Текст книги "Миллиардер"

От сырости и недостатка воздуха я начал бредить. Цифры, коды, счета, шифры, тайны – все, что я знал и хранил в себе, кружилось в моем воспаленном мозгу дикой бессмысленной каруселью. Никто, кроме меня, не найдет мои счета, мои тайники, мои сокровища. Нужно рассказать об этом детям и жене. Открыть им доступ к финансам и счетам. Да, так я и сделаю, я так и сделаю, обязательно сделаю…

Я потерял счет времени. Мне снились нимфы, сирены, загадочные острова и фантастические животные. Утром я очнулся от дневного света, резко ударившего мне в глаза. Я огляделся вокруг и увидел своих спутников, спящих в диких, неестественных позах.

Еле живые и не понимающие до конца, как спаслись, мы вышли из хижины. Англичане выглядели плачевно. Йорис еще как-то держался на ногах, а тайцы только и делали, что повторяли одну и ту же молитву. Я чувствовал себя полностью разбитым. Мы обошли остров и обнаружили, что живых не осталось. Все постройки были разрушены, деревья повалены, земля растерзана на куски.

Через час на северной стороне острова в небольшой лагуне мы наткнулись на баркас. Я, конечно, принял его за мираж, но судно было реальностью. Прямо перед нами стоял не тронутый стихией баркас.

После осмотра выяснилось, что у него почти полные баки топлива и отсутствуют какие-либо повреждения. Как он здесь оказался, было загадкой. Если бы его выбросило сюда волной, он бы получил повреждения. Но судно было совершенно невредимым снаружи. Как такое могло произойти, я не понимал.

Мы обследовали судно, и к своему удивлению не обнаружили никаких поломок. Баркас легко завелся, и мы вышли в море. Погода стояла чудесная. Бирюзовое небо сливалось с таким же бирюзовым морем на горизонте, и баркас скользил по воде легко и быстро.

Потом, через несколько месяцев, я узнал, что ни один житель острова не спасся. Гигантское цунами растерзало остров, смыв с него все. Официально на острове погибли все. О нас ведь никто не знал. Как мы уцелели, я не понимаю до сих пор.

На баркасе не оказалось рации, навигация тоже отсутствовала. Из приборов был только компас. Но и он оказался бесполезен, так как мы с трудом представляли свое местонахождение. Оставалось одно – плыть, куда глаза глядят. Не самая лучшая стратегия, но единственная в нашем положении. Меня грела только одна мысль, что где-то рядом меня ищет моя подводная лодка. Я тысячу раз благодарил себя за то, что купил себе дорогую игрушку, которая теперь является моим единственным спасением в этом окончательно спятившем мире.

8

А в это время моя подлодка выходила в океанское плавание ранним утром из акватории Марселя, где стояла на профилактическом ремонте, и взяла курс на Юго-Восточную Азию. Капитан Альберт Джангарян с трудом представлял, как он организует поиски, но наметил себе первым пунктом Южно-Китайское море. Он связался с Интерполом и узнал места, где чаще всего пропадают суда. После получения информации Джангарян принял решение прочесывать квадрат за квадратом в море и все острова, находящиеся в этом районе. Он включил спутниковую систему, которая определяла мое месторасположение даже по выключенному телефону. Капитан не знал, что мой телефон покоится на морском дне и уже не способен принимать сигнал. Последнее запеленгованное положение телефона было в районе острова Суматра.

На седьмые сутки подлодка вошла в Южно-Китайское море. Но я об этом, естественно, ничего не знал.

Я плыл на баркасе уже вторые сутки. Раскаленное солнце переливалось на глади моря. К вечеру, когда жара наконец спала, я провалился в дремоту и передо мной всплыл храм Боробудур.

Волшебный храм Боробудур – «Открытая книга Будды». Храмовый комплекс на острове Ява, представляющий собой открытую книгу, воплощенную в камне. На фронтонах храмовых стен расположены надписи, которые являются учением Будды. Я посетил этот храм лишь однажды и оказался зачарованным этим местом навсегда. Какая-то другая мудрость, отличная от нашей западной, управляла этим загадочным местом.

Послушник буддийского монастыря овладевал знаниями минимум за двадцать лет, постоянно находясь в Боробудуре. Я видел нечто подобное и в Бирме, в храме Кутодо, где на табличках выбиты тексты буддийских заветов.

В бреду, не осознавая границы сна и яви, я пытался получить связь всего, что со мной происходило: Хализ, олигарх, Македонский, Будда, игра, время, Эсфира.

Бремя власти и денег, которое я не ощущал раньше, вдруг начало давить на меня. Чувство нереальности происходящего усиливалось. Я был в какой-то другой жизни, не принадлежащей мне, между реальностью и вымыслом, между телом и духом. Передо мной стоял буддийский монах. Я смотрел, как солнце скользит по крышам пагод, когда услышал тихий голос:

– Доброго вечера.

Я обернулся, передо мной стоял монах в рыжем одеянии.

– Добрый вечер, – сказал я и поклонился.

– Вы что-то ищете? – спросил он учтиво.

– Да, – ответил я, – и промолчал, зная, что на Востоке сразу все не говорят.

– Здесь ищут истину, – сказал монах учтиво.

– Да, я тоже ищу истину, – сказал я, – истину власти.

– Власти над людьми или власти над собой?

– Власти вообще, – сказал я.

Монах улыбнулся и показал мне знаком, чтобы я шел за ним. Мы поднялись на верхнюю площадку и подошли к одному из изображений Будды. Под улыбающимся Буддой были начертаны изречения.

– Тебе нужно вот это, – сказал монах и перевел на английский:

Власть есть слабость сильного, отдай силу слабым и получи власть над всеми.

Он долго смотрел на меня, улыбаясь невинной улыбкой ребенка. В этой улыбке не было издевательства или превосходства. Это была именно улыбка ребенка, который, раскрывая истину взрослому, бескорыстно радуется, что дарит тебе нечто бесценное и простое.

– Надеюсь, у тебя достаточно времени, чтобы понять эту мудрость, – сказал монах и незаметно для меня растворился в лучах закатного солнца.

Теперь у меня было очень много времени, чтобы понять всю эту мудрость.

Все так просто. И за этой истиной Македонский шел сюда. Да, прочитать это не сложно, а вот понять и выполнить. Понять ее смысл, когда ты хозяин над миллионами, когда ты теряешь чувство реальности и кажется, что они должны подчиняться тебе просто так. Но всегда, именно всегда, приходит Момент Истины. Не насилие, а справедливость дает в руки правителя вечную власть…

Я проснулся ночью, баркас тихо шел вперед, все спали. Южная ночь с ее ярким звездным небом простиралась до горизонта. И тут же я вспомнил, почему я здесь. Это привело меня в ярость. Я не контролирую ничего в этом мире и лишь жду телефонных звонков, чтобы погрузиться в раздумья о собственной жизни. Что делать, что предпринять, как найти выход. Все так смешалось в голове. Я не имею четкого плана и действую по обстоятельствам. Хотя это трудно назвать действием. Как действовать, когда я в открытом море и не знаю, куда меня несет.

Мои размышления прервал звонок сотового телефона. Я своим ушам не поверил. Я шарил по ящикам на рубке баркаса минут десять и нашел телефон. Тут же открыл флип и увидел пропущенный номер. Я набрал номер заново, ожидая услышать английский или французский, но услышал родную речь:

– Ну как, Марьянофф, тебе нравится наше кругосветное путешествие. Это был голос Узрамаева и не просто голос, а рупор победителя, гром Зевса среди ясного неба.

– За мои деньги ваше путешествие, забавно, – быстро нашелся я.

– Жизнь – это жестокая игра на деньги, тебе ли не знать, Марьянофф.

– В этой игре слишком много случайностей.

– Ты веришь в случайности, Марьянов, зря, их не бывает. Все случайности находятся в руках людей, и сейчас я моделирую события и обстоятельства твоей жизни, и, значит, я для тебя бог.

– Ты сказал, что все случайности находятся в руках людей, причем же здесь боги.

– Одни люди становятся богами для других.

– И что это значит?

– Твои обстоятельства в наших руках.

– В «ваших руках», – спросил я с издевкой.

– Да, в руках бога, – продолжал он с пафосом.

– Я не верю в бога.

– А это и не требуется. Неужели ты думал, что после такого цунами может сохраниться хоть что-нибудь. Цунами длилось не более получаса. Ты и твои спутники были в забытьи, и мы просто подогнали баркас.

– Спасибо.

– Бог не нуждается в твоем благодарении.

– Послушай, Валерий, на бога ты не тянешь, для такой игры ты слишком практичен и простоват, она тебе не по карману.

– О'кей. Ты, конечно, smart-boy. Да, я не бог, но я его пророк.

– Хорошо, пророчигце, кто твой бог и чего он хочет от меня?

– Узнаешь, когда придет время.

– Время, это как раз то, что меня интересует сейчас больше всего.

– Тебя должно интересовать не время, а обстоятельства.

– Очень интересно, а что делать сейчас?

– Плыви.

– И?

– Боги дадут себе сигнал.

– Какие боги, – спросил я и в ответ услышал в трубке гудки.

Да, эта игра в богов походила на фарс. Но ведь кто-то заставил его передать мне свою волю. И этот кто-то очень сильный человек. В этом не было сомнений. Человек, который хотел, чтобы его считали богом. Где-то я уже сталкивался с такими желаниями.

Я всегда панически боялся морских путешествий. Я бы лучше провел сутки в самолете, чем сутки в океане. Но за последние два месяца я пропитался морской солью и стал морским волком. Я разговаривал с океаном на ты, и он признал во мне равного. Я спокойно спускался под воду. Раньше я бы не опустился под воду в гидрокостюме и с парой охранников. Теперь жизнь заставила меня избавиться от страхов, и я чувствовал себя спокойно в воде, кишащей акулами и барракудами, я чувствовал себя под водой, как Ихтиандр.

В начале декабря моя подлодка нашла меня. Джангарян всплыл на поверхности Южно-Китайского моря утром тринадцатого декабря, и через два часа мы столкнулись нос к носу: мой баркас и моя подводная лодка. Уже через полчаса я перебрался на лодку и приготовился к бою. Мы с Джангаряном решили прочесывать море в поисках пиратов. Телефон, по которому со мной связывался Узрамаев, я взял с собой.

В это же время мои детективы продолжали поиски Эсфиры на суше. По сведениям сыщиков, девушка, которая была мне нужна, находилась тоже в Юго-Восточной Азии. Последнее место, где ее видели, – Сингапур, ресторан «Красный скорпион».

П осле этой информации я высадился в Сингапуре и активизировал поиски Эсфиры, буквально подняв на ноги весь город.

Как и следовало ожидать, раздался телефонный звонок:

– Марьянофф, мы ждем тебя в Сингапуре, – тихий и уверенный голос Узрамаева.

– Очень хорошо, я уже здесь. Я в Сингапуре и жду развязки вашей глупой, явно затянувшейся игры.

– Как это, в Сингапуре? – голос Узрамаева изменился до неузнаваемости.

– Вот так, мой дорогой, я стою в центре города и надеюсь на продолжение игры.

То, что Узрамаев был поражен, я чувствовал даже по телефону.

– Итак, где твой господин, Валерий?

Тишина в трубке длилась более минуты, потом я услышал хриплый разочарованный голос:

– Хорошо, тебя ждет встреча с господином.

– С господином чего? – спросил я.

– С господином Азии.

– Давно жду.

9

Итак, мы встретились с «господином Азии». Господина звали У Хань. Мы встретились через два дня после разговора с Узрамаевым.

«Бог» оказался высоким крупным мужчиной с властным взглядом и мощной энергетикой. У Хань торжественно и помпезно сообщил мне о великой дуэли, которая ждет нас. Так решили боги, сказал он. Я был удивлен и потребовал объяснений.

– Вы купили вещь, которая мне очень нужна.

Я удивился, но ничего не успел сказать.

– Вы ведь собираете личные вещи Александра Великого.

– Да.

– Ну так вот, некоторое время назад вы купили вещь, которая мне была нужна, а именно – сбрую его коня.

– Да, – сказал я, – она обошлась мне дорого.

– Я дал бы за нее сумму в десять, двадцать раз большую, чем заплатили вы, но этот идиот брокер побоялся торговаться дальше. Его убрали за эту фатальную ошибку.

Ну, раз она была так важна для вас, вы могли бы предложить мне деньги за нее.

– Да, важна, но зачем она мне, никто не должен был знать, хотя теперь это уже не важно. Вам нужна женщина, мне сбруя.

– Жестокая игра получилась.

– Сейчас это уже не важно, нас ждет великая дуэль.

– Дуэль? – спросил я.

– Да, так предначертано. Мы решим спор японской рулеткой.

– Что это значит?

– Выберем ресторан без лицензии, в котором подают фугу. Вы знаете, что она содержит смертельный яд. Кто выживет, тому достается все – и женщина, и сбруя. Если выживем оба, следующий поединок на мечах. Я слышал, вы умеете держать японский меч.

– Да, умею, – сказал я, – но разве ресторан может быть полем битвы, – произнес я железным тоном.

– Да человек с Запада всегда остается человеком с Запада, для вас битва не битва, если нет крови, и после этого вы нас считаете недостаточно цивилизованными.

– Хорошо, я принимаю условия, вы правы, но только объясните мне, зачем вам понадобился этот жалкий человек.

– Кто, господин Узрамаев? Так ведь он ваш конкурент, я предложил ему купить ваш бизнес.

– Купить? – удивился я.

– Да, чтобы контролировать вас.

– Ясно, а ему вы что обещали за меня?

– Мировое господство в офисной канцелярии.

– Да, правильно, на меньшее он бы не согласился.

У Хань сообщил мне, что боги нашептали ему. Он должен поразить врага, не причинив ему вреда или боли. Вот почему он берег меня. Вот почему каждый раз, когда я оказывался в полушаге от гибели, меня спасали.

Бред какой-то. Неужели он говорит правду, и я пересек полмира только по его воле. Мысли в голове путались. Он следил за мной, создавая одни страдания и уберегая от других. Я решительно ничего не понимал, пытаясь выстроить логику событий, произошедших со мной за последнее время. Я мысленно восстановил весь свой путь от Египта до Индонезии и вдруг вспомнил, как старый монах в Ангкоре рассказывал мне о древних кхмерах. Для устрашения врагов они делали тонкие надрезы на шее как предупреждение или вывозили их на необитаемые острова и бросали на произвол судьбы. Они избегали убийств, оставляя врагу жизнь и предоставляя судьбе решать участь врагов. Они влияли на врага страхом, загоняя в тупик обстоятельств, из которых нет выхода.

– Для абсолютной справедливости я даже нанял так называемых «арбитров», – прервал мои размышления У Хань. Те трое англичан, что были узниками вместе с тобой в Афганистане, были арбитрами и следили за правилами моей игры.

– Игры… вы называете это игрой, в мою машину стреляли из гранатомета, и вы это называете игрой.

– Это не моих рук дело, – спокойно сказал У Хань.

Я даже опешил, но не знал, что говорить дальше, какой-то дикий круговорот абсурдных обстоятельств властвовал надо мной.

– Значит, это не вы организовали покуше…

Я не успел закончить, как У Хань резко прервал меня:

– Нет, я уже сказал вам, это покушение было неожиданностью даже для меня и мне пришлось задействовать очень серьезных людей, чтобы вытащить тебя оттуда.

Я был удивлен. Значит, «бог» все же не всемогущий.

– Да, даже вы не способны контролировать все, – сказал я со всей язвительностью, на какую был способен.

– Вы не правы, молодой человек, я способен, – уверенно сказал У Хань.

– А как же Хализ? – спросил я.

– Хализа нашел я.

– Вы, – удивленно сказал я, – но для чего?

– Ты должен быть обязан ему своей жизнью.

– Но ведь мы разговаривали с ним о Македонском.

– Да, именно поэтому я и послал его к тебе, он должен был направить тебя на путь страданий.

– Страданий, – спросил я, – что это значит?

– Это, значит, искать то, чего нет на Земле.

Все события этого года пронеслись в моей голове. Я вдруг вспомнил, что голоса англичан, которых подобрали пираты и которые плыли со мной, очень похожи на те голоса, что я слышал в Египте.

– Значит, те англичане, которых подобрали пираты это «арбитры», – сказал я обреченно.

– Да.

– Но как же они попали в плен?

– Они и не были в плену, их поселили рядом для того, чтобы они следили за тобой.

– А как же арабы?

– У меня много друзей на Востоке. Мы быстро нашли тебя и англичан подселили всего на один день, чтобы проверить, как ты себя чувствуешь. У меня огромные связи, западный человек, в том мире, в котором ты ничего не смыслишь.

– Значит, Хализ отпустил меня по вашему приказу?

– Да.

В моей голове все окончательно перемешалось.

– Хорошо, – сказал я, – а норвежец.

– А он оказался в нашей истории случайно, да и хлопот от него было много.

– Но он жив?

– Конечно, а зачем мне его смерть?

– Да, вам нужна только моя.

– Необязательно, вы на Западе понимаете все буквально и не видите тайный, главный смысл вещей. Я хочу предложить вам выйти из игры любым способом, который вас устраивает.

Я сильно изумился, но спросил определенно:

– А что вы подразумеваете под способами?

– Опять же не то, что вы думаете. Я не жажду вашей смерти и предлагаю вам честную дуэль.

– А что на кону?

– Все, – многозначительно сказал У Хань и обрушил на меня свой взгляд.

– Насколько я знаю, все может принадлежать только одному из нас.

– Вы совершенно правы, вот мы с вами и выберем одного.

У Хань встал, прошелся взад-вперед и сказал мне:

– Наш спор должен быть честным, и у каждого будут равные шансы на победу, так угодно богам.

– Хорошо, – спокойно ответил я.

За время моего пребывания на Востоке я уже привык к тому, что люди здесь мыслят шире и глубже, чем мы. Сильный человек, в руках которого я оказался, совсем не стремился уничтожить меня грубой силой. Он хотел победить соперника в честном поединке. Победа любой ценой его не устраивала, так как она могла плохо сказаться на его карме и цепь перерождений, которая началась с древнейших времен, могла нарушиться. Он сказал, что должен поразить соперника, не причинив ему вреда. Лишь боги должны решать мою участь.

– Я наследник великого человека по крови. Наши кармы совпадают и сольются в единое целое в конце цикла перерождений, и я снова стану им, а он вольется в меня.

У Хань замолчал, ожидая, какой эффект произведут эти слова на меня.

– Я потомок Македонского, так считается в нашем роду издревле. Наш род идет от Искандера и одной из его наложниц из Согдианы. Я собираю его вещи всю свою жизнь, и никто не становился на моем пути. И тут вдруг появляетесь вы. Ведь вы купили сбрую ради забавы, чтобы выставлять ее напоказ перед друзьями, как дорогую экзотику, не более того.

Я молча кивнул.

– Вы должны были понять, – продолжал У Хань, – что игру, в которую вы попали, затеял не Узрамаев. Я его просто купил, он жаден и прост как серебряный пятак. Вы помните нашу с вами первую встречу?

Я сделал изумленный вид, который однозначно говорил о моем непонимании происходящего.

– Мы с вами уже встречались, господин Марьяноуф, – выговорил он как-то странно, – причем два раза, сначала на Сардинии мы с вами были на одной вечеринке, и ничего не предвещало нашего дальнейшего знакомства, а потом пиратом на судне был я.

Конечно, этот предводитель пиратов был слишком самоуверенным, спокойным и рассудительным. Вот в чем дело, интуиция и тогда подсказала мне, что он не тот, за кого себя выдает. Конечно, как пират может отказаться от ста миллионов долларов. Это добыча за десять его жизней. Отказаться от ста миллионов. Меня это сразу должно было насторожить.

– Я и есть бог, – вдруг после паузы сказал У Хань. Я организатор той игры, в которую вы попали. Вы ведь думали, что это конкуренты гоняют вас по миру, ведь так?

– Да, – спокойно ответил я.

– Но я не конкурент. Просто у вас оказалось то, что принадлежит мне. Сбруя Буцефала, с его кровью.

Я с трудом верил в то, что происходило со мной прямо сейчас.

– В моем роду, – продолжал У Хань сохранилась легенда, что через тысячи лет за славой великого Искандера погонятся двое. Один его дальний наследник, другой наследник его идей. Он будет с Запада, как и царь Македонский.

– А почему эта сбруя так важна для вас? – спросил я.

– Она была бы не так важна для меня, если бы не одно обстоятельство. На сбруе осталась кровь Александра после ранения в Индии. Кровь нужна мне для анализа ДНК, только анализ может подтвердить, что я его потомок. Эта вещь для меня бесценна. Но вы перебили цену. Я не предполагал, что сбруя вызовет у кого-то такой сумасшедший интерес, и плохо подготовил брокера. Он не знал истинной ценности этой вещи и сдался после семи миллионов, не проконсультировавшись со мной. Я был в ярости. Но в преданиях нашего рода сказано, что я должен победить человека с Запада в честной игре.

Повисла тяжелая пауза.

И я разработал эту безумную игру, погоню за призраком. Ведь вам понравилось? – и он пристально посмотрел на меня.

Я ничего не ответил.

– Я сделал вам бесценный подарок, Марьяноуф, – он опять исковеркал мою фамилию на свой лад. Ведь вы человек, помешанный на вещах Македонского.

Вы должны были знать о «девице, несущей яд в чреслах своих».

– Да, – сказал я уверенно.

– Ну вот, я вам и сделал сверхъестественный подарок. Вы ведь собираете вещи Македонского, а я вам подарил женщину Македонского. Вы переспали с женщиной, которая генетически идентична той женщине, что спала с Македонским. Разве это не божественный подарок, вы и Македонский разделили ложе фактически с одной женщиной. Вы должны благодарить меня, Влади.

Он все знал о женщине, несущей смерть. Он нашел ее и подарил мне. Это он свел нас. Он считал, что на этом игра и закончится. Эсфира погубит меня, и все. Но я оказался живучим, и он усложнил правила своей игры. Видимо, в какой-то момент он решил посмотреть на своего соперника и появился в обличье пирата, чтобы остаться нераскрытым.

Потом он рассказал мне о легенде своего рода, где было сказано о человеке с черными как смоль волосами, черной бородой и зелеными глазами. Как я понял, он принял меня за этого человека. На Востоке зеленые глаза – вообще редкость и их обладатель считается человеком необычным.

Когда он увидел меня, он был поражен сходством с легендой и решил меня уничтожить, но всякий раз вспоминал о пророчестве. В пророчестве говорилось о честной игре, в которой выиграет достойнейший.

У Хань, видимо, не сомневался, что достойнейший – это он. Его уверенность была абсолютной, ведь он наследник по крови, а я всего лишь ищущий славы Македонского. Наследие по крови он считал более весомым, чем наследие по духу. Кровь великого человека способна возродиться в великом потомке. Так было написано на роду У Ханя, и эта истина была сильнее и важнее любой другой истины в этом ненадежном мире.

У Хань замер, созерцая свое величие. Он был настолько уверен в своем превосходстве, что не испытывал ни тени сомнения в том, кого выберет колесо судьбы. Мне, конечно, польстило, что я стал на пути столь грандиозного человека и что он не пытается уничтожить меня, а предлагает честную битву. Еще из его слов я понял, что этой битвы он ждал давно. Это поразило меня окончательно. По его словам, о моем приходе и нашей с ним, пусть и не очень приятной, встрече было известно давно, и это событие было описано в древних текстах, которыми он обладал. Возможно, что У Хань и ошибся с выбором соперника, но выбор он сделал, и, значит, человек с Запада – это я.

Значит, я перевернул собственную жизнь не только по своей воле. Чья-то более могущественная и древняя сила подняла меня на крышу мира и теперь привела сюда для странной и непонятной мне до конца битвы. И моя страсть ко всему, что связано с великим Александром, не случайна. Энергия этого человека через тысячелетия влияла на жизни людей, соединяя их в единый энергетический поток.

Значит, мы одинаковые, мы из одного теста, мы сильные мира сего, мы те, кто правит народами. Мы не отличаемся друг от друга, мы равны, и нас разделяет лишь время, а во всем остальном я такой же, как Александр. Вот что взбесило У Ханя. Он один хотел оставаться наследником Македонского на земле. Вот почему он вел охоту на меня. В конце концов он мог перекупить за любые деньги мою коллекцию. Но он знал, что я всегда останусь таким же, как он, – равным великому человеку. И это У Ханя не устраивало.

Завтра мы испытаем судьбу, – сказал он, – если выиграю я, вы умрете, а сбруя станет моей, если вы, – у вас будет жизнь, женщина и сбруя Буцефала.

Я одобряюще кивнул.

– У вас есть, где остановиться? – спросил он неожиданно.

– Нет, – ответил я.

– Тогда оставайтесь в моем доме. До завтра он открыт для вас.

Вообще, я был абсолютно свободен в своих действиях. Я мог уйти и забыть об этом человеке. Да и Эсфиру я бы все равно нашел. Но что-то мощное и вселенское удержало меня в этот вечер. Жажда победы овладела мной. Раз я был игрушкой в руках этого человека столько времени, я не позволю ему продолжать игру на его условиях. Пусть завтра будет то, что будет, но я уверен в своих силах не меньше, чем У Хань.

То, что я до сих пор жив, означает только одно – я сильный противник. Я сломал игру У Ханя. Он хотел уничтожить меня быстро, даже не удосужившись взглянуть на меня. Но у него ничего не вышло, и теперь он вызывает меня на поединок сам, лицом к лицу.

Значит, я как минимум равный, а завтра, если я выиграю спор, я стану победителем. Мое тело и душа перешли в параллельные состояния. Страха не было вообще. Были только интерес и жажда справедливости. И это жало справедливости, больно въедающееся в меня, открывало другую истину мироздания.

Мне показалось, что я крепко заснул. Но здоровый сон быстро кончился, и я начал бредить. Мне снилось, как мы с У Ханем ведем поединок на мечах. Я уже ранен, правая рука окровавлена. Через сетку шлема я вижу только дикий оскал врага. Меч не слушается меня и впустую рассекает воздух. У Хань упреждает каждый мой удар, и в момент разворота его меч рассекает мне шлем посередине головы и…

Я резко пробудился от утреннего света. Голова раскалывалась, сил бороться не было. Невероятным усилием воли я встал с постели, принял душ, привел себя в порядок и сел в гостиной, ожидая приглашения У Ханя.

Через несколько часов мы сидели в самом убогом ресторане Бангкока, где готовили рыбу фугу, которую доставляли сюда из Японии. Вот так банально начался наш поединок. Мы, как два самурая, с ожиданием и ненавистью смотрели друг на друга. Мы провели в ресторане более пяти часов. К концу вечера я начал ощущать легкое покалывание в ногах и онемение в руках. Мне показалось, что рулетка богов остановилась и показала на меня. У Хань заметил мое замешательство и тихо сказал по-английски:

– Ну, вот и все.