Текст книги "Велий ветер. Книга вторая"

– Пусть так, – нетерпеливо перебила своего учителя девочка. – Скажи лучше, как мы будем искать Стригу?

– Не мы, – покачал головой Посвист. – Ты. Только у тебя с ним есть связь.

– Но я ее не ощущаю, – в отчаянии воскликнула Лира.

– Просто ты пока не научилась этого делать. Я помогу тебе познать себя. Вспомнить. Ты ведь уже делала это.

– Когда?

– Когда общалась со своим отцом, пока он был в плену у Чернобога. Или ты думала, что это происходило только в твоей голове?

– Была такая мысль, честно говоря.

– Ты можешь общаться с теми, кто близок тебе. Нужно только настроиться на нужную волну.

– Хм, – с сомнением нахмурилась Лира. – Хорошо, я попытаюсь.

– Тогда приступим, – Посвист усадил девочку перед собой и взял ее руки в свои ладони. – Закрой глаза. Не думай о том, где ты и когда. Забудь обо всем, что я тебе только что говорил. Не слушай того, что я говорю сейчас. Пусть твои мысли свободно летят в пространстве, не мешай им, даже если они обращаются к тому, что доставляет тебе боль. Так нужно.

Прошло всего несколько секунд – а голос Посвиста теперь доносился до Лиры словно издалека. При этом его слова сливались в один сплошной поток звуков, будто не имевший никакого смысла, но в то же время подталкивающий ее в нужном направлении. Перед ее глазами проносились целые цивилизации, о существовании которых она понятия не имела. Возможно, их и не было никогда – девочка не была уверена в реальности того, что предстало перед ней. Неисчислимое количество лиц, будто нанизанных на четки, крутились в безумном хороводе вокруг нее, возникая из ниоткуда и исчезая в никуда. Некоторые образы казались ей знакомыми, но большинство не вызывали никаких эмоций. Неужели все эти люди (или боги?) имели к ней какое-то отношение? – подумала Лира. Невероятно. Но вот все внезапно замерло – перед девочкой возникло знакомое лицо Стриги, смотревшего на нее грустными глазами и словно пытавшегося что-то сказать.

– Где ты? – Лира протянула к нему руку.

Остальные образы исчезли – теперь перед ней стоял Стрига в том обличье, в котором она его видела в последний раз: на нем была походная одежда, на которой еще сохранилась пыль дорог. Однако рукава его охотничьей куртки были слишком длинными – они буквально опутывали его, не позволяя двигаться. Молодой человек отчаянно рванулся, и ему почти удалось освободиться, но в последний момент рядом с ним появился незнакомый Лире парень, который, злобно улыбнувшись, отчего на его лице проявился шрам, прикоснулся к Стриге – и тот сразу сник, выражение его лица стало отрешенным и потерянным.

– Оставь его! – Лира попыталась схватить незнакомца, но тот лишь приложил палец к губам – и в тот же миг девочка, узнав его, в ужасе отпрянула и, закричав, очнулась. Перед ней в напряженной позе сидел Посвист, с тревогой наблюдавший за ней.

– Что ты видела? – сразу спросил он. – Отвечай сразу, пока воспоминания свежи в твоей памяти. Стрига был там?

– Был, я видела его, – у Лиры кружилась голова, и она с трудом заставила себя сосредоточиться. – Но там был еще кое-кто. Скажи мне, ты уверен в том, что Чернобог уничтожен?

– Мне об этом сказал Рамха.

– А он не мог ошибиться?

– Ошибиться? Сам Род? Невозможно! Почему ты спрашиваешь?

– Дело в том, что я только что видела его. И он вполне жив и доволен собой.

***

Велизар с самого утра пребывал в приподнятом настроении – встреча с Чернобогом странным образом подействовала на него: ему стало казаться, что его оберегает сам Сварог и что с ним ничего плохого не может случиться. И действительно – буквально на следующий день после памятного события его длительные поиски работы увенчались успехом. Его приняли на испытательный срок работать грузчиком.

– Не ахти что, конечно, – увлеченно рассказывал он. – Но ведь с чего-то нужно начинать, верно? Сегодня грузчик, а завтра, глядишь, и что-то получше подвернется.

Ний улыбался и качал головой: он-то понимал, что их относительно безмятежная жизнь может в любой момент закончиться, особенно если учитывать, кто с ними жил под одной крышей. Он на самом деле любил девочку – да и к Море испытывал самые теплые чувства еще в бытность свою правой рукой Чернобога.

– Послушай, Мора, зайка моя, – сразу после встречи с богом зла, дождавшись, когда Велизар заснул, старик на цыпочках зашел в комнату Маши, – ты только не подумай, что я о тебе плохо думаю, но мне нужно знать, зачем ты здесь. Видишь ли, за себя я не переживаю, отгулял свое, но Хлоптун только начинает новую жизнь, мне бы не хотелось, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Мора не спешила с ответом – с тех пор, как она едва не убила своего собственного отца, что-то в ней надломилось, и она не могла понять, что именно чувствует: то ли облегчение, то ли тяжесть. Наконец, вздохнув, она повернулась к Нию:

– Ты не переживай. Я вам не враг. Зря я, конечно, все это затеяла, но наша дружба только сначала казалась мне игрой.

– А сейчас? – спросил старик.

– А сейчас мне очень больно. Оттого, что лгала вам. Оттого, что все это вообще случилось. Поверь, я много раз просила отца освободить меня от его опеки и отпустить – я бы вернулась на Кудыкин остров, где жила бы самой обычной жизнью. Ну, насколько это возможно, конечно. Но он был против.

– А как ты нас нашла?

– Да случайно, – махнула рукой Мора. – Велизар ко мне на улице подошел – точно так же, как к Посвисту со Стрибогом. Я было решила, что он опять какую-то хитрость задумал, но потом поняла, что он на самом деле ничего не помнит. А потом тело этой девочки подвернулось. Ну, я и решила пожить, как нормальные люди. Почему всем можно, а мне – нет?

– Да, конечно, – задумчиво протянул Ний. – Скажи, а девочка эта… Маша. Ты ее?..

– Нет, что ты, – сердито отмахнулась Мора. – За кого ты меня принимаешь? Ребенок умирал от голода и холода, ей на самом деле нечего было терять. Теперь она будет жить – я спасла ее тело, а душа ее не нуждалась в спасении. Сейчас она спит.

– Это хорошо, – обрадовался старик. – Я всегда знал, что в тебе больше добра, чем ты показываешь.

– Да, наверное, я пошла в мать, которой никогда не знала, – грустно пошутила девушка. – Но не будем об этом. Ты рассказал обо мне Велизару? Как он отреагировал?

– Ему незачем знать о тебе, – отрицательно покачал головой Ний. – Это разобьет ему сердце.

– То есть ты считаешь, что я недостойна того, чтобы меня любили? – обиделась Мора. – Так я могу вернуть вам Машу в любой момент – лелейте ее и взращивайте. Она на самом деле милый ребенок. Только представьтесь ей сначала – она ведь вас не знает.

– Перестань, – с осуждением посмотрел на девушку Ний. – Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я.

– Нет, не понимаю.

– Велизар совсем недавно пережил очередное искушение и успешно с ним справился. Он считает, что Сварог благоволит ему – и что теперь вокруг нас будет только светлое.

– А тут я – нате, пожалуйста! – Мора невесело рассмеялась.

– Ну, в общих чертах, – кивнул старик. – Я боюсь, что он не сможет воспринять эту новость адекватно. Его нужно подготовить.

– То есть нужно подождать?

– Да.

– Как долго?

– Сколько потребуется.

– И все это время лгать ему? Тебе не кажется, что это не совсем честно по отношению к самому Велизару?

– Я считаю, что это единственно верное решение.

Мора вспомнила этот разговор как раз в тот момент, когда Велизар рассказывал им с Нием о своих планах на будущее.

– Так что ты скажешь? – обратился молодой человек к ней.

– Что? – очнулась та. – Да, да, конечно, прекрасная идея.

– Ты меня совсем не слушаешь, – обиделся Велизар.

– Нет, что ты, совсем даже наоборот.

– Тогда о чем я говорил?

– Хм, – смутилась Мора. – Ну, хорошо, ты меня поймал. Я задумалась и пропустила твои последние слова. Извини.

– Ладно, – беззаботно махнул рукой Велизар. – Я говорил о том, что нам, может быть, стоило бы переехать куда-нибудь поближе к морю. Там и климат лучше, и жизнь степеннее. Да и мы не будем привлекать к себе столько внимания. Как считаешь?

– А с работой как же?

– Так я уже разговаривал с шефом – он сказал, что у него есть филиал в Сочи, занимаются транспортной логистикой. А что? Велизар – портовый грузчик. По-моему, звучит не плохо.

– Ты все шутишь.

– И не думал. Этот город отдал нам все, что мог – большего можно уже не ждать. Так почему бы нам не попытать счастья где-нибудь в другом месте?

– Ты как считаешь, деда? – Мора повернулась к Нию.

– Я не против, – спокойно ответил тот. – Там много солнца, это хорошо.

– То есть вот так просто соберемся – и в путь? – неожиданно жестко бросила девочка, глядя в упор на старика. – Как одна большая и дружная семья?

– Маша, чего это ты? – Велизар удивился реакции девочки. – Не хочешь ехать – так не поедем. Я ведь просто так предложил.

– Я хочу, – было видно, что она очень взволнована. – Но разве мы не хотим начать там жизнь с самого начала? С белого листа?

– Хотим, конечно, – Велизар не понимал, куда клонит Маша. – Но я не вижу связи…

– Это она в мой огород камни кидает, – вздохнул Ний. – Ну, что ж ты, говори уже. Я же вижу, что тебе не терпится. Как раз и посмотрим, к чему это все приведет.

– О чем вы? – встревожился молодой человек. – С каких это пор у вас появились от меня секреты?

– Как раз о секретах я и говорю, – Маша, подвинувшись ближе к Велизару, заглянула ему в глаза. – На чистом листе не должно быть пятен – ни черных, ни серых, ни просто грязных. Поэтому я хочу, чтобы все или закончилось прямо сейчас, или началось.

– Хорошо, я слушаю, – Велизар серьезно посмотрел на свою собеседницу.

– Велизар, я знаю, кем ты был. Все знаю – и о тебе, и о Ние. И о Чернобоге.

– Знаешь? – ахнул молодой человек и гневно взглянул на старика, который наблюдал за происходящим с философским видом. – Зачем ты ей рассказал?

– Он не при чем, – остановила его девочка. – Ему не нужно было ничего мне рассказывать. Я сама. Велизар, Маша, которую ты знаешь, на самом деле не существует. Дитя, сидящее перед тобой, лишь форма. Я – Мора, дочь Чернобога. Вот, теперь я все сказала.

Похоже было на то, что до Велизара не сразу дошел смысл сказанного – он как-то странно и неестественно рассмеялся, потом встал и прошелся по комнате – затем взглянул на Ния и хитро пригрозил ему пальцем:

– Это ты все подстроил, да? Хотели меня разыграть, верно? Браво! У вас почти получилось, но я…

– Прекрати! – одернул молодого человека Ний, понимавший, что тот находится на грани нервного срыва. – Все, что ты сейчас услышал, чистейшая правда. Все это время Мора жила с нами.

– Ну, конечно, – не владея голосом, выкрикнул Велизар. – Почему бы дочери Чернобога и не пожить с нами? Ведь объедки, которыми мы питались, намного изысканнее того, что она могла себе позволить!

– При чем здесь объедки, Велизар? – воскликнула Мора. – Для меня они были лучше любого лакомства – хотя бы потому, что ты отдавал последнее, что имел, чтобы накормить меня!

– О, боги, – схватившись за голову, молодой человек упал на стул. – Так ты на самом деле Мора?

– Да, прости.

– Но зачем ты здесь? – Велизар с удивлением посмотрел на девочку, которая сидела перед ним. – Что тебе от нас нужно?

– Любовь, – тихо ответила та. – Мне от вас нужна любовь, и ничего больше.

– Дочери бога зла нужна любовь? С каких это пор?

– Зря ты так, – Ний вступился за Мору, которая не знала, что ответить. – Мы не в ответе за своих родителей.

– Но мы в ответе за собственные поступки! – заявил Велизар. – Сколько жизней ты загубила, Мора? Сколько душ по твоей вине томятся в закромах Чернобога?

– Ты забываешь о том, что и мы с тобой не ангелы, – возразил старик. – И, тем не менее, нам дали второй шанс. Чем Мора хуже нас? Или так – чем мы лучше Моры?

Молодой человек хотел уже ответить Нию, но в этот момент его взгляд упал на девочку – и слова застряли у него в горле: на него смотрели огромные совершенно не детские глаза, в которых было столько боли и страдания, что он забыл и о собственном оскорбленном самолюбии, и о Чернобоге.

– Простите меня, – помолчав несколько секунд, наконец, проговорил он сдавленным голосом. – Я слишком много думал о себе – гордился собой и теми изменениями, которые произошли во мне за последнее время. Наверное, это то самое испытание гордыней, которое я не прошел. Маша… То есть Мора, я открыт перед тобой. Будь и ты честна со мной. Я не переживу предательства – поэтому если ты хочешь убить меня, сделай это сейчас – я и пальцем не шевельну, чтобы тебе помешать. Но если ты желаешь мне добра, я буду рад и дальше считать тебя сестрой.

– Глупый, – сквозь слезы улыбнулась девочка. – Если бы я хотела навредить тебе, то позволила бы отцу закончить начатое. Ой, ты же ничего не знаешь?

– Чего я не знаю? – Велизар уже устал удивляться и поэтому просто вопросительно взглянул на Ния.

– Чернобог убил бы нас, – ответил тот. – Если бы не Мора. Ты уже был без сознания, когда появилась она и сделала что-то. Честно говоря, я так и не понял, что произошло, но только Чернобог улепетывал так, что только пятки сверкали. Кстати, как ты это сделала? Я не припомню такой сильной магии.

– Это был кобонг, – скромно ответила девочка. – Я его немного обработала.

– Что-что? – не понял Ний.

– Кобонг. Другими словами, тотем.

– Разве это не работает только с животными?

– Так и есть. Но я же сказала, что усовершенствовала его. Видишь ли, мой отец настолько же животное, насколько и человек – у него так много обличий, что он уже и сам не знает, кто он. А если ты потерял себя, то становишься уязвимым вдвойне. Я, конечно, не была уверена в этом, но, сам понимаешь, проверять мне было некогда. К счастью, я оказалась права.

– Да, – Ний с уважением посмотрел на Мору. – Я рад, что не являюсь твоим врагом.

– И я рада, – улыбнулась девочка.

– Ну, вот, теперь мы знаем друг о друге все, – Велизар почесал лоб. – И что мы теперь будем делать?

– Мы же вроде собирались поехать к морю, помнишь? – Мора улыбнулась. – Я не против. Когда выезжаем?

***

– То есть как это жив? – забыв о том, что его визит был тайным, вскричал Посвист. – Ты ошибаешься, этого просто не может быть!

– Может быть, и так, – пожала плечами Лира, еще не отошедшая от гипноза. – Я даже надеюсь на это. Но я видела то, что видела.

– Так, рассказывай по порядку, – успокоившись, предложил Посвист. – Подробности можешь опустить, переходи сразу к сути.

– Хорошо. Я увидела Стригу, как ты и говорил. В моем видении он ничуть не изменился – даже одет был так же, как в последний раз, когда я его видела живым. Вот только рукава…

– Что с рукавами? – нетерпеливо переспросил Соловей-Разбойник, внимательно слушавший девочку.

– Длинные рукава. Они его опутали так, что он не мог двигаться. Он пытался освободиться, но в этот момент рядом с ним появился молодой человек.

– Как он выглядел?

– Обычный. Довольно симпатичный. Но когда он улыбнулся – у него, кстати, мерзкая улыбка, – то на его лице проступил шрам.

– Шрам? Странно. А с чего ты взяла, что это был Чернобог? Он что-то сказал тебя?

– Нет, он молчал. Но я почему-то точно знала, кто он. Действительно, может быть, я ошиблась? Я ведь ни разу в своей жизни не встречалась с богом зла – так что запросто могла принять за него кого-нибудь другого.

– Нет, – озабоченно вздохнул Посвист. – К сожалению, наша интуиция – самое верное и безошибочное чувство. Вероятно, Чернобогу удалось обвести нас всех вокруг пальца. Не знаю, как у него это вышло, но нам нельзя медлить – теперь каждая минута на счету. Я должен рассказать обо всем Рамхе. Прощай, дитя, мы скоро снова увидимся – теперь я знаю, где тебя искать.

– Постой! – Лира остановила Посвиста. – Ты ничего не сказал о Стриге. Что значит мое видение? Он жив?

– Жив, жив, слава Сварогу! – ответил Соловей-Разбойник.

– Тогда где он? Мы сможем его найти?

– Это проще простого. Он в доме скорби. Остается только выяснить, в каком именно, – и, щелкнув пальцами, Посвист исчез.

Несмотря на то, что новости были хорошими, Лира кипела от ярости: ее друг все это время находился рядом с ней, а она не знала об этом! И если бы не случайность – а свое видение она расценивала именно так – то он, возможно, остался бы там до конца своей земной жизни. Такого девочка допустить не могла. Она найдет Стригу, чего бы ей это ни стоило.

Однако когда эмоции поутихли, Лира задумалась: с чего ей начать? И, главное, как сделать так, чтобы ни Марана, ни остальные ничего не заметили – вряд ли они придут в восторг от ее затеи. В конце концов, девочка пришла к выводу, что без помощника ей не обойтись. Осталось решить, кого можно переманить на свою сторону. Богиня смерти отпадала сразу – она так вжилась в роль матери, что ни за что решится так рисковать. Кикимора или Пан? Поразмыслив, Лира решила, что девушка не подходит для этой миссии. Ей были чужды интриги и заговоры – с тех пор как из ее жизни исчез Чернобог, она словно переродилась: сложно было предположить, что совсем недавно Кики, как ее теперь называли, была собственной противоположностью. Значит, остается Пан – молодой человек, хоть и не отличался бесшабашной храбростью, тем не менее, всегда был готов прийти на помощь – и на него можно было положиться в сложной ситуации.

– Что бы ты сказал, если бы я предложила тебе кое-что не совсем безопасное? Я бы даже сказала, что совсем не безопасное, – подвязывая шикарную гортензию, Лира задала этот вопрос самым будничным тоном.

– А? – запнулся Пан, только что рассуждавший о том, как важно при уходе за растениями все делать качественно и вовремя. – О чем ты?

– Есть одно дело, с которым я одна не справлюсь. Вот я и…

– Так вот в чем дело! – Пан разочарованно хлопнул себя по колену. – А я-то, дурак, еще подумал: с чего бы это вдруг Лира вызвалась мне помогать? Нужно было сразу догадаться, что все неспроста.

– Нет, что ты, – смущенно заморгала девочка, – мне здесь очень нравится.

– Да? – молодой человек хитро прищурился. – Тогда скажи мне, когда ты в последний раз заходила в мою оранжерею.

– Точно не могу сказать, – Лира наморщила лоб, – но, скорее всего, совсем недавно, разве нет? На прошлой неделе?

– Нет, – осуждающе покачал головой Пан.

– Месяц назад?

– Не-а.

– Ну, ладно, – сдалась девочка. – Я на самом деле не очень интересуюсь растениями, извини.

– Ладно, чего уж там, – махнул рукой Пан. – Ты не обязана разделять мои увлечения. Рассказывай, что там у тебя произошло.

– Только ты должен обещать мне, что о нашем разговоре, независимо от его результата, никто не узнает.

– Ох, уж мне эти тайны. Похоже, вы без этого не можете. Ну, хорошо, обещаю.

Пока Лира говорила, Пан минимум трижды пожалел о данном обещании. Впервые – когда девочка рассказала ему о своей встрече с Посвистом и том, с кем она встретилась в своем видении. Потом, услышав о перспективе отправиться по всему миру в поисках неизвестно где существующей психбольницы, он в ужасе закрыл глаза. Ну, а когда выяснилось, что Стрига, возможно, не помнит ничего о своей прошлой жизни и вполне может находиться в оппозиции самому Сварогу, Пан вскочил на ноги и забегал по комнате, опрокидывая горшки:

– Ты хоть понимаешь, о чем просишь меня? – взволнованно вскричал он. – Впрочем, это не важно – я как-нибудь переживу. Но понимаешь ли ты, что подвергаешь всех смертельной опасности?

– Почему? – удивилась Лира. – Никто ведь не узнает. Мы будем очень осторожны.

– Как это «почему»? – возмутился Пан. – А если с тобой что-нибудь случится?

– Ну, случится-то со мной, – возразила девочка. – Теперь у вас есть мой отец – мир уже не на грани катастрофы. Ты не подумай ничего такого – я не готова умирать, но и оставлять все, как есть, я не могу. Посвист сказал мне, что Стрига – часть меня. Значит, я могу его почувствовать лучше других. И если у того же Велеса уйдут на его поиски годы, я могу сделать все гораздо быстрее.

– Скажешь тоже – годы, – с сомнением покачал головой Пан.

– Ты забыл о том, сколько отец с Посвистом ищут Чернобога? А ведь бог зла оставляет за собой гораздо более яркий цвет, нежели Стрига. И, тем не менее, он остается неуловимым. Даже Рамха ничего не смог сделать…

– Рамха? Кто это? – Пан удивился, услышав незнакомое ему имя.

– Да так, – девочка спохватилась, сообразив, что сказала больше, чем намеревалась. – Не обращай внимания. Важно то, что чем дольше мы бездействуем, тем больше у Чернобога возможностей склонить Стригу на свою сторону, пока он слаб и не может сопротивляться ему. Так что решай: ты со мной или нет?

– Ты точно никому больше не хочешь рассказать о своей затее? – Пан решил предпринять последнюю попытку вразумить девочку.

– Точно, – уверенно кивнула та. – Мы вдвоем сделаем больше, чем целая армия богов.

– Тогда я согласен, – вытирая пот со лба, пробормотал Пан. Он отчаянно трусил, но при этом прекрасно понимал, что девочка не передумает – и не мог оставить ее одну.

– Ты – лучший! – Лира кинулась на шею молодому человеку и влепила ему в щеку смачный поцелуй, после чего повернулась и выбежала из оранжереи, по пути успев добавить: – Выступаем завтра утром на рассвете. Не проспи.

– Не проспи… Сама не проспи! – проворчал Пан ей вслед, потирая щеку. Поднимая опрокинутые горшки, он вдруг увидел какой-то блестящий предмет, которому здесь было не место. Подняв его, он улыбнулся: Лира опять забыла свой амулет. Пан хотел уже было окликнуть девочку, но в этот момент оберег задрожал – вскрикнув от неожиданности, молодой человек отбросил его от себя. Брякнувшись о пол, амулет издал веселый звон и раскололся на две части. В тот же момент перед испуганным Паном появилась совсем юная девушка, которая тут же накинулась на него:

– Ты чего швыряешься? Смотри, что наделал!

– Ээ… – замялся молодой человек, не зная, как реагировать на такое бурное начало беседы. – Здравствуй, Зирка!

***

– Доктор Ройфе, пациент из первого сектора объявил голодовку, – медсестра влюбленными глазами смотрела на бородатого мужчину в белом халате.

– Опять седьмой номер? – спустив очки на нос, поинтересовался тот.

– Да, опять он.

– Что же делать с ним? – доктор устало протер глаза. – На седативные препараты все еще нулевая реакция?

– Совершенно верно. Поразительно, но они на него не действуют.

– Все еще не в себе?

– Вы знаете, нет – он успокоился. Даже начал связно говорить. Настаивает на личной встрече с вами, обещает вести себя хорошо.

– Может быть, встретиться с ним? Как вы считаете, Сара?

– Что вы! – округлила глаза женщина. – Вам же известно, что потакать капризам пациентов, находящихся в состоянии кататонического возбуждения, ни в коем случае нельзя!

– Ну, так вы же сами только что сказали, что он стабилен, – доктор откинулся на спинку кресла и посмотрел на медсестру поверх очков. – Приведите его ко мне. Честно говоря, мне даже интересно лично познакомиться с этим таинственным номером семь, на которого не действуют никакие наши медикаменты.

– Хорошо, доктор, как скажете, – когда дверь за женщиной закрылась, доктор Ройфе оглядел свой светлый кабинет в поисках предметов, которые при желании можно было бы использовать в качестве оружия, и, не найдя ничего опасного, раскрыл медицинский еженедельник, от чтения которого его отвлек визит медсестры. Статья, которая привлекла его внимание, описывала интересный случай появления неизвестного в одной из норвежских психиатрических клиник. Мужчина огромного роста и мощного телосложения не имел представления о том, кто он такой и где находится, и при этом изъяснялся на чистейшей латыни. Никаких документов при нем обнаружено не было. Несмотря на опасения медперсонала, мужчина вел себя мирно и не проявлял никаких признаков агрессии, пребывая в состоянии глубочайшей депрессии. Доктор Ольсен полагал, что причиной потери памяти мог стать шок, поскольку никаких травм у мужчины обнаружено не было. К настоящему времени пациент прошел несколько курсов реабилитации, но заметных улучшений не наблюдалось.

К статье прилагалась фотография, на которой был изображен мужчина в больничной одежде, глядевший в камеру исподлобья. Доктора Ройфе поразили его глаза – они не выражали ничего, кроме детского любопытства, смешанного со страхом перед неизведанным.

– Очень интересно, – пробормотал доктор, рассматривая фото. – Откуда же ты взялся, друг?

В этот момент в дверь постучали – доктор Ройфе отложил в сторону журнал и позвал:

– Войдите.

Два опытных санитара, поддерживая под локти молодого человека в смирительной рубашке, вошли вместе с ним и встали за его спиной, готовые к любому развитию событий. Однако было видно, что пациент и не думал ни на кого нападать – напротив, он с любопытством огляделся и, увидев на стенах многочисленные дипломы и грамоты, удовлетворенно улыбнулся:

– Выходит, вы здесь главный? Приятно наконец-то познакомиться с вами.

– Выходит, вы и есть наш самый проблемный пациент? – в тон ему ответил доктор и кивнул санитарам, подавая знак, что они могут быть свободны, после чего обратился к визитеру. – Рад видеть вас. Мне сказали, что вы хотели о чем-то со мной поговорить. Чем обязан?

– А вы как считаете?

– Мне было бы приятно узнать это от вас.

– Я не совсем понимаю причины, по которой меня здесь держат, – заявил молодой человек, стараясь говорить спокойно. – Я не сделал ничего плохого, никого не покалечил, ничего не украл.

– Если бы вы сделали что-либо из перечисленного вами, то оказались бы не здесь, а в тюрьме, – рассудительно ответил доктор. – В нашей клинике мы помогаем людям разобраться со своими внутренними демонами.

– Вот именно, с демонами! – торжественно воскликнул пациент. – Но я не просил о помощи. Можно мне сесть?

– Да, конечно, – доктор указал на стул напротив.

– Да, у меня были определенные проблемы с самоидентификацией, – возбужденно заговорил молодой человек, сев. – Но если закрывать в психушке каждого, кто хоть раз в своей жизни сомневался в реальности окружающего мира, то снаружи осталось бы очень немного народу, уж поверьте мне.

– Возможно, вы правы, – согласился доктор. – Но ведь не каждый сомневающийся говорит об этом вслух. Вам, можно сказать, не повезло. Кроме того, я прочитал вашу историю болезни…

– Но я не болен!

– Это просто медицинский термин, – примирительно поднял руку доктор Ройфе. – Хорошо, назовем это личным делом, если вам так больше нравится. Итак, я прочел ваше личное дело – и в нем сказано, что на срочной госпитализации настояла ваша семья.

– Семья? – удивился молодой человек. – Но у меня нет семьи, я сирота!

– Странно, – доктор вытащил из ящика и раскрыл объемную папку, обозначенную номером «7». – А вот здесь сказано, что у вас есть брат и мать. Посмотрите сами: семья Флейшер – Мика и Лираз. Вот, посмотрите сами, здесь есть ваше семейное фото.

Доктор внимательно наблюдал за тем, как молодой человек с удивлением всматривался в лица своих родственников, словно видел их впервые: на фотографии была изображена улыбающаяся женщина средних лет, обнимающая двух молодых людей. Странно, подумал доктор Ройфе, но братья совершенно не похожи друг на друга – один из них, сидящий перед ним, был блондином с открытым, честным лицом, второй же, жгучий брюнет, отличался какой-то хищной красотой и смотрел в камеру с презрительной усмешкой.

– Ну, как, узнали кого-нибудь? – спросил доктор.

– Нет, – покачал головой пациент. – Извините.

– Зато честно.

– Да, честность – то самое качество, из-за которого я попал сюда, – мрачно пошутил молодой человек. – Наверное, бесполезно доказывать вам, что все это подстроено – и что эти люди не являются моей семьей, верно?

– Да, мне в это будет сложно поверить.

– Тогда не будем говорить об этом. Скажите, по какой причине меня держат в секторе «А» вместе с буйными? Из-за того, что я отказывался выполнять указания медперсонала и не шел на контакт?

– В общих чертах.

– А если я соглашусь сотрудничать, меня переведут к обычным психам?

– Я предпочитаю называть своих пациентов иначе, но если не цепляться к словам, то – да, именно так.

– И когда я могу рассчитывать на улучшения условий?

– Судя по тому, как разумно вы рассуждаете, думаю, нам ничего не мешает сделать это прямо сейчас.

– Тогда я прошу вас дать соответствующие указания вашим сотрудникам – я обещаю не доставлять вам лишних хлопот.

– Вот и замечательно, – доктор Ройфе был озадачен тем, как проходила их беседа – этот пациент создавал впечатление вполне здорового человека. – Я сейчас же распоряжусь о вашем переводе в сектор «Б».

– Я ценю это, – молодой человек наклонил голову в знак благодарности и поднялся. Когда вошли санитары, чтобы проводить его в палату, он обернулся к доктору и добавил: – Могу я просить вас, доктор, еще об одной услуге? Я моем деле написано, что меня зовут Шай. Я ничего не имею против такого имени, но, к сожалению, не помню его. Поэтому не могли бы вы звать меня Стригой? За время моего пребывания здесь я привык к этому имени. Возможно, я его выдумал сам, но это единственное имя, которое я помню.

– Да, конечно, – совершенно сбитый с толку, доктор Ройфе растерянно кивнул и, как только за молодым человеком закрылась дверь, погрузился в размышления.

Он прекрасно помнил, как в этом самом кабинете беседовал с женщиной, которая назвалась матерью Стриги. Она сказала, что живет в Ор-Акиве, однако он сам был родом из тех мест – и не помнил, чтобы встречал ее там, хотя многих своих земляков знал лично. Доктор, поколебавшись несколько мгновений, поднял трубку и набрал междугородний номер:

– Добрый день! Говорит доктор Ройфе. Соедините меня, пожалуйста, с инспектором Вайманом. Да, он меня знает. Конечно, я подожду.

***

Стрибог, пошатываясь, шел по коридорам капища. Праздные боги, болтающиеся без дела, с раскрытыми от удивления ртами таращились на него, перешептывались и многозначительно закатывали глаза. Мало кто из них знал о том, что благодаря его несгибаемой воле они имеют возможность и дальше лелеять свой высокий статус и делать вид, что заняты какими-то важными делами. Но если раньше Стрибог посмеялся бы над их спесью, то теперь ему было не до того – после разговора с Советом у него было ощущение, будто земля ушла у него из-под ног. Кругом ложь – нельзя верить никому, даже самым близким. Все это время он жил надеждой на скорое свидание с дочерью, а сейчас, выходит, это перестало быть… как сказал Велес? Приоритетным? Бред! Единственное, о чем они все беспокоятся, это их собственное благополучие и сохранение привычного образа жизни. Никому нет дела до него и его беды. А Посвист? Как он мог?

– Стрибог, ты не можешь ставить собственные желания выше безопасности наших миров! – Стрибог вспомнил, как Велес, с важным видом расхаживая по большой зале, объяснял ему то, что остальным казалось вполне понятным и даже естественным. – Нужно понимать, что у нас просто нет другого выхода.

– Если бы каждый из вас не сидел на собственных тайнах, как курица на яйце, возможно, сейчас нам не пришлось бы выбирать между плохим и худшим, – отрезал бог ветра.