Текст книги "Мертвый рай"

– Считай, что уже сплю.

Как же! Спит он! Пока не досмотрит кино до конца – не ляжет.

Зато Юла задремала прямо перед включенным компьютером. Так она сама сказала. И, судя по сонному голосу, – не врала.

– …Извини, что разбудил.

– Ничего, День, все равно надо как-то доползти до кровати.

– Ну, счастливого пути. Кстати, рад, что ты так быстро просмотрела запись.

– да ни хрена я не смотрела – сил нет. Понадеялась, что ты свяжешься и все объяснишь.

Дениса всегда умиляло умение Юлы ненавязчиво перекладывать свою работу на чужие плечи. Ладно, плевать. Главное, он сам сможет, наконец, спокойно уснуть. И будет спать много-много часов подряд. Столько, сколько позволит им Кожин.

Головная боль постепенно отпускала. И отпустила в конце концов…

Денису снились мельтешащие кровавые пятна в ускоренном просмотре. Очень необычный, очень странный сон.

Глава 2

Бросок. Мимо. И эта заточка тоже ударившись о стену, скатилась в яму. Хлюпнула, сгинула в черной жиже. Вроде бы запас железных прутьев у оргов иссяк. Но вот ненависти хватит еще надолго. Ненависти и тупого злого ерничества.

– Ими-ими, татор-татор…, – голос в наушниках звучал мерзопакостный, насмешливый.

Денис приглушил звук.

В последние дни он слышал от оргов только предсмертные вопли и хрипы. Правда, реже, чем раньше. Группировщики осторожничали: они не шатаются больше по ночному городу в открытую пьяными обколотыми ватагами. Теперь приходится выслеживать и уничтожать немногочисленные шустрые отряды. Вот как этот, например…

Гоняться за мелкими стайками Волков втроем – все равно, что палить из гаубицы по воробьям. Вот и уходили в свободный поиск по соседним секторам. Каждый – сам по себе. Каждый вкалывал на износ и, как правило, за ночь удача улыбалась хоть кому-то из операторов.

«Рабочий материал» шел в атаку. Клацала «Делитом» клавиатура. Динамики взрывались криком умирающего. Если орг, попавший в зону поражения, успевал вскрикнуть. Новые баллы потихоньку капали в общий актив операторской группы. Кожин пока не высказывал недовольства.

Этой ночью удача улыбнулась Юльке. Так ей казалось, когда Юла гнала своего жмура за пятеркой нарушителей. Дело происходило в запутанном лабиринте многоэтажных трущоб. Возле Трассы. Неподалеку от новой служебной квартиры Дениса. Моросил ленивый осенний дождик.

«Рабочий материал», преследуя беглецов, вбежал в узкую арку с обшарпанными стенами и…

И с вскрытым асфальтом.

И после этого Юла обратилась за помощью. Воззвала. На грани истерики.

– … Ими-ими, татор-татор, – человек в маске и камуфляже паясничал буквально в нескольких шагах от Денисового мертвеца. Еще четверо прохаживались под аркой. Дразнили!

Пустячок: всего пять человек. «Делит», «Делит», «Делит», «Делит» и еще раз «Делит». И все. И грозные группировщики станут мертвыми группировщиками. Так бы оно и было, вне всякого сомнения. Если бы не одно обстоятельство. Замаскированная яма, с водицей на дне и оплывшими, осыпающимися отвесными стенками. Яма, в которую уже ухнул Юлькин жмур.

Волчья яма – тупой, но безотказный со времен охоты на мамонтов прием. Только эта – по-особому волчья. Не потому что для волков, а потому что вырыли ее Волки. Орги Ростовска. Грамотно вырыли и хорошо прикрыли.

Денис привел к злополучной яме своего жмура первым. Славка задерживался. Как всегда, блин!

Ну и привел. Ну и что? Остановил на краю провала, появившегося за одну ночь между двумя фундаментами. А дальше?

Можно попытаться перепрыгнуть препятствие и броситься… бросить убийцу-зомби на врага. Соблазн велик. Но, слишком уж спокойны группировщики на той стороне, слишком вызывающе они себя ведут. Сами провоцируют на атаку. Значит, спрятаны тут, в тесном проходе и другие сюрпризы. Ямы или ловушки похитрее. И не обойдешь ведь опасную арку! И справа и слева – дома и ограды. Сплошняком, непрерывной линией.

Городские власти пытались как-то вести здесь сплошную застройку вдоль Трассы. Надеялись защитить главную транспортную артерию города от группировщиков. Не вышло.

Ладно, лезть в драку Денис не станет. Одного жмура он уже потерял в офисе-ловушке – хватит. Да вон еще Юлькин боец неуклюже ворочается в открытой могиле. В жиже. В луже. В грязи. Похороненый заживо. Да уж… заживо. Было бы смешно, кабы не было так грустно. Кожин-то за такое по головке не погладит. Интересно, есть ли тут поблизости Катафалк со съемочной группой? А, впрочем, какая разница? Все равно ведь помощи от него не дождешься. Посол честно предупредил операторов на этот счет.

– Славка, ты где шляешься?! – рявкнул Денис в микрофон, пытаясь перекричать в эфире Юлькин скулеж.

– Иду на вы, – насмешливый голос.

Остряк, блин. Нашел время шутки шутить.

– Так топай быстрее.

Денис злился и не скрывал этого. Славка мог бы уже дважды добраться до злополучной арки. Но Славки все не было. А до конца Комендантского часа остается совсем ничего. Видимо, выручать Юлькин «материал» придется самому. Вот только как?

– Юль, заткнись, а, – раздраженно прорычал он. – Вытащим мы твоего жмура, только не ной.

Получилось не очень вежливо, зато истерика у девчонки, вроде, пошла на убыль.

– Попробуй-ка дотянуться еще разок.

Чавканье. Рывок вверх, лишь отдаленно похожий на полноценный прыжок. И снова – чавканье жидкой грязи.

Конечно, не вышло. Опять ничегошеньки у них не получилось. Размякшее, размытое натекшей из окрестных луж водицей дно ловушки – это взбитое бесплодными попытками выбраться месиво держало Юлькиного мертвеца крепко. Цепко.

Да если бы и не топь волчьей ямы, в которой нога жмура увязает уже больше чем по колено – все равно… Не выбраться. Даже мертвый суперсолдат не в состоянии прыгнуть выше головы. Орги потрудились на славу: вырыли такую шурфину с отвесными стенками, и даже землю с кусками асфальта убрали неизвестно куда. И не только землю, не только асфальт – поблизости вообще не наблюдалось ничего, что можно было бы бросить Юлькиному мертвяку под ноги.

А вот если бы кто-нибудь протянул застрявшему «рабочему материалу» руку… Сверху. Увы, заставить своего жмура выполнить это элементарное, казалось бы, действие так как нужно, Денис не мог. Операторов «Мертвого рая» обучали убивать чужими руками, а не помогать друг другу.

* * *

Юла снова завсхлипывала. Орги наблюдавшие за неуклюжей спасоперацией попритихли. Только изредка перекидывались фразами.

– Ну, и уроды! – донеслось с противоположной стороны арки. Чей-то пренебрежительно-брезгливый голос. – Паралитики какие-то тормозные.

– Ага, видел бы ты как эти паралитики наших пачками кладут! – а вот в этом голосе не слышалось уже ни пренебрежения, ни брезгливости. Зато настороженности – хоть отбавляй.

И тут же третий – испуганно-изумленный тонкий голосок:

– Братаны, да отвечаю, не человек это! И тот, в яме – тоже. Я ж давно говорил, братаны. Не знаю кто, но не люди они.

«Братаны» попятились малость, ушли из-под арки. Эх, если бы мертвецы умели говорить, а операторы знали, как управлять речевой функцией «рабочего материала», Денис заставил бы своего жмура выкрикнуть вслед отступившим группировщикам пару ласковых. Так, чтоб ветром всех, на фиг, посдувало. Но рядовым участникам эксперимента под кодовым названием «Мертвый рай» не положено вести переговоры с противником. А уж зомби-убийцам – и подавно. Зомби – вообще ребята молчаливые.

Молчаливый зомби-убийца, появившийся вдруг по ту сторону арки, за спинами оргов, приступил к работе сходу – никто и опомниться не успел. А работенка у «рабочего материала» была кровавая. Как всегда. И простая. Как две клавиши нажать.

Даже одну.

«Делит».

«Братанам» уйти не дали. Замочили всех пятерых. Быстро. Жестоко. И сделал это Славка. Славкин жмур.

Вот оно что! Денис понял. Вместо того, чтобы нестись на выручку Юле по кратчайшему пути, Ткач направил свой «рабочий материал» в обход. Погнал большим крюком. Зато вышел с Трассы в тыл группировщикам. Ай да Славка, ай да сукин сын!

– Хорош-ш-шо, Славик!

– Хорошо, но мало, – хрипло промурлыкало в наушниках.

Настроение сразу испортилось: такому теперь, наверное, всегда будет мало крови.

– Мальчики, ну сделайте что-нибудь! – взмолилась Юла. – Вытащите этот долбанный «материал» из ямы… Кожин же меня за него саму убьет!

Увы, от Славкиного жмура на той стороне толку было мало. Потому как…

– В арку не суйся, – предупредил Денис. – Там – ловушки.

– Хорошо, не буду, – легко согласился Славка. – А ты что намерен делать?

– Увожу свой материал. В бункер-базу.

– Как уводишь?! – взвизгнула Юлька. – День? Хочешь бросить меня… его…

Ну, прямо наседка, беспокоящаяся о выпавшем из гнезда птенце.

– Кожин же нас… всех! С потрохами! С дерьмом!

Так и будет. Если не…

– Уймись, Юла, – Денис сглотнул вязкую слюну. – Через час я снова буду под аркой. Сам.

Юлька охнула. Замолчала…

– Сам буду, – тихо, для себя больше, не для нее, повторил он. Чтобы поверить. Убедить.

А просто быть больше некому. Он живет к этой – мать ее через кирдык налево! – арке ближе всех. Так что придется… Хочешь – не хочешь, а придется. Самому. И одному. Вообще-то Денис не хотел. Жуть как не хотел.

– Ты уверен? – спросил Славка. – Тебе оно надо? Идти на ночь глядя? Доставать жмура из могилы?

Не надо конечно. Даром не надо. Ни за какие коврижки. Но это сейчас был их единственный шанс вытащить Юлькиного мертвяка. Шанс избежать ошибки. Которых – Кожин ведь предупреждал уже – больше быть не должно.

А иначе…

«Как бы хорошо я к вам не относился, эксперимент для меня важнее».

Благожелательный и неумолимый голос Федерального Полномочного посла все еще звучал у Дениса в ушах.

«И впредь мне бы не хотелось терять „рабочий материал“. Такие потери слишком дорого обходятся. Настолько дорого, что иногда предпочтительней избавиться от неоправдавшего надежд оператора. Или целиком заменить операторскую группу».

– Через полтора часа завоют утренние сирены, – напомнил Славка, – потом появятся патрули.

– Я в курсе.

– А об оргах ты не забыл? Эти ребята еще бродят по улицам.

– Здесь три жмура! Вряд ли орги будут крутиться рядом.

– Вообще-то Юлькин жмур в яме. А твой – уходит.

– Твой – нет. Пусть пока побудет там, у арки. Пока я не подбегу. Лады?

– Ну… Нет проблем. Только ты уж поторопись, День. А то время, знаешь ли.

– Уже. Бегу. Все, конец связи.

Сорок минут Денису потребовалось, чтобы вернуть свой «рабочий материал» на кладбищенскую базу. Как заставить покойника бегать, он знал. И он заставил. Бывшему президентскому гвардейцу пришлось вспомнить прижизненные марафоны по пересеченной местности. И, может быть, даже поставить новый личный рекорд. Ладно, пусть теперь команда мертворайского чистилище приводит мертвяка в порядок.

Пять минут ушло на то, чтобы одеться, обмотать лицо шарфом по самые глаза (какая – никакая, а маскировка… так, на всякий случай), нацепить на запястье часы (придется считать каждую минуту, каждую секундочку). Еще три минуты – на главное. Решиться выйти на улицу.

А до злополучной арки Денис добрался за десять минут.

* * *

…«Рабочий материал» по ту сторону арки небрежно ковырял заточкой тело убитого группировщика – развлеченьице вполне в духе Ткача. Денис был безумно рад, что от Славкиного жмура, с ног до головы залитого чужой кровью, его сейчас отделяет яма-ловушка. Близко подходить к этому зомби не очень-то хотелось.

Ага… Кажется, его заметили. «Рабочий материал» оторвался от мертвого Волка, обратил смотровую щель маски на живого оператора. Поднялся, не выпуская заточки из рук.

Не выпуская заточки?! Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Мертвый гвардеец – не орг. Он с такого расстояния не промахнется. Если у Славки вдруг перемкнет в мозгах, и парень по привычке нажмет «Делит», от брошенной железяки яма не спасет. Денис знал, как мастерски метают боевые покойники заточенные арматурины.

Жмур угрожающе поднял руку. Денис отшатнулся. Но нет – Славка всего лишь отсалютовал ему оружием мертвеца. Как шпагой. Юморист хренов…

– Поторопись, – еще успеешь на базу, – хрипло крикнул Денис.

«Рабочему материалу» крикнул.

Странно было разговаривать со Славкой через мертвого посредника. Впрочем, Ткач совет понял и, похоже, принял: ходячий покойник с заточкой, повинуясь команде оператора, отступил и растворился в темноте переулка.

Ну и хорошо! Ну, и славно! Этот – тоже должен успеть. Скорее всего, успеет. Если побежит к Старому кладбищу с той же скоростью, с которой Денис гнал своего жмура.

А вот Юлькин зомби…

Юлькин зомби беспомощно копошился в яме.

Как в могиле…

Денис тряхнул головой, отгоняя неуместные пугающие ассоциации. Откашлялся. Набрал побольше воздуха, осторожно лег грудью на ненадежный влажный край отвесного шурфа. Да уж, испытаньице не для слабонервных. А ну как мертвец затянет к себе под землю?

Трупного запаха он не уловил, – только запах собственного пота. И страха. Кожинские бальзамировщики знали свое дело отлично.

Наконец, Денис решился. Собрался с духом, протянул руку.

– Прыгай.

И снова… Бредовое чувство. Обращался-то он вроде как к Юле. Но через смотровую прорезь маски, из которой смортрят тусклые глаза мертвеца с расширенными какими-то зрачками. И прыгать тоже должен был…

Жмур прыгнул. Внизу чавкнуло. Денис невольно отдернул руку.

Блин! Блин! Блин! Мать! Мать! Мать! Перемать… И еще чего похлеще. Бр-р-р…

Ну не смог он. Вот так. Сразу.

– Извини, Юль. Сейчас… Сейчас… Минуту, секунду…

Юла ответить не могла. И мертвый убийца тоже лишь молча смотрел из…

Могилы…

… из ямы. Снизу вверх смотрел.

Денис перевел дыхание. Кое-как унял дрожь, сотрясавшую все тело – от кончиков волос, до кончиков ногтей. На ногах.

Снова навис над провалом. Снова протянул руку. Поколачивало еще, но…

– Давай!

Все же получилось у них не сразу. Долго провозились. Непозволительно долго. Из-за вязкой жижи, скопившейся на дне. Из-за неуклюжести «рабочего материала». Из-за страха, сковывавшего каждое движение оператора.

Когда же мертвый, наконец, вцепился в кисть живого, или нет, скорее, наоборот – это живой поймал мертвую руку…

Пресловутого холода неживой ладони Денис не ощутил – не до того было. Была тяжесть, способная оторвать кисть, напрочь, были клещи, ломавшие пальцы, был сильный рывок вниз. Господи, затащит ведь! За-та-щит! К се-бе-е-е!

Могила! Могила! Могила!

Скользила под животом и грудью грязь. Сыпалась, обваливалась со стенок земля.

Денис упирался как мог. Целую вечность. Секунду целую.

Нет, его не тащили, не втягивали.

Мертвый гвардеец лишь использовал руку Дениса как транзитную опору. Затем, ухватившись за край ямы, сам выбрался наружу. Без заточки. Свое оружие жмур бросил там, внизу, чтобы не мешало. И слава Богу, что выбросил.

Денис вскочил, потряс рукой. Странно. Целая. Не оторванная, не раздавленная. И сам он все еще наверху.

В поле зрение попали черные часы на бледном (как у покойника!) запястье. А время-то вышло! Все время. Безвозвратно. До кладбища Юла своего жмура довести нипочем уже не успеет, каким бы быстрым бегуном он не был при жизни.

Девчонке придется срочно искать другое укрытие. Но это уже Юлькина забота. То, что требовалось от него Денис… Могила! Могила! Могила! Бр-р-р… – выполнил. С лихвой.

– Ты это… того… спрячься… где-нибудь.

Сердце замурованным безумцем колошматилось в груди. Денис старался не смотреть в прорезь маски, в мертвые глаза, в расширенные, как у наркомана зрачки. И не думать о том, к кому он сейчас вообще обращается.

«И я тоже спрячусь, – решил он, – От всего этого. Спрячусь под одеяло, и усну. И спать буду долго. Как сурок. Пока не свихнулся, на фиг».

Его снова била нервная дрожь. Больше всего тряслись руки. Особенно та, которая – с ума сойти! – только что вытащила покойники из…

– Ну, все, пока!

Он побежал. Домой! Домой! Пусть дальше Юла разбирается со своим «материалом» сама.

Хорошо, что она не могла возразить. Хорошо, что боевые жмуры – такие молчаливые ребята.

* * *

Выспаться Денису не дали. Собственно, и уснуть-то толком он не успел. Динамики компа настойчиво запищали сразу же после бодрых утренних сирен Периметра.

Звал сигнал голосовой связи. И какого, спрашивается, он ее не отрубил голосовик, когда ложился?! Все надо было повыдергивать к едрене фене. Из розеток из разьемов…

К компьютеру Денис доплелся, не разлепляя глаз – на ощупь. Плюхнулся в кресло, больно ударился локтем о край стола. Сил не было даже выматериться.

Вызывала Юла. Но в каком состоянии! Даже когда жмур попал в ловушку, девчонка не закатывала таких истерики. Под жалобные всхлипывания, переходящих в невротический ор, Денис начинал соображать. Медленно, с трудом. Кажется, его просили приехать. Немедленно. Нет, не просили – умоляли, требовали.

– Скорее, День, пожалуйста! – Юла опять сорвалась на крик. – Я на Криворожской 17, 89-я квартира.

Криворожская? Эва, какой край географии! Ближе, конечно, чем бункер-база «Мертвого рая». Но гораздо дальше, чем хотелось бы отправляться Денису. И что? Ему нужно переться туда? Сейчас? Да какого хрена?!

– Пожалуйста. По-жа-луй-ста!

Хотя, с другой стороны… Оператор «Мертвого рая» вот так запросто нарушает запрет Кожина и выдает святая святых – адрес своей служебной квартиры. Для этого должны иметься веские основания. Даже более весомые, чем страх перед федеральным послом. Неужели такие бывают?

– Денис, я сдохну тут одна, – скулила Юлька. – Сдо-хну…

Судя по голосу, девчонка, действительно, была близка к этому.

– Я еле дождалась конца комендантского часа. Дени-и-и-ис!

Он с усилием потер переносицу. Сонливость постепенно отступала. Спасибо конечно, что дождалась, Юла, но устраивать сейчас поход в гости и притом не санкционированный свыше…

Мало того, что на базу сегодня вернулся не весь «рабочий материал», так еще придется отчитываться за нарушение операторской автономности. Не будет ли это расценено Кожиным как последняя роковая ошибка? Или, наоборот, ошибкой станет отказ в помощи Юльке? Голова кругом…

До чего же здорово работалось в наружке с ее тупыми, но четкими инструкциями! До чего славно, когда все решения за тебя принимает дядя из Периметра! Операторы просто не ценят своего счастья.

– А может, все-таки объяснишь, что случилось? – Денис попытался воззвать к разуму собеседницы.

Увы, разум девчонки был затуманен. Окончательно и бесповоротно.

– При-ез-жа-а-ай! – взвыла Юлька.

И зашлась в рыданиях. Большего добиться от нее невозможно, – понял Денис. И не ехать уже нельзя. Что-то там все-таки случилось. Что-то по-настоящему серьезное.

«Ладно, подруга, только этого я тебе не прощу, – подумал Денис, глядя на такую близкую кровать. – Никогда не прощу».

* * *

Юла, в самом деле, выглядела перепуганной. До полусмерти. До смерти. И еще больше. Растрепанная, с глазищами-пятаками на пол-лица, в плохо запахнутом халатике, который в другое время и при других обстоятельствах, возможно, навел бы Дениса на непристойные мысли. Да еще эти рассыпанные повсюду пилюли… Белые круглые, будто горсть градин разбросали. Две горсти нетающих градин. Три… Да, флакона три – не меньше. Успокоительное. Страшно даже подумать, сколько таблеток успела уже заглотить Юлька. Впрочем, эффект все равно – нулевой.

А больше всего Дениса озадачила мебель, грудой сваленная у двери в спальню. Непонятно, как хрупкая Юла вообще смогла соорудить столь внушительную баррикаду из шкафов, столов, стульев… Даже подушки с одеялами были тут. Зачем-то.

– Что там? – он тупо уставился на пол.

На полу были следы. Грязные. Словно толпа группировщиков натоптала. Следы вели к забаррикадированной двери.

– Он, – ответила Юла.

– Кто? – не понял Денис. Вертелась, вообще-то, в голове одна мысля. Но догадка никак не желала сформировываться окончательно. Мозги, наверное, еще слишком сонные. Мозгам нужна подсказка.

– Кто, Юль?

Юлька нервно хихикнула. Потом смех стал громче, безумнее.

Смеяться так она могла долго. Пришлось поторопить события.

– Извини.

Шлеп! Денис отвесил девушке звонкую пощечину. Помогло.

– Там… в спальне… рабочий ма-а-а… жмур там, короче.

Ах, вот оно как! Юла выбрала для своего мертвого подопечного, опаздывающего на базу, самое безопасное и надежное укрытие, какое только знала. Собственную квартиру.

Денис представил, как она открывает двери. В пустом подъезде. В квартире. Заводит ходячего мертвяка на лестничную клетку, потом – в прихожую, потом – в кабинет… Как видит на мониторе саму себя за компом, зафиксированную скрытыми камерами жмура. А над монитором – мертвый взгляд из смотровой прорези черной маски.

Потом уводит «гостя» с глаз долой. В спальню.

Разумеется, делить кров с покойником, неприятно. Но, наверное, не настолько, чтобы горстями глотать успокоительное, закатывать истерики и валить в кучу всю мебель. Да и Юлька после учебного курса «Мертвого рая» – уже ведь не та впечатлительная абитуриенточка медуниверситета, что шугалась от трупов.

– Юля, постарайся понять, – начал Денис вкрадчиво, тихо и мягко – так взрослые успокаивают напуганных детей, – он мертв и не сможет причинить тебе вреда. Ты ведь сама им управляешь, заставляешь ходить, ползать, бегать и…

Юла улыбнулась. Странной-престранной улыбкой. («Вот так люди и сходят с ума», – печально подумал Денис.)

И ответила – еще тише, еще мягче, еще вкрадчивей:

– Нет, День, он не мертв. Не совсем мертв. Он жил, когда я отключила его от компа. Точнее, вел себя как живой, который изо всех сил старается выглядеть мертвым. Это трудно объяснить, но это так.

Что? Что за бред?!

– Он живет, понимаешь. Чуть-чуть живет, немного. Или имитирует жизнь. Симулирует…

Симулировать жизнь? Как это, интересно?

– Тихую, такую, знаешь, почти незаметную, но жизнь. Слушай, вот сейчас. Вот… вот…

* * *

Смешно, но Денис невольно покосился на Юлькин моноблок. Вырублен на все сто. Индикатора погашены. Да что там индикаторы! Прямо на столе лежит вилка, вырванная из розетки. И плоские квадратики аккумуляторов, вынутые из компьютерного чрева.

Юла молчала. Прислушивалась к чему-то. К чему? К голосам, к слуховым глюкам, лишь одной ей ведомым?

Ладно, Юлечка, если тебе так хочется, давай послушаем немного тишину пустой квартиры. Тишина, ти-ши-на… И в не – тишине этой (могильной? замогильной?) – шорох. Из Юлькиной спальни, из-за нелепой баррикады. Денис сглотнул. Точно! Отчетливый шорох. А еще – вздох. Или стон.

Шокированный мозг отчаянно искал хоть какое-то рациональное объяснение необъяснимого феномена.

Что? Это? Может? Быть?

А найдя – вцарапывался в спасительную соломинку.

Запоздалая реакция на внешний раздражитель? А что, если покойником уже управляет кто-нибудь еще? Ну, хотя бы тот же Кожин – из своего бункера.

Посол перехватил бразды правления? Подключился, пока никто не мешает? Нет, не похоже… Слишком уж тихо, слишком неубедительно.

А может, так все и должно быть? Может это – какая-нибудь виртуальная агония умирающих импульсов? Затянувшаяся смерть виртуальной же нервной системы, отключенной от компьютера оператора.

Денис осторожно подошел к спальне. Прислушался. Там, за баррикадой, за дверью, снова что-то шевельнулось. Денис выругался. Почему так долго агонизирует жмур?

– Что? – с тревогой спросила Юла.

– Я думаю, нам лучше его включить, – ответил Денис.

Заодно и проверим – виртуальная смерть это. Или жизнь. После смерти. Которая после жизни, которая… Надо же, какой бардак в голове!

Юлька села за комп. Нутро моноблока чуть слышно шуршало и жужало. Уютно так, привычно, успокаивающе.

Подключение к «рабочему материалу» прошло без проблем. Нет, какого-либо чужого воздействия извне не ощущалось. И виртуальной смертью здесь тоже не пахло. Реальной – да, но жмур-убийца был сейчас в рабочем состоянии. В полностью рабочем.

«А в каком он был состоянии, когда мертвее мертвого был Юлькин комп?» – мелькнула непрошенная мыслишка.

Автоматически включились мини-камеры. На экране появилась картинка: неразобранная, по-девчоночьи аккуратно заправленная кровать. Ага, Юлька, выходит, еще не ложилась. Да, много бы она належала с мертвяком-то в спальне!

Денис почувствовал подленькое удовлетворение. Приятно, когда после дикой ночи не у тебя одного выдается бессонное утро.

– Ну? – вопросительно взглянула на него Юла.

– Поводи-ка зомбика по комнате.

Спальня – небольшая, так что прогулка мертвеца была недолгой. Пять шагов вперед, столько же – обратно. «Рабочий материал» безукоризненно выполнял команды оператора. Это радовало.

– Не выключай пока этого парня, – попросил Денис.

– И не дождешься, – улыбнулась Юлька.

Настроение улучшалось. У обоих. Странный жмур вновь становился послушным орудием убийства. Кожин так и не вышел на связь, на головы операторов не обрушился гнев посла. Можно было надеяться, что ночное приключение останется без неблагоприятных последствий.

Юла поплотнее запахнула халатик. А Денис пожалел, что так и не удосужился толком рассмотреть его содержимое. Жизнь налаживалась. Когда в дверь постучали.

* * *

Юлька вздрогнула. Она снова смотрела на него широко распахнутыми глазами. Страх – много, очень много страха, который никак в них не помещался – вот, что видел в тех глазах Денис.

Губы девушки что-то шептали.

– За нами пришли, День, – едва расслышал он. – За мной пришли. И за тобой тоже.

Надо же! «…И за тобой тоже». Альтруистка, блин! Если с Юлой опять случится истерика, отрезвляющая пощечина в этот раз будет страшна. Но, видимо, сил на бурный срыв у девчонки уже не оставалось. И повода для оплеухи не нашлось.

А у Дениса чесались руки…

Тогда может без повода? За все. И главным образом – за то, что он сейчас здесь.

Снова настойчивый стук.

Юла хлопает испуганными глазищами, шепчет что-то совсем уж невнятное, неразборчивое.

– Лучше открыть дверь, пока не вынесли взрывчаткой, – процедил Денис сквозь зубы.

Обреченной сомнамбулой Юла двинулась в прихожую. Все! Сейчас щелкнет кодовый замок, и в квартиру ворвутся штурмовики посольства.

Интересно, что ждет облажавшихся операторов «Мертвого рая»? Пристрелят ли их на месте, или отправят в Периметр – на Эшафот? Или оденут в камуфляж и бросят в кладбищенском бункере на растерзание жмурам? И новым – более достойным – операторам?

– Стой! – его окрик застал Юлу у двери.

Девушка остановилась и обернулась.

Недоумение во взгляде. А в дверь барабанят уже без перерыва.

Денис бросился к баррикаде, закрывавшей вход в спальню.

– Выводи жмура! – приказал он, разваливая и растаскивая груду мебели.

В сторону летели одеяла и стулья. С грохотом повалился шкаф. Упала, поставленная на попа, кушетка. Скрежетнул по полу и опрокинулся стол

– Зачем? – Юла тормозила совсем не по делу. Наверное, сказывалась бессонная ночь и чудовищное количество выпитых таблеток. Да и непрекращающиеся удары по железной двери здорово нервировали, мешая мозговым извилинам работать исправно.

– Экспериментировать – так уж до конца, – усмехнулся Денис. – Посмотрим, сможет ли хваленый «рабочий материал» справиться со штурмовой группой. Если сможет, – у нас будет шанс прожить еще денек-другой.

Юла покачала головой. Но за компьютер села. Девчонке, похоже, было уже все равно.

Клацнула клавиатура. На дверь спальни налегли изнутри. Сильно так – Денис едва успел отскочить.

Когда мертвец (грязный-прегрязный, будто, в самом деле, выполз из могилы!) выходил, глаза в смотровой щели маски показались Денису почти живыми. Только эти вот необычайно широкие наркоманские зрачки… Глаза, вроде, даже моргнули пару раз. Ох, уж эти непонятки виртуальной нервной системы. Или собственные нервишки совсем расшалились. Глючит внутричерепной комп Дениса Замятина. Сбоит, по-черному…

– Ну? – спросила Юлька. – Что теперь?

Да, плохонькая из нее сегодня помощница! Денис выпихнул девушку из кресла, пододвинул поближе клавиатуру и манипулятор.

«Рабочий материал» не заметив смены власти, послушно подошел к входной двери. Шаблонную команду «Приготовиться к бою» пальцы набрали сами. Юлькин комп скушал ее за милую душу.

Жмур замер в диковинной стойке. Вероятно, что-то из древних восточных единоборств. Ладно… Это хоть и не заточка, но должно быть поэффективнее шоковой дубинки-мудака.

– Юль, открой дверь, – проинструктировал Денис, – и мухой в сторону. Опоздаешь, – попадешь в кадр под «Делит».

Девушка опасливо покосилась на застывшего покойника и поднырнула под мозолистый кулак…

Пока Юлька возилась с замком, Денис ощутил, почувствовал… Ох, и нехорошее же это чувство. Дрянное такое искушеньице. Что-то притягательное было в том, чтобы прямо сейчас, не медля, не раздумывая, активизировать боевые навыки «рабочего материала». И уничтожить цель. Любую.

Блин! Денис встряхнул головой, отгоняя наваждение. Наверняка, нечто подобное испытывает и Славка, когда…

«Там, возле арки, Ткач, действительно, мог запустить в меня заточкой», – вдруг явственно осознал Денис. Он вообще начинал в последнее время хорошо понимать Славика.

Юла обернулась. На экране монитора – снова глаза в пол-лица. В глазах – тревога. И ведь она тоже понимает, все понимает… Интересно, а если, и правда, нажать на «Делит», как жмур предпочтет расправиться с девчонкой-оператором, чьи команды выполнял так долго и покорно? И что в этом плохого? Может быть, быстрая смерть для Юльки сейчас – наилучший выход.

Щелкнув замком, Юла молниеносно отпрянула назад – и откуда только прыть взялась!

Дверь открывалась медленно. Денис едва удерживал нависший над клавиатурой палец. Потерпеть. Еще немного…

Когда дверь, наконец, открылась, на пороге служебной квартиры Юлии Борзовой стоял только один человек. И не из рядовых штурмовиков.

* * *

– Оч-ч-чень мило!

В дверной проем, в камеры «рабочего материала», в экран монитора скалился Кожин. Федеральный Полномочный Посол был без оружия.

– Извините за вторжение. Надеюсь, не помешал вашему… гм… свиданию. Дверь не открывалась так долго, что я готов строить самые смелые предположения о том, чем вы тут занимались.

Невозможная, неестественная, невероятная просто невозмутимость посла – вот что удержало дрожащий палец Дениса над клавишей «Делит». И еще – шок. От нежданной встречи.

Понимание пришло потом. Неосознанное, неясное, интуитивное.

Невозмутимость посла… Блин! Впечатление такое, будто Кожин не боится мертвеца. Ну, то есть, совершенно! Совсем! Наверное, есть тому причина. И не сейчас о ней гадать. И не Денису. Проверять, в чем тут секрет он не рискнул.

Денис убрал руку с клавиатуры. И от манипулятора отцепился тоже.

– Ай, молодец! – федерал похлопывал по плечу мертвяка, застывшего в боевой стойке, но смотрел при этом на Дениса. И кому на самом деле предназначалась похвала – не понять.

– Вы пришли, чтобы… – подала, наконец, голос Юла, – Чтобы нас…

– Нет, – отрезал Кожин. – Вы двое этой ночью действовали правильно. Я здесь из-за Ткача.

Одна из Юлькиных успокоительных пилюль весьма кстати закатилась под компьютерный столик. Денис нагнулся и поднял таблетку с пола. Проглотил. Спокойствия ему потребуется много: после веселенькой ночки начиналось утро сюрпризов.