Текст книги "Толстый демон"

– Соглашение подразумевает…

– Раздел восемь пункт пять параграф два, – перебил его дханн. – Я имею право защищать свои интересы. Либо вы должны исправить нанесенный ущерб в трехдневный срок.

Мозг почувствовал, как начинает злиться.

– Какой ущерб? Нет никакого ущерба! А если бы и был – православные-то при чем?

– Ни при чем, – согласился Шурик. – Совершенно. Так не лучше ли позволить мне самому стрясти компенсацию, взамен получив полное содействие и согласие в открытую наблюдать за процессом? Ты – мне, я – тебе.

– Хочешь сказать, что позволишь следить за собой?

– Почему нет? Я не намерен причинять вреда больше необходимого, в чем вы и убедитесь. – Дханн взглянул прямо в глаза священнику: – Если, конечно, не появятся новые обстоятельства.

Будучи представителем церкви, Мозг прекрасно понимал выгоды сделанного предложения. Дханны обычно держали слово. В обмен на информацию они с Боди смогут без опаски вмешиваться в намечающуюся заваруху и вовремя остановить Шурика, коли сочтут его преступившим закон. Естественно, попутно постараются выяснить истинную причину действий демона. Тут монах напомнил себе, что дханны обладали прямо-таки феноменальной способностью нарушать дух договоренности, соблюдая ее букву.

– Хорошо. Я отвечаю на твои вопросы – ты обещаешь не скрывать действий, направленных против секты. Верно?

– Верно. Уговор?

– Уговор. – Высокие договаривающиеся стороны торжественно пожали друг другу руки. – Так что ты хочешь знать?

– Ты рассказывай, – предложил Шурик, – по ходу дела разберемся.

Монах почесал голову и неуверенно начал:

– Свидетели Иеговы являются международной организацией, возникшей в США. Историю рассказывать не буду, вряд ли она тебе интересна. Если захочешь, в Интернете найдешь. – Толстяк согласно кивнул. – Они только называются христианами – по сути, иеговисты близки к язычеству и являются еретиками. Например, Христа они не считают единосущим Богу, Святой Дух объявляют некой безличной силой, отвергают крест, утверждают, что Второе пришествие уже произошло в тысяча девятьсот четырнадцатом году. Раньше утверждали, что Бог находится на звезде Альцон созвездия Плеяд, но сейчас поумнели.

– Давай без теологических расхождений, – попросил дханн. – Хотя насчет креста это интересно. Мне бы побольше про организацию, их структуру, методы работы и все такое.

– Организация? – Мозг улыбнулся. – Ты коммунистическую партию себе представляешь? Сходство полное. Имеется Це-Ка, называемый Правящей корпорацией, он назначает уполномоченных представителей в крупных зонах, перед которыми отчитываются областные комитеты в филиалах. Филиалы в свою очередь контролируют надзирателей в областях, на более низкой ступеньке стоят районные надзиратели, еще ниже разместились старейшины собраний. Старейшины присматривают за рядовыми членами, и присматривают жестко. Теперь считай: в каждом собрании около сотни членов. Двадцать собраний составляют район, десять районов – область, областей в филиале может быть много. Всего в мире насчитывается более семи миллионов иеговистов, и число их постоянно растет, несмотря на запрет в ряде стран. Кстати сказать, они запрещены во Франции и Китае. На Сицилии «свидетели» тоже не встречаются, но на Сицилии вообще со свидетелями не очень… Очень жесткая вертикаль власти, малейшие идеологические установки спускаются сверху, и следование им объявляется важнейшей добродетелью. Интересная деталь – после прочтения их литературы четко видно, что антиподом слову «плохой» у иеговистов является слово «послушный». Не «хороший», как должно быть, а «послушный»! Инакомыслие подавляется беспощадно. Иеговистам запрещено проводить какие-либо сборы, собрания и другие мероприятия подобного рода, не разрешенные руководством секты. Запрещено употреблять такие выражения, как «я так считаю», «я думаю», «мое мнение таково». Не поощряется высшее образование, контакты с людьми вне секты ограничены формальными рамками. Зато стучать на своих можно сколько угодно. Что еще… Все старейшины – мужчины. Уровень заболеваний психики среди членов секты превышает средний в полтора – десять раз. Данные разнятся, извини, точнее не скажу…

Источников дохода два – пожертвования и продажа литературы. Как и любая тоталитарная секта, они побуждают рядовых членов отдать все имущество организации, а самим жить на ее обеспечении. Зато книги раскупаются заранее, рядовые члены секты обязаны скидываться на добровольно-принудительной основе на печать новых изданий. Еще надо сказать о системе вербовки новых иеговистов. Каждый член секты обязан проповедовать не менее десяти часов в месяц, а на каждого человека, проявившего хотя бы минимальный интерес к проповеди, заводится учетная карточка. Они очень настойчиво зазывают к себе, но стоит хотя бы раз посетить их собрание – и шансов вырваться из секты практически нет.

– Угу, – дханн почесал нос, – занятно.

Его нервировало благожелательное отношение священника. Идя сюда, он рассчитывал спорить, отпираться и всячески доказывать свою непричастность ко вчерашним событиям в городе, поэтому молчание Мозга на эту тему воспринимал настороженно. Подозревал готовящуюся подлянку. Отчего прозвучавший небрежный вопрос услышал даже с каким-то облегчением.

– Кстати сказать, что ты вчера делал в школе?

– Да просто посмотреть заехал, – выдал Шурик заготовленную отмазку. – Интересно стало, где детишки людские учатся.

Монах покивал, не поверив ни единому слову.

– И насчет нарушителя ничего не знаешь?

Лгать дханн не решился:

– Кое-что мне ведомо.

Мозг поперхнулся заготовленной фразой:

– Кха-кха… То есть как?!

Шурик испытал сильное желание задать стрекача. Тем не менее ему удалось собрать волю в кулак и, глядя прямо в лицо нависшему над ним жуткому монаху, довольно твердо ответить:

– Жертв и разрушений нет, виру платить некому. За то, что следы подчистил, – благодарствую, долг признаю. Остальное – внутренние дела Дома, и чужакам в них лезть не след. А как мы излиха любопытные носы прищемляем, скоро увидишь.

После чего обалдевший от собственного бесстрашия демон развернулся и торопливо удалился, тщетно стараясь не переходить на бег. Мозг немного постоял на месте, затем отправился в церковь, по пути ломая голову: что же все-таки происходит?

Судьбоносное совещание стихийно прошло в домике Славомиры. Старая ведьма внезапно возжаждала срочно пообщаться с Шуриком, тот решил, что в свете грядущих мероприятий следует приобщать к серьезным делам Аллу – потом на принятую удастся свалить часть проблем, – и позвал ее… Правда, дханн где-то задержался, Алла приехала раньше и теперь сидела в гостиной у бабки за чаем с вкусными ватрушками.

– Надо было машину за углом оставить, – запоздало озаботилась молодая женщина. – Соседи небось спрашивать станут, зачем я к тебе приходила.

– Не станут, – отмахнулась бабулька. – Я приворотным втихаря торгую. Они думают, тебе понадобилось.

Алла старательно заглушила мысли о предстоящем потоке сплетен насчет себя.

– Настоящим приворотным? В смысле действующим?

– Водичка крашеная, – вздохнула Славомира, – за ради развлечения сделанная. Чего-то нет хозяина нашего.

– Думаешь, опять что-то случилось?

Ведьма улыбнулась:

– Ассомбаэль удачлив. Сразу не разглядишь, но ему, как Иванушке-дурачку из басни, удача прет. В каких только переделках не был, за два жалких года с кем не цапался – однако ж живой и невредимый на родину вернулся.

– Ну царство у Иванушки вроде появилось, пусть и куцее, – улыбнулась Алла. – Только на роль царевны я подхожу слабо.

– Не напоминай, – помрачнела старуха.

Она уже приготовилась произнести прочувствованную тираду, когда ввалившийся в прихожую Шурик одним своим видом заставил ее захлопнуть рот. Толстяк выглядел взъерошенным, напуганным и злым.

– Маги приехали.

– Какие маги? – хором спросили обе женщины.

– «Розочки» сектантские.

– Опаньки! – оживилась Славомира. Известие ее, кажется, обрадовало. – Откуда знаешь?

– Я с Мозгом пообщался и пошел фронт работ оценить… – Со стола стремительно исчезали плюшки. – Думал, пока святоши иеговистами занимаются, наши приедут, а с парой-тройкой дханна церковники связываться побоятся. Ни фига! Возле этой их молельни трех незнакомых ведающих заметил, сколько их всего по городу шляется – Вечность знает. Звони Митьке: чтоб домой ни ногой, там его наверняка ждут.

Алла потянулась за мобильником.

– Тебе, стало быть, не представились? – утвердительно спросила Славомира.

– Нет, – буркнул Шурик.

– Ага. И что делать станешь?

– Воевать, – без малейшего энтузиазма ответил толстяк. – Колдун где?

– Сейчас подойдет. От прадеда весточку получил?

Дханн помрачнел еще больше, уткнул нос в чашку и принялся бормотать нечто злобное. Видимо, нервишки шалили. Его принятая закрыла телефон, задумчиво оглядела хлюпающих чаем нелюдей и поинтересовалась:

– Есть еще что-то, чего я не знаю?

– Угу.

– Родня к твоему хозяину едет, – дала более развернутый ответ Славомира. – Послезавтра уже здесь будет.

– Так это же хорошо? – не поняла Алла. – Мы же их ждали?

– Потом поговорим. – В голосе Шурика неожиданно прорезался металл.

Бизнесменша вопросительно посмотрела на Славомиру, но та еле заметно качнула головой. Дескать, не сейчас. Поэтому оставшееся до прихода Урзала время женщины болтали между собой, перемывая косточки общим знакомым, причем ведьма выказала поразительное знание подноготной городского начальства, надавав кучу бесплатных советов. Дханн молчал.

Заявившийся колдун в настроении пребывал прекрасном. Мир, вопреки обыкновению, играл яркими красками и казался дружелюбным, люди – добрыми, а будущее – светлым. В комнату Урзал впорхнул, словно бабочка. Сим нехарактерным для слуги зла поведением он был напрямую обязан своему патрону, пообещавшему дать возможность поработать с чем-то серьезным. Прежде колдун не рисковал накладывать на людей по-настоящему опасные заклинания, опасаясь репрессий со стороны церкви или магического сообщества, но за широкой спиной дханна можно было проворачивать всякие делишки. Кроме того, имелись и другие причины для радости.

– Я в университет поступил, – похвастался Урзал, едва поздоровавшись. – В МГУ, на заочный.

– Молодец! – дружно похвалили его дамы. – На какой факультет?

– Исторический. На одни пятерки экзамены написал! Я еще довольно молод, – потупил глазки колдун, – и первое высшее образование для меня много значит. Хотелось бы получить диплом честно.

– Правильно, – одобрила Алла. – Важны знания, а не оценка.

Славомира тут же вставила свои пять копеек:

– Исторический ты зря выбрал. Я тама трижды училась, и все три раза отчисляли с позором. Не нравилась, вишь, профессорам моя интерпретация исторического процесса. И предлоги-то какие дурацкие находили! Тема им не подходит – «Пытки и казни средневековой Руси». Ха! Да я, можно сказать…

– Так.

Дханн отставил чашку. Брошенное им короткое слово будто топором обрубило начавшийся шутливый треп, все подобрались, приготовившись выслушать ценные указания. Только в глазах у Славомиры промелькнуло нечто – то ли смешинка, то ли одобрение.

– В город заявились маги из Общества Розы. С ними не связывайся – сожрут. Завтра поутру встречаемся с монахами, под их присмотром наложишь на рядовых иеговистов «волчью маску» или «веронскую немочь». Умеешь? – Колдун неуверенно кивнул. – Проклинать будешь по фотографии, альбом скоро Олег завезет. Все, до завтра.

Алла недоуменно поглядела вслед толстяку, пожала плечами, помахала ручкой оставшимся и выскочила во двор. Шурик уже залезал в машину. Женщина недовольно поджала губы, однако молча уселась на соседнее сиденье. В обычном состоянии ее патрон существом был крайне незлобивым, тихим, мягким, если не сказать зашуганным. Но иногда на него, что называется, находило, и тогда поведение толстяка становилось абсолютно непредсказуемым. Принятая чувствовала – сейчас Шурика теребить или высказывать недовольство его манерами не стоит. Взорвется.

Они отъехали уже довольно далеко, когда демон наконец перестал буравить взглядом окно и заговорил:

– Гости приезжают.

– Так мы же их ждали? – удивилась Алла.

– Их. Я. Не ждал, – четко выговорил Шурик. – Особенно одного. Йеваул – мой близкий родич и редкая скотина. Знала бы ты, как он в детстве надо мной издевался! Будь моя воля…

– Так гони его к чертям собачьим.

Толстяк тяжко вздохнул:

– Нельзя. Прадед обидится. Он Йеваула сюда прислал, а Велуса гневить не стоит.

– Тогда что делать?

– Терпеть, – опять вздохнул дханн. – И стараться как можно скорее избавиться от всех лишних. В смысле почти от всех. – Шурик поджал губы: – Из всей этой компании меня радует только приезд Эвиар. У нас всегда были хорошие отношения. Пожалуй, я ей в каком-то смысле обязан – ее принятой потратил немало времени, обучая меня полезным в человеческом обществе неформальным правилам.

– Каким правилам? – уточнила Алла.

– Ну например, не спорить с бабками в автобусе или разговаривать с милиционерами простыми, короткими предложениями, – поделился опытом дханн. – Мне его советы здорово жизнь облегчили.

– Подожди-ка, – сообразила женщина. – Кто еще приезжает? Я имею в виду, кроме Эвиар и этого твоего дружка с непроизносимым именем.

Шурик вновь вздохнул и принялся повествовать о следующей причине своего дурного настроения. Правда, более охотно и с некоторым юмором.

– Я как-то упоминал, что интеллект дханна превосходит интеллект большинства людей. Помнишь?

– Да, было что-то такое, – припомнила Алла.

– Так вот, из каждого правила есть исключение, и сейчас это исключение едет к нам. Готовься.

– Нельзя ли подробнее?! – возмутилась заинтригованная женщина.

– Дочь моей троюродной бабушки, Риссамат дар Парнан, считается даже большим позором рода, чем я сам, – охарактеризовал кузину толстяк. – Понимаешь, она не дура. Просто…

Алла с оторопью наблюдала за корчащим разнообразные гримасы толстяком. Тот выделывал странные движения руками, шевелил пальцами, кривил губы и дергал бровями, одновременно мычанием давая понять: ну нет у него подходящих слов! То есть, может, и есть, да только воспитание не позволяет их произнести. Наконец, отчаявшись, он сдался:

– Короче говоря, сама увидишь.

– Хоть примерно скажи: чего ждать?

– Капризов и нелепых требований. – Шурик поморщился. – Причем ее требования постоянно меняются.

– Истеричка?

– Еще какая.

– Так, может, ну ее?

– Нельзя, – раздался еще один вздох, более тяжкий. – Родители над ней трясутся, особенно отец. Оскорбления он не простит. Лучше перетерпеть дней десять, чем потом веками по глухоманям прятаться.

– А кто у нас папа?

– Первый Клык Дома. – Дханн поежился. – Люди назвали бы его капитаном гвардии и бойцом номер раз. Жуткий тип. И телохранителя к дочурке он прислал такого же отмороженного – Этбаала из Сидона. Держись от него подальше.

– Этот чем знаменит?

– Он многоразовый камикадзе, – с серьезным лицом поведал Шурик. – С радостью бежит навстречу смерти, но каким-то чудом всякий раз умудряется уцелеть.

Этикет, как и многие другие вещи, придуман обладающими властью людьми для собственного удобства. Дескать, слуга носит за мной зонтик не потому, что самому западло, а в связи с высоким статусом. Однако со временем этикет зажил собственной жизнью – и теперь доставляет немало проблем всем, до кого дотянется. Почему считается правильным отрезать по маленькому кусочку пищи, вместо того чтобы сразу нарезать ее на тарелке и потом, держа вилку в правой руке, с удовольствием съесть? Говорят, якобы еда так лучше сохраняет температуру и вкус. Спорное мнение.

Короче говоря, не этикет для человека, но человек для этикета.

Шурик, по мере возможности, правил поведения в обществе не нарушал. Это если говорить об обществе дханнов. На человеческие же понятия приличия он не то чтобы поплевывал – скорее, они существовали в разных плоскостях. Толстяк отдельно, люди отдельно. Причем подобное игнорирование в большинстве случаев ему сходило с рук, особенно в последнее время. Все-таки в бытии хозяином собственной земли есть определенные плюсы. Например, ты можешь выспаться перед важной встречей, и тебя никто не станет упрекать в опоздании… или хотя бы дадут поспать дольше остальных.

Традиционно считается, что творить темные ритуалы лучше всего ночью, этак часов в двенадцать. Якобы отрицательные энергии – или отдельные деструктивные существа, смотря к какому культу принадлежит объясняющий, – в полночь наиболее сильны, отчего и результат ближе к ожидаемому. Но это точка зрения смертных, да и то не всех. Колдуны, к примеру, в любое время суток чувствуют в себе готовность нагадить ближнему своему, чтобы потом и до дальних добраться. Урзал не был исключением.

Когда пинками поднятый с кровати дханн обрел относительную способность соображать, оказалось, машина уже стоит на месте проведения обряда. Договаривались на шесть утра, но Шурик бессовестно проспал, и сейчас стрелка часов подбегала к семи. Лишних не приглашали: только два монаха, Урзал со здоровенным рюкзаком, Славомира с толстым посохом, Шурик и Алла. Ну и Олег в качестве шофера, получивший строгое указание из «мерседеса» не вылезать. Собрались в небольшом скверике, пустынном по раннему утру. Оставалось обговорить пару деталей – и можно приступать.

– Привет, – с трудом удержался толстяк от зевка. – Все готово?

Мозг подошел поближе. Так уж получилось, что Славомира избрала его напарника терпеливым слушателем, поэтому к моменту приезда демона монах, по сути, остался один. Ибо под напором непрерывной болтовни Боди утратил ценность не только в качестве боевой единицы, но и просто как вменяемое существо.

– Мы не определились, что конкретно вы намерены делать.

– Чего тут думать-то? – Злой на весь мир Шурик был склонен к экстремизму. – По магам грохнем «Южным Ангелом», людишек колдун душесоской зачистит. И по домам досыпать.

Славомира замолчала. Урзал сглотнул, не зная, как признаться в своей неспособности сотворить аркан подобной сложности. У Мозга банально отвисла челюсть, и даже глаза Боди утратили стеклянный блеск. Только Алла удивленно переводила взгляд с одного на другого, не понимая причин обуявшего чародеев ступора.

Первым оправился священник:

– Сдурел? – взревел он, отбросив всякую дипломатию. – Да ты же полгорода разнесешь!

– Зато гарантия. Ты этих визитеров видел?

– Видел. Город не тронь.

– Тогда предлагай свой вариант. – Шурик уселся на пенек, приготовившись к долгому торгу.

Его спокойствие не было напускным и объяснялось просто – делом он занимался привычным. Можно сказать, рутинным. Убедившись после первоначального шока, что прибывшие «святые отцы» не являются кровожадными фанатиками и способны к диалогу, толстяк успокоился. Дипломатию дханн изучал. Теоретически он знал, как общаться с представителями чужих Домов и прочих семей своего, с вассалами и магами, церковниками и обычным людом. А сейчас просто собирался применить познания на практике.

И заблаговременно принятый состав из семнадцати трав здесь совершенно ни при чем!

– Гостей обижать нельзя, – рубанул рукой монах. Вчера вечером ему звонили из патриархии и дали четкие указания, от которых он не собирался отступать. – Иначе скандал на всю Европу начнется. Наложи «спотыкач» на простых сектантов – и хватит.

– Фига себе! – возмутился потомок древнего благородного рода нелюди. – На мою землю заявился чужой боевой отряд, а я его пальцем тронуть не смей?

– Ну почему сразу отряд… – замялся Мозг. – Просто ведающие… маги.

Шурик почувствовал неуверенность оппонента и надавил:

– Ага, мирные исследователи тайн мистицизма. К нам приехала полноценная охотничья команда, и ты это знаешь.

– В любом случае, пока они агрессии не проявляют. Не скрываются…

– Мне. Они. Не представились, – набычился демон.

Монах поморщился, но быстро овладел лицом. По меркам дханна, Ассомбаэлю нанесли оскорбление. Понятно, почему он бесится.

– О, кстати! Ты давно их ждешь? – Священник перешел на интимный полушепот: – Признайся, ты заранее знал о приезде «розочек».

– Не было такого.

– Да? И никакой связи между погромом в школе и сектантами тоже нет?

– Самому интересно.

– Лукавишь, демон, – прищурился Мозг.

– Я не обязан подносить тебе информацию на блюдечке! – возмутился Шурик. – Я вообще мог тишком все сделать, и никто бы слова против не сказал. Но ведь пришел, уважил!

– За честь благодарствую. Однако магов обижать не за что.

На последнем предложении голос у Мозга предательски дрогнул. В данный момент он являлся представителем церкви и озвучивал ее официальную позицию, но глубоко внутри… Короче, против хорошей драки с незваными гостями лично он не возражал.

– Предлагаю ограничиться душеспасительными снами, – сделал «предъяву» священник. – Пусть им святой Сергий явится и увещевание сделает.

Шурик молча скрутил фигу.

В результате ожесточенного спора пришедшие к консенсусу стороны остались одинаково довольными. Демон получил возможность потренировать колдуна и – так совпало – показать иноземцам, что союз его Дома и Московского патриархата крепок и незыблем. И драться в случае чего придется не с одним противником, а с двумя. Мозг же теперь имел полное право доложить начальству о беспримерном героизме и твердости, с коими он отстаивал интересы смертных перед ликом Тьмы и не допустил разрушения города. Даже без трупов обошлись. Договорились, что Урзал наложит на всех городских иеговистов «истинную суть» и тем ограничится. Этот аркан усиливал основные черты характера человека, в исполнении же темного колдуна вытаскивал на свет божий мельчайшую грязь, скопившуюся в подсознании. За неделю действия сектанты насмерть перессорятся между собой и, скорее всего, дружно отправятся на отдых в городские отделения милиции. Посадить их надолго вряд ли посадят, но секта точно распадется.

Урзал, слегка нервничая, принялся раскладывать необходимые ингредиенты. Спина чесалась от пристальных взглядов церковников, темному казалось, все его действия будто бы записываются, протоколируются и тут же подшиваются в папку с надписью «Преступления богомерзкого колдуна, том первый». Правильно казалось – Боди принес маленькую камеру и давно ее включил. Наконец чернокнижник выложил на земле десяток фотографий, удовлетворенно вздохнул и вопросительно посмотрел на хозяина:

– Могу начинать?

– Давай, – кивнул Шурик.

Монахи отошли подальше, всем видом выражая негодование. Алла, наоборот, сделала пару шагов вперед, надеясь получше рассмотреть действо, но возникшая возле нее Славомира аккуратно придержала женщину за плечико. Бабка еле заметно покачала головой. Колдун Урзал не больно-то сильный, проклинает всерьез впервые, так что мешать ему не надо.

Сам ритуал занял минут пять и со стороны походил на дешевый спектакль. Урзал постоял перед фотками, что-то побормотал, помахал руками, бросил в загодя разведенный костерок пару порошков, полыхнувших разными цветами и выбросивших клуб вонючего дыма. Внешне на сем дело кончилось. Однако для истинного зрения картина выглядела немного иначе. Организм Аллы еще не закончил первичной трансформации, поэтому большая часть подробностей оказалась ей недоступна, но и увиденное дало немалую пищу для размышлений. Аура колдуна набухала тяжелой, черной, словно битум, энергией, капли которой срывались и падали на изображения людей. От этого зрелища у женщины возникло острое желание вывалить наскоро съеденный завтрак на траву – было в происходящем нечто инстинктивно-отвратительное.

– Вот. – Урзал отошел в сторонку, тщетно пытаясь подавить довольную улыбку. – Принимайте работу.

Шурик оглядел потемневшие, словно бы состарившиеся фотографии и удовлетворенно кивнул. В ближайшие дни слуги его врагов получат массу неприятных ощущений, отчего настроение демона стремительно улучшилось.

Одним из величайших достижений человеческих философов является открытие единства противоположностей. И древние китайские мудрецы, сформулировавшие теорию «инь-ян», и основоположники марксистской диалектики настойчиво советовали не слишком радоваться достигнутым результатам, ибо любая победа несет в себе семена будущих проблем. Все хорошее когда-нибудь заканчивается, после чего сразу наступает обычная жизнь со всеми присущими ей трудностями. Шурик совершенно напрасно позабыл об этой народной мудрости.

Чужая машина поневоле привлекала внимание. Время раннее, на улицах тишина, да и вообще… Все-таки парк, пусть и маленький. Поэтому нагло въехавший прямо на посыпанную свежим песочком дорожку большой черный джип при всем желании не смог бы остаться незамеченным. Его появление стало сюрпризом как для демона, так и для монахов. С подозрением покосившись друг на друга, Шурик и Мозг одновременно пришли к одинаковому выводу: «не он», – и вместе развернулись к новому игроку. Славомира, к слову сказать, уже успела согнать в одну кучку колдуна, Аллу и даже прибрала место проведения ритуала. Она давно почувствовала угрозу, сумела ее распознать и теперь с жадностью наблюдала за развитием событий. Плечом к плечу, единым строем слуги Церкви и их вековечные враги готовились встретить передовой отряд воителей Запада.

– Это кто? – тихо поинтересовалась Алла у колдуна.

– Нуменорцы, – мрачно пошутил тот. – Воинство в сияющих доспехах, несущее истинный Свет восточным варварам. Чтоб вас всех…

Урзал прикусил язык, прежде чем проклятие успело оформиться. Сейчас следовало сидеть тихо-тихо, не привлекать внимания и стараться поменьше путаться под ногами у покровителя. И уж всяко не стоит провоцировать прибывших магов Ордена Розы на враждебные действия.

Джип остановился, когда до замершего в неподвижности Шурика оставалось метров шесть. Со стороны могло показаться, что разозленный дханн намеренно стоит на пути, намереваясь жестко остановить машину собственным телом – задача вполне для демона выполнимая, – но на самом деле он растерялся и впал в ступор. Мозг тоже остался на месте, не желая уступать в отваге сопернику. Десятки амулетов не позволяли заглянуть в салон, поэтому монах не сразу сосчитал незваных гостей, а уже их силу и направленность разглядел только после того, как двери разом открылись и маги начали вылезать наружу. Только тогда удалось слегка разглядеть ауры.

Увиденное встревожило старшего из святых воинов. Вчера он видел всего только двух из орденских магов, оценив их как сильных бойцов, но не слишком. Как ни обидно, приходилось признавать правоту толстяка: сюда приехал полноценный, слаженный боевой отряд. Каждый из магов по отдельности не представлял особой опасности, однако вместе… Пожалуй, они справились бы и с молодым дханном. Может, для того и приехали? На всякий случай Мозг подал знак напарнику, приказывая готовиться к драке. В ответ Боди чуть дернул головой.

– Меня зовут Иоганн Крейцер, – представился один из магов, судя по надменной манере держаться и властной ауре, командир отряда. – Я являюсь помощником полномочного посланника Ордена Розы в московских землях, грандмастера Питера Бальи, и мастером огненной ложи второй степени посвящения. Мы прибыли, дабы засвидетельствовать свое почтение хозяину сего владения.

Когда молчание стало совсем неприличным, Шурик изрек:

– М-да?

– Могущественный Ассомбаэль просто ужас как рад вас видеть, – вынырнула из-за спины толстяка Славомира. – Он интересуется, не имеет ли почтенный мастер Крейцер отношения к грандмагистру Людвигу Крейцеру.

– Я имею честь быть его сыном.

– Хмпф!

– Могущественный еще вчера почувствовал ваше прибытие, – продолжала вести переговоры ведьма.

– Мы проделали долгий путь и не хотели оскорбить могущественного, представ перед ним в неподобающем виде.

Посланник вежливо улыбался, в то время как его спутники грамотно разошлись по сторонам, беря демона и монаха в полукольцо. Толстяк недовольно набычился, его шея словно бы укоротилась и раздалась вширь, кожа покраснела и стала более плотной. Зрачок превратился в вертикальную щель, а в голосе послышался рык:

– С чем приехали?

Одновременно Славомира, выдерживая ласковое выражение лица, сделала легкий шажок и внезапно оказалась на расстоянии удара посохом от Иоганна. Наступал едва ли не решающий момент. Хамское поведение Ассомбаэля ломало сценарий чужаков, вынуждало их отклониться от заранее проработанной линии поведения. Не получалось у них давить силой. Изначально маги рассчитывали говорить с одним дханном, причем молодым и неопытным, напугать его угрозой схватки, потребовать каких-то гарантий безопасности или привилегий. Но совершили ошибку, почуяв налагаемое проклятие и решив разобраться с дерзким колдуном. Они никак не ожидали встретить рядом с Шуриком официального представителя православной церкви и ее, Славомиры. Старушка не без оснований считала свою личность широко известной, ее наверняка узнали.

Шантажировать, обещая рассказать монахам о действиях Урзала, теперь не получится – ритуал санкционирован церковными наблюдателями. Остается либо продолжать давить, нарываясь на драку, выжить в которой шансов мало, либо сделать вид, будто все хорошо, проглотить оскорбление и пытаться выполнить первоначальную задачу. Полукровка смотрела благожелательно, однако под дружелюбной маской скрывалась бешеная скачка мыслей. Она, как и Мозг, напряженно ждала ответа на вопрос Шурика. От слов Иоганна теперь зависит все.

Предводитель магов, судя по всему, тоже просчитал ситуацию и подал своим какой-то знак, потому что его подчиненные начали отходить. Медленно, не отрывая глаз от фигуры демона, но все-таки они сдвигались к машине.

– Предводителей нашего ордена заинтересовало известие о событиях, имевших место быть на вашей земле в недавнем прошлом. – Если бы не построение фраз, Крейцера можно было бы принять за русского. – Мы получили от слуг сообщение о маге необычайной силы, принесшем вред нескольким из них, и приехали, дабы на месте разобраться в ситуации.

Чудовищным усилием воли Мозг сохранил невозмутимое выражение лица, но внутри он кипел. Вот оно что! Могучий чаровник пробудился, и демон пытается его скрыть. Сколько времени выиграл Ассомбаэль – двое суток? Больше? Ну хитрая сволочь…

– На основании Владимирского договора двадцать шестого года мы просим разрешить пребывание представителей Ордена Розы на землях, принадлежащих могущественному Ассомбаэлю дар Велус дар Тха из Дома Поющего Зверя, – официальным тоном закончил Иоганн.

– Угу.

Все ждали продолжения, но его не было. Шурик молчал. Славомира откашлялась:

– Езжайте, сынки, не до вас нам нонеча. – Она осторожно скосила глаз на дханна и, ободренная, уже увереннее продолжила: – Могущественный дарует вам свое дозволение. Идите, идите, милые…

Дханн выдохнул, его облик постепенно приходил в норму. В ответ на прощальный поклон Крейцера он махнул рукой, позволяя удалиться – словно муху отгонял, – нехорошо зыркнул на ведьму и, косолапо переваливаясь, направился к своей машине. Рядом мягко ступал отец Николай, и речь святого служителя Божия чем-то напоминала змеиное шипение: