Текст книги "Decoctum"

– Мерзавцы! – смахнув с покрасневших щек слезы, бросила она в лицо Джийллиэна. – Каждый из вас будет висеть в петле!

Избавитель пробовал объяснить, что он не имеет отношения к ограблению, но никто не захотел слушать. Его с остальными разбойниками препроводили в городскую темницу. С неделю он пробыл в подобии каменного колодца, ожидая своей участи. Уже не надеясь на чудо, шел к виселице, когда толпу зевак растолкал локтями последний заказчик.

– Да что ж вы делаете?! – закричал толстяк, когда приговоренным уже примерили шершавые петли. – Да ведь это ж наш Избавитель! Не мог он в злодеянии этом участвовать! Он в это время в моем доме был! Благородного человека чуть не вздернули! Да он меня от смерти спас! Вот и этим гадам по доброте душевной подсобить согласился!

По взволнованной толпе прокатилась волна голосов.

– То-то я всё думал, какой странный мы у него изъяли меч! – почесав затылок, просиял обвинитель. – Решили, ворованное оружие-то. Как-никак, золоченый кинжал, платиновые ножи…

Вы уж извиняйте, господин Избавитель, мы это не со зла.

Мать спасенного мальчишки почувствовала себя неловко. Надумала загладить свою вину и принести Избавителю извинения за то, что ему пришлось пережить.

– …ага, и извинялась она перед ним долго и страстно! – злорадно трезвонили на всех углах дружки вздернутых разбойников. – А какими речами слух услаждала!

– Ага! «Ах, ах, ах, ох-ох-ох».

– Ха-ха-ха!

Не прошло и дня, как эти сплетни дошли до ушей ревнивого мужа. И снова Избавитель угодил в темницу, и снова взошел на «пьедестал позора», но в этот раз его ждала кровожадная плаха.

– Пожар! Пожар! – завопил кто-то в толпе. – Горим, люди, горим!

Заметив поднимавшийся над крышами дым, зеваки бросились спасать свои жилища. В сутолоке никто не заметил, как упали один за другим сраженные стрелами стражники и разинувший рот палач. На подмостки, прямо-таки по кошачьи, заскочили двое – парень в кожаном костюме и девушка с длинной рыжей косой. Перерезав веревки на путах, помогли Избавителю скрыться в толпе, а потом и выбраться из города.

– Мы своих в беде не бросаем! – хлестнув Джийллиэна по спине, подмигнула девушка, когда они погрузились в сумрак спасительного леса.

– Своих? – не понял тот, осмотрев присоединившийся к ним десяток разбойников, скрывавшихся по окраинам селений.

До него с опозданием дошло, что все эти люди – Избавители. Избавители, свернувшие с праведного пути, ступившие на скользкую дорожку, преследуемые грозным отрядом Оссэ. Они приняли Джийллиэна за своего – такого же отступника, наплевавшего на устои сообщества и промышлявшего разбоем и заказными убийствами.

– Вот ты мастер влипать в неприятности! – сокрушенно покачал головой Бибаль. – И как же тебе удалось выпутаться на этот раз?

– Неделю я от них не мог отвязаться. Когда отказался идти с ними грабить кузнеца в одном городке, они перестали мне доверять. Один заподозрил, что я подослан отрядом Оссэ, чтобы выведать их планы. Я подсыпал им во фляги сонного порошка и вовремя сбежал.

Джийллиэн, заметив, что Бибаль смотрит поверх его головы, обернулся. В залу вошли и огляделись стражники. Двое, растолкав прислужниц, взбежали на второй этаж. Остальные велели всем оставаться на местах. Бибаль ухватил Избавителя за руку, не позволив ему броситься к лестнице. С неё сводили, придерживая за локти, Ихелину, даже не подумавшую сопротивляться.

– В чём её обвиняют? – оттолкнув вцепившегося в него эконома, с вызовом спросил Избавитель. – В том, что нагадала богатею то, во что тот отказался верить? Это ведь нелепо.

– Да кто ж тебе такое наплел? – прыснул в усы стражник, с сочувствием посмотрев на Избавителя. – Эту красавицу приговорили к казни за убиение младенцев, каких она использовала для гаданий. Неужели не слыхивал, что многие ведьмы любознательным богатеям по внутренностям будущее предсказывают?

Джийллиэн растерянно смотрел на девушку. Она не оправдывалась, не пробовала никого уверить в своей невинности. Выходит, обвинения вынесены справедливо, и она на самом деле занималась столь омерзительными делами. Его же просто обманула.

– Каждому глазу свое видение мира, – напоследок сказала она.

Избавитель долго стоял у закрывшихся дверей, а потом развернулся и сел на скамью. Ударил кулаком по столу, заставив подпрыгнуть посуду и подсвечник. Снова чувствовал себя дураком. Бибаль вздохнул и опустился на прежнее место. Почесав голову, взъерошил мягкие волосы и затеребил оборку кафтана.

– Что её ждёт? – спросил Джийллиэн, подняв глаза на эконома.

– Костер. Что тебя связывало с этой женщиной?

– Ничего. Может, чуть-чуть больше чем ничего…

– Тогда я скажу, – нахмурился Бибаль и, поколебавшись, пояснил: – Никаким колдовством она не занималась и младенцев не губила. Весь городок о том твердит. Разве не знаешь, как обладающие могуществом, зажравшиеся господа добиваются желаемого? Чтобы осудить на смерть, нужен повод. Так найдите повод! Разве вам мало платят? Хотите потерять насиженное местечко? Вот и всё.

– Что ж ты раньше молчал? – хлопнув ладонью по столу, возмутился Джийллиэн и вскочил с лавки. – Куда её повели?

– Ох, и горазд ты, в самом деле, влипать в неприятности.

– Бибаль!

– Хорошо, я укажу дорогу. И кто меня за язык тянул?

…Они бежали по узкой улочке, расталкивая вялых прохожих. Люди стекались к площади, откуда доносился гомон. Избавитель ничего перед собой не видел и молился о том, чтобы успеть помешать казни. Он ещё издалека заметил толпу, окружившую высокий помост. На нем и стояла оговоренная женщина, привалившись спиной к столбу. Её смоляные волосы развевались на ветру, на белом плаще в лучах закатного солнца сверкали золоченые пуговицы. А под ногами лежали пучки соломы и к ним уже тянулись горящие факелы.

– Остановитесь! – крикнул Джийллиэн, протискиваясь среди людей.

На него стали оборачиваться, озадаченные такой наглостью. Он оттолкнул державших факелы парней и забрался на возвышенность.

– Прости, что поверил им и позволил тебя увести, – беспомощно сжав руки приговоренной, посмотрел ей в лицо Джийллиэн.

– Каждому глазу свое видение мира, – равнодушно повторила Ихелина.

– Я попытаюсь спасти тебя.

– Поздно. Прощай.

Бибаль, стараясь успокоить толпу, поравнялся с Избавителем. Раньше его догадался, что произошло, когда Ихелина обмякла.

– Она предвидела такой исход, потому заранее приняла яд.

Как скоро выяснилось, родственников у неё не было. Позаботиться о погребении могли лишь плевавшие через плечо городские стражи. Избавитель не позволил им приблизиться к покойнице, подняв её на руки и спустившись с ней с помоста. Люди расступались, шушукались, а то и крутили пальцем у виска, так как сочли его чокнутым.

Они похоронили ворожейку под раскидистым деревом. Бибаль выбил на плоском камне имя и скромную эпитафию. Избавитель нарвал полевой ромашки и оставил её на сыром холмике земли.

– Да обретет твоя душа покой.

Бибаль сочувственно потеребил его за шею, велев не отчаиваться и не винить себя. Джийллиэн поднялся и снял с ветки принесенные экономом вещи.

– Куда отправишься теперь, парень?

– Как всегда – прочь, прочь, прочь от Идингора.

Глава 31. Дорога в один конец. Зима. 131-й год Века Отчаяния

– Назад! – размахивая факелом, выкрикнула Алеврелийя, и в её голосе прорезалась характерная для Виализоний высокая нотка.

Их обступили бродившие кругами гиены. Белесые зрачки, как у всех ни живых, ни мёртвых, не отражали свет. И так же, как у встречавшихся в Пустыне людей, их взгляды съезжали в сторону. Оскалившись и посмеиваясь, гиены подбирались всё ближе. Одна прыгнула, в полете получила факелом по ребрам и отлетела во тьму. Вторая напоролась на меч Избавителя, но это её не остановило. Соскользнув с клинка, не потеряв ни капли крови, она набросилась снова, но в этот раз сбила добычу с ног. Повалившись на спину, придавленный увесистой тушей, Дарнет ухватил зверя за шею. Пытался оттянуть от себя лязгающие клыки и смердящую пасть, но у него ничего не получалось.

Алеврелийя подбежала и ударила гиену по лапам. Та резко присела и оглянулась. Избавитель свалил её ударом локтя и вскочил на ноги. В последний момент увернулся от очередной полетевшей на него бестии и снес хриплоголосую голову третьей.

– Ты ранен? – не поворачиваясь к нему, спросила Алеврелийя.

– Пустяшные царапины, – стараясь не выпустить из виду ни одну тварь, отмахнулся Дарнет, доставая пузырек с настойкой.

– Любое ранение муэртами грозит смертельным исходом!

– Всё обойдется.

Дарнет поднес пузырек к губам и сделал несколько глотков. Бежавшая по руке кровь подозрительно быстро свернулась. Как же нелепо будет умереть от незначительной раны, одолев почти всех чудовищ Пустыни Обреченных! До Грозных Скал – рукой подать. Бросив все силы, обошлись без помощи чародея там, где без него, как полагали, не справиться. И вот вынесло этих гиен…

С хриплым лаем, поджав хвосты, звери неожиданно разбежались. Не понимая, что их могло напугать, Алеврелийя дернула плечами и попятилась от засверкавших в темноте глаз. Это тоже были гиены, но они превосходили своих сородичей в размерах. Подкравшись к кружку света, разлившегося вокруг оброненного факела, одна встопорщила загривок. Широкие полоски на её теле разгорались и становились огненными гребнями. Из пасти вырывались клубы дыма и лохмотья пепла.

Дарнет медленно затолкал руку в аск и вынул из него баклагу с водой. Плеснул ею в гиену и облил камни, начертив просторный круг. Зверина, мотая головой, отряхнулась и зарычала.

Слаженно подхватили и остальные, бросившись на Избавителя. Ни одна из них не допрыгнула, врезавшись в невидимую преграду. Чудовищ не пускала блестевшая на камнях вода, но она испарялась от их горячего дыхания. Её хватит ненадолго, а баклага – опустела.

– Что будем делать? – прижавшись к Дарнету, прошептала Алеврелийя, глядя на гиену, что просунула лапу в брешь круга.

– Пока не знаю.

Та, что выделялась особенно яркими полосками, зарычала на самую мелкую тварь, заставив её подойти к кругу. И она подошла, изогнув спину и поджав короткий хвост. Начала слизывать с камней лужицы, задыхаясь от повалившего из пасти пара. Ценой своей жизни проделала в защитном круге брешь, чтобы нетерпеливые сородичи смогли добраться до своей добычи!

Дарнет сжал меч, считая бродивших вокруг созданий. Однозначно, всех ему не одолеть, а бежать бессмысленно.

– В чём дело? – тихо спросила Алеврелийя. – Ты слышишь?

Огненные гиены, выглядевшие несокрушимыми, съежились. Жалобно заскулили и попятились, а потом и вовсе помчались прочь. Дарнет обернулся и отпрянул от стоявшего сзади Коня Смерти. Ударив копытом по расколовшимся камням, он протяжно заржал, бешеным глазом уставившись на Алеврелийю. Та помотала головой, медленно присела и подобрала факел, осветив им юную всадницу. Эту беловолосую диву в воздушном платье и с браслетами из детских ребер, Дарнет не раз видел во снах. Дева Смерть, Дева Несчастье.

Она нашла его, как и обещала.

Конь снова ударил копытом и от кружка света во все стороны брызнули трещины. С ужасающим треском лопалась земная кора, в расползающиеся пропасти катились камни. Напоминая водопады, ссыпались пески. Дарнет ухватил покачнувшуюся Алеврелийю, выискивая местечко, куда можно ступить. Рядом с ними накренился и обрушился целый пласт почвы, оголив дышащую огнем глубину. Вороной выбил пучок зеленоватых искр, и уцелевший бережок тоже раскололся. Дева смотрела в упор, и в её глазах вздрагивало пламя.

Дарнет перепрыгнул через дыру, помог перебраться через неё Алеврелийе и двинулся в сторону черневших гор. Из расщелин высовывались шарившие по камням синеватые руки. Одна изловчилась ухватить Виализонию за ногу и сдернуть с сыпучего бережка. Уронив факел и ухватившись за камни, Алеврелийя повисла над бездной. Дарнет ринулся к ней и поймал за запястье. Чуть не слетел сам, завалившись набок и проехавшись по песочному крошеву.

На фоне всполохов кипящего на дне огня появилась рогатая голова с копной волос. Гибкое туловище с длинными шипами взбиралось по ногам Алеврелийи, оплетая их тонким хвостом. Дарнет хотел столкнуть ощерившуюся тварь, но та увернулась и зашипела. Следом по-змеиному атаковала, ужалив в бедро. Избавитель не смог сдержать обжегший горло крик. На миг от боли потемнело в глазах. Он едва не отпустил руки Алеврелийи, чудом очнувшись от её возгласа. Дотянувшись до ремня юбки, он вцепился в него и потянул на себя. Вытащив девушку, метнул в не пускавшую её дрянь камнем. Угодил в блеснувший сеткой глаз. Змеевидная мертвячка повисла вниз головой, и хвост сорвался с ног Виализонии.

– Ещё чуть-чуть, и она переломала бы мне кости! – простонала Алеврелийя, растирая оставшиеся на замше сапог вмятины.

– Сможешь идти? Нам нельзя здесь задерживаться.

Девушка собралась с силами и поднялась. Дарнет, прихрамывая, так как укушенное бедро нестерпимо болело, побрел дальше. Множащиеся трещины вынуждали постоянно менять направление. Перепрыгивать, отбиваясь от трепещущих рук, обходить непреодолимые провалы, рискуя в любую минуту слететь в бездну.

– Прости, – попросил Дарнет, сев на узкий перешеек и опустив голову. – Я не могу больше. Дальше пойдешь одна. Горная твердь уже близко.

– Забыл наш уговор? – присев рядом, дернула его за ворот Алеврелийя. – Либо вместе погибнем, либо вместе спасемся.

Закинув его руку себе на плечо, она заставила Дарнета подняться. С неведомо откуда взявшейся силой повела за собой, награждая пинками высовывающиеся головы змеевидных мертвецов. Стонала, плакала, кляла судьбу, но продолжала упрямо идти к горам.

– …ходячие покойнички… – глядя на них, перешептывались муэрты.

– …он ещё дышит, не зная, что уже сгинул…

– …бегут от смерти и не видят, что бегут ей навстречу…

Ступив на твердь, Дарнет поспешил сесть. Алеврелийя, подрагивая от напряжения, опустилась рядом и собралась повалиться на спину.

– А это ещё что? Я не выдержу. Не осталось сил.

Дарнет покрутил головой, осматривая спускающихся с вершин скорпов – невероятных размеров пауков с загнутыми хвостами. Устраивая мелкие камнепады, перебирая когтистыми лапами, они окружали пожаловавшую к ним пару. Со всех сторон покачивались длинные иглы ядовитых жал и светились россыпи выпуклых глаз.

– Не бойся, мы им не по клешням, – прижав к себе девушку, сказал Избавитель. – Это призраки. Скорпы давно вымерли.

Горные чудовища, и впрямь вымершие двести лет назад, оказались вовсе не призраками. Благодаря Дарнету, согласившемуся на условия богини бесплодия, они вернулись в жизнь, как и прочие муэрты.

– Мы пропали, – сдалась Алеврелийя. – Нашли свою смерть.

Окружившие их скорпы били иглами хвостов в камни и никак не могли попасть в цель, будто их жала отводила неведомая сила. Щитом служило разделявшее их время, что подобно невидимому куполу всё больше истончалось. Возможно, через несколько часов чудища смогут приблизиться и получить желаемое.

И в самом деле, чем ближе подступало утро, тем точнее становились удары. Поняв, что больше медлить нельзя, Дарнет заставил Алеврелийю подняться. Держась друг за друга, в компании двигающихся боком чудищ, они направились по тропинке на запад.

Понадобилось два дня, чтобы оторваться от преследователей. Только убедившись, что твари отстали, беглецы сумели выспаться.

– Как твои раны, Джийллиэн? – кивнула Алеврелийя на выброшенные окровавленные лоскуты. – Позволь-ка мне взглянуть. Так, отечность сошла, раны затянулись, к коже вернулся естественный цвет.

– Ну вот, а ты боялась, – наблюдая за ней, хмыкнул Дарнет.

– Почему ты на меня так смотришь? – нахмурившись, повернулась к нему Алеврелийя и небрежно отбросила с лица волосы.

– Не могу налюбоваться. Боги, какая же ты красивая.

– Как же ты мне льстишь!

Девушка дернула белой бровью и надменно улыбнулась. Подсев ближе, ласково обвила его шею руками и прильнула к губам. Совсем некстати вспомнилось, как она так же нежно обняла Вильтавирру, а после умелым движением сломала ей шейные позвонки. Вспомнилось и то, как она убила Иширу, узнав о её беременности. Опасно, как же опасно любить непредсказуемую Виализонию.

– Но и прекрасно, – вслух закончил Избавитель, прижав её к груди.

– Как думаешь, если нам удастся заполучить эликсир… – Она приподнялась на локте и нависла над Избавителем, нерешительно подбирая слова. – Конечно, я и не заслуживаю такого счастья, но… Пробудившись от мертвенного сна, я смогу выносить дитя?

– Не стану врать, так как не знаю наверняка.

Холодным пасмурным утром они двинулись вдоль горной цепочки, бороздившей острыми вершинами низко плывущие облака. Даже не верилось, что ступили, наконец, в неприступную Долину Тупиков. Целый день с небольшими передышками шли по каменистой почве, влажной от опустившегося тумана. Когда отыскали малоприметный подъем, ведущий окольными путями к серевшему на вершине замку, их неслышно обступили Избавители.

Дарнет, как загнанный в угол зверь, схватился за оружие.

Окинул оценивающим взглядом одинаковые силуэты с обнаженными мечами. Все собранны и внимательны, готовы в любой момент напасть. Но откуда, дьявол их растопчи, они узнали, что Избавитель идет сюда? Увидеть издалека не могли, так как округа затянута дымкой. Гостей же терпеливо дожидались, устроив засаду и поймав в ловушку.

Ответ не заставил себя ждать. Дарнет поднял голову и посмотрел на стоявшего на возвышенности Хранителя. Ундер Таль, ухмыльнувшись, продемонстрировал зеркальную звезду. Кто же знал, что хозяин Дома Знаний так скоро обзаведется магическим новшеством, с помощью которого переговаривались чародеи!

– Удивила меня твоя сестрица, – заговорил Хранитель и, дунув на зеркальце, потер его о рукав балахона. – Вот уж не думал, что она окажет мне услугу и поведает о смелых планах своего брата.

– Проклятье…. – закрыв глаза, прошептал Дарнет. – Лейлини…

– Она самая, – охотно поддакнул Хранитель. – Сдала тебя с потрохами. Ты и впрямь глупец, каких свет не видывал. Неужели надеялся, что я отдам бесценный декокт отступнику, небывало запятнавшему наше сообщество? Или рассчитывал, что я позволю тебе выкрасть, а то и забрать неприкосновенный сосуд силой? Я не пожертвовал его даже родному сыну. Полагаешь, даровал бы твоей полумёртвой девице – одной из тех, с кем призываю всех бороться? Великодушно соединю сердца влюбленных наглецов и отпущу их с миром?

Хранитель повесил зеркальную звезду на грудь. Посмотрев на ожидавших приказа исполнителей, вяло махнул рукой. Дарнет вскинул меч, оценивая надвигающихся противников. Не заметил, как Алеврелийю оттеснили от него и взяли в кольцо. Следом и он оказался окруженным десятком Избавителей. Понимая, что это конец, он всё же сцепился с ними и, словно обезумев, бился из последних сил. Алеврелийя тоже, мелькая за высокими силуэтами, металась в кругу врагов. Но их было много. Дарнет охнул, когда меч вонзился ему в спину. Следом ещё семь клинков вошли со всех сторон и удерживали от падения долгие и мучительные мгновения.

Он видел, как Избавители, оцепившие Алеврелийю, одновременно шагнули к ней и так же пронзили её десятком мечей. Подрагивая и резко моргая, она выронила кинжал и смотрела на Дарнета. По её губам, которые он любил до боли, бежала струйка крови. В распахнутых глазах застыла растерянность. Разметавшиеся локоны чёрными паутинками прилипли к влажным от слез щекам.

А с серого неба летели хлопья первого снега. Кружась, опускались в собиравшиеся на камнях лужицы крови и таяли в них. Вот и пришла под руку со смертью госпожа зима.

– Прости меня! Прости меня! – надрываясь, кричала Лейлини, заливаясь слезами в зеркальной звезде на груди Хранителя. Её голос витал в морозном воздухе и безумной птицей бился о скалы.

Дарнет захрипел, захлебываясь кровью, собрал остатки сил и сделал крошечный шаг в сторону Алеврелийи. Избавители слаженно отдернули мечи и одновременно отвернулись от упавшей девушки. Так же поступили и те, кто держал на клинках Дарнета. Он пошатнулся и упал на поедавшую снежинки землю. На мгновение словно весь мир опрокинулся, разлетевшись на гладкие осколки. Белое небо затянули тучи, и всю округу поглотила тьма.

Вместо эпилога. Долина Тупиков. 140-й год Века Отчаяния

Хранитель давно замолчал. В маленькой зале повисла тишина. Только огонь потрескивал в камине, да выла за окном метель. Сидевшие напротив ученики растерянно смотрели в пол. Девчонки, ещё вечером хваставшиеся стальными нервами, сейчас хлюпали покрасневшими носами и вытирали рукавами слезы. Бойкие мальчишки небывало притихли.

– Несправедливо, – первой подала голос юная ученица.

– Нечестно, – подхватила другая девочка. – Как же подло…

Ундер Таль положил стопку истертых листов на столик. Повернулся к раздавленным поведанной историей подопечным.

– А кто вам сказал, что в жизни есть место справедливости? Слышали поговорку? «Каждое око видит свою картину». Что верно считать подлостью? Отступничество Дарнета, запятнавшего вырастившее его сообщество Хранителей и поднявшего меч на Избавителей? Глупая месть Лейлини, поздно раскаявшейся в предательстве брата? Выполнение приказа исполнителями, убившими влюбленную пару? Мой взмах руки, решивший судьбу отступника? Каждый узрит свое. Как видите, доля Избавителя не так и проста. Так что, подумайте на досуге, ваш ли это жизненный путь.

Хранитель поднялся с кресла и вышел в тёмный коридор. Зябко кутаясь в изношенный балахон, неспешно ступил в одну из комнат. Обледеневшее до половины окно пропускало мало света. К тому же, день выдался пасмурный и серый, несмотря на кружащийся снег. Возле голой стены, белевшей инеевым налетом, стояла узкая лежанка. На ней, укрытая рваным покрывалом, хрипела женщина, умиравшая в муках девять лет. Ундер Таль в память о младшем сыне, влюбленном в эту несчастную, как ему хотелось думать, заботился о ней. На самом деле просто продлевал мучения, не давая ей отойти в мир иной.

Она посмотрела на вошедшего. В её глазу налился кровью узелок, очень уж похожий на звездочку. Слабые пальцы сжали край покрывала, мертвенно-бледные губы дрогнули в немом вопросе. Хранитель присел рядом на табурет и заботливо поправил подушку.

– Уйдите… – попросила женщина. – Уйдите, чудовище…

Он не мог ей простить того, что она с детства любила Дарнета. Должна была стать Наблюдателем Виндера, а всю жизнь прозрачной ласточкой летала за его убийцей. Пока девять лет назад глава отряда Оссэ не прибил её ножом к ставне. И правильно сделал.

Не поверив на слово провидице Лейлини, Хранитель вызвал к себе бывшую воспитанницу и заставил её отыскать Дарнета. Озерин погрузилась в бессознательное состояние. Её душа вырвалась из тела, превратилась во всевидящую птицу и полетела к любимому. Но вовсе не для того, чтобы послужить наставнику соглядатаем! Она пыталась всячески предупредить Избавителя о готовящейся засаде! Вовремя поняв это, Ойли Вайгур перед смертью вонзил в неё нож. С тех пор предательница Озерин и умирает, так как открывшаяся в груди рана не затягивается и на пару часов. Такова участь всех Целителей – они способны излечить всех, кроме самих себя.

Посидев возле женщины, Ундер Таль поднялся и вышел из комнаты. Тихонько притворив дверь, прошел в святую святых – хранилище редких составов, значительно поредевших за последние годы. Осмотрев ячейки с флаконами, открыл неприкосновенную дверцу тайника и вытащил фигурный пузырек. В нем заиграл серебристыми бликами эликсир, способный возвращать мёртвых в жизнь, а живым даровать здоровье.

– Хм, жизнь и впрямь несправедлива, – выдернув хрустальную пробку, усмехнулся Хранитель и поднес бутылек к губам.

Опустошив драгоценный сосуд, какой с трепетом хранил несколько десятков лет, он медленно утёр бороду рукавом. Посмотрел на стопку листов, лежавших на столике в соседней комнате.

– Пожалуй, пора и мне сесть за написание необычных историй. Теперь я смогу заглянуть глубоко в будущее. Смерть и болезни отныне не грозят мне ещё как минимум тридцать лет.

Хранитель взял стопку листов со стертыми временем строками и отправился в опочивальню, встретив на пути одного из наставников.

– Озерин скончалась, – доложил старик, растирая замерзшие пальцы. – Всё не вовремя: такая непогода разгулялась. Кроме нас, Хранителей, покойную проводить некому. Кстати, перед смертью она просила похоронить её рядом с Дарнетом.

– Похороните её в гроте Виндера. Её место рядом с ним. Раз не была подле него при жизни, будет подле него после смерти.

– Вы же обрекаете её вечно служить вашему сыну…

– Да, я это понимаю. Жизнь и в самом деле несправедлива!

Не удостоив старика и взглядом, Хранитель поднялся в свои покои и, сев за стол, задумчиво покрутил перо. Ему и впрямь есть, что поведать людям. И начнет он, пожалуй, с истории о родившихся у покойной Лейлини близнецах: ведь им предначертано полностью изменить уходящие на дно миры живых и мёртвых.