Текст книги "Чужие игрушки. Часть 2"

Пазл 57. Утро у Хромовых

За завтраком Виктор Петрович держа в руках чашку, мягким голосом произнес:

– Рад был повидаться. Спасибо Федор Петрович, Александра Ивановна за хлеб соль, но пора и честь знать. Поедем мы наверное.

Мать Николая с жалостью посмотрела на сына, но промолчала. Федор Петрович кинулся возражать:

– Куда ты спешишь Витя? Может в последний раз видимся. Посидим еще по стариковски, поговорим.

– Прости Федор Петрович, рад был тебя увидеть, но, дела.

Звягинцев спохватился:

– Николай Федорович, конечно останется, как я и обещал Александре Ивановне. Погостит, еще у вас.

Николай возразил:

– Я, наверное, тоже с вами поеду. На перекладных добираться целое дело. У меня тоже работа. Пап, мам я скоро к вам приеду еще раз, тогда по дольше побуду.

Федор Петрович с тоской посмотрел на Звягинцева:

– Витя, ты, наверное, на природе совсем не бываешь. Может ко мне на дачу махнем. Сейчас конечно не лето, но зато осенью воздух свежее. Я тебе покажу каких я успехов добился, шашлычок организуем. Борю с собой возьмем, а Коля тут с матерью побудет.

Звягинцев посмотрел на Николая, перевел взгляд на Александру Ивановну и согласился:

– Где наша не пропадала. И верно, дачей я не обзавелся, на рыбалку один не поедешь. Поехали, показывай свою дачу Федор Петрович.

Федор Петрович обрадовался:

– Ну вот, другое дело. А про рыбалку это ты верно Витя подметил. Я тоже рыбалку люблю, но одному скучно. У меня рядом с дачей речка протекает. Удочки есть. Место я там отличное знаю, уловистое. Посидим, рыбку половим. Сейчас у окуня как раз жор должен быть. Там и шашлычок организуем. Ну что, рванули?

Звягинцев радостно усмехнулся:

– А, рванули.

Хромов старший посмотрел на Николая:

– А, ты тут с матерью побудь, да не бросай ее, а то пойдешь по городу шляться. В следующий раз друзей навестишь, еще будет время.

Николай выглянул в окно. Отец и Звягинцев рассаживались в машину. Николай смотрел на удаляющуюся машину, на дымок выхлопных газов за ней. Накатила щемящая грусть:

– А, я и не знал, что от сюда так много чего видно. Сколько раз смотрел, и не замечал. Смотрел кто стоит у подъезда. Какая погода, что надеть. А то, что было подальше уже не замечал. Обыденно это было, не интересно. Все считал, что никуда оно денется, потом посмотрю, когда время будет. Время так и не нашлось. Вон крыша школы, стадион, пруд, на котором гольцов ловил для кошки, сквер весь в осенних листьях.

Рядом раздался голос матери:

– Ну расскажи, как ты там, Коленька, поживаешь?

Николай отошел от окна и сел за стол напротив матери:

– Да, нормально мам, хорошо поживаю. Работа есть, квартира тоже. Да ты знаешь все. Вы то тут как живете? Я вам денег выслал. Получили?

– Спасибо Коля. Получили. Ничего живем хорошо. Летом Катенька приезжала, недельку побыла. Саша нам внуков привозил. Порадовал нас стариков.

На лице матери появилась довольная, но грустная улыбка:

– Шустрые мальчишки, такие непоседы. Все у нас здесь перерыли. Все им интересно. Отец им свой сарай показал, они из этого сарая днями не вылезали. Все чего-то там мастерили.

Николай удивился:

– Так вроде наш сарай давно уже снесли вместе со всем сарайным Шанхаем.

Мать пояснила:

– Так отец на даче новый сарай построил. Он из старого сарая, когда сараи сносили, все домой перетащил. Долго тут по всей квартире его инструменты валялись. Потом, когда мы шесть соток приобрели, он туда это все перетащил. Так Сашины ребятишки из этого сарая не вылезали. Деда загоняли совсем. То, давай за грибами пойдем, то на рыбалку.

Мать посмотрела с тоской на сына

– От тебя-то должемся мы с отцом внуков? Ты не смотри, что он суровый, и молчит, я-то знаю, что он тоже мечтает от всех вас всех внуков дождаться. Катюша приехала. Тоже уже выросла. Такая стала красивая, привлекательная. Ты то когда женишься?

– Ну мам, что ты все об одном и том же? Не получается у меня жениться. Не нашел еще себе жену, хороших невест нет. Ты мне лучше скажи, вам Никитины пишут?

Мать посмотрела с грустью на сына:

– Все Клару забыть не можешь?

– Да ладно, тебе мам. Это я просто так поинтересовался. Так пишут они?

– Да, нет. Это с ними отец все переписывался и дружил. А потом от них письма приходить перестали. Знаешь Клара приезжала, когда ты еще в армии был. Я то думала погостить приехала, соскучилась. А, отец сказал, что интересовалась, почему ты ей не пишешь.

– Ну, а он что?

– А, что он, сказал ей что ты и нам не пишешь. Ты и в правду тогда не писал. Но, сказал, что показал ей письмо от командования, что ты интернациональный долг исполняешь. Ох, переволновались мы тогда за тебя Коля. Места себе не находили. Отец в военкомат несколько раз ходил. А потом пришло письмо, что продолжаешь служить в секретной части. У меня от сердца отлегло. А тут и Клара приехала. Ей-то никто не сообщил, где ты.

А потом как отрубило, ни от Никитиных писем, ни от тебя. Отец снова заволновался. Но его военком успокоил. Запрос написал, на запрос ответ пришел, что ты жив, здоров, служишь. Отца тогда в военный госпиталь положили на обследование. Военком помог. А, ты что так и не заехал к ним после армии?

– Нет не заехал.

– А, чего так? Ты же их адрес знал, бывал у них до армии. Адрес сменился?

– Не знаю. Передали мне, что Клара замуж за дипломата вышла. Не хотел мешаться. Видно не Сеньке шапка. Да ладно, столько времени уже утекло.

Мать прикрыло рот ладошкой, закачала головой и запричитала:

– Я тогда еще, когда ты из армии пришел, о ней с тобой хотела поговорить, да отец запретил. Говорит, сами разберутся. А кто сказал, что она замуж вышла?

Николай недовольно буркнул:

– Да сказали. Не важно кто.

– Может наврали? Что-то мне не вериться.

Николай вздохнул:

– А, а Витька Никитин тоже не объявлялся?

– Да, нет как в воду канул. Я уж забыла, как он выглядит, встречу на улице – не узнаю.

В ответах матери для Николая ничего нового не было. Когда он вернулся из армии, не желая никого расспрашивать о Никитиных, он тщательно просмотрел всю пришедшую на имя Хромовых почту. Ни открыток, ни писем от них за тот период, который его интересовал Николай не обнаружил. Он решил сменить тему разговора:

– Ну, а другие как поживают?

Мать начала, ему что-то рассказывать:

– Ну, а кто другие. Одноклассники твои все поразъехались кто куда….

Николай кивал головой, слушая мать вполуха. Перед глазами вставало то давнее, что он так упорно хотел забыть.

Пазл 58. Размолвка Коли и Вити

Мать начала, ему что-то рассказывать. Николай кивал головой, не вслушиваясь в ее рассказ. Перед глазами вставало то давнее, что он так упорно не любил вспоминать, и то, что еще упорней хотел забыть.

Дружба Николая с Виктором неожиданно дала трещину. Ни что до этого не предвещало размолвку. Началу этого предшествовали дни рождения друзей. Коля как-то, во время прогулки, поделился с Виктором, тем, что случайно узнал, что родители хотят ему подарить наручные часы. Это был по тем временам дорогой и престижный подарок. Наручные часы в его возрасте имели единицы его сверстников. Виктор поинтересовался, когда у Николая день рождения. В назначенный день Виктор с Кларой неожиданно пришли к Хромовым. В руках у них был сверток, перевязанный голубой лентой. За столом под оранжевым абажуром сидела вся семья Хромовых. Николай подскочил и затарахтел:

– Ура, молодцы, что пришли.

О представил пришедших:

– Это Витя, мой друг. А, это его сестра Клара.

Никитины стояли между занавесками в дверном проеме комнаты. Федор Петрович дружелюбно посмотрел на них:

– Ну, наконец то познакомимся. А, то Коля, о тебе, Витя, почти ничего не рассказывает. К нам не приглашает, шифруется как партизан. Ну, будем знакомы.

Он встал из-за стола и подошел к двери и протянул руку Виктору:

– Федор Петрович Хромов, а ты как я понял, Виктор Александрович Никитин

Витька протянул руку и сдержанно кивнул:

– Витя. А мы с Колей были у Вас в сарае

Хромов старший усмехнулся:

– Ну, Колька, нашел куда приглашать гостей. В сарай. Ну, и как тебе наш сарай, Витя

– Здорово.

– Восхищенно заблестел глазами Виктор.

Федор Петрович улыбнулся Кларе:

– Что такой испуганный вид Клара Александровна? Ничего здесь не бойся? Не надо. Тебя здесь не съедят. Мы ребята мирные. Это Саша старший брат Коли, если надо всегда поможет и защитит только скажи. Правда Саша?

Федор Петрович встал в пол-оборота к столу, и посмотрел на старшего сына. Саша смущенно ответил:

– Какой вопрос. Если надо все сделаем.

– Это наша мама, и моя жена, Александра Ивановна. Ну а это наши младшие, двойняшки – Вовик и Катюша.

Праздничный обед был достаточно скромным. На столе стояла сковорода с жареной картошкой, утятница с запеченной курицей, стеклянный кувшин с морсом, большой пирог на разделочной доске и бутылка кагора. Отец весело крикнул:

– Именинник приглашай гостей за стол. Саша принеси-ка для гостей наши табуретки с кухни.

Младшие рассматривали гостей широко открытыми глазами. Как удалось Виктору и Кларе прийти точно к началу торжеств, осталось для всех, в том числе и для них самих, загадкой.

Когда все расселись Федор Петрович скомандовал:

– Ну, Сашок поздравляй брата.

Саша встал и смущенно забормотал:

– Коля, мы все поздравляем тебя. Я, папа, мама и Володя с Катей дарим тебе часы. Давай помогу надеть.

Коля нетерпеливо ждал, когда брат застегнет кожаный ремешок. Наконец он смог рассмотреть часы:

– Ого, с календарем, противоударные. Просто класс!

Николай оторвал восхищенный взгляд от часов:

– Пап, мам спасибо!

Федор Петрович отозвался:

– Почему только папа и мама. Саша тоже вложил свою, честно заработанную им на учебной практике, лепту. Да и младшенькие, тоже тебя поздравляют и желают тебе не расставаться с этими часами. Носи на здоровье сынку. Ну, наливайте морс по стаканам.

Федор Петрович налил в две простенькие рюмки кагор:

– Ну, мать давай выпьем за нашего именинника.

Встал Витя и поднял лежавший у него на коленях сверток:

– Коля, от нашей семьи мы хотим преподнести тебе подарок.

– Он протянул сверток Николаю.

У Кольки засверкали радостью глаза:

– Спасибо.

– Коля положил сверток на стол.

Отец с рюмкой в руке сделал ему замечание:

– Коля, ты разверни подарок. А, то отложил, не глядя. Это неуважение к гостям.

В свертке оказался кожаный футляр. Коля стал рассматривать как его открыть. Виктор ему в этом помог. В футляре оказался фотоаппарат «Искра». Витя откинул крышку и открыл объектив аппарата. Николай не мог от восторга вымолвить слово, он поднял изумленные и удивленные глаза на отца. Федор Петрович привел его в чувство:

– Понравилось? Благодари за подарок!

Николай, растягивая от потрясения слова произнес:

– Спасибо! Спасибо большое! Класс!

– Пожалуйста. Надеемся в ближайшее время увидеть твои фотографии.

– Ответил Витя. Клара добавила:

– Коля, делать фотографии приходи к нам, у Вити в кладовке есть фотоувеличитель бачки для проявки фотопленок и все, что там еще нужно.

– Не делать, а печатать фотографии.

– Поправил ее Витя.

Картошка Кларе и Вите показалась необыкновенно вкусной. Колина мать поинтересовалась:

– Витя, вы ведь с Колей ровесники?

– Да, наверное, разница в несколько месяцев

– А, у тебя, когда день рождения?

– В декабре. Одиннадцатого декабря.

– А у тебя Кларочка, когда?

– Двадцатого мая.

– Прошептала смущенная Клара.

– Славные дети, правда Федя?

– Просто замечательные, как их родители, одно слово Никитины.

– Ответил Федор Петрович.

Накануне дня рождения Виктора Николай затосковал. Отец это заметил:

– Что такой хмурной? Ходишь как в воду опущенный.

– У Витки скоро день рождения, не знаю, что подарить.

– Да, брат, после того как он подарил тебе фотоаппарат, надо не ударить в грязь лицом. Пошли вместе в магазин.

В магазине они ходили от прилавка к прилавку. Коля рассматривал на прилавках все, что было предметом восхищения мальчишек, выжидательно, с надеждой смотрел отцу в лицо. Они молча вышли из магазина, отец присел на скамейку и закурил:

– С нашим бюджетом это не потянуть. Понимаешь брат?

Колька удрученно кивнул.

Хромов старший продолжил:

– Не отчаивайся, придумаем что-нибудь. Должны придумать. Или я не буду Федором Хромовым.

Слушай, а что он любит?

– Ну, ему у нас в сарае нравилось. Мы с ним даже на токарном станке один раз деревянные рюмки вытачивали.

– Понял. Набор инструмента. Красивый. Нет, все равно не тянет на достойный подарок. Я бы мог сделать красивую шкатулку. Красное и черное дерево и другие породы есть. Нет не то. А знаешь сынок, ты у меня тоже рукастый, опыта маловато, конечно. Да и не успеешь ты вырезать из дерева ничего толкового. Времени мало. А знаешь, Коля, есть мысль. Витя в шахматы играет?

– Играет, но не очень хорошо.

– Вот и прекрасно.

– Мы сами выточим шахматы на токарном станке?

– Зачем? Точеные из дерева шахматы и так продаются. Сколько угодно. Проще купить. Но, ты же сам понимаешь, что это не тянет вровень с фотоаппаратом. Нет брат, мы лицом в грязь не ударим. У тебя ведь пластилин есть?

– Пластилин? Зачем он мне? Я что маленький?

– Ладно пластилин дело наживное. А теперь в библиотеку.

– Зачем?

– Хочу подтолкнуть твое воображение и фантазию.

Когда они вышли из библиотеки, Коля спросил:

– Ну, вылеплю я шахматные фигуры из пластилина, и что дальше. Тоже мне подарок шахматы из пластилина. Ими сыграть то можно только один раз и все. Сомнутся и будут потом не шахматы, а просто куски пластилина.

– А, вот тут ты сынок ошибаешься. Я их по твоим пластилиновым макетам отолью в металле.

– Это как?

– Покажу. Лепи фигурки из пластилина, да так чтобы стыдно не было за твое творчество. Пользуйся только красным, черным, белым и желтым пластилином. А, я займусь шахматной доской. Надо только нам между собой размеры согласовать. Мы, Хромовы тоже не лыком шиты.

– Отец подмигнул Кольке.

– А почему пластилин брать только красный, черный, желтый и белый.

– Удивился Коля.

– Потому что латунь желтая, медь – красная, хром – белый, а вороненая сталь черная. Понял?

– Не очень.

– Ладно, объяснять буду по ходу делу.

Николай поверил отцу и не разочаровался в этом.

За короткое время Николай узнал, как изготавливают опоки для отливок. Он даже несколько штук сделал сам вместе с отцом. Но, в полный восторг его привело нанесение гальванического покрытия на отлитые фигурки. Гальваническую ванну отец Николая сделал из эмалированной кастрюли. Потом он взял кусок фанеры, как-то ловко приделал на эту фанерку несколько радиодеталей и батарейку от прямоугольного карманного фонарика. Отец делал и попутно рассказывал Коле, как наносить металлическое покрытия только на те места которые необходимо, и как сделать покрытие прочным.

Окончательно Николай оценил талантливость отца, когда тот вручил ему в руки клеймо с его Николая автографом и сказал:

– Ставь клеймо сынок, на фигурки. На это не стыдно поставить клеймо.

– А куда ставить надо?

Тут то Хромов старший и продемонстрировал сыну рычажки, которыми можно было скрепить фигурки в единое целое. Белые фигуры были стилизованы под русских ратников, во главе с князем. а черные в виде тевтонских рыцарей во главе с великим магистром. Никто бы не рискнул назвать эти шахматы иначе как произведением искусства. В добавок отец выложил перед Колей шахматную доску, выполненную в виде ларца для фигур. Из-за этого, когда шахматная доска раскладывалась, она значительно возвышалась над столом. В Коле даже проснулась жалость, что с этим придется расстаться.

На дне рождения Виктора друзья Виктора устроили Николаю обструкцию. Это было невыносимо обидно. Витька повел в этой ситуации себя не лучшим образом. Правда он сразу же на дне рождения, пожалел о своем поведении. То барство, которое по началу проявил Виктор, желая покрасоваться перед своими друзьями, растворилось, когда Коля не стал закатывать истерики, а повел себя естественно и просто. А когда Александр Иванович остудил воинственный пыл его приятелей, Витьке окончательно все стало предельно ясно и стыдно. Он попытался тут же загладить свою вину. В его глазах стояла собачья преданность, когда он благодарил Колю. И Коля понял двойственность положения Виктора и видимо пожалел его. Спасли ситуацию Клара и родители Виктора и Клары. Николай и Виктор оба с нежеланием вспоминали это происшествие.

Сначала охлаждение между ними после дня рождения грозило стать концом их дружбы. Витя приходил к Николаю, приглашал в гости. Николай к этим приглашениям относился, мягко говоря, без энтузиазма, а, откровенно говоря, очень холодно. Категорически он дружбу Виктора не отвергал. Но, всякий раз ссылался на занятость по дому и неотложные дела. Виктор, после этого случая, ощутил острую потребность прекратить дружбу с некоторыми своими приятелями. Далось это ему не просто. Ему пришлось выслушать не мало несправедливых упреков и абсурдных обвинений, со стороны тех, с кем он перестал дружески общаться. Но, он глубоко в душе ощущал правоту и благородство в поведении Николая и никчемность своих приятелей, которые пытались незаслуженно унизить и опорочить его друга не из райкомовской семьи. Николаю тоже во дворе его товарищи пинали на дружбу с Виктором:

– С райкомовскими предпочитаешь дружить Колька? Подлизываешься к ним?

Коля в упор посмотрел на говорившего это Сережку:

– Ни к кому я не подлизываюсь. Дружу я только Витькой Никитиным. А, райкомовские мне до фонаря. Что хочешь сказать, что сам не хотел бы с Витькой дружбу водить?

Сережка запыхтел, а за него ответил Лешка:

– Витька, пацан ничего. Толковый, не важничает, не выпендривается. Без гонора как все райкомовские. С ним дружить можно.

Коля в азарте спора, решил Лешку поддеть:

– Только у тебя с ним дружить не получается?

Простоватый Леша невозмутимо признался:

– Не получается как-то. Так привет-привет, хорошая погода. Ты бы нас познакомил получше Коль.

– Если получится, познакомлю.

Эти упреки не имели далеко идущих последствий. Количество его друзей во дворе не сократилось, правда дружба их приобрело новый оттенок. Это не был оттенок пренебрежения, как бывает с теми, кто забыл старую дружбу ради новой. Это был оттенок, что он стал немного чужими, но остался своим в доску.

Пазл 59. Размеренная жизнь

Как ни странно, лед в отношениях Коли с Витей растопила именно Клара, когда привела Колю к Никитиным, чтобы он починил ее школьный портфель. После этого Коля стал брать уроки английского у Елизаветы Дмитриевны, а Клара уроки немецкого у Федора Петровича.

После занятий по английскому языку с Елизаветой Дмитриевной, Николай заходил в комнату Виктора. Общие дела у них находились всегда. Они оба участвовали в олимпиадах и живо обсуждали между собой свои успехи и неудачи на этом поприще. Объединял их и совместный поиск новых источников знаний. Детская энциклопедия, несмотря на большой тираж была библиографической редкостью. Приобрести ее можно было только по подписке. У Виктора было несколько томов Детской энциклопедии. Семейная библиотека Никитиных стала одной из причин повышенного интереса Николая к этому дому. Конечно они с Виктором вместе ходили и в городскую библиотеку. Именно Виктор предложил Николаю сдать вступительный экзамен заочную физико-математическую школу при МФТИ. Откуда Виктор узнал про эту школу он давал уклончивые ответы. Но, вступительные задания оба товарища выполнили успешно и в школу поступили. С поступлением в заочную школу у них появилось еще одно совместное занятие. Выполняли они задания, присылаемые ЗФМШ каждый самостоятельно, но правильность своих решений обсуждали между собой. Виктор был в восторге от мастерской в сарае Хромовых, и товарищи иногда там что-нибудь мастерили вместе. Виктора не очень интересовал результат их работы, его интересовал сам процесс. Ему захватывало волшебство выходящих тонких стружек из летка рубанка, его очаровывало плавление олова на жале паяльника, появление рисунка на медном листе под стальными чеканами. Они вместе ходили на рыбалку и за грибами. Но, если бы им кто-нибудь задал вопрос почему они дружат, ни один из них не дал бы вразумительного ответа, а пытался сослаться на банальные несущественные причины. К занятиям языками Витька относился с подчеркнутым пренебрежением. Упреки родителей по этому поводу, он парировал тем, что у него по английскому твердая пятерка. Особенно по поводу нежелания Вити заниматься языками сокрушалась Елизавета Дмитриевна:

– Как же так Витя, у тебя такие возможности изучать язык, а ты не хочешь. Мне даже стыдно, что я не в состоянии собственного сына научить тому, что сама умею. Получается сапожник без сапог.

Витька упорно отмалчивался.

А вот, изучение языков у Клары шло значительно успешней, чем у Коли. Но, Колю это не расстраивало. На дополнительные занятия английского он тоже ходил с удовольствием. Он продолжал трепетать в присутствии Елизаветы Дмитриевны. Он с трудом сосредотачивался в ее присутствии, но стремление, не выглядеть полной бездарностью в ее глазах, делало свое дело. Над домашними заданиями по языку он усердно корпел. Занятия немецким, которые с ним и Кларой проводил его отец, носили другой характер, чем занятия с Елизаветой Дмитриевной. Отец не любил занятий дома за столом. Обычно он брал с собой Колю, Клару и двойняшек Володю и Катю, и они вместе шли гулять. На прогулках он говорил только на немецком и того же требовал от Николя и Клары. Они говорили о природе. Он вырезал им из ольхи свистки поясняя на немецком как он это делает. Он пересказывал «Разбойников» Шиллера и «Лесного царя» Гете. Он предлагал ребятам рассказывать на немецком о том, что у них происходит в школе, пересказывать прочитанные ими книги. Он настойчиво боролся за их произношение, поправляя сказанные ими слова до тех пор, пока они не начали правильно говорить. Зимой они вместе ходили на лыжах. Однажды Клара посетовала на то, что во время занятий они не делают записи и не ведут словарей. Федор Петрович усмехнулся и неторопливо стал на немецком объяснять, как правильно организовать запоминание не только слов, но много чего другого. Он стал проводить с ними тренировки по зрительной и слуховой памяти. Хромов старший неожиданно останавливал ребят и предлагал, не оборачиваясь, подробно рассказать о том, что они видели по пути, пока шли к этому месту. Рассказать то, что они слышали. Ребята пытались возражать, что они слушали по дороге только то, что им говорил Федор Петрович. Тот спокойно сумел их убедить, что, несмотря на то, что он сам им говорил, ребята слышали, видели и запомнили многое другое. Он научил это вспоминать, вытаскивать из памяти то, что казалось они не должны были запомнить. Но, к Клариному замечанию, как оказалось позже, он отнесся, достаточно серьезно. Однажды он привел их на огород Хромовых и рассадил на лавочках за столом, который сам сколотил. Федор Петрович достал два потрепанных русско-немецких словаря и предложил им найти в словаре те слова, которые они уже знали на слух. Там, на огороде они писали диктанты и сочинения. Николай с удивлением понял, что Елизавета Дмитриевна была права, когда говорила, что несколько языков учить легче чем один. Он посетовал вслух об этом в присутствии Клары, и та начала ему помогать учить французский язык. Шло время, шли школьные годы. Занятия языками приобрели характер свободных бесед на различные темы и сочинений о проведенном ребятами времени. Занятия им перестали быть в тягость, они преодолели безотчетный страх при построении фраз на другом языке. Они с легкостью переходили в разговоре на иностранные языки в присутствии посторонних людей, если хотели что-нибудь утаить от них, или сказать что-нибудь друг другу не предназначенное для чужих ушей. Летом, на время каникул, занятия обычно прерывались. Отдыхать так отдыхать. Однажды летом занятия как всегда пришлось прервать. Никитины ухали отдыхать на юг по путевке. Хромовым профком выделил только две путевки и две курсовки на юг. Перед этим с председателем профкома завода, где работал Хромов у Никитина состоялся разговор. Александр Иванович, прямо с порога, заявил:

– Вот, решил ознакомиться, как организован отдых наших трудящихся. Сколько, и куда у вас рабочие получили профсоюзные путевки.

– Согласно плана пятьдесят девять наших сотрудников получили путевки, из них двадцать один на юг.

– И кто же эти счастливчики?

– У нас ведется строгий учет, Александр Иванович. Вот журнал.

Александр Иванович полистал журнал:

– Я здесь не вижу фамилии Хромова и других рабочих горячего цеха, например, Михайлова и Скрябина. Зато ваша, и еще нескольких товарищей из руководящего состава встречается довольно часто. Вот, сами посмотрите.

Александр Иванович, листал журнал и подчеркивал ногтем в нем некоторые строчки.

Председатель профкома заюлил:

– Хромову мы много раз предлагали путевки, но он постоянно отказывался. Говорит, что не может ехать без жены, а две путевки на одного работника нам не позволяют наши лимиты.

– А, вам лично, эти лимиты позволяю брать на семью две, а вот здесь даже три путевки.

– Но, моя жена тоже трудится на нашем заводе, а Хромов работает на заводе только один. Его жена работает в другом месте.

Никитин нахмурился:

– Что-то мне подсказывает, что председатель профкома не справляется со своими обязанностями. Надо будет обратить внимание трудового коллектива на эту нашу общую недоработку.

– Александр Иванович, я все понял. Недочеты в работе мы устраним.

Никитин усмехнулся и посмотрел на председателя профкома колючим взглядом:

– Это хорошо, когда товарищи чутко реагируют на справедливую критику. Я думаю, что две путевки и две курсовки на юг Хромову просто необходимо выделить. Да, и к другим рабочим, надо отнестись чутко и с пониманием. Люди только тогда трудятся с полной отдачей, когда хорошо отдохнут.

– Александр Иванович, это очень непросто сделать. Это просто невозможно сделать.

Александр Иванович не отрывал жесткого взгляда от лица председателя профкома:

– Я рад, что нашел в вашем лице понимание. Спасибо, до свидания.

Он поднялся и вышел.

Хромовы долго перебирали варианты кому ехать на юг. Поставил точку в этом вопросе рассудительный Саша:

– Папа, мама поезжайте с двойняшками, а мы Колькой останемся дома на хозяйстве. Не волнуйтесь, мы справимся.

И они с Колей справлялись. Саша безропотно взял на себя основные трудности по дому, а Коля ему охотно помогал. Ходили за грибами, работали на огороде. Коля много читал. Братья вместе ходили купаться. Однажды, когда они вместе шли по городу, Колю остановил голос со знакомыми интонациями, но не знакомым тембром:

– Здравствуй, Коля.

Коля стал искать глазами обладательницу этого красивого голоса среди прохожих. На него смотрела загорелая девушка, в которой он, не сразу, и с удивлением, узнал Клару.

– Привет. Это ты? Я тебя и не узнал сразу.

Он удивленно уставился на Клару. Саша поздоровался с Кларой и тактично пошел дальше. Слова куда-то вылетели из Колиной головы. Он остолбенело молчал. И не мудрено. Клара за какой-то месяц из девочки-подростка превратилась в красивую, вполне оформившуюся девушку. Так гадкий утенок, меняя оперение с серо-грязноватого на белое, превращается в грациозного лебедя. Клара же лукаво улыбалась и тоже молчала. Она неуловимо напоминала свою мать, сложением и чертами лица. Эта метаморфоза Клары повлияла и изменила Колю. Он еще не осознал, а семена любви дали в его душе дружные всходы. Теперь при встречах с Кларой он смущался. Пропала легкость с которой они общались раньше, но появилось, что-то новое, что им обоим еще предстояло осознать и осмыслить.

Ухали Никитины из города внезапно. Александр Иванович получил повышение, и Никитины переехали в Москву. Но, дружба между Никитиными и Хромовыми продолжалась. При поездках на олимпиады Коля всегда заходил к Никитиным. В приемную комиссию физтеха Виктор и Николай отправились вместе. Экзамены они сдавали на разные факультеты. Николай не прошел по конкурсу. Проходной бал на факультете Виктора был значительно ниже, чем на факультете Николая. Вскоре Виктор стал обладателем заветного студенческого билета. Экзамены в физтехе проходили раньше, чем в других вузах, чтобы потерпевшие на них неудачу, имели еще один шанс сдать вступительные экзамены в другие вузы, кроме МГУ и МИФИ, в которых вступительные тоже проходили в тоже время, что и МФТИ. И, Александр Иванович и Федор Петрович советовали Николаю выбрать другой вуз по душе. Николай с мрачным видом отрицательно мотал головой.

В конце июля Николай получил трудовую книжку в отделе кадров завода, на котором работал его отец. Они вместе стали ходить на завод. Николай окунулся в новую взрослую жизнь. Он стал учеником токаря. Учился он прилежно. Его наставник, вытирая руки ветошью, говорил отцу Николая:

– Хорошего ты сына вырастил, Петрович. Только, позавидовать можно.

Но ноябрь уже собирал духовой оркестр, чтобы сыграть марш «Прощание славянки» призывникам. Их число пополнил и Николай.

На прощальном ужине брат Сашка, только что вернувшийся из армии давал ему житейские советы по армейскому житью-бытью. Отец посетовал, что Николай не последовал его совету и не поступил в военную академию связи:

– Мог бы стать кадровым военным. Форма тебе должна пойти.

Еще когда Николай учился в десятом классе, отец сходил в военкомат. Военком, старый друг отца, пошел навстречу пожеланиям Хромова старшего и дал направление Николаю для поступления в академию. Возражать отцу Николай не решился. Но с облегчением вздохнул, когда не прошел специальную военную медицинскую комиссию, необходимую для поступления в академию.

Отец на проводах положил руку на плечо Николая и сурово посмотрел на него:

– Смотри сынок, не опозорь фамилию. Служи честно. На службу не напрашивайся, от службы не увиливай. Настоящий мужчина обязательно должен отслужить в армии.

В армии Николаю повезло. Он попал в сержантскую школу войск ПВО. В сержантскую школу он прибыл один из первых. Казарма стояла пустой. Сержант учил вновь прибывших пришивать на шинель и китель погоны, петлицы и нарукавные нашивки, подшивать воротнички. В столовой новобранцы морщились и с трудом жевали солдатскую пищу. Есть эту пищу они смогли только через неделю, когда изрядно проголодались. В столовой они с усмешкой поглядывали как вновьприбывшие после них новобранцы корчили гримасы от вкуса непривычной еды. Потом начался курс молодого бойца. Утренняя зарядка с длинными пробежками. Большинство его новых товарищей, набивших с непривычки кровавые мозоли на ногах, посещали медсанчасть. Сержант ежедневно всем делал наставления по правильному наматыванию портянок. Содранные мозоли были на пятках и у Николая, но в медсанчасть он не пошел. Спустя некоторое время содранные мозоли зажили, и кожа где были мозоли, загрубела. Это был первый шаг в облегчении службы Николая. Потом настало время торжественного события, к которому готовились курсанты. Они приняли присягу и стали полноценными бойцами Советской Армии, не только с правами, но и обязанностями, с ответственностью за свои поступки. Была напряженная учеба. Знания, полученные Николаем до армии, пошли ему на пользу. Он быстро схватывал азы военной науки. Настал день, когда курсантам присвоили звания младших сержантов, а некоторым и сержантов. Николаю было присвоено звание сержанта. Бывшие курсанты распрощались со своими товарищами по первым ратным трудам и отправились по частям ПВО. Николай тоже пополнил состав одной из частей, несших боевое дежурство.