Текст книги "Чужие игрушки. Часть 2"

Пазл 52. Начало дружбы Вити и Коли

К доводу Витьки о занятости уроками в музыкальной школе, Коля отнесся серьезно и с уважением. У Вити, на самом деле, были иные причины, нежели урок в музыкальной школе, чтобы не согласиться немедленно отправиться ремонтировать кораблик. И не менее серьезные основания не посвящать в эти причины Кольку. Витька не показывал виду, не позволяло воспитание, но слово «инструменты», так легко сказанное Колькой, на него тоже произвело магическое впечатление.

Витька действительно посещал музыкальную школу, и относился к посещению занятий ответственно. Но сейчас его волновало совсем другое. Виткины родители довольно щепетильно относились к кругу знакомств своих детей. Они опасались, что Витька попадет в не подходящую, дурную компанию. И опасения их были обоснованы. Его школьные сверстники, в большинстве своем были из семей, проживающих в коммуналках и заводских казармах. Благополучными семьи его одноклассников, с точки зрения райкомовских понятий, назвать можно было чисто условно. Родители их были большую часть дня заняты либо производстве, либо на огородах. Ребятишки были предоставлены самим себе, со всеми вытекающими последствиями. Ребятишки в школе с первого взгляда распознавали «своих» и «чужих». Они объединялись в группы между собой на почве одинаковых бытовых проблем и интересов. У этих простых ребят были свои компании, которыми они вместе играли, ходили в лес, на речку, помогали родителям по дому и на огородах. Бытовые проблемы людей из райкомовского дома были несколько другими, чем у простых работяг, если не сказать совсем иные. Поэтому родители Витьки настаивали, чтобы он дружил с ребятами из их райкомовского дома. Но, все эти райкомовские ребята чурались друг друга, и друг другу не доверяли. Как ни старались родители уберечь своих чад от ненужных знаний, ребята райкомовского дома, становились свидетелями их обсуждения своих соседей по дому. Волей-неволей, они были в курсе всей подковёрной борьбы городской элиты. Эти дети райкомовского дома росли с комплексами неполноценности, которые просто не могли появиться и развиться у детей из коммуналок. Быт, образ и темп жизни, информационные возможности жителей коммуналок были совершенно иные, чем у жителей райкомовского дома. Но, оградить полностью от опасностей жизни своих чад райкомовским не представлялось возможным. Для этого им пришлось бы изолировать своих детей от большинства их сверстников. Дети из райкомовского дома были похожи на щенков собак элитных пород, между которыми шныряла стая щенков бродячих дворняг, шустрых, пронырливых и предприимчивых. Как дворняжки начисто вычищали языками миски элиты, при этом ловко увертывались от заслуженного наказания, так и дворовая детвора не упускала возможности надуть и обставить райкомовских. И так же как элитные щенки беспомощно созерцали опустошение своих мисок, так и райкомовские молча проглатывали свои обиды, и ждали своего часа. Часа мести. «Райкомовские» мечтали стать медалистами, после окончания десятого класса. Они мечтали окончить престижные институты и органично влиться в элиту советского общества. И вот тогда-то они покажут, кто хозяин жизни. Запросы дворовых были значительно скромнее. Они собирались пополнить рабочие места на заводах, где работали их родители. Медали для этого им были не нужны. Единственная мечта, к которой апеллировали учителя, чтобы их ученики стремились учиться, был то, что они могут стать космонавтами. И, тем не мене, каждый из райкомовских детей в тайне мечтали быть принятыми компанию дворовых. Также как в элитные щенки, если им представлялась такая возможность, предпочитали играть с дворнягами значительно охотнее, чем между собой.

В силу сложившихся семейных традиций, Витьке непременно нужно было выспросить у родителей разрешение на общение с Колькой, и разрешение, чтобы пригласить его домой. Сказать об этом Кольке открыто Витька естественно не мог. Поэтому Витька под благовидным предлогом хотел отложить продолжение более тесного знакомства, с этим импонировавшим ему мальчишкой на не определенный срок. Если отец разрешит, он сам найдет этого мальчишку и продолжит знакомство. Если нет, то как-нибудь увернется, избежит, уклонится от общения с ним и при этом не получит по шее. Хотя, по правде говоря, продолжить знакомство Витьке очень хотелось. Хотелось подержать в руках этот загадочный инструмент и даже что-то поделать своими руками этим загадочным инструментом. А, Колька проявлял завидную настойчивость и упорство в достижении цели, что называется, пер на пролом:

– Ну, давай, встретимся, когда ты освободишься.

Витька задумался. Он опасался, что отец не одобрит его нового знакомства и не разрешит ему привести Кольку в дом. Встречаться сегодня с Колькой, в случае запрета отца, грозило ему семейными неприятностями. Витка просто не знал, что ему в этом случае сказать Кольке. Назначить встречу и не встречаться было опасно, в лучшем случае это означало подвергнутся остракизму сверстников, в худшем, открытое оскорбление и драка. Мир пацанов был суров и жесток. Поэтому Витька осторожно отнекивался:

– Давай не сегодня, сегодня никак не выходит. Дела. Сестре обещал помочь с уроками. Не помогу, нажалуется родителям, врежут по первое число.

– А, тогда когда?

– Да, не знаю. Вечно, родители что-нибудь придумают, чтобы я без дела не сидел. Тебя как зовут то?

– Колька, Николай.

– Тебя как найти можно?

– Ну, у нашего дома, ты знаешь. Там, где кораблики пускали. В случае чего у ребят спросишь, они подскажут.

– А, ты там один Николай, а то будут искать не тебя, а вас там много с таким именем.

– Я – Хромов, ну, ладно, бывай.

На удивление, отец легко согласился на просьбу Витьки, только спросил:

– Что за друг? Как зовут?

– Коля Хромов.

– Хромов?

– Да.

– Отца знаю, вроде, человек хороший, ну, приводи своего друга, посмотрим, что он за человек.

Кольку Витька заметил из далека. Он играл с каким-то мальчишкой в шахматы, сидя верхом на лавочке. Остальные ребята молча смотрели за игрой. Витька остановился за спиной Коли и стал смотреть за ходом партии. Колька его не замечал. Выдал Витьку Лешка:

– Витя привет, где твой корабль?

Колька резко обернулся:

– Привет Вить, как дела?

– Привет Коля. Да, вот пришел, как обещал. Привет Лешка, корабль пока не отремонтировал. Вот Коля обещал помочь отремонтировать.

Ушлый Лешка тут же сориентировался:

– Я тоже буду помогать. Куда пойдем?

У Витьки сердце ухнуло вниз, а если все захотят ремонтировать кораблик, что тогда делать. Что он отцу скажет. Выручил Колька:

– Без сопливых обойдемся, ремонт корабля, это тебе не хухры-мухры. Только мешать будешь. Ну чего, Вить, пойдем?

Лешка воспринял слова Кольки добродушно, и не огрызался. Витька хотел досмотреть чем закончится партия, поэтому сказал:

– Коль, ты доигрывай партию, я подожду.

Колька сделал еще пару ходов, но видимо у него уже свербело, он посмотрел на партнера:

– Юрка, ты запиши позицию, потом доиграем. Пошли Вить.

Зрители заволновались:

– Доигрывайте, немного осталось

– Доигрывай, или сдавайся.

– Че сдавайся то? Колька выигрывает.

– Много ты понимаешь. Выигрывает. Пара ходов и ему мат.

Снова влез в разговор шустрый Лешка:

– Колька, я за тебя доиграю.

Колька обдал его скепсисом:

– Продуешь. Юрка тебя с закрытыми глазами сделает. Юр, запиши партию потом доиграем. Чтобы по честному все было.

Но Лешка уже сидел на Колькином месте за шахматной доской, сделал первый ход за Кольку:

– Я так пойду. Юрка твой ход.

Первым делом Колька зашел домой за ключами и потащил Витьку в сарай за инструментом. Верстак и инструменты на верстаке и на полке над верстаком произвели на Витьку большое впечатление. Он их трогал, рассматривал. Уходить не хотелось. А, Колька с уходом не торопил. Ему было приятно чувствовать себя обладателем настоящих мужских, взрослых ценностей. Самое необходимое, в том числе и штангенциркуль они сложили в старый Колькин портфель, который висел в сарае на гвозде, и двинулись домой к Витьке.

Пазл 53. В первый раз у Вити

Витькина квартира встретила Кольку букетом необычных и непривычных запахов. Запахи были разные, но все какие приятные. Это были и запахи свежести от недавнего сделанного ремонта, восковый запах крема для обуви и запахи импортной парфюмерии. Запахи приятно отличались в лучшую сторону от привычных ему запахов коммунальной квартиры. Именно здесь, для Коли эти привычные ему запахи встали молчаливым контрастом на заднем плане обоняния к тем, которые были сейчас в квартире Вити. Раньше это были запахи, к которым он привык, и не замечал. Кухню, пропахшую керосином, прокисшей квашенной капустой и еще какой-то коллективной затхлостью. Пока Колька разувался в прихожей, его из-за двери откровенно рассматривала девочка, держась обеими руками за ручки открытой двери в комнату. Она только наполовину была видна из прихожей. Держалась она уверенно и спокойно, как и полагается хозяйке. Витька ей сделал замечание:

– Кларка, чего ты уставилась на человека, сейчас в нем дыру глазами протрешь.

Девочка молча развернулась на пятках, и скрылась в комнате, не закрывая за собой двери.

Витька двинулся вдоль прихожей и кинул Кольке через плечо:

– Пошли в мою комнату.

Колька, услышав, моя комната, ощутил всю ничтожность и неустроенность жителей своей коммуналки. Там, в коммуналке каждая комната была на семью в четыре, пять человек, а здесь, даже у Витьки была своя комната. Колька шел медленно и рассматривал обои на стенах и лепнину на потолке. Он смотрел на хрустальную люстру под высоким потолком, бра на стене, торшер на резной деревянной ножке в комнате. Николай невольно все это сравнивал со своей родной коммуналкой, которая в нем сейчас рефреном виделась, пахла и звучала. Серые остатки не сметенной паутины по углам потолка в коридоре и в кухни, таз и детскую ванночку на стене коридора, выкрашенной грязно синей краской, лампочку, на кухне, точащую из патрона, свисающего на двух свитых проводах в тканевой оплетке, громкие звуки спускаемой в туалете воды из ржавого бочка под потолком. Перед глазами встали одинаковые у всех соседей оранжевые абажуры, висящие над стоящими посреди комнаты столами, и черные тарелки репродукторов на стенах. Но, главное потрясение Кольку ждало впереди. Это был многостворчатый книжный шкаф до потолка во всю стену, украшенный резьбой по дереву с красивыми латунными ручками. Внизу каждого радела шкафа были отделения, закрытые деревянными дверцами. На полках стояли красивые книги, собрания сочинений отдельных авторов, подписные издания, выполненные в едином стиле и отдельные книги. В одном разделе шкафа были собраны журналы, Внимание Кольки привлекла полка с журналами «Радио», «Юный техник» и «Моделист-конструктор». Колька с придыхание спросил:

– Вить, можно журналы посмотреть?

– Смотри сколько влезет, не жалко.

Через полчаса Витька напомнил:

– Ну, мы чего модель парусника то будем сегодня ремонтировать.

Колька очнулся от жадного рассматривания журналов и прохрипел:

– Давай ремонтировать.

Он начал ставить журналы на место. Витька открыл одну из нижних глухих дверца шкафа и на пол выпала много дорогих механических игрушек. Тут были и изящно сделанные заводные мотоциклы с мотоциклистами на них, уменьшенные копии ЗИМов, Опелей, Хорьков, Мерседесов, Фордов. Выпала оттуда и уменьшенная копия парусника «Крузенштерн». Колька пришел в шок от количества дорогих игрушек и от того на сколько небрежно они хранились. Он попытался аккуратно сложить их обратно в шкаф, но Витька его остановил:

– Я потом сам сложу, давай парусник ремонтировать.

Колька бережно взял в руки парусник и его сломанную мачту и осторожно спросил:

– Где делать будем?

Витька показал рукой на стол:

– Стол подойдет?

Колька подошел к столу задрал черную парчовую скатерть с вышитыми по ней щелком золотыми пагодами и удивленно спросил:

– Ты обалдел? Стол полированный, скатерть дорогущая, мы же на ней зацепов понаделаем. У тебя хотя бы картон или фанерка есть, на скатерть постелить.

Витька удивился:

– От куда? Мы что старьевщики что ли?

– Ну, а клеенка старая?

– От куда? Я же тебе говорю мы не старьевщики.

Колька тяжело сглотнул слюну и посмотрел на пол. Пол был выстлан, начищенным до блеска, дубовым паркетом. На паркете лежал красивый ковер. Колька завернул угол ковра и сказал, Газеты-то вы точно выписываете. Тащи газеты. Витька исчез из комнаты, а через некоторое время за дверью раздался красивый баритон:

– Виктор, ты куда понес правду, не вздумай ее сдать в макулатуру.

В комнату вошел Витька, в руках он нес стопку газет:

– Столько хватит?

Колька утвердительно кивнул:

– За глаза хватит.

Следом за Витькой в комнату вошел плотный мужчина белой рубашке на распашку и в брюках с широкими подтяжками. Еще не видя Кольки, сидевшего на полу в углу комнаты, он спросил:

– Витя, я повторяю. Что ты собираешься делать с газетой «Правда»? Ты понимаешь, что одно неосторожное действие, любое пренебрежительное отношение к «Правде» на глазах у людей, и мы уже не здесь, а на Колыме?

– Витька полуобернулся:

– Я все понимаю папа. Ничего такого я делать не собираюсь. Меня Коля попросил дать ему газеты.

Тут мужчина увидел, что он в комнате не один с сыном:

– Витя, ты не познакомишь меня с твоим другом?

Витька прижал одной рукой газеты к себе, а другой по очереди указал на Кольку и на своего отца:

– Это Коля. Это мой папа.

Мужчина укоризненно покачал головой:

– Витя, ну кто-же так знакомит людей? Когда людей знакомят, они после знакомства должны понимать, как друг другу обращаться. Коля-же не будет ко мне обращаться – папа Вити.

Он протянул Кольке руку:

– Александр Иванович. А, вас, молодой человек, я понимаю, зовут Николай Федорович Хромов?

– Да, я Николай Хромом, здравствуйте Александр Иванович.

Колька пожал протянутую ему руку. Он слегка поморщился, и чуть не вскрикнул от боли. Его детская ладонь еще была слаба для мужских рукопожатий. Но, Витькин отец понял свою ошибку и тут же извинился:

– Извините Николай Федорович, не рассчитал.

Он накрыл и легонько похлопал своей левой рукой по Колькиной руке, лежащей в его правой ладони:

– Прости Коля, не хотел тебе сделать больно. Как здоровье отца.

– Спасибо хорошо. А вы его знаете?

– Да знаю, мы с ним еще с войны знакомы. Передавайте ему привет Николай Федорович.

Колька приосанился:

– Спасибо, передам.

Александр Иванович с улыбкой посмотрел на ребят:

– Так, и что вы тут затеяли? Сознавайтесь заговорщики.

Витька посмотрел в лицо отца:

– Пап, парусник немного сломался, отремонтировать надо.

Колька смущенно продемонстрировал Александру Ивановичу парусник, который держал под мышкой.

Александр Иванович удивленно поднял брови:

– А, зачем вам газета «Правда»? Вы ее хотите наклеить на паруса?

Колька с недоуменным видом ответил:

– Нет. Газета на паруса не подойдет. На пол постелить, чтобы пол не испортить. Это же паркет.

Александр Иванович удивленно поднял брови:

– Газету «Правда» на пол постелить?

– Какая разница? Любая газета подойдет. Можно и «Правду». Я Витю просил просто принести газету на пол постелить.

Витка взвился:

– Ты не сказал, что на пол постелить.

Пришла очередь удивиться Коли:

– А, чего говорить то? И так ясно, для чего газета. Мы же насорить можем, нагрязнить. Александр Иванович вздохнул и продолжил:

– Что, и вот сейчас вы могли «Правду» на пол постелить?

Николай удивился:

– Мог, а что-такого-то?

– Понятно. Виктор, будь добр, отнеси «Правду» на место, принеси несколько экземпляров газеты «Труд». Поищи, они там же рядом с «Правдой» в кладовке лежат.

Александр Иванович озабоченно поинтересовался:

– Николай, а скажи мне, почему вы решили ремонтировать этот кораблик на полу, а не на столе? На столе, мне кажется, удобней.

Колька смущенно пробормотал:

– Вообще-то надо было у нас в сарае кораблик ремонтировать, там вообще удобно. Но, это Вите решать, ему его вещь. Пол еще ничего, а стол вообще дорогущий. На столе скатерть красивая и дорогая, сам стол полированный. А если мы его поцарапаем? Стол – это же не пол. Пол не полированный его можно поддраить, в случае чего, если вдруг мы его поцарапаем.

Александр Иванович задумчиво хмыкнул, внимательно посмотрел на Кольку, но политического подвоха не узрел и продолжил:

– Бережливость – это хорошее качество для советского человека. Особенно для молодого поколения. Вам строить коммунизм. Молодец Коля. Ну что же, желаю вам успеха в вашем деле. А, стол действительно очень дорогой. Его Коля, между прочим, твой отец делал, поэтому он мне так дорог.

Александр Иванович повернулся и пошел из комнаты. В дверях молча стояла Клара. Александр Иванович, положил ей руку на плечо:

– Хочешь посмотреть, чем мальчишки занимаются?

Клара поморщилась и попыталась убрать плечо из-под руки отца, и ничего не ответила. Когда с газетами «Труд» вернулся Витька, она не шевелясь продолжала за ними наблюдать из дверного проема. Колька, когда вернулся Витя, снова подошел к столу и недоверчиво заглянул под скатерть. Колька поинтересовался:

– Вить, а тебя отец не накажет, из-за того, что мы кораблик сломали?

– Ты что? Нет конечно, из-за такой ерунды.

– Я думал, что я тебя подставил.

– С чего ты взял?

– Ну, если он из-за газет разволновался, а тут такой кораблик.

Витька беспечно махнул рукой:

– А, Не обращай внимание. Все нормально.

Когда Колька, высовывая язык размечал где на обломках мачты нужно высверлить буравчиком отверстия под вертикальный штифт, который он сделал из гвоздя орудуя напильником, надфилем и наждачной бумагой. Витка млел, созерцая его работу. Такое он видел впервые. Мало того, что он видел это впервые, эти точные движения инструмента выполнял его сверстник, его товарищ. Он все большим уважением проникался к Кольке. Когда же Колька, насадив на штифт обломки мачты склеил их казеиновым клеем и стер остатки клея куском газеты, восторгу Витьки не было предела.

Колька гордо протянул восстановленный кораблик Витьке:

– Держи, будет нужно обращайтесь.

Колька пошел к двери и столкнулся взглядом с Кларой. Оказывается, она так и не покинула свою наблюдательную точку. Колька этого не ожидал и опешил. Несколько секунд они смотрели в глаза друг друга. Колька смутился, а Клара продолжала смотреть спокойно и властно. Потом Колька попытался выйти в дверь, Клара молча посторонилась, освобождая ему дорогу. Изнутри квартиры, наверное, с кухни, раздался женский голос:

– Витя, приглашай своего гостя за стол.

Подбежал Витька и радостно сказал:

– Коль пойдем к столу.

Николай засмущался:

– Не, я домой.

Витька взял Кольку за локоть:

– Коль, да не бойся ты, не укусят тебя здесь. Пошли на кухню, не бойся.

Колька стал тихо ершиться:

– А, я и не боюсь.

Потом смущенно добавил:

– Просто не удобно как-то.

А, Витька все его тянул на кухню:

– Да пойдем, тебе говорят.

Колька смутился окончательно и, обуваясь в прихожей, отнекивался:

– Не, Вить, не удобно, как-нибудь в другой раз.

– В прихожую вышла очень красивая женщина:

– Витя, зови своего приятеля к столу. Молодой человек, пойдемте с нами пить чай.

Колька взглянул на нее и окончательно растерялся. С хрипотцой в голосе он продолжил отнекиваться:

– Спасибо большое, меня дома заждались, на улице уже темно. Спасибо большое.

Колька уже стоял в дверном проеме, и было понятно, что никакая сила не способна его остановить. Красивая женщина, видимо Витькина мать, сказала Кольке вдогонку с ноткой огорчения:

– Ну и зря.

Пазл 54. Впечатление от визита

За столом основной темой стала появление в доме Кольки. Александр Иванович посмотрел на Витьку:

– Ну, и что у вас там получилось?

Витька, жуя на ходу, встал из-за стола и направился в свою комнату.

На высокой ноте его спросила мать:

– Витя, ты куда пошел? Сядь за стол.

Александр Иванович ее успокоил:

– Не кричи Лиза, он сейчас вернется.

Витька вернулся и молча поставил перед отцом отремонтированный чудо кораблик.

Александр Иванович внимательно рассмотрел результаты ремонта, потрогал мачту и удивленно поднял брови:

– Руки у Николая растут от куда надо, как у его отца.

– Саша, ты знаешь его отца? Кто он?

– Знаю, еще с фронта, отличный мужик, работяга, золотые руки, но неудачник.

– Почему неудачник, Саша?

– Это вопрос не ко мне. Не знаю. Такая судьба.

– А, мальчика этого, его Коля зовут? Мне показался он чересчур стеснительным.

Витька выразительно, чтобы видел отец, но скрытно от сестры посмотрел на Клару.

Мать засекла их красноречивые взгляды:

– А, чего это вы переглядываетесь? Что за тайны? Давайте выкладывайте.

Александр Иванович отшучивался:

– Да нет ни каких тайн. Просто красиво работает руками парень.

До сих пор молчавшая Клара ровным голосом произнесла:

– Папа, а ты ведь даже не видел, как он работает руками.

Александр Иванович серьезно ей ответил:

– Доча, мне достаточно видеть результат работы, чтобы оценить квалификацию мастера. Результат прекрасный. Вот, ты видела, как он работает руками. Ну, как впечатление?

Клара посмотрела на отца:

– Он красиво работает.

Она поставила чашку на стол:

– Спасибо мамуль, я спать.

Мать встревожено посмотрела на домочадцев:

– Что происходит?

– Да ничего не происходит. Вечно тебе Лиза какие-то страсти-мордасти на ровном месте мерещится.

Витька тоже встал из-за стола:

– Я тоже спать, спасибо мам.

Когда он ушел, мать повторила:

– Саша, что же, все-таки, происходит?

Александр Иванович обнял ее за плечи:

– Похоже наши дети очарованы этим Николаем Хромовым. По правде говоря, есть за что.

Женщина встревоженно спросила:

– Что значит очарованы? Клара еще ребенок.

Александр Иванович задумчиво проговорил:

– Так, и Николай тоже еще ребенок. И, похоже он и не подозревает, что за бурю, он посеял в душах наших детей. Ничего страшного, Лиза. Я чувствую это им только на пользу. А, интуиция меня не подводила.

В это время Колька уже шел по коридору своей коммуналки. Он прислушался. На кухне было тихо и темно, значит, и его семья, и соседи ужин уже приготовили и разбрелись по своим комнатам. Он осторожно открыл дверь в комнату Хромовых. За столом вместе со его старшим братом разговаривал отец. Николай услышал последнюю фразу, сказанную отцом:

– Ну, ПТУ, так ПТУ. Надеялся я Сашка, что буду держать в руках дипломы о высшем образовании моих детей, но видимо придется потерпеть.

Сашка в школе учился довольно посредственно. Не сказать, чтобы способностей у него не было. Классная руководительница Сашкиного класса говорила матери скорбно поджав губы, после школьных собраний:

– Поведение примерное, и способности у Саши, практически по всем предметам, есть. Ему бы регулярно учить домашние задания, он бы в отличники вышел, ну, если не в отличники, то в твердые хорошисты. Мать потупившись, мяла косынку, лежащую на коленях. Да, и учительница знала, что на Сашке, пока родители на работе, остаются двое младших братьев и сестра, и все подсобное хозяйство – куры, кролики. Городок был небольшой, всем друг про друга было все известно. Соседи ставили Сашку в пример своим детям. Но, учиться Сашке приходилось урывками. Сашка никогда не роптал. Мать ему все время говорила:

– Саша, да я сама это сделаю, ты уроки учи сынок.

Сашка ласково отвечал:

– Да, ладно мам, ты и так устала, я сейчас сам все сделаю, а потом уроки выучу.

Колька был на три года моложе Сашки. Когда Сашка наскоро читал вслух учебники, младшие братья и сестра сидели с ним вокруг стола. Колька, когда пошел в первый класс уже многое знал, слушая, как Сашка учил уроки. Он перенял от старшего брата не только знания, но и потребность помогать семье. Друзей у Сашки почти не было. Не то чтобы он был нелюдимым или некомпанейским парнем, нет, сверстники его уважали, звали с собой во двор, но на игры с ними у него просто не было времени. К нему изредка заходили его товарищи, чтобы спросить бытовые и житейские советы. Не смотря на слабую успеваемость, схватывал он все на лету и, если нужно было разобраться в физике или математике его одноклассники обращались к нему, чтобы он им объяснил трудное для понимания место, а не важничавшим отличникам. Саша умел объяснить непонятные места в учебнике спокойно и не давя на самолюбие, тех кому он помогал. Отметки ему занижали скорее за недовыполненные домашние задания в тетрадях, чем за незнание. У доски он отвечал спокойно и уверенно.

Вместе с отцом братья делали мебель в доме от табуреток и стульев до кухонных полок и кроватки младшим брату и сестре. От отца они переняли навыки столярного, плотницкого и слесарного дела. Изредка отец сожалел, что в хозяйстве нет токарного станка по дереву. Но, поставить станок можно было только в сарае. А электричества в сарае не было. Сарай был одним среди других в «сарайном Шанхае». Отец радостно хмыкнул, когда Колька приволок из металлолома у школы машинку «Зингер» с ножным приводом. Машинка была сломана. Но у нее, кроме ремня и шкива для ножного привода была и ручка, чтобы крутить рукой. Втроем они сняли саму машинку со станины, отец сделал к ней красивый футляр и принесли в подарок матери. Мать тут же перешила старый отцовский костюм в одежду для младших. А из ножного привода машинки они сделали токарный станок. Какие-то детали братья нашли в том же школьном металлоломе, что-то отец сделал на заводе в слесарном цехе. По началу братья не отходили от станка. вместе ходили в лес и заготавливали чурбачки для своих поделок. Отец довольно улыбаясь смотрел на них и смолил Беломор. Но все когда-нибудь приедается, и станок стал все чаще простаивать. Его накрыли брезентом и оттащили в угол сарая, чтобы не мешал делать другие дела.

В общем, жили Хромовы дружно, но не легко, как в прочем и большинство их соседей по дому.

Колька вынырнул из-за розовой, полотняной портьеры-занавески у двери и подошел к столу. Он бесцеремонно влез в разговор старшего брата и отца:

– А, чего, ПТУ – это здорово. И тебе одежда форменная, и стипендия, средне образование плюс профессия. Я тоже в ПТУ после восьмого пойду. А, высшее образование кому оно нужно. В нашем доме высшее образование только у одного инженера, и у учителя. Живут как все, никакой разницы. Только выпендреж один.

Отец, хмуро глядя на стол, буркнул:

– Не только у них, у меня тоже высшее техническое, потому и хочу, чтобы вы тоже получили.

Колька взялся за спинку стула чтобы сесть за стол, но так и остался стоять:

– Как высшее? А почему ты не инженером работаешь?

О том, что у отца высшее образование Колька даже не подозревал. Работал отец бригадиром. Да и бригадиром стал сравнительно недавно, а до этого работал просто рабочим высокой квалификации.

– Как, как. Обыкновенно. Закончил Ленинградский военно-механический институт, получил диплом. А, не инженер, потому что так жизнь сложилась.

– А, где он сейчас?

– Что где, сейчас?

– Диплом твой где?

– В кожаной папке лежит.

– А почему ты тогда просто рабочим работаешь, что на заводе инженеры не требуются?

– Инженеры требуются. Я не подхожу.

– Почему?

– Потому. Не о обо мне сейчас разговор, а о вас. Мать, давай ужинать. Колька пришел.

Саша поднялся из-за стола и пошел на кухню. Колька сел за стол. Отец дружелюбно спросил:

– Где гулял? Друзья твои, говорят, партию в шахматы не доиграл, с каким-то мальчишкой ушел.

– А, я к Витьке ходил, помогал ему модель корабля ремонтировать.

– Это что за Витька такой, что твои друзья его не знают?

– А… В райкомовском доме живет. Его отец тебе привет передавал.

– А, фамилия его как?

– Фамилию не знаю, отца его зовут Александр Иванович.

– Понятно. Спасибо. Если Александра Ивановича встретишь ему тоже от меня передавай привет.

– Ты его знаешь потому, что стол им делал?

– Стол делал. Но знал его еще до этого.

Отец перевел тему разговора:

– Ну, ты, когда от дома то уходишь, предупреждай куда пошел, если не меня, то брата.

Отец выдержал паузу:

– Отремонтировали модель?

Растягивая слово Колька ответил:

– Отремонтировали.

– В грязь лицом-то не ударил? Не опозорил отца?

– Не. Все нормально.

Вошел Сашка с кастрюлей в руках, за ним шла мать с разделочной доской, на которой лежал хлеб и нарезанный репчатый лук. Отец скомандовал:

– Эй, бесштанная команда, марш за стол.

К столу подошли младшие брат с сестрой и стали забираться на стулья. Отец подсадил Колькину сестренку на стул и поправил под ней подушку и спросил:

– Ты как с райкомовскими-то сдружился.

– Да, я только с Витькой, он сам к нам приходил кораблики пускать. А, что?

– Да ничего.

Ели куриный суп с лапшой. Отец спокойно заметил:

– Вот и последнюю курицу съели. Ничего, скоро новых цыплят возьмем.

И Витьку, и Кольку тянуло друг другу. Витька бредил инструментами и верстаком Колькиного сарая. Токарный станок в сарае он еще не видел, станок был накрыт куском старого брезента, когда они в сарае были вместе с Колькой. Колька же мечтал полистать чудо журналы, «Юный техник» и «Моделист конструктор». Колька поле посещения Никитиных, даже сходил в городскую библиотеку. Взял в читальном зале подшивку «Юного техника». Но, в читальном зале было, как-то неудобно возится с толстой подшивкой. Нужно было тихо, не шевелясь сидеть за столом. Да и листать подшивку было неудобно, она все время закрывалась.