Текст книги "Мертвый рай"

– Но в указе ничего об этом не сказано.

– Есть вещи, о которых не пишется даже в президентских указах.

– Да? И что же за эксперимент вы задумали, Павел Алексеевич?

– Кодовое название программы – «Мертвый рай». Вряд ли это вам что-либо даст, но большего я сообщить не могу.

– «Мертвый рай»? Звучит впечатляюще. Зловеще, я бы даже сказал. А что, в столице уже закончились свои подопытные кролики?

– Перестаньте язвить, – поморщился Кожин. – И ответьте, наконец, прямо – вы готовы подчиниться Президенту?

– Разве теперь у меня есть выбор, господин военный Глава? Кстати, какие выводы вы сделали насчет моей лояльности?

– Определенные. – Посол многозначительно хмыкнул.

И – без перехода:

– Как вам мои апартаменты, Виктор Викторович?

Странный, неожиданный вопрос.

– По-моему, территория посольства достаточно удобна, чтобы там жить и работать. Почему вы об этом спрашиваете?

– Я рад, что вам нравится. Следуйте туда и располагайтесь как дома. Считайте это моим первым приказом. Охрана вас пропустит, так что живите, работайте. С сегодняшнего вечера код посольства снят со всех замков, кроме моих личных сейфов и секретных компьютерных файлов. Завтра мы ликвидируем и это неудобство.

– А вы?

– Я остаюсь здесь. Не обижайтесь, но на ваш терминал сообщения о текущей обстановке в городе отчего-то приходят без задержки.

Пауза. Усмешка.

– К тому же ваша информационная база более м-м-м… насыщенная. И, наконец, отсюда удобнее контролировать локальную сеть Периметра. Все это может мне пригодиться. Кто знает, какие проблемы еще придется решать.

А вот это – в точку. Виктор Черенков вспомнил о разгуливающих по асфальту ногах. Улыбнулся. Все-таки, до чего приятно именно сейчас переложить бремя власти на чужие плечи. Кажется, остаток ночи он будет спать спокойно и безмятежно. Впервые за многие годы. И услуги Ирины сегодня не понадобятся.

– Удачи вам, господин пос-с-с… извините, военный Глава. И спасибо.

Кожин провожал Черенкова удивленным взглядом: в словах свергнутого мэра федералу послышалась искренняя благодарность.

* * *

У двери посольства застыли, выставив вперед уродливые набалдашники-глушителей, два автоматчика из личной охраны посла. «Вурдалак» – так называлось их оружие. Колоритное название. Да и сами стволы… Побольше, помощнее милковских «Псов», скорострельнее. И – тише. Убивают вообще без звука. Если, конечно, не использовать гранаты. А использовать-то можно. По необходимости. В комплект к каждому автомату входит надствольная гранатометная спарка. Два устрашающих жерла над цилиндром глушителя. На все случаи жизни, в общем, трехстволочка. Сейчас, впрочем, съемные гранатометы висели на поясах охранников.

Ох, крутые ребята – Черенков пару раз видел их на учениях. Бойцы Кожина вытворяли такие вещи, которые милвзводовцам и не снились. Что ж, сегодня ему придется пройти между этими истуканистыми Сциллой и Харибдой в федеральной форме. Бывший мэр ступил на запретную территорию посольства. Секьюрити не шелохнулись.

Тихий кабинет-квартира. Звуки тонут в ковровых настилах и мягкой обивке стен. Идеальное место для домашнего ареста. Или для содержания сумасшедших. Или для тайного убийства. В самом деле – кто в поисках пропавшего мэра сунется в апартаменты посла?

А автоматчики Кожина уже действовали. Один загородил дверной проем. Другой бесшумно проскользнул вслед за гостем. Виктор Викторович не увидел и не услышал – он нутром почувствовал опасность. Рука метнулась к «Дождям». Но любое оружие скрытого ношения имеет существенный недостаток: перед использованием его нужно извлечь из потайной кобуры. Сделать этого экс-Глава Ростовска не успел.

Шума не было: стрелки у федералов меткие, глушители отменные. Не было и взрыва. Списанный мэр не носил гранаты самоуничтожения…

– Ирочка, для вас есть работенка, – Павел Кожин сидел в кресле Черенкова и любовался шаловливыми огоньками коммутатора. Симпатичная иллюминация… – Во-первых, составьте полное досье на лучших операторов наружки. Я вам уже говорил, помните? Во-вторых, нужно распространить в узком кругу руководящих лиц текст одного документа. В очень узком кругу. Поименный список я предоставлю. Нет, Ирочка, Виктор Викторович больше не вернется, теперь я за него… Надолго. Вы весьма догадливы, речь, действительно, идет о президентском указе. Что еще… Свяжитесь с телестудией. Пусть приготовят для утренних новостей ролик с участием Черенкова… Да, из тех, что припасены на случай эвакуации руководства. Выполняйте. Хотя нет, принесите-ка сначала коньячку: сегодня есть что отметить. Возьмите два бокала – для себя тоже. Ничего страшного, указ может подождать до утра. А вот вы поторопитесь, Ирочка. И будьте паинькой. Если, конечно, вам нравится жить и работать в Периметре.

* * *

Боль пришла под утро. Вместе с отяжелевшими ленивыми бурдюкообразными тучами, что прессовали крыши городских высоток. Вместе с пеленой нудного затяжного дождя, надраивающего блестящий асфальт. Мерзкая погода… В такую погоду Федеральный Полномочный Посол чувствовал себя особенно скверно.

Снова ныл давний перелом. Тупая боль в руке – терпимая, но до чего же неприятная – мешала сосредоточиться и мешала думать. А ощущение потери контроля – отвратительнейшее из ощущений. Да уж, начальник президентской гвардии костолом Воронов оставил о себе долгую память.

Ка-а-акая гнусная погода! Дождь и слякоть. Конечно, в бетонно-асфальтном лабиринте Периметра грязи не видно, но за его пределами относительной чистотой может похвастаться только Межрайонная Трасса. А городские окраины, наверное, и вовсе по самые уши увязли в дерьме матушки-природы.

Ублюдская погода. Дождь и изматывающая боль.

Посол попытался открыть окно. Какое там! Створки словно приварены друг к другу. А может, и в самом деле приварены. Намертво. Видимо, прежний хозяин квартиры-кабинета, боялся вскрывать бронированные окна, довольствуясь сплит-системой. Все они, эти главы-мэры-коменданты, эти тупоголовые, толстозадые, трусливые муниципалы, предпочитают жизнь в уютном аквариуме.

Новая волна боли. До чего же сильно ноет рука. Нужно отвлечься. И есть одно средство. Верное, безотказное. Посол склонился к коммутатору:

– Ирочка, зайдите ко мне, пожалуйста, еще разок. Трусики можете снять сразу. Да-да, трусики.

…Отдыхали они молча и без одежды. Посол, расслабившись, полулежал в кресле. Ирина, присев у подлокотника, массировала руку. Боль отпускала – воспитанниц местной школы секретарш прекрасно готовили к службе. Разносторонне готовили. Глядя на склонившуюся головку, Павел Алексеевич подумал, что в прошлом девица эта могла бы стать, к примеру, неплохой гейшей. Или хорошим политиком. Сейчас же она была просто ценным сотрудником, жаждущим продления выгодного контракта с новым работодателем.

Она старалась. Очень.

Составленный Ириной отчет об операторах наружки лежал на столе. Подробное, толковое досье – именно то, что нужно. И бодрое утреннее обращение мэра – покойного уже мэра Виктора Черенкова – готово к эфиру. И те, кому нужно и должно знать, кто отныне главный, уже в курсе. Власть в Ростовске сменилась за одну ночь. А известно об этом немногим. Немногими проще управлять, что же касается остальных… В общем, пусть город пока останется в неведении. Во избежание, так сказать…

Девушка закончила массаж, осторожно поцеловала свисавшую с подлокотника руку, вопросительно подняла длинные ресницы. Павел Алексеевич прикрыл глаза. Блаженное ощущение… Боль полностью ушла куда-то по нежным пальчикам опытной секретарши. Давненько послу не было так хорошо. Ни когда он носил фамилию Фурцев и почти не снимал стерильного докторского халата, ни когда пришлось стать Кожиным и влезть в строгую черную форму федерального посла.

Павел Кожин улыбнулся. Ирина, приняв это на свой счет, улыбнулась в ответ. Небрежным жестом он позволил ей подняться. Точеная фигурка, грациозные движения… Нет, все-таки не из-за большого ума оставит он при себе эту сучку. Из-за ее потрясающего умения. В постели девчонка вела себя так, словно прошла школу не секретарш, а элитных проституток… Хотя в большинстве случаев это ведь одно и то же.

Ирина нагнулась, подбирая немногочисленные детали туалета. Красиво нагнулась – как на картинке. Удивительная гармония: сообразительная головка и прелестное тело. Редкостное сочетание по нынешним временам…

– Вы хорошо поработали, Ирочка, – Кожин перевел взгляд с упругих прелестей на пухлую папку отчета. И снова – на выпуклые прелести девушки. – Но дальше придется работать еще лучше. И еще больше.

Вопросительный взгляд красивых глаз. И – готовность во взгляде. Лучше – значит, лучше. Больше – значит, больше…

– Напомните, какой район вы курировали в качестве референта Главы городской администрации?

– Самый неблагополучный, – вздохнула девушка.

Уточнять не потребовалось.

– Хорошо. Очень хорошо.

– Это было хлопотно, Павел Алексеевич – позволила она себе заметить. – Там хозяйничают Волки. Очень неспокойная группировка. И хотя лучшие операторы городской наружки тоже…

– А я сказал – хорошо, – с иезуитской улыбкой перебил Федеральный Полномочный посол.

– Хорошо, – согласилась она, покорно склонив голову.

– Вы знаете свой район, Ирочка?

– Как свои пять пальцев.

– Значит, сможете при необходимости водить там машину? Вне Трассы, я имею в виду?

– Если машина достаточно мощная, если ехать не очень быстро и если не забираться в самые дебри, я найду проезд в девяноста случаях из ста. Большая часть районных секторов годится для передвижения вездеходов средней и повышенной проходимости.

– Замечательно. В вашем личном деле сказано, что вы обучены управлять всеми видами боевой техники – начиная от антикварных бронетранспортеров и заканчивая современными танками боевого охранения.

– В школе секретарш курсу вождения всегда уделялось повышенное внимание, – мурлыкнула Ирина. – А тренажеры-симуляторы с соответствующими программами позволяют…

– Я знаю их возможности. И думаю, пришла пора познакомить вас с Катафалком.

– С чем? – она отшатнулась.

– Да-да, вы не ослышались, Ирина.

Кожин поднялся с кресла. Специально, чтобы потрепать перепуганную сотрудницу по бледной щеке.

Рука уже не болела. Совсем.

Часть вторая
Операторы

Глава 1

Видимо, анонсируемый в течение дня гвоздевой сюжет вечерних новостей ньюсмейкеры единственного муниципального теле-сетевого канала Ростовска оставили на закуску. Денис, Славка и Юлька уже битый час торчали перед компом, подключенным к городской сетке. И вот… Наконец-то!

После бодренькой, но малоубедительной официальной мутоты, ведущий с безупречной дикцией сообщил о задержании вожака клана Волков. «Сити: новости из Периметра и Округи» – мелькнула набившая оскомину заставка, и под закадровый бубнеж начался долгожданный репортаж.

Сначала – видеоряд, собранный Денисом прошлой ночью. Монтаж, выжимки… Толпа оргов во дворе-колодце: вид сверху, с высоты 20-го этажа. Панорама, из-за подъездного козырька. Лицо нарушителя без маски. И еще раз угрюмое лицо Коляна – крупный план. Прощальный непристойный жест группировщика цензура, разумеется, вырезала.

О том, что бандитская сходка проходила у дома погибшего следака, не сказано ни слова. Игорька убили, но городу незачем знать о смерти оператора наружки. Вернее, о смерти двух операторов: убийство Влада тоже не афишировалось.

Опять орг в кадре. Опять крупный план. Только теперь – хороший режиссерский ход! – лицо Волчьего вожака в кровище, в глазах – отчаяние. Да, обработали парня капитально. Или его самого, или его изображение – не суть важно. Главное – обработали. И показали всему Ростовску.

Колян – неужели это жалкое существо и есть тот самый бандюганский авторитет? – промычал что-то разбитыми губами в камеру и, вроде бы, даже всхлипнул разок. Да, над репортажем трудились настоящие профи! Палачи из пыточных Периметра, гримеры, или, может, просто художники компьютерной видеографики, которые готовили группировщика к эфиру, должны быть довольны собой.

Закадровый голос объявил об интерактивном подключении к Эшафоту. Брехня! Вся наружка знает, что прямых эфиров из камеры смертников не ведут. Следак, сам работающий с изображением, легко определит, где прямое, а где м-м-м… окольное телевидение. Прямого в Ростовске не водилось. А уж репортажи с Эшафота… Обреченный орг бывает дерзок, зол и непредсказуем и потому редко вписывается в фабулу телесюжета. Так зачем рисковать, если компьютерная обработка позволяет превратить самого отмороженного группировщика в покорную овцу.

Нет, все, что должно было свершиться, уже свершилось. Прошение о помиловании, если таковое и имело место, отклонено. Осужденный мертв, а зрителей сейчас пичкают отцензуреной и стилизованной под прямое включение записью. Хотя какая разница-то? Публика ведь дождалась своего…

Кульминационный момент. Эшафот. Округлые черные стены без окон. Яркий свет сверху. Репортер, благоразумно прячущий лицо за кадром, говорит торопливо, взахлеб. А на экране, как всегда, – огромный (человека положи поперек, так до краев не достанет, двух человек положи – тоже не достанут) люк, граница которого для пущей наглядности обведена красным. В центре зловещего красного круга и стоит осужденный. Уже с черным пластиковым кулем на голове. Мешок этот сразу делает человека похожим на нечеловека. А иногда, сливаясь с чернотой стен, пугает жутковатым визуальным эффектом: кажется, будто в круге смерти стоит безголовый.

Только голов на Эшафоте Периметра не рубят. Рядом с головой-кулем приговоренного покачивается… В общем, гибрид старой доброй виселицы и электрического стула. Вместо намыленной веревки – оголенный провод, мгновенно затягивающий смертельную петлю. Говорят, после нее на шее остается выжженная чуть ли не до кости рана. И не надо ни гильотины, ни пуль, ни газа, ни инъекций. Быстро, надежно, и – учитывая мешок, надеваемый на голову преступника – в меру эстетично.

Закадровый голос умолк. К чему журналистские комментарии, когда уже слышны команды профессионального палача?

На счет «раз» – грохот. Люк под ногами приговоренного опрокидывается и проваливается.

Конвульсии. Конвульсии. Конвульсии…

На счет «два» – пущен контрольный электроразряд.

Провисшее тело дергается сильнее, яростнее, выгибается немыслимой дугой. Дымится пластик и кожа. Куль плотно-плотно прилипает к лицу. Сквозь черный пластик проступают смутные очертания. Жуткая гримаса. Лучше всего виден открытый рот. Рот пытается кричать и вдыхать. И не может. Ни то, ни другое. Вместо крика – хрип. Вместо воздуха – шуршащий пластик. И петля. И разряд.

Разряд. Разряд…

На счет «три» все кончено.

Врач, стараясь показывать камере только свою спину, констатирует смерть.

«Новости подготовлены службой информации». Все. Разумеется, никаких титров. Какой дурак рискнет подписываться под такими новостями?

Конец вечернего шоу… Странно, но удовлетворения от казни ублюдка Денис не испытывал. Зато Славка пялился на монитор как загипнотизированный. Ну, нравились Ткачу репортажи с Эшафота. Многим они нравились в этом городе.

* * *

Комп отключила Юла. Вот кто даже не взглянул на казнь. Юлия Борзова вообще не любила подобные зрелища. Несостоявшийся медик, она в свое время провалила вступительный экзамен по анатомии. Не справилась с демонстрационным вскрытием – и похоронила целый год абитуриентских подкурсов плюс два года усиленного штудирования литературы и специализированных медицинских сайтов из городской локалки. Будь у девчонки нервы покрепче, уже окончила бы Периметровский медуниверситет. Может быть, даже получила распределение в клинику мэрии-комендатуры.

Увы, дрогнула в учебном морге девичья рука. Скальпель выпал, и неумолимый профессор поставил крест на медицинской карьере Юльки. Идти по стопам покойной матери – завотделением разгромленной оргами районной поликлиники – она уже не могла. По негласной межцеховой договоренности о преемствености, у Юлы оставался только один путь: занять место отца. А отец Юльки умер от инфаркта в службе наружного наблюдения. Как и отец Дениса. Как и мать Славки.

– Неправильно это – показывать казнь на ночь, – пробормотала девушка, – Свинство. Вечерние новости могут смотреть дети.

– И смотрят, – пожал плечами Славик. – И что? Это ж самый верный способ внушить ребенку, что его защищают от плохих дядек. А тот Волк с пережженной шеей получил по заслугам. Если бы Игорек и Влад могли говорить, они бы меня поддержали.

Игорь и Влад… При упоминании о погибших коллегах Юла притихла. Умолк и Славка. Денис тоже не испытывал желания вступать в дискуссию. Так и сидели молча. Втроем. Перед выключенным монитором.

Сигнал о начале нового Комендантского часа прозвучал особенно зловеще. Далекий долгий гудок Периметра…

Вообще-то наблюдатели крайне редко встречаются друг с другом. Не рискуя без надобности выходить из дома, даже лучшие друзья, как правило, ограничиваются виртуальным общением. А чтобы сидеть всей наружкой района в одной комнате и в три пары ушей слушать первый унылый звук наваливающейся на город ночи…

Сидеть всей уцелевшей наружкой…

Вообще-то центр управления тоже требовал от каждого оператора максимальной автономности. Но правила, писаные в Периметре, настолько же далеки от реальности городских окраин, как и его привилегированная элита – от рядовых обывателей. Сочинителям инструкций никогда не понять острого чувства одиночества, которое еженощно точит психику следака, запертого в квартире-норе наедине со своим компом и страхом.

Давным-давно чумазые от грязи и порохового дыма солдаты полузабытых войн отдавали предпочтение траншеям, а не индивидуальным окопам. Потому что даже подыхать в общей яме не так страшно.

Здесь, в Ростовске, тоже идет нескончаемая война, хоть городские власти упорно отказываются объявлять военное положение. И на войне этой каждый оператор ищет не отдельную нычку, а общую траншею, блиндаж, дот, дзот, братскую могилу, наконец. Особенно если речь идет о жизни и смерти. А сейчас дело обстоит именно так: группировщики начали мочить операторов. Причем, начало оказалось впечатляющим: два трупа за две ночи. Кто будет следующим?

* * *

– … Кто? – повторил свой вопрос Денис.

– А может, смерть Игоря и Влада – не результат целенаправленной диверсии, – робко проговорила Юля, – Может, их не искали специально? Может просто случайность? И Игорек, и Влад, конечно, профессионалы и все такое, но ведь они были самыми слабенькими следаками в районе. И рабочие баллы выдавали – не ахти. Могли же ребята… ну, я не знаю… сломаться, забыться, привести за собой хвост?

– Могли, – согласился Славка, – Но Юльчик, нам ведь еще в учебке объясняли доброе старое правило: случайность, – это когда одна неприятность. Две неприятности – совпадение. Три – закономерность. Тебе хочется дожидаться третьей? Кстати, если следовать твоей логике, то следующей жертвой станешь ты. Не обижайся, но из нас троих у тебя самый низкий рейтинг по баллам.

Юлька все-таки обиделась. Отошла к окну – к шторам светомаскировки.

– Я думаю, убийство Влада и Игорька – это хорошо спланированная операция, – стоял на своем Ткач. – Их искали. И их нашли. Выследили, вычислили…

– Как? – спросил Денис.

– Не знаю.

– А если мы недооцениваем оргов? – донеслось вдруг от окна.

Юлька говорила не поворачиваясь, демонстрируя аппетитный зад, затянутый в облегающие штанишки. «Мстит за напоминание о низких баллах, – подумал Денис, – И ведь знает чем пронять Славку! Ну, почему девчонки такие обидчивые?!»

– То есть? – вскинулся Ткач. – Что значит «недооцениваем»?

– Вдруг групировщики все же подключились к нашей сетке. Ну, каким-то чудом…

– Тупые потомки спившихся люмпенов, которые в глаза не видели клавиатуры, подключились к системе наружки, защищенной от хакерских атак?!

Славка вскипятился. Конечно, виноваты не столько слова Юлы, сколько ее выпяченная попка. Любоваться соблазнительными формами и знать, что тебе ничего не светит…

– Юла, думай, о чем говоришь! Да я скорее поверю, что Игоря и Влада оргам сдал кто-то из нас, чем…

Славка осекся. В глазах – испуг запоздалого понимания. Юла повернулась, растерянно захлопала ресницами. Да и сам Денис. Все трое ошалело пялились друг на друга. Молодцы! Дообщались! Раз уж дошло до личных подозрений – дело швах!

– Чушь, – пробормотал Денис, – Бред полнейший!

– У тебя есть другие объяснения? – спросила Юлька.

– Нет, – это следовало признать. И Денис признал.

– Значит, придется принять те, что уже высказаны, и быть предельно осторожными. В отношениях друг с другом – тоже. Вообще, в целях безопасности, желательно свести наши контакты к минимуму.

– Юлечка, а может быть, все-таки, маленький контактик напоследок? – глупо сострил Славка, – Если понравится, буду приходящим телохранителем. Уделю твоему телу повышенное внимание. За полную сохранность не ручаюсь, но…

Озабоченный скромник, пытающийся флиртовать… Жалкое зрелище!

– Удели лучше внимание своему телу, плейбой недоделанный, – огрызнулась Юлька. – Сам с собой, усекаешь?

– А не пойти ли тебе, подруга…

– Ну, хватит вам! – Денис повысил голос. И без того паршиво, а эти двое грызню затеяли, – Военный совет окончен. Пора работать. Я патрулирую свою и Игореву территории. Славка, следи за своим сектором и участком Влада…

– Не учи ученого.

– Юль, ты уверена, что твой парень справится?

– Вполне. Я оставила ему карты и схемы. Следак он неплохой. Да и во всех других делах – мастер что надо!

И эта шпилька – тоже для Славки. Бедный-бедный Ткач!

– Пора вылетать, – прохрипел Славка.

– Удачной охоты, мальчики, – проворковала довольная собой Юлька. – А я пока посплю немножко. День, можно на диване в зале пристроюсь?

– Да хоть в тумбочке.

– Спокойной ночи.

– Топай-топай, не трави душу.

Вот ведь, что называется, счастье привалило! Девчонке сегодня работать не придется. Вообще! Пахать будет Юлькин бойфренд из Заречной операторской команды. Благородный кавалер, а, точнее, полный кретин, не ценящий своего краткосрочного отпуска, согласился подменить Юлу этой ночью. Не дай Бог, узнают в Периметре – обоим крышка.

Хотя, с другой стороны… Благодаря Юлькиному хахалю, комп придется делить только с Ткачем. А иначе – один монитор на троих… Бр-р-р! Фигня получилась бы, а не работа.

* * *

После ухода Юлы Славка расслабился. Даже больше чем нужно. Пока Денис тестировал машину, Ткач трепался почем зря. Как всегда – ничего важного. Просто скверная привычка смывать словесным поносом нервное напряжение. Денис слушал коллегу краем уха, не вникая в смысл сказанного.

– Слышь, День, я та-а-акую телку в сети подцепил! – балабонил Славик, – Сучка редкостная, но чего вытворяет – закачаешься. Мы с ней на «Клубничке» познакомились. Ну, помнишь, я тебе показывал?

Еще бы! Такое и не запомнить! Славкина гордость – собственный порнушный сайт.

– День, веришь, мы трахались в виртуале часа три без перерыва!

«Не верю, конечно», – подумал Денис.

– Теперь забиваем стрелки через ночь, – захлебывался Славка. – И угадай, где эта штучка живет?!

– В публичном доме, – буркнул Денис.

Видеокарта, пригруженная на полную мощность, вдруг засбоила на пустяковом тесте. Назойливый треп под ухом начинал раздражать.

– Сам ты публичный дом! – огрызнулся Славка, – в Периметре она устроилась. Я специально проследил исходящий сигнал. У меня там, на сайте, скрытые определители и прочие навороты – знаешь же.

– Угу…

– Чего угу-то? Прикинь, периметровская чиновница занимается виртуальным сексом с внешними юзерами Ростовска! Как думаешь, это извращение такое или любовники с окраин как-то по-особенному ее возбуждают?

Вряд ли прыщавый Славка, страдающий уймой дебильных комплексов и теряющийся при общении с противоположным полом, способен возбудить нормальную девчонку, а тем более избалованную даму из высших кругов. Хотя, в сети, в виртуале, все ведь по-другому. Совсем по другому. Там Славик, пожалуй, мог бы добиться успеха. Там, вдалеке от неуютной реальности он преображался – и ого-го как!

Пи-и-иск из компьютерных потрохов… Гадство! Ублюдство! Опять срыв теста. Уже в третий раз! Вчера видеокарта сбоила только дважды! Неужели на Пятачке все-таки всучили паленое барахло? И Славка никак не остановится! Ну почему у человека нет выключателя звука?

– Я так считаю, этим сучкам просто адреналина не хватает. Сидят себе взаперти, жизни настоящей не видят. А за Периметром – орги, опасность, смерть. Вот они и прутся с этого. Да хрен с ними, пусть прутся. Знаешь, что мне та шлюшка изобразила? Знаешь, как она умеет? Юльке с ее хахалем такое и не снилось. Не, я, конечно, периметровскую стерву тоже кое-чему научил… А хочешь познакомлю, День? Не пожалеешь! Не-е, правда. У телки, правда, ник дурацкий. Детский какой-то. Зато работает она… Знаешь кем?

Ну, наконец-то! С карточкой все в порядке. Тест пройден успешно.

– Заткнись, Славка. Поздравляю тебя с продолжительным виртуальным оргазмом, но у нас много работы.

Ткач обиженно засопел. Раздраженно – аж затрещало – застучал по клавиатуре, активизируя «Летящий глаз».

– Полегче, ты, секс-гигант, – Денис пригрозил коллеге кулаком, – Клава не твоя, не насилуй бедняжку.

* * *

Юлька спала недолго. Около двух ночи забулькала водой в ванно-туалетной комнате, вышла в кабинет. Относительно свежая, в меру помятая, небрежно застегнутая.

– Че проснулась-то? – не оборачиваясь, буркнул Славка.

– Не знаю. Не спится мне что-то, мальчики…

«Ну и дура», – подумал Денис. Уж он-то бы, будь такая возможность, спал бы сейчас до посинения.

– Как у вас дела? – поинтересовалась девушка.

– Дела – как сажа, – фыркнул Славка, – Ни одного орга во всем секторе! Наверное, прошлой ночью мы с Денем расшугали всех групировщиков.

Денис хмыкнул: как же, «мы с Денем». Ладно, пусть будет «мы».

– Ну а здесь, – Юлька кивнула на окно, – тихо? Не подкрадутся?

– Не волнуйся, – ответил Денис, – Я гоняю сюда камеру каждые полчаса. Славка приглядывает за своей хатой. Все спокойно.

– День, – она подошла ближе, – а к моей квартире смотаешься?

– Зачем? Ты ж сказала, твоему дружку помощь не требуется.

– Ну… Просто посмотреть, как он там.

– Чего смотреть-то? Не маленький ведь. Знает, что операторов мочат – сам за собой присмотрит.

– Он не знает. В новостях об убийствах не сообщили.

– А ты?

Юла опустила глаза.

– Тоже не говорила. Он бы меня не отпустил. Я сказала, что у нас встреча по уточнению границ секторов.

– И все?

– И все.

– Ну, Юль, ты даешь! – сонливость как рукой сняло. – Славка, ты где?

– На Первой Вертолетной. Дома 36/1, 36/2 и 37/8.

Далековато… Придется гнать к Юлькиной хате самому. Или… Или уже не стоит?

В нижнем правом углу монитора вспыхнул значок входящего сообщения. Призывно пискнули колонки. Мессага под иконкой «SOS»! Спецформат автоматически распространяющийся по всем коммуникационным линиям города. Беда!

* * *

О помощи взывала Юла. Судя по идентификационному коду и нику под текстом сообщения. Сигнал «SOS» пришел с ее компьютера.

Юлька ойкнула. Прикрыла рот рукой.

– Спокойно, Юль.

Конечно, она не услышала.

– Я же чувствовала, ведь чувствовала же!

Девушка попыталась вырвать манипулятор с клавиатурой. Денис не дал. Еще чего не хватало! «Летящий глаз» в Юлькин сектор он погнал сам.

– Погоди расстраиваться – еще не все потеряно. Парень послал сообщение. Значит, может быть… Живой значит.

Неубедительно. Но просто молчать сейчас – хуже всего. Хоть бы Славка что утешительное сказал. Разговорчивый, блин, когда не надо.

Ткач лишь хрипло дышал над ухом. А Юльку – и вовсе не слышно. Денис мельком глянул на девушку. Глаза – большие, влажные, и слезы будто растворяются в них. Не катятся слезы-то. А поплакать бы самое время.

– Все будет нормально, – брякнул очередную глупость Денис.

На экране – Юлькин двор.

Юлькин дом.

Юлькин подъезд.

Камера на фале скользит вниз.

– Все будет нор…

Окно десятого этажа…

Все было, конечно, очень и очень ненормально.

* * *

В этот раз даже не потребовалось разбивать окно. Стекло уже высажено. Изнутри. На подоконнике, в блестящей россыпи осколков лежит тело. Неподвижное. Смотрит в ночь сквозь прутья решетки белое мертвое лицо. Кровь, еще стекает по карнизу. И ленивыми каплями падает вниз – в бездонную черноту.

В квартире – бардак. Кровавые пятна на стенах и потолке. Разбитый вдребезги комп. Перевернутый стол. Поломанный стул. Видимо, парень пытался обороняться. А может быть, беднягу просто швыряли из угла в угол. Как мячик. Избивая. Или выпытывая…

– Юль, ты говорила ему, куда именно идешь? – побледневшими губами прошептал Денис. – Адрес мой говорила?

– Нет, – всхлипнула Юла. – Он знал, что мы встречаемся. Но где, у кого – не знал.

Денис вздохнул с облегчением. С таким явным, что даже стало стыдно.

– Мне очень жаль, – слова давались Денису тяжело. – Ты его хорошо знала?

Ну что за чушь порой слетает с языка! Не будет же Юла приглашать домой первого попавшегося.

– Как сказать… Познакомились на последних контрольных курсах повышения квалификации, обменялись сетевыми номерами и никами. Встречались в реале. Изредка. Два. Нет, три раза.

– Как его звали?

Юлька удивленно подняла глаза.

– До этого у нас еще не дошло. Он меня называл Юлой, я его – Двоечником. Ну, знаешь, когда в рабочем коде-нике сплошные двойки другого прозвища и не придумаешь.

– Странно, – подал голос Славик.

– Ничего странного, – она покачала головой, – Вспомни, когда мы с вами стали откровенничать и перешли на имена? После года? Полутора? Двух лет знакомства? А Двоечника я знаю месяцев пять. Он классный парень, но…

– Но ведь ты же с ним… того…

Ох, Славка, мать твою! Хоть сейчас не надо демонстрировать свою неудовлетворенную гиперсексуальность!

– С кем я «того», тебя не касается, – прошипела Юла. – Имя и «того» – разные вещи, понял?

Ткач потупился.

– Юль, извини, я, правда, соболезную. Просто как-то неожиданно все получилось.

Да уж, куда неожиданней! Третья смерть оператора. В одном районе. Не пригласи сегодня Денис коллег к себе, из-за решетки разбитого окна в объектив «Летящего глаза» пялилась бы сейчас мертвая Юлька.

– Как ты там говорил, Славка? – вдруг тихо проронила девушка, – Третий раз – уже закономерность?

Слезы по-прежнему растворялись в блестящих глазах, не желая течь по щекам. «А ведь были времена, когда хотя бы девчонки умели плакать», – с горечью подумал Денис.