Текст книги "Леонардо да Винчи. Архитектура"

Жан Гийом
Леонардо во Франции

Творческий путь да Винчи триумфально завершился во Франции, куда он прибыл по приглашению молодого короля, поклонника Леонардо и увлеченного ценителя архитектуры. Став в двадцать один год триумфатором Битвы при Мариньяно и властителем Ломбардии, Франциск I отправил Леонардо первое приглашение еще в конце 1515 года и повторное – в марте 1516 года, предложив своему послу в Риме «поторопить маэстро Леонардо с отъездом ко двору короля, потому что король ждет его и заверяет, что он будет желанным гостем как короля, так и его матери»¹. Не без некоторых колебаний Леонардо принял приглашение, так как после смерти Джулиано де Медичи он остался без высокого покровителя и рассчитывал обрести при французском дворе такое же привилегированное положение, какое он занимал в Милане при правлении Лодовико Моро, а затем и Шарля д’Амбуаза. Осенью 1516 года он окончательно покинул Италию, забрав с собой картины, рисунки, испещренные пометками записные книжки и все свои книги, и прибыл, вероятно, в ноябре месяце в Амбуаз, где уже с 31 октября его ожидал Франциск I².

Роморантен

Король и его мать Луиза Савойская возлагали большие надежды на приезд Леонардо и надеялись получить от него проект нового замка, который они намеревались возвести поблизости от небольшого городка южнее Блуа, наследственного владения королевы-матери³. Уже в начале первой недели января 1517 года король и Леонардо отправились в Роморантен и провели там несколько дней вплоть до отъезда короля в Париж 14 января⁴.

Вероятно, именно в те дни или чуть позже Леонардо сделал первый эскиз будущего замка на листе, хранящемся сегодня в Виндзоре (Рис. 77). На наброске изображен большой замок с четырьмя угловыми квадратными башнями, увенчанными куполами, и пятой, поставленной в центре узкой стороны. По фасаду протянулась череда арок, открытых или обрамляющих окна. Справа, с южной стороны, видны ступени, ведущие к реке Содр, через которую перекинут мост. Леонардо, блестящий организатор празднеств, без сомнения, сразу же угадал, как наилучшим образом использовать близость реки, что заметно по аркадам открытой галереи, выходящей в сторону водного потока, и по сбегающим к реке ступеням: с галереи король с придворными сможет следить за «водными баталиями», которые он впоследствии обозначил на более проработанном плане замка (Рис. 79).

Выбор квадратных угловых башен, часто встречающихся в Италии, но редких для Франции, говорит о том, что маэстро, видимо, все еще полностью полагался на свой итальянский опыт, – не случайно комбинации объемов на эскизе чем-то напоминают замок в Павии. То же самое можно сказать и о многочисленных более поздних дополнениях к плану: портики, вырастающие с каждой стороны внутреннего двора, и расположенные по углам двухмаршевые лестницы свидетельствуют об их итальянских корнях. В проекте довольно явно видны отголоски двух последних работ Браманте, которые да Винчи видел еще до отъезда во Францию, когда они находились в процессе возведения: четыре главные лестницы Леонардо повторяют лестницы Палаццо дей Трибунали в Риме, а южный фасад с верхними лоджиями воспроизводит лоджии ватиканской стены, выходящей в сторону города.

Данный план заслуживает более пристального внимания. Отмеченные пунктиром лоджии не заканчиваются при подходе к угловой башне, а огибают ее и тянутся дальше, по крайне мере в нижнем регистре, вдоль построек первого двора. Речь идет о необычном решении, которое Леонардо мог заметить в Блуа, где Франциск I, едва взойдя на трон, решил пристроить к средневековой стене замка несколько галерей с лоджиями, выходящими в сторону парка. Эти лоджии, без сомнения, были навеяны новым фасадом Ватикана: дойдя до угловой башни аркады, они продолжали свое движение и огибали ее, оставляя тем самым свободный проход вокруг башни⁵.

Рис. 77 Леонардо да Винчи, Замок Роморантен (первый набросок проекта), Виндзор, Королевская библиотека, RL 12292v факсимиле

Кроме того, Леонардо отказался от башни на въезде в замок, задуманной на его первоначальном эскизе, разместив на каждой короткой стороне стены въездные ворота, châtelet d’entrée, с двумя башнями-близнецами, более привычными для французов. Он также решил заменить угловые квадратные башни на цилиндрические с несколько парадоксальной компоновкой, которую он привел на небольшом эскизе, слева от плана замка: в башне располагалось квадратное жилое помещение, в котором окна, камин и входная дверь непременно должны размещаться в самой толстой части стены.

В общем характере всего сооружения можно заметить французское влияние. Строгая организация замка и его первого двора по центральной оси, продолжением которой становилась также главная улица предместья нового замка – Леонардо даже предполагал перекинуть улицу на другой берег реки (Рис. 78), – уже отвечала насущным требованиям, в Италии воплощенным в ведутах[34]34
  Веду́та – детальный до документальности городской пейзаж в западноевропейской живописи и графике.


[Закрыть] идеального города, но до поры не нашедшим отражения в реальных проектах, пока Браманте не задумал строительство огромного двора Бельведера⁶. Но в данном случае речь идет об общей организации грандиозного замка, построенного в конце XV века в Анжу маршалом Жье: замке Верже (Рис. 4, 5). Опоясанный рвом главный корпус с симметричным въездным фасадом, за ним следует равной ширины первый двор, в свою очередь окруженный оборонительным рвом, на котором друг против друга стоят две симметричные служебные постройки, расположенные по одной оси, которая тянется вдоль аллеи, ведущей к реке. Создатель этого великолепного ансамбля был одновременно великим мастером поздней готики и новатором, стремившимся к безукоризненно строгой организации объекта.

Рис. 78 Леонардо да Винчи, Замок и предместье Роморантена, окаймленный каналами, Лондон, Британская библиотека, f. 270v, Манускрипт Арундела фрагмент, факсимиле

Рис. 79 Леонардо да Винчи, План замка Роморантен, Милан, Амрозианская библиотека, Атлантический кодекс, f. 76 v-b [209r] фрагмент, факсимиле

Леонардо наверняка слышал о существовании этого замка, тотчас получившего широкую известность, в который в те годы заезжали многие итальянские путешественники⁷. Возможно, ему доводилось видеть его на рисунках, в любом случае нельзя исключать, что он сам мог побывать в замке, без особого труда добравшись до него по реке.

Близкое родство связывает проект Роморантена с замком Верже, потому что оба они появились на свет в результате сближения двух архитектурных традиций. Это понял уже Генрих Геймюллер в 1898 году, однако их родственная близость игнорировалась впоследствии исследователями и Франции, и Италии⁸. Они проявили полное равнодушие к тому, сколь внимательно Леонардо приглядывался к французской архитектуре, хотя он скорее взирал на нее как на некую диковинку, о чем говорит его зарисовка деревянной винтовой лестницы, у которой стержень был оснащен двумя накладными перилами (Рис. 6). Пытаясь найти функциональное объяснение такому приему, да Винчи замечает, что одним поручнем пользуются при подъеме по лестнице, а другим при спуске с нее. Это было вполне верным выводом, как можно установить по лестницам такого типа, которыми еще по сей день пользуются в этом регионе⁹. Маэстро также взялся за изучение традиционных для местных жителей деревянных домов, первичного производства и сборки их деревянных конструкций: легкие в монтаже, эти дома можно было быстро разобрать и перевезти на другое место, что привело его к идее переселения в предместье Роморантена жителей Вильфранш-сюр-Шер с их жилищами¹⁰.

Леонардо легко освоился в новой для себя обстановке: еще в Милане он с восторгом отзывался о готической архитектуре, к тому же в строительном искусстве его, прежде всего, интересовало практическое устройство и функциональность зданий, а не педантичное применение архитектурных ордеров, которое он повидал в Риме еще до отъезда во Францию и не забывал о нем, судя по эскизу (Рис. 37), появившемуся рядом с рисунками, относящимися к проекту Роморантена. Это палаццо с гигантским ордером на пьедестале, в котором по недоразумению часто видели проект охотничьего домика в лесу в окрестностях замка…

Шамбор

По неизвестным нам причинам уже в 1518 году король отказался от проекта замка в Роморантене и сразу же сделал выбор в пользу замка в Шамборе. Вместо возведения громадного замка с предместьем вблизи уже существующего города Франциск задумал построить на краю большого леса под Блуа необыкновенный дворец, который на века прославил бы короля Франции¹¹.

У нас нет ни одного рисунка Леонардо, относящегося к этому замыслу, однако невозможно представить себе, чтобы художник, вызывавший глубокое восхищение короля, не принял участия в проекте этого дворца, на этот раз в содружестве с другим итальянским архитектором Доменико да Кортона, будущим создателем нового Отель-де-Виль в Париже, служившим французской короне еще со времен короля Карла VIII. Да Кортона выполнил деревянный макет первоначального проекта замка, с которого, к счастью, в XVII веке был снят чертеж. Само здание является единственным в своем роде (Рис. 81). Оно объединяет квадрат с четырьмя угловыми башнями, которые своими мощными формами отдаленно напоминают донжон в Венсенском замке, с вписанным в квадрат крестообразным пространством, кажется, имеющим отношение к рисункам гражданской архитектуры Франческо ди Джорджо, хорошо известным Леонардо и Доменико да Кортона. На этих рисунках лестницы всегда располагаются в одном из рукавов креста, так что план не был полностью центрическим, что и проявилось в первом проекте замка Шамбор, где лестница, ведущая в зал второго этажа, была составлена из двух параллельных маршей, которые располагались по бокам прохода первого этажа.

Рис. 80 Буассо, Замок Верже, гравюра XVII века, Париж, Национальная библиотека Франции факсимиле

Рис. 81 Фелибьен, План первого проекта замка Шамбор фрагмент, факсимиле

Рис. 82 Реконструкция второго проекта замка Шамбор, включая винтовую лестницу с четырьмя параллельными маршами в центре крестовидного зала

В процессе работы над проектом возникла другая идея, которую, наверное, мог выдвинуть только Леонардо: новый замысел предлагал передвинуть лестницу в центр крестовидного пространства, поставив на этом месте сквозную винтовую лестницу, аналогичную лестнице в Блуа, для того чтобы внутреннее пространство, становящееся в данном случае абсолютно центрическим, обозревалось во всем его объеме. Лестницу следовало оснастить четырьмя дополнительными маршами, которые на каждом этаже вели бы в один из рукавов креста, но исключительно в один рукав, поскольку лестница такого типа неизбежно заняла бы все центральное пространство, затрудняя перемещение между рукавами креста (Рис. 82). На этом рисунке можно угадать разработанную в Милане винтовую лестницу с четырьмя маршами в центре квадратной башни (Рис. 62), которой Леонардо придал иное назначение: теперь задача состояла не в обеспечении безопасности крепости, а в создании чудо-лестницы, по которой люди поднимаются и расходятся, не встречаясь друг с другом… Незадолго до смерти Леонардо, верно, надеялся, что наконец-то свершится один из его самых невероятных замыслов, но Франциск I, вернувшись из мира грез к суровой правде жизни, предпочел поставить винтовую лестницу из двух маршей, менее громоздкую и более ажурную, которая пять веков спустя по-прежнему поражает посетителей Шамбора.

* * *

1. Из письма Гуфье де Бониве, найденного и опубликованного Яном Саммером в Pedretti, 2012, pp. 29–33.

2. Itinerario di Francesco I, a cura di C. zum Kolk e M. Müller, accessibile sul sito www. cour-de-france. fr.

3. Идентифицированные в 1952 году Хайденрахом рисунки Леонардо в 1972 году были рассмотрены Педретти, с выводами которого я не был полностью согласен (Guillaume, 1974, II, pp. 87–90). Новые исследования показали, что на площадке, подготовленной для строительства, проводились земляные работы (Brioist, 2009, 2015).

4. 16 января 1517 года Леонардо вернулся в Амбуаз (аннотация в Атлантическом кодексе, f. 920).

5. Работы начали с западной стороны, рядом с башней, уже в 1515 г. (Cospérec, 1993). Западная часть была закончена в августе 1516 г.

6. Важным исключением является монументальная вилла Бельригвардо, начатая Никколо III д’Эсте в 1435 году, в которой длинная аллея, двор со службами, большой зал, двор и парк составляют единое целое, организованное по одной оси.

7. Кардинал Арагона и кардинал Биббиена. Аноним, которого во Франции интересовали только три замка: Блуа, Гайон и Верже, оставивший их описание, опубликованное в Monga, 1985, pp. 105, 106.

8. Geymüller, 1998, figg. 16, 17. Очевидно, Геймюллер не знал, что проект Леонардо относился к Роморантену.

9. См. Martin-Demézzil, 1990.

10. Манускрипт Арундела, f. 270v.

11. Эти подробно исследованные материалы см.: Guillaume, 1974I; Chatenet, 2001; Guillaume, 2005; Bardati, 2019.

Жан Гийом
Уникальность Леонардо

Отношение Леонардо к архитектуре отчасти отличалось от позиций его современников. Во-первых, он не занимался этим видом искусства регулярно и всецело. Около половины рисунков да Винчи датируется 1486–1490 годами: в это время он усиленно изучал структуру построек, крестово-купольные храмы, организацию городской среды и различные виды многопролетных лестниц. В каждом деле Леонардо выступал как новый Брунеллески: присущие ему логика и проницательный ум позволяли предугадывать вероятные ответы на поставленные им вопросы. Планомерное исследование решений и четкость рисунков да Винчи дают основание полагать, что он готовил своего рода трактат, задуманный в виде сборника образцов. После 1490-го и вплоть до 1506 года оригинальные предложения встречались существенно реже, зато первые годы второго миланского периода оказались более плодотворными: воодушевленный заказами Шарля д’Амбуаза и пиететом его новых покровителей Леонардо рисовал виллы, замки, церкви, лестницы… Интерес к архитектуре стал затухать в последующие годы, но вспыхнул с новой силой в 1515 году под влиянием римских впечатлений и встреч с Браманте и Рафаэлем, а затем восторженного приема, оказанного ему во Франции.

Длительные временные промежутки в архитектурных работах да Винчи подсказывают исследователям его творчества, что целесообразнее, по-видимому, рассматривать не эволюцию взглядов Леонардо, а скорее частичное смещение центра его интересов. Большая часть решений, изучаемых им в 1487–1490 годах, встречается и в дальнейших его изысканиях: центрические планы храмов повторялись без изменений вплоть до 1517 года, впрочем, с течением времени они появлялись все реже; проекты городов, обводненных каналами, возникали вновь в 1508 и в 1517–1518 годах; многопролетные лестницы снова привлекли внимание художника в 1506–1508 и затем в 1518–1519 годах, когда в проекте замка Шамбор он вернулся к идее, рожденной тридцатью годами ранее. Другие темы приобрели для него важное значение только после 1506 года: нарастающий интерес к архитектуре вилл, палаццо и замков центрического плана определился у Леонардо начиная с 1513 года.

С 1505 года под влиянием римских работ Браманте существенно изменялся и архитектурный язык Леонардо, теперь в его рисунках все чаще отражались воспоминания о Темпьетто, палаццо Каприни, Бельведере и палаццо дей Трибунали. Однако и в данном случае вряд ли уместно говорить о повороте к новому стилю, потому что римские руины не воспламенили воображение художника и не оставили следа в его эскизах: до конца своей жизни он хранил верность изобразительному языку Раннего Возрождения, сложной игре объемов и форм с вертикальным движением, которые однажды восхитили его в Северной Италии. И если его рисунки церквей крестообразного плана с крытыми галереями были способны оставить заметный след через посредство Браманте, то его самые блестящие находки – многокупольная церковь, многоуровневый город, двухмаршевые лестницы, квадратный замок с отступающим верхним ярусом, вилла с тибуриумом, бельведеры виллы Мельци – предвещали архитектуру другого типа, одухотворенную, фееричную и функциональную, разительно отличающуюся от римского grande maniera его эпохи.

Во Франции, напротив, это увлечение могло принести ему успех. Французская архитектура той поры выборочно осваивала элементы итальянского опыта, и флорентийский художник предлагал ей не новые формы, а смелые идеи, которые отвечали ожиданиям короля и могли быть реализованы на основе архитектурных форм, отвечавшим местным вкусам.

Французский король Франциск I мечтал стать основателем величественного города с небывалым замком и подарил Леонардо последнюю надежду осуществить близкие его сердцу замыслы, в которых каналы в двухуровневом городе превращались в сценическую площадку перед открытыми фасадами палаццо, а винтовая лестница с несколькими пролетами становилась композиционным стержнем в замке центрического плана…

Финальный триумф да Винчи состоялся во Франции. Нелегкий путь художника негаданным образом заканчивался встречей с новым, совсем не чуждым ему окружением и молодым королем– мечтателем – его восторженным поклонником, который сумел понять Леонардо лучше, чем папа Лев X.

Это удивительное родство душ дает ответ на вопрос, почему единственный реализованный замысел Леонардо оказался его последним проектом, и сегодня ценителям архитектуры надо ехать в Шамбор, к подножию двойной лестницы, стоящей в центре крестообразного зала, чтобы понять, какой могла стать архитектура Возрождения «по Леонардо»: искусством, в котором поразительная логическая стройность сочеталась с неистощимым воображением.

Сабина Фроммель
Леонардо – архитектор?

Пока еще ни одно архитектурное произведение нельзя с полной уверенностью назвать творением Леонардо да Винчи, чьи работы в области архитектуры можно оценить только по рисункам, многочисленным эскизам, записям и письменным источникам. Из последних нам известно, что он с гордостью упоминал о своих архитектурных навыках, а такие важные заказчики как Чезаре Борджиа и Шарль д’Амбуаз высоко ценили его работы¹. 16 декабря 1506 года французский губернатор Милана оставил восторженный отзыв о трудах Леонардо: «[Леонардо] заслуживает всяческой похвалы… своими рисунками и архитектурой… имеющими касательство к нашим требованиям, и сим удовлетворил наши пожелания, так что мы остались ими не только довольны, но и пришли от них в восхищение»². Молодой французский король Франциск I, питавший надежды на возрождение искусства своей страны, выразил полное доверие таланту Леонардо, поручив ему работу над амбициозным проектом новой королевской резиденции в Роморантене. Репутация Леонардо как зодчего крепла во время миланского периода при правлении Лодовико Сфорца, и в 1500 году, после возвращения во Флоренцию, он получил от маркиза Гонзага заказ на реплику Виллы Товалья под Мантуей. Кроме того, к нему неоднократно обращались власти Флорентийской республики за советом и его мнением относительно сохранения старых и возведения новых церквей³.

Леонардо не принимал непосредственного участия в возведении архитектурных построек, но это не умаляет его роли в архитектуре эпохи Возрождения, потому что в то время замысел и проект имели самостоятельную ценность независимо от их материального воплощения. К тому же в ту эпоху еще не существовало четкого разделения между отдельными видами искусства, и многие мастера работали в разных художественных жанрах и техниках, так что некоторые инновации возникали при переходе из одного вида искусства в другой, как при явлении осмоса. При дворе Лодовико Моро да Винчи выполнял роль настоящего придворного художника, обладавшего широким перечнем навыков: в военном искусстве, любом виде архитектуры, строительстве эфемерных сооружений, театральной сценографии, организации представлений и празднеств. В бесчисленных рисунках Леонардо эти знания переплетались с широкими научными интересами, простиравшимися от механики до анатомии, геометрии, математики. Его разносторонние исследования приводили к плодотворному слиянию научных дисциплин, взаимно дополнявших друг друга. Создается впечатление, что из одного случайного эскиза пробивались ростки новой идеи в совершенно другой области знаний, которая в дальнейшем развивалась уже вполне самостоятельно вне всяких нормативных критериев. Этот «междисциплинарный» подход, пользуясь современной терминологией, отличает графическое наследие Леонардо от работ всех других мастеров эпохи, которые, как правило, принадлежали исключительно архитектуре.