Текст книги "На поле Фарли"

Глава двадцать шестая

По дороге в Сомерсет

Полковник Притчард выслушал их с интересом, но решение принял не сразу.

– Свой штабной автомобиль я вам дать не могу. А другого у меня нет, только грузовики, танки и броневики. На таком транспорте вы будете привлекать внимание и далеко не уедете. – Помолчав, он спросил: – Вы когда-нибудь ездили на мотоцикле?

– Пару раз, когда учился в Оксфорде, – признался Бен.

– Тогда можете взять мотоцикл с коляской. На нем обычно ездит мой курьер. Да и бензина он расходует не много.

Полчаса спустя они отправились в путь. Памела устроилась в коляске, а Бен не без тревоги оседлал мотоцикл. Девушка успела переодеться в брюки и рубашку с открытым воротом, голову повязала шарфом. Бену пришлось сосредоточиться на управлении непривычным транспортом, так что ему было не до пассажирки, пусть даже ею была Памма. Впрочем, мотоцикл оказался не особо мощным, и вскоре Бен успокоился. Езда по почти пустым из-за нехватки бензина дорогам была бы даже приятной, если бы не отсутствие указателей, которые убрали еще в начале войны. Прежде чем выехать на юго-западное шоссе, они пару раз свернули не туда, но на большой дороге уже бодро помчались вперед на хорошей скорости. Изредка им навстречу попадался армейский грузовик или фургон.

Наконец они миновали Уилтшир и уже в сумерках, около девяти часов, въехали в Сомерсет. Солнце спряталось за грозными грядами туч, поднялся холодный ветер.

Бен встревоженно повернулся к Памеле:

– Вот так так! Мы ведь даже не подумали, что может пойти дождь. Все-таки мотоцикл – не самое удобное средство передвижения.

– Тогда давай поскорее сделаем дело, – решительно сказала Памела. – Как думаешь, мы уже близко?

Бен изучил карту.

– Почти приехали. Похоже, та последняя деревня была Хинтон-Сент-Джордж. Значит, скоро по левую руку покажется холм. Мы их уже проехали немало, но у этого особая форма. – Бен протянул Памеле копию фотографии: – Видишь, там еще колокольня и три высокие сосны. Мы это место сразу узнаем.

Памела кивнула.

– Тогда вперед, Макдуф!

Деревенская дорога провела их по Сомерсетской равнине, где на полях, разделенных дренажными каналами, паслись коровы. Бену показалось, что холмистая часть графства уже осталась позади, и он испугался, не заблудились ли они из-за его неумения читать карту. Но когда они проезжали мимо деревенских домов с соломенными крышами, Памела вдруг воскликнула, указывая вдаль:

– Смотри! Вот же он!

Неподалеку над соснами высилась церковь. Не сразу удалось найти дорогу, которая позволила бы им подъехать к самой макушке холма, но в закатном свете они добрались наконец-то до цели, и Бен остановил мотоцикл. На кладбище с покосившимися надгробиями голосили грачи. Бен и Памела пошли вперед, и ветер с запада ударил им в лицо. Бен огляделся и заметил за кладбищем небольшой домик. Похоже, это была единственная постройка на вершине холма – кроме, разумеется, церкви. Место казалось мрачным и заброшенным.

– А теперь что? – спросила Памела.

Действительно, что теперь? Поднимаясь по извилистой дороге на холм, они миновали несколько домов, однако не встретили ни деревни, ни усадьбы, на что так рассчитывал Бен.

– Наверное, нужно заглянуть к священнику, прежде чем отправимся обратно, – предложил Бен.

– А ты надеешься обнаружить здесь гнездо пособников нацизма? – пошутила Памела. – У тебя есть оружие, на всякий случай? – При взгляде на его лицо она расхохоталась. – Мне кажется, нас обдурили. Я считаю, что скрытое сообщение содержалось в самой фотографии, а место на снимке не имеет значения.

– Увы, похоже, ты права, – согласился Бен.

Но все же последовал к дому священника по заросшей мхом тропинке и постучал в дверь. Открыл ему старичок с кротким лицом и редкими седыми волосами. Бен объяснил, что они путешествуют по Юго-Западной Англии и интересуются старинными церквями, особенно теми, что в глуши. Священник пригласил молодых людей в дом и угостил вином из бузины, которое, его по словам, изготовил один прихожанин.

– Прихожанин? – удивилась Памела. – Но где же ваш приход? Мы не заметили поблизости жилья.

– Видите ли, у храма Всех Святых сложная история. Когда-то он принадлежал монастырю, но во времена Генриха Восьмого его отобрали у церкви и передали местному лорду, а тот устроил там усадьбу. Потом, во время гражданской войны[42]42
  Речь о гражданских войнах 1642–1651 гг., также известных как Английская революция, в ходе которых сторонники короля Карла I противостояли сторонникам парламента.


[Закрыть], усадьбу уничтожили люди Оливера Кромвеля. Но церковь пережила все и по-прежнему открыта для жителей соседних ферм и деревень.

– Значит, господского дома больше нет?

– Одни руины.

– А кто-нибудь еще живет неподалеку? – спросила Памела.

– На добрых полмили вокруг ни единой живой души, – ответил викарий.

– Вам, должно быть, одиноко?

Он кивнул:

– Моя жена умерла три года назад. Раз в неделю приходит женщина из деревни, наводит здесь порядок. Я объезжаю прихожан на велосипеде, но местность здесь действительно весьма уединенная. К счастью, у меня есть книги и радио. – Он встал. – Скоро стемнеет, но не желаете ли посмотреть церковь?

Бен и Памела поблагодарили и последовали за ним. Священник на всякий случай взял со столика в прихожей карманный фонарик и проводил их между надгробных камней. Внутри церкви последние лучи солнца сочились сквозь длинные узкие окна, отчего казалось, будто неф обрамляют колонны. Воздух был затхлым и сырым, храм явно нуждался в ремонте.

Викарий провел их по церкви, подсвечивая фонариком мраморные плиты, под которыми покоились давно усопшие рыцари. Затем сказал:

– Если желаете, можете подняться на колокольню, оттуда открывается великолепный вид. Сам я с вами не пойду, мои старые ноги уже не способны одолеть подъем. На лестнице есть лампочка, но на нее надежды мало. Вот, возьмите фонарик.

Он указал им на дверь в стене. За дверью уходила вверх каменная винтовая лестница. Луч старого фонарика выхватывал из мрака ступеньку за ступенькой, но все равно в башне было жутковато и очень холодно. Наконец Бен с Памелой добрались до дверцы, отодвинули засов и вышли на площадку на вершине колокольни. Закатное солнце прорезало тучи, окрасив розовым дренажные каналы на полях. Вдали виднелся Бристольский залив.

– Отсюда удобно подавать сигналы, – заметил Бен.

Памела покачала головой.

– Но кому тут сигналить?

Моросило, ветер с моря принес дождь.

– Нам пора, – сказал Бен.

Викарий проводил их до мотоцикла и помахал на прощанье. Дождь разошелся не на шутку, вымочив их насквозь.

– Может, вернемся днем и узнаем, кто живет поблизости? – предложила Памела, ежась.

– Да только что нам это даст? – возразил Бен, оглядывая окружавшие их темные леса. – Викарий обязательно предупредил бы нас, если бы кто-то из здешних обитателей вызывал у него подозрения. Соседние фермы да дома – вот и весь его приход. Простые деревенские жители, которые поколениями обрабатывают здешнюю землю. Можем изучить при свете дня развалины старого монастыря, но, опять же, священник первый заметил бы, если бы там творилось неладное. В общем, по-моему, ловить тут нечего. Мне кажется, ты права: послание зашифровано в фотографии, а место не имеет значения.

– Видимо, так, – кивнула Памела. – В таком случае давай вернемся в Лондон, доложишь о том, что удалось выяснить. Да и мать меня убьет, если мы опоздаем на прием.

– Только давай сперва остановимся где-нибудь и перекусим, – попросил Бен. – Не знаю, как ты, а я голоден как волк.

– В такое-то время? Ну-ну, – хмыкнула Памела. – Здесь, в деревне, наверняка ложатся спать часов в восемь. Но с нынешней светомаскировкой вечером особо и не разъездишься, да и трудно рулить в темноте. Может быть, лучше поищем ночлег, а с рассветом отправимся в путь?

– А ты захватила с собой смену одежды?

Памела рассмеялась:

– Только зубную щетку. Ничего, как-нибудь обойдусь.

Пока они спускались с холма по извилистой дороге, кроны деревьев защищали их от дождя. Но как только выехали на равнину, над головой разверзлись хляби небесные.

– Бен, так мы далеко не уедем! – прокричала Памела. – Слышишь гром?

– В первой деревне был паб! – крикнул в ответ Бен.

Они еле ползли, рискуя свалиться в переполненную из-за дождя канаву на обочине. Наконец показались дома, и Бен с Памелой заметили вывеску паба, он назывался «Лиса и гончие». От соломенной крыши веяло уютом и стариной.

Бен оставил мотоцикл под навесом во дворе, и они побежали к входной двери. Внутри их встретил гомон голосов. Вокруг барной стойки толпились старики, у их ног лежала пара тощих собак. По потолку тянулись балки, в огромном камине у стены горел огонь. Все взгляды обратились на вошедших.

– Поплавали, сталбыть, – пошутил хозяин паба. Говорил он с сильным местным акцентом. – Мать честная, да вы же мокрые как мыши!

– Мы приехали на мотоцикле, – пояснил Бен. – Не найдется ли у вас комнат переночевать?

– Комната есть, да только одна, – ответил хозяин. – Надеюсь, не возражаете?

Бен посмотрел на Памелу. Не успел он рта раскрыть, как она ответила с улыбкой:

– Конечно, нет! Это нас полностью устроит.

– Я спрошу у жены, не одолжит ли она вам сушилку для белья, развесите на ней свою одёжу, – продолжал хозяин. – Принести вам наверх пива или сидра?

Бен снова посмотрел на Памелу, и она попросила:

– Мне сидра, пожалуйста. И чего-нибудь поесть, если можно.

Хозяин паба покачал головой:

– Еду мы больше не подаем, продукты-то нынче по карточкам. Но жена напекла пирожков, и от пары штук с нас не убудет.

Он провел их по скрипучей лестнице наверх. В комнате обнаружилась огромная двуспальная кровать, накрытая высокой стопкой стеганых одеял. Как только хозяин затворил за собой дверь, Памела поглядела на кровать и рассмеялась:

– Вот тебе и принцесса на горошине!

– И ты, как девица благородных кровей, несомненно, проворочаешься всю ночь, – подхватил шутку Бен.

– Да мы столько пробыли на свежем воздухе, что я буду спать как убитая, – возразила Памела.

– Надо бы снять мокрое, – заметил Бен. – Мне подождать за дверью, пока ты переоденешься? – добавил он и смущенно покраснел.

– Не так уж я и промокла. Ноги защитил полог коляски, а рубашка просто сырая. Правда, жакет хоть выжимай. – Она сняла его и повесила на спинку стула. – А вот ты… – Памела оглядела Бена и рассмеялась.

– Да уж, нитки сухой не осталось, – рассмеялся он в ответ.

– Раздевайся, я не смотрю.

Бен разделся до белья и завернулся в полотенце, висевшее на сушилке.

– Ты полезай в кровать, а я устроюсь вон на том стуле, – предложил он, пряча глаза.

– Даже не думай! – возразила Памела. – Места достаточно для нас обоих. И тебе не меньше моего нужно выспаться.

В дверь постучали – хозяйка принесла сидр и два пирожка.

– Давайте сюда мокрое, я повешу в сушильном шкафу. – Она широко улыбнулась, забрала одежду и вышла.

Стремительно расправившись со своим пирожком и сидром, Памела забралась в постель, Бен выключил свет и улегся рядом с ней.

– Ты точно не возражаешь? – спросил он.

Памела положила ладонь на его руку:

– Ах, Бен, ты такой милый. С тобой я в полной безопасности. Ты для меня как брат, которого у меня никогда не было.

– Я рад, – ответил Бен, хотя ее слова вовсе его не обрадовали.

Они лежали в темноте, прислушиваясь к стуку дождя и отдаленному рокоту грома.

– А с Джереми я никогда не чувствовала себя в безопасности, – неожиданно произнесла Памела. – Наверное, этим он меня отчасти и привлекал – с ним было не совсем спокойно. Мне нравилось играть с огнем. Он хотел заняться со мной любовью, а я не соглашалась. – Она помолчала и вдруг выпалила: – Я все думаю… Как тебе кажется, может, я фригидная?

– Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я прямо сейчас докажу обратное, – смущенно усмехнулся Бен.

– Ну что ты, конечно, нет, – рассмеялась в ответ Памела. – Просто с тех пор я все размышляла и чувствовала себя виноватой. Если бы я дала Джереми то, чего он хотел, он бы ни за что не соблазнил Дайдо.

– Не думаю, что Дайдо так уж долго пришлось соблазнять, – заметил Бен. – А вот ты, напротив, подождала бы, чтобы все было так, как надо, прежде чем согласиться. Так уж ты устроена.

– Как хорошо ты меня понимаешь, – вздохнула она и положила голову ему на плечо.

Он слышал, как стучит сердце, остро ощущал ее близость, прохладу ее кожи.

Брат, которого у нее никогда не было.

Памела быстро уснула, а Бен все лежал, прислушиваясь к ее дыханию.

Их разбудил птичий гомон и обычный деревенский шум. Фермер гнал мимо паба стадо коров, трактор направлялся в поле. Бен с Памелой переглянулись с улыбкой.

– Ты лохматый, но в целом ничего, – сообщила Памела.

– А ты великолепно выглядишь, – ответил Бен. – Будь добра, принеси снизу мою одежду, позавтракаем и поедем.

Внизу, в отдельном зале, хозяйка подала им яичницу с беконом и поджаренный хлеб.

– Как же вкусно, – удовлетворенно вздохнула Памела, закончив завтрак. – Особенно по сравнению с тем, чем мы питаемся в последнее время. Моя квартирная хозяйка совершенно не умеет готовить.

– Вы, сталбыть, на отдыхе? Немного прокатились, пока ваш молодой человек не вернулся в свой полк?

– Да, – кивнула Памела. – Нам понравился вон тот холм. Может, у него даже есть легенда?

– Это какой же холм, Черч-хилл, что ли? – уточнила хозяйка.

– Как вы сказали? – ошеломленно переспросил Бен. – Черч-хилл?

– В наших краях его так зовут с незапамятных времен.

– В чем дело, Бен? – испуганно проговорила Памела, когда хозяйка унесла пустые тарелки. – На тебе лица нет.

– Взгляни на настенный календарь. Сегодня четырнадцатое июня. 14.6.1941. А теперь взгляни на число на фотографии. 1461. Сегодняшнее число. Мне кажется, теперь я знаю, что это означает. Это приказ из Германии убить Черчилля – сегодня.

Глава двадцать седьмая

В Сомерсете

– Нужно немедленно кому-нибудь сообщить! – Бен вскочил со стула и направился к двери. – Но кому? Мой начальник в отъезде. Значит, на Даунинг-стрит, 10[43]43
  Адрес лондонской резиденции премьер-министров Великобритании.


[Закрыть]. Они-то точно знают, где сейчас мистер Черчилль. И примут меры. – С бешено бьющимся сердцем Бен бросился к хозяйке: – У вас есть телефон?

– Посреди деревни, около почты, стоит телефонная будка, – ответила та.

– Я соберу вещи, – крикнула ему Памела. – Беги!

Бен помчался по улице, ворвался в телефонную будку и принялся рыться в карманах в поисках мелочи. А вдруг не найдется нужных монет? Но ведь оператор на станции непременно соединит его по неотложному вопросу государственной важности.

– Назовите номер, – послышался голос телефонистки.

– Дайте Даунинг-стрит, 10, – велел Бен, пытаясь говорить спокойно. – Это срочно.

– Вы шутите, что ли? – спросила телефонистка.

– Ничуть, – отрезал он. – Я работаю в МИ5, застрял в Сомерсете, и мне необходимо немедленно поговорить с кем-нибудь по этому адресу. – Он сам удивился своему напору.

– Хорошо, сэр, – сказала телефонистка. – Я сделаю все, что в моих силах. – Судя по голосу, она очень удивилась.

Бен нетерпеливо топтался у телефона. Наконец в трубке раздался мужской голос:

– Резиденция премьер-министра. Чем могу быть полезен?

– Премьер-министр у себя? – уточнил Бен.

– Нет, сэр. Насколько мне известно, он провел ночь на командном пункте, – ответил голос.

– Тогда, прошу вас, слушайте внимательно, – начал Бен. – Меня зовут Бенджамин Крессвелл. Я агент МИ5. При необходимости мое начальство это подтвердит. У меня есть причины полагать, что на сегодня запланировано покушение на премьер-министра.

– Сэр, мы то и дело получаем информацию о готовящихся покушениях на премьер-министра, – терпеливо ответили в трубке. – У вас есть доказательства? И почему нам об этом сообщаете вы, а не те, кому положено?

– Потому что мой начальник уехал на выходные, я не могу с ним связаться. Я расследовал дело, которое началось с гибели одного немца, и вот теперь торчу в деревне посреди сомерсетской глуши. И знаете ли, просто подумал, вдруг вам будет интересно! – Внезапно Бен осознал, что кричит.

– Можете рассказать подробнее?

– Не могу, я звоню с улицы, из автомата, меня может услышать кто угодно. Но рекомендую премьер-министру оставаться сегодня на командном пункте.

– У премьер-министра запланировано участие в церемонии на аэродроме Биггин Хилл, – сообщил голос. – Я уверен, что он не станет менять планы из-за какой-то необоснованной угрозы. К тому же он ведь будет на аэродроме, а это в высшей степени надежное и защищенное место.

– Мой долг предупредить, – раздраженно отрезал Бен. – Если вы решите оставить мое предупреждение без внимания, что ж, вам в случае чего и отвечать.

– Допустим, я посоветую охране премьер-министра держать оружие наготове и быть начеку. Но если вы думаете, что премьер станет прятаться дома, как перепуганный кролик, потому лишь, что его жизни угрожает опасность, то вы не знаете Черчилля.

Бен положил трубку и вернулся в паб к Памеле.

– Они сообщат премьер-министру? Примут меры? – спросила она.

– Сомневаюсь, – вздохнул Бен. – Не знаю, что еще можно сделать.

Памела коснулась его руки:

– Ты свое дело сделал. Раскрыл заговор.

– Но что толку, если его все равно пристрелят? Идиоты несчастные. Как можно быть такими беспечными? Что мне еще предпринять? Наверное, как-то связаться с Биггин Хилл. А лучше отправиться туда как можно скорее. Если повезет, мы успеем.

Фиби проснулась рано. От нетерпения и волнения ей не спалось, и не только из-за грядущего приема, за который так переживала ее мать. Вокруг творилось что-то странное. Почему Бен и Памела укатили куда-то на мотоцикле, хотя Марго только-только вернулась домой? Девочка жалела подругу Памелы: подумать только, привезли и бросили одну. А еще накануне поздно вечером она подслушала телефонный разговор. Звонили из кабинета Па, говорила женщина, что именно – Фиби не расслышала из-за плотно закрытой двери. Потом мимо прошел Сомс, и ей пришлось отправиться в постель.

Неплохо бы прокатиться верхом, подумала девочка. Надела бриджи и сапоги для верховой езды, схватила шлем и спустилась к конюшне. Там уже хлопотал старый Джексон. Фиби остановилась и посмотрела на окно мисс Гамбл. Интересно, гувернантка уже проснулась? А вдруг она скажет отцу, что Фиби отправилась кататься без разрешения?

– Джексон, оседлайте, пожалуйста, Снежинку, – велела она.

– А хозяин не будет против, если вы уедете одна? – на всякий случай спросил грум.

– Я буду осторожна, не стану скакать галопом и прыгать через бревна, – заверила девочка. – В последнее время Снежинку так редко выводят, что она растолстела.

– Что правда, то правда, – согласился Джексон. – Прикажете вас сопровождать?

– Нет, из-за вас мне придется плестись.

Грум ухмыльнулся:

– Я уже немолод. Что ж, думаю, с вами ничего не случится. Наездница вы хоть куда, уж этого не отнять. Семья может вами гордиться.

Фиби просияла и снова взглянула на окно мисс Гамбл.

– Насчет нее не извольте волноваться, – успокоил Джексон. – Она уже несколько часов как ушла. На птичек, говорит, пойду погляжу, бинокль на шею нацепила – и вперед.

Фиби забралась в седло и тронулась в путь. Отъехав подальше и убедившись, что из окон дома ее уже не заметить, пустила Снежинку легким галопом, наслаждаясь веявшим в лицо утренним ветерком. Девочка надеялась найти Алфи где-нибудь в полях, но впустую. Тогда она направила Снежинку в сторону леса, к домику егеря. Пони трусил по змеившейся меж деревьев тропинке, что шла параллельно дороге, обсаженной кустами рододендрона. Неожиданно Фиби услышала рокот мотора. Судя по звуку, это не был армейский грузовик. Фиби попыталась разглядеть машину, но кусты оказались слишком густыми. Мотор заглох, и раздался голос:

– Так ты получил мое сообщение?

Говорили тихо, почти шепотом, но голос явно был женский.

– Что случилось? – спросил мужчина.

– Я не могу закончить задание.

– Ты обязана! Все уже распланировано. Ты не имеешь права идти на попятный.

– Но я не могу.

– Надо. Сам я, естественно, теперь уже не могу этого сделать, так что все в твоих руках. Ты ведь согласилась.

– Прошу тебя, не заставляй меня!

– Сама знаешь, что с тобой будет, если ты не доведешь дело до конца.

Фиби показалось, что она слышит рыдания. Женщина что-то пробормотала. Фиби хотелось подъехать ближе, но она побоялась, что звон удил выдаст ее присутствие.

И тут раздались слова:

– Вот револьвер. Он уже заряжен. Бери. Не подводи нас!

Затем дверь автомобиля захлопнулась, и по звуку мотора Фиби поняла, что машина дала задний ход. Девочка попыталась пробраться сквозь кусты, но подлесок оказался слишком густым для пони. К тому времени, когда она окольным путем выехала на дорогу, собеседников и след простыл. Но ей точно не померещилось.

Ее сердце бешено колотилось. Ей нравилось вести расследование и гоняться за шпионами вместе с Алфи, но то была скорее игра. А теперь один человек передал другому заряженный револьвер. И этот другой – другая – явно напугана. Кто эти люди и с какой стати они встречаются в Фарли? Нужно кому-нибудь об этом рассказать. Па, скорее всего, не поверит. Ма даже слушать не станет. Можно было бы поговорить с Паммой, но Памма уехала. А мисс Гамбл ушла на весь день наблюдать за птицами. Что написано на том плакате с семью правилами? О подозрительном докладывайте полиции. То есть, скорее всего, деревенскому констеблю. Умом он не блещет, но, по крайней мере, передаст сведения куда нужно.

Надо найти Алфи и поставить его в известность. Он-то ей точно поверит. Фиби поскакала к домику егеря, слезла и привязала поводья Снежинки к дереву. Дверь открыла миссис Роббинс и смутилась, увидев девочку.

– Что-нибудь случилось, миледи? Мистер Роббинс решил сегодня поспать подольше. Он все еще не одет, и мы пока не готовы принимать гостей.

– Простите, а Алфи уже встал? Мне бы хотелось с ним поговорить, – ответила Фиби.

– Он на кухне, завтракает. Пойду позову его.

Вскоре вышел Алфи.

– Овсянка у нее что надо, – улыбнулся мальчик, вытирая рот. – Классная кухарка! Что случилось? Вы сама не своя.

– И есть с чего, – ответила Фиби. – Просто не знаю, как мне быть. Я каталась верхом, услышала, что на ту старую дорогу за рододендронами выехал автомобиль, потом раздались голоса. Женщина была напугана, а мужчина сказал, что она должна что-то сделать, и дал ей заряженный револьвер.

– Ничего себе! – протянул Алфи. – А кто это был?

– В том-то и дело, что не знаю. Я сидела на Снежинке, а кустарник там густой. Пока я все объехала, они уже скрылись. Как думаешь, что нам теперь делать?

– Папке вашему скажите, само собой.

– Да, пожалуй. Но он решит, что я плохо расслышала или сочиняю. Я подумала – а может быть, пойдем к констеблю Джарвису?

– К нему-то? Да он тупой как пробка, – презрительно обронил Алфи.

– Но все-таки он представитель власти. Мой отец вряд ли поверит, мать даже слушать не станет, а Памма уехала.

Алфи кивнул.

– Ладно. Пойдем к констеблю Джарвису. Только доем.

– Алфи, это срочно, – топнула Фиби. – Одевайся. Я отведу Снежинку на конюшню и буду ждать тебя здесь через полчаса.

Она пустила недовольную Снежинку легким галопом, на конюшне спрыгнула на землю и передала пони груму.

– Мисс Гамбл еще не вернулась? – спросила она.

– Ни слуху ни духу, миледи, – ответил грум.

– Жаль.

Фиби вдруг поняла, что мисс Гамбл – тот самый человек, которому можно было бы обо всем рассказать. Она бы приняла Фиби всерьез и наверняка знала бы, что делать. Но, поднимаясь по ступеням крыльца, Фиби с ужасом вспомнила, что Бен Крессвелл подозревал мисс Гамбл, расспрашивал о ее телескопе и бумагах. Бен парень спокойный, уравновешенный, а тут они с Памелой вдруг сорвались с места и куда-то помчались. Значит, что-то происходит. И Фиби передумала. Лучше, пожалуй, пойти к дому священника, проверить, там ли Бен. Если нет, она оставит ему записку. Бен с Паммой должны возвратиться самое позднее к началу приема. Если кто и знает, что делать, то это Бен.

Фиби вошла в столовую, но никого из домашних не обнаружила. Она поспешно схватила кусок хлеба, намазала его апельсиновым джемом и принялась жевать. Ей хотелось налить себе чашку чаю, но она знала, что если Па увидит ее в костюме для верховой езды, ей обязательно попадет. Возле двери раздались шаги, но это оказалась Трикси, подруга Паммы, которая приехала помочь с приемом. Трикси выглядела очень мило и элегантно в своем легком летнем платье. Увидев Фиби, она приветливо улыбнулась.

– Доброе утро, юная леди, – поздоровалась она. – Идешь кататься? Погода самая подходящая. Не подпишись я на каторжную работу, сама бы к тебе присоединилась.

– Я только что вернулась, – объяснила Фиби, – и сейчас пойду в деревню с Алфи. Вы не могли бы передать это остальным, когда они появятся?

– Разумеется. А кто такой Алфи – твой парень? – Трикси лукаво улыбнулась.

Фиби залилась румянцем.

– Нет, конечно, он помощник егеря. Но мы друзья, и у нас важное дело. Я случайно кое-что услышала, и об этом нужно сообщить.

– Молодец, – кивнула, улыбаясь, Трикси. – Только не слишком задерживайся, не то твоя мама будет недовольна. Ты же знаешь, сегодня каждая пара рук на счету.

– Не волнуйтесь, я скоро вернусь! – заверила ее Фиби и поспешила на улицу.