Текст книги "Вторая земля. Проект третьего тысячелетия"

Возможно, правильнее всего будет не переводить газы атмосферы в осадок на поверхности планеты, а осуществлять создание микробиологическими методами некоторых исходных конструкционных материалов, которые будут использоваться для удовлетворения потребностей «местной промышленности». Понятно, что на Венере все газы атмосферы не удастся переводить в конструкционные материалы попросту потому, что их некуда будет употребить.

Аналогичная ситуация реально сложилась в нашей стране с отравляющими веществами, наработанными нашей химической промышленностью в годы холодной войны, – например, с ипритом. Существуют методы его переработки в безвредный пластик с очень приличными свойствами. Непонятно лишь, куда употребить такие количества этого пластика, которые будут получены при переработке иприта. Всё же хорошо работала наша военная промышленность. Плохо соображали те, кто управлял её работой. Иначе они бы догадались, что производить отраву, которой можно извести многократно всё, что шевелится на Земле, – это перебор. В карты они играли гораздо грамотнее. Лучше бы играли в очко.

Придётся также отрабатывать наиболее эффективные методы утилизации атмосферы с переводом её в слой осадка на поверхности планеты. Только такой самоуправляемый процесс может решить проблему в целом.

Сколько может продлиться земной этап? Поставим вопрос по-другому: сколько он «должен» продлиться? Казалось бы, до тех пор пока не будут собраны исчерпывающие сведения о планете, чтобы не делать дорогостоящих ошибок при её освоении. Но тогда он продлиться «вечно» – во всяком случае, неопределённо долго. Это если вспомнить, что Землю люди и до сих пор знают не совсем хорошо. Например, мы не знаем и долго не узнаем точно, что у нас буквально под ногами, в нескольких десятках километров под поверхностью. Мы, возможно, никогда не узнаем, как именно происходило образование Земли и позже формирование её атмосферы. Даже само существование атмосферы установили лишь в середине XVII века, а до начала XX века возраст Земли оценивался учёными где-то в 100 миллионов лет. Мы до сих пор толком не знаем глубин океанов. Представление о них приблизительно такое, как о поверхности Луны: общая топография по результатам промеров и гидролокации и точечные исследования с подводных аппаратов.

Но недостаток знаний не мешал людям жить на Земле и активно её осваивать. Принимается некая гипотеза в объяснение непонятного явления, и ею пользуются до получения более чёткого представления.

Конечно, ошибки из-за неадекватного представления возможны. И неизбежны. Нужно лишь стараться, чтобы их не было слишком много. И, главное, чтобы они не приводили к необратимым последствиям.

4.6. Работа с орбиты

4.6.1. Проблемы, цели и задачи

Это непосредственное продолжение земного этапа – говоря военным языком, создание плацдарма для наступления на планету. С орбитальных станций будет продолжаться постоянное и всё более углублённое исследование планеты и обеспечение работ на ней. В атмосфере будут работать как необитаемые, так и обитаемые научные и производственные комплексы. Но люди на них жить постоянно не будут. Они там будут работать и возвращаться на орбитальную станцию.

Этот этап должен решить проблему первоначального освоения атмосферы. Нужно создать на орбите такой комплекс станций, чтобы с них можно было формировать атмосферную инфраструктуру. Во всяком случае, её начальный уровень.

Мы называем этот этап проекта орбитальным в том смысле, что работа с орбиты будет на этом этапе главной и основной.

Смысл этого этапа в подготовке к работе непосредственно на планете, то есть в атмосфере. Создание основной базы для обеспечения работ на планете и налаживание связи с Землёй и снабжения.

Он начнётся, когда на Земле пройдут основные подготовительные работы, всё, что можно выяснить на Земле, будет выяснено и сделано. Не исключено, что и во время земного этапа уже будут производиться запуски к планете для получения новой информации или проверки конструкторских решений. И, наоборот, работы на Земле будут продолжаться и с началом орбитального этапа и дальше, на протяжении всего периода освоения планеты. Они прекратятся, только когда планетная колония полностью перейдёт на автономный режим. Надо надеяться, что не в результате возникших серьёзных разногласий с метрополией.

4.6.2. Аналогия исследованию Земли из космоса

Только облака мешают гораздо больше, чем на Земле. Но задачи здесь будут вовсе иными. На Земле это именно исследование. Только некоторые работы на Земле пока могут проводиться с орбиты. Там орбита будет основным рабочим горизонтом. Через орбиту будет происходить связь с Землёй, через неё будет идти транзит грузов в атмосферу, на ней будут формироваться рабочие бригады, и туда же они будут возвращаться.

Это логичное продолжение тех исследований, которые в прежние времена дали огромный объём знаний об условиях на Венере. Теперь будут вестись исследования более конкретного, прикладного характера. Их задача – определить, насколько пригодны для решения поставленных задач в условиях Венеры разработки, выполненные на Земле.

Работа на орбитальных станциях

Прежде всего нужно обжиться на орбите, создать на ней основную базу для всего комплекса исследований и работ.

Там будет использован огромный опыт, накопленный на Земле, и отнюдь не только опыт освоения космического пространства. Как мы уже замечали, он только частично перекрывает область проблем, которые встретятся на венерианской орбите. Конечно, бесценен опыт, накопленный в результате работ на околоземных орбитальных станциях.

Как мы уже отмечали, задачи как бы обратные. Здесь, на Земле, мы из космоса смотрим на самих себя, на то, что хорошо знаем и на цвет, и на вкус, и на ощупь. Там придётся изучать совершенно неизвестный мир, да ещё и дистанционно. Там все знания будут новыми, за исключением тех, что были получены раньше, тоже дистанционными методами исследований.

В остальном всё будет довольно схоже, будут тут и необитаемые спутники Венеры, и орбитальные станции вроде «Мира» или «Альфы».

Какими будут орбитальные станции

Отличаться работа на этих космических станциях будет небывалой пока продолжительностью пребывания в невесомости, космическими излучениями, от которых не защищает слабое магнитное поле Венеры, и прочим, чего мы пока и представить себе не можем.

Уже и сейчас ясно, что на них должен быть иной уровень комфорта, чем на существовавших до сих пор, и почти полное самообеспечение. А это определит другие их размеры. По-видимому, эти станции будут соизмеримы из созданных до сего времени аналогов космических объектов только с комплексом «Биосфера-2».

Из аналогичных производственных систем, как мы уже говорили, ближе всего опыт освоения океана. Аналог орбитальной станции – базовое судно-матка для подводных исследований. Это на нём сосредоточены все необходимые материалы и оборудование. С него исследователи уходят под воду для кратковременных спусков на малой глубине или на длительное время в подводные дома и автономные аппараты. Атмосферные станции уподобляются подводным домам. Правда, в отличие от последних, они движутся по ветру или в любом направлении в соответствии с необходимостью.

Главная проблема – невесомость

Возможно, для этой проблемы найдётся к тому времени удовлетворительное решение. Это не очень принципиально. Уже на существующем уровне развития космической техники приемлемые решения могут быть не только разработаны, но и реализованы.

В книге К. П. Феоктистова проблеме невесомости уделено большое внимание. Физические упражнения – гарантия здоровья и даже жизни. Они требуют дисциплины в соблюдении программы. Как это ни досадно, но то, что на Земле происходит само собой, – поддержание необходимой физической формы, – в космосе требует немалого труда и особых ухищрений. Правильнее было бы занять космонавтов не нудной физкультурой, а нужной работой. Но трудно подобрать работу с необходимыми нагрузками по группам мышц. Значит, нужна искусственная тяжесть?

Искусственная тяжесть

Придётся создавать искусственную тяжесть, несмотря на проблемы, ею вызываемые. Скажем, поддерживать связь из вращающегося отсека весьма сложно. Особенно с Землёй. Невозможно организовать наблюдение за объектами в космосе. Не исключено, что придётся из-за этого делать разделённые отсеки. Один – вращающийся стабильно и постоянно, а второй – неподвижный, стабилизированный с использованием гиродинов. Соединены они штангой, чтобы не разошлись. А штанга имеет шарнирный узел, который препятствует её скручиванию. Конечно, это неудобно хотя бы потому, что наблюдатели должны жить в стабилизированной секции постоянно. А переход возможен лишь через открытый космос. Классическая форма для космических станций будущего – вращающийся бублик. Но проблемы те же. Разве что сделать среднюю часть по оси блока вращающейся в противоположном направлении? Она будет неподвижна и ориентирована в нужном направлении во время проведения наблюдения. На ней будут помещены только наблюдательные приборы и места наблюдателей.

Вариантов решения технической проблемы может быть множество. Мы, как и в других случаях, удовлетворяемся тем, что, по крайней мере, один вариант нам известен. Американский КК «Джемини» в 1966 году соединили тросами с ракетной ступенью и раскручивали. Сила тяжести – 1,5–2 % от земной. Но возникают неприятные ощущения от кориолисовых сил. Всё же это не натуральная тяжесть.

То есть проблема решение имеет, а как она будет решена в действительности, пока нам не важно.

Общий вывод: на орбитальных станциях сложно создавать искусственную тяжесть. Но в межпланетных полётах она, скорее всего, будет необходимой.

Пока освоен полугодовой цикл пребывания в космосе. Статистики недостаточно для полной уверенности. Летали всё же мало. Не было одновременно и 10 человек в космосе, а на борту одного объекта – более 6 человек. И тенденция пока – не к увеличению, а к сокращению полётов. То есть опыт будет набираться, но гораздо медленнее, чем во времена расцвета космонавтики.

А вот Циолковский невесомость считал не злом, а благом. И мечтал о том времени, когда человечество, избавившись в космосе от тяжести, устремится в просторы космоса в погоне за энергией и светом. На самом деле, основные проблемы с невесомостью начинаются не в космосе, а когда приходится возвращаться на Землю. Если не нужно будет возвращаться, может быть, и тренажёры окажутся не нужны?

С. П. Королёв рекомендовал своим сотрудникам читать Циолковского. «У него всё есть», – говорил Сергей Павлович. Как удалось Циолковскому одной силой мысли проникнуть в неизведанные глубины космоса, непонятно. Но действительно, у него находятся указания на то, как решить многие технические проблемы, которые во времена Циолковского не только не были разрешимы в принципе, но даже и в голову никому не приходило, что их можно решать.

Проблемы, связанные с невесомостью, подробно разбираются в книге «Человечество и космос».

Циолковский заблуждался относительно возможности изменения биологической природы людей. В его время это было не удивительно. До сих пор бродит множество бытовых заблуждений относительно этой проблемы. Но Циолковский вообще-то не говорил о сроках. Это наше право – относить его предвидения к близкому или далёкому времени. А он мог иметь в виду и весьма далёкое будущее. Как бы быстро ни шёл прогресс техники, но эволюция самого человека будет происходить гораздо медленнее. В частности, когда люди смогут жить в невесомости нормальной полноценной жизнью, неизвестно.

Хотя эксперименты по воздействию гиподинамии ко времени Циолковского уже были поставлены многократно. Можно привести Обломова в качестве одного из наиболее известных примеров. Но эксперименты эти были ненаучны, прежде всего потому, что не предусматривали фиксацию и анализ результатов. А потому результаты эти сложно использовать.

Проблема не в том, как мы отмечали, чтобы приспособиться к невесомости. Авторы книги о Королёве указывают, что приспособление к невесомости одновременно означает утрату приспособленности к условиям Земли.

Замечание Циолковского о том, что люди будущего с облегчением освободятся от надоевшей тяжести, к нам, скорее всего, не относится. Поскольку физиологическая перестройка произойдёт ещё не скоро, лучше будет, даже если мы оторвёмся от Земли, не оставлять земных привычек. А это и означает необходимость специальных нудных занятий для сохранения физической формы, которые не для всех посильны.

Мы предпочитаем в своём подходе ориентироваться на естественные условия – во всяком случае, там, где создать искусственные сложно или невозможно. Быть может, на Венере придётся жить, в основном, не на орбитальной станции, а на атмосферных. А на орбитальной работать посменно, в течение допустимых по физиологическим показателям промежутков времени. Не исключено, что в течение длительного периода работы на планете вообще будут осуществляться вахтовым методом. То есть отдыхать преобразователи будут отправляться на Землю. Надо надеяться, что к тому времени перелёт будет не так продолжителен, как сейчас, и не потребует таких затрат топлива.

Новые данные о продолжительности полётов в космосе (Юрий Романенко летал почти 11 месяцев, Владимир Титов и Муса Манаров – год, а Валерий Поляков пробыл 437 суток в космосе непрерывно) не снимают сомнений академика Газенко по поводу пределов. Не нужно забывать, что космонавты – это всё люди, специально отобранные и хорошо тренированные. И ещё – готовые к подвигам. Вовсе не обязательно, что будущие многолюдные экипажи будут столь же выносливыми. Тем более что среди них будет много специалистов, для которых главными критериями отбора будет профессионализм, а вовсе не физические или физиологические качества.

Но на венерианских атмосферных станциях этой, по крайней мере, проблемы не будет. Там условия, близкие к земным.

Так ли уж велики проблемы работы в космосе?

Трудности, которые придётся преодолевать, чтобы работать на венерианской орбитальной станции, безусловно, велики.

Но представим себе, как поглядел бы человек каменного века или даже начала прошлого на все наши ухищрения и приспособления, позволяющие нам просто жить и работать не Земле. Ведь и к земным условиям человек приспосабливается. Это комплексное приспособление. Частично физиологическое, ведь организм способен к некоторой перестройке, скажем, терморегуляции. Частично люди голосовали ногами, отвечали на изменения климата или ресурсной базы переселением в более благодатные места. Частично, и чем дальше, тем в большей степени, применяли защитные системы и приспособления, которым нет числа, так что и перечислять бесполезно. А ещё меняли и саму природу – во всё более увеличивающихся масштабах и не всегда удачно. И уж не всегда обдуманно.

«Космическая среда несовместима с жизнью» сама по себе. Земная среда сама по себе с жизнью тоже плохо совместима. Поживите-ка хотя бы в России голышом. Что начинается, как только зимой откажет система отопления! Всё дело – в защитных системах и в их сложности. Попросту в космосе они должны быть гораздо сложнее, комплекснее и дороже.

Именно потому, что в космосе приходится преодолевать большие трудности, космические исследования помогают находить решения земных проблем. Та же гиподинамия – это не только космическая проблема. Она давно началась на земле, сначала, в основном, для представителей правящих классов. А с всеобщим сокращением количества физического труда становится и общемировой проблемой.

Методы, наработанные в космонавтике, позволяют сохранить простые и важные человеческие ценности – радость физического напряжения, красоту здорового тренированного тела.

Конечно, существующие системы тренировок весьма трудоёмки и требуют больших затрат времени и психических сил. Самое же, может быть, скверное в них то, что время и силы тратятся непроизводительно. Так насиловать себя способны на Земле только большие спортсмены. У них есть мощный стимул – огромное спортивное честолюбие, надежда на победы в престижных турнирах. А космонавты вынуждены работать над тем, что людям на Земле достаётся походя, как бы даром. Обидно. Не все на это способны. Что и наблюдалось на ранних этапах развития космонавтики. Следствием часто становилось скверное физическое состояние космонавтов при возвращении на Землю. Впрочем, наконец почти все поняли, что единственный способ сохранить здоровье и трудоспособность – соблюдение программы занятий на тренажёрах. Идеальными были бы пассивные тренировки, не мешающие заниматься основным делом.

4.6.3. Сборка на околоземной орбите венерианского орбитального комплекса

Здесь не разбираются вопросы, как и на чём лететь к Венере, имея в виду, что по пути встретятся потоки космического излучения. Да и на орбите около Венеры астронавты защищены от них не будут. Эти вопросы не рассматриваются не потому, что они не интересны или не должны решаться, а потому, что они не относятся к теме нашего проекта. Точно так же не интересует нас устройство КК. Мы формулируем требования к ним – они должны в целости и сохранности доставить на Венеру весь состав экспедиции и разнообразное оборудование. А вот какое это оборудование, как его монтировать и доставлять – это вопрос, важный для нас.

Автономность

Из всех свойств венерианских орбитальных и атмосферных комплексов важнейшим является, по-видимому, автономность. Она должна быть существенно выше автономности околоземных космических станций. Прежде всего – по расходным материалам системы СЖО. Вторым важным фактором автономности должна быть безопасность. Станция и её персонал должны уметь самостоятельно выходить из сложных ситуаций без помощи с Земли. Точнее, без быстрой помощи. Нужно исходить из того, что помощь может подоспеть в течение месяцев. Это кажется невозможным – ведь мы все привыкли надеяться и рассчитывать на скорую помощь.

На самом деле это не более чем иллюзия. Да, скорая помощь по разным опасным факторам на Земле, в принципе, существует. Но это вовсе не означает, что её можно всегда получить. Сколько случаев, когда ищут пропавший лайнер или судно. Так и не смогли откопать из-под льда пропавшую группу Сергея Бодрова и других людей в Кармадонском ущелье.

А это ведь не в далёком космосе, а в горах Кавказа. Причём это в случаях, когда есть средства и к поискам привлечены изрядные силы. «Простые смертные» сплошь и рядом не могут получить помощи во вполне банальных обстоятельствах, и не в горах Кавказа, а просто в сельской местности, в распутицу, например. Так что спасение – в автономности.

Другой вопрос, как её добиться. На Венере должно быть всё – специалисты нужной квалификации, всё необходимое оборудование и материалы для самостоятельного выхода из любой аварийной ситуации.

Это представляется нереальным. Но это как раз очень логично с точки зрения назначения колонии. Она должна быть самостоятельной в перспективе. Так нужно попросту начать с самостоятельности. То есть с автономности.

На орбитальной станции должны быть законсервированы в быстро разворачиваемом виде все медицинские комплексы, в том числе операционный блок, блок экстренной реанимации и интенсивной терапии. Самое сложное – обеспечить сразу многоместные блоки, потому что неизвестны масштабы возможной аварии и необходимой помощи, которые могут потребоваться в случае масштабной катастрофы. Это на Земле в катастрофической ситуации помощь может прийти от всего цивилизованного мира. А может и не прийти.

Ещё большая проблема – держать наготове необходимое число специалистов. Очевидно, что они не будут годами играть в карты или в бильярд в ожидании своего часа. Они попросту будут работать по другим своим специальностям, а квалификацию поддерживать регулярными упражнениями на тренажёрах. Так и поступают многие специалисты на Земле. Например, не мешает отсутствие ядерных конфликтов сохранять бдительность и квалификацию специалистам по нейтрализации их последствий. Даже пожары в маленьком городе бывают не каждый день. И хирургам приходится обходиться без ежедневных плановых операций для поддержания квалификации. Только во время войны им раздолье. Не случайно славились кубинские хирурги, которые поддерживали квалификацию во время постоянных южноамериканских войн и конфликтов.

Точно так же необходимы будут группы технических специалистов и всё потребное оборудование и материалы для любого срочного ремонта, восстановления или замены.

Уже приведённые соображения показывают, как много должно быть подготовлено и законсервировано всякого оборудования. Причём оно должно быть быстро разворачиваемое. А значит, должны быть готовые и свободные помещения.

Другой проблемой будет создание СЖО необходимой производительности. Она должна будет обеспечивать значительный по составу коллектив воздухом для дыхания, водой и пищей. Регенерация воздуха и воды уже отлажены на отечественных околоземных орбитальных станциях. И потребуется сравнительно небольшой резервный и компенсирующей запас их.

Но вот производство продуктов питания в космосе далеко не достигло стадии даже экспериментальной завершённости. Хотя исходные данные и приемлемые методы уже разрабатываются.

Конструкция оболочек

Из всего этого следуют требования к конструкции орбитального комплекса. Ясно, что монтаж из блоков, доставляемых с Земли, не годится ввиду ограниченности их размеров. Монтаж герметичных конструкций из готовых элементов также мало перспективен из-за огромной сложности и трудоёмкости работ в космосе.

Уже в давние времена в ЦНИИМАШе, на родине нашей космонавтики в городе Королёве, я видел стандартные монтажные элементы космических конструкций. Штанги с быстро стыкуемыми разъёмами на концах. С такими же элементами космонавты упражнялись на тренировках в бассейне. Не знаю, пытались ли их применять в космосе. Но следует признать, что всё же это больше подходит для детских игр. На собранном из них каркасе можно было бы разместить предвыборные транспаранты. Но они в космосе не нужны. В лучшем случае они годятся для монтажа антенн или солнечных батарей, что, конечно, уже неплохо. Но главных проблем – создания в космическом пространстве «крыши над головой» – они всё же не решат.

Здесь придётся применять некоторые новые, экзотические технологии.

Перспективными будут надувные оболочки, разные варианты которых предлагались некоторыми авторами. По-видимому, эти оболочки будут изготавливать на Земле, в свёрнутом виде доставлять на орбиту и там уже дорабатывать и оснащать оборудованием.

Казалось бы, «детские шарики» ничем не лучше ферм из стержней, соединяемых шарнирчиками. Но у оболочек есть неоспоримое преимущество: они могут монтироваться почти или совсем без участия человека. Ранее мы излагали возможные технологии изготовления надувных оболочек для атмосферы Венеры. Возможно, удастся применять аналогичные методы для изготовления оболочек и для орбитальных станций. Хотя нагрузки и воздействующие факторы здсь совершенно иные. Полезной будет также унификация технологий создания оболочек для всех этапов проекта, да и для других масштабных космических проектов.

Не исключено, что доставляться на околоземную орбиту будут оборудование и материал для выдувания оболочки по технологии, схематически напоминающей выдувание стеклянных сфер из расплава. Следует заметить, что, как это может происходить в космосе для оболочек больших размеров, автор пока представляет плохо. Разработка таких технологий – дело будущего. Пока мы отмечаем, что есть варианты, можно начальную оболочку изготовлять на Земле или в космосе. Правильнее всего изготовить оболочку в земных условиях и только раздуть на орбите. Конечно, это лучше, чем вытаскивать на орбиту технологическую установку, доставлять сырьё и проводить процесс изготовления в космических условиях. Это относится к орбите околоземной и околовенерианской.

Возможно, правильнее будет компоновать околовенерианскую станцию прямо на её орбите. Там уже будет персонал, который всё равно будет занят комплексной деятельностью по обслуживанию работ на планете. Кроме того логично, чтобы свою станцию создавали те, кто на ней будет работать. Вопросы снабжения решаются приблизительно одинаково, что на земной, что на околовенерианской орбите. Разница – в затратах топлива, но она не принципиальна. Тем более что комплекс производства продуктов питания, когда он уже будет создан, сможет обслуживать и монтажников станции. Особенно логичным монтаж на собственной орбите станет, когда значительная часть сырья и материалов начнёт поступать с Венеры. А мы уже говорили, что этот период должен наступить возможно скорее.

Начальная оболочка будет задавать лишь общую форму и габариты окончательной конструкции. Но она сразу решит проблему изоляции от космоса. Дальнейшие работы могут производиться, в основном, внутри. Опять же будут ли дорабатывать оболочку напылением, наращиванием или монтажом, пока не важно. Скорее всего, конструкция оболочки будет бескаркасной, монококовой. Больше всего она похожа на скорлупу яйца. Основным соображением при выборе варианта конструкции будет технологичность и возможность автоматизации процессов изготовления.

А вот каркас для внутреннего пространства создать придётся. После создания внутреннего каркаса и переборок корпуса он будет заполняться оборудованием. Монтаж оборудования будет осуществляться замкнутыми модулями, доставляемыми с Земли в готовом виде.

Из чего исходить при разработке компоновки

Нам не стоит пытаться работать над компоновкой, как это обычно делают конструкторы при создании новых объектов, не важно, боевых машин или гражданских зданий. В любом случае это делается путём расчетов необходимого состава персонала и оборудования, площадей и объёмов для размещения всего этого. И в любом случае хоть какие-то прототипы есть. Но мы даже и предварительно не будем пытаться составить такую компоновочную схему. Да в этом и нет необходимости. Мы будем снова исходить из косвенных соображений. То есть будем ориентироваться на аналоги, поневоле далёкие.

К. П. Феоктистов в своей книге пишет о перспективах создания солнечной электростанции как одного из наиболее реальных и практически целесообразных космических проектов. Нам солнечная электростанция на борту тоже понадобится, но пока мы не задаёмся ни потребной мощностью, ни размерами её.

К. П. Феоктистов

Феоктистов приводит такое обоснование создания орбитальной электростанции: «Каждый киловатт мощности вновь построенных космических станций может стоить около 2–3 тысяч рублей, что в 1,5–2 раза дороже, чем у наземных атомных станций, в 2–2,5, чем у ГЭС, и в 4–6 раз, чем у тепловых. Но это учитывая затраты на постройку. Однако солнечная электростанция совсем не расходует невозобновляемых природных ресурсов. Через 5–7 лет эксплуатации орбитальные источники энергии, возможно, окажутся уже выгоднее и тепловых, и атомных».

Дальше автор приводит данные по необходимым объёмам монтажных работ. Проблема в доставке на орбиту материалов и элементов для монтажа. Общая масса станции на 10 миллионов киловатт (это больше Саяно-Шушенской ГЭС) составит 50–100 тысяч тонн. Понадобится 2–3 тысячи рейсов транспортных кораблей грузоподъёмностью около 30 тонн. По 100 кораблей в год – это будет около 20 лет, не считая сборки и отладки. Значит, нужны более мощные носители, чтобы выводить грузы до 500 тонн. Тогда понадобится 100–200 пусков, и все грузы можно будет вывести на орбиту за три – пять лет. Придётся создать специальное производство на высокой орбите. Значит, потребуется довольно много людей. Для них понадобится жильё. Работать они смогут около полугода, следовательно, искусственная сила тяжести не понадобится.

Мы ещё неизмеримо далеки от того, что потребуется по объёму и сложности организации. Примерно как строительство многоэтажного дома от постановки палатки. Не следует забывать, что далеко не везде на Земле чётко и слаженно проходят даже отработанные операции. Каждый отдельный полет вызывает новые местные сложности. Преодолеть их могут только одержимые. Далее автор пишет: «Это интереснейшая проектная задача. Решать её будут люди 1946–1956 года рождения».

После выхода этой книги Феоктистова прошло 20 лет. В эти годы уложились вся перестройка и всё вхождение в капитализм «по-русски», с размахом и идиотизмом. Чего, правда, не было из традиционного набора отечественных бед, так это большой войны, за что честь и хвала нашим руководителям, начиная с Горбачёва. Прав был и великий вождь и учитель тов. Сталин, произнося свой знаменитый тост за русский народ, умеющий пережить любые ошибки руководства.

Теперь уже только сегодняшние дети, возможно, доживут до решения подобных задач. Если, конечно, к тому времени одними земными возможностями будет не обойтись.

Мы можем из прикидочного расчёта Феоктистова взять общие объёмы и сроки. Можно предполагать, что наша орбитальная станция будет иметь тот же порядок объёмов, что его солнечная электростанция. И на её монтаж понадобится сопоставимое время и число пусков.

А что касается сроков, о них мы уже говорили. Все сроки, которые называют прогнозисты, – это только возможные, но не обязательные. Прав оказался В. П. Мишин – не прогнозист, а разработчик космической техники. Он довольно давно предрекал закономерную паузу в космической гонке.

Какие понадобятся космические системы? Феоктистов говорит о ракетах. Впрочем, обсуждал он и перспективы применения многоразовых систем.

«Челноки» можно будет использовать для монтажа венерианских станций. Если они доживут до того времени. Американцы пока не собираются строить новых «челноков». Выполняя текущие задачи, они могут оправдать затраты на свою эксплуатацию, но не на создание новых вариантов или хотя бы новых экземпляров старой конструкции.

Самолёт или ракета

Вообще это вопрос, который требует решения: как правильнее выходить в космос, по самолётному или по ракетному принципу? Если ракета действительно соответствует своему названию, то «челнок» – всё же не совсем самолёт, а некая комбинация самолёта с той же ракетой. У того и другого варианта есть достоинства и недостатки. Эту альтернативу рассматривает К. П. Феоктистов.

«Задача носителя не доставить корабль к месту работы, а разогнать, “бросить” его в нужном направлении, а уж доберётся до места он сам по законам небесной механики. Доля стоимости носителя в общей стоимости запуска космического аппарата бывает разной. Если носитель серийный, а аппарат уникальный – то около 10 %. Если наоборот – может достигать сорока процентов и более. Где вы видели на Земле объект, доставка которого к месту назначения стоила бы так дорого?» [Феоктистов. 2000. С. 292]. А всё потому, что на Земле все транспортные средства используются многократно. А ракета-носитель применяется один-единственный раз.