Текст книги "Семья по соседству"

51. Эсси

Эсси подняла голову, когда заметила движение в дверном проеме. Но там стояли не ее мама и Миа, а Бен и Изабелль. Где-то на задворках сознания у Эсси мелькнула мысль, как было странно, что они появились у ее двери вместе, но она слишком волновалась за маму и Мию, чтобы обращать на это внимание.

– От мамы никаких вестей? – спросила она.

Бен покачал головой.

– Ну… а где Полли? – Спросила она.

– Я оставил ее с Эндж.

Эсси почувствовала, как паника усилилась. Если Бен оставил Полли с Эндж, то, очевидно, он тоже волновался.

– Ну, я думаю, мы должны звонить в…

– Я позвонил в две больницы, – сказал Бен. Она заметила, что мышцы его лица были напряжены, что делало его старше. – И я буду продолжать звонить. Но на пути между домом и больницей не было ни одной аварии. И у твоей мамы есть удостоверение личности, кто-нибудь позвонил бы нам.

– А Лоис? – предложила Эсси. – Ты пробовал с ней связаться?

– У меня нет ее номера.

– У меня есть. – Эсси нашла номер телефона, дала его Бену, и он вышел в коридор, чтобы позвонить.

– С тобой все в порядке? – спросила Изабелль, когда он ушел.

– Это так не похоже на маму – вот так исчезнуть.

– Неужели?

Эсси долго смотрела на Изабелль.

– Изабелль, я знаю, ты думаешь, что мама похитила меня, но этого просто не может быть. Я признаю, что, возможно, мы сестры, и я хочу сделать анализ ДНК, чтобы подтвердить это. Но если и так, то не потому, что мама меня похитила. Во всяком случае, это…

– Я сегодня с ней разговаривала.

– Ты говорила с моей мамой?

– Я собиралась подождать, пока ты переваришь эту новость, но потом увидела ее возле своего дома и не смогла сдержаться. Я просто…

– И что? – Несмотря на уверенность в том, что ее мама невиновна, она должна была признать, что ей любопытно. – Что она тебе сказала?

– Она все отрицала, – призналась Изабелль. – Но мне показалось… что она была смущена. Когда я сказала ей, что у меня есть доказательства, она очень разволновалась.

– Разволновалась? – повторила Эсси.

Ее мама никогда не волновалась. Она могла рассмеяться (вежливо, конечно). Она могла удивиться, почему Изабелль решила, что она похитила ребенка, – а кто бы не удивился? Эсси представила, как она приглашает Изабелль войти (на чай!), чтобы они могли обсудить это недоразумение. Но она бы не волновалась.

– Что ты имеешь в виду, Изабелль?

– Она как бы остекленела. Потом она посадила Мию в машину и уехала. Это было несколько часов назад.

– Лоис сегодня ничего о ней не слышала, – сказал Бен, снова входя в палату.

Он швырнул телефон на кровать с большей силой, чем требовалось.

– Мама разволновалась? А потом посадила Мию в машину, и с тех пор мы ее не видели?

Изабелль была готова заплакать. Бен прижал руку ко лбу. Медсестра высунула голову из-за двери, оценила ситуацию и снова нырнула в коридор.

– Ты хочешь сказать, что моя мать – похитительница детей, – медленно произнесла Эсси. Она смотрела на Бена и Изабелль, но разговаривала сама с собой. – А теперь она пропала, и у нее моя дочь?

Бен перевел взгляд с Эсси на Изабелль и обратно. Наконец он снова потянулся к телефону.

– Хорошо, – сказал он. – Я звоню в полицию.

52. Френ

Ничего хорошего из этого не выйдет, сказала себе Френ, когда у нее в ухе раздались гудки. Ничего хорошего. И все же она продолжала ждать на линии.

Найджел исчез. Он уехал несколько дней назад, якобы по делам. Как раз вовремя, сказал он. Они оба нуждались во времени и пространстве, и эта поездка – на конференцию в Брисбен – даст им это. Френ не знала, когда он вернется и вернется ли вообще. Все, что она знала, – это то, что она его потеряла. И Рози тоже. Даже Ава, казалось, была в полном отчаянии.

Эндж не отвечала на звонки. Если бы Эсси не лежала в больнице, она могла бы позвонить ей. Она не хотела говорить ни с кем из своих бывших коллег, по понятным причинам. Но был один человек, на которого она надеялась. Если бы только она взяла трубку.

– Алло?

Френ откашлялась.

– Мам? Это я.

– Франческа? – Последовала пауза. Френ представила, как она переглядывается с отцом, показывая свое удивление. – В чем дело? Все в порядке?

Сказать по правде, это был не смешной вопрос. Френ и ее мать не звонили друг другу просто чтобы поболтать. Они не утруждали себя случайными любезностями или «ежедневным обменом новостей». Они говорили по телефону, чтобы договориться о чем-то или сообщить факты. «Просто напоминаю, что в понедельник у Рози день рождения». «Папа получил результаты анализа крови?» «Я сдала выпускные экзамены». Френ всегда говорила себе, что это потому, что все они очень заняты, слишком заняты, чтобы вести праздную болтовню. Но дело в том, что в последние месяцы у Френ было достаточно времени для разговоров. Просто не было никого, с кем можно поговорить.

– На самом деле не все в порядке.

У ее матери перехватило дыхание.

Давай, Френ, подумала она. Скажи это. В конце концов, для этого она и звонила. Ей надоело все прятать. Молчание могло бы сохранить ее достоинство и лицо, но так она не получит поддержки. А теперь ей нужна была поддержка.

– О нет. Кто-то из детей?

Да, подумала Френ. Это Ава. Возможно, она не от Найджела.

– У тебя есть минутка поболтать, мам?

– Конечно. Я имею в виду… Я выхожу через несколько минут. У меня дела в гольф-клубе твоего отца. Но если что-то не так…

– Я изменила Найджелу. И Ава может быть не от него.

Френ затаила дыхание. Она никогда раньше не говорила ничего подобного своей матери. Они никогда не говорили ни о чем постыдном или негативном. Никогда не смеялись над унизительным падением с лестницы на работе, не обсуждали проваленный тест по математике, работу, которую она действительно хотела, но упустила. Они берегли свои разговоры для вещей, которые прошли хорошо. Экзамены, которые она сдала. Работа, которую она получила.

– Это что… правда? – сказала мать наконец.

– Да. Прости, что вываливаю все на тебя. Я знаю, это шок.

– Да… это точно.

Очевидно, ее мать была застигнута врасплох. У отличников не бывает таких проблем. А если и бывают, то о них не говорят. Френ представила, как мать утопает в сине-белом клетчатом кресле в прихожей рядом с кухней, небрежно снимая туфли и вынимая жемчужную серьгу из уха со стороны телефонной трубки.

Но когда мать наконец заговорила снова, ее голос звучал так, словно она немного пришла в себя.

– Так. Надо сделать тест на отцовство. Я не думаю, что его трудно организовать. Если Ава от Найджела, он будет гораздо более склонен простить тебя. Вы сможете жить дальше и сделать вид, что ничего не было.

Что-то в ее тоне раздражало Френ.

– А если она не от него? Что тогда?

– Ну, я не знаю, Франческа, – отрезала она. – Будем надеяться, что так оно и есть. Ты глупая, глупая девочка, ты знаешь это? Зачем ты вообще затеяла эту интрижку?

Но на самом деле она не спрашивала. Это было обидно, потому что Френ правда хотела ей все рассказать. Он был в депрессии, мам. Это было ужасно. Папа когда-нибудь впадал в депрессию? Как вы с этим справились? Если бы вы делились со мной своими трудностями, я, возможно, могла бы лучше справляться со своими.

– Я не собираюсь рассказывать об этом твоему отцу, – сказала мама. – И ты тоже должна держать это при себе. Ты же не хочешь, чтобы люди узнали о твоем романе или сплетничали о вас.

– Мамочка, – сказала Рози. – Аве жарко.

А кому нет, подумала Френ. Недавно она выключила кондиционер и включила вентилятор, чтобы угодить Найджелу, пусть и в его отсутствие. Теперь она схватила пульт и включила кондиционер.

– Мне все равно, кто знает о моем романе, – сказала Френ. – Найджел знает, это не секрет.

– Ты должна защитить себя, Френ. Не говоря уже о Найджеле и детях. Люди любят поболтать.

– Поддержка, – сказала она. – Это то, что мне нужно, мама. Поэтому я и позвонила. Очевидно, это была пустая трата времени.

– Как ты смеешь? Как ты смеешь звонить мне и вести себя как подросток после того, как сама вляпалась в эту историю? Я ожидала от тебя большего, Франческа. Ты умная, способная молодая женщина.

– Умные, способные женщины совершают ошибки.

– Только не такие ошибки.

Но самой большой ошибкой, которую она совершила, было ожидать, что ее мама будет другой.

– Ей все еще жарко, мамочка.

Френ взглянула на Аву, лежащую на одеяле. Она выглядела как-то не так. Френ подошла ближе.

– Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, – продолжала ее мама. – Ты уже не маленькая девочка. Я не могу прийти и все исправить…

Рози стояла на коленях рядом с Авой и дула ей в лицо. Пыталась ее остудить. Френ упала на колени. Глаза Авы были не закрыты и не открыты, только слегка опущены. Френ взяла ее на руки. Она была горячая. Слишком горячая.

Что-то поползло по ее сердцу.

– Брак – это тяжелая работа, – говорила ее мать, – но чем тяжелее она становится, тем тяжелее тебе…

Френ повесила трубку и вызвала «Скорую».

53. Барбара

Барбара остановилась на заправочной станции несколько часов спустя. Когда они с Эсси вышли из машины, жара ударила их, как теплая влажная тряпка.

– Бабушка, – сказала Эсси. – Я устала. Я хочу домой.

Она усмехнулась.

– Как ты меня назвала?

– Бабушка.

– Бабушка? – недоверчиво повторила Барбара. – Я ведь не настолько старая, правда?

Лицо Эсси сморщилось от смущения. Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Барбара опередила ее.

– Мы скоро будем дома, – сказала Барбара. – Пойдем пописаем, а потом я принесу тебе шоколадку.

Это, конечно, заставило ее зашевелиться. В туалете была еще одна мама с двумя мальчиками-близнецами, которые писали во второй туалет, имитируя «бой на мечах». Мать немного смущенно улыбнулась Барбаре.

– Мальчики! – сказала она, закатывая глаза.

– Я бы хотела мальчика, – сказала Барбара. – Пока у меня есть только Эсси. Может, в следующий раз.

Женщина нахмурилась одновременно с тем, как Эсси крикнула: «Я все, ба».

Барбара открыла дверь и начала вытаскивать жесткие листы из контейнера с салфетками.

– Значит, все еще бабушка, да?

– Что? – Эсси соскользнула с унитаза, ее трусики все еще болтались на лодыжках.

Барбара взглянула на другую мать и пожала плечами.

– Наверное, могло быть и хуже. Она могла бы называть меня дедушкой. – Она начала вытирать ее. – Меня зовут не бабушка, Эсси. Я мама.

Эсси выглядела озадаченной.

– Я не Эсси. Я Миа!

Барбара подтянула к себе трусы Эсси. Мальчики из соседней кабинки мыли руки и повсюду разбрызгивали розовую мыльную пену.

– Ладно, ладно, – сдалась Барбара. – Меня зовут бабушка. А тебя Миа.

Эсси вымыла руки, и Барбара бросила на другую маму взгляд, который, как она надеялась, говорил «мы обе матери». Но другая мама выглядела такой же озадаченной, как и Эсси.

Барбара вздохнула – сдаюсь – и вышла из туалета вместе с Эсси, чтобы заплатить за бензин.

– Хочешь выбрать шоколадку, Эсс?

Барбара удивилась, когда Эсси прищурилась, вместо того чтобы завизжать от восторга.

– ПЕРЕСТАНЬ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ! – Она заплакала. – Я не Эсси. А ты бабушка! – Она топнула ногой, теперь уже довольно нервно. Должно быть, она устала от долгой дороги. Но Барбара тоже была измотана. И с нее было достаточно этих игр.

– Прекрасно. Если ты будешь себя так вести, то никаких конфет.

Барбара платила за бензин, когда Эсси упала на пол, причитая, что ей нужен шоколадный батончик. Она отдала деньги.

– Куда вы направляетесь? – спросил кассир.

Барбара смотрела, как Эсси катается по полу.

– В Сидней.

– Только не сегодня, – сказал он. – Шоссе закрыто. Лесные пожары.

Барбара застонала. Эсси продолжала плакать, что хочет домой, хочет к маме. Было слишком жарко, и Барбара была на пределе терпения.

– Что ж, – сказала она. – Думаю, сегодня вечером мы вернемся в Мельбурн.

Она подхватила Эсси – почти невозможное действие с бьющимся на полу малышом – и с трудом добралась до машины. Она ожидала сочувственного взгляда от матери двух мальчиков, но не получила его. Теперь, когда ее мальчики перепачкали весь туалет розовым моющим средством, было как раз кстати осуждать ее!

Барбара была уже на полпути к машине, когда ослабила хватку, и Эсси вывернулась из ее объятий. Она побежала обратно в магазин, вероятно, чтобы забрать свой шоколадный батончик, и Барбара потянулась к ней, схватив сзади за футболку и туго натянув. С нее было достаточно. Эсси издала пронзительный вопль.

К ним подошли женщина с двумя мальчиками и мужчина, похожий на водителя грузовика.

– С тобой все в порядке, милая? – спросила женщина Эсси.

Барбара не могла в это поверить. Еще одна мать встала на сторону истеричного малыша? Где же солидарность? Женщина присела на корточки перед Эсси и спросила:

– Ты знаешь эту даму?

Прежде чем Барбара успела ответить, что, конечно, она меня знает, я ее мать, водитель грузовика сказал Барбаре:

– Пожалуйста, отпустите девочку, мэм. Вы делаете ей больно.

Барбара была совершенно возмущена. Ее стыдили за то, что она пыталась научить дочь хорошим манерам. Она собиралась отпустить футболку – а что еще она могла сделать, – но перед лицом этих незнакомцев Эсси все равно попятилась к Барбаре. Ясно, что мать, лишившая ее конфет, была меньшим из зол по сравнению с чужими людьми.

– Ты ее знаешь? – снова спросила та женщина у Эсси.

Теперь Эсси кивнула.

– Она моя бабушка.

Барбара вздохнула.

– Она твоя бабушка? – повторил мужчина одновременно с тем, как женщина обратилась к Барбаре:

– Вы хорошо себя чувствуете, мэм? Вы, кажется, немного не в себе.

У Барбары лопнуло терпение. Она схватила Эсси и толкнула ее на заднее сиденье машины, удерживая одной рукой и пристегивая другой.

– Мэм, – повторил мужчина.

Теперь Барбара заметила, что женщина направила на них свой телефон. Барбара проигнорировала их обоих и дернула рычаг, направляясь обратно в Мельбурн.

54. Изабелль

Разговор с полицией оказался делом непростым. По-видимому, они не спешили бить тревогу из-за ребенка, который исчез всего несколько часов назад и находился со своей «любящей бабушкой». Изабелль нервно рассмеялась при этих словах. Объяснять, что бабушка Мии была воровкой детей, было нелегко, поскольку доказательства Изабелль не были юридически подтверждены, а даже если и были бы, Барбару еще ни в чем не обвинили. Если история Изабелль была правдой, сказали они (слабо веря, что это так), то гораздо более вероятно, что это был как раз тот частый случай, когда детей перепутали в род– доме.

Сейчас они разговаривали с Беном и Эсси, но в то же время они сказали, что будут следить за машиной Барбары, отслеживая автомобильные аварии.

– В большинстве случаев, как этот, – сказал приветливый и немного полноватый полицейский с усами, – мы находим этих людей, целых и невредимых, и оказывается, что они всего-то отправились на прогулку, а потом у них мобильный сел.

Эсси и Бен ухватились за эту версию.

– Да, – сказал Бен. – Конечно, именно это и произошло. Миа, вероятно, умоляла Барбару отвести ее в зоопарк, а мы все знаем, что Барбара совершенно бессильна против Мии. Наверное, они отправились на экскурсию и загулялись. И Барб постоянно забывает зарядить телефон, правда?

– Точно, – согласилась Эсси. – Возможно, у них кончился бензин. Они скоро позвонят.

Изабелль понимала, почему им хотелось в это верить, но не разделяла их оптимизма. Они не видели, как омрачилось лицо Барбары, когда она заговорила с ней об Эсси, словно та внезапно пробудилась ото сна.

С другой стороны, возможно, они были правы. Никто не был бы счастливее Изабелль, если бы прямо сейчас Барбара вошла в эту дверь с Мией.

В конце концов, Изабелль приехала в Мельбурн, чтобы попытаться вернуть свою сестру, а не начинать этот кошмар снова в другой семье. Она никогда не простит себе, если с Мией что-нибудь случится.

Хуже того, Эсси никогда ее не простит.

– Изабелль.

В дверях появился Жюль. Она позвонила ему полчаса назад, чтобы рассказать о случившемся, и он ответил просто:

– Какой адрес?

Теперь он уже был здесь. Она бросилась в его объятия.

– Чем я могу помочь? – сказал он одновременно с тем, как Эсси ахнула.

Полицейский с усами протягивал свой телефон, и Эсси смотрела на него. Изабелль подошла к ней. Там было видео низкого качества, и оно показывало что-то вроде заправочной станции. Барбара держала Мию за ворот ее футболки. Было что-то странное в ее лице – пустота. Челюсти были стиснуты. Она что-то раздраженно пробормотала тому, кто держал камеру, затем схватила Мию непривычно грубо, толкнула ее в детское кресло и пристегнула резкими уверенными движениями.

– Это ваши мать и дочь? – спросил полицейский у Эсси.

После паузы Бен подтвердил, что это так. Эсси была слишком ошарашена, чтобы что-то сказать.

– Где же они? – спросила его Изабелль.

– Видео было снято на заправочной станции близ Олбери, по дороге в Сидней.

– Олбери? – удивился Бен.

Эсси откинулась на спинку кровати. Бен потянулся к ней, но она оттолкнула его. Она оглядела комнату, и наконец ее взгляд остановился на Изабелль. Изабелль раскрыла объятия, и Эсси упала в них.

55. Френ

Приемный покой был полон, но Аву сразу же приняли. Френ никак не могла решить, хорошо это или плохо. Она, конечно же, хотела, чтобы Аву поскорее осмотрели. Но если это была просто незначительная температура, то, конечно, ее бы не приняли так быстро? Она постоянно слышала истории о людях, часами ожидающих машину «Скорой» или помощи в приемном покое.

Френ стояла в больничной палате рядом с Рози, пока кучка людей в халатах раздевали Аву догола и осматривали ее. Френ предположила, что это врачи, но кто знает? Врачи, медсестры и другие сотрудники больницы, казалось, одевались одинаково. Будьте врачами, умоляла она. Будьте самыми лучшими врачами.

Она вспомнила ощущение, когда взяла ее на руки. Такая горячая. Обжигающе горячая. Ей пришлось ехать за машиной «Скорой помощи», потому что она не нашла никого, кто мог бы присмотреть за Рози, а обеим не разрешили ехать в машине «Скорой». До ближайшей больницы было пять минут езды, и пока она ехала, в голове крутились вопросы. Как же она не заметила, что Аве так плохо? Разве час назад она не была в порядке? Возможно, она была немного раздражена, но кто не был в такую жару?

Это была ее вина. Она явно что-то упустила. Она была матерью, и ее работа заключалась в том, чтобы знать все, что происходит с ее детьми. Стоя в углу больничной палаты, она засыпала сотрудников больницы вопросами.

– Что с ней такое? С ней все будет в порядке? Что я могу сделать? Это я виновата?

У Рози был свой поток вопросов.

– Что они делают с Авой? Они дадут ей лекарство? Какое лекарство ей нужно?

Несколько месяцев назад Найджел купил Рози книжку «Человеческое тело». Она была одержима этой книгой, прежде чем у нее началась фаза головоломок, и постоянно перечисляла маленькие факты, например: «человеческое тело имеет двести шесть костей». Она, наверное, понимала человеческое тело лучше, чем любой другой трехлетний ребенок. Возможно, она слишком хорошо его понимала. Персонал больницы так и подумал, потому что через минуту пришел один из людей в униформе, подошел и присел перед ней на корточки.

– Ты любишь секреты?

Френ посмотрела на нее сверху вниз. Она вдруг поняла, что на самом деле не знает, любит ли Рози секреты. Возможно, она считала их глупыми. Эта информация предназначена для обмена. Но Рози кивнула.

– Я могу рассказать тебе только в том случае, если ты пообещаешь никому не говорить.

Рози пообещала.

– О’кей. В морозилке в родильном отделении есть тайник с мороженым. Некоторые женщины любят его есть, когда у них рождаются малыши. Хочешь, я найду кого-нибудь, кто тебя туда отведет?

Рози расплылась в улыбке. Френ почувствовала благодарность и в то же время подозрение. Почему этот человек пытался от них избавиться? Они раздражали персонал своими вопросами? Или они собирались сделать с Авой что-то ужасное и не хотели, чтобы они видели? Ава выглядела такой крошечной, лежа на больничной койке. Меньше всего Френ хотелось оставлять ее там. Но что она могла сделать? Френ решила, что не может отправить Рози в родильное отделение одну.

Вот зачем нужны оба родителя, поняла она.

– Ладно, – сказала она. – Пошли.

Через несколько минут они уже следовали за администратором больницы в родильное отделение.

– Вы можете позвонить отсюда по мобильному семье или друзьям, – сказала она Френ, когда они шли.

Френ старалась не вдаваться в подробности, но как она могла не вдаваться? Если бы все было хорошо, они бы не послали ее за мороженым и не предложили сделать несколько звонков?

Пока они шли, Френ возилась с телефоном. Кому она могла позвонить? Список потенциальных кандидатов был катастрофично коротким. Она сразу исключила свою мать. Возможно, сейчас она на своей гольф-вечеринке, и в ее широкой улыбке появились трещинки, когда она настаивала на том, что все в ее жизни идеально. Она могла попытаться позвонить Эсси, но сейчас она, очевидно, не в состоянии ей помочь. Она может позвонить Эндж. Но был только один человек, которому она хотела позвонить, и это был единственный человек, насчет которого она не была уверена. И все же, не успев опомниться, она уже набирала номер.

Найджел ответил после второго гудка.

– Привет, – сказал он. – Я сейчас в дороге…

– Я в больнице, – сказала она. – С Авой.

Ее желудок сжался. Если бы это была Рози, она знала, он уже был бы в пути. С Авой она не была так уверена.

– Что случилось? – сказал он резко.

Она рассказала ему детали, которые были скудными. Ей было жарко. Она была в какой-то апатии. У нее пересохли губы. Найджел воспринял все это с утешительной серьезностью. Она почувствовала себя более уверенно, чем когда была с врачами. Он спросил, в какой больнице они находятся. Он спросил, все ли с ней в порядке, в порядке ли Рози. А потом он произнес слова, которые она так хотела услышать:

– Жди там. Я скоро приеду.