Текст книги "Человек-радар"

Порядок в Шанхае поддерживали бравые парни из триады, прибывшие, по слухам, еще с первой партией керамистов. Наряды полиции наведывались туда нечасто, в основном лишь во время рейдов по отлову нелегалов. До меня доходили слухи, что, когда Товарищ Чжао пробился в администрацию, он уговорил Харыбина оставить его сородичей под минимальным контролем со стороны властей, а всю работу по обеспечению внутреннего порядка отдать на откуп триадцам. Правда это или нет, я не знал. За руку, как говорится, никого не ловил. Тем не менее я не мог припомнить громких случаев, когда китайцы создавали бы нам ощутимые проблемы. Все они жили тихо и скрытно, варясь в собственном соку.

Любой желающий вполне мог приехать в Серпейск в качестве туриста и посетить Шанхай, не опасаясь быть зарубленным мясницким тесаком. Это стоило затраченного времени хотя бы ради возможности посмотреть, как чужеземная культура перекроила часть нашей под свои потребности.

При желании в некоторых подворотнях можно было приобрести китайский «макаров», который, возможно, даже стреляет. А при еще большем желании – отыскать полулегендарную опиумную курильню «Белый Лотос». Поговаривали, она скрывалась в подвале одной из хрущевок, но я еще не встречал человека, который лично бы в ней побывал.

Я ехал в салоне «мерседеса», с интересом глядя в окно. По тротуару ходили обычные люди – и русские, и китайцы. В основном китайцы. Вывески на фасадах зданий были выполнены на двух языках. Иероглифы казались больше кириллицы.

Товарищ Чжао сидел справа от меня. Мы не разговаривали. Автомобиль остановился у винтажной двухэтажки. Над входом висела вывеска «Вкусный Дракон» и изгибалось неоновое тело химеры.

– Бывали здесь? – спросил Чжао, когда мы выбрались из машины.

– Не доводилось.

– С почином.

Когда мы вошли в ресторан, над входной дверью блямкнули колокольчики. Внутри было практически пусто – видимо, до открытия оставалось еще несколько часов. Перед нами тут же возник администратор – китаец средних лет, одетый в черные брюки и бордовый пиджак со стоечкой. Он держался очень сдержанно, но с заметным почтением к Товарищу Чжао.

Помощник мэра что-то спросил по-китайски, администратор ответил. Чжао двинулся вглубь зала, а его соотечественник сделал пригласительный жест, пропуская меня вперед. Мы пересекли главный зал, выдержанный в бордовых и зеленых тонах. Двое крепких парней снимали стулья со столов. Молодая китайская красотка протирала барную стойку. Все они посмотрели на меня, как на экспонат.

Мы спустились в подвал, где изящество и лоск обеденного зала сменились обветшалостью стен и сыростью тянущихся вдоль них водопроводных труб. Внизу нас дожидался тип в серой ветровке, куривший сигарету под тусклой лампочкой. Он имел сухое лицо и неприметную внешность. Вероятно, был членом триады.

Я не многое знал о китайской организованной преступности. Мне лишь было известно, что на чужбине они старались держаться неприметно, занимаясь в основном делами общины. А еще – это жесткие ребята. Хотя после того, как я всадил нож Максу Шеллину в горло, а его братцу метким выстрелом снес полбашки, понятие жесткости для меня несколько размылось.

Чжао обменялся репликами и с этим китайцем. Худой бросил окурок на сырой пол, растер потрепанным ботинком и повел нас дальше по подвальному помещению. Администратор к тому моменту уже исчез.

Худой сопроводил нас до обшарпанной деревянной двери, открыл длинным ключом на шнурке и отошел в сторону, предлагая зайти. Из коридора, который вполне мог служить коротким путем в преисподнюю, мы переместились в помещение с кроваво-красными стенами. Под потолком висел китайский фонарик, заливая пространство все тем же красным светом. Такое визуальное решение здорово дезориентировало, выбивая почву из-под ног.

В комнате имелись стол, обшитый бархатом, и несколько глубоких кресел вокруг него. На столешнице ждали своего часа ряд из трех карт, сложенных аккуратными квадратами, миниатюрный металлический гонг и молоточек возле него.

Входная дверь закрылась, мы с Чжао остались наедине. Благодаря нестандартной цветовой гамме его лицо, как, очевидно, и мое, казалось бледно-красным.

– Вам бы дизайнера сменить, – сказал я.

– Эта комната идеально подойдет для вашей практики, – отчеканил китаец. – Красный мобилизует волю. Вы почувствуете себя на пике сил.

– Пока что я чувствую, как подкатывает мигрень.

– Глаза привыкнут. Присядьте, посмотрите, удобно ли вам.

Я опустился в одно из кресел.

– Все нормально.

– Для вас подготовили две карты города и атлас России.

– Оперативно.

– Я оставлю вас в одиночестве. Когда закончите – воспользуйтесь гонгом.

– Понятно. А где вещи вашего человечка?

Чжао запустил руку во внутренний карман пиджака, достал маленький черный предмет, положил на стол передо мной. Это была самая обычная флешка.

– Желаю удачи.

Чиновник вышел из красной комнаты, закрыл дверь. В замочной скважине провернулся ключ. Я оказался заперт, растворяемый красным сиянием помещения.

Итак, флешка. Что на ней было? Кому принадлежала? Правильно ли я поступаю, оказывая услугу политическим дельцам? Вдруг меня сподвигнули разыскать не изменника родины, а хорошего, но неугодного системе человека? Об этом лучше не думать, иначе есть риск скатиться до уровня Женькиных словоизлияний о тоталитарном государстве и прочих бреднях.

Я развернул первую карту из трех. Наша, городская. Хороший масштаб, детализированная прорисовка. Работать можно. Я подложил ее под правую руку, флешку зажал в левой. Перехват ментального следа произошел практически сразу. То ли освещение и впрямь возымело тонизирующий эффект, то ли сказалось, что я толком не задействовал дар в течение суток и поднакопил маны.

Ладонь сама поползла по карте, пеленгуя местоположение объекта. При всем своем желании я не мог увидеть этого человека или скачать из астрального плана всю информацию о нем. Биологический локатор работает совсем не так, как показывают в кино. Его действие – сродни прочному канату, связывающему вас с объектом розыска, – ты просто следуешь туда, куда увлекает тяга.

Указательный палец замер на определенном участке карты.

«ПОЗИТИВ».

Я склонился посмотреть, что за местность выбрал беглец в качестве укрытия. Район гаражей – отсюда по диагонали на другой конец города. Едва ли он там жил, но перебирать движок любимого авто прямо сейчас вполне мог.

Я взял молоточек и ударил в настольный гонг. Звон оказался громче, чем можно было ожидать от такого малютки. Заскрежетал ключ, входная дверь открылась, в проеме возникла фигура Чжао. Вид унылой, облупившейся стены за его спиной порождал дикие мысли о том, что я нахожусь под изящной красной заплаткой на сером куске ткани реальности.

– Успешно? – спросил он, и могло показаться, будто китаец немного взволнован.

Я кивнул. Чжао прикрыл дверь, снова отсекая меня от этого вашего реального мира, подошел к столу.

– Вот здесь. – Я указал место на карте.

Чжао достал дорогую перьевую ручку.

– Что там?

– Гаражи какого-то кооператива. Часть из них уже давно пустуют.

Быстрым движением Чжао очертил круг окрест указанного квадрата, громко крикнул по-китайски. Тут же в комнату вошел худой китаец. Помощник мэра сунул ему карту, и между ними завязалась громкая дискуссия на своем языке. У меня заиграл мобильник. Звонил Женя.

– Тебя там в подвалах администрации закопали? – поинтересовался он. – Все с Харыбиным болтаете?

– Планы поменялись на ходу. Я уже работаю.

– На Харыбина?

– Да.

– Шустро. И что делаешь?

– Я пока не могу говорить.

Чжао и худой перешли на совсем уж повышенные тона. Худому что-то отчаянно не понравилось.

– Ты в миграционке, что ль?

– В ресторане «Вкусный Дракон».

– Ого! Там-то что забыл?

– Мне неудобно говорить. Давай я освобожусь и перезвоню.

– Ну, давай, – неуверенно проговорил Женёк. – Я тогда пока на завтрак в «Стекляшку» заскочу.

– Заскочи-заскочи. И будь на связи.

Я дал отбой, убрал мобильник в карман. К тому времени китайцы, похоже, готовы были перегрызть друг другу глотки. Тем непонятнее казался статус худого. Он общался с Чжао на равных, без смиренной покорности.

Остановил перепалку сам помощник мэра. Он покосился на меня, возможно, даже догадался, о чем я думаю, и заговорил тоном поспокойнее. Худой разок вплеснул руками, но затем начал сворачивать карту, тоже успокаиваясь.

Чжао повернулся ко мне:

– Вам придется поехать с Ли.

– Ли? – усмехнулся я.

– Да, Ли.

– Ли – это он? – Я кивнул на худого.

– Он – это Ли.

– Просто Ли? Не Брюс Ли, не Джет Ли?

– Просто Ли.

– И зачем мне ехать с просто Ли?

– Он переживает, что не найдет нужный гараж.

– А, ясно. Дайте вашу крутую ручку.

– Для чего?

– Хочу написать на стене неприличное слово. Дайте!

Чжао помедлил, но перо протянул. Я поднялся из кресла, бесцеремонно выхватил карту из рук Ли и начертил штук пять стрелочек вокруг места, где должен находиться объект.

– Вот так. – Я раздал вещи обратно. – Теперь даже Ли найдет нужный гараж.

Чжао поправил галстук.

– Дело не только в гараже.

Я засмеялся, скрестил руки на груди.

– Ли понятия не имеет, как выглядит ваш парнишка, да?

– Да.

– И вы, стало быть, тоже. Иначе показали бы Ли фотографию.

Чжао ничего не ответил, но слов и не требовалось. Я хмыкнул, почесал за ухом.

– Во что вы, молодчики, меня втянули? Что было на флешке и кого вы ловите на самом деле?

Чжао не торопился отвечать.

Я пожал плечами:

– Дело ваше. Тогда желаю удачи Ли. Она ему пригодится, чтобы с первой попытки выцепить человека, которого он и в глаза не видал.

Чжао буравил меня черными глазками, взвешивая решение. Я всем своим видом демонстрировал, что собираюсь свалить. Чжао купился.

– Не было никакой госизмены.

– Вот это откровение! Надо в Священное Писание занести.

– Харыбин подвергся шантажу. Флешку подкинули в администрацию несколько дней назад вместе со списком требований.

Я покрутил черный прямоугольник.

– Что на ней было?

– Это не важно.

– Как и внешность шантажиста.

Чжао всплеснул руками.

– Послушайте! Содержание материалов действительно не имеет значения! Скажем так: они задевают честь и достоинство главы города.

– Ладно, допустим. Чего хотят от мэра?

– Лоббирования определенных проектов. В том числе архитектурных. Если он не согласится, материалы утекут в Сеть. В нынешней обстановке этого хватит, чтобы Москва принудила Харыбина добровольно сложить полномочия. Время на принятие решения истекает сегодня.

Я усмехнулся.

– Долго же вы ко мне шли!

– Об агентстве «Следопыт» нам стало известно только после «гретельской бойни». Еще время ушло на сбор информации о вас.

– Понятно. А зачем наплели про Джеймса Бонда?

Чжао изогнул бровь – наверно, единственная его явная демонстрация эмоций за все время.

– Мэра шантажируют. Думаете, об этом нужно рассказывать каждому встречному? – Китаец приблизился ко мне вплотную. – Больше никаких уловок. Вы нужны. Но подвигов, как в ситуации с «Гретель», никто от вас не требует. Просто поезжайте с Ли и ткните пальцем в того, кто подкинул флешку. Все остальное сделают другие люди.

– Этот ваш Ли – он из триады?

Чжао не ответил.

– Вы убьете владельца флешки?

– Зачем? Наверняка он всего лишь исполнитель. Через него мы выйдем на истинного шантажиста.

Обилие красного давило на мозг. Захотелось поскорее покинуть сюрреалистичную комнату и сгрести в охапку серость улиц.

Я сказал:

– Хорошо, я поеду. А вы уберете каблук прокуратуры с моего хвоста.

– Как я уже говорил, не беспокойтесь на этот счет. Независимо от того, чем все закончится, ваше имя будет отмыто.

У меня не было оснований доверять словам китайца. С другой стороны, его слова – это все, на что я мог опереться…

Мы с Ли вышли в переулок позади ресторана. После красной комнаты мир казался особенно тусклым и унылым. Мусор в лужах, мерзкий запах пищевых отходов, давяще свинцовое небо над головой – почему-то сознание автоматически выхватывало негативные проявления.

В переулок въехал серый минивэн с наглухо тонированными стеклами. Он остановился рядом с нами, боковая дверца отъехала в сторону. Внутри сидели трое китайцев с крепкими шеями и злыми глазами. Уж эти-то наверняка из триады.

Ли сделал пригласительный жест. Я запрыгнул на свободное место, сидевший с краю молодчик задвинул дверь. Ли сел впереди, рядом с водителем – упитанным азиатом в кепке-лужковке и со спичкой во рту; развернул карту, показывая место назначения. Толстяк несколько раз кивнул, и мы тронулись.

Ехали молча, практически в тишине, если не считать угарных мотивов китайского рэпа, лившихся из магнитолы. Мои дальневосточные подельники смотрели прямо перед собой, не обращая на меня ни малейшего внимания. В их системе координат меня, похоже, не существовало.

До нужного района докатили минут за двадцать. Когда на горизонте замаячили серо-бурые коробки автомобильных гаражей, водила убавил громкость забористого рэпчика, а крутые парни защелкали затворами черных пистолетов. Фургончик замедлил ход, лениво заезжая на территорию гаражей. Два ряда машино-мест вытянулись справа и слева от нас.

Ли повернулся и вопросительно кивнул в мою сторону. Я достал флешку, зажал в кулаке. Сосредоточиться удалось после небольшого усилия, но объект пеленговался достаточно уверенно. Махнув рукой, я указал вперед. Поехали дальше.

Я слышал ритмичное шуршание гравия под колесами. Мы медленно плыли вдоль гаражей, на воротах большинства из которых висели замки. Лишь в паре из них кто-то проводил работы, одну машину – видавшую виды «десятку» – выкатили на улицу. Свидетелей немного, но все же они были.

Когда половина участка осталась позади, я поднял руку и указал на тот гараж, в котором укрывался объект. Правая створка ворот была слегка приоткрыта. Фургон замер метрах в пяти от них. Ли обернулся, кивнул своим бойцам. Те распахнули дверцу, повыскакивали наружу и стремительно ворвались в гараж. Они напоминали мускулистых гончих, получивших команду «фас».

Предводитель триадцев жестом показал мне не высовываться, хлопнул водителя по плечу и покинул кабину. Недовольно вздохнув, пухлый любитель рэпчины поправил кепарик и последовал за лидером. Вместе они встали у капота, ожидая окончания захвата посредника шантажистов.

Я ерзал на сиденье, глядя по сторонам. Сонная жизнь района тихонько текла своим чередом. Далеко позади владелец «десятки» копался в багажнике. Все было мирно и спокойно. А потом началась стрельба.

Множество хлопков, один за другим, донеслись из злосчастного гаража. Кто-то истошно заорал. Ли с водилой встрепенулись, выхватили пистолеты и помчались на выручку товарищам. Я обернулся. Водитель «десятки» нервно захлопнул багажник, дернулся к дверце, споткнулся, упал, поднялся, добрался-таки до руля, со второй или третьей попытки завел драндулет и ретировался.

Из соседнего гаража выскочил мужик с топором. Секунду-другую он вслушивался в хлопки, то и дело перемежавшиеся воплями, а затем снова скрылся в своей коробке и захлопнул ворота.

Я чувствовал, как заколотилось сердце, и не знал, как поступить. В пяти метрах от меня шла знатная перестрелка, а у меня даже рогатки при себе не было. Поэтому я сидел в салоне минивэна, решая, что же предпринять, и не предпринимал ничего.

Стрельба прекратилась отнюдь не так внезапно, как началась, – выстрелы и крики угасали постепенно, словно участники дуэли из последних сил старались склонить победу в свою сторону. Однако тишина наступила – точно у дуэлянтов закончились патроны. Только я подозревал, что иссякли вовсе не их боеприпасы, а минуты жизни.

Я подался вперед, напряженно всматриваясь в приоткрытую воротину гаража. Стук сердца приглушал нескончаемый рэп из магнитолы. Кто-то вышел. Сперва я принял его за одного из бойцов Ли, но это оказался совсем незнакомый мне человек. Стройный, гладко выбритый парень с длинными дредами, одетый как представитель одной из молодежных субкультур. Руки его покрывали татуировки с руническими письменами.

Он стоял твердо и прямо, как человек, которому нечего было бояться, и смотрел прямо на минивэн. Благодаря тонировке лобового стекла парнишка не мог меня различить. И хотя оружия при нем не было, тот факт, что он только что вылез из стычки с пятью представителями китайской мафии без видимых повреждений, делал его тем противником, которого, как минимум, не стоит недооценивать.

Я бы смог одолеть его, включись биолок в режим предвосхищения, как это произошло в схватке с Максом Шеллиным. Вот только тому случаю предшествовала серьезная настройка сознания и мобилизация внутренних сил. Сейчас же мне едва ли удастся провернуть подобный трюк и накостылять парню с дредами.

К счастью, экскурсия по минивэну не входила в планы парнишки. Сделав шаг, он с силой оттолкнулся, подпрыгнув нереально высоко, выполнил элегантный пируэт и приземлился на крышу гаража. Да, вот так запросто. При этом ни за что не хватался руками. Прыжок, поворот в воздухе, приземление. Всего-то два с половиной метра в высоту – подумаешь…

Следующим движением он выполнил амплитудный мах руками, энергично закрутился в горизонтальной плоскости и, продолжая стремительно вращаться, скрылся из виду за бетонным забором.

Я выскочил из фургона, метнулся в гараж. В нос ударил густой запах пороховых газов. Глаза не сразу адаптировались к полумраку, а когда попривыкли, я увидел на полу пять тел – пять трупов. Ни один из них не имел пулевых или ножевых ранений, однако тела лежали в неестественных позах, однозначно свидетельствовавших о многочисленных переломах суставов.

Ближе всех к выходу оказался Ли. На его правом виске расплылась внушительная гематома, а пустые глаза смотрели в потолок. Я опустился на корточки, забрал «макаров» из руки мертвеца. Выщелкнул магазин, проверил наличие патрона в патроннике, слегка оттянув затвор. Полный боекомплект. Похоже, Ли был единственным из всей компании, кто не успел пустить оружие в ход. Что ж, возможно, мне представится такая возможность.

Поднявшись, я еще раз осмотрелся. Гараж был просторнее обычного, но автомобиля внутри не было. Возле дальней стены имелось что-то вроде алтаря с элементами, возможно, африканской культуры. У стены по правую руку раскинулся спальный мешок. Я не обнаружил никакого другого оружия, кроме пистолетов триадцев, а это значило, что, скорее всего, парень с дредами реально укокошил пятерых голыми руками.

Я вышел на улицу. Тишина, никого не видать. Я поспешил сесть за руль минивэна, снялся с ручника и начал быстро сдавать задним ходом. Не шибко виртуозно развернувшись на выезде, покинул территорию гаражного участка.

Направляясь к проезжей части, я вновь зажал флешку в кулаке и приказал биологическому локатору вести меня по следу убийцы.

Глава 11. Простое искусство убивать

Не имея под рукой карты и ориентируясь исключительно по наитию, я изрядно поплутал, но, спустя почти час, биологический локатор привел меня в район, где укрылся мерзавец. Это был очередной неработающий промышленный комплекс из красного кирпича, по иронии судьбы расположившийся по соседству с Шанхаем. Я уже и не помню, чем в прошлой жизни занималось это предприятие, но точно знал, что сейчас его огромные территории сдавались под нужды частных лиц. Например, в торцевой части левого крыла разместился уютный ирландский паб.

Я въехал во внутренний дворик, припарковался в недлинном ряду легковых автомобилей, заглушил мотор. Вывески напротив извещали, что где-то в здании находятся современная фотостудия и творческая лаборатория, давшая приют серпейским актерам-любителям. Свежее объявление на входе гласило, что в следующем месяце тут откроется еще и художественная галерея.

Я откинулся на спинку кресла, погружаясь в мучительные размышления, как быть дальше, что предпринять. С одной стороны, я знал, что дредастый парень скрывается в недрах здания, и был готов ринуться за ним очертя голову и раздавая тумаки направо и налево. С другой – такие экстремальные побуждения изрядно нивелировались самым эффективным инструментом сдерживания человеческой дурости – инстинктом самосохранения. Я совершенно не знал ни плана здания, ни количества человек внутри, ни того, кто из них окажется моим противником, а кто – простым обывателем. Понимал, что, бросившись в атаку, мог повстречать не только молодчика, час назад разобравшегося с китайцами, но и энное количество его дружков. А раз так, мои шансы огрести по полной увеличивались в геометрической прогрессии.

Да и к чему мне это, если разобраться? Разве Ли со товарищи были моими близкими друзьями, на костях которых я поклялся покарать мировое зло? Нет, не были. Меня кто-то нанимал в качестве боевика группы захвата? Нет же. От меня требовалось лишь найти и указать на негодяя, подкинувшего флешку в администрацию Серпейска. Свою часть уговора я выполнил? Выполнил. Остается только связаться с Чжао, сообщить ему, что предыдущая партия юнитов пришла в негодность, пускай подвозит новых, да побольше, и координаты нового местопребывания любителя заплетать волосы в косички.

Я как раз попытался припомнить, есть ли у меня номер телефона помощника мэра, как на соседнем сиденье заверещал мобильник – не мой. Пиликала старая «моторола», оставленная, очевидно, Ли. Я ответил, не сомневаясь, что звонит Чжао. Мне что-то возразили на китайском.

– Я ни хрена не понял, бро.

– Детектив? – после паузы спросил Чжао. – Где Ли?

– Отъехал твой Ли.

– Куда?

– Я бы пошутил про китайский рай, но, похоже, это не политкорректно, да?

Пауза.

– Я не понимаю.

– Помер Ли. И его архаровцы – тоже. А ты либо снова мне воду в уши лил, либо сам понятия не имел, с кем вы связываетесь.

– Воды в уши… что?

– И Ли, и трех его крепышей, и водилу – всех их поубивал парень, за которым вы охотитесь. Голыми руками.

– Сам?

– Сам-сам. Его кунг-фу оказалось покрепче их.

– Где он сейчас?

– Отрадно слышать, что судьба ваших людей тронула вас до глубины души.

– Хватит ерничать, детектив! Где он сейчас?

– Я проследил за ним до бывшей фабрики у Нового моста.

– Это недалеко от нас.

– Недалеко.

– Вы сейчас там?

– Да, слежу за зданием.

– Отлично! Никуда не уходите. Мне нужно время, чтобы собрать новую группу. Но это займет не больше получаса. Если объект начнет перемещение – сообщите мне по этому телефону.

– Вот блин! А я как раз думал, как же мне поступить!

Пауза.

– Я позвоню, – холодно отчеканил Чжао и повесил трубку.

Вот все и стало на свои места. Я бросил телефон на пассажирское сиденье и растекся по водительскому. Ситуация разрешилась, оставалось лишь вести столь нелюбимое мной наружное наблюдение и дожидаться свежей порции китайских убийц. Проще простого.

В течение последующих пяти – семи минут я наблюдал обычную жизнь простого серпейского люда. Несколько человек вошли в здание, несколько вышли. Все они – молодые девушки и парни, судя по внешнему виду, творческих профессий, ну или делающие вид, что являются таковыми. Пара машин уехала с парковки, одна приехала. Разок во двор зарулило городское такси – подхватить девушку в черном балахоне и с огромным мольбертом под мышкой.

А потом появился Маляр.

Я едва признал его. Армейская куртка уступила место ладному черному костюму с белой рубашкой, поношенные ботинки – блестящим новеньким туфлям. Приодевшись, Маляр помолодел на десяток лет.

Он вывернул из-за угла, прошел вдоль здания, напротив которого я сидел в засаде, и скрылся за дверью. Как говорится, вот это поворот! Я выпрыгнул из фургона, быстрым шагом пересек внутренний двор, вошел в здание. Я не собирался ждать ни Чжао, ни его парней. С появлением Маляра это дельце стало личным.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я как бы невзначай коснулся пистолета Ли, который сунул за ремень и прикрыл футболкой. Конечно, «макаров» стоял на предохранителе, но я тешил себя мыслью, что в критический момент мне хватит сноровки быстро перещелкнуть флажок в режим огня.

Добравшись до второго этажа, я сразу же очутился в просторном и темном зале. Окна здесь были плотно занавешены, свет исходил от софитов под потолком. Настенные светильники были выключены. Вокруг ни звука.

Это была галерея, заставленная треногами с картинами, большая часть которых напоминала сюрреалистичные работы пера Дэйва Маккина. Я медленно двинулся в полумраке, внимательно изучая инсталляцию. Как это зачастую бывает, одни картины были непонятны, другие – неинтересны, третьи казались смутно знакомыми. В последних угадывались истории, которые однажды были рассказаны при мне или мной самим. Странный отзвук дежавю.

За спиной осталась половина зала, когда взгляд выхватил историю, которой по всем законам логики было здесь не место. Вязкое, мрачное, гностическое изображение нескольких фигур внутри широкого круга с точкой посередине. Другими словами, я увидел себя.

Веранда школы «Гретель». Схватка с Саярой. Спасение двенадцати подростков. Картина называлась «Великий предел». Антураж был выполнен небрежными серыми мазками, всему остальному неизвестный художник добавил красок. Меня он изобразил фигуркой бордового цвета.

Двенадцать однообразных желтых болванчиков были рассредоточены по белому кругу, в центре которого находились две зеленые фигурки: одна повыше, другая пониже – но более яркая. И над всем действом бушевало непроницаемо-черное пламя.

Прищурившись, я склонился над картиной, чтобы лучше рассмотреть непонятный силуэт в правом верхнем углу. Он напоминал мне большого волка, вставшего на дыбы…

– Идеальная диспозиция сил, – раздался за спиной голос. – Аватар добра не имеет численного превосходства, но обладает достаточной цветовой насыщенностью, чтобы дать отпор злу. Все предельно ясно.

Я не стал оборачиваться. Маляр возник из тени за моей спиной, встал рядом.

– Я думал, ты рисуешь только портреты.

– По работе – да. А это совсем другое.

– Тебе удалось очень точно воспроизвести развязку «гретельской бойни», – заметил я. – Только не помню, чтобы рассказывал ее в таких подробностях.

– Наброски были сделаны в час, когда ты отправился навстречу гибели, но ухитрился уцелеть.

Я повернулся к художнику.

– Ты предсказываешь будущее? – спросил я. – Это – твой дар?

Маляр неопределенно пожал плечами, рассматривая собственное творение.

– Вопрос в другом. Подозреваю, в него упираются многие толкователи. Предсказываем ли мы будущее – или создаем его? Например, ты. – Он покосился на меня. – Когда ты пеленгуешь кого-то, то на самом деле определяешь его местоположение… или помещаешь туда объект силой своей воли?

– Это как?

– Ты видел картину Давида «Коронация Наполеона Первого»? Мать Бонапарта отказалась присутствовать на мероприятии. Но император так сильно желал, чтобы она разделила величие его триумфа, что распорядился изобразить Летицию в самом центре полотна. Он поместил ее в свою реальность.

Я молчал, не понимая, к чему клонит художник.

– Пойдем попьем чайку. – Маляр обошел меня, двинулся в конец зала. Бросив последний взгляд на «Великий предел», я последовал за его автором. – Как тебе галерея? Прости, что ничего о ней не рассказывал, – хотел позвать на открытие. Вроде как сюрприз сделать.

– Богато обставлена, – подметил я. – Сколько шаржей надо было нарисовать, чтобы позволить себе такое?

Маляр фыркнул.

– Не имей сто рублей, а имей сто друзей – тогда и деньги будут.

Он подошел к дальней стене и открыл дверь, которую я не разглядел в темноте. Галерею озарил тусклый дневной свет. Мы прошли в кабинет с огромным панорамным окном, возле которого стоял небольшой стол с эргономичным креслом. Компьютер, тонкая стопка бумаг, второй стол, торцом примыкавший к главному, несколько стульев для гостей. По правую руку имелась дверь, ведущая в комнату отдыха. У боковой стены – двухместный диван. Видно было, что хозяину еще только предстояло тут обжиться.

– Основная работа уже выполнена, – продолжал Маляр, обводя помещение рукой. – Осталось покончить с мелочами – и будет конфетка.

– Рад за тебя, – сказал я, останавливаясь в центре кабинета.

Маляр сел в кресло, выложил на стол зажигалку и пачку дорогих сигарет. Похоже, «Беломор» остался в прошлом.

– Ты-то здесь какими судьбами?

– Искал кое-кого.

– Новое дело?

– Вроде того.

– Расскажешь?

Я бросил на стол флешку. Некоторое время художник смотрел на нее как на инопланетный объект, затем взял, покрутил между пальцами и усмехнулся.

– Невероятно. Ты и впрямь чертов противовес этого города! Иначе как еще объяснить тот постыдный факт, что раз за разом ты спутываешь нам карты.

– Это ты шантажируешь Харыбина?

– Да, я.

– Что было на флешке?

– Записи оргий, которые глава города с завидной регулярностью устраивал в отеле «Марта».

– О чем ты, разумеется, знал благодаря знакомству с бывшим владельцем.

– Что сказать… Мазай всегда был не дурак потрепаться. И похвалиться, под какую еще знаменитость подложил своих девчат.

– А люди к нему захаживали знатные…

– Вся элита Серпейска.

– Но он не снимал их, верно? Наработка компромата началась уже после того, как отелем завладел Альбинос.

– Правильно.

– Он убил твоего друга детства.

– Не надо так безапелляционно. Мы сделали Генке достойное предложение, поверь. Прими его, Мазай не остался бы в накладе. Но что-то кольнуло его в бок, и он решил погрызться за любимую кость. Моей вины в этом нет.

– Как и в том, что он пустил себе пулю в лоб?

– А вот это, сынок, досадная погрешность.

– Я тебе не сынок.

– Уникальный дар Альбиноса имеет некоторый изъян… Далеко не каждый способен выдержать воздействие его «фокуса». Уж не знаю, от чего это зависит. На одних внушение действует как надо, на других – с отклонениями. Потеря памяти, дефекты моторики или, как в случае с тобой, сильнейшая мигрень. Приходится осторожничать, усиливать воздействие постепенно. Мы не думали, что Мазай окажется белой вороной и от телепатии у него разовьется психоз.

– Ты, похоже, не особо переживаешь.

– Погрешность, случайность… От них никто не застрахован.

– Альбиноса ты тоже удерживаешь возле себя компроматом?

– Зачем же? Паша – мой корешок по отсидке. С судимостью на хорошую работу, знаешь ли, рассчитывать не приходится. Так что он крайне благодарен мне за свою нынешнюю деятельность.

– А как насчет Саяры Бетреддиновой? Она тоже твой подельник?

– Не она. С Саярой мы познакомились года два назад, когда я только разрабатывал план действий. Она тогда носилась по городу с безумной идеей подземных катакомб. Поиски темной сущности меня интересовали мало. Но когда она обмолвилась о сокровищах, я предположил, что некоторые перспективы у задумки имеются. И свел ее со своими старыми друзьями.

– Шеллины.

– Да, с ними. Их я знал еще с первой половины «нулевых», вместе провернули пару мелких дел. К моменту, когда Бетреддинова наткнулась на меня, братья уже много лет промышляли незаконными раскопками и имели надежные контакты на черном рынке. Я свел Шеллиных и Саяру и получил хороший процент за посредничество. Вот только кто же мог предположить, что, помимо драгоценностей, они найдут газ, превращающий людей в сверхсильных засранцев.