Текст книги "Бравая служба"

Работа 15
Приморская

Лучший разрушитель любого плана – окружающая нас действительность.

Плач строительной фирмы после подписания плана сдачи жилья

Плавание – это процесс! К нему надо подходить соответственно. Если вам предстоит долгий судоходный круиз, а вы сухопутная мышь (как я, например) и не изволили к нему подготовиться – ожидайте много мелких неприятностей. Для начала качка. Для меня до сих пор неразрешимая загадка. Ведь если вы отправляетесь в прогулочное путешествие на яхте на денек-другой, никакой тошноты почти никогда не случается. Зато если впереди долговременное водное путешествие – морская болезнь гарантированно вцепится в ваши внутренности уже через час, и вы будете долго ощущать на своем желудке каждую волну. Потом названия. Ну почему нельзя говорить о кухне и туалете, а обязательно надо с умным видом выдавать про камбуз и гальюн? Фок-шток-брамсель, якорный батор! Как же меня все это бесит… А ведь и вправду почему-то нельзя. Загадка!

Ладно, болезнь побороли, название выучили. Думаете, все? Как бы не так! Существуют два варианта. Первый самый ужасный – это если вы пассажир. Что бы вы ни делали – непонятная скука вцепится в ваш мозг и будет его грызть. При взгляде на темные волны вам будут приходить мысли о потопленных кораблях, а в штиль в голову полезут страхи глубинных вод. Привыкнуть к морским необъятным просторам дано не каждому. Если вы матрос, то немного легче, но тоже ничего хорошего. Оказывается, на любом, даже самом маленьком, кораблике столько работы! И вы, как самый неквалифицированный мореплаватель, обязательно будете всю ее делать. А если сделаете, то найдется какой-нибудь шутник из бывалых морских волков, который заставит вас после этого делать работу ненужную и бесполезную – к примеру, точить якорь.

Якорь точить меня, по счастью, не заставляли, но всю грязную работу на корабле, который мы купили в селе Папуасове по рекомендации агента-тролля, делал я, хоть в теории и являлся командиром отряда. А куда деваться, вот сами посудите.

Лия оккупировала камбуз, да и готовила она на самом деле лучше всех. Хоб великолепно справлялся с системой парусов баркаса, которая была ненамного проще парусного снаряжения старинной испанской каравеллы. Юркий гоблин, как обезьянка, летал по сложной системе канатов между двумя мачтами и тремя парусами, вовсю используя магию Тверди для укрепления узлов и веревок, так что на это место претендовать было бы с моей стороны по меньшей мере самонадеянно. Можно было попытаться взять на себя рулевые функции, но опять же тролль с этим справлялся на порядок лучше. При этом рулевое колесо оказалось совмещено с магическим механизмом, упрощенным подобием дирижабельного двигателя, так что Васиз порой прилично добавлял скорости баркасу при помощи магии Стихий, а я этого сделать никак не мог. Огр при переходе от одного борта к другому прилично наклонял судно, так что гонять его по кораблю было небезопасно. Да еще палуба под ногами Дехора подозрительно сильно скрипела, так что из огра шустрый палубный матрос никак бы не получился. Рыжик работать почему-то тоже не захотел. Вот и осталась для грязной работы на корабле единственная кандидатура – моя.

Впрочем, работы было не так уж и много, хотя в принципе и не мало – я сильно не напрягался, но особо-то не скучал. Зато за день мы начали покрывать около пятисот километров (против ста пятидесяти наземных), хотя и двигались в среднем все с той же скоростью примерно двадцать километров в час, ой, простите, я хотел сказать – около одиннадцати узлов. Правда, верхом мы ехали не больше десяти часов в день и по извилистым прибрежным тропам, а тут плыли полные сутки почти по прямой. Кстати, наших волков и куникулов пришлось продать, так как после села Папуасово мы планировали передвигаться исключительно по воде. Со Снапом мне не хотелось расставаться, но обрекать бедное животное на долгое морское путешествие было не только бессмысленно, но и жестоко по отношению к умному ездовому волку.

Огр за три дня путешествия на корабле полностью отъел свое пузо (трудолюбивая гоблинка устроила ему десятиразовое питание) и теперь выглядел не хуже, чем до начала путешествия, что его ужасно радовало. Под усиленный дополнительный паек попал и кот, и я впервые заметил у Рыжика что-то вроде небольшого животика – обычно в эту рыжую прорву еда уходила без видимых внешних изменений. Когда мы подплывали к Порт-о-Троллю, все выглядели бодрыми и полными сил – было совсем не похоже на то, что наш отряд только что совершил долгое, достаточно трудное и опасное путешествие.

Я с нетерпением ожидал того момента, когда мы достигнем приморского города. В моем воображении конечный пункт нашего плавания выглядел как пиратская Тортуга, и Порт-о-Тролль меня не разочаровал. Город расположился на склоне огромного холма, утопающего в зелени. У подножия горы лежала большая бухта, защищенная от всех ветров и полная причалов – центр местной жизни, городской порт. Наш скромный рыбацкий баркас полностью потерялся на фоне бортов могучих океанских бригантин и каравелл, стоящих у причала. Впрочем, рядом со средневековыми величавыми парусными кораблями я заметил парочку весельных галер, как срисованных с судов древних греков, что-то вроде драккара викингов и небольшой кораблик, похожий на утюг, явно напоминающий паровой броненосец. Конкретно к какой-либо эпохе земного мореплавания этот порт другого мира отнести было невозможно.

На первый взгляд на причалах царила полная неразбериха, но опытный тролль не поддался на провокацию и встал на якорь чуть в стороне от основных рейдов акватории порта. Вскоре от берега к нам рванула лодка лоцмана, и через двадцать минут наш баркас оказался пришвартован у крайнего северного причала, среди двух десятков сопоставимых с ним по размерам яхт и шхун. С этой минуты мы находились уже на территории Порт-о-Тролля. Далее последовали таможенные формальности, оплата лоцмана и причала, регистрация и прочая бюрократическая шелуха, преследующая любого путешественника. Территорию порта мы покинули только под вечер, вымотанные гораздо сильнее, чем за все время трехдневного морского каботажного плавания, лишний раз подтвердив известную истину – разумные двуногие создают друг другу гораздо больше трудностей, чем это удается природным бедствиям и катастрофам.

С тех пор как наш несчастный баркас встал у северного причала, прошло две недели. Мне уже казалось, что в этом портовом городишке я пробыл целую вечность. Единственное разнообразие внес агент-джисталкер, передавший мне очередной шпионский контейнер. Под присмотром кота я обновил раскраску и снаряжение и на следующий день вернул заполненный использованным оборудованием приемник, на этот раз выполненный в форме бочонка с элем. Казавшееся поначалу несложным, дело достижения Архипелага встало передо мной в полный рост в своей почти невыполнимой красе.

Кораблей, капитанов и матросов, способных пересечь опасный океан, в Порт-о-Тролле было предостаточно, но они не соглашались ни за какие деньги потерять из виду берег без надежного кормчего. Оно и понятно – спутниковой навигации в мире Ворк не существовало, как, впрочем, маяков, радиобуев и прочих вспомогательных средств ориентирования на бескрайних водных просторах. Я мог бы при помощи своих приборов спокойно указывать направление, но, во-первых, у меня не было лицензии и авторитета кормчего, а без этого все мои умения ничего не стоили – ни один капитан мне бы свой корабль не доверил. Во-вторых, я мог задать только общее направление, но о течениях, рифах и прочих опасностях на пути имел смутное представление. Одним словом, высококвалифицированный кормчий был нам жизненно необходим.

Капитан в мире Ворк (как, впрочем, и на Земле в начале эпохи мореплавания) – лицо важное, но второстепенное. Жизни пассажиров и экипажа находятся в руках кормчего – прокладчика курса корабля. Кормчий прокладывает курс по звездам и компасу, определяет примерное положение шхуны, накладывая его на линии, нанесенные в его морском журнале. Корабельный журнал мира Ворк – магическая книга, где записаны детальные наблюдения кормчего, побывавшего раньше в местах предполагаемого нахождения. Журналы являются главной ценностью кормчего и охраняются подчас надежнее, чем иные сокровища. Их ведут поколения кормчих, и передаются эти ценные рукописные базы данных от отца к сыну.

В корабельных книгах записываются курсы по магнитному компасу между портами и мысами, места причаливания и проливы. Там отмечаются отмели и глубины, цвет воды и состав дна. Указывается, как корабль может попасть в назначенное место и как из него выплыть. Сколько дней необходимо идти определенным курсом, чтобы достичь пункта назначения. Приводится роза ветров для каждой территории. Время штормов и штилей, места ремонта корабля и пополнения запасов провизии. Рассказано, где друзья и где враги. Даны сведения о бухтах и гаванях, приливах и отмелях, глубинах и рифах – в общем, обо всем, что нужно для безопасного плавания.

Необходимым уровнем квалификации для морского путешествия к Архипелагу обладали трое кормчих, живущих в Порт-о-Тролле. Два из них находились в долгосрочном плавании, и предполагаемое их возвращение планировалось через полтора-два месяца. Третьим был огр по имени Менар, но имелась одна небольшая проблема – у огра было два младших брата. Вернее, вопрос заключался не в самих братьях, а в роде их занятий. Братья состояли охранниками при кормчем, а старший брат по совместительству со своей основной профессией держал один из местных тотализаторов боев без особых правил. Эти схватки, называемые тут «матросскими драками» и устраиваемые еженедельно на главной площади города, являлись главным развлечением населения приморского городка. Надо ли говорить, что младшие братья кормчего на протяжении последних пяти лет были бессменными чемпионами Порт-о-Тролля? Вернее, чемпионами они становились по очереди, так как между собой братья, которых звали Никор и Димор, никогда не дрались.

Менар не плавал тоже около пяти лет. С последнего своего плавания огр привез достаточно денег, чтобы организовать бойцовский бизнес в родном городе, и, имея под рукой двух великолепных спортсменов, сумел приумножить начальное состояние и не горел желанием отправляться в опасное путешествие.

– Нет, это безнадежно, – расстроенно сказал я, глядя на движения Дехора.

– Мне бы щит и булаву, – сморщился, как ребенок, огромный огр. – Тогда я бы один обоим братьям по шее надавал.

– Без правил и без оружия бои, – в который раз монотонно повторил я.

– Не понимаю я глубинщиков этих, – недоуменно поддержала отставного сержанта Лия. – Какой смысл руками махать без толку?

– Уважаемая приграничница, не мешай нам, пожалуйста, – попросил я гоблинку, в ответ она показала мне язык и повернулась к Хобу, чтобы продолжить прерванный для ехидного замечания разговор.

Глубинщиками приграничники называли все остальное население, но это не имело никакого отношения к тому, чем мы сейчас занимались. А занимались мы боевыми упражнениями в хлеву, который я арендовал за небольшие деньги исключительно для тренировок. Хотя занимались – это сильно сказано. Я пытался учить Дехора, но отставной сержант обучаться не желал. Вернее, он хотел, но результата не было. А тренировались мы с одной целью – я хотел разорить Менара, чтобы потом купить его услуги кормщика. Для выполнения этого грандиозного плана надо было всего лишь побить на ринге одного из его младших братьев.

Честно сказать, арена боев была открыта для всех бойцов, но против огров драться без оружия обычно никто почему-то не хотел. Так что хотя в теории это были просто матросские драки, на практике я бы назвал данный вид спорта «матросские драки огров». Да я и сам, честно признаюсь, поначалу не горел желанием выходить на ринг против четырехсоткилограммовых громил, поэтому решил немного поднатаскать Дехора. В теории для того, чтобы участвовать в боях, надо было служить матросом или обладать кораблем, – в нашем случае эту роль играл старенький рыбацкий баркас, купленный в селе Папуасово и забытый на северном вспомогательном причале.

Решение натренировать огра оказалось несколько самонадеянным – за неделю сделать из отставного сержанта чемпиона по боям почти без правил у меня не получилось. С оружием в руках Дехор творил чудеса – булава весом в полцентнера в его лапище летала, как веер в руках китайского танцора. Кулак огромного огра легко вогнал бы по пояс в землю какого-нибудь Илью Муромца, а вот как уворачиваться от ударов, отставной сержант понятия не имел.

Все его блоки были наработаны на оружие – пустые руки он не блокировал принципиально, обосновывая свою огрскую лень тем, что якобы «опасности не чувствует». Все мои вопли о том, что при отсутствии доспехов и рука может стать опасным оружием, огр игнорировал. Ну и попадать по движущейся цели пустой рукой у Дехора получалось из рук вон плохо.

Завтрака я Дехора сегодня практически лишил, дав всего одну тарелку супа, и отставной сержант почти не возражал, так как от безделья уже успел нарастить себе живот, значительно перекрывающий обычное пузо среднестатистического огра. После завтрака я сразу потащил Дехора на тренировки, и за нами привычно увязались остальные члены отряда. Сегодня начался очередной выходной, и ближе к вечеру нам предстояло провернуть аферу под названием «гастролер», причем подсадной уткой будет по-прежнему служить отставной сержант, и я продолжал его усиленно тренировать. На это безобразие с улыбками поглядывали Лия, Хоб и Васиз, которые уже выучили свои роли. Комментировать наши с Дехором потуги ребята устали за неделю тренингов, так что в основном мы тренировались молча.

Впрочем, назвать этот цирк тренировками можно с большой натяжкой. Я прыгал, как мартышка, вокруг Дехора и старательно бил его, проверяя уязвимые точки этой горы мяса, а отставной сержант лениво отмахивался от меня, как от надоедливой мухи, причем совершенно безрезультатно – я продолжал жужжать у него прямо под ухом.

В старом амбаре, на окраине Порт-о-Тролля, происходило интересное действо. У стены амбара стояли стулья, на которых сидели два гоблина и тролль. Магические бойцы разговаривали между собой, почти не обращая внимания ни на что вокруг. Под ногами у магов развалился большой рыжий кот и лениво наблюдал за событиями, происходившими в центре амбара. Джисталкер и огромный огр пытались изображать драку. Джисталкер старался действовать по принципу великого Мухаммеда Али – порхать, как бабочка, и жалить, как пчела. Порхать у него получалось достаточно уверенно, а вот с процессом «жалить» дело обстояло значительно хуже. Отставной сержант был огромен даже для огра, и удары, которые должны были действовать на него как уколы пчелиного жала, воспринимались им не более чем как комариные укусы. После них могучий огр только почесывался и продолжал махать в воздухе руками, больше похожий не на рукопашного бойца, а на сеятеля из небезызвестного творения господ Ильфа и Петрова.

Работа 16
Предбоевая

Игра «Морской бой» сильно отличается от матросской драки.

Наблюдение в портовом кабаке

Праздники имеют много общих свойств, но главный их признак – приподнятое настроение всех вокруг. В обычный день вы выходите на улицу и видите массу унылых или деловых лиц, имеющих общую черту – серую озабоченность. Совершенно иное дело праздник или даже просто выходной день. Те же люди, что вчера спешили мимо вас с напряженно сжатыми губами, сегодня представляют совершенно иную картину. Радость от предстоящего события (у каждого своя причина) написана на лицах большими буквами – и от этого вы тоже испытываете душевный подъем, даже если для вас этот день ничем не отличается от остальной недели. Поэтому я люблю праздники, даже если для меня они являются днями рабочими.

Матросские драки обычно начинаются под вечер, когда жар южного солнца уже прилично спадает и центральная площадь города погружается в тень от окружающих ее высоких (порой четырехэтажных) зданий. Мы решили прийти пораньше и отобедать в любой из многочисленных таверн с великолепнейшей приморской кухней, расположенных в близлежащих домах. В знакомых и друзьях у контактной аристократки находился уже весь город, поэтому мы шли, сопровождаемые приветственными возгласами, как величальным хором. Зайдя в малюсенькую таверну, мы расположились за единственным столом этого заведения и заказали фирменное блюдо – огромного осьминога, фаршированного креветками в оливковом масле.

– Не понимаю, как ты собираешься победить огра-чемпиона? – в который раз завела шарманку Лия, аккуратно нарезая аппетитно пахнувшее щупальце, размерами превосходившее мою руку. – Ты Дехору-то ничего толком сделать не можешь.

– Скоро все сама увидишь, Лия, – отмахнулся я, врубаясь со своей стороны в огромное блюдо, стоящее перед нами на круглом подносе.

– Нет, правда, Тим, расскажи, – поддержал гоблинку тролль, занимаясь тем же, что и вся наша компания, то есть отрезал от центрального блюда куски и переправлял себе на тарелку, а затем запускал их по отработанному маршруту в клыкастый рот.

Уговорить меня не удалось даже тогда, когда мы доели огромного осьминога, причем основная часть нежнейшего мяса досталось гоблинам и Рыжику. Сам я не налегал на еду и внимательно следил за тем, чтобы огр не переедал. Правда, к отставному сержанту вместе с животом вернулась умеренность, и Дехор теперь ел немного.

– Давайте еще разок пройдемся по плану, – предложил вместо объяснений я, когда мы доели основное блюдо и неспешно потягивали эль, вольготно расположившись за большим круглым столом, освобожденным услужливой троллькой-трактирщицей от лишних блюд.

– Я дерусь, – весело прогудел Дехор и сыто икнул.

После этого мы одновременно ехидно и оценивающе взглянули на огра, проговорили предстоящие действия каждого, расплатились с хозяйкой заведения и вышли на площадь. Народ уже начал потихоньку подтягиваться. Перед главным событием предстоящего увеселения, матросскими драками, коренным жителям и гостям Порт-о-Тролля предлагалось послушать музыку. Все члены нашего небольшого отряда приготовились к предстоящему шоу, собираясь действовать максимально продуктивно, а я еще раз прокрутил в голове предстоящую работу.

Дело в том, что вызвать местного чемпиона на бой сразу невозможно. Для того чтобы подраться с одним из братьев кормщика, надо пройти предварительный отбор. Естественно, если бы все увидели мои бойцовские способности заранее, то о разорении организаторов одного из тотализаторов речи уже бы не велось. Для прохождения предварительного отбора мне и нужен был отставной сержант.

На середине покрытой брусчаткой площади, углубляющейся к центру в форме перевернутой вьетнамской шляпы и немного напоминающей амфитеатр, возвышался каменный помост двухметровой высоты и пятнадцатиметрового диаметра. На этой приподнятой арене и должны были вскорости начаться ожидаемые всеми матросские драки. Вокруг не огороженного канатами круглого ринга оставалась примерно пятиметровая свободная зона, в которой находились только спортсмены и тренеры. Оно и понятно – в процессе боев огромные огры иногда, как птички, слетали с ринга, и если бы эти парящие горы падали на зрителей, то вполне вероятны были бы несчастные случаи со смертельным исходом, ибо к прилетевшей на голову четырехсоткилограммовой туше не всякий морально готов. За мертвой зоной располагались примерно пятнадцать рядов сидений, куда предприимчивые городские власти продавали билеты по достаточно приличной цене. За сиденьями следовали стоячие места, которые были абсолютно бесплатны, поэтому на матросские драки собиралось почти все население городка. Сейчас на каменном помосте играл оркестр, и под бодренькую музыку площадь постепенно заполнялась праздничным народом.

Мы перемигнулись с нашими гоблинами, после чего Лия и Хоб отошли от огра и затесались в праздношатающуюся толпу. Я и тролль исполняли роль тренерской команды при гигантском спортсмене, поэтому мы подошли к помосту и встали рядом с другими соискателями чемпионского титула, после чего я стал внимательно изучать предстоящих соперников Дехора. Рыжик привычно путался под ногами.

Два мнущихся у помоста огра как противники отставному сержанту в подметки не годились. Типичные деревенские увальни-силачи, желающие попытать счастья в большом городе. Не думаю, чтобы они обладали какими-нибудь серьезными боевыми умениями, – обычные рыбаки, могучие бесспорно, что вполне естественно для огров. По идее, Дехор должен был каждого из них примитивно задавить массой – отставной сержант был выше среднестатистического огра почти на огромную огрскую голову.

Претендент на звание городского чемпиона, которого тоже необходимо было победить по пути к нашей цели, понравился мне значительно меньше пары деревенских увальней. Во-первых, у него был достаточно небольшой для огра живот, что говорило о хорошей подвижности спортсмена. Во-вторых, в движениях этого огра присутствовала характерная медвежья грация, одновременно указывающая на хорошую подвижность и ловкость бойца. При этом развитая мускулатура груди и рук указывала на невероятную силу атлета. Одним словом, это был очень опасный парень, хотя братья-чемпионы, сидящие в первом зрительском ряду, производили еще более серьезное впечатление. При взгляде на этих двух огров, одновременно мощных и быстрых (для огров, естественно), у меня начинали возникать серьезные сомнения в возможностях осуществления нашего грандиозного плана.

«Если ничего не получится – дождемся другого кормщика, всего месяц-другой потеряем, не так уж это и страшно», – занялся я самоуспокоением, что немного улучшило настроение.

* * *

Тем временем оркестр на постаменте прекратил свою бодрую игру и принялся освобождать место для предстоящих увеселительных мероприятий. Устроители начали совещаться, кого из бойцов выпускать на постамент первыми, жучки забегали между сидений, принимая ставки. Народ, стоящий за рядами сидений, колыхнулся к двум большим помостам, на которых принимали ставки работники тотализатора. Лотереи – любимое развлечение жителей Порт-о-Тролля, и тотализатор кормщика Менара был далеко не единственным подобным предприятием городка, но остальные конторы по продаже азарта не являлись нашей целью. Краем глаза я заметил, как Лия и Хоб сделали небольшие ставки на предстоящий бой (устроители определились с жеребьевкой и первой назначили схватку между деревенскими силачами), и устремил внимание на постамент.

Правила матросских драк чем-то напоминают свод кодексов борьбы сумо. Только тут для достижения результата делать можно почти все, кроме ударов в паховую область и использования для боя могучих клыков, которыми все разумные хищники умели при случае действовать весьма умело. И еще один нюанс – если в сумо борьба прекращается при выталкивании соперника за круг или при касании им коленом помоста, то в матросских драках Порт-о-Тролля такой исход боя не предусмотрен. Если соперник оказывался на полу, то его следовало спихнуть с постамента, и при этом самому удержаться на вершине. Если упавший с каменного помоста соперник хотел продолжить бой, то он должен снова забраться на двухметровое возвышение – при этом ему можно (и даже нужно) мешать любыми способами (в том числе ударами рук и ног по голове). Победителем считается тот, кто в течение примерно трех минут остается на постаменте в гордом одиночестве, не пуская соперника на боевую площадку. Ну и конечно же победа присуждается бойцу, если соперник выбывает из боя в результате тяжелой травмы или глубокого нокаута. Вот такое веселенькое времяпрепровождение.

* * *

Деревенские увальни, раздетые до пояса, забрались на помост и замерли, ожидая начала состязаний. Маленький юркий гоблин в красном балахоне, стоящий в середине постамента, застыл, подняв ручки вверх, ожидая отмашку судейской бригады. Судьи, сидящие на четырех высоких стульях по краям постамента, замерли, глядя на служителей тотализатора. Денежный вопрос в предстоящем шоу явно играл далеко не последнюю роль. Принимающие ставки служители на двух помостах дали отмашку, после чего судьи величаво кивнули гоблину, маленький рефери в красном махнул ручками и моментально убежал с места предстоящего боя. Тут же оркестр, расположившийся неподалеку от главного помоста, по меткому выражению великого классика, «урезал марш». Матросская драка началась.

Огры заревели и бросились друг на друга. Через долю секунды бравурную оркестровую музыку заглушил звук столкнувшихся лбов деревенских силачей. Толпа восторженно ахнула и в предвкушении уставилась на зрелище. Впрочем, увальни всех разочаровали – лобовое столкновение оказалось самым интересным пунктом увеселительной программы. Бить могучими кулаками по физиономии оппонента огры благоразумно отказывались, резонно опасаясь поранить руки о торчащие клыки. Два бойца уперлись друг в друга лбами и толкались, нанося удары кулаками и ладонями по груди и животу. Такая несерьезная деревенская драка продолжалась минуты три, потом один из атлетов начал сдавать, потихоньку отступая. Дойдя до края помоста и не заметив опасной ситуации (боец усиленно сопротивлялся давлению на свой лоб), огр оступился и под хохот толпы свалился с помоста. Ошеломленный деревенский силач сидел на камнях и тряс головой, пытаясь прийти в себя. За ним с помоста с не менее изумленным видом наблюдал победитель, изредка ударяя себя могучей рукой в грудь, при этом ревя что-то победное. Дальнейшие три минуты под свист и улюлюканье толпы упавший с помоста огр старался взобраться обратно, а соперник примитивно сталкивал его вниз, не стесняясь иногда проделывать это могучими пинками. Под конец судьи остановили эту деревенскую возню, признав победителем силача, оставшегося на постаменте.

Следующим пунктом программы стояло выступление славного отставного сержанта. Я хлопнул Дехора по могучей спине, и огр полез на помост. Напротив него стоял победивший деревенский силач, и в глазах парня при взгляде на нашего гиганта мелькала плохо скрываемая робость.

– Вот так и проигрывают бои еще до начала схватки, – шепнул я троллю в его длинное синее ухо.

– Да, спекся он, габариты Дехора оценив, – согласно кивнул Васиз и добавил чуть презрительно: – Не боец…

– Давай вперед не забегать, – одернул я тролля, чтобы не сглазить, и Васиз согласно кивнул в ответ.

Бой отставного сержанта с деревенским силачом не принес никаких неожиданностей. Когда гоблин в красном взмахнул ручонками, давая сигнал к началу следующей схватки, и резво ускакал с помоста, соперник нашего огра собрался духом и с диким криком полетел на Дехора. Столкновения лбами не получилось, и деревенский силач с размаху ткнулся лбом в грудь отставного сержанта. Дехор выдохнул, грозно сверкнул глазами и пошел вперед, впечатывая ноги в каменную поверхность постамента. Его соперник уперся руками в живот врага, а ногами пытался затормозить неумолимое продвижение отставного сержанта. Победили масса и сила – Дехор шел вперед, почти не замечая упиравшегося в его живот огра. Через пять секунд деревенский силач под гогот толпы слетел с помоста. Когда пришедший в себя после падения соперник стал залезать на помост для продолжения схватки, Дехор ему мешать не стал. Деревенский силач разбежался, но отставной сержант не дал ему снова ударить себя головой в грудь, а ловко перехватил летящего на него пузатого атлета, развернулся и сноровисто дал под зад сопернику могучего пинка, добавляя скорости разогнавшемуся огру. Под гогот толпы деревенский силач пролетел по воздуху метров пять и растянулся прямо у ног зрителей переднего ряда, потом, кряхтя, поднялся с брусчатки, на которую с грохотом приземлился, и снова лезть на помост отказался наотрез. Дехор закончил первый бой за явным преимуществом.

Теперь на пути к схватке с чемпионом города стоял только претендент. Огр, размерами ненамного уступающий Дехору, вскочил с первого ряда сидений и двинулся к постаменту. При взгляде на этого огра, которого в приморском городке все знали под кличкой Осьминог, у меня заныло под ложечкой. При огромных габаритах бойца живот его был невелик (имеется в виду для огра). Дехор пренебрежительным взглядом окинул невыдающееся пузо соперника, и я после этого занервничал еще сильнее. Претендент плавно перетек на постамент и застыл напротив отставного сержанта. Гоблин-арбитр что-то пискнул и убежал с помоста, махая руками, как маленький красный вентилятор, – схватка началась.

К чести отставного сержанта, бросаться на спокойно стоящего и ухмыляющегося соперника он не стал – по-видимому, сказались мои уроки, на которых наш огр четыре раза пробил собой стену амбара после ловкой подножки, каждый раз едва не стоящей мне оттоптанной ноги. Осьминог это оценил, и соперники медленно двинулись навстречу друг другу. В центре постамента огры встретились, и воздух загудел от могучих ударов по корпусу, которыми обменялись гиганты. Через полминуты обмена мощными тычками претендент скривился и отступил, уже понимая, что отставной сержант бьет значительно сильнее, чем он.

После этого произошел перелом боя. Осьминог заметался вокруг Дехора, нанося несильные с виду удары и тут же отступая, ведя за собой соперника по кругу аренного камня. Минуты четыре отставной сержант преследовал быстрого врага, а потом начали сказываться потрясения, полученные им при коротких джебах и хуках более опытного соперника. Так бы бой вскорости и закончился, но тут сыграло свою роль то, что Дехор все-таки был приграничником, а Осьминог, при всей своей силе и опытности, являлся достаточно мирным глубинным огром. Отставной сержант из последних сил рванул к сопернику, чего претендент явно не ожидал от изрядно ослабевшего врага, обнял его за плечи, и оба огра полетели с постамента. Дехор при этом умудрился нанести Осьминогу пару ударов головой по лицу прямо в полете, после чего два огромных тела плюхнулись на брусчатку, при этом отставной сержант оказался сверху, и его выдающийся живот благодаря силе гравитации сыграл на нашей стороне.

Такое падение полностью вышибло дух из претендента, но и наш боец с огромным трудом поднялся на ноги. Кряхтя, как баба Торя, Дехор едва смог залезть обратно на постамент и там под восторженный гул толпы отстоял, качаясь, как маятник, положенные три минуты, за которые к Осьминогу сознание так и не вернулось.

– Ты лучше всех, – прошептал я, хлопоча вокруг едва сидящего на стуле огра и не обращая внимания на кота, который обеспокоенно вертелся под ногами. – Ты просто не представляешь, какой ты молодец.