Текст книги "Decoctum"

– Если, смельчак, как в прошлый раз вздумаешь сбежать, не забудь заранее предупредить, чтобы мы на тебя не рассчитывали! – Виндер вытянул из ножен меч и первым шагнул в пористую пещеру.

– Ничего хорошего из нашего похода не выйдет, – совершенно спокойно заверила Лауна. – Вот увидите, всё закончится плохо.

– Тише вы там, – цыкнул Виндер, прислушиваясь и осматривая затянутое дымкой пещерное нутро. – Вас и за сто шагов слышно.

Акария выплыла бесшумно, как огромное серое облако. Заколыхались длинные жгутики-иголки с алыми шариками яда. При виде гигантского клопа с женским лицом, изуродованным щупиками и тремя парами подслеповатых глаз, Ойли Вайгур выронил меч. Тот шлепнулся в белесую лужу расквашенной почвы. По иглам, торчавшим из лап акарии, точно прокатилась воздушная волна. Тварь взобралась на стену, пробежала по потолку и спрыгнула возле входа.

Юные Избавители отбежали, оказавшись в ловушке. Акария не дала им опомниться: раздулась и резко сжалась, выстрелив во все стороны ядовитыми иглами. Две угодили в Джийллиэна, парализовав ногу до самого бедра и всю правую руку. Он не устоял на кочке и опрокинулся в пемзовую жижу, размоченную испражнениями.

Лауна, сорвав с ремня два голубых флакона, бросила их под брюхо снова раздувшегося клопа. Склянки, отскочив от пола, взорвались. Акария отлетела на отсыревшую стену и проломила её. С потолка посыпались пористые обломки, разбиваясь в серую труху. Виндер подхватил Джийллиэна, закинул его руку себе на плечо и поволок к выходу. Лауна подобрала ядовитую иглу и метнула её в ворочавшегося клопа, угодив ему точно в лоб. Размахивая лапами и обрушивая на себя обломки, акария ещё долго дергалась. Раскидала вокруг себя вывалившиеся из порванного брюха зловонные потроха, разъедающие ноздреватые наросты пещеры.

– Неженки! – пройдя прямо по внутренностям клопа, высказалась пришедшая на помощь Дива. – И вы называете себя Избавителями? Ой, ну вот нашли время!

Джийллиэна, не будь он голодным, вывернуло бы наизнанку. Виндер тоже, схватившись за живот, содрогался в рвотных позывах. Ойли и вовсе лежал без сознания. Дива, стряхнув с сапога налипшие иглы, приказала Лауне помочь вывести друзей из пещеры.

Виндер волок на себе Джийллиэна, а девушки – очнувшегося Ойли. Оскальзываясь, проваливаясь в заполненные кровью ямы, они взбирались к белевшему под потолком, наполовину заваленному проему.

– Я же говорила, что всё закончится плохо, – припомнила Лауна, подрагивая под тяжестью навалившегося на неё Ойли.

Они с трудом выбрались из-под завалов. Джийллиэн скатился по обломкам, утянув за собой и не удержавшего его Виндера. Ожидавшие снаружи наставники и не думавшие спасать учеников в случае опасности, остались недовольны проделанной работой. Выслушав нравоучения, четверка из отряда восьми Эллов осталась ждать остальных, блестяще справившихся со своим заданием. Дива и здесь успела отличиться, с довольным видом приняв похвалу.

– Вечно тебе достается, Джил, – выдернув иглы и приложив к местам уколов смоченные тряпицы, покачал головой Виндер.

– Ты-то сам как? – поморщившись от боли, спросил Джийллиэн, спуская рукав на ничего не чувствующую руку. – В тебя тоже попало?

– У меня ступня отнялась. К счастью, онемение дальше не пошло.

– Ты ещё и меня на себе тащил. Я у тебя в долгу.

– Сочтемся, – отмахнулся Виндер, натягивая сапог. – Задание мы сообща провалили, зато помирили двух влюбленных идиотов.

Виндер кивнул на юную чародейку, охаживавшую бледного Ойли. Тот закатывал бесцветные глаза, шмыгал крупным носом и стонал. Хватал её за руки, чтобы она не оставила его: он же так бледен, он почти при смерти!

– Как вы тут? – подошла Дива, сжимая рукояти мечей на обтянутых кожаными штанами бедрах. – Идти по болотам сможете или принести для вас паланкин?

– Да иди ты, – огрызнулся Виндер. – Стоит тут, надсмехается.

– Обещаю растрезвонить по всему Дому Знаний, как вы рисковали жизнью, мужественно сражаясь со страшным и ужасным клопиком!

– Диванида Лапикус, – окликнул девушку наставник.

– Слушаю, Хранитель! – выпрямилась Дива, повернувшись к нему.

– Созывай остальных. Возвращаемся. На сегодня хватить.

Обратный путь для многих стал жестокой пыткой. Человек пять хромали, обрушиваясь на руки спутников. Нескольких по очереди несли, взвалив на спину и придерживая за ноги. Двоих и вовсе тащили в окровавленных простынях – парня и девушку искалечила горица.

– А ведь и нас могли бы сейчас нести в таких простынях, – поглядывая на стонущих калек, что вряд ли долго протянут, покачала головой Лауна. – Всё могло закончиться плачевно. Мы же ещё легко отделались. Я отправилась учиться на Избавителя, чтобы устранять Виализоний, а теперь подумываю начать изучать методы борьбы с горицей. Правда, я их смертельно боюсь, но я переборю страх.

– Почему ты выбрала раздел, посвященный муэртам?

– Виализонии убили королеву Йолию.

– Ну а тебе-то что с того? – глянув на неё, хмыкнул Виндер.

– Королева Йолия была моей бабушкой.

Все идущие рядом уставились на Лауну. Та пожала плечами.

– Да, я принцесса королевства Медовых Полей и что с того?

– Ты сестра Солиры? – обернулся на неё Джийллиэн и словно впервые оглядел с ног до головы. – Вот уж не думал, что принцесса может податься в Избавители.

– А откуда ты знаешь мою сестру? Ты из нашего королевства?

Джийллиэн рассказал ей о знакомстве с похожей на летнее солнце девочкой, что помогла ему в трудный момент и не дала умереть от голода. Даже подарила платье Лауны его маленькой сестрице. Он никогда не забывал об этой добродушной принцессе и по нынешний день был ей благодарен. Так, за разговорами о детстве, похищенном Грозными Скалами, они и добрались до Дома Знаний.

– …вот Солира и вышла замуж за заморского принца. Живет сейчас в шикарном замке на самой высокой скале. Вокруг – раскаленная пустыня, серебристые ленты истончившихся рек и замысловатые красные холмы.

– А как живется второй твоей сестре? – вспомнив высокомерную девочку-всезнайку, поинтересовался Джийллиэн.

– Але? Не могу сказать, – вздохнула Лауна и уголки её губ опустились ещё ниже, а светлые брови встали уголками. – Я уже давно не получаю вестей из нашего королевства. Не пойму, почему родители перестали мне писать. Не могли же они обо мне забыть?

– Говорят, сейчас многие королевства переживают не лучшие времена, – встрял Виндер, остановившись передохнуть на истертых ступенях подъема. – Избавителей отсылают туда десятками, а возвращаются от силы двое-трое. Видать, дела совсем плохи. Раз уж из нашего Дома Знаний даже новичков начали рассылать по городам. А что, удобно. Хранители включают эти задания в практику и всю плату берут себе.

– Тише, – шикнула Дива, оглянувшись на поднимающихся следом наставников. – Думаешь, если ты сын Хранителя, то тебе не дадут подзатыльник за такие вольные разговоры? Погоди, Джил, я помогу.

С перерывами поднявшись на вершину, они вошли в замок. Опираясь на плечи Виндера и Дивы, Джийллиэн впрыгнул в комнату и доскакал до жесткой кровати. Напарники помогли снять сапоги и насквозь промокший, грязный костюм.

– Поправляйся, – улыбнулась на прощание Лауна и помахала с порога.

Джийллиэн кивнул и отвернулся к стене. Когда к руке и ноге начала возвращаться чувствительность, а боль притупилась, он надолго заснул.

Среди ночи его разбудила Дива.

– Что ты здесь делаешь? – осмотрев тёмную комнату, повернулся к девушке Джийллиэн. – Если тебя тут застанут, нам несдобровать.

– Где Виндер? – обеспокоенно прошептала та.

Джийллиэн посмотрел на пустовавшую лежанку приятеля.

– Я заснул и не видел его с тех пор, как мы вернулись в замок.

– Странно, – присела на корточки и завертела головой Дива. – Мы договорились встретиться в полночь, а он так и не пришел. Прождала два часа и подумала, что он дрыхнет, забыв о нашем свидании. Прихожу сюда, а его нет. Не могли же мы разминуться. Куда он мог уйти? Ладно, спи, а я пойду и поищу его.

– Погоди, я с тобой, – тоже обеспокоился Джийллиэн, торопливо откинув покрывало и разыскивая у кровати сапоги. – Зажги свечу.

Прихрамывая и держась за руку Дивы, он вышел из комнаты. Пройдясь по мрачным коридорам, они побывали на всех этажах. Заглядывали в незапертые комнаты и ученические залы, даже осветили все чуланы и кладовые. В итоге вернулись в условленное место, где влюбленные собирались уединиться.

– Он встречается по ночам с кем-то ещё? – прищурилась Дива, ухватив Джийллиэна за больное плечо. – Ой, прости, я не хотела. Выходит, он просто перепутал своих подружек! В таком случае, я тоже буду крутить роман с другими. Ему можно, а мне нет? Ага, щас прям!

Дива странно поглядывала на присевшего на постамент Джийллиэна. Немного постояла и подошла ближе, между делом вытягивая нитки из его повязки.

– Знаешь, Виндер – красавчик. Многие девчонки по нему с ума сходят. Сама слышала, как они шептались. Он точно пламя – горит и поджигает всё вокруг, не боясь обратить в пепел влюбленные сердца. Ты же совсем другой.

– Другой?

– Спокойный, надежный, простоватый. И ты…

Она прильнула к нему, погладив по щеке.

– Ты очень обходительный в общении с девчонками.

– После тебя у меня ещё никого не было.

Он со всей природной медлительностью не успел опомниться. Дива стиснула его в объятьях, полезла с поцелуями и вдруг отпрянула. Её голубые глаза испуганно распахнулись.

Джийллиэн обернулся. Из темноты на них смотрел скаливший клыки иссиня-чёрный люпусин. Тот самый, что напал при Озерин у пещеры. Зарычав и встопорщив загривок, он двинулся к Диве. Приготовился к прыжку и скакнул на впервые растерявшуюся девушку. Джийллиэн сам не понял, как оказался между ними, успев выхватить из ножен Дивы меч. Оборотень опрокинул противника на спину, но напоролся ребрами на клинок. Залязгал зубами, протяжно заскулил и пустил кровавую слюну. Придавленный тяжелой тушей, Джийллиэн с трудом выбрался из-под неё и рывком выдернул меч. Люпусин захрипел, засучил лапами, размазывая по платам блестящую лужицу крови.

– Нет! Нет! – схватившись за голову, закричала Дива. – Не может быть!

Он оглянулся на неё, а потом посмотрел на оборотня. На месте лохматого зверя лежал смертельно раненый Виндер. Джийллиэн зажмурился, мотнул головой и снова открыл глаза. Страшное видение никуда не исчезло – его лучший друг умирал.

– Я позову на помощь! – крикнула Дива и выбежала в коридор.

– Виндер… – склонился над ним Джийллиэн и понял, почему Озерин не позволила ему убить его в прошлый раз. Она знала, конечно же знала, кому её назначили Наблюдателем.

– Живодер тебя обгадь, – простонал Виндер, стиснув обагрившиеся зубы и с трудом втягивая воздух. – Второй раз ты уводишь мою девчонку. Надо было ещё тогда тебя прикончить. И что они в тебе находят такого, чего нет у меня?

– Почему ты мне не признался? Я бы сохранил это в тайне!

– Ага, учитывая, как ты ненавидишь оборотней… – Виндер поднял на него глаза. Джийллиэн поддерживал его голову, не давая ему захлебнуться кровью. – Пообещай мне кое-что. Если судьба сведет тебя с Озерин… Не вздумай с ней… Она моя и только моя.

– Виндер? – Джийллиэн потряс его, но глаза парня остановились и словно подернулись ледком. – Я обещаю, слышишь? Прости…

Кровавые пузыри больше не лопались на губах Виндера. Судорожно сжимавшиеся пальцы расслабились. Джийллиэн опустил его голову, сдерживая рвущийся из горла бесполезный рык. Вскоре набежали наставники и зашумели, желая выяснить, что произошло. Дива плакала и ничего не могла сказать, а утешавшая её Лауна пожимала плечами. Ундер Таль же всё понял, стоило ему посмотреть на ученика. Дав распоряжения относительно погребения, не потеряв ни на миг самообладания, он вызвал Джийллиэна и Диву к себе.

– Я объявлю всем, что Виндер покончил с собой, если вы сохраните в тайне, что он был люпусином и что я об этом знал.

Хранитель был готов смириться с тем, что убийца его сына останется безнаказанным. Он был готов на всё, лишь бы не испортить репутацию сообщества Избавителей и избежать позора. Конечно, если бы предали огласке то, что глава Дома Знаний покрывал своего сына-оборотня, подвергая опасности всех учеников… С каждым годом и так приезжало учиться всё меньше детей. Ещё одна разглашённая тайна, и Хранителям не на что будет жить.

Выходя из залы, Джийллиэн встретился с ним взглядом и понял, что однажды Хранитель ещё припомнит ему убийство Виндера.

Глава 23. Пристанище Заблудших Душ. Лето. 131-й год Века Отчаяния

Они старались держаться подальше от жилых районов. Может, другим нарушителям в людных городах и легче было затеряться, а вот Избавителю и Виализонии не удавалось оставаться незамеченными. Уже несколько раз они уходили от наступавшего на пятки отряда Оссэ. А выходил тот на них исключительно благодаря добрым горожанам. Всегда находились те, кто указывал ищейкам в сторону беглецов. Двигаясь необитаемыми окраинами, они сумели оторваться от преследователей. Всё бы ничего, но нужда время от времени пополнять запасы заставляла выбираться в города и селения.

Вот и сейчас такая надобность возникла снова.

– Пропади ты пропадом! – стукнув искра-даром по стволу дерева, не выдержал Дарнет и напрасно принялся им щелкать.

– Издох.

– А запасного у тебя нет? – обеспокоенно спросила Алеврелийя.

– Запасной издох с неделю назад.

Снедь закончилась, баклага опустела, искра-дар сломался. А до ближайшего поселения, если карта верная, ещё очень далеко.

Алеврелийя закуталась в кожаную накидку и легла рядом с Дарнетом. Положив ему голову на грудь, прислушивалась к стуку его сердца. Всегда, когда от её близости оно начинало биться сильнее, на губах девушки появлялась улыбка.

Надменная улыбка Виализонии.

В синем небе мерцали хризолитовые звезды. Недавно зашло солнце, и над горизонтом ещё золотилась облачная полоса. Вокруг шуршали травы, качались стебли татарника, а чуть дальше шумели листья молодых деревьев.

– Что случилось? – спросил Дарнет, когда Алеврелийя приподнялась, вглядываясь в сторону небольшого леска.

В полусотне шагов, укрытое зарослями, виднелось жилище: треугольная крыша, тускло светящееся оконце, светлая дверь. Переглянувшись с девушкой, Дарнет спешно сгреб поклажу и постилки, устремившись на манящий свет. Добежав до ушедшего в землю, подернутого мхом крыльца, он заглянул в окно. Ничего не разглядев за роговым стеклом, постучал в ветхую дверь.

– Кто это ко мне пожаловал? – пригнулась шагнувшая на порог маленькая худая старуха, закутываясь в грязное рубище. – Я вас совсем не знаю.

Дарнет с трудом втолковал хозяйке, кто они и чего от неё хотят. Поводив перед собой светильней, старуха недоверчиво глянула по сторонам и разрешила войти. В крошечной комнате чудесным образом уместились столик с двумя табуретами, подобие камина и выдающаяся из стены подвесная полка-лежанка. В углу стояла огромная корзина с небывало крупными пятнистыми яйцами.

– Ох как некстати, ох как некстати, – всё бормотала старуха, черпая чашей зерно из полупустого мешка. – Ох и некстати принесло вас, людское отродье!

Поставив чаши на стол, она ласково прижала к себе яйцо. Нежданные гости переглянулись: варить зерна старуха не собиралась. Когда Дарнет собрался вскрыть светильню и достать огарок, она подскочила к нему, замахала руками и возмущенно закудахтала. По всей видимости, смертельно боялась открытого огня. Растопить камин и сварганить из остатков чародейского порошка ужин не позволила. Пока размахивала дырявыми рукавами, едва не погасила огарок. Дарнет поспешно накрыл его стеклянным колпаком и убрал подальше.

– Джийллиэн!

Он обернулся на окрик Алеврелийи и отпрянул к окну. Приплясывавшая посреди комнаты хозяйка обернулась горбатой, пучеглазой птицей. Размахивая крыльями, постукивала когтистыми лапами по полу и, вытягивая шею, угрожающе щелкала клювом. Пятилась, пятилась, пока не взобралась на корзину с яйцами. Дарнет взял светильню и подтолкнул Алеврелийю к выходу. Держась стены, они выскочили из дома, и захлопнули хлипкую дверь.

– А это ещё что? Вон там, видишь?

По тропинке, вытянувшись в гирлянды, бежали крысы. Бежали они со стороны селения, какого и в помине не было на карте. Взяв за правило больше не приближаться к «случайным городкам», Избавитель решил не ходить туда, откуда бежали даже крысы.

И правильно сделал.

Они обошли дома стороной, но ещё долго думали о них. В селении творилось что-то странное: люди опускались на четвереньки и выли. По переулкам летали белесые фигурки дико хохотавших детей. Свихнувшиеся парни наперегонки убивали себя, по нескольку раз вонзая в грудь кинжалы.

Городок остался далеко позади, а в ушах ещё стоял звуковой хаос.

– А если это мы виной тому, что происходит сейчас? – нарушила затянувшееся молчание Алеврелийя. – Мы изменили порядок вещей. Богиня бесплодия зачала и родила двойню. Уже одно это – полный переворот в природе бытия. Вдруг и впрямь в скором времени живые и мёртвые уравняют чаши весов и будут… жить бок обок?

Дарнет промолчал, опасаясь, что так оно и случится.

Присмотрев подходящее местечко для ночлега, он собрал хворост и развел костер, пока не догорел начавший коптить огарок. Соорудив из палок треногу, подвесил над огнем стальную баклагу с отваром. Алеврелийя, отвернувшись от света, обняла колени и притихла.

Дарнет полночи потягивал подогретый напиток, а когда начал дремать, заставил себя взбодриться. Поднялся и заходил туда-сюда, устало борясь с зевотой. Сонливость слетела с него мигом, когда из темноты вышел дымчато-белый эльбирс.

Хм-хм-хм… – послышалось сзади.

Сверкая зелеными зрачками, неподалеку бродили и другие длиннохвостые кошки с пятнистыми мускулистыми телами. Грациозно переступая гибкими лапами, хотели подойти ближе, но опасались потрескивающего огня. Потому всё ходили кругами, плотоядно поглядывая на Алеврелийю и облизываясь. Дарнет мог поклясться, что видел совсем не звериные ухмылки на их мордах. Более того, не раз улавливал издевательские смешки. Медленно опустившись на корточки, он дотянулся до лежавшего на вещах меча.

«Есть Избавители, которые охотятся на оборотней».

Дарнет огляделся, выискивая, кто из эльбирсов это сказал. Все продолжали ухмыляться и кружить у костра.

«А есть оборотни, которые охотятся на Избавителей».

Один из хищников шагнул в круг света и посмотрел Дарнету в глаза. Что ж, теперь ясно, кто в этой кошачьей стае вожак. Выходит, это он обладал редкой способностью передавать мысли.

«Вы удивлены, господин Дарнет? Вам ещё не приходилось меняться ролями с теми, на кого вы всю жизнь охотились»?

Этот вкрадчивый, приятный голос уже доводилось слышать!

– Господин Хлад? – склонив голову, предположил Дарнет.

«Право, вы меня поражаете, – постукивая по траве хвостом, не сводил с Дарнета дымчатых глаз вожак. – Вы со всеми оборотнями, каких истребили, были так же обходительны? Пополняя измаранное кровью состояние, никогда не задумывались – а имеете ли право лишать жизней других? Полагаю, вас не особо тяготил выбор – кому жить, а кому умереть. Так что, не ждите и вы от нас понимания и снисхождения».

Хлад посмотрел на вооружившуюся подожженными факелами Алеврелийю, не дающую подойти к себе эльбирсам.

«Не трудитесь, красавица. Огонь их не остановит, – он перевел взгляд на Дарнета, сжавшего рукоять меча. – Нас уже ничто не в силах испугать. Ни огонь, ни сталь, ни заклинания».

Об одном Хлад забыл. Дарнет же наоборот вспомнил. Сдернув с ремня мешочек с измельченными соцветиями болотных растений, подкинул его и разрубил в полете. Цветочная труха развеялась по воздуху, расплылась тягучими облаками. Эльбирсы замотали головами, принялись часто чихать и пятиться. Хлад морщил широкий нос, усиленно натирая морду толстой лапой. Его прищуренные глаза слезились, шерсть на загривке колыхалась. Заметив, что его сородичи бросились во тьму, нехотя последовал за ними. Правда, напоследок глянул так, что стало ясно – ещё вернется.

…Солнце едва оторвалось от горизонта, а уже нещадно жгло спину. Обычно к последнему месяцу лета все растения выгорали. В этом году выдалось мало дождей, но зелень выглядела как никогда яркой.

– Ты слышал? – тронув Дарнета за рукав, замедлила шаги Алеврелийя, выискивая что-то среди вековых деревьев.

Под пышной кроной, на покрытом мхом камне сидела женщина. Закрыв ладонями лицо, содрогалась и глухо всхлипывала. Дарнет подошел ближе и окликнул её. Незнакомка помотала головой и что-то пробормотала. Её пальцы были обагрены. Дарнет присел напротив и оттянул её руки от щек. Кожа женщины напоминала потрескавшийся фарфор. Из трещин и сколов сочилась кровь.

– Кто это с вами сделал? – выискивая в карманах платок, спросил Избавитель. – Это ведь наложенное заклятье?

– Да, господин, – хлюпнула покрытым бороздами носом женщина. – Сама во всем виновата! Говорили мне, что она – сущий дьявол!

– Кто? – Дарнет приложил смоченный вытяжкой платок к её лбу.

– Ужасно, когда в городе промышляет банда наемников. Но вдвойне ужаснее, когда эту безжалостную банду возглавляет настоящая ведьма.

Наводившую на всю округу страх колдунью звали Дикой Бестией. Заявившись в Приемную Залу, где женщина работала разносчицей, она сочла её нерасторопной и сравнила с застывшей статуей. Идея пришлась по душе, и она сделала её кожу фарфоровой.

– Смилуйтесь, господин! – взмолилась женщина, хватая Дарнета негнущимися пальцами. – Убейте меня! Я не могу больше терпеть эту невыносимую боль! Знали бы вы, в каких муках я живу уже несколько недель!

– Мы сыщем эту колдунью и заставим её снять проклятье.

– Вы не знаете, о чем говорите, – с сочувствием посмотрела на него женщина. – Дикая Бестия – настоящее чудовище.

– Чудовища как раз по моей части.

Он помог ей подняться и, придерживая за крошащийся, липкий от крови локоть, повел к оставшейся в стороне спутнице. Женщина выхватила у него из-за ремня кинжал и, не раздумывая ни мгновения, неуклюже вонзила его себе в грудь. Дарнет подхватил её и опустил на мох. Какое-то время она ещё была жива и вздрагивала, но уже вскоре, пошевелив потрескавшейся коркой губ, замерла.

– Тебе ещё никого не удавалось спасти, – не то в укор сказала Алеврелийя, не то просто констатировала факт. – Надо идти дальше.

Посреди выжженной равнины, окутанный черной дымкой, возвышался мрачный, огороженный граненой стеной замок.

Вряд ли он нуждался в заборе, так как отталкивал уже одним своим видом. Лишенные окон стены, кружащие над башнями тучи, зловонный морок, свивавшийся в призрачные фигуры. Кто подступится к такому жилищу?

– Не стоит здесь задерживаться, – оглянувшись на Алеврелийю, предупредил Дарнет. – Надо добраться до городка засветло.

– Ты ведь тоже это слышишь? – Алеврелийя присела на корточки и впилась ногтями в ещё теплую после пожара землю.

– Признайся.

– Рад был бы, если бы мне это просто чудилось.

Когда он проходил мимо могильных холмиков, то слышал доносившиеся из-под земли голоса покойников. Одни бормотали, что им очень холодно, другие – что нечем дышать, третьи жаловались на тяжесть камней. Мир и впрямь идет ко дну.

К вечеру они набрели на отмеченный на карте городок. Выискивая среди каменных особняков Приемную Залу, шли по улице и настороженно озирались. Ни одного дозорного, ни одного стражника. Зато бандитского и воровского вида молодняка – хоть отбавляй.

– Что такое? – глянул на девушку Дарнет.

Она показала в узкий закуток между двумя домами. В нем сверкал глазами сидевший на корточках уродец. Поняв, что его заметили, он попятился и проник сквозь стену. Алеврелийя едва устояла на ногах, не в состоянии сладить с навалившейся слабостью.

– Я не могу так больше, – повиснув на руках Дарнета, простонала она и запрокинула голову. – Скорее бы уже один конец.

– Немного осталось. Большая часть пути пройдена. Не сдавайся.

Он подвел девушку к стоявшей под окнами скамье и усадил на неё. Обняв одной рукой за плечо, другой убрал с её лица волосы.

– Шли бы вы отсюда, – задержавшись возле них, шёпотом посоветовал старик в светлом балахоне. – Плохое это место.

– Но вы-то здесь как-то живете.

– Нам просто деваться некуда.

– Мы ищем чародея Волуда Дана. – Дарнет заметил, как содрогнулся старик и чуть не выронил поводырь. – Знаете такого?

– Спрашиваете! Да кто здесь об этом изверге не наслышан?

– А его подопечная – Лейлини Алесс? – встрепенулся Дарнет, с надеждой взглянув на старика. – О ней вы тоже слышали?

Старик посмотрел на него как на умалишенного. Обвел себя охранительным знаком и поцеловал зажатый в руке амулет.

– Боги вас упасите от знакомства с этой бабой! – старик вскинул палец, прислушался и обреченно вздохнул. – Видно, прогневили вы богов. Не одарили они вас своей милостью.

Подхватив подол балахона, старик прижался к стене дома. Следом из-за угла выехали всадники в одинаковых тёмных костюмах. Поравнявшись с поднявшимися чужаками, придержали лошадей.

– Вот эти двое о тебе расспрашивали! – трясясь от страха, указал на Дарнета старик. Заискивающе поглядывая на всадников, отодвинулся подальше.

Один человек спешился, медленно подошел и встал напротив. Поднял выше граненую светильню, отчего на его лицо упал свет. Из-под капюшона на грудь спадали оплетенные лентами косички. На губах-бантиках притаилась гаденькая полуулыбка. Один глаз скрывала широкая повязка, другой – обрамленный длинными ресницами, сверкал изумрудом.

– И? – дернув коротенькой бровью, с вызовом спросила обладательница лучезарного глаза. – Я – та, кого вы искали.

Что дальше?

– Лейлини… – всё, что смог выговорить Дарнет: губы пересохли, язык стал неповоротливым, а в горле как смерч прошел.

Двадцать лет он не видел эти пухлые щечки и острый носик, не стоял так близко, не слышал родного голоса. Все эти годы чувствовал свою вину за то, что им пришлось расстаться. Даже не верилось. Столько времени искал её по всем городам и окраинам, а сейчас стоит рядом и даже не может обнять!

Девушка окинула его недоверчивым взглядом. Как всегда, когда задумывалась, приложила палец к уголку губ. Долго стояла, а потом склонила голову и тихо спросила:

– Джийллиэн?

Тот лишь кивнул, не сводя с неё глаз. Лейлини улыбнулась, и эта улыбка растопила ледяной ком, давивший на грудь. Дарнет даже выдохнул, испытав небывалое облегчение. Она не держит на него обиды и это такое счастье!

Девушка провела рукой по его груди, как если бы хотела убедиться, что он не бесплотное видение, и это разрушило построенную между ними стену.

– Как же долго я тебя искал.

– Искал? – Лейлини глянула на Алеврелийю. – Зачем?

– Нам нужна твоя помощь. На тебя одна надежда.

Девушка посмотрела на ожидавших её спутников. Поразмыслив, равнодушно дернула плечом и забралась в седло.

– Что ж, раз так, то следуйте за мной.

Поскольку лошади, учуяв поблизости Виализонию, начали волноваться, Дарнет и Алеврелийя немного отстали. Иногда делились то взволнованными пожатиями рук, то обеспокоенными взглядами. На спинах всадников висели одинаковые кожаные мешки. И из этих мешков исходили странные звуки – не то сдавленное мяуканье, но то писк птенцов.

– Что у них там? – склонившись к Дарнету, прошептала Алеврелийя и до боли сжала его пальцы. – Не может быть… Это голоса младенцев…

Избавитель помотал головой, но всё больше убеждался в её правоте. Пелена радости спала с глаз, и он иначе взглянул на происходящее. Его сестра, в компании наемников, направлялась к неприступному замку, защищенному магическим мороком. Это о ней говорила покончившая с собой женщина с фарфоровой кожей! Выходит, верны сведения, полученные в Истенпаль. Власти разыскивают её вовсе не за мелкие провинности. Она и впрямь занимается непотребными делами на пару с бывшим наставником – чародеем-отступником. А ведь Дарнет хотел как лучше, дав разрешение на её обучение…

Они добрались до огромного замка. Вблизи он выглядел и вовсе зловеще. Лейлини похлопала в ладони, остановившись у ворот.

– Чего надобно? – отозвались из-за толщи железа.

– Хватит дурить, недоумок! Открывай, все свои.

– Все да не все! Кто это там с тобой?

– Сказала же, что все свои! Буду я тебе ещё докладывать!

Забренчали тяжелые цепи, заскрипела поднимающаяся дверь. Всадники пригнулись, неспешно въезжая в неосвещенный двор. Дарнет оглянулся на сидевшего на заборе бдительного стражника. Горбатый, лысый, с полоумной улыбкой, он запрыгал на четвереньках, раскручивая колесо и опуская дверь, вошедшую длинными зубьями в песок.

Возле входа, на каменных плитах, лежало что-то большое и чёрное. При виде спешившихся людей, оно вскочило и принялось рваться с поводка. Лейлини, проходя мимо, пнула заскулившего охранителя. Человек, а это всё же был человек, хоть уже и мало на него похожий, заныл и отполз подальше. Накрыв голову руками, покосился на обидчицу круглым светящимся глазом.

Все шагнули в мрачный коридор и прошли по нему к лестнице. Спустившись в одну из зал, раскрашенную всполохами каминного огня, столпились у входа. Среди различных подставок и мудреных приспособлений возился пожилой человек. Оглянувшись на ввалившихся в его залу людей, он довольно потер ладони и улыбнулся, показав щелку между зубами. Наемники прошли к стоявшему в центре столу и положили на него мешки.

– Прекрасно, прекрасно, – пробормотал старик и, заглянув в каждый, пощупав поднявших гомон младенцев, бросил Лейлини мешочек с деньгами. – За труды твои тяжкие, как и условились. Отнесите их отсюда. Куда – сами знаете.

Лейлини махнула наемникам и отдала одному деньги. Когда они унесли детей, прошла в дальний угол и опустилась в пестрое кресло. Скинув с головы капюшон, приняла протянутый стариком кубок.

– Что вы намерены делать с этим детьми? – спросил Дарнет, когда кряжистый чародей хитро сузил глаза.

– А это, мои дорогие, вас не касается.

– Ставите на них опыты? Гадаете по внутренностям?

– Магия требует жертв. Порой, в прямом смысле слова.

Дарнет окинул взглядом полки с различными колбами. В одних – кровь младенцев, в других – перемолотые кости, в-третьих… Даже страшно представить, что скрывали остальные склянки. Избавитель не имеет права вмешиваться в дела людские и чародейские. Это, как говаривали бывшие напарники – не наше сражение. Разбираться с подобным – обязанность властей, а не истребителей нежити. Но порой так хотелось переступить эту грань и вмешаться. Похоже, чародей догадался об этом и переменился в лице.

– Знакомьтесь, – пригубив напиток, сказала Лейлини. – Волуд Дан – мой наставник, покровитель и просто хороший негодяй. А это – мой брат Джийллиэн Дарнет и его возлюбленная – Алеврелийя Аранден, принцесса Медовых Полей.

Избавитель глянул на неё удивленно. Лейлини улыбнулась и, откинув полы накидки, закинула ноги на угол стола.

– Удивила моя осведомленность? Мне известно о каждом вашем шаге, о дерзком намерении заполучить decoctum и жить долго и счастливо.