Текст книги "Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга 2"

Бабек Серуш

– Вначале расскажите немногое себе. Ваше имя известно людям, которые занимаются Высоцким, а вот судьба…

– По национальности я – иранец. Но рос и учился здесь, в Союзе. Вначале в школе, в ивановском интернате, а потом в МГУ, на физическом факультете. Мой отец жил в СССР с 1953 года, чуть позже приехали и мы с матерью. В 1957 году наша семья переселилась в Западную Германию, но в 61-м году я вернулся и продолжил учёбу в Иванове. Закончил школу, поступил в университет. Сейчас занимаюсь бизнесом, веду дела и в Союзе – в Москве. Когда-то в Париже Володя подарил мне свой диск «Натянутый канат» с надписью: «Первому из москвичей, первому из иранцев!»

– Вы знали песни Высоцкого до знакомства с ним?

– Знал, разумеется, по магнитофонным записям… Но честно вам скажу, особенно этим жанром я тогда не увлекался. А с Володей мы познакомились примерно в 1974 году – у нас оказались общие знакомые. Володя сразу же поразил меня тем, что он был чрезвычайно любознательным, очень тонко и точно он схватывал главное – суть. Он спрашивал меня про мои дела, про бизнес – как это всё делается… И я видел, что ему интересно – он часто приходил ко мне на работу, в бюро, на выставки… Мой бизнес – поставки технологического оборудования, поэтому такие выставки в Союзе тогда устраивались довольно часто.

– Вас что-то тогда удивило в Высоцком?

– Конечно! Он же был самым популярным человеком в Советском Союзе. Он любил приезжать ко мне домой – у меня квартира на Речном вокзале, – и обычно приезжал поздно ночью. Но прежде всегда звонил – один ли я? Володя не очень любил большие компании, просто приезжал попить чаю… И когда у меня были люди, которые очень хотели познакомиться с Высоцким, то приходилось обманывать: «Да, я один…» А когда он приезжал, я говорил: «Пока ты ехал, тут ко мне пришли…» Он этого не любил, потому что стеснялся… Однажды мы с ним договорились встретиться у «Интуриста». К Володе подходит человек: «Извините, вы – не Высоцкий?» – «Нет. Мне все говорят, что я очень похож… Все спрашивают…»

Бабек Серуш

У меня дома был такой случай… Одна соседка всё время жаловалась, что у меня очень громкая музыка. Володя приехал однажды, сел за стол и стал просто петь и играть на гитаре. Соседка вызвала милицию… А когда они приехали, мы уже сидели за столом – ужинали. Заходят два милиционера: «На вас жалуются. Вы очень громко включаете Высоцкого!» Володя поворачивается и говорит: «Да? Ну, извините…» Они узнали его, опешили и так – задом, задом стали пятиться к двери…

Ещё один случай… Мой двоюродный брат прилетел в Москву. Одна организация выдала ему визу, другая не продлила. В общем, он десять дней сидел без визы. И вот мы одновременно улетали из Шереметьево – меня провожал Володя, а брата – один мой товарищ. Если бы брата не выпустили с просроченной визой, то он вернулся бы с этим товарищем. Володя спрашивает:

– В чем дело, почему вы волнуетесь?

– Понимаешь, у него виза просрочена…

– А… ерунда.

Володю там знали, и он прошёл с нами через таможню к пограничникам. Я подаю свой паспорт, у меня всё в порядке… А Володя стал демонстративно меня обнимать: «Ну, давай, старик… Счастливо!» Я смотрю – пограничник узнал Володю, звонит куда-то по своему телефону… Сразу пришли несколько офицеров, а Володя спрашивает: «А откуда вы меня знаете? Что я у вас, концерт давал?» И толкает моего брата… А пограничник уже не смотрит, ищет что-нибудь для автографа и, не глядя, ставит штамп. Вот так… Одно присутствие Высоцкого решило то, что не могли решить две солидные организации.

– В общем, Высоцкий в этом случае воспользовался своей популярностью…

– Это было редко… Однажды в Союз приехал мой дядя, и мы вместе должны были лететь в Тбилиси. Как раз в это время там начинались гастроли Театра на Таганке. Володя заехал за мной в Бюро, а я не стал ничего особенного объяснять своему дяде: «Знакомься, это – мой друг… Он подвезёт нас в аэропорт». Я почему-то думал, что наш рейс из Внуково… Володя всё время меня поторапливал, а я говорил: «Да ладно, успеем». И когда мы сели в машину, выяснилось, что самолёт вылетает из Домодедово. Володя начал гнать… И его останавливает сотрудник ГАИ – сразу же узнал Володю:

– А, Высоцкий… Автограф!

– Мы опаздываем. Если сделаешь «зелёную волну» – дам автограф! «Гаишник» передал по рации, и Володя до аэропорта гнал, как сумасшедший… Регистрация уже закончилась, Володя схватил наши чемоданы, и мы побежали прямо к трапу. А мой дядя спрашивает:

– А кто он такой? Ему всё можно?

– Ну, как тебе объяснить… Володя здесь такой популярный, как Франк Синатра в Америке.

– И он тащит наши чемоданы?!

И дядя сам схватил эти чемоданы…

– Вы знали Высоцкого с 1974 года. Менялся ли круг общения?

– Да нет… Он оставался примерно одним и тем же. Друзья из театра, Сева Абдулов, Валерий Павлович Янклович. Чуть позже – Вадим Туманов… Когда Володя вернулся из Сибири, где он был у Туманова, то сказал мне: «Слушай, Бабек, я с таким интересным человеком познакомился!» Потащил меня к себе домой – я иногда оставался у него ночевать – и всю ночь, до шести утра мы слушали кассеты его разговоров с Тумановым.

– В этом общении вы чувствовали масштаб Высоцкого?

– Да, конечно. Володя читал мне свои стихи, в них, как мне кажется, его масштаб проявляется больше, чем в песнях. А ещё, я уже говорил об этом, его гениальность проявлялась в том, что он сразу схватывал самое тонкое, самое основное. Иногда Володя приходил ко мне в Бюро – мы хотели куда-то поехать, а я был занят. Я извинялся, у меня ещё шли переговоры в соседней комнате… И Володя прислушивался к нашим деловым беседам, а потом говорил мне: «Ну, так было интересно!» И очень точно говорил о наших коммерческих тонкостях.

– Существует легенда, что одна из гитар Высоцкого хранится у вас?

– Да, когда я въезжал в свою квартиру на Речном вокзале, то Володя к новоселью подарил мне гитару. Потом оказалось, что она очень ценная…

– Володя, ну зачем мне гитара?

– Я же буду к тебе приезжать… Чтобы было на чём играть.

Бабек Серуш. Сочи, пляж «Спутник», май 1978 года.

Фото из архива Ан. Бальчева

Эта гитара была у меня, а потом её надо было отремонтировать… У меня есть один знакомый композитор Леня Гарин – он и отнес её в ремонт. Потом пришёл и говорит: «Ты знаешь, это очень ценная гитара… Известного мастера…» Климова или Климкина – точно уже не помню. К сожалению, меня четыре года не было в Москве, и кто-то из моих друзей снова отдал эту гитару в ремонт. И до сих пор она где-то ремонтируется…

– У вас сохранились письма, записки, автографы Высоцкого?

– К сожалению, нет. Было несколько пластинок с автографами… Но когда Володя был жив, к таким вещам относились легко… Было очень много фотографий – я снимал его и здесь, и за границей. А сохранилась единственная фотография, сделанная в Париже. Я прилетел вечером, а утром мне позвонил Володя… Потом он зашёл ко мне в номер – и как раз принёс пластинку «Натянутый канат», которая только вышла… Потом мы пошли обедать в «Распутин», там я познакомил Володю с Алёшей Дмитрие́вичем. Втроём мы сидели в каком-то кафе – прямо на улице… Я говорю: «Давайте я вас сфотографирую на память…» А в это время проходил официант – и он испортил нам фотографию. Официант извинился: «Садитесь и вы тоже – я вас сниму втроём». И вот эта фотография, где мы втроём: Володя, Алёша и я, только она одна и сохранилась.

Хотя было очень много фотографий… Но ко мне приходили друзья, а Володя был очень популярен, ну и брали… на память. Сейчас пытаюсь найти негативы. Я очень много снимал Володю в Канаде, в тот день, когда он записывал пластинку… Утром он за мной заехал в гостиницу и говорит: «Поехали!» Володя работал на студии, которая была на берегу озера – очень красивая студия, а потом на этом озере мы катались на лодке…

Это было в 1976 году, во время Олимпийских игр, Володя был в Монреале вместе с Мариной… И вот мы втроём, уже вечером, возвращаемся в гостиницу. И видим, у входа стоит Чарльз Бронсон. Володя Марине: «Познакомь меня с ним…» А к Бронсону всё время подходили люди и пытались заговорить, но он от всех отмахивался… Марина: «Вот русский актёр, очень известный, – хотел бы с вами познакомиться». Он даже слушать её не стал! А Володя говорит:

«Ну, ладно… Вот приедешь в Москву, я тоже не захочу с тобой познакомиться».

– Но давайте вернёмся в Москву. Вы общались с Высоцким довольно часто, а о чём вы говорили?

– Мне было интересно с Володей, потому что он был совершенно из другого мира. Он мне охотно рассказывал про работу, про театр, про роли… Я же не мог его учить, как пытались другие, – как играть или как стихи писать… И я для Володи был человеком из другого мира – ему было интересно узнавать про мои дела. И мы всегда общались с удовольствием.

– Многим известны «записи у Бабека». Когда и как это было?

– Володя сделал несколько записей у меня на квартире, на Речном вокзале. Причём, эти записи оказались самыми лучшими… Тогда с ним приехали двое актёров из театра с гитарами, и они втроём записали несколько песен.

А у себя на даче – специально, чтобы записывать Володю, – я собирался сделать студию. Купил микрофоны, микшеры, многоканальный магнитофон… Там Володя тоже записывался – чаще всего писал новые песни. Там, недалеко от дачи, проходит железная дорога, и на одной из записей слышно, как мимо проезжает электричка.

А после смерти Володи друзья стали собирать все его записи. Я давал все свои плёнки в театр, там сделали копии. И тогда возникла идея сделать альбом песен Высоцкого, – мы хотели, чтобы там были представлены все его жанры, разные периоды его работы. Я попросил Беллу Ахмадулину и Булата Окуджаву – они написали о Володе и дали мне свои рукописи. Эти тексты опубликованы в этом альбоме «Избранные песни».

– Вот теперь время поговорить о ваших встречах за границей. – Где вы встретились впервые?

– Володя с Мариной ехали во Францию на машине и заехали ко мне домой – я живу в ФРГ, недалеко от Ганновера. Тогда у меня гостила младшая сестра, которая очень любила Марину Влади за её первый фильм «Колдунья». Сестре было тогда лет четырнадцать… Я ей говорю: «Давай, готовься принимать гостей – приедет твоя «колдунья» и Володя, её муж». Марина и Володя были у нас дня два-три и, когда они уехали, – моя сестрёнка говорит: «А Володя мне больше понравился. У него такой глубокий голос…» А ведь Володя тогда не пел, он просто разговаривал…

Алёша Димитриевич, Владимир Высоцкий и Бабек Серуш.

Париж, май 1976 г.

А как он разговаривал! Я так жалею, что не записал некоторые его рассказы… Когда он заходил ко мне в Бюро и начинал рассказывать – все бросали работу! Стоял такой хохот! Как я жалею, что ни разу не записал его на видео, ведь у меня дома всегда была видеокамера.

– Ваша встреча в ФРГ – это была первая поездка Высоцкого за границу?

– Нет, не первая… Я помню, что у него уже был синий «Мерседес». Мой друг Роман Фрумзон – ещё раньше, в Мюнхене, помог Володе выбрать и купить машину. А от меня они с Мариной поехали в Кёльн, потом – в Париж.

– Отношение Высоцкого к машинам?

– Это, конечно, была самая большая его слабость… Я помню, что когда он в следующий раз приехал ко мне в ФРГ, то сказал: «Ты должен продать мне свою машину! Я хочу такую, как у тебя… Я вот такую же хочу!» А у меня был спортивный «Мерседес» – его не так легко купить, надо ждать некоторое время. Но Володя «долбил-долбил» меня и всё-таки уговорил… Этот второй – маленький «Мерседес» коричневого цвета – он купил у меня. У Володи было тогда разрешение на ввоз машины без пошлины, это разрешение было подписано заместителем министра внешней торговли Журавлёвым. Существует такое правило: или вы платите очень большую пошлину и тогда имеете право продать машину кому угодно и когда угодно, или без пошлины, но и без права продажи…

А когда Володя скончался, друзья привезли этот «Мерседес» ко мне; он здесь долго стоял, пока его не забрала Марина.

– Финансовое положение Высоцкого за границей? Например, как он мог купить автомобиль, который стоит довольно дорого?

– Он получал деньги за пластинки, которые выходили там, за концерты… Были друзья, которые помогали, если надо было.

– А на концертах Высоцкого в США вы были?

Я был в США вместе с Володей, но на его концертах не был… Концерты были, например, в Нью-Йорке, – я тогда встречал Володю в аэропорту. Марины не было, Володя жил у Миши Барышникова, которого тоже не было тогда в Нью-Йорке. Так что мы были вдвоём – помню, как мы ходили в фотостудию, Володю снимали для пластинки…

А потом мы встретились в Калифорнии, где тогда у меня были дела. Они с Мариной летели на Гавайи и остановились на несколько дней… Один из голливудских продюсеров устроил у себя дома приём – знаменитые актёры, режиссёры… И всегда на такие приёмы приглашают особого гостя – по-английски: «специальный гость». И вот таким специальным гостем был тогда Володя. Обычно присутствующие не очень обращают внимание на этого особого гостя – потому что почти каждый из приглашённых мог бы быть таким гостем. И вот, когда Володя запел, – запел своим магнетическим голосом, – все замолчали и слушали его, хотя и не понимали, о чём он там поёт. Такого никогда не было! Обычно слушают плохо или вообще не слушают, а Высоцкого слушали. Слушали не особого гостя, а его особый голос.

– А с кем вы познакомили Высоцкого на Западе?

– У меня был такой друг – Дик Фин. Это мой партнёр по бизнесу, и я познакомил Володю с ним. Дик – американец польского происхождения, но родился он в России, в Архангельске, хорошо знал русский язык. Он тогда жил в Калифорнии, – там у него был дом, – и Володя с Мариной некоторое время жили у него.

Однажды Дик был в Москве, и мы втроём ужинали в «Национале». И вдруг кто-то прибегает и говорит: «Горит гостиница «Россия»!» А там жили наши рабочие – монтажники. Мы сразу же поехали туда, но уже было всё оцеплено, и нас не пустили.

Посвящение Дику Финну (Фрагмент рукописи)

– Ваша жена Наталия – русская актриса. Я знаю, что она снялась в одном из эпизодов фильма «Место встречи изменить нельзя», – а как она туда попала?

– Это был такой смешной случай… Наталья в молодости была хорошо знакома со Славой Говорухиным. И позже, когда Слава приезжал в Москву, мы виделись. А в этот день у моего двоюродного брата было новоселье в Москве… И вдруг туда звонит Володя Высоцкий: «Слушай, у нас тут ЧП! Сняли на одну ночь ресторан, взяли официантов из «Националя» – должны снимать, а одна актриса заболела. А Слава говорит, что Наталья может хорошо сыграть эту роль…» Наталия была дома, на Речном вокзале, – стали её уговаривать… А это было уже поздно ночью, часов в двенадцать… Она, конечно, не хотела – поздно, надо собираться, мыть голову… Она отказывалась. Но неудобно, – она и Славу, и Володю знала, – поэтому она сказала: «Мне Бабек запретил сниматься…» Володя звонит мне:

– Так это ты запретил Наталии сниматься?!

– Я ничего не запрещал!

– Ладно, где ты находишься? Я заеду, и мы поедем за Наталией. Мы приехали, а она говорит: «Хорошо, я поеду, но если Бабек будет со мной». А Володя: «Да это очень хорошая сцена! Это недолго будет: пару минут – и всё готово…» Мы приехали. Конечно, эту пару минут они снимали до шести утра… Я даже задремал где-то в кресле. А Володя всё время тащил меня в зал: «Давай, мы тебя тоже снимем!»

– Вы что-нибудь знали о трудностях, с которыми приходилось сталкиваться Высоцкому?

– Трудностей было много… Но даже в ОВИРе был один хороший человек, который очень помогал Володе… И ещё одна интересная вещь. Высоцкого нигде не публиковали, пластинки не выпускали. Но стоило мне в каком-нибудь министерстве упомянуть, что я знаком с Высоцким, – сразу просили достать записи или билеты на Таганку.

– Вы общались и с Высоцким, и с Мариной Влади…

– Марина. По-моему, она открыла ему дорогу на Запад. Володя увидел мир – и не глазами туриста, а глазами человека, который там жил. А это очень важно. Потом Марина, конечно, его дисциплинировала. Если у Володи случались срывы, загулы, – он старался, чтобы она не узнала об этом.

– А вам приходилось видеть Высоцкого в таком тяжёлом состоянии?

– Да, конечно. Но, вы знаете, он меня стеснялся… Когда я в первый раз увидел Володю в таком состоянии, – ему было плохо, очень плохо. – «Вот, понимаешь, поел котлет из несвежего мяса…» Он от меня скрывал.

А если Володя звонил и говорил: «Я приеду», а я понимал, что он выпил, то я прятал всё спиртное. В холодильнике оставлял одну рюмочку. Но потом, когда он не пил, – любое, самое хорошее вино, – нет! Только чай.

– У вас хранится видеозапись похорон Высоцкого. Кто и как сделал её для вас?

– По моей просьбе это сделал один мой сотрудник – Джордж Диматос. Этот Джордж – высокий такой парень – снимал обычной видеокамерой… И вдруг к нему подходит генерал МВД и запрещает снимать. Тогда я обратился к Иосифу Кобзону, который очень помог в организации похорон: «Слушай, Иосиф, тут такое дело… Нам запрещают снимать». И Кобзон подходит к этому генералу – он знал его по имени-отчеству – и говорит: «И вам не стыдно, что я – еврей Кобзон – должен просить вас, чтобы эти люди могли снять похороны русского Поэта?!»

Володю перевозили в театр очень рано, в четыре часа утра. До девяти часов я был в театре, а потом у меня была назначена очень важная встреча с Гвишиани. Назначена давно, и никак её нельзя было отменить. И в девять часов мне пришлось ехать на эту встречу. Возвращаюсь обратно… Уже всё оцеплено милицией, и никого не пускают. Как я ни пытался – ничего не получается… Ну, ни в какую! А очередь протянулась вниз – почти до гостиницы «Россия». Я чуть не заплакал… «Черт возьми! Неужели я не попрощаюсь с Володей»? Там стояли автобусы, и я взял и просто прополз под автобусом… Я поднимаюсь, а милиционер не может понять, откуда, я взялся? В строгом чёрном костюме – из-под автобуса?!

– Ну, есть у тебя хоть какое-нибудь удостоверение?

– Есть фотография с Володей… Вот, видишь, я его друг!

Посвящение Серушу Бабеку (Фрагмент рукописи)

И меня выручила эта фотография, которая, по счастью, оказалась у меня с собой… Милиционер меня пропустил, и я попрощался с Володей.

– А вы знаете, что есть четверостишье Высоцкого, которое посвящено вам?

– Я знаю, что в бумагах нашли какую-то строчку…

– Нет, есть законченное четверостишье…

 
Живёт на свете человек
С древнейшим именем Бабек.
Друзьям – хорош, врагам и сукам не подарок.
Он многим друг – Бабек Серуш,
Ему – богатство наших душ
Дороже всех добытых потом дойчемарок.
 

8 декабря 1990 г.

Спасибо вам, мои корреспонденты…

Наталия Владимировна Серуш

– Наталия, а как Бабек попал в СССР?

– Вместе с родителями. Здесь закончил школу (знаменитую школу-интернат в Иваново для детей иностранных коммунистов – В. П.), поступил в университет, а потом остался работать…

– И чем он занимался?

– Я точно не могу сказать, но вначале он занимался поставками технологического оборудования в Советский Союз. Потом у него был свой – разный бизнес… А когда это разрешили, он организовал совместное российско-швейцарское предприятие…

– А как Бабек познакомился с Высоцким?

– Точно не знаю… Их познакомили в какой-то большой компании. И это было в нашей квартире на Фестивальной.

– И ваши первые впечатления?

– Знаете, было такое впечатление, что я – ещё до знакомства – хорошо его знала. А так… Обычный человек, спокойный, с хорошим юмором. Когда я его впервые увидела – Высоцкий был в кожаном пальто, небольшого роста обыкновенный человек. Но в нём чувствовалась сила, внутренняя громадная сила… Я видела его редко, потому что, в основном, жила за границей. И до меня только доходило – вот приходил Володя, вот записывали его на даче.

– А аппаратуру Бабек специально купил, чтобы записывать Высоцкого?

– Купил, привёз… А насчёт того, что специально для Володи – не знаю… Хотя для кого ещё?!

– А вы были хоть на одной записи?

– Была на одной… Часто приходилось останавливаться, потому что мешали электрички – рядом с дачей проходила железная дорога.

– Была даже такая легенда, что электрички останавливали, чтобы не мешать записи.

– Да, я слышала про это…

– А с Мариной Высоцкий бывал на даче?

– Я Марину у нас видела один раз, но не уверена, что на даче… Чаще Володя появлялся с другой девушкой…

– Оксана Ярмольник?

– Да, да… Я это знаю.

– А большие компании собирались у Бабека?

– Да, очень большие. Всех уже не припомнишь…

– У Бабека большая семья?

– Да, очень большая… Его брат Борсу жил и работал в Москве… Но сейчас я не знаю, где он.

Бабек Серуш и его жена, актриса Наталия Петрова.

– А про наркотики вы знали?

– Да, конечно. Но никогда не общалась с ним на эту тему – не до того было. И только после смерти стали говорить про это.

– История вашего участия в знаменитом фильме «Место встречи изменить нельзя»?

– Так фильм уже знаменитый?! В тот день я уже была дома и не хотела выходить. И тут звонит Слава Говорухин: «Заболела актриса, а роль приличная… Ты же актриса – приезжай!»

Ну, я оделась, там меня загримировали…

Наталия Петрова (официантка Марианна) и Александр Белявский (Евгений Петрович Фокс) в культовом советском фильме «Место встречи изменить нельзя» режиссёра Станислава Говорухина. Премьера состоялась 11–16 ноября 1979 г.

– Съёмки были в «Праге»?

Нет в «Центральном». Съёмки шли всю ночь… Там же меня выбрасывают из окна… Так уже светало.

– А какие-то разговоры с Высоцким запомнились?

– Нет, ничего яркого, необычного не запомнилось. Просто Володя был одним из друзей Бабека. Мы, конечно, общались, когда Володя был у Бабека. Однажды разговаривали на даче, когда Володя приезжал с Мариной – и народу было немного… Но, конечно, во многих отношения он был необычным человеком – особенно, когда пел.

– Вы, конечно, знаете историю выступления Высоцкого в Голливуде… Когда на приём пришли Марина Влади с мужем, а ушли – после выступления – Высоцкий с женой?

– Да, Бабек мне рассказывал… Но я думаю, что Марина Влади осталась Мариной Влади, а Высоцкий – Высоцким.

– А за границей вы с Высоцким не совпадали?

– Один раз видела его в Нью-Йорке, он был с Мариной… Была на концерте в Квинс-колледж – был прекрасный Володин концерт! Его прекрасно принимали… А вот у нас дома в Швейцарии он не был… Ах, да – и не мог быть, – мы купили его позже.

– Какова история «Белого альбома»?

– Я тогда была в Нью-Йорке и мне позвонил Бабек, чтобы я нашла студию, где можно это сделать… Я нашла знакомого – и этот двойной диск сделали в студии – в Гринвич Виллидже. Белая обложка и много фотографий и Володи, и Марины. Тираж – 10 тысяч экземпляров. У меня было много их, но я все раздала.

– Отчего ушёл из жизни Бабек?

Он заболел менингитом – это очень опасное вирусное заболевание. От менингита многие очень быстро умирают. Два дня он лежал дома – у него очень болела голова… Потом приехала бригада из «Кремлёвки» – и Бабека положили в ЦКБ (Центральная кремлёвская больница – В. П.). И там через сутки он скончался. Это было 27 марта.

– Но вы знаете – были разные разговоры…

– А эти разговоры… Знаете, в России любят поговорить. Если внезапно умер, значит, убили или отравили…

И я настояла на вскрытии. Вскрытие делали в военном госпитале Бурденко – полковник медицинской службы. И диагноз подтвердился – менингит. У меня есть официальное заключение.