Текст книги "Сет из Хада"

– Ты слышал, что я сказал?

Пора было что-то отвечать, но Сет решительно не знал, что могло напугать того, кто своими порядком надоевшими высказываниями о заговорах врагов и грядущих несчастьях, внушал страх, не говоря уже о подозрении, что у герцога и самого с головой не все в порядке.

– Это связано с попыткой отравления? – Спросил Сет, вспомнив разговор с Мумией.

– Возможно, – директор отошел от Сета, сделал пару шагов, – он сказал только три слова – «Мне нужен граф Раум». И все! А потом быстро ушел.

Сет подумал, что слов было четыре, но не стал исправлять начальника.

– Он приезжал сюда?

– Нет, мы виделись на заседании суда, по делу этой…, как ее…, Гибеллины Баст. Герцога опрашивали, как свидетеля, но из-за его высокого сана заседание прошло в закрытом режиме. Я увидел его лишь, когда он вышел из зала.

– И вы хотите, чтобы я…

– Отложил все дела, и занялся только этим.

– Кто или что может угрожать герцогу? – Сет недоверчиво посмотрел на директора, – Насколько я понял, отравительницу уже осудили.

Саргатанас набрал воздуха и, с серьезным видом произнес заранее, как показалось Сету, заготовленную речь:

– Это неважно! Сейчас главное другое – он представляет целую партию влиятельного сословия и, не претендуя на власть, может поддержать или нашу партию «недовольных», или этих проклятых либералов, которые пытаются пролезть всюду, куда только возможно! – Саргатанас презрительно поморщился, – Все зависит от того, кто окажется полезней. Сейчас у нас появился шанс стать не просто полезными, а очень полезными! И я не могу позволить себе упустить его, понимаешь?! А эта дурочка, решившая отравить его, сама того не зная, оказала нам большую услугу! И поскольку герцог хочет встретиться с лучшим следователем Хада, то есть с тобой, это уже не просто шанс а, практически, победа. Понимаешь, о чем я?!

Сет напрягся – переход директора на доверительный тон был зловещим признаком, как говорится, слишком мягко стелет. Вслух он произнес, конечно же, другое:

– Ну, да, ведь скоро выборы!

– Именно! – Саргатанас чуть не взвился, – Ты знаешь, что я хочу убрать этого напыщенного Рофокала с поста, который он совершенно незаслуженно занимает уже сто лет! За это время он успел надоесть абсолютно всем! Не только мне! Природа и та уже не в состоянии выносить то, что он вытворяет!

Сет подумал, что директор несколько преувеличивает влияние политики премьера Рофокала на природные явления, но тут же постарался задвинуть эти мысли поглубже – кто знает, вдруг он и вправду умеет читать мысли?

Саргатанас тем временем продолжал ораторствовать, видимо представляя себя на трибуне в окружении своих сторонников.

– Его политика глупа и порочна! Мы все больше делаем уступок проклятым Светлым, и конца этому не видно! Мало того, что приходится считаться с двуличным Метатроном, которого, будь я премьером, выгнал бы, не задумываясь – эти серафимы и вовсе обнаглели! Только представь, мне, директору Департамента не дали сигилу! Никаких объяснений! Просто отказали и все! Это они так насмехаются над нами, и я не намерен терпеть подобное унижение еще сто лет!

Саргатанас нервно заходил по кабинету, впрочем, не очень удаляясь от внимательно слушающего его Сета:

– А все почему?! Да потому что нами управляют такие, как Люцифуг Рофокал, которые согласятся на все что угодно, лишь бы их не трогали! Но если Агварес будет на нашей стороне, победа обеспечена! Мы уберем всю команду этого мягкотелого идиота, и сделаем так, что Светлым придется считаться с нами! И не просто считаться, а согласиться на наши условия!

Раскрасневшийся от эмоций директор уставился на Сета.

– Да, вероятно, – спокойно ответил старший следователь по особо тяжким грехам, с трудом подавив желание спросить, как будущий премьер намерен бороться с землетрясениями.

– А когда я стану премьером, все мои помощники поднимутся вместе со мной, – директор указал пальцем на Сета, – и ты, граф Раум, в числе первых! – Патетически закончил Саргатанас.

– Это большая честь для меня, – Сет вежливо поклонился, – и если разрешите я сейчас же займусь этим делом.

– Начинай, – Саргатанас как-то сразу успокоился, переходя к обычному для себя деловому тону, – доложишь, как будут результаты.

– У меня вопрос, – Сет заметил мелькнувшее на лице Саргатанаса неудовольствие.

– Я слушаю, – суховато ответил директор.

– Эта отравительница…, Баст, за что она хотела убить герцога?

– Она не созналась, но это не имеет значения – ее вина доказана!

– Ничто не делается без мотивов.

– Для обвинения вполне хватило и улик!

– И все же мне бы хотелось ознакомиться с делом.

– Зачем? – Саргатанас раздраженно прикрыл глаз, выдержал паузу, и произнес, – Она пешка, которая не знает, кто ею управлял. Но она покушалась на королевскую особу и должна понести наказание!

Что-то в душе графа сопротивлялось, не желая доверять словам директора. Не склонный к спорам, Сет, тем не менее, испытывал сильное желание понять, почему Саргатанас не хочет, чтобы он ознакомился с покушением на прямого наследника Ушедшего.

– Чтобы понять, как помочь герцогу, я должен ознакомиться и с этим делом. Если почтальонша пешка, а заказчик на свободе, не исключено, что он захочет повторить попытку и, учтя ошибки, в этот раз все сделает правильно.

Саргатанас открыл глаз, скользнул взглядом по упрямому лицу Сета:

– У Мумии есть копия ее дела. Все, не задерживайся! Отправляйся сразу к герцогу, и помни, что я сказал!

Сет ограничился кивком. Вспомнив о Посмертном, которого, как (с плохо скрытым беспокойством) предположила Мумия, наверняка отправили за смертью, Сет окинул взглядом большой кабинет, но никаких признаков «обращенного» не увидел. Он уже двинулся в сторону двери, когда его догнала реплика директора:

– Я отправил его позаботиться об экипаже. Думаю, герцогу будет приятно, если мы не заставим его ждать слишком долго.

Не оборачиваясь, Сет вышел из кабинета…

…Посмертный стоял у дверцы запряженного двумя яростно фыркающими вороными экипажа, на котором золотистой краской был выведен герб Департамента. Сет поморщился – зная, насколько они не любимы массами, он предпочитал ездить на обычных экипажах. И, хоть герб на крыше и давал неоспоримые преимущества на дороге, а также позволял проезжать в любые закрытые для большинства зоны, но Сет всегда чувствовал неодобрительные, а порой и ненавидящие взгляды населения Хада, всегда недовольного многочисленными привилегиями правительственных учреждений.

Впрочем, ему предстоял служебный визит в аристократическую семью, поэтому выбора особо и не было. Взглянув на улыбающегося Посмертного, Сет спросил:

– Знаешь, куда ехать?

– Ага! – Радостно ответил Посмертный, – К этому, мать его, Агваресу!

Сквернословию Посмертного, не умевшего без мата связать и двух слов, уже давно никто не удивлялся, и Сет не был исключением. Подтвердив кивком точность адреса, он забрался в экипаж и, усевшись на мягкий диванчик, раскрыл взятую у Мумии папку.

– А, ну, пошли, мать вашу! – Раздалось голосом Посмертного где-то впереди и выше, и экипаж мягко тронулся, выезжая из ворот Департамента мертвых душ. Отвернувшись от окна, Сет начал читать дело…

…Служащая Департамента связи Гибеллина Баст обвинялась в попытке отравления герцога Агвареса. В нескольких скупых строчках было описано, как она принесла герцогу пропитанное ядом письмо и настаивала на вручении его лично в руки герцога. Яд оказался очень сильным – вскрывший письмо слуга умер мгновенно. Перечитав тоненькое досье, Сет так и не нашел главного – мотива преступления. Зачем ей понадобилось травить герцога? Гибеллина была из древнего, хоть и обедневшего рода, ни в каких грехах ранее не замечена, в партиях и других группировках не состояла. И все же, на основании свидетельских показаний герцога Агвареса, выслушанных ограниченным числом судейских, несколько часов назад Гибеллина Баст была приговорена к пожизненному заключению в Тартаре…

Что-то здесь было не так. Если вина доказана, то почему ее не приговорили к смерти? Убийство демона в любом случае убийство, и совершенно неважно кто отравлен, герцог или его слуга. А уж если вина доказана, то отравительницу ждал единственный в таких случаях приговор – смерть. Сет подумал, что дело кажется каким-то скомканным, но доказать это было бы очень сложно – судейская машина славилась своей неуступчивостью в вопросах, которые касались любых форм ее деятельности. И если уж заседание прошло в закрытом режиме, то нечего было и рассчитывать на откровенность участников процесса.

С другой стороны, Сет мог поговорить с герцогом и как член касты – его мать была внучкой Ушедшего и, следуя внутреннему уставу касты эосфоров, где свои должны доверять своим, Агварес мог бы рассказать ему правду. Проблема заключалась в том, что Сет был противником кастового, родового, профессионального и всех прочих видов протекционизма, и никогда не скрывал своих взглядов. Возможно, и засиделся в должности старшего следователя по той же причине, категорически не желая пользоваться родственными связями.

Надеяться, что герцог захочет с ним откровенничать было глупо – любимый внук Ушедшего был надменным и властным демоном, и в другое время Сету вряд ли светил бы откровенный разговор. Но сейчас ситуация было иной – Агварес сам пожелал видеть его, и можно было с уверенностью сказать, что дело серьезное, а значит, есть небольшой, но все же шанс прояснить темную историю с отравлением. Сету не казалось справедливым отправлять невиновную работницу почты на пожизненное заключение в Тартаре, а в том, что обвинение «притянуто за уши», он почти не сомневался.

Посмертный лихо управлял яростно храпящими лошадьми, и громко выкрикивал непристойные словечки, отвлекающие от размышлений о связи между убийством секретаря Ваанберита, странным приговором отравительнице и желанием герцога увидеть его. Связь несомненно была – взять хотя бы то, что Ваанберит и слуга герцога умерли от яда, не исключено, что от одного и того же. Сделав себе пометку прояснить этот вопрос, Сет еще раз перелистал тоненькое дело. Гибеллина была демоницей из древнейшего рода Баст, чей основатель Хельмуг Баст служил самому Денницу, отцу Ушедшего, то есть, практически бессмертной и вечное пребывание в Тартаре виделось слишком суровым наказанием за то, что она всего лишь доставила письмо, выполняя при этом свою работу. Письмо мог доставить кто угодно и тогда судили бы не ее, а кого-то другого, и еще неизвестно, какой приговор вынесли бы судейские, если бы это был кто-нибудь из менее знатного рода или из «обращенных». Хотя, в последнем случае приговор вряд ли вызвал бы вопросы – с «обращенными» никто и никогда не церемонился.

По закону у адвоката было три ночи, чтобы подать просьбу о пересмотре дела, и это значило, что осужденная все еще находится в городской тюрьме. Подумав, что хорошо бы съездить туда и лично расспросить несчастную женщину, как было дело, Сет вспомнил о Влазасе, дальнем своем родственнике, служившем помощником начальника тюрьмы, и подумал, что тот вряд ли станет чинить препятствия, если Сет попросит его о маленьком одолжении…

Выглянув в окно и увидев оседающие на мостовую снежинки, граф вспомнил, что собирался взять неделю отпуска, который хотел провести на берегу Живого моря. Помимо обычных удовольствий, вроде лежания на пляже, лечения и поедания морских деликатесов, оттуда (за достаточно высокую плату) можно было махнуть в третье измерение, куда так хотела попасть неугомонная в поисках удовольствий Прозерпина. Она грезила этой поездкой, и отказать ей значило вызвать бурю, если не что похуже. Предчувствие, что отпуск откладывается надолго, не покидало Сета. Он уже представлял, что ему придется выслушать от разгневанной Прозерпины и, скорее всего, быть заподозренным в том, что все это он устроил сам, лишь бы не доставить удовольствие «маленькой девочке», как она любила себя называть. «Маленькая девочка», разменявшая уже третий десяток веков, умела мгновенно превращаться в невыносимую особу и одна мысль об этом приводила Сета в дурное расположение духа. Он был уверен, что Прозерпина не упустит случая напомнить о своем давнем воздыхателе Дагоне, который «ради нее уж точно отложил бы все дела» и, наверняка (в который уже раз) посетует, что ради Сета, она отвергла его предложение…

Сет поморщился от одного воспоминания этого имени. Приторный, любвеобильный Дагон раздражал до крайней степени и если бы не государственная служба, он уже давно вызвал бы его на поединок, или просто испепелил бы наглеца. К сожалению, присяга не позволяла опускаться до действий обычного ревнивца. Впрочем, Сет прекрасно знал истинное к себе отношение Прозерпины, и понимал, что от таких как она нельзя ждать, а тем более требовать сильных и глубоких чувств – «дочь свергнутых богов» (тоже одно из ее любимых выражений) была особой легкомысленной и весьма ветреной, что лишь придавало ей шарм, а местами даже загадочность.

Словом настроение было, что называется, рабочее, как раз для беседы с герцогом. Дикие возгласы Посмертного, подстегивавшие, скорее не лошадей, а прохожих, спешащих побыстрее убраться с дороги, также добавляли желания поскорее разобраться со всеми делами и попытаться все же взять несколько ночей отпуска – вдруг это путешествие скрепит их распадающийся союз? Правда, Сет никак не мог понять, действительно ли хочет этого или все дело в банальной привычке…

– Прибыли, шеф! – Проорал в переднее окно Посмертный, – Вон он, мать его, замок хренов!

Выглянув в боковое окошко, Сет увидел, что они подъезжают к металлической ограде, за которой в глубине красивого парка высился мрачный замок герцога Агвареса. Через полминуты вороные уже въезжали в высокие ворота, украшенные зловещими сценами жестоких сражений древности. Ухоженная аллея строгих кипарисов прямиком вела ко вторым, каменным воротам. Сет не раз бывал в этом замке – и по службе, и как приглашенный на банкет по случаю празднования круглой даты. Герцог всегда шумно отмечал свое пятитысячелетие, и Сет помнил, что после ворот нужно будет еще прокатиться по узкому перекидному мосту, и лишь после этого они попадут в главную цитадель замка – детинец…

Глава вторая

Дождавшись, пока объявивший о приходе графа Раума слуга пригласит его, Сет прошел в широко распахнутые двери каминного зала и увидел герцога. До него было шагов двадцать, но даже с такого расстояния можно было увидеть черные круги вокруг глаз заметно осунувшегося с их последней встречи Агвареса.

– Граф Раум! – Агварес раскинул в стороны руки, – Я рад, что Саргатанас проявил внимание к моей просьбе и нашел тебя! Я слышал, тебе нездоровилось?

– Приветствую герцога Хада! – Сет поклонился, и добавил, – Было немного но, слава Тьме, все уже прошло.

– Если тебе нужен лекарь – смело обращайся – хоть мои эскулапы и не такие академики, как твой друг Ксафан, но тоже кое-что умеют.

Агварес указал на огромное кресло, и уселся напротив, выжидающе глядя на Сета.

Устроившись в удобном кресле, Сет улыбнулся:

– Надеюсь, это не потребуется.

Герцог кивнул, посмотрел на закрытую дверь и, снизив голос, перешел к делу:

– Граф, моя жизнь под угрозой!

– Вы говорите об отравленном письме?

– Письмо лишь первая ласточка, птенец. Будут и другие попытки.

– Откуда вам это известно?

– Когда ты услышишь мой рассказ, сам поймешь, что я не ошибаюсь. Но хочу предупредить, – Агварес налил себе в бокал вина из стоявшего на небольшом столике графина из разноцветного стекла, даже не подумав предложить Сету, и продолжил, – то, что я расскажу, ни при каких обстоятельствах не должно быть предано гласности. По-крайней мере, до завтра. Ты понимаешь меня?

– Не совсем, – честно ответил Сет, предчувствуя нечто большее, чем известные всему Хаду откровения герцога о многочисленных врагах.

Он, конечно, мог бы сказать, что почти все расследуемые им грехи в той или иной степени не подлежат огласке, но это означало проявить неуважение прямому наследнику Ушедшего.

– Ты наш, хоть и держишься особняком, – продолжал Агварес, – но тем более есть резон довериться тебе, а не кому-то из ближнего круга, где змеится измена. Я не знаю, кто именно, но уверен, что наши исконные враги прекрасно осведомлены обо всем, что здесь происходит. И поэтому меня хотят убить.

– Вы знаете кто?

– Да, – ответил герцог и, после паузы, добавил, – Светлые.

– Светлые?! – Сет даже не пытался скрыть свое удивление.

– Именно, – Агварес сумел взять себя в руки, – и поверь, у них найдутся способы. Черное железо, яд, или их хваленое волшебство.

– Да, возможности есть, – Сет коротко кивнул, – но… убивать? За что?

– Я прочитал «Книгу Суккуба», – негромко произнес герцог, бросив быстрый взгляд на плотно прикрытую дверь, – и знаю то, что Серафимам очень хотелось бы скрыть от нас.

Сет ожидал любого ответа, но только не этого. Отогнав мысль о старческом маразме, в который мог впасть высокородный демон, он спокойно спросил:

– Вы уверены?

– В чем? – Агварес усмехнулся, – В том, что я раскрыл секрет древнего письма? Или что Светлые наши враги?

– В последнем.

– Да, – герцог нервно повел плечом, – врагами были, врагами и остались!

– Допустим, – Сет не хотел начинать спор на тему «кто кого ненавидит», – но почему им вздумалось убивать вас именно сейчас? Мы уже достаточно долго обходимся без конфликтов.

– Из-за Книги! В ней описано то, что поможет нам избавиться от Светлых! Раз и навсегда!

Мысль о психическом расстройстве герцога настойчиво стучалась в мозг старшего следователя – «Книга Суккуба» уже давно была признана нечитаемым манускриптом, написанным первым суккубом, настоящее имя которого кануло во тьме тысячелетий. Никто так и не смог прочесть линий, вдоль и поперек пересекавших два огромных камня, которые и были, собственно, «Книгой Суккуба» и, которые мог узреть каждый, желавший увидеть самую удивительную достопримечательность Хада. Огромные черные глыбы находились в главном зале Музея Древних и многие поколения ученых демонов проводили там целые столетия, тщетно пытаясь понять выбитые на них знаки.

Не выдавая своих мыслей, Сет осторожно спросил:

– Вы прочитали всю книгу?

– Нет, лишь небольшую часть. Я очень долго бился над решением и, признаюсь, был момент, когда почти признал, что это невозможно. Но несколько ночей назад мне приснился сон и я понял, что могу прочесть ее!

– Сон?

– Называй это, как хочешь, – герцог сделал нетерпеливый жест, показывая, что ему совсем не хочется вдаваться в подробности и разбирать сон это был, видение или что-то еще.

Сет незаметно пожал плечами – еще это могло быть сумасшествием.

– Я сразу же поехал в Музей. Чтобы проверить, нужно было взглянуть на камни под другим углом, сверху. И оказалось, что сон был верным, а мне, наконец, удалось прочесть часть текста!

– И что это было?

– Пророчества!

Сет почувствовал, как заметно похолодел воздух в отапливаемом двумя огромными каминами зале.

– О чем?

– О многом но, главное – Хаду грозит гибель! – Герцог еще раз взглянул на дверь, – И не только Хаду – тебе, мне, всем! Но я погибну раньше.

– Так написано в «Книге»?! – Сет трудно было сдержать крепнущий с каждым мгновением скепсис.

– Да! – Громко ответил Агварес, и Сет вдруг поверил, что герцог действительно напуган.

– Я могу ознакомиться с текстом?

– Изволь! – Герцог порывисто протянул большой желтый лист, – Читай!

Взяв в руки плотную бумагу желтого цвета, Сет начал читать вслух:

– «Мир повернется, Север устремится к Югу. Прольется небо огненным дождем. Придут крылатые, ведомые Владыкой. Паденье Хада наследник предварит».

Оторвавшись от бумаги, он посмотрел на герцога:

– Так написано на камнях?

– Да! – Герцог был похож на одержимого, если не сказать крепко свихнувшегося на своей идее ученого, – И мне удалось это прочесть!

– Но здесь сказано наследник…

– А я и есть наследник! – Герцог резко махнул рукой, – В «Книге Суккуба» не может говориться о наследнике пастуха или аптекаря!

– А сколько зим «Книге»?

Нервно пожав плечами, Агварес произнес:

– Что-то около 25-26 тысяч. Точно никто не знает.

– А сколько существует Хад? Девять тысяч или около того, верно?

Агварес молча смотрел на Сета, догадываясь, к чему клонит скептически настроенный родич.

– То есть, некто выбивший эти знаки 25 или 26 тысяч зим назад, описал гибель города, который появится лишь через 15 тысяч после него и смерть какого-то наследника, о котором мы ничего больше и не знаем? – Сет замолчал, глядя в непроницаемые черные глаза герцога, – Это возможно?

– Ты прагматик, Сет, и не веришь в то, что не кажется простым и очевидным, – Агварес старался сдерживать себя, но Сет видел, как он раздражен, – Суккуб был не просто праотцем всего нашего рода – он был провидцем и знал будущее так, как мы и прошлого не знаем. И потом, не только город, но и весь наш мир тоже, если помнишь, называется Хад.

– Я помню, – кивнул Сет, – но мне бы хотелось знать…

– Послушай меня, граф, – нервно перебил его Агварес, – я прочитал в «Книге Суккуба» такое, что поможет нам навсегда избавиться от унизительного протектората Светлых! Ты должен придти завтра в Музей Древних – то, что я расскажу, откроет глаза на наши вековые заблуждения! И все, наконец, убедятся, что договор со Светлыми выгоден только Светлым!

Агварес уже не сидел – при слове «заблуждения» он вскочил и принялся расхаживать по залу, размашисто жестикулируя, и не очень четко выговаривая слова. Странное выражение на лице, безумный взгляд, судорожные жесты – он все больше напоминал сумасшедшего ученого, который ни о чем другом говорить не желает, да и попросту не может. Сет не спорил, лишь слушал, пытаясь понять, насколько сказанное герцогом может соответствовать действительности. Улучив момент, он спросил не на шутку распалившегося Агвареса:

– Допустим, вы правы и Светлые действительно хотят убить вас…

– Нет, не допустим – «крылатые, ведомые Владыкой» это и есть Серафимы со своим Иерархом! – Агварес остановился и посмотрел на сомневающегося Сета.

– Вот так, буквально? – Сет недоверчиво посмотрел на герцога.

Агварес приблизился к Сету.

– В «Книге» есть нечто такое, что поможет нам избавиться от Светлых раз и навсегда! Этого они и боятся! Но «Книгу» они уничтожить не могут, значит, попытаются сделать это со мной!

– Что же это?

– Оружие! – Фанатично воскликнул герцог, – Оружие Возмездия! Оно поможет нам!

– Оружие возмездия? – Выдержав паузу, Сет уточнил, – Вы уверены?

– Абсолютно! Это страшное оружие и Светлые знают о нем! А теперь им известно, что я прочитал «Книгу»!

Сет подумал, что неплохо бы снизить накал разговора, и спросил:

– А как Светлые попадут сюда? Сигилы двусторонние – мы не можем к ним, но и они не могут к нам. Только с нашего разрешения и, насколько мне известно, они не очень-то стремятся к нам в гости.

Агварес раздраженно отмахнулся.

– Я знаю это не хуже тебя! Поэтому-то ты мне и нужен! Пойми, если у них получится убить меня, ночи Хада сочтены – Светлые не станут церемониться, и уничтожат всех! До единого!

– Но здесь только их консул, – Сет помедлил, раздумывая, стоит ли называть имя обладающего неприкосновенностью врага, – и Департамент безопасности за ним так тщательно наблюдает, что им, наверное, известен каждый его шаг. Даже по нужде…

– Метатрон! – Громко произнес герцог и, подойдя к узкому окошку, гневно повторил, – Метатрон!

– Вы думаете, он причастен к этому?

– Не просто причастен, – Агварес резко повернулся к Сету, – он вершина заговора! У него задание убрать меня пока я не прочитал всю Книгу. Но у него есть помощники, инсургенты и предатели!

– И кто же это?

– Кто? – Переспросил Агварес, бросив быстрый взгляд на Сета, – «Обращенные», судейские, затаившие обиду на Эосфора демоны…, да мало ли кто?!

Глаза Агвареса блестели так, что можно было подумать, будто он пьян или впал в наркотический транс. В какой-то миг Сету вдруг подумалось, что герцог слишком уж возбужден. Он казался откровенным, местами даже слишком, но его яростная речь против Светлых и их сообщников не казалась Сету убедительной.

– Вам угрожали?

– Мне?! – Герцог надменно поднял бровь, – Нет, конечно. Кто посмеет вслух угрожать наследнику Ушедшего?

– Откуда же вы знаете, что кто-то из жителей Хада помогает Светлым?

– Тебя удовлетворит, если я скажу, что совершенно точно знаю, что судейские Эфиппас и Саклас встречались с кем-то в Пустых землях.

– И вы знаете с кем?

– Не знаю, но ясно, что с кем-то из живущих в этих проклятых местах!

– Там никто не живет, – спокойно возразил Сет.

– Поверь, дорогой родич, они были там. И поскольку делали это втайне, значит, им есть что скрывать! Или кого!

Тон герцога был таким уверенным, что на мгновение Сету даже подумалось, что Агварес самолично следил за подозрительными судейскими и своими глазами видел того, с кем они встречались.

– Так вы знаете, с кем они встречались?

– Нет! – Резко ответил Агварес, – Если бы знал, то уже назвал бы тебе имя! Но можешь мне верить – мой информатор не солгал! Они встречались с кем-то, кто заодно с моими врагами! В этом нет никаких сомнений!

– И все же в таком деле нужны доказательства.

Герцог недовольно поморщился.

– Собирать доказательства твоя работа, мой дорогой племянник! И когда ты найдешь их, легко сможешь убедиться, что я был прав!

Сет не любил, когда его называли племянником, внучком или еще каким-нибудь младшим родственником, но на его лице это никак не отразилось. Возможно, потому что чем больше он узнавал, тем меньше ему казалось, что герцог спятил. Все это напоминало некую логическую игру, в которой герцог выстраивал свою многоходовую комбинацию, конечная цель которой была известна лишь ему.

– Давайте уточним, – Сет старался выглядеть спокойным, хотя его несколько раздражала надменная манера герцога вести беседу, – вы считаете, что против вас составлен заговор, в котором участвуют Светлые, судейские и «обращенные», верно?

– «Когда сойдутся оси с центром. Падут печати от луча. Измена одолеет Тьму. Исчезнет Хад, умрет наследник», – на память прочитал Агварес.

Сет подумал, что если случится война со Светлыми, наверняка кто-то погибнет и, вполне возможно, это будет чей-то наследник, но вслух произнес другое:

– А что это за оси, которые сойдутся с центром?

– Наше измерение, как и все мироздание, имеет центр, – словно на лекции начал герцог, – как тебе известно, мы обращаемся вокруг звезды Ахур, которая, в свою очередь вращается вокруг другой, еще большей, невидимой темной звезды. А все вместе мы вращаемся вокруг центра, представляющий собой переход в место, которое мы называем Дахат. Никто не знает что там, потому что ни проникнуть туда, ни вернуться оттуда еще не удавалось никому. Но уже скоро, совсем скоро наступит ночь Великого Равновесия, когда оси звезд и нашего мира сойдутся с линией Дахат, и тогда…, – герцог неожиданно замолчал, словно ошарашенный внезапно явившейся мыслью.

Сет был не очень силен в астрономии, поэтому не доверять словам известного ученого, коим безусловно являлся герцог Агварес, было неразумно. Но и принимать на веру без твердых доказательств, в силу профессии, он тоже не мог, тем более после заявления о грозящей всем опасности.

– Что тогда? – Сет постарался, чтобы голос не выдал сомнений.

Агварес помедлил, формулируя ответ, и сказал:

– О Дахат известно так мало, можно сказать, ничего. Есть много версий о его природе, но теория остается теорией, если она не подкреплена…

– Так что же случится? – Не очень вежливо перебил герцога Сет.

Уставившись Сету в лицо, Агварес помолчал несколько секунд и, наконец, произнес:

– Возможно, мы перейдем в другой мир или откроем какие-то новые способности или же, если верить пророчеству, в эту ночь луч достигнет Хада, стирая границы Света и Тьмы, и легионы Серафимов ворвутся в Хад, чтобы уничтожить нас!

– Но зачем им это? – Сет тоже встал на ноги – было утомительно сидя наблюдать за вновь заходившим взад-вперед герцогом, – У них свой мир, куда мы никак не вмешиваемся, у нас свой, до которого им нет никакого дела, если это не касается их самих или людей.

Сет посмотрел на покачивающего головой герцога. Казалось, он, то ли не слышит, то ли не понимает Сета.

– Светлые всегда хотели нас уничтожить, – Герцог яростно сверкнул глазами, и Сет вновь подумал, что Агварес переигрывает, – или ты этого не знал?!

В последних словах герцога явственно слышалась насмешка. Поборов желание ответить в том же тоне, Сет сухо произнес:

– У меня не меньше оснований не любить их, но если следовать здравому смыслу, Светлым должно быть не выгодно уничтожать нас – в этом случае им самим придется возиться с грешниками, Тартаром, Чистилищем и прочими малоприятными делами, которые сейчас делаем мы, – Сет взглянул на недовольного его сомнениями герцога.

– Нет, – Агварес держал руку на эфесе длинного клинка, словно не замечая, как периодически вытаскивая его из ножен, резко вгонял клинок обратно, – это не может быть простым совпадением! Перед тем, как уйти во Тьму, Суккуб оставил эти пророчества, чтобы дать нам шанс спастись от Луча и от Светлых!

– А в «Книге» есть еще что-нибудь об этом…, – Сет выдержал тяжелый взгляд герцога, и добавил, – Великом Равновесии?

– Завтра, – герцог потряс головой, – завтра ты все узнаешь!

Почувствовав внезапный приступ тошноты, Сет заметил, как над головой герцога резко качнулась огромная люстра.

– Видишь?! – Нервно спросил герцог, – С каждым разом трясет все сильнее! А ведь еще ничего и не начиналось!

– Причем здесь землетрясения? – Сет нарочито спокойно пожал плечами, – Они всегда происходили…

– Да, но не так часто, – перебил его герцог, – если тебе интересно, могу рассказать, что магнетическая ось Хада уже давно начала смещаться. «…И север устремится к югу…!», – Агварес чуть не торжествующе смотрел на Сета, – И мои приборы вместо юга указывают вообще непонятно куда.

– И что это значит?

– Наша магнитная ось поворачивается! И скоро все поменяется местами. Ты не понимаешь? – Герцог смотрел на Сета, а во взгляде можно было легко прочесть оттенок высокомерия ученого перед неучем.

Покачав головой, Сет сказал:

– Мне это ни о чем не говорит. Мое дело, как вы изволили выразиться, собирать доказательства и ловить грешников, а знание небесной механики вряд ли поможет делать это эффективнее.

– Энергия нашего мира течет из магнетической оси и если она нарушится, то исчезнет вся энергия. Вся, граф!

– Такое возможно? – Недоверчиво спросил Сет.

Взглянув на упрямого родственника, герцог уверенно произнес:

– Ты обязательно должен придти завтра! Я настаиваю!

Сет поклонился:

– Я постараюсь, если только служба…

– Уверен, тебе хватит времени, чтобы схватить негодяев и придти в Музей, – перебил его герцог.