Текст книги "Иллюстрированная история карикатуры с древнейших времен до наших дней"

Рис. 170. Груикшэнк. Нюрнбергская игрушка. (Карикатура на принцессу Шарлотту).

Всё это было, чрезвычайно метко, но совершенно напрасно. Принц-регент сам читал эти вещи с большим удовольствием. Апогеем этой скандальной жизни был его бракоразводный процесс с Каролиной в 1820 году.

Уже с самого начала супружеской жизни принц выказывал своей жене полное равнодушие, был с ней груб и без конца ей изменял. Он окружил её шпионами и отнял от неё дочь Шарлотту, что послужило причиной к многочисленным сценам и придворным интригам. Но и поведение принцессы было не совсем безупречно; кроме того, развод явился политической борьбой, в силу чего он является важным эпизодом для пашей главы. Для радикалов Каролина была лишней фигурой, которую они пустили в ход против короля. Каролина, как говорят Брандес и Бейзе, в молодые годы была несколько неосторожна, а в более зрелый возраст старалась себя утешить, развлечь не всегда достойным для её сана образом. Будучи пятидесятилетней женщиной, она одна путешествует по Европе в сопровождении итальянского курьера по имени Бергами, человека необразованного и грубого, но с которым она, тем не менее, состояла в интимной связи.

Рис. 171. Роландсон. Министерство всевозможных талантов.

Она возвела его в графское достоинство, наградила деньгами и орденами и любила его со всем пылом стареющей женщины. Когда Каролина после восшествия на престол принца-регента возвратилась в Англию, Георг IV, осведомленный через своих шпионов обо всех её похождениях, решил отделаться от неё и затеял бракоразводный процесс.

Скандальные перипетии этого процесса, которые в продолжение многих недель занимали всю Европу, прежде всего доказали всю грязь и нравственное падение самого Георга IV, вся жизнь которого была сплошной изменой.

Насколько этот процесс, раскрывая разные тайны алькова, объясняя положение кроватей, состояние постельного белья, отвечал вкусам тогдашнего английского общества, падкого до скандальных историй, мы будем иметь случай говорить в следующей главе, пока же здесь приводим карикатуру, хорошо иллюстрирующую любовь англичан ко всевозможного рода грязным сплетням (рис. 161).

Подобная жизнь была ежедневным вызовом для карикатуры, от которой та не уклонялась, но, наоборот, даже шла навстречу. Выпады, делаемые ею, были настолько многочисленны, что мы можем упомянуть здесь лишь самые главные. Мы ограничимся теми карикатурами, которые намекают на обжорство принца, на его связь с миссис Фицгерберт и на бракоразводный процесс.

Рис. 172. Обмен не воровство. (Карикатура на ирландцев).

Рисунок Гильрэ. «Принц Уэльский в муках пищеварения», где принц поставлен в виде контраста к своим умеренным родителям, не требует дальнейших комментариев (рис. 165, 166), – здесь каждый штрих, каждая черта и каждый символ ясны и удобопонятны. Но как бы велико ни было число карикатур, в которых выводилась безнравственная жизнь принца, оно ничтожно по сравнению с карикатурами, выпущенными во время его бракоразводного процесса. В то же время эти карикатуры носят отличительный от прежних характер. В первых карикатурах на принца Уэльского проглядывает везде насмешка без малейшего политического оттенка, в последних же, наоборот, чувствуется борьба партий: тории нападали на Каролину; виги восставали против короля. Каролина и Георг IV были только военными кличами партий. Виги рисовали короля жестикулирующим перед зеркалом и повторяющим слова Гамлета из его знаменитого монолога: «Быть или не быть, вот в чем вопрос». Королеву же изображали под-руку с правосудием и говорили, что она служит достойным примером для подражания (рис. 167). Тории же рисовали королеву в виде похотливой блудницы в бесстыдном костюме, обнаруживающем все её прелести, пышность её бёдер и грудей.

Рис. 173. Гильрэ. Дидона в отчаянии.

Наслаждаясь грушами Бергами, она в то же время держит в руках оправдательный документ, который, однако, мало может ей помочь, так как позади приподнятого занавеса видна картина, на которой Бергами услуживает королеве во время её купанья. Что могут сказать против такого аргумента все виги вместе (рис. 168)?

Эти карикатуры в настоящее время чрезвычайно редки, и коллекционеры платят за них большие деньги.

Чтобы покончить с королевской фамилией, нам следует теперь еще упомянуть о герцоге Кларенском, скандальная связь которого с мисс Иордан наделала много шуму в обществе и послужила сюжетом для карикатуристов. Один из рисунков мы приводим здесь (рис. 169). Дочь принца Уэльского, Шарлотта, своим поведением не раз давала пищу сатире. Сначала она была просватана за принца Оранского, но вскоре бросила его, как надоевшую игрушку (рис. 170), а затем вышла замуж за герцога Леопольда Саксен-Кобург-Готского, впоследствии короля Бельгийского Леопольда I. Своими экстравагантными выходками она не раз служила сюжетом для злых карикатур, но её ранняя смерть – она умерла год спустя после замужества – заставила замолчать злые языки.

Если карикатура так свободно осмеивала самых высокопоставленных лиц в государстве, то можно себе представить, каким насмешкам и издевательствам подвергался всякий другой, кто имел несчастье в чем-нибудь провиниться перед обществом. Министры всех партий, парламентские деятели, одним словом, все люди, играющие роль в политике государства, не раз испытывали на себе, что значит полная свобода печати. Вот для примера карикатура на новообразованное министерство, которое при своем вступлении обещало осуществить желания всех партий (рис. 171).

Рис. 174. Продается рысак. (Карикатура на Веллингтона).

Бедственное положение Ирландии ярко обрисовано в карикатуре «Обмен не воровство» (рис. 172). Но больше всех подвергались осмеянию два популярнейших народных героя Англии – Нельсон и Веллингтон.

Горацио Нельсон, герой Трафальгара и Абукира был замечательный солдат, но, как человек, имел свои пороки и слабости. Одним из пятен на ореоле его славы была порочная связь с леди Гамильтон. Начав жизненную карьеру гувернанткой, эта дама затем бросилась в объятия проституции. Известность она приобрела, сойдясь с знаменитым в свое время доктором Грахамом. Этот последний в 1780 году устроил в Лондоне дворец здоровья с так называемыми «небесными кроватями». Всякий, кто платил пятьдесят фунтов за ночь, пролежав в этой таинственной кровати, возвращал себе потерянные силы любви. Пациенты доктора Грахама лежали в комнате, насыщенной тонкими ароматами, слушали отдаленную мелодичную музыку и т. д. Познакомившись с прекрасной Гамильтон, называвшейся в то время Эммой Лион, доктор Грахам задумал показывать её своим пациентам, одетую в лёгкий прозрачный костюм. Многие месяцы весь Лондон любовался красивыми формами Эммы, показывавшейся под именем «Богини Гигеи». Нельсон, увидев её, был побеждён ею, как Геркулес Омфалой. Карикатура ядовито высмеивала эту связь во множестве рисунков, один из которых, «Дидона в отчаянии», мы приводим здесь (рис. 173).

Как беспощадно относился английский народ к нравственным недостаткам Нельсона, так же точно отнесся он и к Веллингтону, когда тот стал на сторону реакции.

Рис. 175. Благородный омар. (Карикатура на Веллингтона).

Этот полководец, которому англичане не раз устраивали торжественные овации, потерял всю свою популярность, как только примкнул к реакции. Победитель в двадцати сражениях должен был выслушать следующие гордые слова в парламенте: «Победитель в Индии, победитель в Испании, победитель под Ватерлоо, ты не будешь победителем английского народа». И он действительно им не был.

Сотни карикатур, из которых две мы приводим здесь, «Продается рысак» (рис. 174) и «Благородный омар» (рис. 175), лучше всего доказывают, какую борьбу объявило ему английское общество. «Мы не хотим больше иметь его и можем продать дешево, лишь бы его взяли вместе с его недостатками, так как мы во что бы то ни стало хотим отделаться от него», такая подпись должна быть под рисунком 176.

Уважение, которое вызывали к себе оба эти человека, было беспримерное в Англии. Но народ не слепо поклонялся им и никогда не впадал в приторный шовинизм, заставляющий закрывать глаза на личные недостатки героев.

Глава XVI. Общественная карикатура в Англии

Оригинальные черты английского характера; сплин, чванливость, страсть к спорту, – Внешность англичанина. – Карикатуры социальные, – Карикатуры на моды. – Разнообразие общественных карикатур.

Английский народ в своем общественном быту и по своим государственным учреждениям чрезвычайно оригинален. Эту оригинальность многие пытались объяснять разными способами. Одни приписывали все островному характеру страны, изолированному положению Великобритании, другие доказывали, что своеобразность быта англичан зависит, главным образом, от раннего у них развития морской торговли, а также оттого, что вся цивилизация страны сосредоточилась в одной столице. Как бы там ни было, по внешний вид англичанина и его характер настолько оригинальны, что его сразу ложно отличить от человека всякой другой национальности.

Специфическая особенность английского характера прежде всего выказывается в беспримерной надменности и чванливости. Естественным плодом этой необычайной надменности является национальная гордость, шовинизм, развитый в каждом гражданине Британской империи в высокой степени и нередко заставляющий других европейцев подсмеиваться по этому поводу над англичанами. Англичанин считает себя венцом творения, а всякого не англичанина – человеком второго сорта, созданного лишь для услуг и на пользу гордым сынам Альбиона.

Само собой разумеется, что чрезмерная английская надменность очень легко переходит в грубость и жестокость. Самостоятельность, прямолинейность характера и энергия англичанина часто переходят в бесчувственную грубость, Тэн рассказывает, что на одном вечере в Лондоне несколько почтенных джентльменов развлекались тем, что допьяна спаивали элегантных светских дам и затем угощали их перцем, горчицей и уксусом. Маколей в своей истории Англии приводит множество примеров систематической злости, грубости и бесчувственности соотечественников.

Наряду с грубостью у англичан развита склонность к разного рода эксцентричностям, – так называемый сплин, специфическая английская болезнь и болеют ею преимущественно только богатые англичане. Сплин есть не что иное как разросшееся до крайних размеров чванство, проявляющееся в различных курьёзных поступках и эксцентричностях. Примером для этого может служить клуб «Beefeating Britains», члены которого собираются раз в неделю вместе и дают полную волю своей прожорливости. На этом фундаменте покоится страсть к спорту.

Богатые содержат целые конюшни в Ковент-Гардене и держат пари на огромные суммы; чернь устраивает битвы между старыми собаками и ослами, а больные инвалиды пускают на перегонки вшей и спорят при этом с не меньшим азартом. В старинной книжке, вышедшей в Лейпциге в конце XVIII столетия, «Оригинальные черты из жизни английских чудаков», рассказывается следующее: «Одно из самых безумных пари случилось в 1773 году. Вопрос шел о том, можно ли в три часа проехать сорок английских миль, выпить три бутылки вина и растлить трех девушек. Ставка была пятьдесят гиней, и споривший с успехом выполнил условия»

Рис. 176. Джок Колле. Жертва.

К этим элементам английского характера следует присоединить еще необычайную чопорность и ханжество, которые как-то не вяжутся с общим характером англичанина и являются чуждым и лишним наростом.

После чопорности и ханжества следует упомянуть об английской безнравственности: их куплю и продажу жен, манию к растлению и к частым скандальным бракоразводным процессам.

Рис. 177. Шортсгэнкс. Украшенная чужими перьями или месть птиц.

Купля и продажа жен, несмотря на всю свою чудовищность, держалась в Англии до последнего времени, и еще в последней четверти XIX столетия в одной из журнальных статей от 20-го декабря 1884 года упоминается о двадцати случаях продажи жен, котировавшихся от двадцати пяти гиней до одного пенни. Но особенно развита была эта торговля в конце XVIII столетия.

«Никогда еще покупка жен не доходила до таких размеров, как теперь, – писал Архенгольц. – Случаи подобного рода, столь редкие прежде, теперь являются самыми обыкновенными». Как дешево ценилась женщина в то время в Англии, можно судить по бесчисленным примерам. Мы выберем здесь один наудачу.

Рис. 178. Груикшенк. Певчие птицы для трио дэнди.

В Нотингаме муж продал свою жену через три недели после свадьбы за один шиллинг. В «Times» от 2-го июля 1797 года имеется следующая заметка: «Вследствие какого-то недосмотра в сообщении Смитфильдского рынка, мы на этот раз не можем отметить цен на женщин. Постепенное повышение цен на прекрасный пол выдающимися писателями считается за верный признак возрастающей цивилизации. Смитфильд поэтому может считаться за город быстро прогрессирующий, так как на его рынке цена на женщин с пол гинеи поднялась до трех с половиной гиней».

Рис. 179. Удобства современной моды.

Продажа обыкновенно происходила следующим образом: муж обвязывал шею жены веревкой и вел ее в базарный день на площадь, где продавалась разного рода скотина; там он привязывал ее к столбу и продавал с аукциона в присутствии необходимых свидетелей.

Этот обычай ясно и верно характеризует англичан и позволяет заглянуть в самую душу народа. Не менее интересна для изучения психологии английского народа мания к растлению. После известных разоблачений в «Pall-Mall Gazette» можно с уверенностью сказать, что ни в одной стране не развита так грубая чувственность, как в Англии.

Рис. 180. Турнюр. (Карикатура на моды).

В странном противоречии с чопорностью стоит необъяснимая любовь к скандальным бракоразводным процессам. О самом знаменитом из них мы говорили в предыдущей главе. Он составляет лишь одно звено в длинной цепи наделавших шуму процессов, начавшихся с лорда Оудлея в 1631 году. Эти процессы отличаются, как и все английские судебные процессы, абсолютной гласностью, хотя бы дело шло о самых интимных подробностях. Громкие с разными альковными подробностями процессы печатаются полностью во всех газетах и составляют любимейшее утреннее чтение как мужчин, так и женщин.

После краткого перечня национальных черт английского характера нам следует еще упомянуть в двух словах о внешнем виде англичан.

Рассматривая английские карикатуры конца XVIII столетия, невольно приходишь в сомнение, возможны ли были в действительности эти резко окрашенные полнокровные лица, геркулесовское сложение и несоразмерно выдающиеся животы, одним словом, внешность, приближающая человека к животным.

Рис. 181. Грего. Мартовский ветер.

И тем не менее это так. Такие люди не только существовали в действительности, но и представляли собою самый полный, самый законченный тип английской нации того времени. Если мы француза представляем себе всегда влюбленным, то англичанина можно вообразить не иначе, как обжорой или пьяницей. В английских источниках начала XIX столетия мы читаем следующее: «Это были добрые, здоровые ребята, которые запивали свои гигантские бифштексы порядочным количеством „йорка“ или портера, трантонского портера, приобрёвшего всемирную известность. Они подкреплялись еще большим количеством избранных вин, быстро жирели и умирали, не достигнув старческого возраста». В таком же роде повествуют нам о своих предках и другие английские писатели. На праздниках, наряду с пьянством, шум и скандалы считались главным развлечением; танцы, которые английский народ чрезвычайно любит, были грубы и некрасивы; даже тому, что они заимствовали из других стран, они умели придавать свой особый стиль. Аристократия перенимала у Европы придворные нравы и обычаи, а простой народ, подражая аристократии, переделывал всё на свой лад.

Рис. 183. Менуэт. (Анонимная карикатура на танцы).

Особенно ярко сказывалось это в области моды, которая уже в то время шла из Парижа. Башнеподобные шляпы времен Марии-Антуанетты получили права гражданства и в Лондоне, точно так же, как и греческий костюм Революции – «Костюм обнаженности» был занесён в Англию и здесь подвергся ещё большей утончённости. Но именно здесь-то и выказалась английская грубость, которая, заимствовав внешние формы, не могла сохранить дух и грацию французских костюмов. В то время как французские мервейльезы даже в самых рискованных туалетах умели очаровывать известной грацией, английские подражательницы из самых аристократических домов были неловки и неуклюжи в новых костюмах…

Понятно, что все вышеназванные качества английского характера не могли не вызывать насмешек со стороны карикатуристов, которые высмеивали нравы своих соотечественников в те моменты, когда политические события не давали им материала.

Из общественных карикатур английских художников прежде всего следует обратить внимание на социальную карикатуру, хотя она после Хогарта не имела ни одного столь же выдающегося представителя.

Рис. 183. Томас Роландсон. Сырое постельное бельё.

Социальные карикатуры почти все отличаются тенденциозным характером, который ввел в нее Хогарт. Одним из лучших образчиков такой карикатуры является рисунок Колле «Жертва» (рис. 176). При помощи денег старый истощенный развратник, поддерживающий силы посредством разных медикаментов, покупает себе юную, едва сформировавшуюся девушку. Весь этот рисунок от подписи и до мельчайшей подробности проникнут хогартовским духом.

Мы уже говорили о любви англичан к разного рода эксцентричностям; эта любовь особенно резко выказалась у них в моде. Карикатуры на моду поэтому буквально бесчисленны, они играют главную роль в общественной карикатуре того времени и численностью своею равняются числу политических карикатур, взятых вместе. Наибольшее число таких карикатур, несомненно, принадлежит неисчерпаемому Гильрэ, этому прирожденному карикатуристу, который в продолжение двадцати пяти лет был первым во всех областях карикатуры.

Рис. 184. Удовольствия почтового путешествия по Ирландии.

К лучшим модным карикатурам Гильрэ следует причислить «Элегантная мать или удобство новейшей моды», на которой женщина высшего круга в парижском костюме, переделанном на английский лад, кормит ребенка грудью.

Насколько внимательно следила карикатура за всеми изменениями моды и как едко умела она высмеивать все её преувеличения и дурачества, видно из рисунков «Украшенная чужими перьями или месть птиц» (рис. 177) и «Поющие птицы» Груикшэнка (рис. 178).

Отдельные части туалета или отдельные смешные костюмы также нередко осмеивались карикатуристами. Здесь мы видим двух дам, сидящих на полу кареты, вследствие непомерно высоких причёсок, («Удобства новейших причёсок», рис. 179); там молоденькая и интересная женщина безобразит себя непомерно большим турнюром («Турнюр», рис. 180); в другом месте комичный мужчина закутывается в плащ от холодного мартовского ветра и теряет по дороге трубообразный цилиндр (рис. 181, «Мартовский ветер»).

Рис. 185. Томас Роландсон. Средство мистера Фримса для укрощения злой жены.

Из карикатур на танцы мы приводим здесь лишь один анонимный рисунок «Менуэт» (рис. 182), который ясно говорит о неуклюжести английских танцорок и фривольности дамских костюмов.

Особенно частым насмешкам подвергались езда на почтовых лошадях и отельная жизнь. Из этих карикатур мы приводим два классических образца: «Сырое постельное белье» Роландсона (рис. 183) и прекрасную гравюру Гильрэ «Удовольствие почтового путешествия по Ирландии» (рис. 184). Отели и почта до конца XVIII столетия находились в Англии в очень плохом состоянии. Между тем, развитие торговли требовало частых путешествий, и поэтому общество не раз высказывало протест по поводу дурного состояния гостиниц и почтовых карет. Какие мучения приходилось испытывать путешественнику, мы можем судить по рисунку Гильрэ. Но сколько мучения было еще впереди после того, как путешественник достигал станции! Вместо удобного ночного отдыха являлись новые неприятности: комнаты малы, а постельное белье до такой степени сыро, что от него идет пар, когда ложишься. Одеяло – хоть выжимай. После долгих криков и брани появляется служанка с грелкой. Одну из таких сцен сильно и выразительно изобразил Роландсон, уснастив ее известной дозой пикантности. Рядом с смешной фигурой возмущенного супруга, быть может, совершающего своё брачное путешествие, в интересном неглиже стоит его супруга, отжимающая постельное белье. Подобные контрасты Роландсон не раз изображал в своих рисунках, исполненных здорового юмора. Как на другой образчик его таланта, мы можем указать на рисунок «Средство мистера Фримса для укрощения злой жены» (рис. 185).

В два первых десятилетия XIX столетия английская карикатура была занята почти исключительно Наполеоном и лишь изредка сатирически иллюстрировала новости дня. Она занималась рисованием карикатур на разные общественные темы: на открытие Друри-Лейнского театра, на новые скандальные истории, на изобретение газового освещения и на разрешение курения на улице.

В заключение мы должны указать на удивительную разносторонность карикатуры. Ее интересовало все, как самое наивное, так и самое важное. Сегодня она жалуется на неприятную погоду, завтра осмеивает какую-нибудь великосветскую свадьбу, изображая в самом карикатурном виде как жениха, так и невесту. Послезавтра рисует недовольных дам, которые боятся почернеть или прокоптиться от табачного дыма, который будут распространять курильщики на улице. Одним словом, английская общественная карикатура затрагивала все области жизни и все интересы дня.