Текст книги "Независимый"

Графство Кент

…У дворца Джорджа и Робера ждали уже новые лошади. Им сообщили, что они могут их загнать – когда он прибудут к армии, им предоставят свежих. Сказали также, что скакать лучше просто на юг от Лондона – не ошибутся. Джордж еще раз всех за все поблагодарил, и они поскакали.

Они снова неслись галопом на юг. Сэйлор думал только о том, что ему предстоит; де Брильяр думал о том, что только что произошло. «Черт возьми, как так? – думал Робер, – Ведь я любил ее! Она клялась мне в том же когда-то! Я и не думал, что она родит… На свою же беду… Помню я ее мужа. Он-то как женился? Черт, да плевать на него! Я-то!… Я вроде бы и желал, чтобы она понесла наказание, я же и любил ее… Но ведь она умерла заслуженно! Черт, это значит, что я слаб! Я не смог ее убить! Какой позор, стыд, унижение!… Тогда я не достоин звания первого помощника Джорджа Сэйлора!… Но ведь я любил ее… Это значит, что моя слабость сильнее меня… Все это ужасно… Я запутался… Я не знаю, кто я, где я и зачем я… Я иду, вернее, лечу на всем скаку воевать со своими соотечественниками!… Почему? Да потому, что человек впереди меня спас мне жизнь, а Родина не сделала для меня ничего, кроме всего плохого! Эта Родина забыла мое происхождение, она отреклась от меня и моего рода, проще сказать! В таком случае, и я ей ничего не должен! Но вот Элизабет…»

С такими мыслями Робер де Брильяр скакал вслед за Джорджем Сэйлором по полям и лесам графства Кент. Природа этих мест красива, виды, открывающиеся здесь, очень живописны. В спокойное, свободное от дел время здесь можно было бы неплохо отдохнуть. Но сейчас была война. Война не смотрит на красоты местности. Война идет напролом. Один человек войны старается пробиться вместе с ней, он создает ее для себя. Другой человек войны старается остановить первого, он прекращает войну для себя. Этим «другим» и был сейчас Джордж Сэйлор. Они уже почти загнали лошадей, когда увидели то, что хотели увидеть.

Это была отступающая армия. Она шла хорошо, в полном порядке. Каждый отряд не нарушал строя, ни один солдат не выбивался из него. Шли они в ногу. Шеренги лошадей волокли артиллерию. Кавалерия также передвигалась шагом и в полном порядке. Перед армией отступал обоз. Все подразделения шли с развернутыми знаменами. В общем, достаточно было лишь скомандовать, и задние ряды станут передними, а передние – задними, и армия будет готова к бою. Сейчас войска шли по полю, а Сэйлор и де Брильяр спускались им навстречу с холма. Таким образом, по равнине перед ними перемещалась как бы красная линия, оставлявшая за собой хорошо вытоптанное пространство. Армия на марше, это все-таки величественное и грандиозное зрелище.

Сэйлор решил подождать здесь, на холмах. Первым мимо них проходил обоз. Джорджу не надо было всем представляться: еще до отъезда в Луанду, он ездил в войска, да и по существовавшим ранее описаниям его все знали. Обозу он приказал остановиться позади линии холмов. Затем он послал вперед де Брильяра, чтобы он остановил всю армию, кроме артиллерии. Войска встали у подножия холма. Джордж же стал делить артиллерию. Ему приходилось ездить вдоль линии холмов, так как армия отступала одним широким фронтом. Но если приказ предназначался всем или нескольким подразделениям, то он передавался с помощью системы сигналов и голосовых команд командиров этих подразделений. Сначала Сэйлор осведомился о местонахождении французов. Ему сообщили, что они будут на этой равнине где-то через час. Это означало, что у него есть шестьдесят минут, чтобы разместить войска (а лучше бы и побыстрее, чтобы, когда французы появятся на равнине, встретить их уже в полном порядке). Необходимо сначала обрисовать местность, где им предстояло сражаться.

В принципе, Джордж выбрал неплохую позицию. Это была длинная линия холмов, которая на левом фланге армии ограничивалась непроходимым лесом, а справа – тоже лесом, но доступным даже для размещения кавалерии. На правом фланге между окончанием холмов и лесом была неглубокая ложбинка. Сами холмы также были невысокими, но все же господствовали над полями, располагавшимися южнее. Пара деревень располагалась позади позиций английской армии. Еще одна деревня находилась в полях, между центром и левым флангом, и обещала оказаться в центре будущего сражения. Ее жителей предупреждать не пришлось, они начали уходить, еще завидев английскую армию на горизонте. Очевидно, они рассчитывали уйти вместе с армией, но, увидев, что она развертывается, стали покидать родные места еще быстрее, дабы не оказаться между двух огней. Вообще деревня была небольшой, но такие места на поле боя часто становятся центром сражения. Против позиций британской армии также имелись холмы, но они были так далеко, что французы никак не могли на них развернуться. Несмотря на двукратное превосходство французов, Сэйлор сомневался, что они сразу развернут всю армию: со всех сторон местность мешала. Но в любом случае Наполеону пришлось бы остановиться в поле. Итак, перейдем к описанию диспозиции армии «красных мундиров».

Артиллерию Сэйлор разделил на три основных батареи и одну засадную. По одной батарее он разместил на флангах, между линейной пехотой и стрелками. Подразделения стрелков стояли в рассыпном строю и вооружались первобытными винтовками, еще менее совершенной конструкции, чем винтовка Сэйлора. Самой крайней на флангах стояла кавалерия. Третью батарею Джордж разместил четко в центре, она была самой многочисленной, и ее орудия разворачивались полумесяцем, выгнутым в сторону противника, чтобы увеличить сектор обстрела. Четвертую засадную батарею Джордж разместил в лесу на правом фланге. Боевые действия пехоты или кавалерии непосредственно в лесу были невозможны, да и возможность размещения там кого-либо также в принципе была под вопросом. Но Сэйлор умудрился затолкать туда еще и отряд драгунов под собственным командованием. В общем, он планировал заманить кавалерию французов под огонь засадной батареи и, уничтожив ее, получить преимущество на одном фланге. Всей кавалерией вместе взятой командовал Джордж. Всей кавалерией и всей армией. Линейная пехота размещалась между центральной и фланговыми батареями. Непосредственно пехотой командовал де Брильяр. В резерве Джордж оставил небольшой отряд кавалерии и два отряда линейной пехоты. Как раз когда Сэйлор закончил развертывание войск, показалась французская армия.

В общей сложности Наполеон расставил войска приблизительно также: кавалерия на флангах, но не в лесу, пехота в центре. Артиллерию он, правда, разделил на четыре крупных батареи: ему позволяла численность. Как и ожидал Сэйлор, почти половину армии Бонапарт развернуть не смог, и она составляла резерв. Читателя, возможно, интересует, почему Джордж не атаковал французов, пока они развертывались. На это есть несколько причин: ему пришлось бы спуститься с холмов, то есть потерять выгодную позицию; Наполеон сходу бросил бы свои отряды в ближний бой, и началась бы такая свалка, где численное превосходство французов непременно взяло бы верх. Учитывая это, Сэйлор решил, что раз он обороняется, то надо ждать атаки. Он рассчитывал, используя выгодную позицию, залповый огонь пехоты и картечь артиллерии, не давать французам вступить в ближний бой в случае лобовых атак их пехоты. В случае же серьезного боя на флангах, он хотел любыми путями не ломать строя пехотных полков, чтобы не создавать бреши для наполеоновской кавалерии. В случае атаки кавалерии французов на пехоту, располагавшуюся вдалеке от батарей, то есть самую уязвимую, Сэйлор предписал де Брильяру перестроить пару полков в ощетинившиеся штыками каре. Итак, весь план Сэйлора строился на сохранении строя и предотвращении рукопашной пехотной схватки.

Артиллерии Джордж приказал беречь порох и по максимуму использовать картечь, ведь она оказывала еще и сильное психологическое действие; пехоте – держать строй и избегать рукопашной; кавалерии – избегать лобового столкновения с кавалерией противника и ни в коем случае не увлекаться ее преследованием.

Построив, наконец, армию и проезжая перед ее рядами, Сэйлор произнес речь:

– Солдаты и офицеры! Меня зовут Джордж Сэйлор, но это вы и так знаете. Я, как и вы, стараюсь на благо своей Родины, поэтому теперь я с вами, хотя еще год назад был против вас. Моя история длинная – не стоит ее рассказывать. Итак! Настал час, когда вы должны показать все, что умеете, проявить все свое мужество, ведь на кону судьба Великобритании, Европы, а возможно и мира. Солдат, защищающий свою Родину, да еще и знающий, как враг ненавидит ее, должен стоять насмерть и один стоить троих! Каждый из вас должен сейчас стоить минимум двоих, ибо во столько раз нас превосходит враг! Пехотинцы! Вами командует Робер де Брильяр. Не смотрите, что он – француз, Франция ничего хорошего для его семьи не сделала. Он не живет там уже четверть века. Товарищи! Вот уже враг начинает атаку; Virtute et armis – Доблестью и оружием завоюем победу над врагом! Выше знамена! Точнее прицел! Тверже удар! Ура!

– Ура-а-а-а!!! – раздались тысячи голосов.

Эта речь вкупе с ораторским искусством Сэйлора произвела сильное положительное впечатление на солдат.

Две армии стояли с немного шевелящимися (колышащимися) на ветру знаменами, как две стены: красная и синяя. Сэйлор не просто так говорил, что противник уже начинает атаку: действительно, от французской «синей» стены пехоты отделилось несколько отрядов и направилось к деревне; от противоположного фланга французской армии также отделилось несколько отрядов пехоты и кавалерии, которые направлялись, судя по всему, туда, где Джордж разместил засадную батарею, ведь участок между английским флангом и лесом в ложбине был не занят, а французы, очевидно, посчитали лес непригодным для размещения войск. Две армии стояли на пределе прицельной стрельбы артиллерии, но ожесточенная перестрелка началась сразу. Впрочем, британские артиллеристы помнили наказ беречь порох и стреляли только наверняка. В случае необходимости артиллерия получила приказ сровнять деревню с землей. Пока же английские канониры, тщательно целясь, вели огонь по наступающей пехоте. По кавалерии на правом фланге они не стреляли – пустая трата боеприпасов.

Джордж с начала сражения удалился к засадному отряду кавалеристов. Сэйлор не хотел ждать в засаде пехоту французов. Он приказал правофланговой кавалерии обратиться в притворное бегство при подходе французских конников. Далее, когда французы окажутся напротив засадной батареи, отступающая английская кавалерия развернется и, не смешиваясь с противником, примет бой. Тут же с другой стороны французов запрет отряд Сэйлора. Они окажутся в «мешке», где их расстреляет картечью засадная батарея. У этого способа было еще одного преимущество: благодаря отряду Сэйлора, наступающая сзади французская пехота не увидит, что убило их кавалерию.

Все так и произошло. Французская кавалерия быстрым аллюром оторвалась от пехоты. Очевидно они рассчитывали стремительным натиском смять английскую конницу и стрелков, с тыла напасть на батарею британцев и отступить, освободив правый фланг армии Сэйлора от артиллерии и открыв его, таким образом, для своей пехоты. Итак, британская кавалерия обратилась в притворное бегство по ложбине, затем развернулась и вступила в бой. Сэйлор вывел свой отряд из леса, к величайшему удивлению французов, и захлопнул мешок. Англичане не сомневались с французами, но сбили их в кучу. По этой куче и ударила картечь… Вот здесь действительно применимы строки Лермонтова: «…смешались в кучу кони, люди…», ибо достаточно большой отряд французской кавалерии, который чуть ли не должен был сразу предрешить исход сражения, был полностью уничтожен. Большую роль здесь сыграл, конечно, элемент внезапности. Однако, пехота Наполеона, вопреки ожиданиям Сэйлора, увидев гибель своей кавалерии, не собиралась споткнуться о те же грабли и не только остановила наступление на правый фланг «красных мундиров», но и отошла на первоначальные позиции. Было понятно, что Бонапарт до выяснения обстоятельств этот участок трогать не будет. Поэтому Джордж вернул кавалерию на прежнее место, а свой отряд сделал, как бы «летучим», ибо его первая позиция была демаскирована. Английские кавалеристы потеряли менее десяти человек; противник – в разы больше. Все-таки хорошая штука – картечь.

Но, во многом благодаря тому, что кавалерия на правом фланге уж очень легко отделалась, и вся тяжесть сражения сместилась на левый фланг, пехоте там пришлось туго. Во-первых, их непрестанно обстреливала артиллерия. Хоть урона она наносила и мало, но все же он ощущался. Но основная проблема была не в этом.

Французы вошли-таки в деревню. Имея приказ в случае необходимости сровнять деревню с землей, английская артиллерия открыла прицельный огонь. Видя, что «красные мундиры» не шутят, пехотинцы Наполеона покинули разрушающиеся здания и выстроились за ними. С этого момента французы стали концентрировать силы за зданиями полуразрушенной деревни, где огонь английской артиллерии был практически неэффективен. Очевидно, оттуда они планировали идти потом на штурм позиций британцев. Но, чтобы пехота смогла пойти на штурм, французам нужно было здесь повторить провалившуюся на другом фланге попытку кавалерийской атаки с целью обезвредить артиллерию. В этот раз они были куда более осмотрительны и, очевидно, послали в лес разведчиков. Наблюдая бездействие со стороны противника, Сэйлор догадался о его причинах и направился со своим отрядом на тот фланг. Но было поздно. Не обнаружив никого в лесу, Наполеон дал своей кавалерии «зеленый свет», и она, стремительным галопом вломилась в ряды английских конников. Французов было много, и пока одни отвлекали «зеленых драгунов», другие, объехав ряды стрелков, с тыла напали на левофланговую батарею Сэйлора. В это же время подоспел сам Джордж с «летучим» отрядом, но, увы, французы уже успели изрубить артиллеристов.

Началась жесточайшая рукопашная схватка. Главное для Сэйлора было, чтобы его кавалеристы не побежали. Поэтому он постоянно их подбадривал. Во многом он поднимал боевой дух личным примером. Читатель уже представляет, каков в рукопашной Джордж, не будем приводить это снова. Скажем коротко, что где-то через час, ценой огромных потерь и не без помощи стрелков, англичанам удалось заставить превосходившую их по численности кавалерию Наполеона отступить. На левом фланге всадники Сэйлора недосчитались где-то двух третей состава. Но это было только начало.

Однако свою задачу французская кавалерия выполнила: батарея на левом фланге британцев замолчала. И вот тогда французская пехота, волна за волной стала надвигаться на линию обороны «красных мундиров». По ней, конечно, пыталась стрелять поставленная полукругом центральная батарея, но, без особого успеха, ведь наступали-то французы на самый фланг. Наполеон все верно рассчитал: английская кавалерия не атакует пехоту ввиду своей малочисленности, либо будет уничтожена, поэтому пехота наступала не четко в лоб на позиции англичан, а под углом, чтобы полностью смять фланг. Сэйлору пришлось перестроить почти все отряды, находившиеся левее центральной батареи так, чтобы они развернулись лицом к врагу. Кавалерию с левого фланга он убрал за линии пехоты: конников оставалось мало, их надо было беречь.

Итак, французские солдаты полезли на холмы. На них сыпался град пуль, но они лезли. Ведь это была своего рода осада, а эта атака – приступ, а в них французы известные мастера. Несмотря на все усилия пехотинцев, подбадриваемых де Брильяром, избежать рукопашной не удалось. Уложив десятки, а то и сотни французов ружейным огнем, английские отряды, один за другим, переходили к штыковой схватке. Французов было больше, да и в ближнем бою они были сильнее. Тем не менее, британцы держались. Наполеон бросал сюда все новые отряды, но сломить сопротивление не удавалось, ни один английский солдат не бежал. Ведь они сражались за Родину. Сэйлор с кавалерией уже не мог стоять в стороне и смотреть, как гибнет пехота. Сообща кавалеристы решили, используя резервный отряд, врубиться в задние ряды пехоты Наполеона.

Во-первых, Джордж опасался врезаться с кавалерией в пехоту потому, что он мог случайно передавить в этой свалке своих. Но покромсать задние ряды можно было. Однако тут Наполеон решил добить английскую конницу на левом фланге и помочь, заодно, пехоте. Когда уже немногочисленные «зеленые драгуны» вновь увидели летящую на них наполеоновскую кавалерию, они дрогнули.

– Стоять! – заорал Сэйлор, едва перекрикивая шум битвы, – Вы британские кавалеристы или сопливые французские бабы?! Умрем, как герои!

И они приняли бой с многократно превосходящим врагом. Подоспел резервный отряд. Английские конники держались, но с трудом. Часть французских кавалеристов рубила пехоту. Еще немного и фланг армии Сэйлора развалится. Видя это, он покинул бой и поскакал на правый фланг. Он принял отчаянное решение снять кавалерию оттуда в надежде, что там хватит и засадной батареи. Робер де Брильяр также носился на коне, раздавая приказы пехоте. Как только Джордж снял всадников с правого фланга, туда тоже устремились конники Наполеона. Очевидно он считал, что победа близка. В этот раз французы бросились не в ложбину, а прямо на пехоту «красных мундиров». Видя это, де Брильяр успел быстро перестроить несколько отрядов в каре, на которое и налетела вражеская кавалерия, потрепанная еще и картечью правофланговой батареи.

Итак, день клонился к ночи. Сэйлор со свежими силами связал на левом фланге наполеоновскую кавалерию боем. На правом краю несколько каре английской пехоты также отвлекли французских конников. Всю пехоту Наполеон бросал на левый фланг, который им удалось смять: бой шел на обратном склоне холмов; но не более: де Брильяр ввел в бой резерв. Центральная батарея переместила немного свои орудия и, чем могла, помогала пехоте, обстреливая наступающих французов. Инициативу держал при себе Наполеон. Медленно, но верно ситуация складывалась в его пользу. Сэйлор, видя, что силы на левом фланге таят на глазах, решился на отчаянный шаг: он приказал де Брильяру лично повести в атаку на позиции Бонапарта несколько полков, выстроенных в каре. Но только строго перед правофланговой батареей. Ситуация позволяла: наполеоновские кавалеристы только что ушли с правого фланга.

И вот Робер повел пехоту в самоубийственную атаку с одной лишь целью – отвлечь на себя всех всадников противника. Действительно, стоило «красным мундирам» начать спуск с холмов, как все французские кавалеристы бросились на них, оставив, тем самым, собственную пехоту на левом фланге беззащитной. Тогда Джордж с остатками «зеленых драгунов» налетел на задние ряды дерущегося врукопашную врага. Сэйлор всячески подбадривал англичан. Сам он дрался за пятерых. Снова его мундир был порван, снова с него лился пот с кровью, но его конь и рука слушались его. Французские пехотинцы не знали причин отсутствия своей кавалерии и, вообразив, что к британцам подошло подкрепление, начали подаваться назад. Со склонов холмов они спустились бегом. Сам Наполеон выехал к ним навстречу и не без труда собрал свою пехоту за деревней. Сэйлор их не преследовал. Ибо понимал, что причиной их отступления стало временное заблуждение.

Смеркалось. Джордж решил, что французы не будут предпринимать сегодня еще атаки, тем более, что главную свою задачу на левом фланге он выполнил: сбросил вражескую пехоту с холмов. Сэйлор отправился на правый фланг. Робер де Брильяр там тоже был не лыком шит. Как только на его пехоту налетела кавалерия, он решил извлечь из этого двойную выгоду: изображая бегство, он и его пехотинцы, неся потери, провели-таки французов под картечью фланговой батареи; французы продолжали преследовать разбежавшуюся пехоту, которая снова стала собираться в ложбине, где де Брильяр неизвестным образом снова стал составлять каре. Незаметно для себя, распаленные преследованием пехоты противника, кавалеристы Бонапарта оказались под огнем засадной батареи… Подоспевшему в это время Сэйлору только того и надо было: не имея понятия, что на другом фланге их пехота уже отступила, французские всадники направили своих усталых коней туда и лишь за деревней узнали, что на сегодня бой окончен.

Опустился вечер, и обе армии вернулись на исходные позиции. Фактически победа не досталась никому, но стратегически она была на стороне «красных мундиров». Целью Сэйлора было не пустить Наполеона к Лондону – Бонапарт не прошел; целью французов было уничтожить английскую армию – она все так же стояла против них. Все так же? Нет. Прежде чем дать войскам отдохнуть, он произвел их подсчет. Результаты оказались неутешительными.

Холмы были усеяны трупами почти половины его солдат. До трех часов ночи искали раненых. Вместе с ранеными Джордж потерял чуть более половины армии, где-то четыре седьмых. Все артиллеристы левофланговой батареи были убиты, но орудия стояли на местах. Был значительно сэкономлен, за счет рукопашной, порох, зато поломалось много штыков и прикладов. В куче тел, образовавшейся в результате ближнего боя, найти раненых было почти невозможно. Тем не менее, как я уже сказал, санитары большую часть ночи таскали полуживых союзников и противников, пока сами не попадали от усталости. Солдаты легли спать там, где стояли, благо, что противник не стал ночью использовать артиллерию. Сэйлор и де Брильяр не ложились всю ночь. Им обоим наскоро забинтовали легкие раны, а тяжелых и не было. Только у Робера ныла правая половина груди. Но, среди всех этих плохих новостей, пробилась хорошая.

Эта новость материализовалась в подкреплении для армии Сэйлора. Пехоты пришло мало – треть от того, что потеряли, зато кавалерии пришло много – на треть больше, чем потеряли. Это обрадовало Джорджа, он решил, что всадники станут его главным козырем. Что же касается артиллерии, то, так как пушки были, а артиллеристов не хватало, Сэйлор расформировал центральную батарею, артиллеристов отправил на левый фланг, а на ее место поставил третий отряд кавалерии. Вообще на следующий день Джордж планировал, в случае атаки французов, отбить их нападение и преследовать отступающего противника, окружить его с помощью кавалерии и добить силами пехоты. Может быть это был слишком гигантский план, но другого выхода из положения Сэйлор не видел.

Наступило утро… Наполеон, очевидно не получивший подкреплений и распаленный неудачами первого дня сражения, просто повел всю наличную пехоту, при поддержке ураганного огня артиллерии, в лобовую атаку на позиции «красных мундиров». Джордж безошибочно определил в этом приступ ярости человека, привыкшего громить противника и не знающего ничьих и поражений. Это была действительно самоубийственная атака. На флангах французов сразу же смела картечь, но в остальных участках они снова сумели подняться, понеся большие потери, на холмы, и по всему фронту начался рукопашный бой. Но сегодня боевой дух «красных мундиров» подкреплялся вчерашним днем, а боевой дух французов – отчаянием. Сэйлор ждал момента. Примерно через полтора часа момент настал. «Зеленые драгуны» неторопливым аллюром, тремя колоннами проскакали к позициям французов. Пока фланговые отряды дрались с вражеской кавалерией, Сэйлор с центральным отрядом изрубил, под огнем пехотного резерва Наполеона, артиллеристов противника. Затем, оказав помощь союзникам на левом, а потом и на правом фланге и обратив наполеоновскую кавалерию в бегство, Джордж уже со всеми всадниками навалился на французскую резервную пехоту, которая вскоре тоже побежала. На все это ушло около часа. Наполеон всегда держался где-то на расстоянии.

Тем временем пехота де Брильяра на флангах теснила противника и сталкивала его, повсеместно, с холмов. Видя все это, с одному ему известной позиции, Бонапарт стал играть отступление. Сначала его пехота отступала в полном порядке, отстреливаясь и держа строй. Но, когда Сэйлор со своей кавалерией врубился в ее ряды, то это отступление стало больше походить на бегство. Джордж преследовал французов недолго. Ему и де Брильяру нужно было скорее возвращаться назад на «Независимый» и идти в Ла-Манш, чтобы не дать Наполеону переправиться на континент. Вести преследование он поручил тем командирам, что командовали здесь до него. За прошедшие четыре часа сражения была все же потеряна почти треть армии. Но Сэйлор свою задачу выполнил: теперь «красные мундиры» должны были проводить Наполеона до пролива, а там его уже должен любезно встретить «Независимый» и Нельсон. Сменив коней, Сэйлор и де Брильяр на всем скаку отправились обратно в Лондон…