Текст книги "Участь Эшеров"

8

– О чем задумался? – весело спросила Маргарет Эшер.

Рикс очнулся от задумчивости. – Так, ни о чем, – ответил он и вновь принялся за колбасу, лежащую у него на тарелке. На самом деле он думал о том, какое замечательное стоит утро. Они сидели на застекленной веранде позади Гейтхауза, откуда открывался вид на сад и горные пики на западе. Сейчас сад представлял собой настоящее буйство расцветок. Хотя было только восемь часов, чернокожий садовник в соломенной шляпе уже вовсю трудился, подметая опавшие листья с мощеных дорожек, пересекавших сад. Мраморные амуры, фавны и сатиры важно стояли в цветах.

Небо было голубым и чистым. По нему пролетела стая диких уток. Завтрак был отличный, кофе крепкий, и Рикс прекрасно выспался после ухода Паддинг. Когда он принимал этим утром витамины, то взглянул в зеркало и заметил, что мешки под глазами стали как будто поменьше. Или ему только показалось? Как бы то ни было, он чувствовал себя прекрасно и даже обрел аппетит, так как прикончил весь завтрак. За год своего отсутствия он соскучился по стряпне Кэсс.

– Я слышала, как утром приехал Бун, – сказала Маргарет. Сегодня на ее лице был лишь тонкий слой косметики, чтобы оттенить скулы. – Думаю, это было где-то около пяти. Ты удивишься, узнав, что я могу слышать, когда в доме тишина.

– Да? – Рикс быстро насторожился. Она имеет в виду, что слышала его разговор с Паддинг? Вряд ли. Ее комната находится в другом конце коридора и между ними много комнат.

– Я отчетливо слышала, как Бун и та женщина ссорились как кошка с собакой. – Она покачала головой и презрительно сжала губы. – О, говорила я ему – «не женись на ней»! Говорила, что он пожалеет, и, видишь, я ничуть не ошиблась. Да, он очень жалеет об этом.

– Почему же тогда он не разведется с ней, как с двумя предыдущими, если он так несчастлив?

Она аккуратно сложила свою салфетку и положила ее за тарелкой. Вошла горничная и принялась убирать грязную посуду.

– Потому что, – сказала Маргарет после того, как горничная ушла, – можно не сомневаться в том, что эта шлюха нарассказывает про нас, если ее выпустить из имения. Она всего лишь маленькая пьющая дура, но она носила фамилию Эшер в течение двух лет, четырех месяцев и двенадцати дней, на два года дольше, чем ее предшественницы. Она знает про нас… некоторые вещи, которые могут просочиться в печать, если она сорвется с цепи.

– Ты имеешь в виду Недуг?

Глаза Маргарет затуманились.

– Да, его. И не только. Например, сколько у нас денег, какой недвижимостью мы владеем. Она знает о нашем острове в Карибском море, о казино в Монте-Карло, о банках и других компаниях. У Буна язык без костей. Представь себе заголовки газет в случае развода. Эта маленькая шлюха не удовлетворится соглашением без суда, как две другие. Она пойдет прямо в «Нэшенл Инквайр» и наговорит про нас всякую зловещую ложь.

– И зловещую правду? – спросил Рикс.

– Ты очень плохого мнения о своей семье, Рикс. Ты должен гордиться тем, кто ты есть, и тем вкладом, который внесли твои предки в выживание страны.

– Верно. Да, я всегда был белой вороной, не так ли? Думаю, мне слишком поздно разыгрывать из себя звездно-полосатого барабанщика.

– Пожалуйста, не надо о флагах, – холодно сказала Маргарет. Рикс знал, что мать помнит о фотографии, появившейся в нескольких газетах Западной Каролины. На ней Рикс в тенниске размахивал черным флагом. Его волосы доставали до плеч, и он шагал в первом ряду толпы демонстрантов из Университета Западной Каролины, протестовавших против войны во Вьетнаме. Снимок был сделан за минуту до того, как полиция стала их разгонять. Еще до того, как сражение было окончено, у девятерых были сломаны кости, а Рикс сидел посреди дороги, с шишкой величиной с куриное яйцо на голове, и наблюдал море ног вокруг себя.

Эта фотография появилась и на первой странице еженедельника «Фокстонский демократ», с кружком вокруг головы Рикса. Уолен был вне себя.

– Тебе бы следовало изучить достижения твоих предков, – посоветовала Маргарет. Рикс вежливо слушал, не показывая удивления. – Они бы преподали тебе пару уроков фамильной гордости.

– Но как, скажи на милость, я могу это сделать?

Она пожала плечами.

– Ты мог бы для начала прочитать некоторые из тех книг, что Уолен принес из библиотеки Лоджии. Последние три месяца он изучает семейные документы.

– Что? – сердце Рикса забилось.

– Семейные документы. Это их Уолен велел слугам принести из Лоджии. Дюжина старых бухгалтерских книг, дневников и других бумаг из фамильного архива. В библиотеке Лоджии их тысячи. Я их, естественно, никогда не видела, но Эдвин мне рассказывал.

Рикс был поражен. Семейные документы? Прямо здесь, в Гейтхаузе?

– Я думал, ты не знаешь, что это за книги.

– Да, я не знаю точно, какие это книги и почему Уолен их читает. Но я определенно знаю, что они из библиотеки Лоджии.

– Ты видела их? – Спокойно, сказал он себе, не выдавай свою заинтересованность!

– Конечно, видела. Я была там в то утро, когда их принесли. Некоторые из них так заплесневели, что воняли, как дохлая рыба.

Боже мой, подумал Рикс. Он подпер подбородок рукой, чтобы удержаться от ухмылки. Фамильные документы в библиотеке Гейтхауза! Он надеялся, что сможет найти что-нибудь стоящее, но это был дар свыше! Нет, подожди-ка. В бочке с медом есть ложка дегтя.

– Библиотека ведь заперта, – напомнил он матери. – Даже если бы я и захотел заглянуть в эти книги, я бы не смог войти, не так ли?

– Да, Уолен настаивал, чтобы библиотека была закрыта. Но, естественно, у Эдвина есть связка запасных ключей. Мы должны проветривать там и вытирать пыль. Если этого не делать, весь дом пропахнет плесенью. – Она внезапно моргнула, и Рикс понял, что она подумала о запахе Уолена. – Прекрасный завтрак, не правда ли? – спросила она, быстро овладев собой. – Бун пожалеет, что пропустил его.

Рикс собрался еще порасспросить ее о библиотеке в Лоджии, но тут он услышал тихое завывание. Птицы поспешно взлетели с дерева. Звук становился все громче. Он посмотрел на небо и увидел серебристый вертолет, промчавшийся над Гейтхаузом. Он сделал круг и медленно опустился на вертолетную площадку.

– О, это, наверное, твоя сестра! – Маргарет поднялась со стула, желая посмотреть. – Кэтрин вернулась! – обрадовалась она.

Но вместо Кэт на дорожке появились двое мужчин, один в военной форме, а другой в темном деловом костюме, солнечных очках и с дипломатом.

– Опять они, – сказала Маргарет, садясь. Она тихо вздохнула. – Это к Уолену.

– Кто это? – спросил Рикс.

– Один из Пентагона. Думаю, ты видел его раньше, а может и нет. Генерал Маквайр. А другой – мистер Меридит с военного завода. Доктор Фрэнсис говорил твоему отцу, что он должен соблюдать абсолютный покой, но Уолен ничего не слушает. – Она улыбнулась Риксу, но ее глаза оставались пустыми. – Когда твой отец поправится, мы уедем в отпуск. Возможно, в Акапулько. Там, должно быть, замечательно в январе, как ты думаешь?

– Да, – ответил он, внимательно глядя на нее, – наверное.

– В Акапулько все время солнечно. Твоему отцу нужен хороший отпуск. Ему нужно уехать туда, где солнце и смех.

– Извини. – Рикс встал. – Я бы хотел прогуляться. Подышать свежим воздухом.

– Сегодня прекрасный день для прогулки, не правда ли? Если хочешь, можешь прогуляться верхом.

– Я найду, чем заняться. Спасибо за завтрак. – Он вышел, оставив мать на террасе. Ему было невыносимо сознавать, что она живет в смутном мире фальшивых надежд и мечтаний, ожидая, что ее муж отбросит саван и спустится вниз по лестнице, пританцовывая как Фред Астер. Следующее ее путешествие будет на фамильное кладбище Эшеров, расположенное на востоке поместья.

Но сейчас он хотел найти Эдвина. Ему хотелось получить запасной ключ и самому заглянуть в библиотеку. Но нужно быть очень осторожным. Он не хотел, чтобы кто-либо узнал о его намерениях, и теперь даже жалел, что посвятил Кэсс в свои планы. Если у Уолена возникнет хоть малейшее подозрение, что он собирается поворошить старые гробы Эшеров, документы моментально окажутся снова в Лоджии. Он остановил горничную и спросил, не видела ли она Эдвина, но она ответила отрицательно.

Рикс вышел из Гейтхауза. Воздух был удивительно свежим и пьянящим. Эдвин мог быть в дюжине мест, руководя какой-нибудь из многих повседневных работ. Рикс пошел через сад по дороге, ведущей мимо теннисных кортов к дому Бодейнов.

Он прошел мимо гаража, длинного, приземистого строения из камня с десятью дверями, при открывании уходящими вверх. Раньше в нем стояли кареты и экипажи Эшеров, теперь же там был красный «Феррари» Буна, розовый «Мазерати» Кэт, новый лимузин, запасной лимузин на случай поломки первого, красный «Тандеберд 57», синий «Кадиллак 52», белый «Паккард 48», серый «Дузенберг 32», «Штуц Беркат» и «Форд» модели Т в отличном состоянии. Это были те машины, которые Рикс видел, когда был здесь в последний раз. За год их состав вполне мог обновиться.

Дом Бодейнов едва ли можно было сравнить с Гейтхаузом, но это был большой викторианский дом, расположенный между деревьев. За ним стоял гараж с фургоном, принадлежавшим Эдвину. Рикс подошел к передней двери и позвонил.

Дверь открылась. На пороге стоял Эдвин в униформе, но без кепи.

– Рикс, – сказал он и улыбнулся, но в его глазах была боль. – Пожалуйста, заходи.

– Рад, что застал тебя, – сказал Рикс и зашел в дом. И сразу его захлестнули воспоминания. Этот дом, как и его спальня, ничуть не изменился. Обитые деревом стены были украшены кружевами, сделанными Кэсс. На полу в гостиной лежал местами протертый бургундский ковер с золотой каймой по краям. В камине из красного кирпича мигал маленький огонек, а вокруг него стояли уютные кресла и диван. Над камином висела гирлянда, сделанная из сосновых шишек и желудей. Два больших окна гостиной выходили прямо на Гейтхауз.

Рикс садился на этот ковер и мечтал перед очагом, а Кэсс читала ему басни Эзопа или сказки Ганса Христиана Андерсена. Кэсс могла растрогать сказкой о стойком оловянном солдатике или рассмешить басней о жадной лисе, захотевшей виноград. Эдвин делал лучший в мире горячий шоколад, а его рука на плече Рикса была приятней всякой похвалы. Что же стало с тем маленьким мальчиком, который сидел, мечтая, перед огнем?

– Вам что-нибудь нужно от меня? – спросил Эдвин, нарушив молчание.

– Да, я… – Его внимание привлекла фотография на камине. Он пересек ковер и увидел на маленькой фотографии в рамке самого себя в возрасте семи или восьми лет, одетого в костюм с галстуком. Он стоял между Кэсс и Эдвином, которые также выглядели значительно моложе. Он вспомнил слугу, который сделал эту фотографию. Снимали в жаркий июльский день, в его день рождения. Родители Рикса уехали в Вашингтон по делам и взяли с собой Буна. Эдвин и Кэсс организовали для него вечеринку и пригласили всех детей слуг и его приятелей из частной школы в Эшвилле. Рикс взял фотографию и пристально посмотрел на нее. Все тогда были счастливы. Весь мир был счастлив. Не было ни войн, ни даже разговоров о войнах. Не было черных знамен, демонстраций и полицейских дубинок. Жизнь виделась ему в розовом свете.

– Я забыл об этом, – тихо сказал Рикс. Он смотрел то на одно лицо, то на другое, а Эдвин стоял позади него. Три счастливых человека стояли взявшись за руки, думал Рикс. Но на снимке было еще кое-что, чего он никогда не замечал.

За левым плечом Рикса над верхушками летних деревьев виднелся один из дымоходов Лоджии. Лоджия присутствовала на его дне рождения, а он даже не знал об этом.

Рикс поставил фотографию обратно на камин.

– Я бы хотел взять у тебя ключ от библиотеки, – сказал он, обернувшись. – Папа предложил мне попользоваться находящимися там материалами.

– Вы имеете в виду… документы, которые ваш отец взял из Лоджии?

– На самом деле я ищу что-нибудь об Уэльсе и об угольных шахтах. – Рикс улыбнулся. Он почувствовал, как внутри у него все сжалось. Он терпеть не мог врать Эдвину Бодейну. Но он боялся, что если Эдвин узнает настоящую причину, то из лояльности к Уолену он не даст ему ключей. – Как ты думаешь, в библиотеке есть что-нибудь об угольных шахтах?

– Должно быть. – Он внимательно посмотрел в глаза Риксу, и на секунду Рикс почувствовал, что Эдвин видит его насквозь. – Я думаю, там есть книги обо всем на свете. – Он пересек комнату и подошел к полке со множеством ящичков. На первом было написано «МАШИНЫ», на втором «СЛУЖЕБНЫЕ ПОМЕЩЕНИЯ», на третьем «ДОМ», на четвертом «МЕСТА ОТДЫХА», и на последних трех – «ЛОДЖИЯ». Эдвин выдвинул ящичек с надписью «ДОМ» и достал оттуда большую связку ключей всевозможных форм и размеров. Он нашел нужный ключ и начал отцеплять его от связки. – О чем будет ваша следующая книга? Об Уэльсе? – спросил он.

– Пока еще точно не знаю. Ты только не смейся, я хочу написать о вампирах, живущих в старых угольных шахтах. – За ложью следовала ложь.

– Боже! – сказал Эдвин. На его мягком лице появилась лукавая ухмылка.

– Каким же образом вы наткнулись на подобную идею?

Рикс пожал плечами.

– Понятия не имею. Во всяком случае, я только начал исследования. Может, будет толк, может, нет.

Эдвин отцепил ключ и положил на место связку. Протягивая его Риксу, он тихо сказал:

– Кэсс мне рассказала, Рикс.

О, Боже!

– Она рассказала, да?

– Да, мы говорили об этом вчера вечером.

– Что ж, хорошо, – сказал Рикс. – И каково твое мнение?

– Мнение? Ну, мое мнение, как вы выразились, состоит в том, что Логан сможет отлично работать, если научится терпению и дисциплине.

– Логан?

– Ну да, ведь мы о нем говорим. Кэсс рассказала мне вчера вечером, что известила вас о нашей отставке. Я собирался сам сказать вам об этом по дороге из аэропорта, но не хотел обременять вас еще больше.

Рикс с облегчением положил ключ в карман брюк.

– Другими словами, он нетерпелив и недисциплинирован?

– Логан очень молод, – дипломатично ответил Эдвин и поправил фотографию на камине. – У него еще недостаточно сильно развито чувство ответственности. Он не понимает до конца значения традиции. С тех пор как Хадсон Эшер нанял человека по имени Витт Бодейн помощником садовника и тот за четыре года стал управляющим, одно поколение Бодейнов сменяется другим. Мне бы меньше всего хотелось ломать эту старую традицию.

– Значит, ты думаешь, что сможешь научить девятнадцатилетнего мальчика всему, что знаешь?

– Когда я стал управляющим, в Эшерленде было более трех сотен слуг. Теперь же меньше восьмидесяти. Я не говорю, что он не будет ошибаться. Я даже не уверен, сможет ли он вообще работать. Но я намерен сделать все от меня зависящее и даже более, чтобы Логан понял важность этой традиции.

– Не терпится его увидеть, – сказал Рикс без особого энтузиазма.

– Хорошо. – Эдвин взглянул на свои карманные часы. – Я сейчас прибирал в своей комнате наверху. Через час я должен забрать Логана с фермы Роберта. Вы могли бы составить мне компанию, если хотите.

Рикс хотел попасть в библиотеку, но у него разгорелось любопытство насчет юнца, который должен занять место Эдвина. Он решил, что было бы слишком опасно копаться в документах средь бела дня. Это может подождать до вечера. – Хорошо, – согласился он. – Я еду.

Эдвин снял свое кепи с вешалки в прихожей и надел его на голову. Затем они вышли на улицу, сели в фургон Эдвина и выехали из Эшерленда.

9

Рикс смотрел в окно на табачные поля вдали. Он заметил фермера, погоняющего ломовую лошадь, которая тянула его повозку по проселочной дороге. От дороги поднималась пыль, висевшая в воздухе как блестящий туман. Эдвин ехал с прогулочной скоростью в сторону Тейлорвилля и наслаждался прекрасными пейзажами – багряными лесами, полями, готовыми к жатве. Они проехали мимо лежащей на поле горы тыкв. Их загружали в кузов грузовика, чтобы продать на эшвилльском рынке. Эти тыквы почему-то напомнили Риксу фотографию, которую он видел во время войны во Вьетнаме: гора человеческих голов, гниющих на солнце.

Старый вопрос опять вертелся у Рикса на языке. Он и раньше задавал его Эдвину и всегда получал один и тот же ответ. Спрашивать про это означало выходить на зыбкую почву, которая в любой момент неожиданно могла уйти у него из-под ног. Но делать было нечего.

– Эдвин, – сказал он в конце концов, – когда ты говорил с Сандрой тем вечером, ты уверен, что она не… понимаешь… казалась бы… она не была… – он запнулся.

– Взволнована? – участливо спросил Эдвин.

– Да. Взволнована.

– Нет, не была. Ни в малейшей степени. Она казалась очень счастливой. Она рассказала мне, что вы продали в «Стрэтфорд Хаус» «Сходку», только что окончили «Огненные пальцы» и собираетесь отметить это завтра вечером. Я был абсолютно уверен, что все в порядке.

– Все и было в порядке. За исключением, может быть, нескольких мелочей. Было туговато с деньгами, сломалась посудомоечная машина, барахлила трансмиссия в автомобиле, страховая компания напомнила про очередные взносы. Но, Эдвин, Сандра была сильной женщиной. Сильной морально. До этого мы вместе прошли через тяжелые времена. Дьявол, ведь именно она меня во всем поддерживала. – Его пальцы были сжаты в кулаки и одеревенели от напряжения. Он с трудом их разжал.

– Иногда люди странно себя ведут. Конечно, я никогда не встречал вашу жену, но всегда, когда мы говорили по телефону, она казалась счастливой и очень сильно влюбленной в вас. – Эдвин сдвинул седые брови. – Вам следует забыть об этом, Рикс. Это в прошлом.

– Я не могу забыть об этом! – Его голос сорвался, и ему пришлось сделать паузу. – Я пытался. Все было в порядке, Эдвин. Она не была сумасшедшей. Она не была человеком, который просто так сдается и режет себе вены в ванной.

– Мне очень жаль, – мягко сказал Эдвин. – Я хотел бы вам сказать, что она казалась взволнованной, если вам это может помочь. Но когда мы говорили по телефону тем вечером, Сандра казалась очень счастливой. Я был так же потрясен, как и вы, когда это произошло.

Четыре года назад Рикс позвонил Эдвину в Эшерленд, когда обнаружил Сандру, лежащую в ванне. Столько было крови, столько крови! Вода была красной, голова Сандры сползла вниз, и ее волосы плавали как лепестки мятого цветка. Испачканная в крови бритва, которой она воспользовалась, валялась на кафеле.

Рикс был в шоке, он просто обезумел, и Эдвин велел ему позвонить в полицию и ни к чему не прикасаться, пока не приедут полицейские. Следующим утром он вылетел в Атланту к Риксу и оставался с ним до похорон.

После этого ночные кошмары Рикса о Лоджии стали чаще, и приступы навалились на него с новой силой.

За день до этого Сандра рассказала ему, что в его отсутствие звонил Эдвин и они немного поговорили о нем, о его новой книге и об их возможном приезде в Эшерленд на Рождество. Она казалась очень счастливой и надеялась и дальше помогать Риксу справляться с его комплексом вины за бизнес своей семьи. Он всегда говорил ей, что она – его спасательный круг, и что без нее он вряд ли бы смог изливать свои чувства в очередной книге. Они много раз говорили о его детстве в Эшерленде и о необходимости жить самостоятельно. Сандра вдохновляла его писать и оставалась неунывающей оптимисткой.

Спустя четыре года Рикс все еще не мог понять, что же произошло. Он любил ее очень сильно и думал, что она тоже его любит. Размышляя над ее смертью, Рикс находил лишь одно возможное объяснение: он каким-то образом оказывал на нее пагубное воздействие, которое ввергло ее в тщательно и трагически замаскированную депрессию.

– Еще раньше она говорила мне, как много вы для нее значите, – сказал Эдвин. – Я считаю, то, что побудило ее лишить себя жизни, было в ее сознании задолго до встречи с вами. Я думаю, это было неизбежно. Вам некого винить, Рикс. Некого.

– Хотелось бы верить.

Эдвин притормозил и свернул с главного шоссе на пыльную, петляющую между табачными полями дорогу. На холме стояли амбар и скромный белый дом. За домом была маленькая мастерская. На крыльце сидела седая женщина в льняном платье и шелушила бобы на металлической сковороде. Как только они подъехали, дверь дома открылась, и оттуда вышел высокий пожилой человек с роскошными седыми усами. Он был в грубой рабочей одежде, но держался с достоинством Бодейнов.

Роберт Бодейн подошел к вышедшим из машины Риксу и Эдвину. Его жена отложила бобы и тоже спустилась с крыльца.

Братья обменялись рукопожатием.

– Ты помнишь Рикса? – спросил Эдвин. – Думаю, когда ты видел его в последний раз, он был вот такой. – Он поднял руку фута на четыре от земли.

– Рикс? Тот маленький мальчик? Боже мой! – изумился Роберт. Его лицо было сильно обветрено, два нижних передних зуба отсутствовали. Когда они пожали друг другу руки, Рикс удивился его силе. – Я думаю, вы не помните меня. Я приезжал в Эшерленд.

Рикс не помнил, но улыбнулся и сказал:

– Кажется, помню. Рад видеть вас снова.

Роберт Бодейн представил свою жену, Дженни, и пару минут говорил с Эдвином о небывалом урожае, который он ожидает в этом году.

– Тебе бы следовало самому стать фермером, – сказал Роберт с лукавой ухмылкой. – Земля под ногтями сделала бы из тебя мужчину.

– Спасибо, я надеюсь месяца через три гулять по песку Флориды. Логан готов?

– Его сумки собраны. Я полагаю, парень где-то гуляет. Трудно уследить за таким шалопаем. Эй, Логан! – крикнул он в сторону леса позади дома. – Эдвин приехал за тобой!

– Вероятно, бегает с Маттом, – сказала его жена. – Он сразу полюбил этого пса.

– Эй, Логан! – опять крикнул Роберт. – Посидите пока на террасе. Он скоро появится.

Молодой человек с вьющимися волосами цвета начищенной меди выглянул из окна мастерской. Дедушка вместе с гостями шел на террасу. Он знал, что высокий старый пижон в костюме – это Эдвин, а второй мог быть кем-нибудь из Эшерленда. Однако девяти тридцати еще не было. Эдвин приехал раньше. Что ж, подумал молодой человек, тогда он может и подождать.

Он повернулся к верстаку и оценивающе посмотрел на работу, которую только что делал. На Логане был рабочий халат деда. На халате была забавная картинка, изображающая повара, который жарит сосиски в гриле, а над ней была надпись: «Пусть я не слишком симпатичен, зато безусловно умею готовить». Логан давно уже хотел сделать эту работу. Он убрал молоток и пилу на место, в ящик для инструментов, и аккуратно вытер руки тряпкой.

Он снял халат и накинул его на верстак. Затем, удовлетворенный, закрыл за собой, запер дверь на засов и разнузданной походкой медленно направился к дому.

Рикс увидел приближающегося молодого человека и тут же решил, что не доверит ему даже чистку своих ботинок, не говоря уж об обязанностях Эдвина в Эшерленде.

Логан шел надменной разболтанной походкой, засунув руки в карманы бледно-голубых джинсов. Поверх серой рабочей рубашки на нем была потертая кожаная куртка. Он поддал ботинком валявшийся на дороге камешек. Его вытянутое румяное лицо с резко выступающими скулами окаймляли длинные волосы, и когда он подошел поближе, Рикс заметил, что его глубоко посаженные глаза холодного голубого цвета. Смотрел Логан отчужденно и рассеянно, почти скучающе. Входя на террасу, он смерил каждого из них быстрым взглядом.

– Мы звали тебя, парень, – сказал Роберт. – Где ты был?

– В мастерской, – ответил Логан хрипловатым баском. Он действовал Риксу на нервы. – Так, болтался там без дела.

– Ну, не стой столбом. Поздоровайся с Эдвином и мистером Эшером.

Молодой человек обратил внимание на Рикса. Когда он улыбался, поднималась лишь одна сторона его рта и его улыбка напоминала презрительную усмешку.

– Да? – спросил он. – Вы действительно Эшер?

– Мистер Эшер, – сказал Рикс.

– Вы будете моим новым боссом?

– Нет. Им будет Эдвин.

– Понял, – Логан протянул руку Риксу, и тот заметил красное вокруг его ногтей. Улыбка на лице Логана дрогнула, и он убрал руку. – Работал в мастерской, – сказал он. – Запачкался в краске, наверное. Следовало бы быть более аккуратным.

– Следовало.

Эдвин встал со стула и пожал Логану руку. Логан был почти такого же роста, как и Эдвин, но гораздо шире в плечах. У него были большие рабочие руки.

– Мы должны ехать обратно в Эшерленд, – сказал Эдвин. – Твои вещи готовы?

– Мне нужно всего несколько минут. Рад встрече с вами, мистер Эшер, – сказал Логан, улыбнулся и ушел в дом. Улыбка умного зверя, подумал Рикс.

Эдвин внимательно наблюдал за Риксом.

– Ваше мнение о нем написано у вас на лице, – сказал он. – Дайте ему шанс.

– Логан отличный парень, мистер Эшер, – сказала Дженни, шелуша бобы.

– О, у него есть острые углы, но у кого их в таком возрасте нет? Он умен и воспитан в строгости.

– Шалопай, – сказал Роберт. – Напоминает мне самого себя в его возрасте.

– Я его давно исправила. – Она подмигнула Риксу и резко свистнула. – Эй, Матт! Иди сюда! Куда эта собака запропастилась? Рано утром этот пес чуть не взорвался от лая.

– Гоняется где-нибудь за воробьями, наверное.

Логан вышел из дома с двумя чемоданами, и Рикс встал. Рикс сказал, что был рад встретиться с Бодейнами, Эдвин взял один из чемоданов, и они пошли к фургону.

Логан и Эдвин положили чемоданы в фургон и сели в машину. Логан занял место на заднем сиденье и опустил окно.

– Будь хорошим мальчиком! – крикнула ему миссис Бодейн. – Слушайся Эдвина.

– Эй, дедуля, – сказал Логан. – Я делал кое-какую работу в мастерской и не успел за собой убрать. Там остался небольшой беспорядок.

– Я приберу. Слушайся Эдвина и работай так, чтобы мы гордились тобой, слышишь?

– Не бойся, не подкачаю, – сказал Логан и поднял стекло. Эдвин дал задний ход, а Логан махал рукой бабушке и дедушке. – В этой штуке есть радио? – спросил он.

На пороге мастерской Роберт Бодейн остановился и проводил взглядом машину, пока та не скрылась из виду.

– На завтрак свежие бобы! – крикнула его жена. – Хочешь к ним еще картошки?

– Это было бы прекрасно, – ответил он. Он отпер дверь и вошел в мастерскую. Работа его внука была накрыта халатом, и в воздухе стоял сильный запах.

Он приподнял халат.

До него не сразу дошло, что груда грязи на верстаке была раньше собакой. Матт был обезглавлен и расчленен, а его внутренности лежали в луже густой застывшей крови.

Он услышал, как жена опять зовет его, и стал искать, чем бы это соскрести.