Текст книги "Decoctum"

Часть III

Глава 26. Долина Тупиков. 120-й год Века Отчаяния

Отряд восьми Эллов дождался начала персональной практики, и тут выяснилось, что Наблюдателей на всех Избавителей не хватает. Поэтому два года назад на свое первое самостоятельное задание Джийллиэн отправился в компании ворчливого надзирателя.

До владений нанимателя они добирались долго. Его замок, вырубленный в обсидиановой скале, стоял посреди чёрной пустыни. Тонкие лоскуты извилистых рек отражали облачное осеннее небо. Холодный ветер рисовал на песках причудливые зигзаги, а пылевые воронки пританцовывали на сыпучих холмах.

За несколько дней на глаза не попалась ни одна живая душа. Разве что пробежала одна ящерица да проползла небольшая змейка. Джийллиэн уже начал сомневаться, что выбрал верное направление. Но, неделя изнурительно пути, и неприветливая округа ожила. Стали встречаться одетые в одинаковые наряды женщины, ведущие на стальных поводках гигантских ящеров. Всюду бегали с корзинами и кувшинами низкорослые худенькие прислужники. С важным видом прохаживались вооруженные копьями стражники.

Джийллиэн выискивал среди показавшихся знакомыми фигур Целительницу. В каждой одетой в чёрный балахон женщине видел Озерин. Наверняка за эти несколько лет она изменилась, потому узнать её он смог бы лишь по алой звездочке глаза. Смог бы, да ни одна из девушек не глянула на чужеземцев.

– Тут не принято засматриваться на чужих женщин, – поравнявшись с ним, предупредил надзиратель, почесав сидевшую на носу бородавку. – Никогда в присутствии мужчины не провожай взглядом его родственниц. Не разговаривай ни с танцовщицами, ни с наложницами. Когда прислужницы будут подавать угощение, не благодари ни кивком, ни словом, ни морганием. И, смотри, ненароком не прикоснись к ним. Хозяин сочтет это оскорблением. Женщину заточат в подземелье. Тебе же в лучшем случае не заплатят, а в худшем – казнят и не охнут.

Они подъехали к вырубленным в скале ступеням, обвившим обсидиановую глыбу, и кое-как объяснили стражникам, что явились по приказу принца Хавраша. Пожилой провожатый в широких штанах и тряпочных сапожках, легко поднимался по лестнице. Избавитель привык за восемь лет, проведенных в Доме Знаний, лазать по горам. Но даже он запыхался, иногда останавливаясь, чтобы передохнуть и подождать отставшего надзирателя. Несмотря на холодный осенний день, тот покрылся испариной и всё вытирал лоб рукавом, раздувая побледневшие щеки.

Наконец, они осилили оставшиеся ступени и вошли в замок. Хозяин – мужчина лет тридцати в иссиня-чёрном одеянии, встретил Избавителя как дорогого гостя. Правда, заставил разуться и сидеть на полу, на богато расшитой подушке. Тенями закружились прислужники, замелькали блестящие подносы с фруктами и сладостями. Откуда в пустыне, в это время года взялись виноградные грозди, сочные ломтики яблок и хрустящие орехи Джийллиэн спрашивать не стал. Был предельно внимателен и, принимая угощение, не глянул ни на одну из женщин. Хозяин, отметив это, одобрительно улыбнулся. После ужина поведал, зачем ему понадобились услуги Избавителя. В подземелье замка завелось нечто, что держало в страхе всех прислужников. Никто не хотел спускаться в хранилище, опасаясь стать очередной жертвой. Чудище уже загрызло двух наложниц и переломало кости слуге.

– …завтра, а сегодня отдохните, – с легким акцентом посоветовал Хавраш, поднимаясь с пола, – в приготовленных вам покоях.

Избавитель последовал примеру надзирателя и, приложив ладонь к груди, слегка поклонился принцу. После поднялся в комнату, каких никогда не видел, и растянулся на круглом ложе.

На следующий день, как и условились, отправился с провожатым в подземелье. Указав на лестницу, прислужник не пошел дальше. Спускаясь по крутым ступеням, Джийллиэн перебирал в памяти всех изученных в Доме Знаний чудовищ. Ни одно из них не подходило под описание напуганного до полусмерти ключника. Похоже, знания оторванных от мира Хранителей, годами живущих обособленно, прилично устарели. Видно, расплодились ещё неизвестные им твари.

Миновав хранилища с круглыми бочонками, он вышел в тёмный коридор. Справа тянулся ряд решетчатых дверей, слева – громоздились коробы. Осветив лампионом подернутые тенётами стены, Джийллиэн уловил шелест босых ног, бегущих по пыльному полу. Из тьмы, совсем не оттуда, откуда он ожидал, на него вылетело что-то мерзкое. Оглушив ударом по виску, повалило на пол. Уродливая морда, голубая в свете оброненной светильни, ощерилась и зарычала. Защелкали обломанные пеньки зубов, свирепо рванули кожу на щеке Избавителя. Тот изо всех сил пытался оторвать от себя чудище. Ухватив за спутанную копну волос, оттянул от лица окровавленную пасть. Вытащив из сапога кинжал, замахнулся на отчаянно вырывавшуюся тварь. Она пронзительно взвизгнула, попробовав заслониться. Округлив мутный глаз, захрипела и обмякла.

Джийллиэн поднялся и приложил к кровоточащей ране кусок тряпицы. Отдышавшись, поднял светильню и собрался уйти. Уже сделав шаг в сторону лестницы, остановился и обернулся. На когтистой руке блеснул широкий браслет, соединенный цепочкой с кольцом на пальце. Джийллиэн подошел ближе и перевернул убитую, стряхнув с её лица спутанные пряди. Неизведанным чудовищем оказалась изуродованная женщина, много лет заточенная в подземелье. К тому же, судя по украшениям, она была знатной замужней особой.

– Подлец!

Джийллиэн, ударив себя по колену, подхватил светильню и отправился к лестнице. Поднявшись в приемную, он стремительно пересек её. Не ожидавший увидеть его так скоро Хавраш вскинул смоляные брови. Испуганно попятился и уперся в стену, чуть не выронив золотой кубок. Избавитель, забыв о приличиях, рывком схватил хозяина и встряхнул. Тот, часто заморгав, ловил ртом воздух и хлопал сжавшую его ворот руку. Джийллиэн глянул на его трепыхавшиеся пальцы. На среднем красовалось массивное кольцо с выбитыми полумесяцами. Точно такое же он несколько минут назад видел на убитой.

– Подлец, – сквозь стиснутые зубы бросил Джийллиэн. – Ты с самого начала знал, что сгубившее слуг чудище – твоя изувеченная, потерявшая рассудок жена! Погребенная тобой заживо во тьме подземелья! Мерзавец, по твоей милости на моих руках кровь человека. А я не наемник, чтобы убирать с дороги неугодных господам рабов!

– Да как ты смеешь? Я прикажу разорвать тебя на куски!

Хавраш резко дернулся, желая вырваться. Тонкая рубаха с треском порвалась, и в руке Избавителя остался большой лоскут. Что-то остановило принца, и он не позвал стражников. Джийллиэн растерянно смотрел на его изрисованную белыми шрамами грудь. Положив ладонь на перекрестие меча, вытянул его из ножен. Игнорируя мольбы надзирателя, наставил острие на хозяина.

– Так это был ты, – разглядывал его шрамы Джийллиэн. – Ты – жених Озерин, что резался и заставлял её исцелять тебя. Ты надругался над ней и приказал оставить её умирать посреди пустыни.

– Откуда… тебе об этом… известно? – пролепетал принц, вжавшись в колонну и поглядывая на уткнувшийся ему в грудь меч.

Ещё немного, и Джийллиэн покончил бы с ним. Надзиратель удержал его руку, умоляя не совершать ещё одно злодеяние. Только войны с жителями Чёрных Гор Хранителям сейчас и не хватало. Избавитель позволил себя увести. Ожидал, что хозяин заверещит и прикажет сбежавшимся слугам схватить покушавшегося на его жизнь негодяя. Как ни странно, тот этого не сделал и дал чужакам уйти. Джийллиэн обернулся на прощание. Хавраш сполз по стене на пол и, обхватив колени, всхлипывал и тряс головой.

– Ты понимаешь, что я обязан сообщить об этом Хранителям? – рассерженно прокричал надзиратель, спускаясь по горным ступеням.

– Сообщай. Я готов понести наказание.

Наказание не заставило себя долго ждать. Через неделю, когда они вернулись в Дом Знаний и Хранители узнали о случившемся, Ундер Таль распорядился прилюдно высечь провинившегося ученика.

В холодный пасмурный полдень Джийллиэн вышел из замка. Сняв рубаху, бросил её на камни и встал в круге набежавших зевак. Растолкав локтями учеников, закатал рукава исполнитель. Выбрав одну из предложенных плеток, проверил на прочность кожаные косички. Скрестив руки на груди, Джийллиэн прикрыл глаза. Пошатнулся от жалящего удара в спину и стиснул зубы. Поначалу стойко терпел, отрешенно глядя на кусавшую губу Диву, резко моргавшую каждый раз, как в него впивалась плетка. На тридцатом ударе начал сдаваться. После сорокового припал на колено и застонал, не в силах больше сдерживаться.

– Господская кровь сказывается, – объяснил слабость ученика Ундер Таль и замахал руками на зрителей. – Всё-всё, расходитесь!

Джийллиэн подобрал запорошенную снегом рубаху и побрел в замок. Поднявшись в свою комнату, присел на жесткую лежанку. Он до сих пор не привык жить один. Соседняя кровать два года пустовала, напоминая о смерти Виндера. Всё в этом месте подтачивало совесть. Избавитель не мог простить себе убийство лучшего друга. Первый год часами просиживал у его могилы, похоронив с ним и частицу себя.

Поздним вечером тихо приоткрылась дверь. Джийллиэн повернул голову и всмотрелся в тусклый силуэт. В комнату, воровато оглядевшись, вошла Дива с флаконом и тряпицами в руках.

– Так я и думала, – осуждающе покачала она головой. – Даже не потрудился промокнуть кровь. Всю спину залило, да так и высохло. Лежи и не двигайся, а я сейчас займусь твоими ссадинами.

– Где ты это взяла? – кивнув на флакон, оглянулся на подругу Джийллиэн. – Хранитель велел изъять у меня целебные вытяжки.

– Рискуя головой, я залезла в хранилище составов, – призналась Дива, собирая влажной тряпкой размоченную кровь.

– Чего не сделаешь ради друга. Особенно если друг такой дурак. Знал бы ты, что я пережила во время твоего наказания! Ну что ты за болван!

– Останься, – взяв её за руку, попросил Джийллиэн.

Дива послушно осталась, как оставалась до этого. Каждый раз, поддаваясь страсти, после оба тяготились чувством вины. До рассвета, негласно друг друга презирая, молча смотрели на кровать Виндера. В этот раз всё повторилось. Разве что жадная до поцелуев, щедро раздававшая ласки Дива проявила небывалую нежность.

– У меня дурное предчувствие, – собираясь уходить, повернулась она к Джийллиэну. – Кажется, это была наша последняя близость.

Утром Дива получила новое поручение и покинула замок. Джийллиэн остался один, так как Лауна вела себя странно и, встречая его, в смущении убегала. А Ойли Вайгур, обычно улыбчивый, трусоватый малый перестал здороваться.

– Погоди! – столкнувшись в очередной раз с Лауной, заставил её остановиться Джийллиэн. – Объясни, что вы с Ойли от меня бегаете?

– После того, как ты понес наказание, – опять начала краснеть Лауна, перебирая исписанные листы, – я взяла снадобья и отправилась к тебе. Хотела помочь залечить ссадины. Дива меня опередила и уже активно тебя… исцеляла. Я должна была уйти, но не ушла. Почему – сама не знаю. Из любопытства. Незадолго до того, как от тебя ушла Дива, возле твоей комнаты меня застал Ойли. Подумал, что я провела ночь с тобой и обиделся.

Он хотел поговорить с приятелем, но тот уже отбыл. Следом и Джийллиэна отправили выполнять очередное задание.

Опять выслушивая наставления надзирателя, он прибыл во Владычество Чёрных Гор, где обосновался молодой наскальник. Узнав, что и в этот раз нанимателем выступил местный правитель, Джийллиэн выругался. Его учили не обсуждать чужую религию, не бороться с обычаями чужой страны. Учили не принимать ни одну из сторон враждующих народов, не вмешиваться в людские распри. Даже если происходящее вокруг выходит за рамки его понимания.

– Надеюсь, ты вынес урок из предыдущего инцидента? – недоверчиво прищурившись, решил уточнить надзиратель.

Джийллиэн кивнул и вошел в сумрачную залу. День был ветреный и хмурый. Ряд окон, задернутых тонким ледком, давал мало света. Стоявшие кое-где светильни не были зажжены.

– Ты уверен, что это замок местного владыки? – осмотревшись, склонился к спутнику Избавитель. – Ни богатых ковров тебе, ни расшитых золотом подушек, ни вереницы молчаливых слуг.

Посреди залы стоял небольшой обсидиановый стол. Выглядел он гостем из другой эпохи, выделяясь среди округлых сводов острыми углами и гранеными ножками.

Пожаловали хозяева – молодой человек с подведенными краской глазами и высокая девушка. У обоих широкие браслеты поверх рукавов, у обоих головы повязаны атласными лоскутами, у обоих в ушах по золотой сережке. Значит, муж и жена.

Джийллиэн кивком поприветствовал владыку. Вопреки правилам, украдкой глянул на хозяйку и не смог отвернуться.

Эти золотисто-карие глаза и задорные ямочки на упругих щеках… Ему знакома и эта открытая улыбка, будто озаряющая всё вокруг. Она ничуть не похожа на местных угрюмых от природы женщин.

– Мой поверенный укажет тебе дорогу, господин Избавитель, – перешел сразу к делу хозяин, недобро глянув на мигом помрачневшую жену.

Не дав отдышаться, поверенный повел Джийллиэна к логову чудища. Ловко взбираясь по гладким камням, старик оставлял на снегу узкие следы от кожаных подошв. Скверно изъясняясь на чужом языке, потыкал пальцем на пористую вершину и спешно удалился. Дальше Джийллиэн поднимался сам, между делом гадая, где мог видеть молодую владычицу Чёрных Гор.

Выискивая следы, осматривая богатые норами стены, он не сразу обнаружил наскальника. Неосторожность могла стоить жизни, но Избавителю повезло. Тварь, распластавшись на покатой стене, вела себя очень тихо, но её выдал смрад, какой исходил от всех пожирателей падали.

Джийллиэн пятился, осторожно ступая по узкой тропинке. Резко повернув голову, вскинул меч при виде лоснящегося силуэта с тонкими конечностями и длинными пальцами, впившимися в камни. Пустая черная пасть, полностью заменявшая морду, обросла клыками. Утробный рык вырвался из глотки, и наскальник прыгнул на Избавителя. Тот, полосонув его по впалому животу и ребрам, скатился вместе с ним с возвышенности. Придавив собой, проломил оголовком череп, но и после этого гад ещё какое-то время был жив.

Поднявшись, Джийллиэн стер с меча вязкую кровь и вернулся к пристанищу наскальника. Ступил в изъеденную дырами пещеру и прикрыл нос рукавом, осматривая искалеченные тела младенцев. Все они были обезглавлены. Наскальник за один раз откусывал головы, оправдывая наличие огромной пасти.

Вернувшись в замок, Избавитель столкнулся с хозяйкой.

Похоже, она поджидала его у дверей и, увидев, бросилась навстречу. В этот момент он вспомнил, где видел её, и всё встало на свои места.

– Я тебя тоже не сразу узнала, – улыбнулась девушка, ухватив его за руку и заставив сесть рядом с ней на подоконник. – Значит, ты стал Избавителем? Моя сестра – тоже. Скажи, тебе что-нибудь известно о наших королевствах? Я уже три года не получаю вестей от родных. Негоцианты говорят, что наша сторона бедствует. Это так?

– Точно не знаю, – неуверенно развел руками Джийллиэн. – Сплетни разнятся. Сходятся в одном – королевства теряют былую власть.

Украдкой, точно забравшиеся в хранилище воры, они долго разговаривали, оглядываясь и сжимаясь от каждого шороха.

Вечером, получив плату за выполненную работу, Джийллиэн зашел попрощаться с хозяевами и увидел, как владыка ударил жену.

– Неверная! – замерев с поднятой рукой, свысока посмотрел на неё Лашар. – Моли о прощении за то, что вынудила меня запятнать тобой мою праведную ладонь!

– Помилуй, возлюбленный супруг, – опустившись на колени, смиренно поцеловала его сапог девушка. – Ты волен отдать меня на растерзание шакалам, но сперва дозволь просить за Избавителя. Я сама себя опорочила, притронувшись к нему, подняв на него глаза, одарив улыбкой и заговорив с ним. Его вины в том нет.

– Будь проклят час, когда я взял тебя в жены. Шел на все уступки, даже позволил после смерти отца поставить этот ужасный стол. А ты до сих пор не родила мне наследника.

– Зато семь наложниц родили тебе десяток сыновей.

Лашар зло замахнулся на жену, но Джийллиэн остановил его руку. Учение наставников не пошли впрок: снова влез, куда не следовало. Не мог смотреть, как унижается принцесса. Тем более, из-за него. Молодой владыка приказал сбросить Избавителя в ущелье. К счастью, Солира и надзиратель, ползая на коленях, вымолили для него помилование.

– Поедем со мной! – не желая оставлять принцессу на растерзание мужу, предложил Джийллиэн. – Я увезу тебя отсюда!

– Нет, – опустив глаза, с сожалением помотала головой Солира. – Мое место здесь, подле возлюбленного супруга, в этих мрачных владениях.

Она ещё долго стояла на вершине, провожая взглядом гостей, а потом незаметно растворилась в тумане. Прощание с ней, безропотной пленницей, оставило в душе гадкий осадок. Джийллиэн трижды оглядывался, надеясь, что она передумает и остановит их.

– Не зря говорят – боги дураков не любят, но жалеют! – на обратном пути сокрушался надзиратель. – Второй раз чудом живым ушел! Так и быть, о том, что тебя хотели казнить, я в этот раз умолчу. Но сумму, какую ты должен был получить за проделанную работу и не получил, помечу в записях. Итого, ты задолжал сообществу четыреста креттен.

Чтобы возместить потери сообществу, выучившему Избавителя и обеспечившему его работой, понадобилось почти два года. Так уж получалось, что в долги Джийллиэн залазил гораздо чаще, чем рассчитывался с Хранителями. Надзиратель только и успевал делать подсчеты, то списывая энную сумму, то приплюсовывая её.

Они ездили по городам и получали от связных новые задания. Проходившим практику Избавителям запрещалось в обход сообщества предлагать свои услуги и брать заказы без его ведома. Джийллиэн нарушил и это правило. Желая вылезти из топкого болота, увязал всё больше, хватаясь за плохо оплачиваемые дела.

– Обзаведись привычкой пересчитывать заработанные деньги!

– отчитывал его надзиратель. – Здесь сто семьдесят вместо двухсот! Сколько раз говорил, не бери плату ничем, кроме ходовых монет. Так нет, опять приволок корзину яблок!

Бедность люда – не твоя забота. Если нанимателю нечем платить, разворачивайся и спокойно езжай дальше. Найдутся другие, кому досаждает нечистая сила.

Что уж и говорить, намучался с ним надзиратель. Джийллиэн по возможности прислушивался к его советам, но эти возможности выпадали нечасто. Неприкосновенные деньги, что шли в уплату долга, он приносил через раз. Жадные просто не хотели платить, бедные – умоляли спасти их задаром. Иногда Избавитель не осмеливался требовать плату с семейств, провозглашавших его спасителем. Тогда молодые простолюдинки в благодарность проводили с ним ночь. Одна такая добродетельная девица увела у него золоченый кинжал.

– Будь у тебя Наблюдатель, – с кряхтением вскарабкавшись в седло, возмущался спутник, – уже давно бы отчитывался перед Хранителями. Втянул меня в свои незаконные похождения.

Вовек не рассчитаюсь, если станет известно о моем попустительстве.

Они подъезжали к небольшому, но очень богатому городку. В Приемной Зале работал связной, через кого Избавители получали дальнейшие указания и направления в различные уголки света. А так же сдавали заработанные деньги, рассчитываясь с сообществом.

В небе мерцали звезды, в теплом воздухе витал аромат роз. Посвистывали вразнобой сверчки и кружились светляки. Особняки из красно-коричневых камней, завершенных треугольными выступами, стояли в сумраке. Нигде не светились окна, нигде не горели факелы. Час был поздний, оттого улицы тонули в сонной тишине.

Негаданно эту тишину пронзил женский вопль. Джийллиэн переглянулся с надзирателем и бросился туда, откуда доносились голоса. Объехав розарий, бледно-лиловый от цветов, он заметил на окраине открытую повозку и две пары вооруженных стражников.

Он видел в темноте лучше этих четверых. Пока они слепо озирались, выставив перед собой мечи, Джийллиэн спрыгнул на бордюр и отогнал заволновавшегося коня. Из облепленных бледными розочками кустарников вылетел оборотень. Он совсем не ожидал, что на него самого вылетит Избавитель. Влепившись друг в друга в зверином прыжке, они вместе рухнули на аллею. Сверкнули золотом зрачки, лязгнули оскаленные клыки, и окровавленная морда дотянулась до шеи противника. Но в этот момент оборотень осознал, что он уже мёртв: между ним и Избавителем оказался меч.

Джийллиэн сбросил с себя тяжёлое тело обмякшего волка. Поднялся, помассировав надорванное плечо, и стряхнул с меча кровь. Кричавшая до этого госпожа повалилась на руки прислужниц. Следом пришла в себя и, указав на Избавителя, распорядилась:

– Благородного заступника сопроводить в мои владения.

Не успел спаситель опомниться, как стражники уже вели его к особняку самой богатой и влиятельной особы этого городка.

Утром выяснилось, что насколько госпожа богата и влиятельная, настолько безрассудна и прихотлива. Упиваясь своей властью, она неустанно капризничала, заставляя подданных уступать ей во всем. Уже после утренней трапезы Джийллиэн понял, что угодил в плен сумасбродки и её влиятельного окружения. Он попробовал втолковать ей, что не является благородным заступником. Более того, он его противоположность, поскольку зарабатывает на людских бедах. Он циничен, неотесан и плохо образован. Чёрт подери, он больше проводит времени среди чудищ, чем среди людей! Что уж говорить о знатных господах, что несколько дней смотрели на него с презрением!

– Это мой благородный спаситель, – продолжала представлять его гостям хозяйка, умело игнорируя то, что её не интересовало.

Она с довольным видом водила его по приемной. Знакомила с богатыми подругами и сама же к ним ревновала. Заставляла сидеть за одним столом с утонченной знатью и злилась на его невоспитанность.

– Даже слушать не хочу! – отмахнулась она от Джийллиэна, когда он опять завел речь о том, что ему нужно ехать. – Что вас не устраивает? В вашем распоряжении лучшие наряды и угощения. Что ж, убирайтесь! Я не желаю вас больше видеть! Вы уходите? Немедленно вернитесь! Я никуда вас не отпущу! Вы мой гость!

Он собирался сбежать от неё через окно читальни. Бдительная хозяйка появилась как всегда не вовремя и, услышав, что гость заблудился в большом особняке, решила показать ему все залы. Так уж вышло, что на её опочивальне эта экскурсия и закончилась.

Джийллиэн впервые провел ночь со знатной женщиной. Как же она отличалась от непритязательных юных простолюдинок! Убедившись, что она заснула, он провел пальцем по её острому носику и обиженно надутым губкам. Поцеловал в бледную щечку, неспешно оделся и незаметно вышел из комнаты. Он ещё долго будет вспоминать её острые плечики, острые грудки, острые колени. И странные мяукающие стоны, и неописуемое терзание.

Управляющий столкнулся с гостем хозяйки, когда тот вырвался во двор, но вовремя сделал вид, что ничего не заметил. Прекрасно понимал, что иначе от его капризной хозяйки не отделаться.

Чего только не пришлось Избавителю выслушать от надзирателя! Опасаясь, что сумасбродная госпожа отправит на его поиски стражников, Джийллиэн решил не задерживаться в городке. Сразу отправился в Приемную Залу.

За одним из столиков сидели Избавители. Среди них Джийллиэн узнал заметно похорошевшую Диву, как никогда угрюмого Ойли и ещё нескольких возмужавших учеников Дома Знаний. Обменявшись любезностями, приятели похлопали друг друга по спинам.

– Что празднуете? – кивнув на кувшины и кружки, поинтересовался Джийллиэн и подмигнул улыбнувшейся Диве.

– Мое назначение, – сухо пояснил Ойли, разительно изменившийся за эти два с небольшим года. – С сегодняшнего дня я возглавляю отряд Оссэ и буду следить за соблюдением правил и устоев Избавителями. Мы уполномочены приводить в исполнение наказание в зависимости от тягости провинности и сложившихся обстоятельств.

Ойли глянул на Джийллиэна исподлобья и недобро ухмыльнулся.

– Так что, не давай мне повода тебя наказывать. – Он окинул взглядом всех собравшихся и предупредил: – Не надейтесь на послабления. Дружба дружбой, а служба – превыше всего.

– Зазнался, – шепнула Дива, подсев ближе к Джийллиэну. – Раньше двух слов связать не мог, а сейчас такие заумные речи плетет, что мы его не всегда понимаем. Не пошла ему на пользу дружба с высокородной выскочкой. Да с сивой принцессой Лауной. Кстати, ты слышал, что с ней случилось? Она не доучилась два года. Её отправили домой, так как она получила серьезную травму.

– А что с ней произошло? – обеспокоился Джийллиэн.

– На испытании в неё попала молния. Лауна потеряла способность к чародейству и полностью забыла все приобретенные навыки.

– Джил, тебя куда отсылают? – толкнул его локтем приятель.

– Я ещё не получил направление.

– Мы – тоже. Куда угодно готов ехать, лишь бы не в королевства. Там уже несколько лет правит хаос. Короли погрязли в долгах, земледельцы в панике бежали, знать окончательно обнищала. Обнаглевшие муэрты вовсю хозяйничают в пустых замках. Никто не хочет туда ехать. Да и какой резон? Раз жители в таком положении, то платить нам опять будет некому. Рисковать жизнью за поклон простолюдинов и кувшин кислого меда? Увольте! Мы – Избавители, а не доблестные защитники, чтоб по первому зову спешить на выручку. К тому же, там столько Виализоний расплодилось, что туда уже ни один Избавитель ну сунется. Если и ехать, то большому отряду. Отряду матерых охотников.

– Не сокрушайся попусту, – толкнув к нему кружку, прервал его Ойли. – Никто нас туда не отправит. Хранители уже вычеркнули королевства из списка и не рассматривают приходящие оттуда заказы.

– То есть как? – повернулся к нему Джийллиэн, с грохотом поставив кружку. – Сообщество всё это время, когда королевствам ещё можно было помочь, попросту игнорировало мольбы о помощи, бросив людей на погибель?

Ойли кивнул и напомнил, что они все подневольные. Избавители не вправе обсуждать решения Хранителей. К тому же, те не хотели подвергать неоправданному риску ещё неопытных учеников.

– Ты куда? – дернула его за накидку Дива. – Джил?

Он перешагнул через табурет и подошел к стоявшему за прилавком связному, старательно натиравшему кружки. Тот поднял на него глаза.

– Джийллиэн Дарнет. Отряд восьми Эллов. Четыре года практики. Я хочу получить направление в восточные королевства.

– За тобой ещё три месяца, – положив на стойку книгу и сверившись с записями, покачал головой связной. – К тому же, в гиблые районы, вычеркнутые из списка, новичкам направление не дают.

И всё же он добился, чтобы ему позволили отбыть раньше срока. Пусть не в королевства, но в ту сторону, где лежали родные земли. А уж завернуть по пути в оторванный от мира край не составит труда.