Текст книги "Decoctum"

Глава 27. Пустыня Обреченных. Осень. 131-й год Века Отчаяния

– …вот ведь угораздило связаться, – причитал чародей, заметавшись среди окаменевших фигур настигших их стражников. – По вашей вине я нарушил закон! А он гласит – никогда не использовать смертоносные заклятья. Я обратил в камень не разбойников, а служителей закона!

Дарнет, присев на камень и перетягивая лентой раненую руку, покосился на суетливого проводника. Чародей с его нытьем и возмущениями уже порядком надоел. Раз согласился, взял немалую плату за содействие, так что теперь сокрушается?

– Разбей эти статуи, – посоветовала Алеврелийя. – Ветра развеют крошево, раскатят осколки и заметут следы твоего деяния.

Она помогла Избавителю затянуть узелок на повязке и поправила у него на лбу кожаный ремешок, сдерживавший волосы. Подобрав вещи, они отправились дальше. Погода с каждым днем становилась всё хуже. Громады туч украли солнце, в воздухе висел промозглый холод, по вечерам стелились туманы, изредка моросил дождь.

– Может, стоит всё же пойти в обход? – взялся за старое чародей, оглядываясь на обломки статуй. – Уж больно рискованный путь вы избрали. Им даже чародейские гильдии без особой надобности не путешествуют. Обычно десятой дорогой объезжают. Все знают, какая чертовщина творится в Пустыне Обреченных.

– Странно слышать подобные речи от чародея. Тебе ли бояться?

– А что я? – пожал плечами чародей, меряя огромными шагами каменистую тропинку. – У меня всего третья ступень познаний.

Услышав стук копыт, они посторонились и оглянулись. По дороге ехала маленькая повозка, запряженная четверкой вороных. Конюх в затейливом костюме с крылатыми рукавами и в маске с птичьим клювом, придержал лошадей.

– Подвести, странники? – улыбнувшись, радушно спросил он, глядя сквозь круглые прорези. – Залезайте, а то до жилых мест ещё о-го-го как далеко.

Алеврелийя склонила голову, придирчиво смотрев наряд конюха. Впрямь странно, откуда он взялся в этой глуши? Дарнет расспросил скомороха, куда тот держит путь и, поколебавшись, всё же забрался в повозку.

Вороная четверка неслась наперегонки с ветром. Повозка мелко дрожала и подскакивала на угождавших под колеса камнях. Первое время хоть изредка мимо проплывали горстки неприглядных жилищ. Спустя пару часов одинокие дома встречались уже реже, а потом и вовсе исчезли с горизонта. Раскинулась необъятная степь, пестрая от чёрно-белых камней и песков. Неподвижными фигурками стояли кособокие колючки, торопливо бежали дырявыми шарами ветки, стелились по земле сухие метелки.

– Он не загонит лошадей? – утомленный тряской и прыжками, спросил у чародея Дарнет. – Уже который час мчатся галопом.

Чародей высунулся из окошечка и собрался окликнуть конюха. Открыл рот, затряс челюстью и резко прижался к спинке сидения. Не в состоянии выговорить ни слова, указал пальцем на дверцу. Дарнет выглянул в другое окошко. Лошади неслись на бешеной скорости, а от них тянулся шлейф лоскутного праха, местами обнажив кости. Одна вороная повернула голову и воззрилась на Избавителя мутными, вытаращенными глазами. Дарнет перевел взгляд на конюха. С него тоже летели клочки одежды и кожи. Отрывались и проносились над повозкой ставшие трухой волосы, уже оголив желтый череп.

– Прыгайте! – велел Избавитель, распахнув дверцу. – Давайте!

– С ума сошел? – взвизгнул чародей, глядя на сливающуюся в цветную полосу тропинку. – На такой скорости? Мы покалечимся!

Дарнет, воспользовавшись тем, что чародей высунулся, вытолкнул его из повозки. Алеврелийя, пригнувшись, оттолкнулась и выпрыгнула. Избавитель последовал за ней и, прокатившись по песчаной земле, досыта наглотался пыли. Рану на руке, конечно, разбередил, щеку о мелкие камни оцарапал, но главное – ничего не сломал. Поднявшись, побрел к Алеврелийи. Та вытрясла из волос песок и поднялась, оправив порвавшуюся юбку-накидку. Дьявольская повозка умчалась вдаль, растворившись в густевшем к вечеру тумане.

– Ты как, Идис, цел? – окликнул Дарнет чародея и помог ему встать. – Прости, но ты не представил мне иного выбора.

– Да что уж там, – прокряхтел колдун и отряхнулся. – Говорил вам, что в Пустыне Обреченных всего можно ожидать, так как гиблое это место.

– Как бы там ни было, но путь мы сократили неплохо.

Они двигались, пока не стемнело. Выбившийся из сил чародей настоял сделать привал и заночевать у приглянувшихся ему колючек. Раскинув одну на троих постилку, они перекусили и легли спать. Ветер стих и больше не обсыпал песком, туман постепенно рассеялся, разошлись висевшие больше недели облака. На чёрном небе задрожали хрустальными осколками голубоватые звезды.

– Холодает, – постукивая зубами, проворчал чародей. Укутавшись с головой кожаным покрывалом, чуть тише добавил:

– И чего мне в тепле не сиделось? Ввязался в приключение на старости лет.

Дарнет встретился взглядом с подобравшейся ближе девушкой. Та улыбнулась и ткнулась ему носом в подбородок, защекотав щеку упругими ресницами. В такие моменты, обнимая её и глядя в бездонное небо, Избавитель вопреки всему был счастлив.

– Безумцы, – не раз приходил к подобному выводу чародей.

Он прав, но когда Алеврелийя вот так водила пальцами по щеке Дарнета, когда от ее прикосновений по телу разливалась сладкая нега, всё отходило на задний план.

Дрогнув от резкого толчка, он открыл глаза. Алеврелийя, испуганно воззрившись на него, указала в сторону. Дарнет приподнял голову и потянулся за мечом. К ним приближались высокие фигуры. Шесть человек в серых балахонах с накинутыми на головы капюшонами, мягко ступали по пескам и несли в руках сизые клубки. Дарнет толкнул в спину чародея и тот от испуга вскочил на ноги.

– Кто это? – оглянулась на него Алеврелийя.

– Пилигримы, – обреченно сказал Идис и засуетился.

Подхватив свои вещи, он собрался сбежать. Одна из серых фигур подбросила клубок, и от него к чародею потянулась полупрозрачная нить. Впилась ему в спину и заставила остановиться. Пилигрим, медленно приближаясь к нему, степенно наматывал на клубок его душу, светящейся струйкой потекшей по воздуху. Дарнет сдернул ножны с меча и рубанул по нити. Клинок прошел сквозь неё, на месте разреза появился узелок, и процесс вытягивания души чародея продолжился. Через пилигримов клинок проходил так же, не причиняя им вреда, ни на миг не прерывая движение рук и клубков. Уже все шестеро, окружив чародея, вытягивали из него душу!

– Сделай что-нибудь! – закричала Алеврелийя. – Его же убьют!

Дарнет бросился к аску и вытряс из него содержимое. Отыскал искра-дар и подпалил факел. Света пилигримы не боялись. Огонь проходил сквозь них, как сквозь воздух. Избавитель перепробовал известные ему способы уничтожения призраков, но проклятых странников ничто не брало.

– Попробуй построить ловушку! Скорее, Идис умирает!

Ни одна ловушка, нарисованная на песках, не сработала. Избавитель метался, обсыпая силуэты тертым стеклом, молотым зеркалом, заговоренными обрывками. Всё было напрасно. Хрипевший чародей, словно парализованный, свалился лицом вниз. Пилигримы смотали проползшие по земле нити и отправились дальше. Дарнет перевернул Идиса на спину. Старик тряс челюстью, пытаясь что-то сказать, тянулся скрюченной рукой к девушке.

– Зачарованные благовония, – совершенно внятно произнес он, протяжно выдохнул и обмяк. Дарнет прижался ухом к его груди.

– Умер. Откуда мне было знать, что спасти его могли лучины?

От чародея осталась одна оболочка. Подхваченная порывом ветра, она полетела по воздуху и рассыпалась серыми хлопьями пепла.

– Ты сделал всё от тебя зависящее, – погладила Дарнета по плечу Алеврелийя. – Что ж, дальше придётся добираться самим.

Она приложила палец к губам и жестом велела прислушаться. Приближался размеренный цокот копыт. Из тьмы, грациозно вышагивая, вышел небывалых размеров вороной конь. Ударив подковой по камням, выбил пучок зеленых искр.

– Конь Смерти, – прошептала Алеврелийя. – Все, кому он является, в скором времени умирают. Говорят, он уносит на себе людские души. После этого человек несколько дней ещё живет, не догадываясь, что уже фактически мёртв. Джийллиэн…

– Суеверие, – прервал её Дарнет. Сам же не знал, куда деться от уставившегося на него коня, зло раздувавшего влажные ноздри.

Покружив поблизости, призрак встал на дыбы и заржал. После умчался, оставляя за собой угасающие пучки зеленого огня. Звонкий цокот подков ещё долго самостоятельно витал в воздухе.

Утром небо снова подавилось тучами, начал накрапывать дождь. Погрузившись в размышления, Дарнет смотрел под ноги. Лицо кололи мелкие назойливые капли, от которых начинала чесаться кожа. Вообще, в этом месте вся вода становилась отравленной. Даже та, что была в плотно закрытых баклагах, за несколько часов дважды поменяла свой вкус. Поначалу сладкая, теперь она стала соленой.

– Там кто-то есть, – дернула его за рукав Алеврелийя.

– Где? – очнулся от раздумий Избавитель. – Ничего не вижу.

Присмотревшись внимательнее, он различил красноватое пятно. Это был костер, а возле него, ссутулившись, сидели люди. Старик в лохмотьях грел руки кружкой с горячим питьем.

Щурясь от вьющегося пара, шумно отхлебывал и чавкал. Женщина с хрустом ломала прутики «шаровидных беглецов» и поддерживала пламя. Юноша крутил над огнем длинную спицу с нанизанными на неё кусочками. Те настолько запеклись, что и не понять, чем он собрался ужинать.

– Кажись, ещё одни путешественники свалилась на мою голову, – оглянувшись на Дарнета и Алеврелийю, заговорила женщина.

– Мало мне мальчишки, на спор вздумавшего перейти Пустыню Обреченных. Мало старика, сбежавшего лет десять назад из тюрьмы. Так ещё и… Гляньте-ка, вроде из благородных господа-то? Неужто и вы сбежали сюда от городского правосудия? Что ж, тогда присоединяйтесь. Вместе завсегда легче выжить. Тут одиночкам верная смерть.

Погреться у костра Дарнет не отказался. Опустился на свободный камень и протянул руки к огню. Алеврелийя попыталась вызнать, как этим людям удалось продержаться так долго в этом ужасном месте. Толком никто не ответил, будто и сам не ведал, как так вышло.

– А вы куда направляетесь? – поинтересовалась женщина.

– В Долину Тупиков. В Дом Знаний.

– Что в серых горах стоит? – оживился юноша, забыв об ужине и спалив его окончательно. – Это ведь там учатся на Избавителей? Когда-то я тоже упрашивал отца отдать меня в тот Дом Знаний. Да разве мой родитель согласится платить за учебу восемь лет? Так и втолкнул меня подмастерьем своему должнику – старому кузнецу. Всё, чему научил меня старый гад – это раздувать огонь.

Дарнет уже начал дремать, а мальчишка всё без устали болтал. Несколько раз колол его спицей в спину, ожидая запаздывающий ответ. Избавитель что-то невпопад отвечал, а потом и вовсе пригрозил свернуть болтуну шею, если тот от него не отстанет. Положив руку на рукоять меча, он провалился в глубокий сон. Все звуки исчезли, растворились в мягком пухе и негаданно вернулись. Дарнет проснулся, прислушавшись к потрескиванию костра, шороху ветра и возне у себя за спиной. Что-то легонько коснулось лопатки.

– В чём дело? – обернувшись, посмотрел он на сидевшую рядом женщину. Та облизала пересохшие губы и нервно улыбнулась.

– Ничего.

Показав на истертый до дыр плед, она дала понять, что просто хотела накрыть Избавителя, но под его взглядом передумала. Сама закуталась с головой и, отвернувшись, легла на постилку.

«Когда не доверяете зрению, – вспомнились наставления самого занудного Хранителя Дома Знаний, – доверьтесь слуху. Когда не доверяете слуху, доверьтесь обонянию. Когда не доверяете и обонянию, доверьтесь осязанию. Хоть одно да не подведет».

Вот и сейчас что-то заставило обратиться ко всем органам чувств. Дарнет заметил странную особенность – у заблудившейся троицы голоса с одинаковой хрипотцой. И разит от них временами, если хорошенько принюхаться, тоже одинаково… мертвечиной.

Утром они отправились к Грозным Скалам вместе. Женщина вздыхала, сетуя на свою судьбу. Мальчишка донимал всех расспросами. Старик постоянно отставал и просил его подождать. Алеврелийя всю дорогу молчала и выглядела отстраненной. Когда они сели передохнуть, Дарнет качнулся и легонько толкнул её.

– Они мне не нравятся, – шепнула девушка, глянув из-под ресниц на рассевшихся неподалеку людей. – Ты не находишь странным, что они ни разу не предложили мне отведать их сухарей?

– Им самим их хватит дня на два.

– Допустим. Но почему их не удивило, что я ничего не ем?

– Просто не заметили.

– А ты видел их глаза? У всех одинаково мутные зрачки. Заметил, что разговаривая с нами, эти люди всегда смотрят мимо?

С этим не поспоришь. Дарнет тоже терялся в догадках. Любопытный, болтливый мальчишка, сварливая женщина и немощный старик не видели примкнувшую к ним пару. Скользящие, рассеянные взгляды всегда съезжали за правое плечо собеседника. Иногда думалось, что им дано видеть не людей, а только их ангелов.

Несколько раз Дарнет и Алеврелийя пытались от них отстать: затеряться в частенько опускающемся тумане, пару раз не ответить на их окрики. Но, так или иначе, спутники снова выходили на них. То нагоняли с просьбой подождать, то оказывались впереди.

Устраиваясь на ночлег, Дарнет не раз замечал, что женщина постоянно топчется сзади него. Это начинало всё больше настораживать. Его с давних пор раздражало, когда кто-то дышал ему в затылок. Устав крутить головой, он пересел в другое место. Женщина незаметно перебралась на другую сторону костра и опять завозилась рядом.

– Они впились в нас репьями, – шепнула на ухо Алеврелийя. – Мы уже три дня не можем от них отделаться. Попробуем сбежать снова?

Пока никто не видел, она прихватила аск и скрылась в тумане. Дарнет выждал немного и, под предлогом найти её, отправился в условленную сторону. Вначале шел медленно и звал девушку, а когда увидел, подбежал к ней и ухватил за руку. Что уж скромничать, бежали они от назойливых попутчиков так быстро, как могли! Вслепую, почти на ощупь, прорывая плотную завесу тумана.

– Вроде бы удалось улизнуть, – прислушавшись, кивнула Алеврелийя, но следом замерла в растерянности. – Проклятье…

У них на пути, становясь отчетливее, прорисовывался костер. За ним, всё так же сидела и грелась у огня странная троица. Заметив пару, все разом повернулись, но привычно посмотрели мимо.

– Мы уж подумали, что вы заблудились, – сказала женщина, заученным жестом ломая ветки и бросая их в огонь. – Долго же вас не было. В такой туман потеряться – проще простого. Садитесь, небось озябли.

Всю ночь он не сомкнул глаз. Прекрасно знал, что Алеврелийя никогда не спит, только погружается в близкое ко сну состояние и в случае опасности даст знать. И всё равно не мог заснуть. Лежал на спине и смотрел в слепящую белесую муть, запеленавшую округу. В эту ночь впервые заметил, что и троица тоже не спит, а лишь притворяется.

Утром они продолжили путь, смирившись с тем, что не смогут отвязаться от попутчиков. Напряжение росло с каждым часом. Постоянно настороже, постоянно ожидая подвоха, постоянно опасаясь за жизнь! Всё это выматывало, лишая последних сил.

Люди ушли вперед. Почудилось, что они растворились в тумане. Но когда Дарнет вышел на них, они как обычно сидели у костра. Мальчишка крутился возле старика, потом ненадолго пропал и вернулся со спицей, сунув её в огонь и обугливая странные кусочки.

– Где ты берешь мясо? – вдруг спросила его Алеврелийя.

– Э-э? – тут же прикинулся полным дураком юноша.

– Что у тебя нанизано на спицу?

– Э-э? – снова не понял тот.

Алеврелийя резко поднялась и сдернула с камня накидку.

– Пойдем отсюда, – велела она Дарнету. – Они – муэрты.

Избавитель, поднявшись, забрал вещи и задержался возле невозмутимого старика, цедившего кипяток. Это от него мальчишка отрезал по кусочку! Вся синеватая, бескровная спина как в глубоких сколах! Потерявшись в Пустыне Обреченных, мальчишка встретился с бежавшим заключенным и убил его, чтобы пережить голод? Мальчишку же убила женщина, чтобы так же продержаться и выйти в город. Теперь она чувствовала себя виноватой и старалась прикрыть следы злодеяния заляпанным мазками покрывалом.

– Чёрт подери, а ведь и впрямь мертвецы…

Сжав руку Алеврелийи, Дарнет устремился прочь от этой троицы. Не останавливался всю ночь, дабы уйти как можно дальше от костра, сгинувшего в затопившей округу темноте.

Глава 28. Королевство Медовых Полей. 120-й год Века Отчаяния

Закатные лучи солнца косым ливнем хлынули в приемную. Заиграл бликами хрусталь, вспыхнуло холодным огнем серебро, порозовели вазы с белыми цветами. На стене четко отпечатались тени сидевших за длинным столом гостей. Они оживленно переговаривались, обменивались шутками и охотно отвечали на улыбки. Этот прием ничем не отличался от остальных, когда-то устраивавшихся в этом замке. Глядя на это пиршество, даже не верилось, что округа по-прежнему пребывала в упадке.

Халорн, узнав о скором приезде Солиры и её мужа, продал за полцены владения Лауны, чтобы организовать этот прием. Он боялся предстать перед молодым владыкой и его советниками обнищавшим королем, потерявшим свои богатства и погрязшим в долгах. Велев подать дорогостоящие яства, надеялся создать видимость благополучия. Хотел уверить горцев, что доходившие до них сплетни о крахе королевств сильно преувеличены.

Народ и впрямь чуток воспрянул. Неуверенно поднялся с колен после того, как примирившиеся чародеи встали на защиту людей. Прошло два месяца с тех пор, как Виализонии исчезли. Смирившиеся со своей участью простолюдины увидели в этом чудо.

Але же подозревала, что долгое затишье – предвестие бури. Виализонии насторожились, когда сплотились чародеи и появился долгожданный Избавитель. Ему удалось нанести им серьезный урон: за две недели он уничтожил восемнадцать их сестер. Виализонии не могли оставить это без ответа, не могли признать поражение. Не иначе как на время затаились и ждали случая. Собирались с силами, готовясь к очередному нападению.

Сделав глоток вина, Але поставила фужер на алую скатерть и посмотрела на сидевшего напротив Избавителя. Он чувствовал себя неуютно за одним столом с игравшими на публику господами, одолевавшими его каверзными вопросами. Сами уже давно ничего собой не представляли, а все норовили указать простолюдину его место. Избавитель не знал, куда деться от насмешливых взглядов. При стольких яствах остался голодным, так и не сообразив, какой из ряда приборов следует выбрать. Поначалу порывался взять еду руками, но заметив, что никто из гостей так не делает, передумал.

Але скрыла улыбку и вспомнила тот солнечный день, когда впервые увидела его во дворе. Высокий и чуть громоздкий, с собранными в хвост волосами, он остановился под гроздьями сирени и пораженно смотрел на принцессу. Та окинула взглядом его чешуйчатый костюм, подпоясанный широким ремнем, сжимавшую меч руку в беспалой перчатке и поняла – вот он спаситель, которого все так долго ждали, в ком так сильно нуждались.

Он явился в час всеобщего отчаяния и вернул людям надежду. Возродил почти угасший огонек и в душе воительницы. Она устала бороться с неравным противником и уже порывалась сдаться. Тогда, два месяца назад, заговорив с ним на ступенях у фонтана, Але вновь поверила в свои силы и обрела второе дыхание.

С тех пор, как наступило затишье, они часто прогуливались по аллеям двора и подолгу разговаривали. Иногда сидели в уютном закутке под тяжёлыми ветками сирени, бродили по мраморным лестницам среди фонтанов и цветущих клумб. Принц Рифрон не раз задавался вопросом, как утонченная принцесса может общаться с таким неотесанным, необразованным мужланом? Они же, как небо и земля! У них нет ничего общего, они из разных социальных миров.

– Стоит заговорить о нем, и ваш взгляд становится мечтательным, – осмелился заметить Рифрон, когда это уже стало очевидным.

Але недовольно вскинула голову и хотела возразить. Хотела, но не нашла что сказать: осознала вдруг, что принц прав. Она непростительно часто думала об Избавителе. При встрече хотела прикоснуться к нему, услышать в свой адрес комплимент, увидеть в его глазах восхищение. Не так давно во время прогулки он подал ей руку, помогая взобраться на бордюр. Стоило дотронуться до его пальцев, как всё тело пронзила волнительная дрожь.

Отложив салфетку, Але поднялась и вышла из-за стола. Кивая улыбающимся ей гостям, вышла во двор и встала на крыльце. Чуть позже с ней поравнялся Избавитель и тоже осмотрел приведенные в порядок владения, раскрашенные сангиной лучей.

– И вас утомили эти пляски на руинах? – глянув на него, кивнула Але и глубоко вздохнула. – Я смертельно устала от этого фарса.

Они прогулялись по аллее, и присели на постамент у склепа. Камень, прогретый за день, нехотя возвращал тепло. В кронах пересвистывались птицы, цветущие кусты роняли лепестки. Полосатый шмель гудел над закрывающимся бутоном одинокого тюльпана.

– Многие считают меня сильной и бесстрашной, – с грустью посмотрела вдаль Але и сжала кулаки. – Но я боюсь, господин Дарнет. Очень боюсь за своих родителей, за дорогих сестер, за любящего жениха.

Она повернула голову и посмотрела на Избавителя.

– С некоторых пор я боюсь и за вас. – Але неуверенно ответила на пожатие его руки и снова окинула взглядом ещё лазоревое небо. – Виализонии отняли у меня мечту. Осквернили наследие предков, разорили мою семью, погубили отважных союзников. Я думала, что потеряла всё, но потом поняла – всё я ещё могу потерять.

– Этого не случится, – пообещал Избавитель, погладив её дрогнувшие пальцы. – Я никому не позволю причинить вам вред.

– А вы самоуверенны, – нехотя высвободила руку из его пальцев Але. – Не боитесь поплатиться за это жизнью?

– Если понадобится отдать за вас жизнь, – Избавитель поднял на неё глаза и серьезно договорил: – то я это сделаю.

Будь на его месте кто-то другой, Але бы презрительно хмыкнула. Сочла бы подобное заявление попыткой выставиться героем. Но глядя на Дарнета, ни на миг не усомнилась в правдивости его слов. Поняла, что он и впрямь пойдет на это, потому что неравнодушен к ней. Поняла и то, что не позволит ему погибнуть из-за неё.

– …иногда сознание проясняется, – возвращаясь к замку, делилась переживаниями за сестру Але, – и она запирается в комнате. Ей тяжело смириться с утратой всех полученных навыков. Вы говорите, что дружили с ней, но и вас она тоже не узнает.

Але замолчала, увидев искавшего её принца Рифрона. Он выглядел взволнованным, хоть и намеревался это скрыть.

– Что случилось? – встревожилась Але.

– Солирада пропала. – Принц, обычно игнорировавший Избавителя, глянул на него с ненавистью. – А наш прославленный защитник гуляет под сенью лип, наслаждаясь обществом благоволящей ему принцессы! В то время как все заняты поиском!

Але вбежала в приемную и бросилась к побледневшей матери.

Та выискивала дочь среди толпившихся гостей. Никто не видел, куда делась ставшая безмолвной тенью Солира. Лашир, гневно потрясая руками, винил во всем проделки нечистой силы. Сам же подозревал, что жена попросту от него сбежала.

Все присутствующие разделились на группы и отправились искать пропавшую. Горцы-охранители рассыпались градинами по двору, неповоротливая знать со светильнями в руках разбрелась по аллеям. Стражники и прислужники, заглянув во все комнаты, проверили хранилища и собрались присоединиться к остальным. Але их остановила.

– Охраняйте замок и королевских особ, – велела она, торопливо пристегивая ножны. – Если это проделки Виализоний, то им выгодно выманить всех на поиски, чтобы оставить замок без охраны.

– Останься! – велел дочери Халорн. – Солиру есть кому искать! Если и с тобой случится непоправимое, то я этого не переживу!

– Позаботьтесь о супруге, – похлопав отца по груди, попросила Але. – За меня не волнуйтесь. Обещаю, я найду сестру.

Фиара удержала Халорна и кивнула дочери. Та моргнула в ответ и устремилась за принцем и Избавителем, так как с ними её ничто не страшило.

Забравшись на коней, они объехали Медовые Поля. Побывали в Ореховой Роще и Вишневых Садах. Встречая уставших гостей, надеялись услышать добрые вести, но ни знати, ни простолюдинам порадовать их было нечем. Сама Солира уйти не могла, поэтому напрашивался один вывод.

Её похитили Виализонии.

Выходит, и искать надо среди развалин, заброшенных кладбищ, пустующих замков – в привычных для них местах обитания.

– Вы знаете, где может находиться их пристанище? – продолжив на следующий день поиски, спросил у спутников Избавитель.

– Нет, – помотала головой Але. Сама же догадалась, где скрываются Виализонии, но умолчала об этом.

– Возвращайтесь, – развернув коня, велел Избавитель. – Вам незачем рисковать. Я объеду предполагаемые обиталища кладбищенских тварей один.

– Будьте осторожны, – подъехав к нему ближе, попросила Але. Заглянула в его грустные глаза и слегка пожала руку. – Мы будем ждать от вас вестей.

Заверив, что с ним ничего не случится, Избавитель отправился к лежавшим на окраине королевства руинам. Але отказалась вернуться в замок и убедила Рифрона продолжить поиски. Они свернули к старому кладбищу и долго ехали среди осевших в землю монументов.

– Вам не кажется, что вы излишне благоволите Избавителю? – нарушил затянувшееся молчание Рифрон, отчего Але нахмурилась. – Видели бы вы себя со стороны. В его присутствии вас не узнать. Сами того не замечая, вы распаляете во мне обжигающую ревность. Вы обмениваетесь восторженными взглядами, ищете повод прикоснуться друг к другу, оба трогательно смущаетесь. А я, наблюдая за вами, сжимаю кулаки, чтобы скрыть досаду. В такие моменты мне хочется растерзать нашего последнего заступника.

– Не смейте! – не ожидая от себя, выкрикнула Але и потупилась, затеребив поводья.

Рифрон остановил коня и посмотрел на неё с обидой. Впервые при созерцании невесты не изменился его свинцово-тяжёлый взгляд.

– Ему за неделю удалось то, чего мне не удалось за десять лет. Всё это время я ждал, что однажды вы ответите на мои чувства. Но вот негаданно появляется этот, и вы даруете ему свое сердце.

Але теребила поводья и не осмеливалась поднять глаза. Уже не в первый раз чувствовала свою вину перед принцем. И всё же, про себя с вызовом поправила: не за неделю, а за один миг. Бесполезно прятаться от очевидного, нет смысла лгать самой себе, незачем бороться со стихией! Пора признать, что она и в самом деле влюбилась. Совсем того не желая, совсем того не ожидая. Рифрон делал всё, чтобы расположить её к себе. Избавитель же только взглянул, и обезумевшее сердце отказалось подчиняться разуму.

– Я не одам вас ему, – получив подтверждение своим опасениям, до боли сжал её пальцы Рифрон. – Я буду бороться до последнего.

Отдернув руку, она выехала вперед. Рифрон не последовал за ней, остановившись на тропе. Подогнав единорога, Але свернула на узкую дорогу, тянувшуюся вдоль обвитых повиликой, исчирканных изумрудным мхом колонн. Кое-где стояли вросшие в землю обломки древних строений. Глянув на коленопреклоненную крылатую статую, Але заметила выплывшую из-за неё фигуру в белом платье. Единорог заржал и поднялся на дыбы, ударив копытами по воздуху. Але не удержалась в седле и провалилась среди веток кустарника.

Выбравшись из древесной паутины, она выхватила из ножен меч. Неуверенно наставила его на идущую к ней на цыпочках чернявую девушку. Стоило откинуть с лица нацеплявшие листьев волосы, как незнакомка исчезла. Але закружилась на месте, ожидая нападения в любой момент.

– Хочешь увидеть свою сестрицу живой? – проявившись из воздуха, заговорила Виализония, заставив Але отскочить в сторону. – Собери все рубины и принеси ожерелье Даринэй в нашу обитель. Принцесса в обмен на украшение – разве велика цена? Не придешь на закате завтрашнего дня, Солирада умрёт в страшных муках. Учти, пожалуешь с Избавителем, горько пожалеет всё королевство.

Але не успела ничего сказать. Виализония улыбнулась, блеснув безумными глазами, и развеялась легкой дымкой. Не желая возвращаться в замок с плохими вестями, Але долго бродила по округе и не знала, как лучше поступить. Рубины им необходимы. Только благодаря камням остались в живых те, на кого покушались Виализонии. Без них королевские семейства станут беззащитными. Разум расчетливо подсказывал, что лучше пожертвовать одной Солирой, но спасти остальных членов семьи. Понятно же, что после того, как Виализонии получат ожерелье, они изведут весь род.

– Я не могу принести сестру в жертву, – взмахнув руками, одернула себя Але. – Придется принять условия и отправиться к логовищу в одиночку.

Поймав перепуганного единорога, она устремилась в королевство. Промчавшись по безлюдным улицам, окутанным пасмурным вечером, спешилась у особняка чародея и заскочила на крыльцо.

– Что стряслось? – опешил Ведун, когда Але ворвалась в дом.

– Сделайте мне копию ожерелья Даринэй.

– Копию? – затоптался на месте чародей, забегав выпученными глазами по полу. – Зачем? Это довольно сложно и понадобится…

– Если время, то его у меня как раз и нет. – Але опустилась в кресло и отстегнула от блузы подвеску, протянув её Ведуну. – Вправьте в ожерелье один настоящий рубин. Он заставит их поверить в подлинность подделки. Прошу, поспешите!

– Не знаю, что вы задумали, – сощурился чародей, но всё же взял подвеску, – но добром это не кончится. Учтите, копия это ощутимая иллюзия. Через несколько дней она рассыплется. Приходите завтра после полудня. Думаю, к тому часу управлюсь.

Чародей не подвел, и на следующий день ожерелье было готово. Так как ни у кого поиски Солиры не увенчались успехом, Але уверилась, что надо взвалить эту ношу на себя. Не сказав, куда направляется, она простилась с родителями. Отыскала Рифрона и попросила утешить её близких, если они не дождутся добрых вестей. Принц насупился, озадаченный подобным поручением. Але не дала атаковать себя вопросами и велела оставить её одну.

Забрав ожерелье, ничем не отличавшееся от оригинала, она подошла к оставленному хозяевами дому. Его, дабы не привлекать лишнего внимания, занимал Избавитель.

Поднявшись по каменным ступеням на крыльцо, она толкнула незапертую дверь и вошла в приемную. Ставни были закрыты, на полочке коптил огарок. У дальней стены, на наброшенных на пол покрывалах сидел Избавитель, схватившийся за лежавший рядом меч.

– Алеврелийя? – не ожидал увидеть её Джийллиэн и собрался подняться с пола, но Але жестом разрешила не вставать.

Задвинув на двери щеколду, она отстегнула ножны и положила мечи на последнюю в комнате мебель – столик. Сделав пару шагов, стянула короткий кафтан и уронила его на пол. Расстегивая крючки блузы, подошла ещё ближе и позволила атласу соскользнуть с плеч и упасть в чёрную лужицу юбки.

Избавитель смотрел на неё чуть растерянно и чуть удивленно. Опустив глаза, сглотнул и разжал пальцы на рукояти меча. Але поборола дрожь и тряхнула волосами, щекотавшими голую спину. Возможно, она не спасет сестру и не вернется из логова Виализоний. Возможно, сегодня она навсегда простилась с семьей и женихом. Возможно, эти оставшиеся до заката два часа последние в её жизни.