Текст книги "На поле Фарли"

Глава десятая

В Нетеркоте

Званый обед

Шагая рядом с отцом по подъездной аллее Нетеркота, резиденции Прескоттов, Бен думал, как хорошо, что летние вечера такие длинные. И как удачно, что аллея прямая, иначе было бы совсем трудно возвращаться домой в кромешной тьме при свете одного лишь фонарика, обернутого в черную ткань. В целях светомаскировки в домах запрещалось зажигать свет, не зашторив предварительно окна, и весь путь домой им придется проделать в полной темноте. Бен попытался вспомнить, лунная ли предвидится ночь, и спросил об этом у отца.

– Луна сейчас в третьей четверти, – ответил преподобный Крессвелл, – значит, нам она мало поможет, если только мы не задержимся допоздна, чего мы не планируем. Вынужден признать, что еду-то я предвкушаю, но вот о собственно вечере в гостях начинаю думать с некоторой тревогой. Впрочем, если там будем только мы и Саттоны, ничего страшного, правда? Совсем как в старые времена.

Бен кивнул. Совсем как в старые времена, повторил он про себя. Они толкнули высокие кованые ворота, которые еще не успели конфисковать на военные нужды, под ногами захрустел гравий дорожки. Бен любовался безупречно ухоженным двором, когда его отец заметил:

– Я вижу, они не стали перекапывать газоны под картофельные грядки. Есть что-то почти греховное в этой красоте. У них, должно быть, до сих пор трудятся садовники.

– Ага, – сказал Бен. – Я видел их за работой, когда приходил сюда с Памелой пару дней назад.

– Ты был здесь с Памелой?

Бен кивнул.

– Она волновалась, боялась встречаться с Джереми одна, – пояснил он. – Мне кажется, она опасалась увидеть его калекой. По мне, он такой же, как прежде, только страшно исхудал и побледнел.

– Наверное, в предыдущем воплощении этот молодой человек был кошкой, – пошутил викарий. – Причем большинство из своих девяти жизней он уже истратил.

Бен снова кивнул.

– И не сомневаюсь, что он опять отправится испытывать судьбу – пилотировать истребитель, как только его допустят к полетам, – продолжал викарий.

– Наверняка, – согласился Бен.

Не успели они дойти до входной двери, как позади послышался рокот автомобильного мотора и к дому подъехал ветхий «роллс-ройс» лорда Вестерхэма. Из-за руля вышел не шофер, а лорд Вестерхэм собственной персоной и принялся открывать двери пассажирам. Одна за другой из салона автомобиля появились жена и дочери лорда, приглаживая смятые вечерние платья. Бен обратил внимание, как грациозно выходит из машины Памела. Она была одета в напоминавшее античную тунику бледно-голубое платье, и этот цвет удивительно шел к ее пепельным волосам и истинно английской белой коже.

– Добрый вечер, ваше преподобие. Как я рада тебя видеть, Бен, – обратилась к ним леди Эзми. – Чудесный закат, не правда ли? В последнее время погода была настолько прекрасной, что поневоле заподозришь – тут что-то нечисто.

Отец Бена склонил голову в знак приветствия.

– Добрый вечер, леди Вестерхэм. О да, погода великолепная. Это так важно для урожая.

– Жаль, что у нас в машине ни одного свободного места, иначе мы бы вас подвезли, – сказал лорд Вестерхэм.

– Учитывая, с какой скоростью ты водишь, Па, они в любом случае быстрее бы дошли пешком, – язвительно заметила Дайдо, вышедшая из «роллс-ройса» последней. В бледно-розовом платье она казалась совсем юной и беззащитной. Бен вдруг понял, что у девушек, вероятно, не было новых платьев с начала войны, когда одежду и ткани начали продавать по талонам. Скорее всего, платье досталось Диане от Памелы, которая прежде надевала его на балы.

Памела широко улыбнулась Бену и вместе с сестрами поднялась за родителями на крыльцо. Дверь открыла горничная, и гостей – Бен с отцом шли за графским семейством – провели в элегантную гостиную. Бен заметил, что в комнате уже есть несколько человек; лорд Вестерхэм проворчал на ухо жене:

– Ты же говорила, что гостей будет немного, просто скромный обед, а это больше похоже на какой-то пышный прием. Все-таки зря мы пришли.

Леди Вестерхэм взяла мужа под руку и потащила вперед, лишая возможности улизнуть. К ним уже направились для приветствия сэр Уильям и леди Прескотт. Леди Прескотт была в золотой парче, сэр Уильям – в безупречно скроенном фраке.

– Как любезно, что вы приняли наше приглашение, – проговорила леди Прескотт, протянув руки к леди Эзми.

– Было очень любезно с вашей стороны пригласить нас, – сказала леди Эзми, отвечая на пожатие хозяйки. – Давненько нас не приглашали на обед. У меня такое чувство, будто я вырвалась из клетки.

– Нужно же отпраздновать побег и возвращение Джереми! Как хотите, а это настоящее чудо, – произнесла леди Прескотт и, протягивая руку прочим гостям, добавила: – Не уверена, что вы со всеми знакомы. Конечно, вы знаете полковника Хантли и миссис Хантли. И мисс Гамильтон. И разумеется, полковника Притчарда, поскольку он делит с вами кров.

– Конечно, – ответила леди Эзми, и новоприбывшие обменялись кивками и улыбками со старыми знакомыми.

– Знакомы ли вы с лордом и леди Масгроув? – продолжала леди Прескотт. – Лорд Масгроув недавно унаследовал Хайкрофт-Холл.

Бен рассматривал модно одетую молодую пару, пытаясь припомнить местоположение Хайкрофт-Холла.

– Правда? До нас действительно дошли слухи о смерти старого лорда Масгроува, но ведь это было довольно давно, верно, Эзми? – Лорд Вестерхэм повернулся к жене в поисках поддержки.

– Верно, – согласилась его жена. – Мы очень рады, что в доме снова будут жить.

Молодой человек переглянулся с женой, улыбнулся и протянул руку лорду Вестерхэму:

– Добрый вечер. Я Фредерик Масгроув, а это моя жена Сесиль. Мы жили в Канаде, поэтому нас долго разыскивали. Уж поверьте, я немало удивился, получив письмо от семейного поверенного, где сообщалось, что я унаследовал Хайкрофт и титул. Я не знал, что и думать. Мой отец был всего лишь младшим сыном покойного, надежд на наследство никаких, я и уехал в Канаду. Но прочие наследники погибли на Великой войне, и вот, как видите… – Он широко, по-мальчишески улыбнулся. – Я ведь зарабатывал на хлеб в поте лица, как простые смертные.

– Ну, не то чтобы в поте лица, Фредди, – с усмешкой поправила его жена и пояснила, глядя на присутствующих: – В Торонто он служил в банке.

– В банке? Неужели? Очаровательно, – протянул лорд Вестерхэм и получил локтем в бок от жены.

– Позвольте я все-таки вас представлю, – вмешалась в разговор леди Прескотт. – Это наши соседи лорд и леди Вестерхэм, а также их дочери Оливия, Памела и Диана, а это – наш дорогой приходской священник, его преподобие Крессвелл, и его сын Бен. Бен с Джереми дружат с тех самых пор, когда они еще под стол пешком ходили. Кстати, если уж речь зашла о нашем сыне, куда он делся? – Она огляделась, и лицо ее осветила широкая улыбка. – А вот и он, наш чудотворец!

Гости зааплодировали. Джереми, казавшийся из-за черного смокинга еще худее и бледнее, с застенчивой улыбкой стоял в дверях. Мать поспешила к нему, схватила за руку и повела к гостям.

– Правда, он замечательный? – воскликнула леди Прескотт. – Вы даже не представляете, как мы рады его возвращению. Вопреки всему, несмотря ни на что!

– Мама, ну пожалуйста, – смутился Джереми.

– Вы настоящий храбрец, молодой человек, – заметил полковник Хантли. – Для подобных поступков нужно недюжинное мужество. И это доказывает, что мы, британцы, куда крепче фрицев. Немцу такого нипочем не совершить. Он будет стоять и ждать, пока ему прикажут.

– Позвольте с вами не согласиться, полковник, – возразил Джереми. – Среди немцев есть отважные летчики-истребители, сражаться с которыми – настоящая честь.

– Довольно о войне, – прервал сэр Уильям. – Вернемся к земным материям. Что будете пить? Вам шотландский виски, старина? – обратился он к лорду Вестерхэму. – Как насчет односолодового?

– Не откажусь, – сказал лорд Вестерхэм. – Чертовски любезно с вашей стороны, Прескотт. Я сто лет не пил приличного виски.

Сэр Уильям щелчком подозвал лакея, который замер у столика с напитками.

– А вам, милые дамы? Может быть, коктейль? Или херес?

– Боюсь, я не очень-то разбираюсь в коктейлях, – зарделась леди Эзми. – Мне, пожалуйста, хересу.

– А мне «Мотоциклетную коляску»[26]26
  Коктейль из коньяка, апельсинового ликера и лимонного сока.


[Закрыть], раз уж вы предложили, – вставила Дайдо. – Памма, будешь?

Памела помедлила, ощущая на себе взгляд Джереми, и наконец сказала:

– Почему бы и нет? Мне тоже, будьте добры.

Лакей стал разносить напитки. Джереми подошел к Памеле, стоявшей рядом с Беном.

– Да ты уже на ногах! – обрадовалась она.

– Ага, и вообще недурно себя чувствую, – сказал он. – Надеюсь, эти шарлатаны признают меня годным к службе.

– Не может быть! – Памела метнула на Бена обеспокоенный взгляд.

– Ну, до полетов меня явно допустят не сразу, но я, по крайней мере, сгожусь для штабной работы, вон как старина Бен. Мне сообщили, что для меня найдется дело в министерстве авиации, а отец говорит, что я могу поселиться в нашей лондонской квартире.

– У вас сохранилось жилье в Лондоне?

– Да, отец оставил за собой квартирку неподалеку от Керзон-стрит. Раньше он там ночевал в будни, ему ведь тогда приходилось чаще бывать в Сити. Очень удобно. Обязательно загляни в гости. – Он перевел взгляд с Бена на Дайдо, а с нее на Памелу. – Придумал! Как только обживусь, устроим вечеринку. Как вам такая идея?

– Вечеринка в Лондоне? – просияла Дайдо.

– Не очень-то на это рассчитывай, – негромко осадила ее Памела. – Па тебя вряд ли отпустит.

– Но если я скажу, что вы с Беном за мной присмотрите, Па не станет возражать, правда?

– Поздним вечером поезда уже не ходят, тебе будет не на чем вернуться домой, – парировала Памела.

– Можете все заночевать у меня. Будем веселиться ночь напролет, а на заре пожарим яичницу с беконом, как в старые добрые времена в бальный сезон, – предложил Джереми. – Приглашаю всех! И тебя тоже, Ливви, – сказал он Ливви, молча стоявшей в сторонке.

Та покачала головой:

– Спасибо, но нет. Негоже развлекаться, когда муж защищает родину на чужбине.

Джереми рассмеялся.

– А я слышал, что он получил работу мечты – охранять герцога Виндзорского на Багамах.

– Охранять члена королевской семьи – очень даже опасное задание! – вспыхнула Ливви. – Ты прекрасно знаешь, немцы спят и видят, как бы его похитить и посадить на трон вместо нашего короля.

– Ваш муж сейчас с герцогом Виндзорским? – уточнил, приблизившись, лорд Масгроув.

Ливви кивнула.

– Вообще-то Тедди огорчился, когда его отозвали перед самой отправкой всего полка в Африку, но герцог специально попросил, чтобы с ним послали именно Тедди. Они ведь много лет играют в одной команде в поло.

– По-моему, с герцогом Виндзорским обошлись некрасиво. – Лорд Масгроув сделал глоток виски. – Отослали беднягу в изгнание, как Наполеона.

– Для его же безопасности, – пояснила Ливви.

– Чтобы не вмешивался в европейскую политику, – сказал сэр Уильям. – Как-никак его жена питала симпатию к Гитлеру.

– Тем не менее я считаю, это несправедливо, – упорствовал лорд Масгроув. – Мне герцог всегда казался порядочным парнем. Если однажды понадобится вести с Германией переговоры о мире, лучшего посредника нельзя и желать.

– Переговоры с Германией? – Лорд Вестерхэм резко повернулся к Масгроуву и смерил его уничижительным взглядом. – Только через мой труп!

– Вполне вероятно, – улыбнулся лорд Масгроув.

Памма отхлебнула из бокала, и огненный коктейль обжег ей горло. Обычно она не пила ничего крепче пива или сидра, до войны ей случалось пригубить вина. Но нельзя было допустить, чтобы Дайдо ее перещеголяла, – сестра, похоже, недурно разбиралась в коктейлях. Леди Эзми поспешила перевести разговор в мирное русло, а Джереми подошел ближе к Памеле.

– Ты ведь придешь ко мне на вечеринку? – прошептал он.

– Я не уверена, что меня отпустят, – осторожно ответила она.

– Но ты же не работаешь по вечерам?

– Сейчас я как раз выхожу в ночную смену.

– В ночную смену? Да что же ты такое делаешь, ходишь с пожарным патрулем?

– Нет, – нервно хихикнула Памела. – Однако вспомогательный персонал требуется круглосуточно.

– В каком, ты говорила, министерстве служишь?

– Я не говорила в каком, – поправила она. – Но мы обслуживаем все роды войск, перепроверяем факты, ищем информацию.

– Вот и славно. – Он взял ее под локоть и тихо произнес: – Знай, та вечеринка – только ради тебя. Я хочу, чтобы ты пришла посмотреть квартиру. – Джереми отвел ее в сторону: – Послушай, мне жаль, что наша первая встреча после разлуки как-то не задалась. Я не подумал, и вышло ужасно грубо. Просто я очень этого хотел – ты ведь понимаешь? Столько месяцев мечтал о тебе. Представлял, как это будет. И, похоже, немного увлекся. Давай сделаем вид, будто ничего не было, и начнем сначала? Без спешки? Снова узнаем друг друга?

Он серьезно глядел ей в глаза.

– Хорошо, – согласилась она.

– Вот и славно, – резюмировал Джереми, не отрывая от нее взгляда.

Глава одиннадцатая

Все еще в Нетеркоте

Ударили в гонг, и все выстроились парами, чтобы идти обедать. Бен с Дайдо оказались в самом хвосте, а викария попросили сопровождать престарелую мисс Гамильтон. Джереми, разумеется, шел с Памелой. Бен смотрел ей в спину и заметил, как она засмеялась, когда Джереми прошептал ей на ухо что-то забавное.

– А мы, получается, вроде как третий сорт, – проворчала Дайдо, обращаясь к Бену.

Гости и хозяева направились в столовую. Стол был уставлен канделябрами со свечами, их блеск отражался в серебре приборов. Возле стола дожидались горничная и лакей, готовые выдвигать стулья для гостей. Бена усадили между миссис Хантли и командиром Западно-Кентского полка, с которым он не был прежде знаком. Джереми и Памела оказались напротив. На дальнем краю стола восседала леди Прескотт между двумя лордами, Вестерхэмом и Масгроувом, ее парчовое платье и бриллиантовое ожерелье сияли в свете свечей. Леди Прескотт удовлетворенно оглядывала собравшихся.

– Прежде чем приступим к еде, нужно произнести тост, – напомнила она мужу. – Ведь мы празднуем возвращение нашего сына. Мы думали, что потеряли его, и вот он снова дома… – Ее голос дрогнул, и она поспешно прикрыла рот салфеткой, чтобы заглушить всхлип.

– Ну полно, полно, старушка, – сказал сэр Уильям. – Джереми дома, и это точно стоит отпраздновать. Мы выпьем за него и за наших добрых друзей, а также за то, что даже в самые тяжелые времена мы все еще можем собираться вместе и веселиться.

Гости одобрительно зашумели. Захлопали пробки, и в бокалах запузырилось шампанское.

– Где же вам удалось раздобыть шампанское? – изумилась леди Эзми.

– О, мне просто повезло, – засмеялся сэр Уильям. – Я, видите ли, знаком с владельцем одной винной лавки около Ковент-Гардена. На соседний дом упала бомба, и торговец переполошился. Я ему сказал, что покупаю лавку со всем содержимым. Он с радостью принял мое предложение и поскорее уехал из города. А у меня остался запас отличных вин, хватит до конца войны.

– Если она закончится в обозримом будущем, – отчеканила мисс Гамильтон.

– Должна закончиться, – сказал сэр Уильям. – Не может же это бесконечно продолжаться. Если Америка не вступит в войну, нам крышка. Не можем же мы сражаться в одиночку.

– Не похоже, чтобы Америка откликнулась на наш призыв, – фыркнул полковник Хантли. – Им только и надо, что одолжить нам кое-какое вооружение под сумасшедшие проценты. Наживаются на нашем горе.

– Ну, нам это вооружение необходимо, и должен же кто-то его поставлять, – заметил командир Западно-Кентского полка. – Без него мы не можем воевать. Вы знаете, например, что в начале мобилизации солдаты приходили на учения с палками, потому что ружей на всех не хватало? Вот как все было плохо. А еще мы с устрашающей скоростью теряем истребители…

– Иногда мне кажется, что было бы разумнее заключить пакт с мистером Гитлером, – заявила леди Масгроув. – Боюсь, что иначе война будет продолжаться, пока мы не начнем голодать, и тогда нас точно поставят на колени. Гитлер все равно нас оккупирует, и чего мы в таком случае добьемся?

– Это все Черчилль, – согласился ее муж. – Власть ударила ему в голову. Развоевался. По-моему, ему это доставляет удовольствие.

– Полнейшая чепуха! – прогремел лорд Вестерхэм. – Если бы не Черчилль, мы бы уже были рабами Германии.

– Ну почему рабами? Мы ведь арийцы, как и они. Мы им ровня, – поправил лорд Масгроув.

– Ага, спросите у датчан и норвежцев, помогло ли им это, – вставил полковник Притчард.

Повисла неловкая пауза.

– Давайте не будем о грустном, – взмолилась леди Прескотт. – Ведь сегодня мы празднуем радостное событие. И если наш сын сумел сбежать из того ужасного лагеря и пробрался через всю Европу, чтобы вернуться домой, значит, немцев можно одолеть. Если мы проявим отвагу и станем сопротивляться, они не сумеют одержать над нами верх.

– Хорошо сказано, леди Прескотт! – одобрительно кивнул полковник Хантли. – Так и надо. Боевой дух. Британцы никогда не будут рабами![27]27
  Полковник цитирует патриотическую песню «Правь, Британия», написанную в 1740 г. Стихи Джеймса Томсона, музыка Томаса Арна.


[Закрыть]

– Вы намекаете, что пора запевать? – иронично улыбнулся Джереми. – «Пусть всегда будет Англия»?[28]28
  Патриотическая песня, написанная в 1939 г. Россом Паркером и Хьюи Чарльзом. Была очень популярна в годы Второй мировой войны.


[Закрыть] «Правь, Британия»? – Он подмигнул Памеле.

– Это знак, что пора приступать к еде, – ответил за полковника лорд Прескотт, кивнул слугам, и те принялись разносить суп.

– Неужели это устричная похлебка? – изумился лорд Вестерхэм. – Где, черт возьми, вам удалось раздобыть устриц?

Сэр Уильям улыбнулся:

– Обычно их находят в море. Есть у меня свой человек в Уитстейбле. Достать по дюжине штук на каждого он не сумел, но на хорошую похлебку как раз хватило.

– Но ведь для гражданских побережье закрыто.

Сэр Уильям продолжал улыбаться.

– А кто сказал, что он гражданский? Простите, полковник, – точнее, полковники, – но правила существуют для того, чтобы их нарушать в трудную минуту. А иначе эти устрицы просто пропали бы – вот что было бы поистине несправедливо.

Он с наслаждением принялся за еду, остальные последовали его примеру. Наконец суповые тарелки убрали, их место заняла форель, запеченная на гриле. Сэр Уильям снова улыбнулся:

– Прежде чем вы спросите, спешу сообщить, что это из моего пруда. Вся форель выращена в нашем поместье.

На смену форели принесли жаркое из свинины, тонкие розовые ломтики с хрустящей корочкой и горкой начинки из шалфея с луком.

– Неужели вы и свиней держите? – удивился полковник Хантли.

– О нет. Этот свиной окорок попал к нам через знакомых знакомых. Собственно, добыть можно почти все, если знаешь, где искать, и готов заплатить.

– То есть на черном рынке? – Судя по лицу лорда Вестерхэма, он был готов снова взорваться.

– Старина, не хочешь – не ешь, – сказал сэр Уильям. – На самом деле все совершенно законно. На свинарник упала бомба, и те свиньи, которых не убило на месте, были ранены, так что их тоже пришлось зарезать.

– По крайней мере, такова официальная версия, и он намерен придерживаться ее до конца, – вставил лорд Масгроув, вызвав всеобщий смех.

К свинине подали запеченный картофель и спаржу.

– Это с нашего огорода, – с гордостью сообщила леди Прескотт. – В этом году у нас хороший урожай.

Прислуга подливала в бокалы кларет. Бен ел как во сне. В спартанских условиях квартиры, которую он делил с Гаем, и суровой лондонской жизни молодой человек совершенно отвык от подобного великолепия: он сидел за роскошным столом, пробовал все новые и новые изысканные блюда, пил отличные вина и глядел на расположившуюся напротив Памелу. Вот-вот сигнал воздушной тревоги вырвет его из этого сна.

– Так вы сейчас в Хайкрофт-Холле одни, лорд Масгроув, или к вам кого-то подселили? – спросила леди Эзми.

– Пока что одни, но, с другой стороны, здание в неважном состоянии и потребует основательного ремонта. Для жилья пригодны всего несколько комнат. Однако та грозная старая карга, которая занимается реквизициями, уже намекала, что нам тоже придется взять эвакуированных, когда – или если – их пришлют из Лондона.

– У нас в Фарли живет один эвакуированный, – заметила леди Вестерхэм.

– Не лукавь, Ма, ты же сплавила его егерю, – вставила Ливви.

– И сделала доброе дело, – не смутилась леди Эзми. – Было видно, что бедняжка до смерти напуган размерами Фарли. А у егеря, я знаю, его хорошо кормят.

– Это не тот мальчик, что нашел труп на вашем поле? – невинно спросил Бен, не упуская возможности перевести разговор на нужную ему тему и понаблюдать за реакцией собравшихся.

– Труп? – спросила леди Прескотт.

– Ну да, – подтвердил лорд Вестерхэм. – Какой-то несчастный, у которого парашют не раскрылся. Егерев мальчишка и наша младшая дочь его нашли. Оба вели себя молодцом, учитывая, как кошмарно выглядел труп, – можете себе представить.

– Там проходили учения? – поинтересовалась леди Масгроув.

– Понятия не имею. Труп быстренько убрали. Он был одет в форму Западно-Кентского полка, но полковник клянется, что это не его подчиненный.

– С ним было что-то не так, – проворчал полковник. – Не совсем как надо. Взять хотя бы кокарду на пилотке – у него оказался устаревший вариант кентского коня.

– Шпион! Так я и знала! – оживилась мисс Гамильтон. – Бьюсь об заклад, это был немец, которого сбросили, чтобы он шпионил или содействовал вторжению противника.

– Вполне вероятно, – согласился полковник Притчард. – Ну, от него-то им пользы не будет. Правду мы, видимо, уже никогда не узнаем.

Прислуга убрала тарелки с остатками жаркого и подала десерт – шоколадные профитроли с шоколадным соусом.

– Шоколад! – восторженно ахнула леди Масгроув. – Где вы раздобыли шоколад?

– Наверняка на плантацию какао упала бомба, и отцу пришлось спасать деревья, – сказал Джереми, вызвав всеобщий смех.

Вино начинало постепенно действовать. Бен смотрел на улыбающиеся лица гостей. Все выглядели расслабленными и довольными. Неужели кто-то из них и впрямь связан с вражеским агентом?

Наконец гости начали расходиться, но в доме по-прежнему царило праздничное настроение.

– Как вы с отцом сюда добрались? – спросил у Бена Джереми.

– Пешком.

– Я вас подвезу.

– Еще не хватало, – отмахнулся Бен. – Ночь теплая, идти нам недалеко.

– Мне ведь совсем нетрудно. Только погоди, спровадим остальных, и я схожу за машиной.

Не дожидаясь ответа, он отошел, чтобы вместе с родителями попрощаться с прочими гостями. Полковник Хантли с женой сели в древний «бентли» мисс Гамильтон, шофер которой был немногим моложе автомобиля. Джереми помог леди Вестерхэм устроиться на переднем сиденье «роллс-ройса», затем усадил Ливви на заднее. Когда очередь дошла до Памелы, он приподнял ее подбородок, притянул к себе и поцеловал. Затем улыбнулся, и до ушей Бена долетели его слова:

– Я зайду к вам завтра, если отец позволит мне взять машину. Можем съездить на пикник.

Бен не слышал, что ответила Памела, но видел, как она улыбнулась. Когда Джереми направился к Бену, на лице его все еще играла довольная усмешка. Вдалеке послышался гул самолетов.

– Немецкие бомбардировщики, – определил Джереми, прислушавшись. – Скорее бы меня допустили к полетам! Мне так этого не хватает. – И тут же произнес, видимо догадавшись, что сморозил бестактность:

– Послушай, старина, как только определюсь в министерство авиации, обязательно погляжу, не найдется ли и для тебя какой-нибудь работенки.

– Это еще зачем? – удивился Бен. – У меня уже есть работа.

– Я имею в виду что-нибудь поинтереснее. Что-нибудь увлекательное. Ты же торчишь на скучной конторской должности…

Бена так и подмывало сообщить Джереми, что он вовсе не занимается скучной конторской рутиной. То, что он делает, жизненно важно для государственной безопасности. Но, разумеется, говорить этого было нельзя, и потому он просто сказал:

– Я делаю полезную работу, а за увлекательной не гонюсь.

– Дружище, я ведь правда хочу тебе помочь, – уперся Джереми. – Как подумаю, что ты томишься в какой-то конторе…

– Послушай, Джереми, я понимаю, ты чувствуешь себя виноватым в том, что произошло, но это был просто несчастный случай. Ты же не собирался убивать нас обоих. Мы выжили, и на том спасибо. Что до моей работы, то я действительно… – Он осекся, так как гул самолетов перерос в рев, заглушая его слова.

– Совсем низко летят, – крикнул Джереми. – Спорим, их цель – аэродром Биггин Хилл? «Спитфайрам», должно быть, приказали подниматься в воздух. Боже, как бы мне хотелось быть одним из них.

Ночь выдалась не такая уж темная, и Бен разглядел силуэты пролетавших рядами самолетов. Вдруг засверкали вспышки, небо полыхнуло: «спитфайры» атаковали противника. Раздался громкий взрыв, и один самолет начал падать, закручиваясь в огненный штопор.

– Наш, – проорал Джереми. – Бедняга!

Самолеты улетели. Шум затих.

– Схожу за нашим драндулетом, – сказал Джереми.

– В этом нет решительно никакой нужды, – вмешался преподобный Крессвелл. – Мы прекрасно дойдем пешком. Не стоит зря расходовать бензин.

– Да ну что вы! – рассмеялся Джереми. – Это же просто предлог. На самом деле мне страсть как хочется сесть за руль. Сто лет не водил – надеюсь, не разучился.

Он направился к гаражу, но мать окликнула его:

– Джереми, куда же ты? Попрощайся с Масгроувами.

Она помахала молодой паре, отъезжавшей в изящной новенькой спортивной «лагонде». Им явно не приходится экономить бензин, подумал Бен.

– Пойду возьму машину, отвезу Бена с отцом домой, – ответил матери Джереми.

Мать схватила его за руку:

– Что за глупости! Ты еще недостаточно окреп, чтобы садиться за руль. Ты и так переутомился, засиделся допоздна. Не забывай, что тебя только-только выписали из госпиталя и ты чуть не умер. Папа сам отвезет Бена домой, правда, Уильям?

– Что правда? – благодушно отозвался сэр Уильям, счастливый от того, что вечер удался.

– Ты отвезешь Крессвеллов домой? Джереми пока не стоит водить по ночам. Его только пару дней как выписали из госпиталя, и ему положено отдыхать.

– Но, мама… – начал было Джереми, но отец поднял руку:

– Мама права, старина. Если хочешь поскорее начать летать, нужно сделать все возможное, чтобы вернуть себе былую силу. Этим вечером ты уже, пожалуй, задержался с гостями дольше разумного. Мы ведь не хотим, чтобы тебе стало хуже, не так ли?

– Ну, знаешь, отец, тебя послушать, так я просто какой-то немощный инвалид! – возмутился Джереми.

– Делай, как мать велит, – отрезал сэр Уильям, и Джереми недовольно отвернулся.

– Мы сами дойдем, сэр Уильям, – заверил его Бен. – Нет никакой необходимости нас подвозить.

– Вас подбросить до дома? – вдруг вмешался полковник Притчард. Они и не заметили, что он еще не уехал. – Боюсь, «роллс-ройса» я вам предложить не могу, но на заднее сиденье моего скромного штабного «хамбера» вы, пожалуй, втиснетесь.

– Это было бы великолепно! – просиял преподобный Крессвелл. – С благодарностью принимаем ваше предложение – не так ли, Бен?

– Да, большое спасибо, – сказал Бен. – Мы еще покатаемся, Джереми, ни минуты не сомневаюсь. – Он улыбнулся другу, но Джереми обиженно нахмурился. Бен понимал: Джереми злится, потому что не сумел настоять на своем. Он и в детстве был таким, да и сейчас, судя по всему, ничуть не изменился.

Они уселись на заднее сиденье «хамбера», помахали на прощанье Прескоттам и выехали со двора. Через открытое окно водителя их лица овевал прохладный ночной ветерок. Однако, повернув в конце аллеи к деревне, они внезапно почуяли едкий запах гари.

За деревьями разливалось призрачное зарево. В небо взметнулся столб огня.

– Это Фарли! – крикнул Бен. – Они сбросили бомбу на Фарли!