Текст книги "Киты и люди"

Хранитель истории

Скоро должно всё решиться. Появится ли Хранитель истории? Возможно, он сейчас наблюдает за нашими героями. Захочет ли он иметь с ними дело? Увидят ли они его, когда тот появится?

Капитан Александр указал спутникам на «пятно силы», которое находилось на противоположной стороне двора, непосредственно перед входом в ворота. Так и сказал – «пятно силы», что он при этом имел в виду? Капитан ещё раньше уловил тень Хранителя истории. Хранитель, видимо, знал об их приходе и ждал гостей здесь, на месте силы.

Чтобы увидеть старика, необходимо остановить активное сознание, «отключить обычное внимание» – так не совсем понятно выразился Кубари, так ему объяснили местные маги. Капитан Александр довольно подробно рассказывал друзьям, как можно это сделать. Наше первое внимание, безостановочный внутренний диалог разума, действует в том мире, который мы называем Тохналь (Тох-на’хл). Этот мир включает всё, что мы знаем, видим, делаем, всё, чему можем дать название. Существует ещё и другой – огромный, могущественный мир духов, о котором мы ничего не знаем. Нахгваль (Нахгуа’хл). Наше тело живет в обоих мирах. Почувствовать этот другой мир, включить второе внимание мы можем только с помощью собственного тела, если нам удастся «усыпить» на время агрессивный разум, остановить внутренний диалог. С помощью первого внимания человек смотрит. С помощью второго – «видит». Видит необычную реальность, которая отличается от привычного, повседневного мира Тохналя. Он входит в Нахгваль, начинает понимать истинную природу вещей и явлений. Хранитель Истории живет в обоих мирах. И явится только тому, кто «видит».

– Войти в грозный, смертельно опасный мир Нахгваля, сможет только безупречный воин или маг, – так объяснял капитан Александр. – Говоря «воин», я имею в виду не солдата, не человека с мечом, не того, кто сражается с другими людьми. Безупречный воин воюет с самим собой, со своими собственными слабостями и недостатками. В христианстве это воин-подвижник, Христов воин, его битва – духовная брань. Пророк Мухаммед называл своих сторонников воинами Аллаха и призывал к «джихаду сердца» или внутреннему джихаду – к борьбе мусульманина со своим нафсом (недостатками, животными страстями). Ты, Джеймс, по характеру воин и доказал это всей своей жизнью. Дол и Зюл – конечно, немного маги. Мы все воочию сумели убедиться в этом. Я, наверное, чуть в большей степени воин, но немного и маг. Пути воина и мага очень похожи. Нахгваль откроется не каждому. Войти в него сможет только тот, кто накопил достаточно внутренней силы. Я взял вас, друзья мои, на встречу с Хранителем, потому что каждый из вас накопил достаточно внутренней силы. Но учтите – любая попытка проникнуть в миры Нахгваля таит в себе смертельную опасность. Это пространства, бесконечно далёкие, враждебные нам, людям западной цивилизации. Обители страшных монстров, оборотней-диаблеро[66]66
  Диаблеро – термин, используемый для описания злого человека, который занимается чёрной магией и способен превращаться в животное.


[Закрыть], других зловещих духов. Миры чёрной магии. Ужасов, падений, страданий, балансирования на грани жизни и смерти ради секундных откровений и взлётов. Неизведанные вселенные, взрывающие, рвущие на части всё, что мы можем взять с собой из известной нам части мира. Там нет любви, жертвенности. Там нет гармонии.

Эти параллельные реальности, такие доступные с виду, могут не принять нашего вторжения. И даже убить в случае неумелой попытки вторжения. Но если уж примут – откроют нам новые пространства. И многому научат. Благословен тот, чистый сердцем, кому откроются двери в эти чертоги. Его встретят там не только монстры и оборотни. Его встретят там и знаменитые наставники.

Однако не радуйся раньше времени, если открылись эти заветные двери, если тебя впустили. Ты должен знать общие правила поведения для тех, кто хочет разорвать пространство вокруг себя, расширить видимую грань вселенной, погрузиться в другие, новые реальности. Будь осторожен, первооткрыватель, неофит этой галактики. Тебя ждут суровые испытания.

Всякий, кто ищет новые вселенные, должен обладать непреклонной волей и целеустремленностью. Иди туда с трепетом, страхом, но полностью пробуждённым, собранным и решительным, как воин идет на войну. Любое отступление от этого правила – роковая ошибка, о которой, наступит время, горько пожалеешь. Потому что ты должен рассчитывать вернуться и желать этого всеми силами своей души, иначе тебя не отпустят. Эта реальность, открыв однажды свои сокровенные тайны, попытается задержать тебя, не дать возможности возвратиться в наш мир.

И ещё одно. Тот, кто направился в эти величественные царства, чтобы узнать их и получить новые знания, обрести «ви́дение» жизни, должен рассчитать свои силы и стремиться запомнить всё, что ему будет явлено. Будь чрезвычайно внимательным, сосредоточенным, будь готов ко всему, чтобы унести с собой новое ви́дение. Видение сердцем. Чтобы понять уроки, которые тебе дадут знаменитые наставники. А не вернуться из этих миров с жалкими обрывками туманных воспоминаний. И ничего не усвоить. Оцените, готовы ли вы? Каждый из вас может отказаться от этой встречи.

Воин принимает судьбу, какой бы она ни была. Оценивает её как вызов в отличие от обычных людей, которые во всем происходящем видят либо чьё-то благословение, либо проклятие. Воин принимает с абсолютным смирением всё, что встречает на своем пути. Смирение воина – это не смирение нищего. Нищий метёт шляпой пол перед каждым, кого считает выше себя. Если ты воин, никому не позволяй опустить голову перед тобой. Но и сам не склоняй голову ни перед кем и ни перед чем, даже перед разумом. В случае поражения действуй наилучшим образом. Не сожалей о неудаче. Главное – не победить, а извлечь уроки.

Давайте теперь поговорим о том, как войти в Нахгваль, как научиться ви́дению? Достижению пограничных состояний, необходимых для входа в Нахгваль, помогает специальная практика управления сновидениями, во время которых совершаются заранее спланированные путешествия во снах. Контроль над снами. Жизнь в грёзах и миражах становится для настоящего воина и мага столь же реальной, что и жизнь во время бодрствования. Разница между ними исчезает.

У нас с вами, к сожалению, нет ни времени, ни возможности осваивать шаг за шагом сложное искусство управления сновидениями. Обычно это происходит так. Вначале практикующий учится рассматривать во сне свои руки. Потом расширяет внимание для поиска известных ему конкретных предметов, домов, улиц в конкретное время дня, и наконец, к своему удивлению, он обнаруживает во сне самого себя – спящего. Это завершающий этап. Внимание сновидящего раздваивается при этом до такой степени, что, вместо того, чтобы проснуться, он приступает к какой-либо деятельности, как если бы это происходило в обычной жизни. Повернитесь на каблуках, и вперёд – приступайте к своим делам! Появляется «другое я», дубль сновидящего. Мы не сможем сейчас проходить обучение с самого начала. Что, однако, вовсе не означает, будто подобные практики совсем вам недоступны. У тебя, Джеймс, есть уже навыки второго внимания и жизни в сновидениях. То же могу сказать и о наших юных друзьях, от природы одарённых магическими способностями. Первые шаги в этом направлении я помогу вам сделать. Если Хранитель истории и другие стражи вечности примут нас, дальнейший путь каждому придётся пройти самостоятельно. Последний совет: держитесь уверенно, постарайтесь воспринимать легко и спокойно всё, что увидите, доверяйте своим впечатлениям. Если выяснится, что вы не готовы, если вам не откроются двери – примите это со смирением и покорностью.

А теперь приступим. Садитесь удобней. Обопритесь спиной и головой на колонны балюстрады, – капитан Александр шёпотом продолжал свои объяснения. – Созерцайте пятно силы. Чтобы остановить диалог и собрать второе внимание, расфокусируйте глаза. Используйте края бескозырки или берета как козырёк, чтобы пропустить к глазам совсем небольшое количество света. Полуприкройте веки. Постарайтесь удерживать веки в постоянном положении, чтобы обеспечить равномерный приток света. Выделите участок перед воротами на фоне остальной картины через сетку волокон света на своих ресницах. Вы увидите дыру в месте силы на площади. Эта дыра в центре площади только для тех, кто видит, а не для тех, кто смотрит. Пристально созерцайте. Допустите игру своего восприятия, не анализируя его. Как только вы увидите пятно, необходимо поставить его под контроль, чтобы оно не притянуло вас к себе. Изо всех сил удерживайте веки в том же положении, дышите животом. Не позволяйте дыре вырасти и поглотить вас. Чернота может внезапно закрыть все пространство, обволочь и поглотить вас. Это очень опасно, это потрясение, которое ваше тело может не выдержать. Если это произойдёт, немедленно прекратите пристальное созерцание и откройте глаза. Вам надо постараться ввинтиться в это пятно, войти внутрь его. В добрый путь, друзья, в новое для вас плавание.

Джеймс напряженно слушал объяснения Александра. Белиберда какая-то, думал он. Однако тщательно фиксировал всё сказанное капитаном и запоминал. Не прерывал. Не шутил, как обычно. Очень уж хотелось ему встретиться с Хранителем истории. А вдруг Хранитель действительно откроет проход в страну Подземных гигантов? Нельзя это пропустить. Другого такого случая в его жизни может и не будет. Ирландские баньши, лепреконы и даже сама Этайн… Откуда-то они всё же берутся. И куда-то уходят. Не посланцы ли они того параллельного мира, который наш капитан называет Нахгвалем? Он постарался отбросить все мысли и сосредоточился на том, чтобы в точности выполнить все указания Александра.

«На самой большой лодке везли огромную черепаху, ее панцирь был украшен драгоценными камнями»

Джеймсу было знакомо это чувство сосредоточенности и пустоты. Оно всегда наполняло его перед самыми важными событиями. Перед выполнением особо сложных трюков. Перед боем с соседним племенем туземцев. В тот самый момент, когда людоеды захватили их шлюпку на Пон-Пае. Или тогда, когда он решил станцевать перед ними ирландский танец. Голова становилась холодной, мысли и чувства исчезали. Казалось, его тело само делало то, что необходимо, делало единственно верные шаги. Ввинчивание в коричневатое пятно перед воротами и пристальное всматривание в него привели к тому, что тёмный клочок земли в его поле зрения внезапно вспыхнул. Джеймс понял: нечто незнакомое в нём самом выполняет неожиданное и невероятное действие. Он ощутил, что приближается к этому пятну. Картина становилась всё более светлой, клочок земли стал проясняться. Он увидел вход в тоннель. Почему-то увидел не только его вход, но сразу весь тоннель. Тоннель огромной, неимоверной протяженности. И где-то далеко-далеко, словно на другом конце вселенной, видна светлая точка, конец тоннеля. Ирландцу казалось, что он будто влетает в этот тоннель. Раздались знакомые уже оглушительные звуки трубы. Они повторились несколько раз, постепенно затихая. А потом он услышал совершенно другие, новые звуки. Их оттенки были бархатными и глубокими. Не крик птицы, не рёв животного, не пение баньши. Одни – в низком ключе, другие – в высоком. Низкие – протяжённые, неторопливые, можно было услышать их отдельные ноты. Высокие, совсем короткие, сливались вместе, напоминая очереди из скорострельных пулевых барабанов, которые он видел в Америке. Все эти звуки он воспринимал не ушами, не мыслью, они приходили к нему ощущениями в собственном теле. Звуки, казалось, угрожали ему. Памятуя наказ капитана, Джеймс старался сохранять полное спокойствие. Да и не в его характере было метаться и шарахаться. Звуки – всего лишь только звуки. Ему показалось, что сбоку метнулась вверх огромная крылатая тень, напоминающая бабочку. Перед глазами побежали сферические пузырьки. Он чувствовал – его будто бы бомбардировали ватными шариками. Один из них разорвался перед глазами ирландца и раскрылся. Превратился в лиловый гриб. Гриб подскочил и будто выключил свет. В наступившей темноте Джеймс почувствовал дрожь, неприятные толчки. Ватные пузырьки захватывали его и несли куда-то. И тут он увидел конец тоннеля. Свет. Снова коричневое пятно. Такое же, как при входе в тоннель. Краем глаза он заметил камышинки. Бессознательно остановил на них несфокусированные глаза. Камышинки стояли в бурой лужице, через которую протекал малюсенький ручеёк. Медленное течение заставляло их дрожать. Вода имела окраску почвы пустынной местности. Она завихрялась вокруг камышинок, напоминая развилки или овраги на равнине. Эти складки стали вдруг гигантскими и превратились в гладкую бугристую поверхность. Джеймс крепко спал. Спали и его спутники. Или они были в каком-то другом состоянии, для которого у нас с вами нет названия. Как же далеко перенёс их Нахгваль! Джеймс услышал мягкий неземной звук, напоминающий звук варгана[67]67
  Варган относится к самозвучащим язычковым музыкальным инструментам.


[Закрыть]. И тут он увидел прямо перед собой тёмную фигуру. Как он мог не заметить этого старика? Тёмно-коричневый, полураздетый, худой и высохший настолько, что плоть, казалось, отслаивалась от его костей. Тот сидел абсолютно неподвижно, скрестив ноги и полузакрыв глаза. Из одежды на нем была только набедренная повязка и индийская чалма.

Боковым зрением Джеймс зафиксировал, что рядом с ним – Дол с Зюлом и капитан Александр. В тех же позах, что и раньше. На тех же местах. На той же площади. Видимо, в этот момент все четверо поняли, что перед ними Хранитель истории. Старик дал знак путешественникам, чтобы те не двигались и молчали. Позади него поднималась громада Нан-Танаха. Она отличалась от тех ворот, что путешественники видели раньше. Ворота были выше. Отвалившиеся глыбы стояли теперь на своих местах. Площадь очистилась. Балюстрада, на колонны которой они опирались спинами, поддерживала стену, отделяющую внутренний дворик от других помещений дворца. Со стороны канала раздались крики. Оттуда двигались лодки. На самой большой лодке везли огромную черепаху, её панцирь был украшен драгоценными камнями. Жрецы пели молитвы, прося богов дать их народу богатство и благополучие. Непонятно почему, но наши путешественники понимали эти песнопения. Черепаху везли к острову Идед, чтобы принести ее в жертву священному угрю. Одежда жрецов и царей состояла из длинной шерстяной рубахи «каунакес» (откуда путешественники узнали это название «каунакес»?), слабо прилегающей, с короткими рукавами до локтя. Рубаха доходила до половины икр (у женщин – почти до пола), кто-то подпоясывал её плетёным пояском. Поверх рубахи некоторые были обёрнуты ещё яркой шерстяной тканью. Каунакесы имитировали мех, напоминая его длинными ткаными волосами или бахромой. Часть участников процессии, видимо – цари и высшие жрецы – почти вдвое выше обычных людей. Их нетрудно опознать также по более длинной одежде с бахромой и широким поясом и по оформлению головы. У правителей – собранные в пучок длинные волосы с вплетёнными в них золотыми нитями. Усы над верхней губой тщательно завиты, а волосы на подбородке подстрижены и заплетены в косички. Правители по большей части оставались босыми, но их одежду богато украшали вышивка и драгоценности, а уши и руки – серьги и браслеты. На их головы, видимо по случаю торжества, были надеты белые тиары – высокие яйцеобразные короны с тремя венцами, имеющие сзади две ниспадающие ленты. У жрецов – головные уборы в виде фески с рогами зверей. Жрецы держали в руках цветущие ветки иланг-иланга и обмахивали ими черепаху как опахалами. Людей низших общественных слоёв и воинов можно было узнать по более короткой и менее украшенной одежде. По коротко стриженым, неухоженным бородам. Прошли лодки, пробежали по берегу запыхавшиеся, полураздетые простолюдины. Во внезапно наступившей тишине Нан-Танах закачался, задрожал, будто нарисованный на водной поверхности, и исчез.

«Второй великан принимал камень и укладывал его на коралловое основание»

Старик опять дал знак изумлённым путешественникам – попросил о молчании. Нет Нан-Танаха, нет дворца, нет крепостных стен, нет Нан-Матала. Оголилось коралловое основание, на котором только что возвышался величественный город-храм. У самой полосы прибоя стоял огромный человек.

На расстоянии трудно определить рост великана. Но, сравнивая исполина с рабочими, которые копошились у его ног, можно было предположить, что он такого же роста, как Дол с Зюлом. Великан был очень похож на них, отличался, пожалуй, только цветом кожи. Если Дол с Зюлом – белокожие, как европейцы, то этот гигант был красновато-золотистого цвета. Путешественники удивительно чётко, будто они находились совсем рядом, смогли рассмотреть одежду исполина – белый нарамник – длинную, широкую накладную мантию очень простого покроя. Прямое полотнище ткани длиной в два роста этого человека сложено пополам, на месте сгиба сделана прорезь для головы, а по бокам полотнище сшито так, чтобы оставить отверстия для рук. Полотно, изготовленное, видимо, из льняной ткани, было очень тонким – сквозь него просвечивали нижнее одеяние «схенти» (и опять новое название, которое будто бы само собой появляется в головах путешественников), драгоценности, богато украшенный пояс и смуглое тело. Бёдра великана обернуты «синдоном», длинным шарфом, завязанным спереди. Поверх матерчатого пояса – ещё один, золотой. Спереди к нему прикреплен церемониальный передник из золотых пластинок, соединённых, насколько можно увидеть издали, полосками из бус и цветных стёклышек; снизу он оторочен бахромой из маленьких золотых «уреев» (вертикальные, весьма стилизованные изображения богини-кобры). Сзади к поясу с помощью специального полого цилиндрика подвешен хвост со связкой бус. У великана церемониальная искусственная борода в форме косички, похожей на кошачий хвост; сделана из шерсти или из срезанных волос, перевитых золотыми нитями; подвязана к подбородку шнурком, закреплена завязками на ушах.

«Эти завязки на ушах очень похожи на дужки очков Его преподобия Льюиса Доджсона», – подумали Дол с Зюлом.

«С ревом и визгом карабкаются чудовища на огромные стены»

На голове гиганта – «клафт» (опять новое название!), большой плат из полосатой (синей с золотом) ткани, сложенной треугольником; спереди, у висков, к нему прикреплены спускающиеся на плечи завязки. Браслеты на руках и ногах. Сандалии – простой формы, без бортиков и задников, с загнутой кверху подошвой и двумя тонкими ремешками. Волосы на голове и на теле, насколько это можно было разглядеть, отсутствовали – видимо, были выбриты.

«Обычно волосяной покров сбривают те народы, которые считают, что волосы даны человеку силами зла, – отметил про себя капитан Александр. – Этот человек будто пришёл сюда из древнего Египта. А по одежде и церемониальной бороде его можно принять даже за фараона или члена его семьи».

В пятидесяти километрах от моря поднималась скалистая громада горы Сокеэс, как бы выскочившая из плотной массы тропического леса. Там почти у самой вершины стоял ещё один великан в белом. И хотя это было очень далеко, по какой-то необъяснимой причине путешественники могли рассматривать его, он был виден так же чётко, как и тот, что стоял у берега моря. Вершина горы, изрезанная вертикальными трещинами, состояла из огромных восьми и шестигранных каменных карандашей. Великан медленно поднимал руки вверх и, видимо, произносил какие-то заклинания. Следуя движению его рук, от тела горы отделялся огромный каменный стержень и выходил из своего вертикального ложа, в котором он покоился миллионы лет. Глыба поворачивалась, и маг в белом направлял ее по воздуху в сторону моря, туда, где таким же образом эту глыбу встречал его товарищ. Этот второй принимал огромный камень и укладывал его на коралловое основание. Люди, хлопотавшие у его ног, следили за тем, чтобы камень лёг точно в нужное место. О’Лосоп и О’Лосип, с восхищением подумал Джеймс. Опять он услышал звуки трубы, потом повторились глубокие медленные звуки и серии быстрых трелей. И та же знакомая огромная тень, словно взмахнула крылами где-то сбоку и исчезла. «Бархатные медленные звуки – движения крыльев бабочки. Тихие быстрые трели – шорох падающих чешуек с крыльев бабочки». Эта мысль в законченном виде сама собой всплыла в голове Джеймса. Он почти не обратил на неё внимания – будто это вовсе и не его мысль. Опять наступила тишина. Картина закачалась, задрожала, будто нарисованная на водной глади и исчезла.

И снова старик дал знак сохранять спокойствие и тишину. Исчезли великаны и их помощники, строящие крепостную стену. В поле зрения путешественников – то же неподвижное пустое коралловое основание. Море опустилось на несколько десятков метров, и береговая линия отступила, ушла далеко, почти к самой линии горизонта. Внизу, где раньше была вода, моряки увидели огромный каменный город. Неимоверного размера сооружения, храмы, колоннады, окруженные базальтовыми стенами. За стенами – толпы фоморов, отвратительных исполинов и монстров, громадных и уродливых созданий, звероподобных волосатых чудовищ, полулюдей со змеиными, львиными и собачьими головами. Великаны с бесформенной чудовищной внешностью и разным количеством глаз и конечностей. У некоторых фоморов на плечах красовались головы коз, лошадей и быков.

С рёвом и визгом карабкаются чудовища на огромные стены. Изнутри стены обороняют человекоподобные существа. Какого они роста? Десяти, двенадцати метров? Сами волосатые, тёмно-коричневые, в шкурах неведомых чудовищ. В руках – каменные щиты и копья с каменными наконечниками. Их возглавляет дивный прекрасный великан – чудное бледное лицо в обрамлении огненно-рыжих волос. Обороняющиеся бросают со стен огромные камни, сталкивают копьями вниз нападающих чудищ. Заливают их горящей смолой. Но и сами падают от камней нападающих фоморов. Иного зазевавшегося хватает огромными клыками за ногу или за руку высунувшаяся над стеной звериная голова и стаскивает вниз несчастного под торжествующие крики и рёв неистовой звериной толпы. Обороняющиеся сами кричат, ревут и визжат словно звери. Ах, что это было за зрелище! До путешественников доносится грохот битвы.

«О, прекрасный Царь-великан Партолон, ты первым дал бой демоническим существам, ужасным и могущественным фоморам, прославленным своим необыкновенным могуществом; ты назван «главой всех ремёсел» – ты научил «своё» племя жрецов-магов ремёслам и земледелию, дал им веру и рассказал о великих богах. Благодаря тебе был построен первый дом, сбито масло, сделана ручная мельница, – так думал Джеймс, глядя на зрелище ужасающей битвы. – О, могучие фоморы-колдуны, вы наводите ужас и кажетесь чудовищами. Некоторых из вас называют «одноглазыми», – это указание на «третий глаз». Я вижу тебя предводитель фоморов Балор, отцом которого считался Буарайнех, «быкоголовый». Один глаз твой всегда закрыт, он настолько ядовит, что убивает всякого, на кого падает его взгляд. Губительный глаз у тебя, Балор. От него нет спасения ни богам, ни гигантам. Он открывается только на поле битвы. Четыре человека нужны для того, чтобы поднять веко твоего глаза четырьмя полированными палками. Войско, на которое взглянет этот глаз, не сможет устоять, даже если будет числом во много тысяч. Я знаю, могучий Партолон пронзит копьём твой магический глаз. Нет, неслучайно меня так тянет в Нан-Матал. Что это – Нан-Матал или моя любимая Эйре? Хранитель специально для меня показывает эту великую битву».

Рёв трубы заглушает шум и грохот сражения. Чёрная бабочка взлетает за спиной Джеймса и закрывает картину битвы. Слышится органное пение, сопровождающее взмахи её крыльев; с перестуками и перезвонами осыпаются золотистые чешуйки с её крыльев. Бабочка пропадает вместе с чудным видением. Путники опять сидят перед развалинами древнего разрушенного Нан-Танаха. И старик тоже здесь, вместе с ними. Старик, что ты хотел всем этим сказать? Мудрый старик. Ты дал нам ответы на все вопросы. На все. Да не совсем на все. А как же с подземельем? Существует ли этот вход в царство Подземных гигантов? Узнают ли Дол и Зюл что-нибудь о своих родственниках и соплеменниках? Удастся ли путешественникам проникнуть через таинственные ворота в неведомое подземное царство? Может быть, там молодые великаны всё-таки найдут следы своего исчезнувшего народа. Или даже встретят своих родителей.

Ни слова не говорит суровый старик. Губы не шевелятся, глаза закрыты. Но путешественники будто слышат его речь. Неведомым образом до них доходят его слова. Нет, не слова. Мысли старика, минуя слова, прямо достигают сознания путешественников. Их сила столь велика, что невозможно ни обдумать их, ни возразить, ни сопротивляться. Эти мысли без слов, эти приказы таковы, что им можно только подчиниться. Как будто это говорит не жалкий высохший старик, а воплощенная воля древней планеты, матери всего живого. Восхищённые и удивлённые моряки внимают голосу самой истории.

– Я услышал ваши вопросы, о достойные представители рода человеческого. Вы хотите войти в Подземное царство гигантов. Среди вас я вижу юных представителей великой четвёртой расы. Вы дали им русские имена Даниил и Зоил. Я назову вам имена, полученные ими в затонувшем Ббробдингнеге. Первого из них звали Анимам Ббонгнам Хоминис Каминус Бриакпоннт. Второго – Спитт Вволкан Ббулгле Диверт-и-До. Им я могу открыть вход. В Подземном царстве мы сохраняем уцелевших представителей исчезнувших цивилизаций. Там юноши могут узнать что-то о своих семьях. Но сумеют ли они пройти дальше входа, я не знаю. Это зависит от их миссии. Зависит от решения совета Архитекторов истории. Только Архитекторы истории знают миссию, возложенную на этих юных атлантов. Я тоже не знаю ни решения совета, ни миссии Анимама Ббогнама и Спитта Вволкана. Архитекторы работают над тем, чтобы помочь людям пятой расы. Но они против вмешательства в жизнь и историю современного человечества. Они сохраняют лучшие достижения прошлого и допускают до них только самых достойных, самых продвинутых. Но не сразу. Архитекторы следят за этими продвинутыми, исподволь готовят их.

Теперь о миссии Анимама Ббогнама и Спитта Вволкана, не знаю в точности, какова она. Одно могу сказать достоверно: не случайно юные атланты оказались на островах Франков и Бриттов. Не случайно их наставниками оказались капитан Искандер (и он кивнул в сторону капитана Александра) и преподобный Льюис Дарсбери Чешир Аютвидж Доджсон. Об их родителях тоже позаботились. Но мне неизвестно, где они сейчас. Вы, юноши, можете попытаться войти в подземелье. Но знайте – это очень опасно. Готовы ли вы, отважные дети народа магов? Я слышу стук пылких сердец юных атлантов, чувствую вашу решимость, вы хотите попробовать. Я дам вам этот шанс. Но мы не знаем, каким будет решение совета, – оно может быть любым. Примите его со смирением. Как должное. Помните, вы – избраны. И, если ответом подземелья будет отказ, – выслушайте его с достоинством. Это будет означать только то, что миссия молодых великанов ещё не выполнена и пока не наступило время для их встречи с родными.

О, бесстрашные воины пятой расы, пришедшие вместе с юными отпрысками атлантов, узнайте то, что вам надлежит узнать – для вас путь в Агарту закрыт. Несмотря на то, что вы тоже избранники. Вход в Подземный мир разрешен только махатмам, а не воинам. Тебе, кого зовут Искандер, отпрыск великого княжеского рода, и тебе О’Коннолли, потомок кельтского воина Коннана, разрешение может быть дано только в случае крайней необходимости. Так, как это было у Орфея[68]68
  Орфе́й – персонаж древнегреческой мифологии, певец и музыкант. Аид обещает Орфею вернуть его возлюбленную Эвридику на землю, если тот исполнит его просьбу – не взглянет на свою жену, прежде чем войдёт в свой дом. Тень Орфея спускается в Аид, где соединяется с Эвридикой.


[Закрыть] и Одиссея[69]69
  Одиссе́й – в древнегреческой мифологии – царь Итаки, супруг Пенелопы и отец Телемаха, прославившийся как участник Троянской войны, был умным и изворотливым оратором. Одиссей спускается в подземное царство, чтобы поговорить с прорицателем Тиресием и узнать, что ему, Одиссею, нужно сделать, чтобы попасть домой. Помимо всего прочего, получает от Тиресия предсказание: «Покинь свою объятую волнами Итаку, возьми весло и странствуй…»


[Закрыть]. Сейчас не тот случай. Дети пойдут одни. Без провожатых и наставников. Дорогу в подземный мир каждый должен пройти самостоятельно. Встаньте, смелые дети моря, Анимам Ббонгнам Хоминис Каминус Бриакпоннт и Спитт Вволкан Ббулгле Диверт-и-До, встаньте и идите.

Не проронив ни слова, Дол и Зюл поднялись и осмотрелись по сторонам, будто пытаясь запомнить этот мир, который они, возможно, сейчас покинут. Кто знает, надолго ли? Может быть, навсегда. Они посмотрели на неподвижную фигуру древнего старца, на фигуры сидящих по-турецки, уснувших Александра и Джеймса. Увидели рядом с ними ещё две огромные спящие фигуры. Да это же они сами. Они вышли из своих тел. И во сне видят себя спящими. Мы стали собственными дублями. Как сказал капитан? Надо повернуться на каблуках и вперёд, приступить к своим делам. Им было очень страшно. Но нет, они не отступятся. И молодые великаны сделали шаг по направлению к тоннелю. Это тот же самый тоннель, который они уже пролетали, чтобы встреться с Хранителем истории, с тем самым, что сидит сейчас рядом. Каким-то образом они оказались перед тем же входом в тоннель. Всё это совершенно непонятно. Будто тоннель вывернулся наизнанку, и, пролетев его, они оказались ровно в той же точке, с которой начинали. Но надо не размышлять, а действовать. Вперёд, мальчишки! Настал долгожданный момент. Теперь или никогда. И они вошли в тоннель. Тоннель был заполнен водой. Они сделали шаг, ещё один шаг, но прикосновения воды почему-то не почувствовали. Погружались всё глубже и глубже, и вот их головы оказались ниже уровня воды. Туннель выглядел так, будто он был совершенно сухим. Лишь подняв вверх глаза, они увидели над собой колеблющееся зеркало водной преграды, которую они только что миновали. Что это – новая жизнь? Прощай, прежняя земная жизнь, к которой мы так привыкли. Прощайте, дорогой капитан Александр, прощайте, любимый наставник Льюис Доджсон, прощайте, моряки – притворно сердитый Боцман, милейший Штурман, весельчак Повар-Кок, немногословный Абордаж. Вернёмся ли мы? Отпустит ли нас Нагхваль? Кто знает. А может, это всё сон? Мы проснёмся, и всё пойдёт по-старому. Мы с вами тоже не знаем, что должно случиться с этими отважными ребятами. Просто последуем вслед за ними в Подземный мир.