Текст книги "Decoctum"

Глава 17. Город Вивельдон. Весна. 131-й год Века Отчаяния

Дарнет проснулся от стука в дверь. Осторожно убрав руку с плеча Алеврелийи, развернулся к вошедшей в комнату хозяйке. Следом в проем втиснулась молоденькая прислужница со стопкой белья.

– Простите, господин, – подавшись вперед, тихо, чтобы не будить Алеврелийю, заговорила хозяйка. – Знаю, что уже поздно, но там к вам пришли. Говорят, что денег от вас ждут за неубитого болотника.

Прислужница, подойдя к шкафу, истерично завизжала. Отскочив к двери, выронила простыни и закрыла лицо ладонями. Хозяйка тоже ахнула и принялась звать на помощь.

Подбежав к ширме, Избавитель наткнулся на стоявшую в углу лохань. В её тёмной воде лежала заколотая женщина. Точнее, девушка – падучая разносчица. Дарнет обернулся на Алеврелийю. Подумал, что она, не выдержав ломки, устроила себе купание в крови, но та растерянно мотала головой.

– Как ты мог подумать? Я к этому не причастна! Я же поклялась тебе…

На крики сбежались люди. Стражник господина нанимателя был в числе первых и, указав на растерянных хозяев, громогласно заявил:

– Убийцы! Мы пригрели в нашем городе чудовищ! Избавитель, а в любовницах… эта самая… Виальсония, что в крови невинных девиц купается!

– Держите их! Не дайте уйти! Скольких ещё сгубят!

Дарнет, заслонив собой Алеврелийю, подхватил меч. Стряхнув с него ножны, наставил на ринувшихся к ним людей и не дал подойти ближе.

– Кто-то недавно говорил, что он не наемный убийца? – хмыкнул стражник, и стало ясно, как его господин воспринял пожелание пойти куда подальше.

– За деньги не убиваю, – глянул на него исподлобья Дарнет.

– Слышали? – мельком обернулся на остальных поражённый хозяин. – Он признался в том, что убивает людей задаром! Да ему место на виселице! Такую славную девчонку ради своей потаскухи порешил! На суд обоих! Живо на суд!

На них набросили частую шершавую сеть и, оглушая тумаками, проворно связали. После, ухватив за ноги, потащили к выходу.

Миновав приемную залу, собирая у дома толпу зевак, с шумом выволокли на крыльцо. Отдышавшись и набравшись сил, прикатили обездвиженные свертки к площадке. На небольшой, построенной из широких досок возвышенности виднелись столбы. К двум из них и привязали угодивших в ловушку чужеземцев. Сонные зрители, кто с факелами, кто с подсвечниками, обступили площадку и обсуждали случившееся.

Дарнет на миг зажмурился и мотнул головой. Подумал, что мерещится, но среди одетых в ночные балахоны людей стояли и ощерившиеся мертвецы. Стояли и ждали, когда не замечавший их люд отдаст им на растерзание ненавистную пару. Избавитель глянул на девушку. Она, как всегда, начала дрожать, отдавая силы выпивающим их врагам.

Возмущенный люд расступился, пропуская к возвышенности трёх стражников. Те сопровождали пожилого господина, семенившего к прикованным пленникам.

– Так, что тут у вас выдалось? – обратился господин к толпе, тут же откликнувшейся разлаженным хором. – Тихо! Давайте по одному.

– Они дочку корчмаря убили, живодеры проклятые!

– Избавитель от нечисти сам с нечистью живет!

– С Вилясонияй! Что в кровушке своих жертв моются!

– А мне он денег должен! – подскочил второй заказчик, что жаждал смерти болотной твари. – Я ему за болотника двести ральев заплатил! А доказательств тому, что он прибил дрянь, так и не представил! Пусть воротит деньги! Обдирать честных людей удумал!

– Тихо! – Важный господин, устало поднявшись на возвышенность, осмотрел обвиняемых. Не особо рьяно собираясь бороться за справедливость, нейтрально спросил: – Признаетесь в содеянном?

– Нет, – ещё не зная, что за этим последует, ответил Дарнет.

– Ясно, – легко сдался господин, повернувшись к остальным. – Не признающие своей вины чужеземцы законом города Вивельдона не караются. Власти отдают нарушителей на всеобщий суд.

Толпа взревела, разделившись на тех, кто был за право решения дальнейшей судьбы всеми собравшимися, и на тех, кто ждал от Городской Власти более занятного приговора. Какой же чужак сознается в преступлении? Ещё ни один не сказал правду! Вот так всю жизнь приходится за гильдию всё делать!

– Погодите орать! – взяв на себя правление толпой, взмахнул мечом страж заказчика. – По закону Вивельдона провинившиеся, отданные Городской Властью на суд жителей, могут быть просто изгнаны с наших земель! Могут быть убиты теми, кого обидчики лишили близких! Кто за то, чтобы прогнать их из города?

В ответ заорали буквально все. Вскинув руки, давали понять, что они за то, чтобы проучить и вышвырнуть чужаков с их земель. Дарнет обвел взглядом столпившихся: всюду мелькали шаровидные огни факелов, остренькие язычки свечей, тусклые пятна светилен. Среди похожих на привидения женщин медленно двигались уродливые создания. Безмолвно хохотали, выпуская из пастей зеленые клубы дыма. Некоторые показывали на Алеврелийю и словно лизали её облик.

Была среди собравшихся и пара приметных чужеземцев.

Похоже, они просто проходили мимо и задержались, желая понять, что происходит. Статный парень и высокая девушка в перьевой юбке подняли глаза на пленников.

– …эти чудовища, – продолжал негодовать стражник, глядя на растерявшееся семейство, – сгубили ваше дитя, а вы не хотите их за это убить?

Родители убитой испуганно мотали головами: не решались взять на себя грех. Точнее, боялись последствий, ведь если пара вдруг окажется оклеветанной… После казни эти двое превратятся в духов и будет мстить за сгубленные жизни. Особенно страшно было выступать против какой-то Вильсонии из Медигора. Это же чудище в женском обличии!

– Что ж, как хотите! – разочарованно выкрикнул страж. – Тогда накажем их за злодеяние и изгоним из нашего города!

А вот и первый камень, полетевший в Избавителя, устранившего чудовище, из-за коего гибли люди и не шла торговля. Дарнет получил булыжником в грудь. Стон Алеврелийи привел его в чувство, и он начал остервенело рвать путы.

– Что же вы делаете? – полный недоумения, спросил статный парень, ухватив кого-то за руку, вскинувшую камень. – Кто был свидетелем их злодеяний? Пусть заявит во всеуслышание, что они заслужили это зверское наказание! Пусть каждый из вас, кто поднял руку с камнем, ещё раз подумает, вправе ли он так строго судить, когда сам не без греха!

– Откуда ты, защитник, сыскался? – толкнув парня, спросил присевший на краю площадки стражник. – Уверен в их невиновности? А давай, встань-ка рядом! А может, и защищаешь их, потому что с ними заодно? Такой же чужак, явившийся невесть откуда!

– Я впервые вижу этих людей, – посмотрев на привязанную пару, сказал парень и добавил, оглянувшись на толпу: – Этих людей я тоже вижу впервые. Любой из них может быть виновен.

Его спутница в перьевой юбке вспорхнула на площадку. Встала плечом к плечу к парню, с вызовом глядя на толпу. Пробившись среди зевак, подоспел юный свидетель и указал пальцем в Дарнета.

– Господин Избавитель освободил наших жителей от чудища! Я это своими родными глазами видел! Он рисковал жизнью за жалкие двести ральев, а тот человек ещё и вознамерился их у него забрать! Ха, потому что тот не привез ему голову чудища! Пусть бы сам попробовал притащить такую раскоряку! И девку они не убивали. Разве похожи они на душегубов? Давайте, кидайте булыжники, бейте палками невиновных, кто вам всем ещё и жизни спас! Всех нас бейте, что вам пытаются глаза раскрыть и не дать настоящему убийце безнаказанным остаться! Что? Откуда мне знать? А стал бы убийца спать, спрятав в комнате мертвяка? Похожи они не сумасшедших? То-то! Не знали они ничего!

Все шумели, переговаривались, а некоторые и расходиться начали. Остался один стражник, но и тот, покосившись на выстроившихся защитников, зашагал прочь.

Господин, посмотрев на женщину, кивнул на пленников. Та с мальчишкой подбежала к столбам и начала развязывать веревки. Алеврелийя, вжавшись в грудь Дарнета, порывисто вздохнула. Тот, обняв её, уткнулся разбитым носом в гладкие кудри. Сколько ещё им предстоит ходить по краю?

– Можем мы вам чем-то помочь? – спросил чужеземец и протянул Дарнету платок.

– Нет, и без того мы вам обязаны.

– Я сбегаю, принесу ваши вещи! – вызвался мальчишка и стрелой помчался к дому.

– Мы на два дня остановились неподалеку. – Парень указал на небольшой деревянный особняк. – Может, примете наше предложение отужинать и на время схорониться? Вам нужно промыть рану: кровь сквозь повязку течет. Пойдемте с нами.

Дарнет хотел вежливо отказаться, но посмотрел на Алеврелийю и нехотя уступил. Они спустились с площадки и вошли в дом. Женщина, усадив Дарнета на скамью, принесла плошку с водой и помогла промыть разбереженную рану. Перевязала её чистой повязкой и дала какой-то холодный мешочек, чтобы приложить к переносице. Чуть позже они устроились за большим столом в приемной зале.

– Позвольте представить вам мою охранительницу, – заговорил парень, указав на девушку в перьевой юбке. – Ишира. Меня можете величать господином Хладом.

– Джийллиэн Дарнет. Моя невеста Алеврелийя. Вы из Фарте-Холи? Да ста-Влета?

– Наши миры в скором будущем объединятся. Не знал, что в этом городе найдутся люди, наслышанные о таких далеких землях. Вы, вероятно, много путешествовали?

– Приходилось.

Хлад узнал, что им по пути и предложил ехать вместе. Дарнет всячески пытался отвертеться от компании, так как собирался в город Фаргоф. Нужно было забрать у старого знакомого оставленные на хранение деньги. Всегда знал, что однажды бросит свое ремесло, тогда и понадобится накопленное за несколько лет состояние.

В залу ввалился избитый юноша, принесший аск с вещами Дарнета. Все повернулись к нему, проползшему вдоль стенки. Ишира соскочила с места и подбежала к нему, повалившемуся ей на руки.

– Что случилось? Кто это с тобой сделал? – усадив мальчишку на скамью, спросил Дарнет, осматривая его окровавленное лицо.

– Прихвостень господина Ирцирона, – еле шевеля распухшими губами, пробормотал юноша. – За то, что вас защищать вызвался и сказал, что убийца на свободе. Это они услужницу сгубили, господин Избавитель. Вам навредить желали, отомстить за что-то. Уходить вам надобно отсюда, не то беды не миновать. Уезжайте.

– Джийллиэн! – остановила ринувшегося к двери Дарнета Алеврелийя, поняв, что тот со свирепым видом собрался отправиться к Ирцирону. – Остановись, не делай этого.

Дарнет, распахнув дверь, задержался на пороге. С рычанием поскреб ногтями стену и, ударив по ней кулаком, оглянулся. Девушка смотрела на него с мольбой. Она же призналась, что боится его потерять, а он обещал ей максимально сократить риск.

Медленно закрыв дверь, Дарнет осмотрел новых знакомых. Ещё вчера был уверен, что его не заботят людские дела. А сегодня оказался в них по горло! Да ещё и едва не нарушил последнюю заповедь Избавителя. Они и впрямь ходят по краю.

Глава 18. Долина Тупиков. 113-й год Века Отчаяния

– Гляди, гляди! – Виндер принялся толкать локтем Джийллиэна. – Сейчас вылезет из своего укрытия и начнет тереться о камни. Сразу видно что самка.

– Как ты их отличаешь? Взрослые все одинаковые.

– У самки по пять пальцев на лапах, а у самцов – по шесть.

– Почему?

– Самцам они нужнее. Всё на два когтя больше. Самцы часто дерутся за самок, защищают от чужаков убежища, соскребают со стен каменную стружку. Ну как зачем? Чтобы зарывать в неё яйца, дабы они не мерзли, пока родичи отлучаются на обед.

Они распластались на камнях и наблюдали за гигантским ящером. Его чешуйчатая шкура потемнела и словно отмерла – верный признак скорой линьки. И вот скальное чудище с удовольствием принялось ласкаться о наросты. Вспоров на спине и брюшке свой тугой панцирь, забарахталось и проворно вылезло из ненужной шкуры. Снова серебристый и блестящий, будто в мелких монетках, гигант уполз в свою пещеру.

Наблюдавшие за ним молодые Избавители принялись разделывать шкуру. Она, как и другие собранные учениками, пойдет им на броню. Каждую весну, выбираясь из пещер, ящеры ползали по вершинам слоистых гор и сбрасывали задубевшую за зиму чешую.

– Кстати, они непросто избавляются от ненужной шкуры, – так же оживленно делился знаниями Виндер. – Во-первых, так они дают понять соседям, что пещеры обитаемы и сюда лучше не соваться. Во-вторых, чужаков вводят в заблуждение. Издалека нежданные гости принимают шкуры за живых ящеров! Чаще всего видят как много там «бойцов» и обходят их стороной! Кстати, узнали мы об этом совершенно случайно. Однажды весной, после линьки, Избавители собрали в округе все сброшенные панцири. Ящеры почувствовали себя незащищенными без мнимых охранников пещеры. И к осени полиняли снова! Мы обрадовались, что не придётся нам больше латать броню Избавителей. Но наставники запретили трогать шкуры до следующей линьки, чтобы не травмировать ящеров и не изгнать их отсюда.

– А почему мы их не изучали?

– Они же неопасные! Не чудовища, а животные. Селятся вдали от городов и никому не мешают, так что на них заказов не будет.

Джийллиэн каждый день познавал что-то новое, но при этом понимал, что по большому счету знания Избавителя очень ограничены. Наставники рассказывали им только то, что имело отношение к их непростому ремеслу. Ученики досконально изучали богомерзких тварей. По нескольку раз срисовывали с наглядных примеров, чтобы в память врезалась каждая чешуйка и коготок. В письменном виде излагали их места обитания и привычки, расписывали особые приметы и способы уничтожения. Раскладывали по полочкам все виды по их степени вредоносности.

Год назад начали упражняться с деревянными мечами. В группах и поодиночке, под присмотром наставника или без него проходили через специально сделанные препятствия. Скакали блохами по низким столбикам, уклоняясь от летевших в них камней. Бегали на скорость по вырытой в земле сетке ячеек, произвольно залитых водой. Кто появлялся на другой стороне сетки с мокрыми штанинами, того заставляли проходить препятствие заново. Мало кому удавалось миновать эти ловушки, почти вслепую пролетая над ними, при этом выполняя мечом все заученные манипуляции.

Теперь на занятия ученики ходили на полусогнутых ногах, перекатываясь, кувыркаясь через голову, а то и вовсе на руках. Вечерами зубрили названия городов и окраин. Отслеживали на картах подъездные пути. Помечали самые прибыльные для Избавителя районы, где должна селиться всякая дрянь.

В свои тринадцать-пятнадцать лет ученики уже столько всего знали! Но при этом их образование оставалось узконаправленным. Все познания мира сводились к злокозненным местам и живущим в них тварям, будто ничего больше в мироздании и не существовало.

– Вам незачем знать то, что не относится к вашему делу, – раздраженно сказал однажды Хранитель, когда Джийллиэн случайно обмолвился об этом. – Неважно, отчего в небе бывает гром! Неважно, почему зимой идет снег, а весной растет трава! На то воля природы! Какая вам разница, что за король сидит на троне в том или ином королевстве? Оплачивает труды Избавителя беззащитный люд, кому досаждают злостные твари, а не живущий под охраной венценосец. На кой вам имена писак, что, возомнив себя умнее других и измарав ни одну книгу, навязывают свое мнение? А кто сказал, что оно верно и мы должны разделять эту точку зрения? Всё это лишнее! Вам не бывать на приемах, не разить остроумием и не покорять дам утонченными манерами. Ваше место в мире – это зловонные болота, заброшенные погосты и малообитаемые окраины! То, что вам нужно знать, вы будете знать, а остальное вам знать незачем.

Пожалуй, наставник прав. Зачем отягощать себя лишними знаниями, если вся жизнь пройдет среди грязи да чудищ? Загоревшись желанием стать Избавителем, Джийллиэн заковал себя в оковы служения человечеству и кошелю наставников. Никто из отучившихся в этом потаенном Доме Знаний не имел права самовольно свернуть с выбранной дороги. На протяжении всей жизни он должен отчислять наставникам определенную сумму. Находиться под присмотром Наблюдателя и являться по первому зову, чтобы получить очередное задание! На покой же уходили после пятидесяти или в случае серьезного ранения.

– Или в случае серьезной смерти, – обычно шутили ученики.

Джийллиэна, безусловно, интересовали все разновидности чудищ. Но он не представлял, как сможет до старости заниматься их уничтожением. Он мечтал отомстить дяде Дину за смерть матери и за безумие отца, а потом забрать сестричку из Дома Магических Знаний и вернуться в их родовой замок. Но уже скоро понял, что это невозможно. Теперь он принадлежит сообществу и должен жить по определенным правилам. К тому же, когда год назад опекун приехал навестить своего подопечного, Джийллиэн узнал, что лишился своего дома. Поставив закорючку в подсунутых ему и сестре бумагах, добровольно отказался от принадлежавших им по праву владений в пользу покровителя.

– Вы были у Лейлини? – смиренно приняв свою участь, спросил у редкого гостя Джийллиэн. – Как ей там живется?

– За неё не беспокойся, – похлопав его по плечу, отозвался покровитель, устроившись за столиком в башне. – У неё всё хорошо. Она делает успехи в колдовском деле. Наставники её хвалят и говорят, что из неё может получиться толковая чародейка.

– Она спрашивала обо мне? – с надеждой взглянул на мужчину Джийллиэн и заметил, как тот отвел взгляд. Зеленые глаза навыкате затравленно забегали по полу.

– Конечно же. Я заверил её, что у тебя всё прекрасно.

– Её там никто не обижает? – Джийллиэн понял, что покровитель ему лжет, но не подал виду, хоть и огорчился. – У неё есть друзья?

– Она всем довольна. Тебе не нужно за неё бояться.

– Вы отдали ей мое послание? Она не написала ответ? А на словах не просила ничего передать? Ясно. А как здоровье отца?

– Пока без изменений. За ним присматривает лекарь.

– Понятно. Отдайте это письмо Лейлини, когда снова будете у неё.

Опекун кивнул, взял свернутый листок и затолкал во внутренний карман, пообещав отдать его при случае. Лейлини всегда отличалась от других детей, обычно быстро забывавших обиды. Похоже, она собиралась сдержать обещание и не прощать брата до конца своих дней. В час, когда решил стать Избавителем, он потерял последнего близкого человека. Если бы не лучший друг Виндер и не особенная девочка Озерин, он бы чувствовал себя беспросветно одиноким и никому не нужным.

– Ты идешь или нет? – высунувшись из убежища, спросил Виндер, оглянувшись на задумавшегося Джийллиэна. – Скоро будем ужинать.

– Ты иди, а я приду попозже. Кстати, не забудь, ты обещал показать мне святая святых нашего Дома Знаний.

– Пойдем туда сегодня ночью. У нас будет в запасе не больше часа. Если отец хватится ключей, то нам несдобровать!

Виндер на одной ноге ловко съехал с камней и побежал в замок. Джийллиэн выждал немного и пошел к дальнему крылу, которое занимали дети, учившиеся на Целителей и Наблюдателей. По выходным, что выпадали два раза в месяц, он навещал Озерин. На занятиях они почти не виделись, так как она посещала их выборочно. Чтобы не сердить Виндера, они не говорили в его присутствии. Только обмениваясь взглядами и улыбками.

За два года Озерин сильно изменилась: стала выше Джийллиэна, научилась пластичности, обзавелась привлекательными формами. Она была женщиной в миниатюре, в то время как её друг оставался тем же жилистым мальчишкой с печальными карими глазами. Разве что со дня их знакомства отрастил волосы и теперь собирал их в хвост.

– Ряда тебя видеть, – шепнула в ухо неслышно подошедшая сзади Озерин и улыбнулась, когда Джийллиэн развернулся к ней.

– Думал, что ты уже не придешь. Что расскажешь нового?

– Я научилась сращивать кости! – взяв его за руку и потянув за собой, похвасталась Озерин. – Представляешь, на днях один мальчик свалился с горы и сломал ногу. Наставница поручила мне его излечить. Думала, что не справлюсь, но у меня получилось!

– Я рад за тебя.

– А по тебе этого не скажешь, – нахмурилась Озерин и заставила его сесть на сыпучую горку камней. – Ты чего помрачнел?

– Ничего. А ты этого мальчика лечила так же, как и меня однажды? Лежала рядом с ним без одежды и гладила по лицу?

– Заревновал? – рассмеялась Озерин, но Джийллиэн не разделил её весёлости. – А как бы иначе я могла ему помочь? Только так я могу делиться моей энергией.

– Наложили бы шины и пусть бы само срасталось.

Озерин назвала его бессердечным, но взяла за руку и повела за собой, обещая показать кое-что интересное. Осторожно пробравшись по тоненькой тропинке, они остановились возле ящеричной норы, откуда веяло сыростью и холодом.

– Будущий Избавитель испугался безобидного ящера? – оглянувшись на спутника, изогнула бровь Озерин. – Его там нет. Давай смелее, пока он не вернулся.

Она вошла в пещеру, пробежала на цыпочках вдоль стены, чтобы не оставлять много следов, и присела возле песочных горок. В углублении, засыпанном серой скорлупой, спали маленькие ящеры.

– Смотри, какими крошечными они вылупляются из яиц.

– Ничего себе крошечные! Два шага в длину не считая хвоста!

– Видишь ту самку с полосатыми лапками? Она была слабенькой и могла умереть. Я каждый день приходила сюда и делилась с ней силой. Теперь она не отличается от других.

Озерин стянула обшитые шелком сапоги. Опираясь локтями о камни, свесила ноги в яму и пробежалась по спине ящерицы. Погладила гибкими пальцами серебристые чешуйки, осторожно потрогала тупую мордочку с серыми запятыми ноздрей.

– Что ты делаешь? – наблюдая за ней, не переставлял удивляться Джийллиэн. – А если она тебе ногу откусит? Смотри, уже пасть разинула!

– Глупый, она просто зевает. Разве ты не знаешь, что в моей стране женщины приручают пустынных ящеров и возят на них тяжелые кувшины с водой?

– Если я однажды буду ранен, ты придешь меня спасти?

– Обязательно приду! – осуждающе глянула на него Озерин и красная звездочка на белке её глаза налилась кровью. – Забыл? Я же отчасти Наблюдатель и два года пробую вылетать из своего тела. Я буду обращать дух в прозрачную птицу, искать нуждающихся в спасении Избавителей и помогать им.

– Знаешь, что мне вчера сказала Дива?

– Любопытно послушать, – обуваясь, глянула искоса Озерин.

– Я у неё спросил: «если меня ранит чудище, когда мы с тобой будем работать в группе, ты вернешься за мной»? Она ответила, что обязательно вернется и добьет, чтобы я зря не мучился. Это я к тому, что вы с ней такие разные.

– Она всегда была к тебе неравнодушна.

– А к тебе всегда был неравнодушен Виндер.

Озерин опустила глаза и болезненно поморщилась. Наделав в кучке каменной стружки дырок, закусила губу и повернулась к приятелю.

– Я хотела тебе сказать, да случая не было. Хранитель Ундер Таль назначил меня Наблюдателем Виндера. Когда вы покинете стены этого замка и отправитесь по миру, я в первую очередь буду в ответе за жизнь твоего друга, а потом уж за остальных. Между Избавителем и его Наблюдателем возникает прочная энергетическая связь. Ни с чем не сравнимое, ни на что не похожее единение душ, взаимообмен мыслями и чувствами.

– Это значит…

– Прошу, позволь мне договорить, – не глядя на него, требовательно вскинула руку Озерин. – Да, это значит, что иногда, даже находясь на большом расстоянии, мы будем сливаться в одно целое. Отчасти я до конца своих дней буду принадлежать ему. Принадлежать, как никто другой. Я хотела, чтобы ты узнал это от меня и не обижался. Знаю, ты надеялся, что я стану твоим Наблюдателем, но у нас нет права выбора.

– Мне не на что обижаться.

– Я должна идти. Увидимся в следующий выходной?

– Надеюсь.

Джийллиэн вернулся в замок, когда все ученики уже отужинали. Оставшись голодным, поднялся в свою комнату и растянулся на лежанке, думая над словами Озерин. Пришел Виндер и они, дожидаясь полуночи, не давали друг другу заснуть. Убедившись, что наставники легли спать, прокрались в одну из потайных зал.

– Посвети мне, – велел Виндер, пытаясь найти ключом скважину.

Лязгнул старый замок, с легким скрипом отворилась дверь. Свет огарка, облившего воском рукав Джийллиэна, проник в кладовую. Все стены были в маленьких круглых нишах, заставленных поблескивавшими флаконами, пузырьками, стеклянными шкатулками.

– Ничего себе! – прошептал Джийллиэн, осматривая сосуды всевозможных форм и цветов. – Что это такое, Виндер?

– Сокровищница нашего Дома Знаний. Основатель сообщества Избавителей, его продолжатели и нынешние Хранители годами собирали редкие эликсиры и порошки. Это оригиналы. По ним чародеи учились делать такие же зелья. Их потом в небольшом количестве выдавали покидавшим замок Избавителям. Чего здесь только нет! Видишь вон ту коробочку с кристалликами? Одна ложка этого порошка мгновенно залечивает до двадцати ран! А вон ту зеленую водицу Избавители пьют, чтобы обострился слух. Ещё есть масло, способное погрузить человека в сон на тринадцать дней. Если съесть один из тех шариков, то можно до трёх часов видеть в кромешной тьме. А если принять вот эти капли, то можно на одном дыхании порешить до двадцати противников! Когда мы станем Избавителями, нам тоже выдадут снадобья и порошки.

– А что спрятано в той, закрытой дверцей нише?

– О-о, там отец хранит самое ценное зелье! Сколько бы чародеи не бились над ним, а сделать такое же пока что не смогли! Да уже, наверное, и не смогут.

– Так что же это?

– Decoctum! Ну, что-то вроде эликсира жизни. Он оживляет умерших, излечивает от мертвенного сна, возвращает человеку молодость и здоровье. Потому-то отец и хранит его под особым замком! Странно, отец так сильно состарился, но до сих пор не воспользовался этим зельем. Смотри, Джил, я доверил тебе большую тайну! Если отец узнает, что я показал тебе хранилище, он мне враз шею свернет! Вообще-то, он меня любит, но умело это скрывает. Я у него один остался. Все мои братья, а у меня их было четверо, давно сгинули.

– А что с ними случилось?

– Они все были Избавителями, – запирая замок хранилища, пояснил Виндер, впервые заговорив о братьях. – Одного болотник в трясину утянул. Второго наскальник сожрал. Третий погиб в случайной драке, ввязавшись в людские распри. А четвертый скончался от яда степного живодера. Сам знаешь, степные и лесные живодеры – самые распространенные виды ядовитых особей. Вообще большая часть гадов так или иначе ядовита. Поэтому нас понемножку, но регулярно травят различными отравами. Вчера, кстати, нас кололи как раз ядом из клыков живодера.

– Поэтому я весь день крючился от боли?

– Вот и представь! Тебя кольнули обмакнутой в яд иголкой. А что бывает с теми, кому живодер впрыскивает с укусом до трёх ложек! Кстати, видел серую тягучую бурду во флаконе справа? Так вот эту гадость нам никогда не дадут. Это яд «пещерной танцорки». А какой смысл? Всё равно после укуса этого паука никто не выживет! Одной капли, попавшей в кровь, хватит, чтобы все внутренности сварились!

Джийллиэн всегда заслушивался Виндера. Он, Дива и Озерин, в отличие от других учеников, всегда так ясно выражались. Даже вошло в привычку подражать им. К примеру, их приятель Ойли Вайгур двух слов не мог связать и понять его – задача была сложная:

– Ну это, который тот, в общем, ты понял, да? Так вот говорю, ты его того, пока он на этот не залез, ну что такой вот, у скалы лежит. А она мне ну ни того, что я просил!

Бедный Ойли, как бы ни старался влиться в их дружеский квартет, а ничего у него не вышло. Так и дразнит их до сих пор зазнайками.

Ученики уже приступили к изучению кладбищенских тварей. Темой на этой неделе стали загадочные девы – Виализонии.

– Они появились около сотни лет назад, – заговорил старый, вечно мерзнущий наставник, прикрепляя на стену листы с нарисованными девами и сизыми воронками. – Предположительно первой из них стала колдунья из богатого знатного рода. Она была без памяти влюблена в одного человека. Человек этот отравил её и завладел всем состоянием. Даже не погнушался снять с её шеи усеянное каменьями ожерелье. В надежде расположить к себе одну королевскую особу, отравитель подарил ей ожерелье покойницы. В ту ночь убитая колдунья явилась к нему и принудила его покончить с собой. Умывшись по древнему обычаю кровью предателя, колдунья негаданно обрела плоть и внешне от живых почти ничем не отличалась. Её сердце не билось, её тело оставалось холодным, а дыхание ненужным. Она дышала только для того, чтобы говорить и безумно хохотать.

Наставник покашлял, дернул плечами и продолжил:

– Колдунья обрела способность проходить сквозь стены, превращаться в воронки дыма, исчезать в одном месте и появляться в другом. Люди устроили на неё охоту. Покойница поклялась, что больше никто не посмеет её убить. Похитив трёх невинных девушек, она сделала их своим подобием. Те в свою очередь поработили ещё десятки женщин и начали уничтожать живых. Избавителям многих удалось сразить, но и по нынешний день Виализонии не дают людям покоя. Убивая мужчин, умываются их кровью, чтобы питать дьявольские способности. Убивая женщин, пополняют живыми мертвецами свои адские хороводы. Обитают они в основном в безлюдных местах. На кладбищах, в нежилых замках, возле древних руин и так далее. Солнечного света не боятся, но злобствуют чаще в тёмное время. Обычно своими жертвами выбирают самых красивых людей. Несмотря на все видимые признаки смерти, такие как низкая температура тела, отсутствие дыхания и биения сердца, Виализонии не являются мёртвыми девами. Их считают спящими особым сном, поскольку их можно разбудить с помощью эликсира жизни. Так, а теперь запишем всё по порядку и начнем изучать этот сложный вид.