Текст книги "Decoctum"

– Добрый господин велел одну голову принести, а не всю эту безобразину, – промямлил юноша в отцовских латах.

– А это и есть голова, – вытащив из кармана промокший платок и стирая с века краску и кровь, не очень вежливо пояснил Дарнет. – Её не от чего отделять. Разве что от лап да хвоста.

Подняв аск с не понадобившимся оружием, он пошел к оставленной под присмотром повозке. Стражи и свидетели следовали за ним чуть отстав, но Дарнет всё равно слышал, как юноша вдохновенно делился впечатлениями. Для него работа Избавителя представлялась забавой. Вот и ещё один дурак вдохновился, мечтая стать спасителем несчастных горожан! Да только подобное вдохновение имеет свойство мгновенно улетучиваться.

Быть Избавителем – не в героях ходить, а до конца жизни носить весы мирозданья и бросать на чаши чью-то жизнь и чью-то смерть. Выбирать – убивать или не убивать.

– …а вы видели, как она его лапой? – тарахтел мальчишка и показывал, как именно водяная огрела Избавителя. – Как даст!

– То хвост был, дурень. Это вначале она его лапой!

– Да какая там лапа? У неё щупальца были.

– Расскажу всем, так ведь не поверят! Я, вот этими родными глазами эту дрянь узреть сумел! И ни капельки не убоялся! Кто это здесь трясся? Вранье! Я ж в латах! Чо бояться? А если это мое призвание? Вот стану однажды Избавителем…

– Рассмешил! Иди уж, воин!

Поднявшись на поляну, раскинувшуюся у леса, Дарнет подошел к одолженной лошади и вытащил из вьюка полотно. Оттирая с лица стягивающую кожу краску и кровь, обвязал голову плотной лентой и не особо старательно счистил с одежды налипший пух.

Всё под тем же присмотром протер тряпкой меч и втолкнул его в ножны. Пока свидетели расписывали битву с чудищем, Дарнет забрался в седло и отправился искать укрытие. Предстояло ещё выследить обитавших поблизости призраков-псов. Будь это и впрямь духи, то почему бы им ни появиться днем? Может, потому что в дневном свете не будут так зловеще светиться их собачьи морды? Впервые довелось услышать, что духи беспокоятся о своем облике и стараются подать себя в более выгодном свете. В синем свете, как заверял заносчивый заказчик. И зачем духам похищать девицу и держать её в плену?

Свидетели, забрав пустую телегу, отправились в город. Стражи и охранитель последовали за Дарнетом, сохраняя гробовое молчание и переглядываясь. Избавителя это сейчас не особо беспокоило. Больше беспокоил промокший сапог и отбитая водяным спина. Раньше он был проворнее и не попадался на такие уловки. Стареет, наверное.

Вдали виднелись тёмные дома довольно большого поселения. Оттуда, вероятно, и возвращались каждый вечер духи-псы. Что им делать в этом городке?

Вышедшее из-за облаков солнце даже не дотянулось до трубчатых крыш. Здесь солнце на закате – просто пятно, не борющееся с нагло обступающими его сумерками.

– Вон они! – встревожено выкрикнул тот, кто управлял повозкой. – Едут, проклятые! Прячемся скорее! Через миг будут тут!

Дарнет смотрел на гурьбу здоровенных крыс в широких ошейниках. За ними двигались девять одинаково одетых всадников, державших на правых руках хищных птиц. Редкая порода, между прочим! Такую натаскивали на людей.

Из-под свободных капюшонов, накинутых на головы всадников, выпирали блестящие маски из разгорающейся голубым светом стали. За пастями, навек оскалившими длинные клыки, проглядывали губы. В глубоких прорезях-глазницах блестели человеческие глаза. Кто под масками – мужчины, а кто – женщины – не понять. Но одно очевидно – на тропе остановились люди, а вовсе не дьявольские отпрыски.

Чего и следовало ожидать.

– Уж не сам ли господин Избавитель, прибывший в Вивельдон издалека, проделал такой путь, чтобы лично поприветствовать нас? – с заметным акцентом, насмешливо заговорил молодой мужчина. – Мы польщены!

– Тебя прислал Ирцирон? – скорее утверждая, так же насмешливо спросил кто-то из окружившей толпы. – И сколько он тебе посулил за наши головы? А за возврат возлюбленной? Пятьсот, а может даже тысячу?

– Сто за голову каждого чудовища и двести за освобождение невесты, – сдерживая волнующуюся лошадь, спокойно ответил Дарнет. – Но я вижу людей в масках и только.

– И только? – прорвалась угрожающая интонация в голосе того, что заговорил первым. – Да тебя, брат, видать, обдурили. За наши головы Властью Города назначена награда в тысячу ральев. За голову каждого. И четыре тысячи за девчонку – дочку главы Вивельдона. Но никто даже из самых жадных храбрецов не сыскался. Не родился тот, кому по силам с нами тягаться. Слышали? Ирцирон решил сэкономить на своей невестушке.

– Ну и что же ты медлишь, Избавитель? – послышался справа женский голос. – Убить нас явился? Так приступай, а то уже устали ждать.

– Я брался убивать чудовищ, – глядя в прорези масок, холодно сказал Дарнет. – А не в людские распри встревать. Ваши дела с Властью Города и Ирцироном меня не касаются.

– Твоя правда, брат, совсем не касаются. Но в одном ты ошибаешься. Многие считают нас чудовищами. Чудовищами особой породы.

Дарнет, потеснив бьющего копытом коня заводилы, проехал мимо шайки. Едва скрылись из виду светящиеся маски, объявились храбрые стражники. Как ещё осмелились высунуться из-под пышных лап кустов!

– Стой! Куда ты?! Ты ведь должен был их убить!

– Я должен был убить оборотней, а не кучку разбойников. Я не наемный убийца. Пускай люди с людьми сами разбираются, а меня в это нечего втягивать.

– Да это ж самые настоящие твари! Всему городу житья не дают! Стой! Тебе задаток дали! И кобылу эту не дарили!

Дарнет спешился, отстегнул от ремня саше с деньгами и бросил его стражнику.

– Пусть забирает назад свои деньги.

– А как же ваш уговор? – переглянувшись с союзником, встревожено спросил стражник.

– Посоветуйте ему засунуть его куда подальше.

Закинув аск на плечо, Дарнет зашагал обратно в город.

Добрался до Гостевого Дома уже за полночь, с трудом отыскав нужную улицу. Весь город по ночам утопал во тьме. Ни одного фонаря, ни одного факела, ни одной полоски света. Вивельдон с наступлением вечера выглядел безжизненно, как и отсутствовавшие на карте села-дыры.

Достучавшись до хозяев, Дарнет вошел в залу и глянул на сонного мальчишку, торопливо запиравшего за ним дверь. Взяв со стола свечу, тихо поднялся на второй ярус. Задержавшись у двери, глубоко вздохнул и шагнул в комнату. Алеврелийя, отмывшись после всех скитаний, лежала, отвернувшись к окну. Дарнет снова засмотрелся на неё. Как же её красота не сочеталась с убогой обстановкой этой опочивальни!

Он умылся и переоделся. Осторожно опустившись на узкую кровать, обнял лежавшую к нему спиной девушку, и та, нащупав его руку, прижала её к себе.

– Я так боюсь тебя потерять, – совсем не сонным голосом заговорила она. – Столько времени желала смерти, а теперь каждая твоя царапина отдается во мне болью. Я не могу поделиться с тобой своим бессмертием. Твоя смерть разлучит нас навсегда, а я ничего не смогу сделать. Если бы ты знал, как мне жаль потерянных лет, что мы могли бы провести в любви, а провели в отчаянии. Мы проклинали весь мир, а ведь он предлагал нам так много. Джийллиэн? Я не хочу, чтобы ты и дальше истреблял тварей. Не могу больше прислушиваться к каждому шороху и ждать твоего возвращения. Не хочу и дальше бояться, что однажды ты не вернешься с очередного задания. Пусть всё это поскорее закончится. Будь рядом со мной каждый подаренный нам миг.

– Обещаю, скоро я оставлю свое ремесло Избавителя.

Глава 16. Королевство Медовых Полей. 111-й год Века Отчаяния

Принцесса Фиара несколько лет не была в своем родовом гнезде. Заправляла делами издалека, исключительно с помощью многочисленных помощников. Но в этом году надумала съездить и показать будущей хозяйке её владения. Лауна так переживала, что её брак окажется неудачным и ей негде будет спрятаться от мужа-тирана, что Фиара решила утешить её и подарить унаследованный от отца замок. Хоть королевство Пуховых Лугов находилось совсем недалеко, добирались до него две недели. Отяжеленные сундуками повозки, вытянувшись в рваную цепочку, ползли то по тенистым дорогам, то под палящим солнцем. Они прибыли бы на место гораздо раньше, если бы королевское семейство не сопровождало столько народу. Фиара, королева Йолия, принцессы – все были со своей свитой. Рядом с повозками тащились стражники, прислужники, няньки, кухарки, лекари!

Солира радовалась, осматривая окрестности. Для неё эта утомительная поездка превратилась в увлекательную прогулку. Лауна оплакивала свои будущие владения, представив страшный пожар, что превратил в головёшки всю прекрасную утварь замка. Але обмахивалась веером и не могла дождаться, когда же они прибудут. Она устала глотать дорожную пыль и спать в шатре, что каждый вечер ставили слуги.

– Что на этот раз? – спросила Але, когда Лауна тяжко вздохнула.

– Плохое мы выбрали время для поездки. Поговаривают, что на кладбищах снова видели ужасных Виализоний. А вдруг они нападут на нас среди ночи? Что мы тогда будем делать? Мне так страшно!

– Кладбище отсюда очень далеко.

– А если на нас набросится оборотень?

– Стражники поймают его и убьют!

– А если за него придут мстить другие оборотни? Тогда все стражники погибнут, мы останемся беспомощными и тоже умрём!

Але покачала головой. Что бы она ни говорила, Лауна во всем могла отыскать тёмную сторону и погоревать над мнимой бедой.

– Смотрите, – сказала Фиара, откинув шторку повозки.

Сёстры прильнули к оконцу. Справа от дороги простирались белоснежные луга, точно укрытые взбитыми облаками. Сотни людей с коробами на спинах бродили по узким тропинкам и собирали с раскрытых зонтиков растений чуть волглые комочки пуха.

– Этим пухом набивают подушки и одеяла, – пояснила младшенькой Фиара. – Утепляют зимнюю одежду, а из сделанной пряжи ткут гобелены и многое другое.

– А что делают с отходами? – поинтересовалась Але.

– Набивают ими пуфы, седельные подушки, стеганки стражников.

Посмотрев на необъятные луга, обеспечивавшие пухом всю округу, Але ещё больше уверилась в том, что ни на что не оставит эти земли. Возможно, однажды её дети замкнут в родовое кольцо все шесть королевств. Когда-то жившие особняком соседи станут одним целым и тогда им не будут страшны никакие чужеземные захватчики. И как Солира могла променять всё это на чужой горный замок? Напрасно они называли Лашира заморским принцем. Его земли лежали вовсе не за морем. Их окружали раскаленные пустыни.

– Как же ты будешь жить? – узнав об этом, обеспокоилась судьбой сестры Лауна. – Из какого окна не глянь – до самого горизонта красные пески да кривобокие колючки!

– Но ведь это красиво! – не давала сбить себя с толку Солира, в восторге прижимая руки к груди. – Только в пустынях можно увидеть миражи! К тому же, после моего объединения ваше королевство будет закупать стекло по самым низким ценам! Станут доступными и эликсиры из редких растений песочных долин!

– Ага, и с доставкой ядов больше проблем не будет, – проворчала Лауна и начала всхлипывать. – Сколько людей потравят друг друга!

Наконец, они подъехали к замку и выбрались из повозок. Сбежавшиеся слуги приветствовали хозяев и таскали сундуки в приготовленные комнаты. Отобедав и вымывшись после долгой дороги, все решили отдохнуть и отложить осмотр замка. Одна Солира бегала по залам и разглядывала наследованные вещи.

– Это портрет кузена нашего прадеда! – указывая на картины в галерее, узнавала она родственников, заставив Але составить ей компанию. – А вон тот мужчина с бородой – наш прапрадед. Как прекрасно знать, какую ступень занимаешь в своей родословной!

– Солира, я утомлена. Позволь мне пойти в свои покои.

– Неужели тебе не интересно? – Солира выглянула из окна. – Смотри, а там огромный лабиринт из живой ограды!

– Попросишь своего мужа сделать тебе такой же из колючек.

Солира не заметила колкость и потащила Але во двор. Чуть позже к ним присоединилась Лауна и с траурным видом плелась сзади. Осматривая красоты своего подарка, становилась всё мрачнее.

– Неужели тебе здесь не нравится? – спросила у неё Солира.

– Очень нравится! Но как представлю, что всего этого лишусь…

Прогулявшись по лабиринту, посидев у фонтана и пройдясь по гравийным дорожкам тенистого сада, они вернулись в замок.

– Смотрите, какое красивое ожерелье, – вытащив из шкатулки украшение, приложила его к груди Солира. – Мне идет?

– Немедленно положи на место! – велела Фиара, чем удивила обернувшихся на неё дочерей. – Никогда к нему не прикасайтесь. Эти каменья подарил вашей прапрабабушке таинственный поклонник. Не прошло и месяца, как её не стало и поговаривали, что виной тому это проклятое ожерелье. Когда ваша прапрабабушка умерла, эти камни кровоточили три дня и три ночи. Будто это они выпили из неё всю кровь. Королеву Илисиду похоронили в этом ожерелье, а спустя девять месяцев оно вновь неведомо как очутилось в шкатулке.

– Почему же его никто не уничтожил? – вовсю оплакивала прапрабабушку Лауна, побледнев от страха.

– Никто не решался притронуться к нему. Моя бабушка велела запереть его в сундуке, чтобы никого больше не постигло его проклятье. А я так думаю, что его нужно глубоко закопать.

– А если оно наложит проклятье на всю землю? Вдруг она перестанет плодоносить, а живущие на ней люди начнут умирать?

– Впервые разделяю твои опасения, Лауна, – вздохнула Фиара, боязливо бросив ожерелье в ларчик и вытерев руку о подол.

– А если эти камни, находясь в нашем замке, уже прокляли всех потомков нашей прапрабабушки? – повернулась к матери Але.

– Посудите сами, королева Илисида умерла совсем молодой. Её дочь скончалась вскоре после замужества. Нашей бабушке было всего двадцать восемь, когда её не стало.

– Я боюсь за маму. А-а-а…

– Полно, девочки, полно! – похлопала в ладони Фиара и поправила на лбу Але диадему. – Вашу прабабушку отравили враги. Ваша бабушка всегда не отличалась здоровьем и её сгубила болезнь. Я же за свои тридцать лет никогда ни на что не жаловалась. Так что, вам не стоит опасаться за мою жизнь. Идёмте, пора ложиться спать.

В эту ночь не смогла заснуть даже беспечная Солира. Неустанно ругала себя за то, что открыла чёртов сундук. Возможно, примерила на себя вместе с ожерельем-кровопийцей и его проклятье. К счастью её весёлый нрав одержал верх. Когда через неделю они собрались вернуться в родной замок, она уже не вспоминала о случае с ожерельем. И снова повозки устало поползли под жаркими лучами солнца, погружая путешественников в уныние.

– Где вы взяли эту злосчастную вещицу? – застав Але за чтением книги, возмутилась на одном из привалов королева Йолия и протянула руку. – Немедленно отдайте! Не смейте больше забивать себе голову вредоносной ерундой! В вашем случае книги – затаенное зло! Зачем вам звездная карта неба?

– Должна же я знать наименование созвездий?

– Ваша звезда – принц Рифрон! Вот и извольте изучать её!

Королева собралась уйти, но напоследок развернулась и добавила:

– Я же о вашем благе пекусь, как вы этого не понимаете? Мужчины не жалуют умных и строптивых женщин. Чтобы не уязвлять самолюбие супруга, вам придётся научиться разделять его мнение и не оспаривать решения. Даже если вы с ними не согласны, даже если будете иметь свою точку зрения.

– Позвольте спросить, вы своему мужу тоже во всем уступали?

– Конечно!

– Тогда почему перед смертью он назвал вас плохой женой?

Але не ожидала, что за свою дерзость заработает оплеуху. Королева сжала отбитые пальцы, и её карие глаза наполнились слезами не то от ущемленного самолюбия, не то оттого что, сделала больно почти любимой внучке.

Але погладила щеку, вскинула голову и зашагала к повозке. Сев на сидение, отвернулась к оконцу и заставила себя успокоиться, чтобы никто не узнал о пережитом унижении.

– Уже через полтора года я стану песочной владычицей! – мечтательно глядя в небо, не могла дождаться объединения Солира. – Скорее бы это случилось!

– Неужели ты не будешь скучать по своей семье? – надула губки Лауна, уже два года прощаясь с сестрой. – Я вот заранее скучаю! Иногда даже плачу.

– Ты уверена, что за это время не разлюбишь жениха? – повернулась к сёстрам Але. – Влюбленность – чувство быстропроходящее, а в твоем случае и вовсе мимолетное.

Солира беспечно пожала плечами: у неё не было привычки просчитывать всё наперед. Але покосилась на Лауну и попросила её перебраться в повозку матери.

– Мне нужно поговорить с Солирой.

– А почему ты не можешь поговорить с ней при мне?

– Мы будем смеяться и испортим твое плохое настроение.

Лауна долго упрямилась, опасаясь, что от неё скрывают страшную тайну. Как же она умрёт от ужасной болезни да в неведении? Солира, заинтересовавшись, вытолкнула её из повозки и велела ехать. После подсела ближе и взяла Але за руку, с привычным азартом заглянув ей в лицо.

– О чем ты хотела поговорить?

– Поведай мне о своей близости с Лаширом.

– Да разве о таком говорят? – отпрянула от сестры Солира и покраснела. – Об этом не принято рассказывать. Сама всё изведаешь, когда станешь женой Рифрона.

– Скажи хоть, что ты чувствовала?

– Зачем тебе? У меня было так, у тебя может быть иначе.

– Как можно делить ложе с мужем, ничего к нему не испытывая?

– Просто твое время ещё не пришло, Але.

– Когда ты отдалась Лаширу, то была чуть старше меня сейчас.

Солира задернула шторку, поерзала на сидении и подалась вперед.

– Я солгала родителям, – полушёпотом призналась она. – Ничего такого у нас с принцем не было. Просто я поняла, что люблю его и пошла на крайние меры, чтобы отец не отдал меня в жены Рифрону.

Что ж, если так, то сестра вовремя оказала Але услугу. Знать бы теперь, как взрастить в себе чувство к будущему мужу. Уже два года прошло с решения объединиться, а она ещё не влюбилась! Несколько раз они совершали конные прогулки по саду. Але позволяла Рифрону себя целовать, но при этом размышляла о прибыли, какую принесёт слияние двух богатых владений.

– Что вы себе позволяете? – очнувшись от раздумий, отстранилась от Рифрона Але, когда тот прижал её к груди. – Отпустите меня.

– Я хочу растопить этот окутавший твое сердце лёд! – в отчаянии выкрикнул Рифрон, разгневанный напрасными попытками завоевать её. – Я горю точно пламя! Другая бы уже обожглась, а ты как прежде холодна!

Ей нравился принц, но она считала, что этого недостаточно. Она хотела так же гореть и освещать своими чувствами весь мир. Но при этом задавалась вопросом – не унизит ли любовь её достоинство? Влюбленность делает человека слабым и зависимым. Отдавать свое сердце другому человеку – чересчур щедрый подарок. Достоин ли тот владеть им и не обратит ли свое коварство против дарителя? Влюбленным легче манипулировать! Его очень просто обидеть!

– Нет, я никому не отдам свое сердце! – решила Але и очнулась оттого, что сказала это вслух, вызвав недоумение Солиры.

Уже почти стемнело. Солнце закатилось, но на горизонте ещё пылали золотом воздушные перья облаков. До замка было недалеко, потому останавливаться на ночлег не имело смысла.

Негаданно повозка встала. Заржали лошади, издалека донеслись взволнованные голоса, а потом и полные ужаса вопли.

Схватившись за руки, Але и Солира выглянули из окна. Ничего не понимая, нерешительно вышли из повозки. Все люди бросились к столпившимся в сотне шагов прислужникам. Подбежала Фиара, заставив детей остаться на месте.

– Что случилось? – спросила Солира. – Смотрите!

Толпа с криками бросилась во все стороны. В полумраке закружились светлые смерчи и превратились в высоких девушек в белых платьях. Никого не коснувшись, они разметали стражников и слуг. После окружили королеву Йолию, подхватили её и подняли в воздух. Опомнившись, люди помчались за ними следом и бежали до самого медового поля.

Но не успели, не добежали, не поймали рухнувшую в колосья королеву. Фиара судорожно схватилась руками за лицо и пронзительно закричала. Солира и Лауна подхватила её под локти, не дав упасть на камни.

Хохотавшие убийцы взялись за рукава и водили в воздухе хоровод. Стражники попыталась достать их копьями, но те превратились в смерчи и растворились в сумраке.

Королеву принесли в замок. Возле неё крутились лекари, толпились плачущие прислужницы и растерянные стражники. Фиара со всей силы держала за одежду дочерей, не пуская их к бабке. Перепуганный Халорн метался по зале и осыпал вопросами, а когда ему объяснили, что произошло, велел закрыть все окна.

– Мне очень жаль, – подойдя к королю, сказал лекарь. – Мы ничего не сможем сделать, если в ближайшие полчаса не найдём Целителя.

Целителя искали по всему королевству, но так и не нашли. Чародеи-врачеватели – большая редкость в этих краях.

Королева приходила в себя и вновь теряла сознание. Руки, ноги и, кажется позвоночник, были переломаны. Лекари удивлялись, как она в её-то возрасте не умерла на месте, рухнув с такой высоты.

– Сын… – с трудом выговорила Йолия, когда в очередной раз открыла глаза. Халорн, сдерживая слезы, склонился к ней. – Я хочу, чтобы три дня и три ночи возле моего смертного ложа стояла Алеврелийя.

Халорн не успел ничего ответить. Королева Йолия скончалась.

Фиара, Солира, Лауна и прислужники рыдали во весь голос.

Одна любимая внучка стояла у стены, издалека смотрела на бабку и не могла заплакать.

Всю ночь королеву готовили к погребению. Когда утром Але спустилась в залу, тонувшую во мраке опущенных штор, у окон стоял чёрный гроб с бронзовыми колосьями. Але подошла ближе и встала рядом с бабкой. Лишь сейчас она увидела, какие у той длинные золотисто-дымчатые волосы. Йолия всегда укладывала их в высокую прическу и покрывала сеткой. Вначале светлой, кружевной, а после смерти мужа – плотной, тёмно-зеленой. Теперь же они волнистыми локонами лежали на груди, а на лбу из колосков сверкала диадема.

– Вы ушли в мир смерти, затаив на меня обиду, – заговорила Але. Её голос надломился, и она всхлипнула. – Простите меня.

Я повела себя скверно! Мы расстались, обменявшись недобрыми взглядами, но если бы я знала, что…

Ей выпало нелегкое испытание. Мало кто даже из взрослых мог выстоять рядом с гробом три дня и три ночи. Але же смиренно приняла предсмертную волю королевы и держалась из последних сил. После двенадцати часов ноги начали подкашиваться. Она уже сутки не спала, оттого глаза слипались, а мысли путались. Не давая себе заснуть, она до боли впивалась ногтями в плечи. Иногда, чтобы хоть немного взбодриться, подходила к напольным подсвечникам и меняла в них оплывшие свечи. После возвращалась к гробу и дальше несла свое бремя.

– Почему вы выбрали меня? – робко погладив королеву по холодной руке, обратилась к ней Але. – Потому что гневились или потому что сочли меня достойной быть с вами на пути в загробный мир? Оказали мне честь, признав любимой внучкой? Или хотели наказать за то, что я вас жестоко разочаровала?

Несколько огарков потухло и в зале стало темнее. Але с трудом подошла к подсвечнику и начала выковыривать из лунки воск. Заметив упавшую на пол тень, шире раскрыла глаза. Различила позади себя шорох и медленно развернулась. Если бы не смертельная усталость, с криками бы бросилась бежать! А так стояла, оцепенев от ужаса, и смотрела на севшую в гробу бабку. Королева повернула в её сторону голову и приподняла руку.

Але решила, что ей это снится. На миг зажмурилась и резко открыла глаза, но видение не исчезло, и королева по-прежнему указывала на неё пальцем. Если бы не переломы, если бы не холодные окостеневшие руки, она бы поверила в чудо. Закричала бы, что королева жива, и весь пережитый кошмар показался бы сном.

Она попятилась и задела подсвечник. Тот с грохотом опрокинулся на пол. Потухая, раскатились свечи, оставляя на мраморе плит лужицы воска. Але бездумно бросилась их собирать, не сразу обнаружив, что зала погрузилась во мрак. Рядом с ней вспыхнула свеча, за ней ещё одна. Неверный свет выхватил светлую фигуру, стоявшую возле гроба. Але прижала к себе огарки и сделала шаг назад. Услышав шорох, оглянулась и отпрянула.

Со всех сторон её обступали босоногие девушки в белоснежных платьях. На мертвенно-бледных лицах застыли надменные улыбки. На шеях переливались блеском серебряные ожерелья, на запястьях и лодыжках играли бликами камни.

– За что вы убили королеву? – оглядываясь на девушек, с трудом выговорила Але.

– Узнаешь, когда станешь одной из нас, – высоким голосом сказала светловолосая девушка и закружилась. – Этот день близок!

Белый атлас одеяния окутал девушку и превратил в воронку дыма. Остальные последовали её примеру и тоже исчезли. Але всё ещё держала в руках свечи и не могла вздохнуть. Когда опомнилась, повернулась к пьедесталу – королева мирно лежала в гробу.

– С этого дня всё изменится. Уже ничего не будет как прежде.

Слуги закрыли окна и двери, стража встала возле каждого входа, а Виализонии весело над ними посмеялись. Они появлялись точно из воздуха и так же исчезали, превращаясь в белый дым. Для них не существовало преград. Никакие стены не защитят от них, никто не сможет постоять за королевское семейство. Свита видела, как девы одним взмахом рук разметали охранителей. Королеву они уже погубили. Кто станет их следующей жертвой?

– Неужели то колье и впрямь проклято? – прошептала Але, оставшись у стены и не отважившись подойти к гробу. – Солира… Ей нужно уехать отсюда. Может, тогда беда её обойдет. О, боги, если вы существуете, защитите нас…

Она отстояла три дня и три ночи. Когда люди вынесли гроб, а прислужники отдернули тяжелые шторы и свет ворвался в залу, Але потеряла сознание. На прощании с королевой она не присутствовала. Проспала двое суток, а когда проснулась, увидела свой мир совсем иным.

– Я не позволю разрушить мои мечты, я буду бороться за свою семью. За свой народ! За свои земли! За наше спасение! Вы больше никого у меня не отнимите!

Она посмотрела на маленький меч и решительно сжала его в руке. Тогда ещё не знала, что Виализоний не одолеть простым клинком.