Текст книги "Независимый"

Луанда

– Для кого построены эти корабли? – спросил у адмирала Эрнандеса молодой португальский капитан, проходивший мимо и теперь тоже залюбовавшийся эскадрой Сэйлора.

– Они вам нравятся? – поинтересовался Эрнандес.

– Безусловно, господин адмирал! Ах, если бы мне один из них! – восхищенно произнес молодой капитан.

– Если бы наша страна была сильной державой! Тогда бы эти корабли возможно были для нас… А так… Кто его знает, к кому они попадут, – грустно поведал Эрнандес.

Молодой капитан вздохнул:

– Да… Я слышал, что эти корабли построены на деньги Джорджа Сэйлора.

Себастьян утвердительно кивнул.

– Знаете, что я о нем думаю? Я думаю, что это самый лучший моряк, которого знает история! – уверенно заявил молодой капитан.

– Сколько тебе лет? – спросил Эрнандес.

– Двадцать пять, господин адмирал!

– Когда ты родился, Сэйлору было двадцать три, и он командовал «Независимым»! Поколение выросло, а он все командует…

– А вы, я слышал, знакомы с ним с тех времен? – задал вопрос капитан.

– Да. Помню, как мы с ним встретились…

И Себастьян Эрнандес с ностальгией рассказал молодому капитану ту историю. В заключение, он сказал:

– Знаешь что, капитан, равняйся-ка ты на Сэйлора – действительно, лучшего моряка и человека я не встречал!

– Буду рад стараться, господин адмирал! – бодро отчеканил капитан…

Лондон

Король спал в роскошной кровати с занавесками. Вообще создавалось ощущение, что кровать квадратная, но это было не так, хотя и разница между длиной и шириной на самом деле почти не существовала. Занавески с виду были очень тяжелыми из неизвестной Сэйлору ткани красного цвета с позолоченной бахромой. На постели естественно лежала гора подушек и матрасов, на которых, покрытый дорогим одеялом, спал король. Сама кровать была покрыта сложнейшей резьбой и безусловно сделана из максимально дорогого дерева. Стояла она в центре комнаты.

Спальня короля, за исключением кровати, была обставлена двумя креслами, одно из которых и занял Сэйлор, и двумя мягкими пуфиками. Кресла стояли в углах у стены с окном, а пуфики – по бокам от двери. Совсем забыл сказать, что над королем болтались веревки, ведущие к колокольчикам в комнатах прислуги. Рядом с кроватью также стоял маленький столик. На полу были постелены богатые ковры, которые Джордж уде немного подергал шпорами. Кстати, все время до этого он ходил на носочках, чтобы не издавать лишних звуков.

Около восьми утра король проснулся. Сначала он лишь чуть приоткрыл глаза. Комната уже освещалась утренним солнцем. Король открыл глаза и снова их закрыл. Джорджа он сначала не заметил. Джордж сам дал о себе знать.

– Доброе утро, Ваше Величество! – самым любезным и уважительным тоном сказал Сэйлор.

Король резко открыл глаза. Он обернулся на источник звука. Сэйлор сидел в кресле, положив винтовку на пол перед собой, подняв треуголку на макушку и улыбаясь самой приветливой улыбкой. Король онемел. Он потянулся к звонкам.

– Не звоните, все проснутся только после полудня, – сообщил королю Сэйлор, – Давайте познакомимся! Меня зовут Джордж Сэйлор, – он подошел к кровати и протянул руку королю.

Его Величество благоразумно решил, что лучше эту руку пожать.

– Вы пришли меня убить? – дрожащим голосом спросил король.

– Если бы я хотел вас убить, – все также приветливо улыбаясь, вернувшись в кресло, ответил Джордж, – Вы бы давно были мертвы. Кстати, поменяйте охрану, она никуда не годится. Каждый дурак может без труда попасть во дворец. Это я вам говорю, как другу!

– Как другу?!

– Да. Ибо теперь, когда один друг отказался дружить, остаетесь лишь вы, – сообщил Сэйлор.

– И этот друг… – начал король.

– …Наполеон Бонапарт, – закончил Джордж, – Запомните, я не враг Англии, я враг врагов моей Родины. Англия – не враг моей Родины, она только друг ее врага. И если вы обещаете, что больше не будете другом моего врага, а лишь врагом моего врага, то я, как известно, – ваш друг.

Король минуту подумал:

– Стало быть, вы – русский.

– Ваше Величество сообразительны. Я знаю, что Великобритания если и дружит с кем-то, то против кого-то. Так нарушьте неписаный закон, подружитесь с Россией просто так, – предложил Сэйлор.

– А что я получу взамен?

– То, что полагается по союзным обязательствам, – туманно ответил Сэйлор, – Помните, что это ваш последний шанс, иначе я дам Наполеону раздавить Британскую империю, а уже потом его остановлю.

– А если я соглашусь? – все это король говорил, не вставая с постели.

– То восемь новых линейных кораблей пополнят ваш, изрядно потрепанный флот, а ваша армия под моим командованием остановит Бонапарта. Затем я сожгу французский флот.

– Я согласен! – заявил король.

– Но вы не управляете вашей страной, – усмехаясь, ответил Джордж, – Вы должны провести это через парламент. Я начну действовать только тогда, когда увижу письменный союзный договор, подписанный двумя сторонами. Но важно не только заключить договор, важно его соблюдать! А я пока поживу во дворце, послежу за всем, Лондон посмотрю… Буду приучать вас жить без прислуги и следить за вашим режимом… Но не теряйте ни минуты, Наполеон ждать не будет! – как всегда в подобных случаях, Сэйлор сказал – отрезал, возражений – никаких. Король лишь тяжело вздохнул.

– И что, мне самому вставать, одеваться, заправлять постель…

На каждый пункт, который называл король, Сэйлор утвердительно кивал, сохраняя любезную улыбку…

XV. In omnia paratus4343
  (ЛАТ) ГОТОВЫЙ КО ВСЕМУ


[Закрыть]

1807 год, Ла-Манш – Лондон – графство Кент – Северное море

Союзный договор, которого требовал Сэйлор, был подписан. Он сразу же начал действовать. Джордж отправился в Луанду с четырьмя английскими кораблями, которые везли экипажи для кораблей, упоминавшихся выше. Прибыв в Анголу, моряки немедленно разместились на своих кораблях, и, после суточного отдыха, уже девять кораблей во главе с «независимым» отправились обратно. Четыре же судна, прибывшие с Сэйлором сюда, остались, с разрешения Эрнандеса, на время в Луанде. Джордж торопился назад в Англию, так как он понимал, что особенно после заключения союза Англии с Россией, Наполеон ждать не будет. Сэйлор опасался не успеть. Вообще он рассчитал время на подготовку и прочее – по всему выходило, что он вернется в Великобританию на неделю – две раньше французской высадки. В случае же, если бы он не успел, и Великобритания пала, то русской армии пришлось бы высаживаться там и освобождать остров, что, ясное дело, сложнее, чем его защитить. Адмирал Нельсон был с Сэйлором. Он принял командование теми восемью кораблями. Всю дорогу они шли двумя колоннами, но в голове все равно находился «Независимый».

Ла-Манш

Джордж принял решение пройти до Портсмута, а лучше – до Лондона. Он хотел где-нибудь спрятать новые корабли. Идти нужно было через Ла-Манш и Па-де-Кале. Никаких опасностей такой путь, в принципе, не представлял, ведь Ла-Манш называли также Английским каналом, а Па-де-Кале – Дуврским проливом. Нельсон соглашался с тем, что новые корабли необходимо спрятать, он предложил поставить их где-нибудь севернее Лондона.

Когда они вошли в Ла-Манш, погода стояла, мягко говоря, не очень. А прямо говоря, был достаточно сильный для пролива шторм, благо, что дождь не шел, однако ветер был очень сильным, и приходилось постоянно менять площадь парусов. Особенно это касалось «Независимого», ибо ему приходилось подстраиваться под гораздо более медленные линейные корабли. Они вошли в пролив вечером, поздно вечером, можно сказать ночью. С утра они еще шли по проливу. С утра же Сэйлор был чрезвычайно хмур. Робер де Брильяр решил узнать причину хмурости капитана, ибо за четверть века рядом с ним он уяснил, что Джордж никогда не хмурится просто так.

– Все хорошо, капитан? – спросил он.

Сэйлор отрицательно помотал головой:

– Нет. Что-то происходит. Погода, море предупреждает нас об этом.

Теперь, спустя столько лет, Робер научился не спорить с Сэйлором. Джордж же с каждой минутой становился все угрюмее. Он стоял, заложив, как всегда, руки за спину, и смотрел вперед. Там, согласно его предчувствиям, происходило что-то угрожающее и опасное. В принципе, Сэйлор был готов ко всему. Но все-таки, как любой нормальный человек, он считал, что лучше избежать проблем, чем думать, как их решать.

Однако, проблемам не прикажешь, и они ждали капитана «Независимого» у Портсмута. Когда они подходили к Портсмуту, то есть когда его гавань лишь появлялась на горизонте (шли они, кстати, очень медленно из-за сильного ветра и шторма), Сэйлор почувствовал, что здесь что-то неладно. Но когда они приблизились, взорам команды «Независимого» и британским морякам открылась панорама, показывавшая, что здесь все неладно. Город обстреливался французским флотом. Сэйлор не был трусом. Он хорошо взвесил ситуацию. Бухта обстреливалась десятью французскими линейными кораблями. Лучшим вариантом в тот момент было не торопиться дать о себе знать. Поэтому Джордж повел эскадру в обход. Нельсон приказал спустить флаги на своих кораблях. Эскадра стала большим крюком обходить Портсмут. Джордж мог бы без труда уничтожить эти десять французских кораблей, но: а) он понимал, что бомбардировка означает высадку десанта, если не в Портсмуте, то в другом месте: б) скорее всего, основной десант высаживается в другом месте, тогда: в) это отвлекающий удар, и, если он уничтожит эту группу, то: г) основная эскадра, увидев отсутствие этих кораблей, поймет, что это дело его рук. Ему же желательно было сохранить пока свое прибытие в тайне.

Вскоре Сэйлор увидел подтверждение своих мыслей. Основной десант высаживался в графстве Кент. Сэйлор вел корабли на границе видимого с суши горизонта, и они не были пока обнаружены. Вдоль широкой полосы побережья развернулись баркасы, шлюпы и другие мелкие торговые, в большинстве своем, корабли, высаживающие десант. Вообще Джордж не очень понимал, почему французы высаживались в шторм. По его расчетам выходило, что много этих мелких судов не вернется во Францию. Он не был уверен, что они без потерь прошли пролив. В зоне высадки, правда, стояли и боевые корабли, отведенные, очевидно, для поддержки десанта. Но здесь они сопротивления не встречали. Сэйлора радовало, что французский флот еще не в Дуврском проливе – там «Независимый» и корабли Нельсона не смогли бы уже пройти мимо, не вступая в бой.

Может быть, читатель удивится, что французский десант не встречал сопротивления на берегу. Поясняю: перед уходом в Луанду Сэйлор добился назначения на пост Верховного Главнокомандующего войсками Великобритании. Тогда же он отдал первый приказ: в случае высадки французской армии, британская армия должна была без боя отступать от побережья к Лондону до его прибытия. Вы скажете, а если бы он не прибыл? Так вот на этот случай Джордж приказал дать сражение уже под стенами Лондона, если бы он не успел. Он считал, что без него англичане Наполеона не победят. И теперь Сэйлор если и успевал, то впритык.

Итак, как мы сказали, в Дувре французов пока не было. У этого города есть небезызвестная крепость, которую Джордж также приказал оставлять без боя в случае осады или обстрела с моря. Но пока эта крепость была занята англичанами. Когда эскадра Сэйлора проходила Дуврский пролив, Нельсон снова поднял флаги на своих кораблях. Корабли и крепость отсалютовали друг другу.

В это же время Сэйлор, мысли которого никем пока не нарушались, решил сам нарушить их ход. Он решил спросить мнение де Брильяра о том, почему Наполеон высаживается в такой шторм.

– Такой шторм, и Наполеон высаживается… Ты француз, Робер, тебе лучше знать. Объясни мне, а то я – дурак, не понимаю.

– Объяснить, почему французы высаживаются в шторм? – переспросил де Брильяр, – Да я и сам не пойму! Скорее всего, Наполеон просто спланировал высадиться в этот день, вот и высаживается.

– Да ведь он мог вообще полдесанта потерять еще при переправе!

– Что правда, то правда, сэр! – согласился Робер, – Но, кто не рискует, тот не побеждает!

– В этот раз риск ему не поможет! – злорадно усмехаясь, сказал Джордж.

– Почему вы так уверены, что разобьете армию Бонапарта? – поинтересовался первый помощник.

Джордж не ответил на этот вопрос. Он задал встречный, заглядывая де Брильяру в глаза:

– Скажи мне, Робер, ты больше с Францией или со мной?

Де Брильяр вздохнул:

– С Францией я был двадцать один год от моего рождения; с вами я двадцать семь лет от моего спасения. Вы спасли мне жизнь, сэр! Мне – простому французскому матросу с дворянской фамилией. Если бы не вы, моя жизнь закончилась бы, едва начавшись. Душой и телом я ваш друг, Джордж! «Независимый» – мой дом и моя Родина: здесь я второй раз родился, сэр! Моя жизнь принадлежит вам, ведь вы ее когда-то спасли!

– Я говорю тебе спасибо за верность, де Брильяр! Ты пойдешь сражаться с Наполеоном вместе со мной, – заявил Сэйлор.

– Хорошо, сэр!

В это время «Независимый» и корабли Нельсона вышли из Па-де-Кале и повернули на север, к Лондону.

Лондон

Оставшийся путь до Лондона прошли без приключений. То есть шли они не до Лондона. Адмирал Нельсон поднял сигнал, попросив разрешения пойти впереди и указать дорогу в укромное место. Сэйлор понимал, что Горацио знает это побережье гораздо лучше его, и без проблем перестроился. Нельсон действительно привел их в тихую закрытую бухту севернее устья Темзы. Эту бухту с юга и востока видно не было. Вход в нее заметен был лишь с севера. Кроме всего прочего, там было спокойно, в то время как Северное море продолжало штормить. В общем, эскадра встала на якорь там. Когда они заходили в бухту, Нельсон поднял сигнал: «Нужны переговоры на берегу». Сэйлор ничего против не имел.

– Так, Робер де Брильяр – ты со мной! Спустите нам шлюпку! В наше отсутствие корабль твой, штурман! – отдавал приказания Сэйлор.

– Вас понял, сэр! Кому я подчиняюсь? – осведомился штурман.

– Подчиняетесь только адмиралу Нельсону! – ответил Джордж, – Робер, ты готов?

– Да, сэр!

– Вот и отлично! Пошли! – Сэйлор жестом пригласил первого помощника за собой, – До скорой встречи, товарищи! – с этими словами Сэйлор и де Брильяр спустились в шлюпку.

Матросы взялись за весла. В это же время от флагмана Нельсона отчалила шлюпка адмирала. Они пристали рядом друг с другом к пологому берегу в том месте, где прямо к воде спускалась дорога, и располагалась небольшая рыбацкая пристань, с несколькими привязанными лодками. Очевидно рядом с бухтой находился поселок. Шлюпка «независимого» сразу ушла, а адмиральская стала ждать Нельсона. Горацио подошел к Сэйлору и де Брильяру. Он спросил:

– Что вы собираетесь делать?

– Поехать в Лондон, осведомиться о ситуации, выехать к войскам и в одном или нескольких сражениях разбить французскую армию! – уверенно заявил капитан «Независимого».

– Торопитесь! Здесь за холмом рыбацкая деревня. Я бывал в этих местах в детстве. Там была неплохая конюшня. По королевской бумаге вам предоставят лучших лошадей. Получив их, как можно быстрее скачите в Лондон и далее в Кент! – при этих словах на лице Горацио и в его голосе отражалось глубокое переживание за Англию, за ее будущее, которое сейчас во многом зависело от Джорджа Сэйлора. Он возлагал на капитана «Независимого» большие надежды. Сэйлор это видел и понимал, что просто обязан их оправдать. Джордж и Робер распрощались с адмиралом и чуть ли не бегом стали подниматься по вышеупомянутой дороге на холм.

Действительно, сейчас очень многое зависело от их скорости. Поднявшись на достаточно пологий холм, они увидели за ним упомянутую Нельсоном деревню. В последний (лучше крайний) раз они обернулись на бухту. Девять величественных кораблей, стоявших в ней, подпирали мачтами небо. Шлюпка адмирала Нельсона приставала к его флагману. Самые достойные моряки собрались на этих кораблях: английские экипажи набирались из старых «морских волков», а про команду «Независимого» и говорить нечего. Орудия кораблей отсалютовали Сэйлору и де Брильяру.

Итак, до деревни было метров двести. Джордж и Робер и правда увидели немного в стороне от селения конюшню. Прямо через поле они устремились к ней. Почти бегом они подошли к начальнику этой станции что ли. Без слов Сэйлор сунул ему бумагу, подписанную королем. Тот немедленно приказал подать им лошадей. Все это делалось быстро и без лишних слов. Через минуту Джордж и Робер уже пришпорили коней. По дороге передвигалось немного людей и повозок. До этих мест уже дошла, наверное, весть о нападении Франции. Сэйлор и де Брильяр неслись галопом. Люди и повозки, те, что все же встречались, шарахались в стороны, еле успевая увернуться. Всадники же неслись, низко пригнувшись и побивая все рекорды скорости. Благо до Лондона было недалеко, и они не успели загнать лошадей. Не подумайте, однако, что в городе они сбавили скорость. Да и кони уже вошли во вкус. В Лондоне на улицах было определенно больше людей и солдат. Многие падали, попадали под копыта, но решалась судьба страны, а может и мира, с единичными жизнями здесь не считались. Поэтому своих взмыленных лошадей они остановили лишь перед Букингемским дворцом.

Сэйлора здесь уже знали. Видя, что де Брильяр с ним, их пропускали без проблем. На входе во дворец, Джордж спросил:

– Где король?

– В спальне, сэр!

И действительно, ведь было только одиннадцать утра, а в это время у короля, согласно установленному Сэйлором распорядку дня Его Величества, был чай, который Джордж предписывал пить на стуле в спальне. Стул был специально введен, да не один: капитан «Независимого» сказал королю ни в коем случае не пить чай в одиночку. Еще Сэйлор убавил количество матрасов и подушек на кровати Его Величества, отменил звонки и т. п. Сейчас два спутника или, лучше сказать, де Брильяр, ведомый Джорджем, пробежали по коридорам и лестницам и почти вломились в спальню короля. Так как Сэйлору предоставлялись чрезвычайные полномочия, он входил без спроса в любое время.

Король строго соблюдал предписания Сэйлора. Он пил чай не один. Интересно было то, с кем Его Величество пил чай.

Это была женщина. Она сидела лицом к двери, и Робер де Брильяр сразу ее узнал. За прошедшие годы она, конечно, изменилась. Изменилась достаточно серьезно. Но общие черты лица и фигуры сохранились. В молодости это была заслуживающая внимания женщина. Настолько заслуживающая, что де Брильяр обратил на нее внимание. Это была Элизабет Брайан. Интересно,

правда? Столько лет не видеть ее, не так давно узнать, что она выкинула собственную дочь, возненавидеть ее, любя, и теперь случайно встретить в совершенно неожиданном месте и при далеко не располагающих обстоятельствах.

– Это она, – шепнул Сэйлору де Брильяр.

Джордж понял. Он обратился к королю:

– Здравствуйте, Ваше Величество! Разрешите сначала выяснить одно обстоятельство?

– Здравствуйте, Джордж! Какое?

– Кто эта женщина?

– Эта?! – удивленно переспросил король, указывая на Элизабет, которая также встала в растерянности, – Это придворная дама.

– Вернее она была любовницей одного из придворных когда-то, так ведь? – спросил Джордж с усмешкой.

– Ну… эээ… можно сказать и так, – замялся король.

– Поговорите, Робер, мы с Его Величеством выйдем! – сказал Сэйлор и позвал жестом за собой короля.

Монарх уже привык повиноваться Джорджу. Они вышли в ту самую боковую комнату, через которую Сэйлор проникал сюда в первый раз. После того, как Джордж закрыл дверь, король все-таки потребовал объяснений.

– А что тут объяснять? У нас нет такого количества времени. Эта женщина вышвырнула на улицу их общую дочь. Кроме того, всю жизнь потом и перед этим она меняла любовников каждый месяц. Да вы ведь помните ее мужа, Хойта Брайана, вам лучше знать! – решил Сэйлор.

– Хойт… Хойт Брайан ее муж?! Вот это да… – король был искренне удивлен.

– Пусть они там пока разбираются, мы же перейдем к делу! Где сейчас армия? – перевел разговор в нужное русло Сэйлор.

– Ох… Армия медленно отступает от Дувра по графству Кент, согласно вашего приказа, – это была больная тема для короля.

– А французы?

– Медленно наступают. Их гораздо больше, чем «красных мундиров».

– Гораздо – это…

– В два раза, – печально сообщил король.

– А наши подкрепления?

– Собираются со всех концов Англии. Но прежде чем они будут здесь, здесь будет Наполеон. Вы должны остановить его! – постановил король.

– Я выйду к войскам и немедленно дам сражение! – заявил Джордж.

– Езжайте на юг, не промахнетесь! – сказал король.

Они снова перешли в спальню Его Величества. Хотя, пока они были в боковой комнате, никаких громких звуков из спальни не доносилось, теперь перед Джорджем и королем предстало интересное зрелище. Де Брильяр душил миссис Брайан в углу комнаты. Но, когда он почти закончил, его руки бессильно опустились. Элизабет осела в углу, схватившись руками за горло и часто дыша, а Робер, пребывая в каком-то исступлении, отошел на середину комнаты со словами:

– Черт побери!… Нет… Нет… Я не могу!… Я ее люблю… И ненавижу! – Робер стоял спиной к Сэйлору и смотрел на Элизабет.

…Когда-то давно, в их первом бою в Чесапикском заливе Робер де Брильяр ощутил у себя на плече ствол винтовки Джорджа, его лицо обожгло при выстреле, а пуля сразила английского капитана. И вот теперь он почувствовал все то же самое, но пуля разила уже не английского капитана, а насквозь пробила голову Элизабет Брайан. Сэйлор сделал все как всегда без слов. Когда де Брильяр очнулся и обернулся, Джордж спокойно заряжал винтовку. Робер не мог сказать ни слова.

– Она была заслуженно наказана, – успокоил де Брильяра король.

– Времени нет! Пошли, Робер! – нетерпеливо сказал Сэйлор и направился к двери.

– Черт!… – только и смог произнести де Брильяр, который не мог оправиться от случившегося. Все-таки он любил миссис Брайан. Это как-то странно: и любить, и ненавидеть. Вышвыривание дочери, я думаю, справедливо заслуживает ненависти. Тем более, что Элизабет клялась де Брильяру, что разведется с мужем и будет всегда ждать Робера. Но о ней читатель может судить и по тому, что от Глазго до Лондона – вся Англия, так сколько же надо было перебрать ухажеров по пути?! Короче говоря, Сэйлор выполнил здесь роль палача, учитывая то, что законы, связанные с браком, всегда уважались и строго исполнялись в Великобритании. В этом смысле Джордж в какой-то степени отомстил за покойного Хойта Брайана, которому Элизабет изменяла, как мужу, десятки или сотни раз…