Текст книги "Как поцеловать героя"

– Наверное, мне следовало бы уступить Гарольда Кристиан, – пробормотала она.

– Выпейте, – предложила миссис Тредуэлл, подходя к буфету.

– Разве что самую малость, – кивнула баронесса.

– За Николь и Брайана, – проговорила миссис Тредуэлл.

– За Николь и Брайана! – повторила мадам.

– За тебя, Николь, – медленно проговорила баронесса, – и за твоего мужа. Желаю вам счастья, хотя очевидно, что вы его уже нашли.

– Это верно, – подтвердил Брайан Бору и крепко обнял жену.

Когда Гвен проснулась, было раннее утро. Она полежала, глядя в окно над кроватью, которую некогда занимала Николь, любуясь ясным голубым небом и вспоминая ту давнюю ночь, когда ее однокашница, надев одежду брата, собиралась отправиться в солдаты. Теперь, как сказала миссис Тредуэлл, Николь стала первой красавицей света и намеревалась выйти замуж за лорда Уоллингфорда. Гвен понимала, что должна радоваться за свою подругу. И все-таки…

– Гвен! – шепотом окликнула ее Бесс. – Ты не спишь?

– Нет.

– Я так и думала. А что ты делаешь?

– Просто… думаю.

– О Николь? Я тоже. Я скучаю по ней. Надеюсь, она счастлива.

– Почему бы ей не быть счастливой? – резонно задала вопрос Гвен. – Разве ты не была бы счастливой на ее месте?

– Я все надеялась, что она выйдет замуж за лорда Бору, – призналась Бесс. – Мне кажется, они больше подходят друг другу, чем она и Уоллингфорд, как ты считаешь?

– Они были бы красивой парой, – согласилась Гвен. – Но нужно быть очень сильной, чтобы пойти против такой деспотичной матери. – Кэтрин зашевелилась под одеялами. Девушки замерли и дождались, пока она успокоилась и затихла. Затем Гвен тихо спросила: – А ты бы вышла замуж за калеку?

– Я бы вышла замуж за первого, кто меня об этом попросит, – грустно ответила Бесс. – Потому что второго случая может не представиться.

– Я думаю, что если Николь действительно выйдет замуж за Уоллингфорда, нам будет легче найти кавалеров, – проговорила Гвен. – Она наверняка подумает о нас. Станет приглашать на всякие балы и вечера.

– Очень может быть. Хотя по правде говоря, но только ты ей об этом не говори, Гвен, мне его друзья не слишком нравятся.

– Мне тоже. Много амбиции и мало амуниции. А этот Бодерингли – настоящий пьянчуга. А за какого человека ты хотела бы выйти замуж, Бесс?

Бесс села в кровати, наморщила лоб, рыжие косички свисали ей на плечи.

– Я не могу представить, чтобы кто-то захотел на мне жениться, но если помечтать… Ну, этот мужчина должен быть черноволосым и красивым, он должен любить литературу, как и я. Он может быть поэтом.

– Лорд Байрон? – предположила Гвен.

– Ах нет, не такой трагический. И потом, он не сможет хранить верность. А я хочу, чтобы мой муж был мне верен.

– Не могли бы вы, – резко сказала Кэтрин, несколько раз выразительно ткнув кулаком в подушку, – перенести свой разговор в другое место? Мне надоело слушать вашу болтовню! Это будет величайшим чудом, если на кого-то из вас вообще найдется претендент.

Бесс показала ей язык.

– Что-то я не замечала, чтобы тебя осаждали поклонники, леди Кэтрин.

– А знаешь почему? Потому что я держусь подальше от тех неудачниц, которые цепляются за эту школу. Ой, что это? – Кэтрин закрыла ладонями уши, внезапно услышав звон клинков, доносящийся со двора. – Проклятие, опять фехтование!

– Фехтование? – Бесс и Гвен с широко раскрытыми глазами вскочили с кроватей. – Может быть, это…

Босиком, в ночных рубашках, они бросились к двери, выскочили в коридор, оттуда на балкон и увидели две фигуры в доспехах и масках, освещенные ярким солнечным светом.

– Николь! – завопила Бесс, едва не свалившись с балкона от охватившего ее радостного волнения. – Николь, это ты? – Фигура поменьше подняла маску и заулыбалась. – Что ты здесь делаешь? Ты же должна быть в Лондоне, ведь ты помолвлена с лордом Уоллингфордом!

– Обстоятельства изменились, – крикнула Николь.

– Какие? – вступила в разговор Гвен.

Вторая фигура подняла маску, и Бесс ахнула.

– Я вышла замуж за лорда Бору! – улыбаясь, ответила Николь.

– Вышла замуж? – воскликнула Бесс. – Ты и лорд Бору поженились?

– Конечно, – подтвердила Николь и между делом отбила выпад мужа. – Брайан, ты должен действовать собраннее, если хочешь, чтобы я принимала тебя всерьез.

– Я пока лишь заново привыкаю к фехтованию на ногах, – оправдываясь, сказал Бору. Он слегка покачивался, стоя на газоне. – Подойди ко мне снова.

Она опустила рапиру и подошла к нему.

– О-о! – На балконе с противоположной стороны появилась стайка юных хихикающих девушек. – Николь целуется с лордом Бору.

А Бесс вздохнула, видя, с какой страстью лорд Бору отвечает на поцелуй Николь.

Более практичная Гвен, свесившись с балкона, засыпала подругу вопросами:

– Но каким образом, Николь? Когда? Где?

– Два дня назад, – ответила Николь, обняв Брайана за талию. – Мы совершили тайный побег.

– Боже, как романтично! – взвизгнула Бесс.

– Что тут происходит? – спросила Кэтрин Деверо, появляясь на балконе. Ее заинтересовали крики и всеобщее оживление во дворе.

– Николь вышла замуж за лорда Бору! Они совершили побег! – возбужденно доложила ей Бесс.

– О Боже! – Кэтрин хлопнула себя ладонью по лбу. – Это переходит все границы. Больше не может быть никаких отговорок со стороны матери и отца. Им придется забрать меня из этого сумасшедшего дома!

– Мы благодарны вам за поздравления, леди Деверо, – с серьезным видом сказал Брайан, а Николь от души рассмеялась.

– Девушки! – громко сказала с порога миссис Тредуэлл. – Я рада сообщить вам, что леди и лорд Бору присоединятся к нам за завтраком. И тогда вы сможете задать им все интересующие вас вопросы. А сейчас не будете ли вы столь любезны одеться? Или вы совсем забыли о правилах хорошего тона и считаете возможным появляться на людях в ночной рубашке?

– A y нее есть понятие о приличиях? – мрачно спросила Кэтрин. – Она должна была выйти замуж за Уоллингфорда! Тогда у всех других по крайней мере появился бы шанс.

– О, у вас будет шанс, – заверила Николь, сверкнув золотистыми глазами. – У вас у всех будет шанс. Но вы должны быть внимательными и не упустить его, не позволить, чтобы любовь прошла мимо. Любовь – дело очень тонкое, может ускользнуть.

Брайан широко улыбнулся и снова поцеловал Николь с такой страстью, что Бесс едва не потеряла сознание.

– Леди! – предупреждающим тоном повторила миссис Тредуэлл.

Бесс и Гвен неохотно отошли от перил и направились в комнату. Как ни странно, задержалась именно Кэтрин, которая еще долго смотрела на счастливую обнимающуюся пару.

Эпилог

Брайану снилось, что он задыхается, что его все дальше заталкивают куда-то во тьму, и на него наваливается что-то тяжелое. Он мужественно сражается с неведомыми враждебными силами, пытается столкнуть с себя тяжкий груз, но тщетно. Он сделал последний отчаянный выпад, пока тьма не поглотила его совсем, и вдруг почувствовал, что огромный влажный язык прикасается к его лбу.

– Проклятие, Килтер! – пробормотал он, пробуждаясь от кошмара. – Ты опять улегся мне на голову!

Громадный пес любовно лизнул хозяина и снова прижался загривком к его плечам.

Брайан вздохнул и сел, согнав Килтера с кровати. Пес с готовностью повернулся, готовый затеять игру.

– Перестань! – прошипел Брайан. – Ты можешь разбудить ее.

– Я уже проснулась, – пробормотала Николь из-под простыней. Она высунула лицо, и Килтер, виляя хвостом, покрыл ее щеки и нос поцелуями. Оттолкнув пса, Брайан нагнулся к Николь, чтобы сделать то же самое. Николь рассмеялась.

– Ты что? – обиженно спросил Брайан.

– Я попробовала себе представить, как бы меня целовал Уоллингфорд после того, как меня расцеловала шотландская борзая.

Брайан фыркнул, затем его лицо сделалось серьезным.

– Не будем о неприятном. Я не хочу, чтобы ты думала об этом хлыще, когда находишься в нашей общей постели. А ты, Килтер, слезай с кровати.

Пес спрыгнул на пол, отчего окна тревожно задребезжали. Брайан притянул к себе Николь. Волосы ее были распущены и освещены бледным светом зари, от нее пахло торфяным костром, его собакой, его постелью, его телом и семенем. Сквозь прозрачную ночную рубашку Николь просвечивали тяжелые, пышные груди. Брайан легонько их погладил, увидел, как напружинились соски, и в нем вспыхнуло желание, которое за пять месяцев их женитьбы не ослабло. Николь улыбнулась и положила руку ему на голову, сделав это очень непринужденно и грациозно. Она подалась вперед, выставив вперед такие обольстительные, такие аппетитные груди.

– Искусительница, – сказал он и упал на нее, дергая за ленточки ночной рубашки.

Килтер принес чулок. Он встал передними лапами на подушку Николь, с интересом наблюдая за действиями своего хозяина. Затем удалился на коврик у камина, чтобы дочиста вылизать себе левую ногу.

– Удивительно умная собака, шотландская борзая, – прошептала Николь. – Или ты ее дома тренировал?

– Перестань напоминать мне о моем отвратительном прошлом, – проговорил Брайан, прижимаясь бедрами к Николь. Он сдвинул одеяла и простыни таким образом, чтобы защитить Николь от потока прохладного ноябрьского воздуха. Затем задрал ей ночную рубашку до талии, провел ладонями по ее бедрам, прижал их к ягодицам. Рука Николь скользнула к его паху, ее пальцы обвились вокруг толстого ствола, и Бору застонал от сладостных ощущений.

– М-м-м… Моя любовь…

Брайан принялся энергично ласкать ее груди. Свободной рукой Николь обняла его за голову и привлекла к себе.

– Как, уже? – притворно удивился он. – Я почти ничего не успел сделать.

– Например? – шепотом спросила она, глядя в голубые глаза мужа.

– Например, вот это.

Его длинные пальцы легли на лобок и затеяли сладостную игру с завитками.

– Ах, это, – сказала Николь.

Глядя на нее, он улыбнулся, его пальцы скользнули ниже и достигли теплой влажной расщелины. Волна наслаждения пробежала по телу Николь, когда кончик пальца дотронулся до тугого бутона. Пальцы проникли в расщелину и стали двигаться взад и вперед со все возрастающей скоростью. Николь схватила Брайана за плечи и потянула на себя. Пламя в ее чреслах разгоралось все сильнее. Она нетерпеливо сжала в кулак его ствол и попыталась ввести в себя. Однако Брайан не торопился, он приподнялся над ней и толкался тугой головкой в узелок страсти и горячие складки, дразня и сводя ее с ума, и она, не выдержав сладостной пытки, воскликнула:

– Ну же, Брайан, ради Бога!

– Ну хорошо. – Широко улыбаясь, муж глубоко вошел в нее. Однако вскоре улыбка сошла с его лица, когда он ощутил, как мышцы ее лона заглатывают его. Ее объятия были сильными и уверенными. Николь заполучила то, что хотела. В их любовном поединке открылось нечто новое для Брайана. Николь, в отличие от других женщин, не ощущала себя покоренной стороной. Она становилась равноправным партнером в любви, она требовала не меньше, чем отдавала. А отдавала она ему все. С самого первого раза.

Ее руки сжимали его ягодицы, изо рта вылетали страстные крики. Брайан ощущал, как стенки ее лона волнообразно сжимают его ствол, как они увлажняются. Чтобы продлить удовольствие жене, он решил задержать семяизвержение, и от напряжения закусил губу. Однако Николь хотела этого немедленно и продемонстрировала свое желание, подняв бедра так высоко, что его ствол вошел в нее до основания.

– Николь! – предупреждающе произнес он.

– Ах, Брайан, прошу тебя!

И тогда он сдался, излил семя во влажное горячее лоно, пока она выкрикивала его имя и содрогалась в его объятиях. Любовь наполняла их тела и души, переливалась из одного тела в другое, и это длилось, казалось, целую вечность. Наконец Николь откинулась на подушки, а Брайан обессилен-но рухнул рядом.

– А-а-а, – шепотом проговорила она, прислонясь к его груди. – Ты просто титан.

– Правда? – заулыбался Брайан. – Но и ты не хуже.

– Всему, что я умею, научил меня ты, – жеманно сказала Николь, опуская ночную рубашку. Он задержал ее руку.

– Погоди, может, я еще не насытился тобой.

– Надеюсь, что так.

– Ах ты, бесстыжее создание! – Брайан засмеялся и поцеловал ее. – Нам ведь предстоят еще кое-какие дела. Нельзя же все время бездельничать в постели.

– Это не так, – сказала Николь, запуская пальцы в поросль волос на груди Брайана. – Это тяжелая работа.

– С моей стороны.

– На сей раз я буду сверху.

– Ну, если ты настаиваешь, – с готовностью согласился он.

И Николь взгромоздилась на мужа.

После этого они снова заснули. Килтер улегся между ними. Они проспали до полудня. А в полдень раздался стук в дверь и вошла Меган в сопровождении горничной, втащившей перегруженный едой поднос.

– Завтрак, – объявила мать Брайана. – А может, и ленч. Называйте как хотите.

Николь с готовностью села в постели.

– Вы знаете, я умираю от голода!

Брайан засмеялся и завязал ленточки на лифе ее рубашки, чтобы прикрыть грудь.

– Она бессовестная, правда, мама?

– Не более чем ты, – добродушно улыбнулась Меган. – Тебе пришла посылка, Николь. Из монастыря.

– Еще одна? – удивилась Николь.

– Да. Наверное, опять вышитые простыни. – Меган щелкнула пальцами, подзывая Хейдена, который дожидался в коридоре. Тот вошел с огромным пакетом, выражение лица у него было, как обычно, мрачным.

– Господи, да они обеспечили меня полотенцами и простынями на три жизни, – сказала Николь.

– Любовь моя, да ведь они знают, что самостоятельно шкафы Тобермау подобными вещами ты не заполнишь.

– Ах так? Тогда сегодня после полудня вместо верховой езды я займусь тем, что стану вышивать чайные полотенца.

– Черта с два ты этим займешься! – свирепо возразил Брайан. Николь удовлетворенно улыбнулась и стала развязывать веревки и разворачивать бумажную упаковку.

Появилась коробка с запиской сверху. Николь развернула записку.

– Ну? От кого это? – спросил Брайан.

– От Гвен. Но она пишет, что вообще-то это от всех. – Николь с любопытством подняла крышку и извлекла из-под папиросной бумаги маленькую белую рубашку, украшенную вышивкой. – Ой, – воскликнула она, – какая прелесть!

– Несколько маловата для меня, – заметил Брайан.

– Это для твоего сына, болван ты эдакий!

– Для моей дочери, ты хочешь сказать. – Он пощадил ее по округлившемуся животу.

– Для твоего сына, – повторила Николь и снова сунула руку в коробку. Она извлекла кусок белого полотна квадратной формы, края которого были аккуратно подвернуты и подшиты.

– А вот и носовой платок для тебя! Нет, погоди, тут целая дюжина платков!

Меган рассмеялась:

– Нет, любовь моя, это пеленки!

– Пеленки? А для чего они?

Мать Брайана посмотрела на сына:

– Подгузники, салфетки, – пояснила она. В этот момент раздосадованный Хейден поклонился и ушел.

– Бедняжка, – сказал Брайан. – Готов биться об заклад, что он сейчас очень сожалеет о том, что его должность передается по наследству.

Николь улыбнулась мужу и вытащила из коробки красивый маленький свитер.

– Должно быть, это связала сама миссис Тредуэлл. Даже Кэтрин не вяжет так искусно. Ой, Брайан, посмотри! – Николь извлекла миниатюрный батистовый жакет, украшенный мелким жемчугом и бахромой. – К нему приложена записка от Бесс. Она надеется, что ты покажешь это всем своим знакомым шотландцам, чтобы они могли узнать, какая хорошая она хозяйка.

– Шотландские дети не носят таких вещей, – проворчал Брайан.

– А наш будет носить.

– Надеюсь, это будет девочка. – Однако не удержался и провел пальцами по искусной вышивке. – Наверное, требуется целая вечность, чтобы все это вышить!

Николь снова запустила руку в коробку и достала прямоугольную деревянную коробочку поменьше. Увидев надпись на ней, она засмеялась:

– А вот это для тебя! Должно быть, от мадам.

– Сигары! – радостно воскликнул он и стал тут же открывать коробку. – Кубинские! Дай ей Бог здоровья! О, да тут тоже записка. – Он развернул ее, прочитал, и лицо его вытянулось.

– Что стряслось? – спросила Николь.

– Она пишет, что сигары нужно передать, когда родится ребенок. Проклятие!

– Я думаю, что ты можешь выкурить одну или две, пока мы его ждем. Как вы считаете, миледи?

– Меган, просто Меган, – мягко напомнила ей мать Брайана. – Да, я тоже так считаю.

Брайан тут же чиркнул спичкой и запалил сигару, затем посмотрел на Николь, лицо которой вдруг приобрело бледно-зеленоватый оттенок.

– Ты не мог бы не курить до завтрака, любовь моя?

– Прошу прощения. Я совсем забыл. Подай сюда поднос, Элспет.

Он погасил сигару, а Элспет стала раскладывать тарелки.

– Яйца, приготовленные так, как вы любите, мэм, бекон и тосты, и еще хаггис…

– Хаггис мой, – заявил Брайан.

– Мы разделим его пополам, – сказала Николь и разрезала бараний рубец на две части.

Брайан посмотрел на мать:

– Она настоящая шотландка, ты не находишь? Ну какая англичанка любит хаггис!

– Твоя жена не обыкновенная англичанка. А еще что-нибудь есть в посылке, Николь?

– Кажется, нет.

– И ничего от леди Кэтрин? – поддразнил ее Брайан.

Николь с набитым ртом пошарила под папиросной бумагой.

– Ой, постойте! Здесь еще что-то есть! – Она вытянула сверток и ахнула: – Господи! Да ведь это от Кэтрин!

– Попробую угадать. Отравленные абрикосы! – с улыбкой предположил Брайан.

– Нет-нет! – Николь вытряхнула подарок из упаковки. Она взяла его за ленточки, повернула раз, второй раз…

– Это… что же это? Не могу понять.

– Должно быть, чепчик, – предположила Меган. – Хотя нет. Да ведь это детский нагрудник!

Николь прочитала приложенную записку и захихикала:

– Верно, детский нагрудник. Она сама его так называет и еще добавляет: «Представляю, насколько трудно будет научить шотландского ребенка приличным манерам за столом. Надеюсь, эта вещь поможет».

– Мне очень хотелось бы взять эту чванливую дочь герцога, – ворчливо проговорил Брайан, – и оставить на зиму в хижине фермера с дюжиной здоровых шотландских парней. Она нуждается в том, чтобы ее укротили.

– Она нуждается в том, чтобы ее полюбили, – рассеянно заметила Николь. – Интересно, будет ли она когда-нибудь счастлива?

– Сомневаюсь, – фыркнул муж.

Николь отставила пустую коробку и с аппетитом набросилась на еду.

– Ты не возражаешь, если и я немного съем чего-нибудь? – спросил Брайан.

– Можешь есть бекон, – предложила Николь. – Мне его что-то не хочется.

– Очень великодушно с твоей стороны. – Брайан взял кусок бекона и стал его жевать.

– Да, чуть было не забыла! – Меган полезла в карман фартука. – Тебе пришло еще и письмо, Николь.

– Не от матери? – Она перестала жевать. – Она грозится приехать сюда к родам.

– Нет, это от твоего брата.

– От Томми! – Позабыв про еду, Николь протянула руку. – Давайте поскорее! – Она срезала печать ножом для джема, чем повергла Брайана в шок.

– Николь, любовь моя! Ты испачкала письмо малиновым джемом!

– Я жду его целую вечность, Брайан! Я хочу узнать… – Она быстро пробежала письмо глазами и нахмурила брови: – Не понимаю.

– Чего, любовь моя? – Брайан воспользовался тем, что Николь занялась чтением письма, и кое-что успел положить на свою тарелку.

– Гм… Я написала ему, что мне непонятна одна вещь, которая произошла в ту ночь, когда меня похитил Уоллингфорд.

– Ну и что?

– Не трогай это яйцо, – предупредила Николь. – Я ем за твоего наследника.

– Мне кажется, что ты ешь за весь Стратклайд. – Она показала ему язык. – Так что тебя удивляет?

– Объявление о нашем побеге. Я не верила, что Томми или Уоллингфорд успеют добраться до Лондона, чтобы изменить фамилию Уоллингфорда на твою. Я написала Уоллингфорду, и он ответил, что как он ни старался, но не успел доехать до выхода газеты. Теперь Томми пишет то же самое. Так каким же образом фамилия Уоллингфорда была заменена твоей?

Меган тихонько фыркнула.

– Ты должна была спросить меня, любовь моя, – назидательным тоном проговорил Бору.

– Как это понять? Ты был вместе со мной в «Черном жеребце», а затем мы отправились в монастырь!

– Да, но я оставил своего представителя в Лондоне.

– Хейдена? – ошеломленно спросила Николь.

– Нет-нет! Того, кто был на твоей стороне.

– Но единственным другом в Лондоне… – Николь вскинула глаза на свекровь. – Вы? – Меган, улыбаясь, кивнула. – Но ведь это невозможно! Вы знали только о том, что меня похитил Уоллингфорд! Вы не знали, куда меня увезли, найдут ли меня Брайан и Томми и тем более – захочу ли я выйти замуж за вашего сына!

– Должна сознаться, когда я добралась до конторы и выяснила, что Уоллингфорд оставил свое объявление, мне пришлось очень долго убеждать редактора в том, что допущена ошибка, – скромно призналась Меган. – И лишь тот факт, что я мать Брайана, сыграл решающую роль. Редактор в конце концов сдался.

– Вам поразительно повезло! – воскликнула Николь. – Если бы они не нашли меня вовремя и я обвенчалась с Уоллингфордом, а не с Брайаном в ту ночь… – Она содрогнулась.

– Ну, такое вряд ли могло произойти. Брай медленно запрягает, но уж если на что нацелился, то непременно добивается своего.

– Она не скажет тебе об этом сама, – зашептал Брайан на ухо Николь, – но она обладает даром ясновидения.

– Должно быть, так оно и есть, – согласилась Николь и почувствовала, как ребенок ударил в живот ножкой. – А скажите, миледи… скажите, Меган. Кого вы ждете – внука или внучку?

Меган как-то загадочно улыбнулась – должно быть, так улыбались жрицы друидов.

– Я бы не стала говорить о внуке или внучке. Приятного вам аппетита. – И удалилась из комнаты в сопровождении горничной.

– Не стала бы говорить о внуке или внучке… – Николь наморщила лоб. – Что бы это могло означать?

Брайан не донес до рта вилку с едой и ахнул:

– О Господи, помоги нам!

– Брайан, – удивленно уставилась на него Николь. – В чем дело?

– Это может означать лишь одно. Речь идет о двух… – Он запнулся.

– Ты хочешь сказать?..

– Да. О близнецах.