Текст книги "Decoctum"

Глава 19. Город Фаргоф. Лето. 131-й год Века Отчаяния

– Этим треклятым болотам не будет конца! – возмущалась Ишира, ухватившись за протянутую руку Дарнета и выбираясь из воды. – Куда не свернешь – всё одно – треклятые топи, треклятые леса! Уж месяц скоро, как мы волочемся по этим трясинам! Топчем поганки и кормим собой назойливую мошкару! Провались это лето!

Стянув сапог, Ишира вылила из него воду и хлопнула себя по упругой смуглой щеке, размазав прибитую мошку. Одернув перьевую юбочку, придержала ножны с короткими мечами и села на камень, намереваясь передохнуть. Алеврелийя тоже едва держалась на ногах, частенько повисая не плече Дарнета. Господина Хлада, внешне крепкого молодого мужчину, уже несколько дней донимала одышка. Боясь стать для спутников обузой, он всё отмахивался и заверял, что дело привычное.

– Как вы? – поинтересовался Дарнет, когда Хлад привалился к дереву, протирая тряпицей покрывшееся испариной лицо.

– Терпимо. Бывало и хуже. Это всё цветущие растения, – господин обвел взглядом подернутые тиной воды с торчавшими из них стеблями. – Каждое лето мучаюсь, когда те роняют пыльцу.

– Прости, господин, – повернулась к нему Ишира, собирая в хвост заплетенные в тонкие косички смоляные волосы. – Если бы не я, не утопили бы треклятые болота твоего верного конягу. Не пришлось бы тебе пешком так долго идти.

– Полно, Ишира. Ты сама едва не утонула, пытаясь его вытащить. Интересно, эти тучи когда-нибудь развеются? Коли б не они, могли бы ещё часа два идти, а так темнеет, едва солнце закатится. Вот и сейчас уже начинает смеркаться. Как, по-вашему, господин Избавитель, долго нам ещё до города добираться?

– Если ничего в пути не задержит, то ещё дня три-четыре.

– Ишира, взгляни. Хватит ли нам воды и еды на четыре дня?

Девушка поднялась с камня, подошла к лошади и порылась в притороченных к седлу кожаных мешках. Взвесив баклаги, пересчитав свертки с сухарями и сухофруктами, повернулась к господину.

– Если пить и есть будем через раз, то может и дотянем.

Отыскав местечко посуше, они раскинули под деревьями чешуйчатые постилки и приготовились ко сну. Дарнет почти сразу провалился в сон, едва Алеврелийя устроилась под боком.

Среди ночи он проснулся от странного беспокойства. Ощупав место рядом с собой, открыл глаза и приподнялся на локте. Алеврелийя неподвижной тенью стояла над спящими и не сводила с них глаз. Дарнет уже замечал, как странно она смотрела на парня и Иширу. И каждый раз замирал в напряжении, опасаясь за спасшую их пару. Следом одергивал себя. Он дважды усомнился в девушке. Мучаясь от преследовавшей её боли и слабости, она всё же держала обещание! А ведь давно могла бы сорваться и искупаться в людской крови, чтобы хоть ненадолго отсрочить очередной приступ.

Дарнет, ни словом не обмолвившись о своем недоверии, не смог уснуть, готовый в любой момент броситься на защиту спутников. Но Алеврелийя снова постояла над ними и крадучись вернулась, опустившись рядом на постилку.

Ранним утром они продолжили путь. Вначале пробирались по кочкам и скользким булыжникам. Позже – по засеянной соцветиями воде, по оголенным корням, по чавкающей грязи. Округу заволакивало дымкой и приходилось быть начеку. Не только, чтобы не сбиться с выбранной дороги, но и чтобы не стать добычей болотников. Чем ближе к жилым районам, тем больше вероятность наткнуться на водяную заразу. Недели две не встречалось ни одной кости, а теперь изредка да виднелись то лошадиные ребра, то человеческие черепа.

Господин Хлад плелся в хвосте и хрипло вздыхал. Ишира вела вьючную лошадь и неустанно кляла ненавистные топи. Алеврелийя как всегда молчала, терпеливо преодолевая препятствия. Выглядела она отстраненной, словно полностью погрузилась в свои размышления, находясь в реальности отчасти. Дарнет шел впереди, проверяя палкой каждую кочку, прежде чем на неё ступить.

– Там люди! – воскликнула Ишира и указала в желтые заросли сухих метелок. – Значит, город уже близко! Наконец-то. Считай, выбрались из этого треклятого…

– Погоди, – выставив руку, остановил её Дарнет, всматриваясь в одинаково одетых женщин с заляпанными краской передниками.

На окраине Вивельдона болотные растения собирали одни невольники. За ними приглядывали стражи, нередко пуская в ход хлысты и прикрикивая на нерасторопных бедолаг. Здесь же, в не менее опасном районе, где так же водились болотники, работниц никто не неволил, не подгонял и не охранял. С небывалым увлечением они сами косили стебли и даже что-то напевали.

– Ну и чего мы встали? – толкнула Дарнета в спину Ишира.

Он и сам не знал, что его остановило. Возможно, здесь люди работали каждый на себя, потому над ними не стояли надсмотрщики. Возможно, верили, что чудища никого не тронут, если поймут, что их не боятся. И всё же… что-то здесь не так.

Женщины заметили их и все пять разом распрямились. Сжимая в руках одинаковые серпики, не касаясь воды, поплыли по воздуху. Ишира отскочила и выругалась, схватившись за рукояти мечей. Дарнет выхватил из ножен свой чудом спасенный клинок. Толкнув Алеврелийю себе за спину, встал на пути работниц и показал им изукрашенную знаками плоскость. Женщины зло зашипели и занесли над плечами окровавленные серпы.

– Кто это, чёрт подери? – растерянно спросила Ишира, переминаясь с ноги на ногу и нервно сжимая мечи.

– Лодии. Не дайте им приблизиться к вам. Не дайте им себя поцеловать, иначе они высосут из вас душу и уже ничто вас не спасет!

Ишира традиционно выругалась и закружилась, отмахиваясь от приблизившейся к ней бестии. Дарнет попытался достать одну мечом. Едва чиркнул по ноге, но и этого хватило, чтобы мертвячка взревела. Зависнув у него над головой, она оскалилась и рухнула камнем, полосонув серпом по ящеричной броне. Дарнет увернулся и кольнул её острием в спину. Серая рубаха мгновенно пропиталась зеленью, а из раны потянулся едкий дым. Раненая Лодия проворно отползла в заросли и обиженно погрузилась в воду.

Заметив, что две Лодии повалили Хлада на спину и норовили впиться в него, Дарнет бросился ему на выручку. Учуяв опасность, бестии взлетели и ощерились, по-змеиному опробовав воздух длинными раздвоенными языками. Увидев убитую союзницу, снова взревели и накинулись на Дарнета. Подвернувшаяся Ишира взяла на себя одну, а Дарнет изловчился подпрыгнуть и рубануть вторую. Следом налетела третья, и удар в спину чуть не сбил его с ног. С треском порвалась чешуйчатая материя кафтана, и боль на миг ослепила. Дарнет не сразу сообразил, что его подцепили на серп.

– Треклятые болота! Треклятые болотники!

Ишира подскочила к Лодии и с криком вонзила ей в спину кинжал. Следом отпрянула, задыхаясь от клубов зеленого дыма. Алеврелийя снесла голову последней и припала на колено, истратив слишком много сил. Когда пришла в себя, подбежала к Дарнету, но не решилась к нему притронуться, так как могла обжечься его кровью. Боялась, что спутники удостоверятся, что она – Виализония. Они и так что-то подозревали.

– В правом кармане. Порошок. В белом мешочке.

Ишира, разодрав кафтан, пыталась остановить кровь.

Алеврелийя вытащила из потайного кармана сухое зелье. Дарнет высыпал немного на ладонь и слизнул горькие кристаллики. По всему телу пробежала дрожь, резко расширились зрачки, застучало сердце. Пока Ишира причитала и кляла окаянные болота, отыскивая в мешке тряпицу для перевязки, рана Дарнета уже затянулась.

– Вот это живучесть! – замерев с тряпками и флаконами в руках, хмыкнула девушка. – Поделить секретом, Избавитель!

Как тебе удается так быстро исцеляться?

– Есть специальный для таких случаев порошок.

– Отсыпь чуток! Чего ты жмешься? Много ведь не прошу.

– Для человека это зелье опасно.

– А ты что же, не человек что ли? – дернула плечом Ишира и затолкала всё принесенное обратно в мешок. – На вид вполне нормальный, обычный мужик.

– Нас называют ядовитыми, – помогая подняться Алеврелийи, с неохотой пояснил Дарнет. – Мы регулярно принимаем по капле различные яды, чтобы стать к ним невосприимчивыми.

Развелось полно тварей, поражающих своих жертв ядовитой слюной.

– Да, работенка у вас не из приятных. Тьфу, распроклятые кочки! Да, это вам не в потолок вишневыми косточками плевать. И много ты чудищ пришлепнул?

– Не считал, – проворчал Дарнет, двигаясь к городу.

– А я за свою жизнь троих гадов прикончила и не жалею!

– Ишира, – прокашлявшись, одернул её господин Хлад.

– А что? – оглянулась на него Ишира и развела руками. – Не гады разве были? Один жениться обещал, а сам смылся с моими деньгами и моей подружкой! Другой вовсе сдал меня властям, хотя на дело вместе ходили, а куш собирались поделить поровну! Третий просто был мерзавцем и туда ему дорога! Прибила и ничуть не жалею.

Когда начало темнеть, они взобрались повыше от воды и устроились на ночлег. Спать решили по очереди. Теперь рискованно терять бдительность, ведь вокруг таится угроза. Первым сторожить покой спутников вызвался Дарнет. После приема зелья всё равно бы не смог уснуть, ощущая неестественную возбужденность.

– Чего не спишь? – оглянулся он на Иширу, когда та жадно присосалась к баклаге с водой. – Обещала же через два часа меня сменить.

– Как тебе моя новая юбка? – встав напротив, повела округлым бедром девушка. – Угадай, из чьих перьев она сшита? Потрогай, какие мягкие и одновременно упругие.

Взяв руку Дарнета, она провела его ладонью по лоснящимся перьям, а потом и по гладкому бедру. Резко присев рядом, едва не боднула лбом, пытливо заглянув в глаза.

– Ты ж не извращенец какой, а вполне обыкновенный парень, – полушёпотом заговорила Ишира, окинув его взглядом. – Неужели до смерти собрался хранить верность своей подружке? Ведь близость вам обоим причиняет душевные и телесные страдания. Разве не соскучился по пылким объятьям живой девы? Разве не трогают тебя горячие поцелуи? Неужто по нраву ласкать бледный мрамор её кожи и ловить на губах холодное дыхание?

– Прекрати, – попытался отодвинуть её от себя Дарнет.

– Вы ведь не можете быть вместе, – обвив его шею руками, продолжала Ишира, склонившись к уху. – Вы причиняете друг другу боль. Признайся же, что порой ты презираешь себя за свое постыдное желание обладать красавицей-покойницей. Презираешь, а потом раскаиваешься. Чувство вины преследует тебя по пятам. Разве я не права?

– Отстань! – сдернув её с себя, велел Дарнет. – Замолчи!

– Не бойся, – не сумев скрыть обиду, улыбнулась Ишира, повалившись на ветки. – Я сохраню вашу позорную тайну, тайну двух влюбленных монстров.

Она поднялась и кивнула на постилку. Дарнет вернулся на свое место, а Ишира заняла его камень и осталась на страже. Опустившись на древесное ложе, он прислушался. Всё ещё не мог привыкнуть, что Виализонии не спят, а лишь погружаются в покой. Алеврелийя, отличаясь острым слухом, наверняка всё слышала. Когда Дарнет робко коснулся её бока, она отвернулась от него. Ей больно, она страдает каждое мгновение, что находится рядом с ним! Их безумная любовь и желание обрести счастье превратились в пытку.

– Потерпи, осталось совсем немного, – прошептал Дарнет, не решаясь больше притрагиваться к ней. – Обещаю, мы всё преодолеем.

Днем, отчистившись от краски и грязи, они выбрались с болот на безжизненную равнину. Навстречу выехал десяток стражников в шлемах-котелках и самой дешевой броне. Один, в куртке с набитыми на сыромять железными заклепками, силился почесаться.

– Кто такие будете? – преградив дорогу, пролаял он.

– А кто интересуется? – так же вежливо отозвался Дарнет.

– Мы странники, – поспешил вмешаться Хлад, опасаясь возможного конфликта. – Держим путь в город Фаргоф. Едем повидаться с родней.

– Не очень-то они похожи на разбойников, – осмотрев Хлада и Алеврелийю, переглянулся с напарниками стражник. – Да и на порабощенных духами пилигримов тоже не особо. Надолго в город?

– Насколько понадобится, – снова огрызнулся Дарнет.

– Извольте, господа путешественники, – выудил из деревянной сумки лист бумаги и чернильницу с пером стражник, – приобрести разрешение на законный проезд по нашим землям. Двадцать ральев, будьте добры.

– Я заплачу, – опередил Дарнета Хлад и вынул из кармана скромную горстку дымчатых монет. – Прошу, господа.

Стражник подписал бумагу, свернул её в трубочку и обмотал лентой. Получив деньги, вручил разрешение и пожелал доброго пути. Не прошло и часа, как их остановил ещё один бдительный страж, придержав ретивого коня, поднявшего облако пыли.

– Кто такие будете? – знакомо прорычал мужик, начав буравить путников круглыми угольками глаз.

– Кажется, мы это уже слышали, – переглянувшись с Хладом, проворчал Дарнет и вместо объяснений протянул рулон.

Стражник стянул с него ленту, уставился в каракули и ухмыльнулся. Осмотрев путников, взмахнул листом.

– Эта бумага ничего не стоит. Вас облапошили, господа чужестранцы. Есть у нас молодчики, что промышляют этим. Их-то мы как раз и ищем, дабы пресечь подобные безобразия.

Чтобы попасть в город, подписи недостаточно. На документе должна стоять печать городской гильдии, тогда он будет считаться подлинным.

Стражник вытащил свой образец документа и шлепнул на него печать, с чувством выполненного долго вручив бумагу Дарнету.

– С вас десять ральев, – напомнил он и кивнул на документ.

– Отставьте, – попросил Дарнета господин Хлад и опять отсчитал нужную сумму. Осмотревшись, повернулся к стражнику: – Далеко ещё до города, уважаемый?

– Пешком часа два. Доброго пути, чужеземцы.

Часа через полтора они и впрямь вышли к городу. Стоявшие у ворот в Фаргоф стражники хохотали до слез при виде врученного им документа. Путников надурили дважды: разрешение выдавалось при въезде в город и стоило всего одну монету с человека.

– Треклятые стяжатели! – плюнув в сторону долины, выкрикнула Ишира. – Треклятые болота! Треклятая округа! Провались оно всё!

На этот раз Дарнет не позволил Хладу извлечь отощавшую монетницу и заплатил из своего кармана. Наконец, они вошли в город с узкими улочками, засыпанными гравием, и каменными мрачноватыми домами. Туда-сюда шныряли прохожие, появляясь из потайных арок и так же исчезая. На чужаков смотрели с любопытством и настороженностью. Мужчины ласкали взглядами длинные ноги Иширы и её коротенькую юбку. Женщины лукаво улыбались не особо чистому, но всё же видному господину Хладу. Привлекала внимание и Алеврелийя. Хоть выглядела она уже далеко не так, как ещё в Вивельдоне, её броская внешность и неестественная бледность настораживали людей.

Знакомых, у кого собирались остановиться Хлад и Ишира, не оказалось дома. Постояв у крыльца и подождав с полчаса, они решили отправиться к знакомому Дарнета, но и тот отбыл по делам.

– Что будем делать? – шмыгнула носом Ишира, злобно глянув на прохожего, пославшего ей воздушный поцелуй. – Треклятый город!

– У меня осталось немного денег, – тряхнув мешочком, нерешительно заговорил Хлад. – Может, наскребем нужную сумму и остановимся в Гостевом Доме хотя бы на ночь?

Дарнет выковырнул из кармана последние две монеты и отдал Хладу. Алеврелийя сняла с пальца кольцо и тоже бросила его в монетницу. Ишира развела руками. Ей вкладывать было нечего. Украшений она не носила, а жертвовать мечами не собиралась.

– Я лучше буду спать под открытым небом! Мне не привыкать. Всё лучше, чем на болотах. Только жрать охота. Да и помыться бы не мешало. Эх, треклятое это безденежье!

Собранной суммы хватило на то, чтобы снять две комнаты. Поверив новым постояльцам на слово, пожилой хозяин Гостевого Дома разрешил отужинать и выкупаться в долг. Прислужники принесли скромное угощение, а истопник нагрел воды.

– Ох, и нелегкий выдался путь, – осторожно разламывая горячее печево, устало вздохнул Хлад. – Ноги до сих пор гудят.

– И не говори, господин! – с набитым ртом поддержала Ишира, ловко вычищая миску. – Надолго запомнятся мне эти треклятые болота, эти треклятые бабы с серпами и надувшие нас стражники! Это ж надо нам было так оплошать! Кха-кха…

– Помолчи, а то подавишься. – Хлад посмотрел на нетронутую миску Алеврелийи и сморщил брови. – Вы не заболели? Почему ничего не едите?

– Нет аппетита. Я утомлена. Не могу есть.

– Раз ты не ешь, так не пропадать же добру! – Ишира подтянула к себе её ужин и взяла ложку. – Что-то мне малость не хватило. Да что там, ни чёрта не наелась! Пожадничали треклятые кухарки. Сказали же им – рассчитаемся, так не поверили.

После ужина они по очереди вымылись и разошлись по своим комнатам. Дарнет откинул колючее покрывало и взбил подушки. Алеврелийя уже сутки хранила молчание и не смотрела в его сторону. Сегодня и вовсе не захотела спать с ним на одной кровати. Дарнет раскинул на полу одеяло и полночи наблюдал за девушкой.

Его разбудил кошмар. Сердце бешено колотилось, сквозь зубы рвался рык, а на лбу проступила испарина. Он не помнил толком, что ему снилось, но больше не заснул и до утра пялился в потолок.

Когда окончательно рассвело, Алеврелийя прикинулась спящей, а Дарнет не стал уличать её в притворстве и тихо вышел из комнаты. Выпив в компании хозяина стакан ягодного напитка, отправился к давнему знакомому. Это был единственный человек, кому он мог доверить свои заработанные деньги. Поднявшись на крыльцо его дома, он постучал в дверь. Ему долго никто не открывал, а когда он уже собирался уйти, на пороге возникла кряжистая фигура.

– Джийллиэн? – явно не ожидая его увидеть, прищурился старик. Следом расплылся в улыбке и раскинул руки. – Заходи, в самом деле!

– Как поживаешь, Бибаль? – ответно хлопнув его по спине, спросил Дарнет и окинул взглядом сумрачную комнату.

– Хотел бы пожаловаться да пока не на что. – Бибаль убрал со скамьи вещи и указал на неё гостю. – Присаживайся. Рассказывай, что привело тебя в наши края? Случайно здесь или пополнить свои накопления прибыл? Чтоб ты знал, у меня всё в полной сохранности! Можешь пересчитать хоть на пальцах, хоть на костяшках. Ни одной монетки, в самом деле, у тебя не одалживал. Нужды не было.

– Я тебе доверяю, и пересчитывать ничего не буду. К тому же знаешь, что я так и не научился как следует считать. Если надумаешь умыкнуть пригоршню, я всё равно не замечу.

– Обижаешь, в самом деле! – всплеснул руками старик и надул розовые щеки. – У дурака украсть, всё равно, что дитя малое обидеть!

– Премного благодарен.

– Не за что! Так что тебя ко мне привело?

– Я приехал забрать свои сбережения.

– Сколько тебе отсчитать?

– Я забираю всё. Скажи, какая там наберется сумма?

Бибаль озадаченно порылся среди бумаг, вытащил толстую книгу учета и полистал страницы. Что-то прочитав, свел на переносице лохматые брови и поднял на гостя небесно-голубые глаза.

– Негусто у тебя накоплений, в самом-то деле. У других Избавителей за десять лет службы до десяти тысяч порой набегает. Ты же накопил четыре с половиной. Пятьсот ральев вычитаю за хранение. И того у тебя получается четыре тысячи креттен.

Бибаль вышел из-за стола, вытащил из тайника ключ и повел Дарнета за собой в «подвальное хранилище». Избавители до сих пор пользовались его услугами, оставляя на сохранение заработанное. Никто бы не заподозрил живущего в захудалом городке старика в том, что он спит на сундуке с монетами.

– Что, Джийллиэн, никак на покой уйти собрался? Не рановато ли сошел с тропы Избавителя? Ещё же в самом расцвете лет! Скольких бы чудищ уничтожил! Да и спокойную старость ты себе ещё не обеспечил. Думаешь, надолго тебе этих денег хватит? В самом деле, ты плохо считаешь! Погоди, может ты себе другого монетного хранителя нашел? В моей честности усомнился? Или оболгал меня кто? Обижаешь! Не ожидал от тебя, в самом деле!

– Я буду последним, кто поверит в твою нечестность, – похлопал старика по плечу Дарнет. – Дело тут в другом. Я уезжаю и вряд ли уже вернусь в эти края.

– Тогда ладно! – успокоился Бибаль, сдергивая с сундука гобелен. – Жаль, в самом деле, что мы больше не свидимся.

Откинув тяжелую крышку, он нашел среди подписанных мешочков самый тощий и протянул его Дарнету. Глупо надеяться, что хозяин эликсира жизни захочет его продать. Да и существует ли цена этого пока уникального снадобья?

– Это, конечно, не мое дело, – неуверенно заговорил Бибаль, когда они поднялись из погреба в приемную. – Но не натворил ли ты опять чего? Может, спасаешься бегством, прогневив Избавителей? Неужели ты нарушил самую главную заповедь?

– Не спрашивай. Благодарю тебя за всё. Прощай, Бибаль.

Хлопнув старика по лопатке, Дарнет поспешно вышел. Не оглядываясь, прошел темной улочкой и вернулся в Гостевой Дом. Отдав долг хозяину, заплатил ещё за одни сутки проживания и поднялся в комнату. Алеврелийя стояла перед плошкой с водой и, стараясь разглядеть свое отражение, расчесывала пальцами волосы.

– Вот, – подхватив горсть монет, ссыпал их на стол Дарнет. – Купи себе зеркало, гребни, духи… Без чего там ещё не могут обходиться женщины? Возьми всё, что тебе надо.

Алеврелийя посмотрела на него рассержено. Дарнет возненавидел свою речевую неуклюжесть. В последнее время, что бы он ни сказал, девушка всё воспринимала двояко. Теперь вот подумала, что он недоволен её внешним видом! Смахнув монеты в саше, она с видом униженной содержанки вышла из комнаты, но напоследок так хлопнула дверью, что та едва не слетела с петель. Дарнет стукнул себя ладонью по лбу и повалился на лежанку.

Он прождал её до сумерек. Решив спуститься в приемную, отсчитал сто креттен, а остальное затолкал в аск. По пути собирался зайти к Хладу и вернуть ему долг, так как тот из-за спутников остался без денег. Дверь ему открыла Ишира и жестом пригласила войти. Дарнет перешагнул порог и осмотрел комнату. По правую сторону стояла низкая лежанка, застеленная сизыми шкурами. Рядом с ней темнел деревянный столик. Коптивший на нем огарок слабо освещал каменные стены и два округлых окна.

– Господин вышел прогуляться, – с хрустом откусив от яблока, пояснила Ишира и указала на лежанку. – Присаживайся, что стоишь?

– Я пришел расплатиться с долгом. Передай ему эти деньги.

– Э-э, мне треклятые деньги доверять нельзя! – вскинула руки Ишира и отшагнула от него. – Уж больно я до них охочая! Клешни у меня загребущие. Ты лучше дождись господина и сам ему отдай, а то если умыкну – нехорошо получится!

– Я лучше зайду завтра.

Ишира преградила ему путь, привалившись к двери. Большие чёрные глаза сияли, на веках дрожали тени ресниц, на пухлых губах играла нагловатая улыбка.

– Зря ты меня сторонишься. Я добра тебе желаю, вразумить хочу. Неужто не понимаешь, что ступил на дорогу в один конец? Она приведет в пропасть и тебя, и твою ненаглядную.

– Ты напрасно утруждаешься. Не надо за нас беспокоиться.

– Вы до конца своих дней будете везде и всюду изгоями. Будете вечно спасаться бегством – она от Виализоний, ты – от Избавителей. Рано или поздно они вас настигнут. Ты ещё можешь спастись, сойти с выбранной дорожки и начать жить заново. Какие твои годы! Мог бы понести наказание и избавиться от преследования. Устроился бы в тихом местечке, взял в жены бойкую девку и воспитывал бы сыновей. А вместо этого, пытаясь выбраться, ты ещё глубже увязаешь в трясине.

Ты ведь и Алеврелийю заставляешь мучиться!

– Это не твое дело. Дай мне пройти.

Ишира опустила голову, покрутила в пальцах огрызок и бросила его в плошку. Виновато глянув на Дарнета, вытерла об себя руки.

– Ты прав. Это, чёрт возьми, не мое дело. Сама не знаю, чего лезу. Треклятая привычка – что в башку взбредет, о том и треплюсь! Слушай, скверно вышло. Не хотелось бы вот так расставаться. Мы вместе прошли нелегкий путь. Как-никак, обязаны друг другу спасенными жизнями. Давай выпьем по глотку вина в знак примирения? Больше я и словом не обмолвлюсь. Для верности язык себе прикушу. Обещаю. Ну пожалуйста…

Дарнет неохотно согласился и сел на лежанку. Ишира взяла со столика графин с рубиновым вином и наполнила стаканы. Один с улыбкой протянула Избавителю и устроилась напротив, взгромоздившись на высокий табурет.

Засиживаться в этих неуютных покоях Дарнет не планировал, но после нескольких глотков вина не смог подняться. Перед глазами поплыло, по телу разлилась странная истома. Он смотрел на сидевшую рядом девушку, и его всё сильнее влекло к ней. С незнакомым интересом разглядывал её босые ступни, сильные икры, округлые колени. Негаданно задержал взгляд на полной груди, чуть не рвущей крючки перьевого жилета. Его интриговала её золотисто-коричневая смуглость, словно смазанные маслом, блестящие плечи и собранные в хвост мелкие косички.

– Что ты мне подсыпала? – спросил Дарнет, когда она вытащила из его безвольных пальцев стакан. – Зачем ты это сделала?

– Я всего-то опоила тебя приворотным зельем, – расстегивая блестящие крючки на жилете, насмешливо откликнулась Ишира.

– А зачем – сам догадайся.

Сбросив на пол юбку, она повалила Избавителя на лежанку и принялась целовать, поспешно выталкивая из петель пуговицы. Те, что застряли и не хотели подчиниться, проворно оторвала зубами.

– Скажи, что я тебе не нравлюсь! Скажи, что тебя не влечёт жизнь!

Дарнет схватил её в охапку и рывком перевернул на спину. Пораженный выражением смазливого лица, провел ладонями по забыто-теплой, незнакомо-смуглой коже. Горячее тело Иширы обжигало, откровенные ласки распаляли кровь, а неистовые поцелуи рождали неутолимую жажду целовать её снова и снова. Как прекрасно чувствовать на её запястьях учащенный пульс, наслаждаться биением сердца и тонуть в земном аромате яблок!

Ишира довольно вскрикнула, выгнувшись в его руках и повалившись на меха, а Дарнет застонал и потерял сознание.

Очнулся он холодным пасмурным утром. Лежал на смятых мехах и не мог понять, как очутился в незнакомой комнате. Заметив раскиданные на полу вещи, осмотрел себя и резко сел. Поспешно одеваясь, с ужасом припоминал детали прошедшего вечера. Вспыхнувшая злость на самого себя сменилась чувством вины. Как он мог так поступить с любимой женщиной, как мог так подло предать?

Дарнет постоял у двери и робко вошел в комнату. На полу валялись вытряхнутые из мешков вещи. Бросившись к ним, он заглянул в пустой аск. Саше с деньгами пропало, а на двери белела выведенная мелом надпись: «ещё встретимся».

– Проклятье! – швырнув аск в угол, выкрикнул Дарнет.

Он и в самом деле не разбирается в людях! Ещё вчера и подумать не мог, что великодушный господин Хлад и его спутница могут его обдурить. Господин, называется! Обчистил тех, кого именовал добрыми друзьями и спешно откланялся. Что теперь делать? Они снова остались с тремя монетами, а путь впереди долгий. Придётся и дальше зарабатывать на жизнь, уничтожая неугодных людям чудищ. Больше-то Избавитель ничего делать не умеет.

В комнату неслышно вошла Алеврелийя. Дарнет боялся той минуты, когда ему доведется встретиться с ней взглядом. И не зря. В её глазах пылала антрацитовая ярость. Он ждал, что она вот-вот накинется на него с проклятьями и упреками. Но Алеврелийя отошла к окну и молчала, и это молчание ранило в два раза больнее.

Оно рвало душу в клочья!

В этот момент показалось, что она научилась видеть людей насквозь. Обернувшись, задержала взгляд на его кожаном наплечнике. Ночью Ишира с рычанием укусила его за плечо, оставив на коже след от зубов. Дарнет поежился, но это было только началом пытки. Отныне чувство вины будет преследовать его и медленно уничтожать. Даже если Алеврелийя однажды простит, то он себя – никогда.