Текст книги "До встречи в СССР! Империя Добра"

В действительности ликвидация атомной монополии США сразу отвела стрелки символических часов назад на много часов! А представим себе, что было бы, если бы одновременно с СССР закон о защите мира аналогичного содержания был принят конгрессом США?

Впрочем, можно ли, уважаемый читатель, представить себе нечто подобное в отношении мировой Империи Зла – Соединённых этим Злом Штатов Америки? В истории США нет ни одной подлинно мирной инициативы, то есть такой, реализация которой продвинула бы мир к спокойствию и миру. Пресловутые «14 пунктов мира», выдвинутые президентом США Вудро Вильсоном в ходе Первой мировой войны, имели лишь два реальных и отнюдь не добрых результата.

Первый – установление в Европе гегемонии США – обнаружился почти сразу после окончания войны. Второй результат, как сразу и замышлялось авторами «14 пунктов мира», был более отдалённым. Я имею в виду Вторую мировую войну, как результат Версальского «мирного» договора и «14 пунктов мира» Вильсона.

ЗАТО в истории борьбы за мир Советского Союза – много искренне мирных инициатив. Главная из них и связанное с ней событие, произошедшее осенью 1959 года в Америке, ныне тоже забыты, а точнее – активно замалчиваются ещё с брежневских времён. Здесь есть чему удивляться! Ведь событие это имело всемирно исторический потенциал, реализовать который Запад не захотел и не мог, а описано оно в давней книге «Лицом к лицу с Америкой. Рассказ о поездке Н.С. Хрущёва в США. 15—27 сентября 1959 года».

Системной кульминацией этой поездки стало выступление Хрущёва 18 сентября в 3 часа дня по нью-йоркскому времени на заседании XIV сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

Интерес к выступлению был огромный. При квоте мест в зале для прессы 234, в секретариат ООН поступило свыше 1200 заявок. И ожидания, причём не только прессы, оправдались. Хрущёв обнародовал в своей речи некое эпохальное – если бы его приняли – предложение Советского правительства… Но что же предлагалось Советским Союзом не только двум тысячам ста тридцати восьми землянам, заполнившим Большой зал заседаний Генеральной Ассамблеи ООН, но и всей Земле? А вот что: предлагалось всеобщее и полное разоружение в три этапа в срок четыре года.

Первый этап: под международным контролем проводится существенное сокращение обычных вооружённых сил и вооружений.

Второй этап: завершается ликвидация оставшихся контингентов этих вооружённых сил и ликвидируются военные базы на чужих территориях.

Третий этап: уничтожаются все виды ядерного и ракетного вооружения и проводятся завершающие мероприятия по всеобщему и полному разоружению.

А ещё 27 марта 1957 года Советский Союз предлагал в рамках мер по контролю над вооружениями отдать под контроль компетентного международного органа следующие объекты: военные части, склады военного снаряжения и боеприпасов, сухопутные, военно-морские и военно-воздушные базы, заводы, производящие вооружение и боеприпасы обычного типа.

В системном отношении план Хрущева был безупречен именно потому, что ядерное разоружение предусматривалось в нём в последнюю очередь. Всё было логично. Из политической жизни планеты надо вначале убрать то оружие, которым реально воюют. А ядерное оружие, войну сдерживающее, страхует и гарантирует необратимость обычного разоружения. Только после того, как ведущие государства мира на деле докажут свою готовность исключить силу из практики и теории международных отношений, можно свернуть и ядерные вооружения.

Вообще-то идея о ядерном разоружении как завершающей акции принадлежала Западу, который беспокоило превосходство Востока в обычных вооружениях. Этот момент тоже не мешает помнить сегодня тем, кто торопит с ядерным разоружением еще до того, как будет проведено разоружение обычное. Отказаться, даже взаимно, от ядерного оружия сегодня – значит оставить Россию беззащитной завтра. Ведь в обычных вооружениях подавляющий перевес сегодня у Запада.

В реальном масштабе времени на советский план было много положительных откликов. Глава англиканской церкви архиепископ Кентерберийский Джеффри Фишер заявил:

«Я удивлён, что ни одна христианская организация не выступила с комментариями по поводу заявления г-на Хрущёва о разоружении, сделанного им в Америке. Ни один христианин не мог бы выдвинуть лучшего плана, чем этот».

Впрочем, Западу и США было не до христианских ценностей, как не нужен был им и прочный и необратимый мир для мира. Помянутый выше Стивен Амброз в биографии Эйзенхауэра рассказал о советском предложении скороговоркой и отвёл ему всего один абзац, признав, правда, что «для Эйзенхауэра было полной неожиданностью предложение Хрущёва о полном уничтожении вооружений всех видов, ядерных и обычных, в течение ближайших четырёх лет».

Увы, с течением времени плану не воздали должное не только во внешнем мире, но и дома – в СССР андроповско-горбачёвского образца. Советский «Дипломатический словарь» (изд-во «Наука», 1985 год) умудрился в статье «Разоружение» вообще не упомянуть об этом плане! Возможно, табу было наложено вследствие прямой связи этого плана с именем Хрущёва, но сам факт умолчания иначе как непостижимым (и, само собой, возмутительным) не назовешь!

Формально план Хрущёва был ООН поддержан. Иначе быть не могло! Как заявил один из американских дипломатов: «Самое ужасное – это то, что нельзя быть против данного плана».

Фактически же план был похоронен в Комитете 10 государств по разоружению. Тем не менее практические последствия, и последствия конструктивные, у советской инициативы были: в 1961 году по инициативе Кеннеди в США было создано Агентство по контролю над вооружениями и разоружению, а по завершении Карибского кризиса 1962 года начались переговоры об ограничении ядерных испытаний, которые привели к разработке и подписанию Московского договора 1963 года о запрещении ядерных испытаний в трёх средах. С этого договора и начался реальный процесс ограничения ядерной военной деятельности великих ядерных держав. К тому же к 1963 году относится подписание Меморандума о договорённости между СССР и США об установлении линии прямой связи.

Всё это были, конечно, полезные и нужные меры, но мечта Страны Добра о вечном мире так и не сбылась, хотя в своё время в СССР были популярны и хорошо известны два лозунга.

Один громко призывал с плакатов: «МИРУ – МИР!»

Второй утверждал с таких же красочных плакатов: «Мир победит войну!»

Увы, до полной победы Мира над Войной было далеко даже в лучшую пору СССР. Сегодня полная победа Мира тем более не близка – для этого нужен новый Советский Союз. Однако мир русского Добра смог победить войну хотя бы отчасти, потому что уже свыше шестидесяти лет Россия не знает войны – впервые в своей более чем тысячелетней истории. Вот какую прочную базу мира заложила советская Страна Добра, создав могучие ракетно-ядерные вооружения СССР с тысячами только межконтинентальных баллистических ракет стратегического назначения, не считая десятков тысяч ядерных зарядов континентального класса!

В ЕЛЬЦИНОИДНОЙ «Россиянии» эта база лишь сокращается и дряхлеет. Но она всё-таки ещё есть! И это – тоже одна из великих заслуг Страны Добра перед планетой, даром, что и эта заслуга сегодня замалчивается. Ведь, по уверениям «демократов», у страны, история которой представляет собой сплошной «ужас» «гулага», не может быть никаких заслуг, кроме одной, сомнительной, – явить человечеству отрицательный пример и отвратить его от «соблазна коммунизма». Любые, самые великие заслуги СССР в глазах «демократов» всего мира – ничто перед «первородным» «грехом» «гулага».

Замечу, что, благодаря тем же «демократам», слово «гулаг» стало нарицательным и зачастую пишется строчными буквами, а ведь изначально это слово возникло как аббревиатура, и единственное грамматически верное его написание: «ГУЛАГ», что означает: «Главное управление лагерей (Наркомата внутренних дел СССР)».

В этой книге я пока не касался темы ГУЛАГа и репрессий, и отнюдь не потому, что мне нечего сказать на сей счёт в дополнение к уже сказанному мной в предыдущих моих книгах, а также – другими авторами в многочисленных ныне исследованиях, разоблачающих ложь о «гулаге».

При всей объёмности темы, объективная суть её сегодня более-менее ясна, как ясны в целом и причины масштабных репрессий, на которые вынуждена была идти Страна Добра во имя защиты Добра. В следующей главе я об этом скажу.

Но, пожалуй, не так, как этого может ожидать от меня читатель.

Глава 14
Человек проходит, как хозяин…

В НАЧАЛЕ – правдивая присказка. В № 22 нижегородского издания федерального еженедельника «Аргументы и факты» за 2009 год опубликовано интервью с председателем комитета Законодательного собрания Нижегородской области по агропромышленному комплексу и земельным отношениям Николаем Шкилёвым, где в ответ на вопрос «АиФ», почему, мол, «вымирает российская деревня», мы читаем следующее, напечатанное чёрным по белому, заявление:

«Всё началось с советских времён, а именно с 30-х годов, когда всю собственность селяне передали в общественное пользование… Результаты коллективизации известны всем.

Достаточно сравнить производительность (? – С.К.) зерна в дореволюционной России и в первые советские годы – цифры разнятся в десятки раз…»

Это заявляет специалист по сельскому хозяйству, и заявляет в здравом уме и ясной памяти. Не знаю, как там у него с сельским хозяйством, но с русским языком этот эксперт по зерну явно не в ладах, потому что зерно – не сеялка, не веялка, не комбайн и не птицефабрика, и производительностью не обладает. Впрочем, понятно, что «эксперт» имел в виду урожайность зерновых.

Но ведь и с арифметикой у него, похоже, тоже не всё в порядке. И вот почему…

«В десятки раз» – это минимум в 20 раз. По данным «Объяснительной записки к отчёту государственного контроля по исполнению государственной росписи и финансовых смет за 1913 год», попудный сбор с десятины составлял в Российской империи за 1908—1912 годы 56,6 пуда для озимой пшеницы (максимум) и 37,8 пуда для яровой ржи (минимум). Пуд – это 16 килограммов, десятина – 1,0925 гектара. То есть в царской России средняя максимальная урожайность зерновых достигала уровня примерно 9 центнеров (900 килограммов) с гектара для озимых культур и 6 центнеров с гектара для яровых.

Делим 900 килограммов на 20 и получаем, что – по утверждению «эксперта» Шкилёва и массового еженедельника «Аргументы и факты» – урожайность зерновых «в впервые советские годы» упала до уровня в 0,45 ц/га.

Абсурд? Безусловно!

Далеко не в «первые», но – в ранние «советские» годы, однако до коллективизации средняя урожайность зерновых была иногда (в 1928 году, например) чуть ниже среднегодовой царской. Но не в десятки же раз! И не в результате коллективизации, а из-за её отсутствия. Причём всё объяснимо: в царской России основное товарное зерно давали крупные капиталистические хозяйства, а в доколхозном СССР зерно производил середняк, который не мог обеспечить передовое производство, полноценное наполнение рынка товарных хлебов и стабильную урожайность.

Беспардонная ложь – как относительно фактов, так и цифр, характеризующих довоенный СССР, – давно стала фактом, не требующим для своего подтверждения аргументов. Вышеприведённый пример – типичен. При этом, вопреки утверждению о том, что результаты-де коллективизации известны якобы «всем», результаты коллективизации на самом-то деле сегодня известны лишь тем, кто даёт себе труд читать сборники архивных документов или историческую литературу, прямо противоположную по своему настрою «демократической» литературе. Ведь подлинные, не отрицаемые и нынешней «россиянской» официальной (не рассчитанной на массовое сознание) статистикой данные о результатах коллективизации убедительно доказывают её необходимость и эффективность, проявившуюся в считаные годы!

Но если уж так откровенно можно перевирать очевидные и достаточно легко проверяемые данные по урожайности злаковых, то что уж говорить о том, как освещается в нынешней «Россиянии» тема репрессий в СССР.

Вот передо мной капитально изданная международным фондом «Демократия» книга из серии «Россия. ХХ век. Документы» – «Сталинские стройки ГУЛА…»...

Но стоп!

Уже в названии издатели сборника документов начинают передёргивать! На обложке и титуле заглавие книги выглядит так: «СТАЛИНСКИЕ СТРОЙКИ ГУЛАГА», что с точки зрения историка и корректора неверно, потому что последняя буква в названии должна быть не заглавной, а строчной. Зато здесь всё верно с точки зрения манипулятора массовым сознанием – слово «ГУЛАГ» воспринимается при таком написании не как аббревиатура, а как символ. И лишь на оборотном титуле книги, на который мало кто обращает внимание, в названии всё указано исторически и грамматически верно: «Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930—1953».

Мелочь?

Э, нет – если в редакционный совет серии входят такие «зубры» «демократии», как А.Н. Яковлев (председатель), Г.А. Арбатов, Е.Т. Гайдар, В.П. Наумов, Е.М. Примаков, Э.С. Радзинский, А.Н. Сахаров, А.О. Чубарьян и другие!

Вспомним классический пример: «Казнить нельзя миловать»… От того, где будет стоять запятая, зависит жизнь человека! И если синклит маститых «демократов» начинает якобы путать в таких мелочах, то чего можно ожидать от якобы объективных составителей сборника дальше?

А вот чего!

Первые строки введения к сборнику таковы (стр. 5):

«У всех, кто родился в СССР, со школьной скамьи сохранились в памяти величественные образы гигантских строек социализма – Беломорканал, Волго-Дон, канал Москва – Волга, – сделавших Москву «портом пяти морей». Но мало у кого эти образы ассоциировались с подневольным рабским трудом наших сограждан. На уроках об этом не говорили. А ведь миллионы людей (выделение моё. – С.К.) прошли через эти стройки в лагерях ГУЛАГа, десятки тысяч погибли от невыносимых условий жизни в тяжелейших климатических условиях, от голода…» – и т.д.

Исторической подтасовкой является само объединение истории строительства трёх крупных каналов СССР – Беломорканала, Волго-Дона и канала «Москва – Волга» в нечто целостное, одинаково характеризуемое. В действительности эти стройки были очень различны во всём, кроме масштабности. Я позднее это покажу. Но уже прямой ложью оказывается утверждение составителей сборника о том, что через упомянутые ими стройки прошли миллионы заключённых.

И разоблачают ложь составителей данные, приводимые ими самими в их же сборнике документов! Я это тоже покажу.

ВПРОЧЕМ, обо всём по порядку, начиная с краткой истории каждой стройки, излагаемой строго по сборнику документов «Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930—1953», изданному в 2005 году в Москве международным фондом «Демократия» (Фондом Александра Н. Яковлева).

Беломорско-Балтийский канал стал одной из крупнейших строек первой пятилетки. Впервые вопрос о его прокладке был поставлен в докладной записке в Совет Труда и Обороны СССР в мае 1930 года, а 3 июня 1930 года заместитель Председателя Совнаркома СССР В.В. Шмидт подписал Постановление СТО «О постройке Беломорско-Балтийского канала». К началу 1933 года большинство сооружений Беломорско-Балтийского водного пути (БВВП) было закончено, 28 мая 1933 года по каналу двинулся первый караван судов во главе с пароходом «Чекист», а 18 мая из Ленинграда вышли эсминцы «Урицкий» и «Валериан Куйбышев», сторожевики «Смерч» и «Ураган», подводные лодки «Д-1», «Д-2», «Д-3». 21 июля эскадра приняла на борт руководителей Советского государства уже в Сорокской губе на Белом море. Канал открывал для морского судоходства Ладожское и Онежское озера и имел важное народнохозяйственное и военно-стратегическое значение.

Канал Москва – Волга (с 1947 года – канал имени Москвы) – это крупнейшая стройка уже второй пятилетки. Он строился с 1932 по 1937 год и, кроме того, что входил составной частью в план превращения Москвы в «порт пяти морей» (Каспийское, Азовское. Чёрное, Белое и Балтийское), решил острейшую проблему промышленного и бытового водоснабжения быстро растущей столицы. Достаточно сказать, что в начале 30-х годов лишь 73% улиц и 42% домовладений Москвы были охвачены водопроводной сетью, а остальные пользовались водоразборными колонками на улицах. Впрочем, на некоторых улицах и в домах, имеющих водопровод, в летний период вода не попадала выше второго этажа. Так было кое-где даже в центре города. 17 апреля 1937 года волжская вода заполнила канал на всём его протяжении.

Волго-Донской канал имени В.И. Ленина – одно из крупнейших послевоенных гидротехнических сооружений в СССР. 27 февраля 1948 года Сталин подписал Постановление Совета Министров СССР о его строительстве, а в июне 1952 года по каналу уже пошли первые суда. Волго-Донской канал завершал грандиозную программу по реконструкции и созданию глубоководных внутренних судоходных путей и одновременно решал комплексную проблему ирригации и энергетики водных ресурсов Нижнего Дона.

Как видим, строительство всех трёх каналов обуславливалось не стремлением Сталина поизгаляться покруче над «подвластными ему» «рабами», а насущными нуждами страны, и уже поэтому говорить об этих, без сомнения, великих стройках в той манере, которую позволяют себе «демократы», – недостойно.

Все три канала действительно были проложены с широким использованием труда заключённых, однако назвать этот труд «рабским» – значит унизить труд и судьбу самих «каналоармейцев», для многих из которых работа на строительстве каналов стала «путёвкой в жизнь». Нет, они себя рабами не считали, хотя среди десятков тысяч людей с отнюдь не ангельской судьбой хватало, конечно, всяких.

Нельзя ставить три канала в один ряд, равняя их по техническому оснащению, по уровню организации работ, по обеспечению трудом заключённых и вольнонаёмных, по цифрам смертности, наконец!

Составители сборника «Сталинские стройки ГУЛАГа» утверждают:

«Приведённая в сборнике статистика смертности заключённых в лагерях на «стройках социализма» свидетельствует о страшной цене, которую наш народ заплатил за строительство и функционирование всех этих объектов».

Тут можно было бы заметить, что если вспомнить, например, о той статистике смертности от заразных болезней, включая тиф и холеру, которая была характерна для царской России и которая была сведена на нет в том числе за счёт постройки канала Москва – Волга, то общий итог той и лагерной смертности на постройке канала может оказаться, как минимум, нулевым. Напомню, что смертность от заразных болезней, не считая холеры и чумы, составляла в царской России даже в 1910 году 529 смертей на 100 тысяч населения. Для одной Москвы с её более чем миллионным тогда населением и плохой санитарией это означало – при снижении средней цифры для «цивилизованной» столицы даже вдвое – не менее 3 тысяч смертей в год только от заразных болезней.

Эту цену ведь тоже надо брать в расчёт, предъявляя счёт царизму и понимая, что закрыл этот тоже страшный вопрос канал Москва – Волга.

Однако и со «страшной ценой» как таковой историки-«демократы» переборщили. Цена оказалась немалой лишь на Беломорстрое. Но и там всё было не так уж и однозначно, как о том талдычат «демократы», начиная с условий жизни и труда. Далее читатель познакомится с рядом цифровых и фактических данных, включая статистику смертности, которые выявят, я надеюсь, картину, не очень-то согласующуюся с оценками составителей «гулаговского» сборника.

Но что самое удивительное – все нижеприводимые конкретные данные, опровергающие их общие утверждения, взяты мной из их же труда. Причём предупреждаю читателя: поскольку я предпочёл пересказу прямое цитирование, цитаты будут объёмными. Но тут уж ничего не поделаешь – если мы хотим знать правду…

Итак…

«В 1930 г. рабочих для Беломорстроя предоставлял Соловецкий лагерь ОГПУ. Если в июне 1930 г. были выделены первые 600 заключенных для работы в изыскательских партиях, то к середине 1931 г. число заключенных в Белбалтлаге ОГПУ превысило 10 тыс. человек. По состоянию на 1 января 1932 г. в Белбалтлаге ОГПУ насчитывалось 64 400 заключенных, на 1 апреля 1932 г. – 80 200, на 1 июля 1932 г. – 122 800, на 1 октября 1932 г. – 125 000, на 1 января 1933 г. – 107 900, на 1 апреля1933 г. – 119 660, на 1 июля 1933 г. – 66 971 человек. Уменьшение количества заключенных к июлю 1933 г. объясняется переброской части заключённых на строительство канала Москва – Волга и освобождением наиболее отличившихся».

Об освобождённых и наиболее отличившихся на строительстве всех трёх каналов у нас будет отдельный разговор, и тогда же мы подведём некоторые суммарные цифровые итоги. А сейчас я продолжу цитирование:

«За годы строительства ББВП смертность среди заключенных Белбалтлага была следующей: в 1931 году умерло 1438 человек, или 2,24% от среднегодовой численности заключенных в лагере. В 1932 году умерло 2010 человек, или 2,03% от среднегодовой численности заключенных. В 1933 году умерло 8870 заключенных, или 10,56% от среднегодовой численности лагерного населения. Причинами большой смертности в 1933 году были голод в стране, резкое ухудшение питания заключенных в лагере и значительное усиление интенсивности работ на канале в преддверии весеннего паводка и пуска основных сооружений в эксплуатацию…»

То есть человеческая цена строительства Беломорканала составила суммарно – по подсчётам самих «демократов» – 12 318 человек. Это много, но ведь на эту статистику решающим образом повлиял голод. Голод, который уносил жизни не только в лагерях ГУЛАГа.

Надо сказать, что данные по смертности в системе ГУЛАГа позволяют усомниться не то что в «демократических» (о них вообще не разговор!), но даже в нынешних официальных данных о смертности от голода в 1933 году как по всему СССР, так и по Украине в частности. Но это – к слову. Не вдаваясь здесь в эту отдельно больную тему, уведомлю читателя об ином. По данным Федеральной службы государственной статистики – Росстата, с начала 2000-х годов смертность в демократизированной РФ находится на уровне примерно 1,5…1,6% в год (примерно 16 умерших на 1000 человек населения). А в якобы «тоталитарном» СССР Сталина даже в трудные 30-е годы обычная смертность даже «рабов» в лагерях находилась на уровне 2 процентов! И даже – как мы сейчас увидим, на уровне существенно более низком, чем в «Россиянии».

Каково?

Обратимся теперь к данным по строительству канала Москва – Волга:

«…численность заключённых в Дмитлаге (Дмитровский лагерь обеспечивал строительство.  – С.К.) в 1934—1935 гг. составляла: на 1 января 1934 г. – 88 534 человека, <…> на 1 апреля 1934 г. – 11 155, <…> на 1 января 1935 г. – 192 229 человек, <…> на 1 января 1936 г. – 192 094…

Численность заключенных Дмитлага в 1936—1938 гг. была следующей: <…> на 1 июля (1936 года. – С.К.) – 180 390, <…> на 1 января 1937 г. – 146 920, <…> на 1 июля – 74 639, на 1 октября – 29 660, <…> на 1 февраля (1938 г. – С.К.) – 6814.

Смертность в Дмитлаге была следующей: в 1933 г. умерло 8873 человека, или 16,1% от списочной численности; в 1934 г. – 6041 человек, или 3,88%; в 1935 г. – 4349 человек, или 2,3%; в 1936 г. – 2472 человека, или 1,4%; в 1937 г. – 1068 человек, или 0,9%; в 1938 г. – 39 человек («демократы» не указывали здесь процент смертности, потому что даже при численности в 6814 человек этот процент составит всего 0,57%. – С.К.). Всего с 14 сентября 1932 г. по 31 января 1938 г. в Дмитлаге умерло 22 842 человека».

Как видим, на строительстве второго крупнейшего в СССР Сталина канала смертность – если не считать трагического «голодного» 1933 года – была уже относительно невелика. В России в 1913 году смертность среди всего населения составляла 2,9%. Да и откуда было браться высокой смертности, если 25 октября 1936 года приказом Москваволгостроя и Дмитлага № 233 число «мясных» дней было увеличено с 9 до 15 в месяц с увеличением дневной нормы отпуска мяса на 40%. В остальные 15 «рыбных» дней норма отпуска рыбы была увеличена на 20%. После этого по нормам общелагерного котла на одного заключённого в день полагалось: хлеба ржаного – 400 г, крупы разной – 100 г, мяса – 140 г, рыбы – 240 г, картофеля и овощей – 700 г. Избыточный вес при таких нормах не приобретёшь, но и дистрофию не заработаешь.

А вот распорядок дня в Дмитровском лагере:

– подъём в 5 часов 30 минут;

– завтрак с 5 часов 45 минут до 6 часов 30 минут;

– развод на работу с 6 часов 30 минут до 7 часов;

– рабочий день с 7 до 17 часов (10 часов);

– обед с 17 до 19 часов;

– время для работы культурно-воспитательной части с 19 до 22 часов;

– с 22 часов 5 минут – отбой и сон.

Примерно – обычный армейский режим, причём у «рабов» имелись и библиотеки, и своя многотиражка, и художественная самодеятельность.

Приведу и такие данные, взятые из книги известного советского строителя Александра Николаевича Комаровского: на строительстве канала Волга – Москва работали 171 экскаватор, 1600 автомашин, 275 тракторов, 150 паровозов, 225 мотовозов, 240 бетономешалок, 1100 электровибраторов, 5750 электромоторов. Для того чтобы обслуживать всю эту технику, умения «ботать по фене» (то есть знать воровской жаргон) было явно недостаточно. Между прочим, одних дипломированных инженеров среди строителей канала насчитывалось три тысячи человек.

И под конец нашего обзора разберёмся – при помощи самих «демократов» – со «страшной» статистикой и прочим на строительстве Волго-Дона:

«По состоянию на 1 января 1950 г. на Волгодонстрое работали 15 397 вольнонаемных и 37 247 заключённых, а также: 80 экскаваторов, 150 скреперов с тракторами «С-80», 56 бульдозеров, 10 земснарядов, 960 грузовых машин (из них 50 самосвалов), 7 буксирных пароходов, 22 баржи, 19 катеров, 67 тракторов «С-80» и 410 металлорежущих станков…»

Итак, кайло Беломорканала ушло в прошлое. Но, как и на Беломорканале, труд заключённых использовался в Волгодонстрое – да, широко: 2 ноября 1950 года МВД СССР в докладе Сталину сообщало, что всего на строительстве Волго-Донского водного пути трудятся 68 500 человек, из них заключённых – 53 800 человек. Однако количество техники на строительстве самого канала, Цимлянского гидроузла и оросительных сооружений при этом постоянно возрастало, и основную часть работ заключённые совершали не под «Дубинушку», а за рычагами машин, что хорошо видно из нормативных уровней механизации работ, которые были установлены на Волгодонстрое:

– земляные работы – 97%;

– приготовление и транспортировка бетона – 100%;

– укладка бетона – 98%;

– добыча бутового камня – 100%;

– добыча камня и дробление его в щебень – 100%;

– добыча гравия и песка – 100%;

– забивка свай и монтаж металлоконструкций – 99%;

– строительство жилых и промышленных зданий – 90%;

– крепление откосов и дна канала железобетонными плитами – 50%.

Чтобы обеспечивать эти цифры, надо было иметь не просто рабочую («рабскую», по мнению «демократов») силу, а квалифицированную рабочую силу. Но далеко не всегда люди, осуждённые на тот или иной срок заключения, имели соответствующую квалификацию. Напротив, чаще всего они её не имели. И уже поэтому для многих заключённых время заключения стало школой профессионального обучения и совершенствования мастерства. Спору нет – в такую «школу» лучше не попадать. Однако если иметь в виду конкретно Волго-Дон, то из его «школы» не так уж и редко выходили в жизнь вполне достойные – в дальнейшей жизни – граждане страны. Мы это вскоре увидим.

А как обстояли дела на Волгодонстрое со статистикой «страшной» смертности и вообще с «заключённой» статистикой? Далее вновь даю прямую цитату со страницы 121 сборника документов о ГУЛАГе:

«За 1948—1952 гг. через <…> лагеря МВД прошло 236 778 заключенных, из них: было освобождено – 114 492 человека, умерло – 1766 (0,746%.  – С.К.), бежало – 1123. Максимальная численность заключенных пришлась на 1 января 1952 г. – 118 178 человек».

То есть о смертности от «невыносимых условий жизни в тяжелейших климатических условиях» и «от голода» на Волгодонстрое говорить не приходится – это свидетельствуют на странице 121 «демократического» труда сами его составители. 1766 человек, умерших за пять лет в более чем стотысячном «городе», – это, фактически, уровень естественной смертности.

И даже – более низкий, не так ли?

Однако на странице 5 своего «труда» составители сборника и Волгодонстрой аттестуют как «рабскую» стройку, сваливая его – чохом – в одну кучу с Беломорканалстроем и Москваволгостроем, чья деятельность пришлась и на 1933 год. Вообще-то в карточных клубах за такие фортели подсвечниками по мордасам-с бьют-с!

На той же странице 5 утверждается, что «через эти стройки (трёх каналов. – С.К.) в лагерях ГУЛАГа» прошли миллионы людей, а десятки тысяч «погибли от невыносимых условий жизни».

Вначале – о миллионах.

Подсчитаем!

Беломорканалстрой… Максимальное количество заключённых в октябре 1932 года – 125 000 человек, то есть общее число прошедших через Беломорканал составляет за три года примерно двести с лишним тысяч человек.

Канал Москва – Волга, Дмитровский лагерь Москваволгостроя… Максимальная численность на 1 января 1936 года 192 034 человека, то есть общее число прошедших через Дмитлаг составляет за четыре года примерно триста с лишним тысяч человек.

Волгодонстрой… Всего на строительстве канала Волга – Дон работало 236 778 заключённых.

Итого – по данным «демократического» сборника документов – мы имеем примерно 800 тысяч человек, трудившихся на тех трёх стройках, за которыми авторы сборника во введении к нему числят «миллионы человек»!

«Миллионы» – это минимум два миллиона!

Так где же они? Это ведь не досужая кухонная интеллигентская болтовня под гитарный дым и стопочку с огурцом! Это – вроде бы – серьёзный сборник рассекреченных документов, очень важных для понимания и воссоздания эпохи! Здесь никакие литературные шалости типа гипербол и метафор не позволяются… Но вот же…

Подобным образом – с использованием приёмов художественной литературы – «демократические» «исследователи» и насчитывают «миллионы» расстрелянных, «многие миллионы» репрессированных, «десятки миллионов» умерших от «ужасов» Советской власти. Солженицын общее число «жертв режима» выводит за шестьдесят миллионов!

Кто больше?

Репрессии были, и были репрессированные без вины… Однако не вина Сталина в том, что среди виноватых оказывались и безвинные. Реальность настоящей (то есть – острой, непримиримой) социальной борьбы такова, что честного человека может умело оклеветать враг, а другой враг – не разоблачённый, но имеющий власть, этого честного человека отправит на плаху. Так порой и бывало, но – не как правило!

Вот лишь несколько деталей из реальности Советской России начала 30-х годов: в колхозах целого района околевает скот от неизвестной болезни… В Шуе, Рыбинске и Коврове наплыв подозрительных лиц, которые толкутся у фабричных ворот… В ларьках нехватка соли и спичек, в то время как склады полны… В столовой меланжевого комбината обнаружено в пище битое стекло…