Текст книги "Независимый"

XIV. Ultima ratio regum4242
  (ЛАТ) ПОСЛЕДНИЙ ДОВОД КОРОЛЕЙ


[Закрыть]

1806 год, Великобритания – Лондон, Ангола – Луанда.

Джордж Сэйлор сильно усложнил международную обстановку. Ослабив Великобританию, он усилил Францию, ожидая получить взамен обязательство о ненападении ее на Россию. Он считал, что никаких препятствий к этому не существует. Препятствием оказалось честолюбие Наполеона. Конечно Сэйлор мог, уничтожив английский флот, уничтожить французский, но он хотел оставить после себя сильного союзника для России. Сильного и верного. Итак, Франция отпала. Оставалась Великобритания, с которой он воевал четверть века. Поговорим о ней.

Великобритания – великая страна. России много чему можно было бы у нее (теперь уже у ее истории) поучиться. Кажется, мы уже говорили кое-что о ее истории. Сейчас нас будет интересовать история Британской Империи и ее международных отношений. Это нужно для того, чтобы плохо помнящий Всемирную историю читатель акцентировал сейчас внимание на том ее отрезке, который нас интересует. Лично я считаю, что Британская Колониальная Империя начала закладываться в семнадцатом веке. Тогда Испания фактически ушла с мировой арены, и Англия получила колонии в Северной Америке во многом благодаря группе пуритан, высадившихся там первыми из британцев. С этого времени началась бесконечная, вплоть до середины двадцатого века, гонка за колониями. Всеевропейская гонка, в которой из великих держав не участвовала лишь Россия. Великобритания преуспела в этой гонке больше всех, несмотря на потерю Северной Америки. Великобритания добивалась мирового господства всеми возможными способами. Она всегда старалась решать свои проблемы пулями, отлитыми в другом государстве. Так было, например, во время Семилетней войны, которую Англия выиграла и в Европе и в Америке, повоевав всего три года в стране лесов и индейцев. Мало кто знает, что 26 сентября 1760 года русская армия взяла Берлин – тогда столицу Пруссии, штыками которой и воевала в Европе Великобритания. Мало кто помнит, что берлин стоит на землях, где когда-то жили Западные славяне. Пруссию тогда от катастрофы спасла система: когда выигрывает русское оружие, проигрывает дипломатия и верхушка власти. Вот и император Петр Третий вернул все занятые земли и… и… и… Вернемся к Великобритании.

Великобритания весь восемнадцатый и девятнадцатый век пыталась ослабить Россию посредством Турции, некогда сильной, но постепенно тогда угасающей. Надо сказать, в результате всех русско-турецких войн восемнадцатого-девятнадцатого веков, Россия не только не ослабла, но и окрепла. Я не говорю о Крымской войне, когда Англия воевала своими штыками и устилала трупами своих солдат высоты Севастополя. Об этой войне я планирую написать отдельную книгу. От Наполеона Великобританию спасли два фактора: собственный флот и Российская империя, об которую разбилась Французская. Вот парадокс: всю свою историю, хочет она этого или нет, Россия помогает своим врагам. Достаточно вспомнить, что в японском флоте во время русско-японской войны числилось два корабля японской постройки. Не надо быть экстрасенсом, чтобы узнать, кто построил остальные. Россия же поддержала Англию в Первой Мировой.

Осталось сказать о стране, которая, не воюя с Британской Империей, лишила ее статуса Владычицы морей и заняла на мировой арене ее место. В 1922 году Вашингтонская конференция по ограничению морских вооружений предусмотрела уравнивание тоннажа линейного флота Великобритании с линейным флотом США. Это и стало прелюдией к краху Британской Колониальной Империи. Ну а теперь, произведя такой экскурс в историю, вернемся к повествованию.

Между Портсмутом и Лондоном существует дорога. Обычная английская дорога. В тот момент, о котором мы повествуем, по ней ехал обычный английский катафалк. Сейчас наверно каждый представляет себе катафалк, как автомобиль с гробом внутри. Тогда это была повозка с гробом внутри. Это была обычная повозка с четырьмя бортами и парусиновой крышей, натянутой на достаточно высокие дуги. Колеса ее, естественно, имели спицы. Были даже рессоры, очевидно для удобства кучера. Запряженная парой лошадей, эта повозка двигалась, почему-то, в сторону Лондона. Она проехала через весь Портсмут, но о месте ее отправления и назначения никто ничего не знал.

Непрестанно шел дождь, и кучер, управлявший катафалком, кутался в плащ. Это был сутулый человек невысокого роста с орлиным носом и острым подбородком. На вид ему было лет пятьдесят шесть – шестьдесят. В общем, уже старик. Он не гнал повозку. Катафалк ехал медленно, не привлекая внимания. Лошади лениво брели, вымокшие, с усталым видом. Вода ручьями стекала с их грив и хвостов, отяжелевших, бившихся по их ногам. Копыта лошадей где-то стучали по мостовой, а где-то и месили английскую грязь. Но, благодаря тому, что дорога в основном была вымощена, катафалк ехал без особых проблем.

Катафалк обгонялся всадниками и другими повозками. Никто на него даже не оборачивался. Так как катафалк никем не наблюдался продолжительное время, а на всех отрезках пути его видели разные люди, то никто и не мог засвидетельствовать, что он едет слишком долго и далеко. У катафалка имелась, все же, одна проблема: гроб не был заколочен, и его крышка постоянно сползала, и кучеру приходилось делать внеплановые остановки, чтобы ее поправить. Но кучер, похоже, нисколько не смущался этих препятствий и продолжал медленно, но неуклонно ехать к столице Великобритании.

К этому катафалку мы еще вернемся, а пока переместимся в другое место…

Луанда

Если читатель помнит, в нашем повествовании мы упоминали некоего контр-адмирала Себастьяна Эрнандеса. Этот португальский адмирал засветился в пятой, шестой и седьмой главах. С тех пор, как он познакомился с Джорджем Сэйлором, он стал уже адмиралом. Вся его служба проходила в Анголе, Мозамбике, Индии. В метрополию он почти не возвращался: раза два-три за двадцать с лишним лет. Он стал достаточно хорошим флотоводцем с тех пор, как Сэйлор встретил его флагманский корвет. Джордж достаточно сильно сдружился с Португалией, поэтому изменения, произошедшие в Луанде за эти годы, произошли во многом благодаря ему и адмиралу Эрнандесу, заправлявшему теперь в Анголе. Адмирал Рихардо Петре ушел в отставку еще в 1785, тогда же Эрнандес занял место Петре. Еще через семь лет он получил полного адмирала. В первый год девятнадцатого века Себастьян Эрнандес стал главным адмиралом португальских колоний. Все эти годы он поддерживал дружбу с Сэйлором. Когда встал вопрос о строительстве в Луанде большой верфи, стапели которой позволили бы строить линейные корабли всех рангов, четверть денег дало государство, столько же Эрнандес и половину – Сэйлор. Понятно, что Джордж не собирался заниматься благотворительностью. Он также понимал, что у Португалии нет лишних денег, чтобы содержать большой флот. Поэтому Сэйлор собирался построить на этих стапелях собственный флот, который он собирался передать той стране, поддержкой которой заручится. Не то чтобы сильно большой флот. Он рассчитывал, что сможет построить порядка восьми линейных кораблей.

Джордж лично присутствовал на закладке этих кораблей. Они строились двумя сериями по четыре. Заложили и построили всего: один 124-пушечный корабль первого ранга; два 104-пушечных второго ранга и пять 74-пушечных четвертого ранга. Они все строились по собственным проектам Сэйлора, поэтому обладали великолепными мореходными, скоростными и маневренными качествами. Снабдить эти корабли гаубицами он не мог по двум причинам: не хотел, чтобы его секретное оружие досталось еще кому-либо – раз; сложности в производстве снарядов и обслуживании вообще – два. Кстати, свои снаряды он производил сам (вообще, снаряды первых гаубиц называли бомбами), заказывая в Португалии и ее колониях полые ядра и на «Независимом» заряжая в них порох и вставляя фитили. Итак, строившиеся корабли вооружались обычными разнокалиберными орудиями. Но одно дело заложить корабли, а другое дело – построить. Джордж не мог еще и контролировать строительство, поэтому он поручил это важное дело Себастьяну Эрнандесу.

К тому моменту, о котором мы повествуем, все корабли, заказанные Сэйлором, уже были спущены. Чего на них не было, так это экипажа. Джордж считал, что страна, которая их получит, сама предоставит матросов. И вот эти восемь красавцев-кораблей стояли на внутреннем рейде Луанды, в стороне от остальных – португальских. Адмирал Эрнандес, что из окон своей виллы, которую мы описывали, когда она принадлежала еще Петре, что проходя по набережной, не мог ими налюбоваться.

«Этот Сэйлор, – думал Эрнандес, наблюдая в свободную минуту корабли Джорджа с набережной Луанды, – какой-то сверхчеловек. В нем соединены, похоже, все возможные гении: он великолепный конструктор и инженер, отличный мореплаватель, непревзойденный морской тактик; его пуля не знает промаха, а сабля – холостого удара. Он – единственный в своем роде. Другого такого просто нет. Сэйлор обладает ораторским талантом, да таким, что может, наверное, одним своим голосом, его звуком, выиграть битву. Если бы он действовал в интересах Португалии, она давно бы стала сильнейшей мировой державой. В интересах кого же он действует? Больше двадцати лет я знаю его. Он одинаково хорошо говорил на английском и французском, когда мы познакомились. Тогда я думал, что он жил и в Англии, и во Франции. Но с тех пор он выучил немецкий и португальский – не хуже меня он говорит на моем родном языке. Так где же, черт возьми, родился этот загадочный во всех отношениях человек? Вообще он ведет себя нагло, самоуверенно, но иногда в его поведении явно проглядывает дворянское происхождение. Он справедлив, как сама Фемида, в нем никогда не проявляется излишняя жестокость. Я не встречал более уравновешенного человека, чем он. И он строит такие корабли!»

Такие мысли теснились в голове адмирала Себастьяна Эрнандеса, облокотившегося на ограждение набережной Луанды. Набережная эта была сделана по-новому. Ее расширили, подняли, вымостили новой плиткой. Сама Луанда тоже несколько преобразилась. Во все изменения, произошедшие в городе, по чуть-чуть в каждое, вложил свои деньги Сэйлор. То есть что значит «свои деньги»? Деньги, награбленные на британских кораблях, которые он захватывал. Ведь он не мог не брать оттуда денег. Они были его трофеем. Так и получалось, что британцы содержали своих врагов на свои же деньги. Английское золото вообще было единственным средством финансирования «Независимого». Себастьян Эрнандес не мог никак помогать Сэйлору, кроме поставки для него полых ядер. В остальном ему самому нужна была финансовая помощь. И Джордж, как читатель уже понял, кроме платы за ядра вкладывался еще и в развитие инфраструктуры порта Луанда. Не без пользы для себя естественно. В ответ он получал некоторые привилегии в виде скидок на ядра, разрешения на строительство своих кораблей на верфях Луанды и так далее…

Вернемся пока в Великобританию.

Лондон

Катафалк приехал. Он прибыл на одно из кладбищ Лондона ночью. Рядом с этим кладбищем, как водится, стояла церковь. Гроб выгружали два человека. Дождь не прекращался. Они отнесли гроб в церковь. Когда они вышли, священник закрыл дверь и удалился. Все это происходило тихо, без слов. Гроб остался одиноко стоять в темной, запертой церкви. Как мы уже говорили, его крышка была закрыта, но заколочен он не был.

Итак, представьте себе ночную англиканскую церковь. Идеальная тишина, лишь звук дождя чуть-чуть доносится до ее залов. Кромешная тьма. В ней не видно ничего: ни свечей, скромно всюду наставленных, ни стен, ни дверей, ни скамеек – ничего. Вокруг только тьма и тишина. Изредка за окнами сверкает молния, освещая кладбище и внутренности церкви и одиноко стоящий гроб.

Большинство людей, оказавшись там, почувствовало бы, что сердце уходит в пятки. Некоторые, возможно, умерли бы от страха. Надо сказать, что вскоре на улице поднялся ветер, который начал завывать где-то вверху, разбавляя стук дождя и сверкание молнии с раскатами грома своим звуком. В общем, я бы почувствовал себя там, мягко говоря, жутковато. Но единственное, чего стоит бояться, как говорил герцог Веллингтон, это самого страха с его большими глазами. И вот в этой конкретной ситуации бояться было абсолютно нечего. Вернемся в церковь.

Внезапно, среди прочих зловещих звуков, гулко отдался под сводами церкви стук упавшей на пол крышки гроба. Гроб – худшая из всех емкостей. Никто и ничто не хочет долго в ней оставаться и вообще попасть в нее. Вот и сейчас тот, кто лежал в этом гробу, сел в нем. Интересно? Наверное, если бы вы были в тот момент там, вы бы проломили стену, но сбежали, побив, попутно, все рекорды скорости. Между тем, человек из гроба размял плечи, шею, потянулся. Посидев пару минут, он спустился, то есть вылез из гроба. Он помахал ногами, поприседал, попрыгал на месте. Еще несколько минут он провел, встряхивая руками, сжимая и разжимая кулаки и всячески разминаясь. Наконец, он зевнул, наклонился к гробу и достал оттуда винтовку, которую надел на плечо, и треуголку, которую водрузил на голову. Восставшим из гроба, как нетрудно догадаться, был Джордж Сэйлор.

Вообще-то, капитан «Независимого» не очень любил замкнутые пространства. Особенно гробы. Но пришлось залезть в этот ящик, чтобы добраться до Лондона. Он был вынужден, правда, выставить из этого гроба его законного владельца, который так и остался в деревне под Портсмутом. Сэйлор вообще удивился, когда услышал, что какого-то покойника везут в Лондон, но ему же было и на руку. Пока кучер отмечал с друзьями что-то в местном кабаке, Джордж нашел катафалк, стоявший в достаточно укромном месте, отнес подальше в кусты труп, и сам лег на его место, положив винтовку рядом с собой. Сняв треуголку и тщательно укрывшись покрывалом, он уснул. Всю поездку он то спал, то просыпался. Он не опасался проснуться в заколоченном гробу, ибо Сэйлор понимал, что состоится церемония прощания, которую он проспать точно не мог. И вот, Джордж оказался в запертой церкви где-то в столице Великобритании.

В темноте Сэйлор видел не больше других, то есть почти ничего. Молния, как назло, стала сверкать реже, и Джордж натыкался на скамейки, пробираясь к выходу, который ему молния все же высветила. По пути он два раза чуть не упал и, кажется, что-то опрокинул. Наконец, пробравшись не без труда через всю церковь, он нащупал ручки двустворчатой двери. Но надо было эту дверь еще и открыть. Замок там был так себе – в светлое время Сэйлор смог бы без проблем его открыть. Но то была ночь. Джордж достал стилет. Он рассчитывал вскрыть замок кончиком кинжала. Но было слишком темно. Он нащупал замок и ковырялся в нем, не видя даже, как выглядит замочная скважина, порядка десяти минут. В итоге ему это надоело. Уже немного запомнив дорогу, он пробирался обратно к гробу с меньшим трудом. Как раз рядом с гробом находилось большое арочное окно. Сэйлор сразу приметил его в качестве аварийного выхода. Теперь пришлось им воспользоваться. Джордж взял гроб и, без дальнейших церемоний, швырнул его в окно. Он мог бы разбить окно прикладом, но в раме было очень много деревянных перекладин и, чтобы сломать их, пришлось бы бить по каждой специально. Гроб же сделал все сразу. С громким звоном он вылетел на территорию кладбища. Вслед за ним вылез Сэйлор.

Перелезая через забор кладбища, Джордж уже пытался сориентироваться. Перед поездкой сюда он достаточно долго и тщательно изучал схему Лондона. Несмотря на это, теперь он достаточно смутно представлял, где находится. На улице, где он оказался, не было ни души. В этой ситуации, Джорджу помогли часы Биг Бена, которые били полночь. Он решил пойти на звук, так как времени у него было еще много, и он рассчитывал успеть добраться до Букингемского дворца хоть от Биг Бена и из любой другой точки Лондона до наступления утра. Кроме того, Джордж думал, что окажется в знакомом месте, еще не доходя до башни с часами. Сэйлор старался двигаться переулками, придерживаясь, однако, избранного направления. Это было обусловлено двумя причинами: первая – не встретить патруль; вторая – не встретить какого-нибудь сознательного прохожего, который мог потом его описать. И все-таки Джордж встретил нескольких запоздалых пешеходов. Но они шли по другой стороне улицы и были не в лучшем настроении, о чем свидетельствовала походка. На центральных улицах капитан «Независимого» однозначно встретил бы множество сознательных людей, на центральных, но не здесь.

Несмотря на ожидания, Джорджу пришлось добраться до Биг Бена, чтобы идентифицировать свое местоположение. Он шел к нему чуть больше часа. Когда он оказался у башни, стрелки на часах показывали четверть второго. Зато теперь он знал, куда идти. Взяв нужное направление, Джордж без проблем достиг Букингемского дворца. В его планы входило также проникнуть во дворец и дождаться утра уже внутри. Это задание было посложнее того, что он только что проделал. Ему необходимо было преодолеть две линии охраны снаружи и еще неизвестное количество внутри. Итак, Джордж начал импровизировать.

Луна была закрыта тучами, дождь и молния ушли в прошлое, что ему благоприятствовало. Джордж решил попробовать отвлечь первых часовых с помощью камня, выбившегося из мостовой. Прильнув к забору, Сэйлор кинул этот камень в нужное место. Камень упал достаточно громко, заставив одного из двух часовых сделать пару шагов в направлении звука. Это позволило Сэйлору, как кошке вдоль стены незаметно и беззвучно очутиться по другую ее сторону, за открытыми воротами. Теперь он был внутри периметра дворца. Но самое сложное было впереди, ведь чтобы попасть во дворец нужно не только отвлечь часовых, но и открыть дверь и закрыть ее за собой. Вообще может быть не самой правильной являлась мысль проникать во дворец через парадный вход, но на поиск других могло уйти много времени. Кроме того, помещение за дверями могло оказаться ярко освещенным и вообще доставить ему много проблем. Но пока он был на улице, а там его могла увидеть разве что сова. Он подобрался к двери. Рядом с ней, не совсем примыкая к стене дворца, располагались какие-то кусты. Ветер стихал, и Сэйлор сидел у стены в пяти метрах от двери, ожидая, пока наступит штиль. Из окон здания не выбивалось ни полоски света. Это обстоятельство радовало Джорджа. Около получаса он прождал, чтобы ветер совсем стих, и пять-семь минут прошло в тишине. Тогда он с величайшими предосторожностями достал саблю. Он делал это медленно, чтобы не вырвалось ни малейшего звука. Для чего он доставал саблю? Чтобы пошевелить кусты. Джордж просунул ее между кустами и плоскостью клинка расшевелил их. Действительно, часовому это шевеление (шелестение) показалось странным, и он подошел к кустам посмотреть, что там. В это время Сэйлор приблизился к двери, выхватил пистолет и выстрелил в воздух. Это был безусловно большой риск: оба часовых бросились к нему, но его там уже… не было: Джордж быстро кинулся к двери, отворил ее и прислонился к стене между ее левой створкой и ближайшим окном, чтобы, в случае если дверь откроется, оказаться сразу за ее створкой.

В помещении, где он оказался, царила тьма. Джордж был немного знаком с дворцом по схемам, которые он неизвестными путями добыл и тщательно изучал. К этой ночи он вообще очень хорошо готовился. Капитан «Независимого» привел все свое снаряжение в такое состояние, чтобы ничего не звенело, не бренчало и т. п. Он учился ходить абсолютно бесшумно и ориентироваться в темноте. Он достиг определенных успехов в этой области. Теперь Сэйлор ждал, чтобы внутрь заглянули часовые с улицы. Но никто так и не зашел. Сэйлор только услышал:

– Что за черт?! Что это было, Джек? Кто здесь стрелял? Никого ведь нет!

– Да. И кусты шевелились, черт бы их побрал! Но и правда – никого нет!

Сэйлора этот разговор достаточно успокоил. Он начал пробираться через дворец. По многочисленным коридорам, лестницам, залам. Вы спросите, как он это делал, я отвечу: да ведь все же спали! Еще несколько постов он обошел через боковые комнаты, пару раз чуть не разбудил прислугу. В результате, пользуясь стечением обстоятельств, и в нескольких местах прибегая к отвлечению часовых, он добрался до покоев короля, войдя в них через боковую комнату, где спал (очень крепко) один из его ближайших слуг. В королевской спальне Сэйлор сел в удобное кресло, закрыв предварительно все двери похищенными в этой самой боковой комнате ключами, и стал ждать утра. Кстати, не думайте, что он украл ключи и взамен ничего не оставил: он оставил взамен специальное пахучее масло, которое сам же и разработал.

Читатель, наверное, скажет, что все это – муть, что пробраться в спальню короля невозможно. Но ведь это художественное произведение, а бумага, как говорит мой дед, все выдержит. Любое художественное произведение не без доли невозможного. Вернемся к повествованию.

Сэйлор проводил время, толкая стоявшую перед ним винтовку от одной ладони к другой. Иногда он даже засыпал, но максимум на четверть часа. Так он дождался утра.