Текст книги "Оттолкнуться от дна"

Когда и как это получается? Каким образом мы вызываем в ком-то влюбленность? Иногда специально стараешься – и ни фига. А иногда и не думаешь – а там, в чьем-то воображении, ты уже – принц на белом коне! И кто-то без тебя вздохнуть не может, а ты вроде бы и не при чем!

Яна по-своему истолковала замешательство Егора и серьезно заверила его:

– Не бойтесь, никого не будет. Запишите адрес.

– Я запомню, – Егору пришлось сглотнуть и откашляться, чтобы произнести эти два слова.

Они условились на безобидное обеденное время.

Он чувствовал себя неловко и не знал, как поступить. Брать ли цветы, шампанское? Тоже мне, герой-любовник! Но не с пустыми же руками идти! Ладно, торт он купит. А шампанское? Удобно ли? А цветы? Но ведь женщина же, в конце концов! Как без цветов?

Зачем он вообще туда идет? Он старше ее на семнадцать лет! Старый козел! А если приедут ее родители, как он посмотрит им в глаза, что скажет? А они ему? Да у нее же, наверное, и парень есть. Голова кругом. Но какая она славненькая! Не зря говорят, что в чужую женщину черт ложку меда кладет. В конце концов, он теперь свободный человек и имеет право поступать, как хочет! А сын? Хотя – причем тут сын?

Перед тем, как нажать кнопку звонка, Егор вздохнул и покачал головой.

Но как же все-таки женщины умеют, когда хотят, снять напряжение! Яна выпорхнула к нему в кухонном переднике, чмокнула смущенного Егора в щеку, по-дружески, как старого знакомого, пришедшего в тысячный раз. Она деловито приняла у него цветы, шампанское и торт, выдала ему тапки и проводила в комнату.

При этом радостно рассказывала всякую всячину, извинялась, что немного не успевает на кухне и предлагала либо пройти с ней туда, либо самостоятельно знакомиться с квартирой.

Егор, естественно, выбрал кухню и, присев на стульчик-треножку, смотрел, как Яна вынимает из газовой духовки два горшочка с чем-то запеченным, издающим аромат жареных грибов.

Она накрывала на стол, рассказывая об учебе, о каком-то смешном профессоре, который пытался за ней ухаживать. Егор смотрел на ее ловкую фигурку, тонкую талию и широкие бедра, особенно эффектно смотревшиеся, когда он приседала у духовки. Вспыхивающее в его глазах восхищение не ускользало от ее взгляда, хотя она и делала вид, что ничего не замечает. Яна разрумянилась, и неизвестно отчего больше – от жара духовки, или от этих его взглядов.

Встреча, как паровоз, катила к неизбежному финалу. Он травил ей анекдоты под шампанское, хвалил ее стряпню, объяснял ей с высоты своего опыта некоторые ее поступки, о которых она ему поведала с подкупающей откровенностью. Любой женщине интересно, когда ей рассказывают о ней же.

Заметив немножко странную форму ее ушных раковин, он немедленно сочинил якобы вычитанное где-то утверждение, что именно эта форма свидетельствует об особом к чему-то таланте.

– Да Вы что? – искренне удивилась Яна. – А я все время переживала, считала, что это главный недостаток моей внешности.

«Оно так и есть, – подумал Егор, – но, если я стану восхищаться достоинствами – я, скорее всего, повторю то, что уже говорили другие. Недостатки же, как правило, стараются стыдливо не замечать. И тут у меня есть шанс отличиться!»

Когда-то давно он вывел для себя правило: «Глупо обходить стороной недостатки внешности дамы! Тем самым ты как бы тычешь ими ей в глаза. Наоборот, будучи тет-а-тет, смело заостряй внимание на не самых удачных частях ее тела. И восторгайся ими!»

Следуя этому правилу, Егор ответил:

– Да ты что! Меня, например, такая форма ушек просто восхищает! Ни в коем случае не прикрывай их прической! Очень красиво!

Яна улыбнулась. Ей было приятно.

Это как в анекдоте, когда пациент, страдающий недержанием мочи, пролечился у психотерапевта. «Ну и как, помогло?» – спрашивает его товарищ. «Отлично помогло!» «Что, совсем перестал писаться?» «Нет, писаюсь, как и раньше. Но теперь я горжусь этим!»

Продолжая развивать тему ушных раковин, Егор добавил:

– Именно под такую редкую форму ушек есть особый тип серег. Дай листочек, я нарисую.

Тема серег – вообще благодатная! Например, выбирая камушки под цвет глаз, можно настолько красочно расписать девушке необычайные оттенки ее радужки, что она назавтра битый час простоит перед зеркалом, высматривая все, что ты наплел. И найдет!

Кроме того, камни – это минералы, а о минералах всегда найдется, что интересного рассказать. А если еще связать со знаками зодиака и разного рода мистикой! С алхимией, например…

Но главное даже не в этом! Главное – шаг к совместной работе по украшению женщины, то есть к самому увлекательному для нее занятию!

Вся природа женщины требует от нее постоянного внимания к своему телу. Она крутится перед зеркалом с детских лет до полного обветшания своей материальной части. У Херлуфа Бидструпа есть чудесные комиксы на эту тему.

Конечно, и для мужчины его тело – самый верный спутник по жизни, единственный, который ни при каких обстоятельствах не покинет до гробовой доски. Мы часто легкомысленно наносим ущерб своему телу в угоду сиюминутным делам. А надо бы помнить, что эти мелкие дела через много лет забудутся напрочь, а тело по-прежнему останется с тобой, и вред, ему причиненный, может напомнить о себе еще не раз.

Но для женщины тело – это больше, чем просто организм. Это ее главное богатство и основное оружие в борьбе за жизнь, за мужчину, за место под солнцем. Поэтому и отношение к своей плоти у женщины иное, более трепетное.

И хотя по данным многочисленных опросов (можно ли им верить?) большинство женщин недовольны своим телом и в глубине души не считают себя красивыми, сильному полу виднее. Нет для нормального мужчины большей радости, чем обводить взглядом любимые изгибы, не прерываемые никаким покровом, охватывать их объятьями, ощущая ладонями нежность и упругость, хрупкость и приятную тяжесть, прихватывать твердыми губами каждую выпуклость, вбирая ее в себя и ласково покусывая.

Мужчина должен честно признать: если бы его вынуть из своего грубоватого тела и переместить в эту прелестную трепетную оболочку, он возился бы с ней не меньше женщины. Это особенно стоит помнить тем, кто ругает жен за чрезмерную трату времени и денег на уход за своим телом.

Есть интересный феномен. Женщины-водители, как правило, более аккуратны и менее агрессивны в езде. Поэтому реже попадают в серьезные аварии. Но их беда – мелкие удары и царапины на машинах, получаемые при парковке и проезде узких мест. Хотя иногда они умудряются в хлам разбивать машины даже в самых безобидных ситуациях и на самых малых скоростях.

Дело в том, что в отличие от опытного водителя-мужчины, который полностью сливается с машиной и чувствует ее габариты, как свои собственные, женщина так не может. Она слишком сосредоточена на своем теле, и края автомобиля всегда остаются для нее где-то там, за пределами ее прекрасной плоти.

Едва обед подошел к завершению, как Егор почувствовал, что инициатива ускользает из его рук. Но не потому что его динамили, а, наоборот, потому что его соблазняли с такой быстротой и настойчивостью, что он даже как-то растерялся.

Все-таки это было совсем другое поколение, выросшее в эпоху информационной свободы. Никакого намека на стыд. Полная искушенность в вопросах техники секса. Никаких колебаний типа: то дам, то не дам, то дам, но не вам. Все четко, последовательно и целеустремленно.

Раньше, бывало, Егор недоумевал: как это женщина, идя на свидание с вполне прогнозируемым финалом, может не посчитать день своего цикла или, например, оказаться в таком белье, в котором ей неудобно раздеться.

– Ну, я же не знала, что так получится! – обычное заявление женщины в таких случаях.

Теперь же впервые Егор сам оказался в идиотском положении. Думая о цветах и шампанском, он как-то напрочь забыл о презервативах. А ведь времена были уже другие – по планете шествовал СПИД, и незащищенный секс стал удовольствием на любителя. Но Яна и здесь оказалась на высоте. Все имелось в ассортименте.

Было так забавно, что даже в постели, во время самых интимных ласк, она называла его только на «Вы» и по имени-отчеству.

Переселение Егора к Яне произошло как-то незаметно и постепенно. Было ли случайным совпадением то, что он опять за счет женщины решал свой жилищный вопрос? Или все-таки подсознательно плыл по течению, выискивая легкие пути?

Как бы то ни было, Егор переживал вторую молодость. Не зря говорят, что женщине столько лет, на сколько она выглядит, а мужчине – столько, сколько его женщине. Он даже удивлялся своей энергии, уверенности и острому ощущению вкуса жизни. Егор с удовольствием весь день мотался по делам, а к вечеру спешил туда, где его ждала горячая и неутомимая Яна.

Так много секса у него не было со времени той памятной новогодней недели с Евой. Бесстыдно раскидываясь по постели, Яна предоставляла Егору сколько угодно любоваться ее юным телом и нежилась под его взглядом, как кошка под солнышком. Она с готовностью принимала любые ласки и сама проявляла завидную инициативу.

С ней было легко и весело. Она рассказывала ему о своей учебе и работе, спрашивала совета, как поступить в том или ином случае и очень серьезно выслушивала его рекомендации.

Рассказывая ей о своей жизни, Егор слегка приукрашивал прошлое, действуя по принципу: «Создавайте о себе мифы! Даже боги с этого начинали». Восторженные глаза Яны были его главным призом в этой игре. Чтобы влюбиться в мужчину, женщина должна хоть немного ему завидовать!

Яна почти никогда не просила денег, но очень любила дорогие подарки. Егор, когда ему что-то дарили, всегда испытывал какую-то неловкость. Он воспринимал подарок как халяву, а любой халяве всегда предпочитал то, что заработано и заслужено.

Яна любой подарок от кого бы то ни было считала уместным, заслуженным и, в конце концов, простым признанием ее несомненных достоинств и неоспоримой исключительности. А уж подарки Егора приводили ее в полный восторг. Она краснела от удовольствия, говорила, что чувствует себя в такие моменты настоящей женщиной, и впадала в игривый настрой, который требовала немедленно реализовать в постели.

В ласках они резвились, доходя до каких-то почти детсадовских шалостей. Однажды, когда он лежал в ванне, она забралась к нему и оседлала сверху.

– Можешь вот так пописать, когда я в тебе? – спросил Егор.

– Сейчас попробую, – весело откликнулась Яна.

Она на секунду как бы задумалась, а потом обдала лобок Егора тугой горячей струйкой.

– А Вы можете? – смеясь, спросила Яна.

– Нет, – рассмеялся в ответ Егор, – мужчины устроены по-другому. У нас простата регулирует все так, чтобы две жидкости никогда не смешивались.

В другой раз Яна достала из тумбочки золотистый полированный вибратор и попросила починить. Егор открутил заднюю крышку прибора, вытряхнул батарейки и заглянул внутрь. Там оторвался от клеммы медный проводок. Егор починил, вернул батарейки на место и включил аппарат. Тот задрожал. Вращением колесика можно было регулировать амплитуду и частоту. Егор впервые держал в руках такую штуку.

– Давно ты его купила?

– Подруги в институте на день рождения подарили. Два года назад.

Егор улыбнулся. Да, во времена его студенчества девушки друг другу таких подарков не делали.

– Часто ты им пользовалась?

– Конечно. У нас все пользуются. Теперь без этого – никуда.

– Покажи, как ты это делаешь!

– Да, ну! Егор Павлович, неудобно как-то.

– Давай, давай.

– Ну, смотрите!

С этого дня они стали использовать вибратор в своих любовных играх.

Однажды Яна огорошила Егора, только пришедшего с работы:

– А я была сегодня на курсах минета!

– Каких курсах? – не понял тот.

– Минета! Там у нас открылась школа секса, разные курсы, в том числе и такой. Мы с девчонками посоветовались, выбрали, и я пошла.

– И что же за публика там собралась?

– Только женщины.

– Ну, это хорошо. Это радует. Каких возрастов?

– Самых разных: от студенток до пятидесятилетней бабульки. Одна тетка, кстати, честно призналась, что ее послал муж.

– Очень интересно! И кто же читал курс?

– Ну, такая приятная женщина с медицинским образованием.

Егору вспомнилось, как он организовывал лекцию «О половом воспитании молодежи». Сколько воды утекло с тех пор!

– Практические занятия тоже были? – задал он в шутку провокационный вопрос.

– Разумеется, – серьезно сказала Яна и, поймав изумленный взгляд собеседника, пояснила. – На муляжах, конечно. Нам раздали по вот такому фаллоимитатору – из секс-шопа. Но сначала – теория.

– Теория? – не сдержал удивления Егор. И тут же изо всех постарался сделать серьезное лицо. – Да-да, конечно, понимаю… И что же вошло в теоретическую часть?

– Ну, сначала рассказали о важности вопроса, о том, как мужчина относится к своему члену.

– И как же мужчина относится к своему члену?

– С любовью. Считает самой важной, самой лучшей и самой красивой частью тела.

– Надо же! – улыбнулся Егор, покачав головой. – Никогда бы не подумал!

– Да, – по-прежнему серьезно продолжала Яна. – Потом немного анатомии: крайняя плоть, уздечка, пещеристые тела, – а потом перешли к тренировке. Давайте, я Вам прямо сейчас покажу, чему научилась.

Она опустилась на колени перед Егором, деловито расстегнула его брючный ремень и сдернула вниз бегунок молнии на ширинке.

– Подожди-подожди, – попятился смущенный любовник. – Дай хоть душ принять. Я понимаю, что это самая-самая часть нашего тела, но мы ею иногда еще и писаем.

– Фу! Глупости какие говорите, – мотнула головой Яна с явным разочарованием.

Егор направился к ванной комнате, но остановился на полпути:

– Анекдот знаешь про бразильскую лягушку?

– Бразильскую? Нет, не слышала.

– Жена ищет мужу подарок на 23 февраля. Заходит во все точки, в том числе в зоомагазин. И видит там здоровенную лягушку. А продавщица ей говорит: «Очень редкий товар. В первый раз поступил. Бразильская лягушка. Исключительный подарок». И шепотом добавляет: «Говорят, она даже умеет делать минет!» Ну, женщина покупает, приносит домой, дарит мужу и рассказывает об удивительных способностях животного. Муж вроде – без реакции. А ночью жена просыпается от каких-то звуков. Смотрит: на кухне – свет. Заходит, а там муж – за столом, одной рукой придерживает лягушку, а другой показывает ей что-то в поваренной книге. На столе – мука, яйца, уксус. «Вы что тут делаете?» – спрашивает жена. И муж в ответ: «Если она еще и готовить так научится, я тебя вообще на хрен выгоню!»

– Привет, Егор! Заходи, посидим, выпьем за встречу!

– Спасибо, Игорь Семенович, я теперь в завязке.

– Уважаю. Ну, хоть поговорим. Ты, я слышал, снова жениться надумал?

«Вот, блин! Все уже знают! Вроде, мы с Яной соблюдаем конспирацию, но всем же так все надо!», – подумал Егор, а вслух сказал:

– Какая там женитьба, Игорь Семенович? Я ведь еще и с Галиной пока не развелся.

– Правильно, не спеши. Второй брак – это победа надежды над здравым смыслом. Знаешь, как говорят? Первую жену посылает Бог, вторую выбираешь сам, а третью лукавый подсовывает.

Егор только улыбнулся в ответ. Он заехал в гидрометслужбу забрать трудовую книжку. До этого времени он все еще числился здесь, но теперь решил окончательно отмежеваться от прошлой жизни.

Все больше он привязывался к Яне и уже совсем перестал замечать разницу в возрасте – подумаешь, семнадцать лет!

«Теперь это даже модно! – убеждал он себя. – Все газеты и экраны пестрят подобными альянсами, даже с куда большим зазором! Ну, что делать, если век мужчины дольше, чем женщины. Все равно же ни одной не хватит на всю жизнь! Возьмешь ровесницу – получишь старуху к своему расцвету, а женщина, которая подходит тебе в сорок-пятьдесят, в годы твоей молодости – еще совсем ребенок».

Тем более, Яну на гульки-танцульки не тянуло. Вырвется иногда на девичник – Егор, конечно, не против. Даже помогал подобрать наряд и по-отечески радовался – пусть подружки издохнут от зависти!

Было немного странно, что она не познакомила его абсолютно ни с кем из своего круга – но ведь он тоже не стремился афишировать их отношения. И к тому же – стань на ее место. Зачем ей компрометировать себя связью с женатым мужчиной при непонятной перспективе.

И вот однажды, получив неплохие деньги после удачной сделки, Егор купил изящное колечко и решил сделать Яне официальное предложение. Формальности с разводом и браком можно было оставить на потом, а пока ему хотелось просто внести ясность и избавить девушку от двусмысленного положения.

Ко времени окончания занятий он уже ждал ее напротив института с роскошным букетом возле статуи полуголого Ломоносова, изваянного в древнегреческой тоге с лирой в руках. Яна вышла в окружении подруг. Егор двинулся к ней навстречу и уже открыл рот, чтобы окликнуть девушку, как вдруг прямо перед ней, нарушая все правила, тормознул неожиданно подъехавший джип.

Яна торопливо расцеловалась с подружками, привычно запрыгнула на подножку, уселась на переднее сиденье и, радостно обняв водителя, молодого парня, приникла к нему долгим глубоким поцелуем. Через минуту джип сорвался с места.

Егора, стоявшего буквально в двух метрах, счастливая парочка не заметила. И только подруги Яны, проходя мимо, взглянули на незнакомца с насмешливым интересом. Вид у несостоявшегося жениха, наверное, и вправду, был потешный.

Он вернулся в квартиру Яны. Хозяйки, естественно, дома не было. Егор поставил цветы в вазу, собрал свои вещи, положил на стол рядом с вазой свой ключ от квартиры, прицепив к нему купленное колечко в качестве брелока, и ушел, защелкнув дверь на замок.

 
Учась любовному искусству
Ты к делу походил всерьез.
И, не давая воли чувствам,
Служил предметом женских грез.
 
 
Ты вмиг одерживал победы
На поле страсти роковой
И был с одною – до обеда,
А к вечеру – уже с другой.
 
 
Но в глубине сознанья ясно
Ты слышал голос – строг и тих:
«Ищи свою. Не трать напрасно
Тепло и время на чужих.
 
 
Легко соединить два тела,
А две души – ох, тяжело!»
Но ты сказал со знаньем дела:
«Любовь? Так это ж – ремесло!
 
 
Вокруг – зачем ходить по мукам? —
Сырья для производства жен —
Полно!
Когда владеешь звуком,
Тебе и дудка – саксофон!
 
 
Уж раз любая недотрога
Не устоит и пары дней,
То – в чем проблема? Женщин много.
Любую сделаю своей!»
 
 
Но позже – тяжело, печально
Ты осознал, что лишь одна
Была твоею изначально
В подлунном мире рождена.
 
 
Она жила на этом свете,
С тобою в унисон дыша.
Но ты – увы! – ее не встретил,
За той, за не твоей спеша.
 
 
И, душу изорвав на части
О грани каменных сердец,
Ты понял, что профукал счастье,
А жизнь ведь – путь в один конец.
 
 
Ни развернуться, ни вернуться,
Чужую выбрав колею.
Чтоб сердцем к счастью прикоснуться,
Ищите женщину свою.
 

ГЛАВА 7. КОНЕЦ ВЕКА

Прошел еще год. Егор по-прежнему квартировал у Елены Сергеевны, ходил на работу, встречался с сыном. После расставания с Яной он понемногу снова стал захаживать к Игорю Семеновичу. Желание жить, чего-то добиваться, достигать – как-то тихо сошло на нет. Страна, охваченная вихрем преобразований, круто менялась, преображалась на глазах, а жизнь Егора словно зависла в одной точке.

Завершилась эпоха ваучеров. Началась первая чеченская война. Случился «черный вторник». Люди стали свободно ездить за рубеж. Магазины наполнились товарами. Все эти события Егор не то что бы не замечал, но они как-то проходили мимо него, словно на экране кино. Он достиг возраста, который имел стармех Володя тогда, при их первой встрече в маленьком номере ДМО: тридцать девять лет.

Вокруг только и говорили, что надо бежать с севера, что никакие коэффициенты и надбавки больше ничего не дают, что в Москве – сытно, а на Юге – тепло. Но Егору казалось, что менять что-либо уже поздно. Бежать – куда? Для чего? Ради кого?

Мужчины любят иногда поговорить о том, что женщины – «несамодостаточные» существа. Мол, и слабые они, и психика у них лабильная, и гормонов нужных не вырабатывается, и ум несамостоятельный. Короче, только и могут, что тянуть из мужиков силы, гормоны, бабки и положительную энергию.

Но на деле мужчина еще менее, чем женщина, приспособлен к одинокому существованию. И дело даже не том, чтобы обслужить себя в бытовом плане. Это как раз вопрос более или менее решаемый. Сложность в другом. Мужчина не предназначен жить ради себя. Да, ему многое дано природой, и он многое может совершить, но он должен знать: ради кого?

Зимой умерла теща. Егор узнал об этом от прибежавшего к нему Ильи. Вместе с сыном он пошел, чтобы помочь с организацией похорон, и впервые за долгое время увидел Галину. Она была в трауре, бледная, с заплаканными глазами, тихая, беззащитная. Похороны – не лучшее место и время для налаживания семейных отношений, но Егор почувствовал, что у него в душе совсем не осталось прежней неприязни к жене, и что он по ней даже соскучился.

Но прошли поминальные девять и сорок дней, и все вернулось на круги своя. Может быть, ему стоило проявить больше инициативы, и все могло бы пойти по-другому сценарию, но привычная рутина день за днем понемногу поглотила все его время, мысли и силы.

– Так ты – что? Думаешь, что все из-за того, что ты встретил не ту женщину?

Игорь Семенович все-таки вывел Егора на разговор о Галине, хотя тот поддавался неохотно и отделывался уклончивыми ответами.

– Дело не только во мне. Мы, видимо, оба промахнулись. Просто не любили друг друга. Бывает.

– Э-э, брось! – Игорь Семенович широко помахал указательным пальцем в знак категорического несогласия. – Не надо себя обманывать. Ты думаешь, с любимой женщиной строить семью легче, чем с нелюбимой? Поверь мне – нет! Разочаровываться еще труднее, чем не быть очарованным с самого начала. Жить с человеком, которого любишь, так же трудно, как любить человека, с которым живешь.

Знаешь, как я свою любил? Сколько добивался ее! Как был счастлив, когда она сдалась! Первый год на руках носил, да и потом! Но через пять лет загулял. А все почему? Потому что мужчине нужна цель. А то, чем уже владеешь, целью быть не может. Невозможно быть счастливым, имея все, что хотел. Для истинного счастья чего-то должно недоставать.

Любовь – это такой наркоз, который природа дает только на время операции по воссоединению двух любящих организмов. Ну, и еще на какой-то период, пока все приживается. А уж потом, будьте любезны, сами как-нибудь!

Вы с Галиной, как я понимаю, первый самый трудный этап миновали благополучно, а дальше – все пары в равных условиях. Была ли любовь, не было ли ее. Даже лучше, если не было. Потому что отходить от этого наркоза порой так тяжело, что думаешь, может, лучше бы совсем без анестезии. Поверь мне, я через все это прошел.

– Понимаете, Игорь Семенович, мы с ней очень разные.

– А ты хотел бы, чтобы вы были одинаковые?

– Нет, я имел в виду… В конце концов, я ей не подхожу.

– Это она сама тебе сказала?

– Я же вижу.

– Видишь или придумываешь?

– Вы меня запутали.

Возвращаясь от Игоря Семеновича, Егор продолжал беседу, но уже сам с собой.

– Неужели, действительно любовь – это маленькая вспомогательная вещица, без которой даже лучше? Нет. Тут мужиков слушать не надо. Правильнее обратиться к мнению женщин – они в таких делах разбираются побольше нашего. Ты можешь быть в миллион раз умнее кошки, но спорить с ней в вопросах ловли мышей – занятие неблагодарное. Так же и тут. Если женщины верят в любовь – значит, во-первых, она существует, а, во-вторых – штука это важная и нужная.

– Мама стала сильно кашлять, – сказал Илья. Они с Егором шли по парку, засыпанному тополиным пухом.

– Она и раньше кашляла, – отозвался Егор, – ей бы курить бросить! Но, боюсь, она уже не сможет.

– Нет, сильнее, чем раньше. Прямо клокочет все.

– Уговори ее сходить к врачу. Может, аллергия. Сейчас пух этот везде.

Через пару недель сын позвонил Егору на работу.

– Папа, мама пошла в больницу, и ее не отпустили, положили.

– Ты дома? Жди меня там. Я сейчас приеду.

Давно Егор не переступал этого порога. В квартире многое изменилось, но все равно она была сплошным напоминанием о том немалом куске жизни, который они прожили с Галиной.

– Рассказывай, – обратился Егор к сыну, присаживаясь на край дивана.

Испуганный и растерянный Илья рассказал, что кашель у матери в последние дни стал совсем невыносимый, она буквально захлебывалась им.

Сегодня с утра они пошли в поликлинику, а их оттуда направили в онкодиспансер.

– Мама испугалась, расплакалась и не хотела туда идти, – рассказывал Илья, – но врач ее успокоил, сказал, что там просто диагностическая аппаратура хорошая, поэтому не надо бояться, а надо идти и обследоваться. Мы пошли, а там ее только посмотрели и сразу положили в палату…

– Я понял, – решительно сказал Егор, – поехали туда.

– Хорошо, – кивнул Илья. – Только…

– Что?

– Мама просила, чтобы ты к ней не приходил пока.

Вот тебе и раз. Неужели она ненавидит его до такой степени? А он еще надеялся помириться!

– Ладно, поехали. Я не буду к ней заходить. Мне надо переговорить с врачами.

– Ну, что я Вам могу сказать, – седой врач устало снял с шеи фонендоскоп, свернул его и засунул в карман халата. – Назначено обследование. Клиническая картина очень нехорошая. Но окончательный диагноз будет поставлен после обработки анализов и проведения компьютерной томографии. Приходите послезавтра.

Послезавтра Егор услышал то, что больше всего боялся услышать:

– К сожалению, вы обратились слишком поздно. У Вашей жены четвертая, неоперабельныя стадия рака легких. Протекает все очень злокачественно. Множественные метастазы во внутренние органы.

Она же у вас курильщица со стажем. Теперь это просто беда. Еще недавно у нас была одна палата для таких больных и то пустовала. А сейчас две – и переполнены. Мелкоклеточный рак легких вообще встречается практически только у курильщиков и именно он отличается наибольшим упорством.

Я не хочу, чтобы вы себя обвиняли. К сожалению, это заболевание на ранних стадиях протекает практически бессимптомно, и основная масса случаев выявляется именно в этой, четвертой стадии, когда выполнение радикальной операции уже невозможно. Лучевую терапию на этой стадии мы тоже не применяем. Проведем комплексную химиотерапию. Но лечение будет носить лишь паллиативный характер, направленный на уменьшение тягостных симптомов.

Сейчас мы откачали экссудат, дышать станет легче. Проводим противоболевую терапию – анальгетики, блокады, наркотики.

Мы подержим ее у нас пару неделек, а где-нибудь, – врач посмотрел на висевший в кабинете календарь, – числа двадцать четвертого, в среду я подам документы на выписку.

– На выписку? – переспросил Егор. Это слово у него как-то всегда ассоциировалось с выздоровлением.

– Ну, да. У нас же здесь все-таки не хоспис. Места нужны тем, кому мы еще можем помочь. А в Вашем случае, увы, медицина пока бессильна. Кстати, в нашем городе уже несколько лет, как создан хоспис, один из первых в стране. Стационара у него, правда, нет. Но амбулаторно на дому они обслуживают. Симптоматическое лечение, направленное на снятие боли, кашля, высокой температуры, одышки, кровохарканья. Вам надо будет к ним обратиться. Необходимые справки мы дадим. Там у них, кстати, и с препаратами строгой отчетности попроще.

Егор машинально кивал, но ему было трудно разом переместиться в эту другую вселенную – в мир боли, смерти и безнадежности.

– Кто-нибудь дома умеет делать внутривенные инъекции?

Егор покачал головой.

– Нет.

– Тогда Вам надо будет договориться с медсестрой на участке. И сразу возьмите в аптеке кислородную подушку – неизбежны трудности с дыханием…

– Скажите, – перебил врача Егор. – А если обратиться в Москву, может быть можно что-то сделать? Какие-нибудь новые лекарства, экспериментальные программы?

Врач только покачал головой.

– А народные средства? Я вот слышал, гриб чага?

– Это – пожалуйста. Только постарайтесь не сильно терзать ее напоследок. Куда важнее дать ей спокойно дожить отмеренное время. Пообщайтесь со специалистами хосписа – у них большой опыт, они подскажут, что делать.

Смерти боятся все. Может быть, старики чуточку поменьше. Хотя Егор хорошо запомнил это бабушкино: «Кому ж надоест глазами на белый свет смотреть!» Очень мудры дети, которым предстоит уйти. Они иногда даже находят слова утешения и какие-то спасительные образы для своих родителей.

А вот промежуточный возраст, когда болезнь застает человека врасплох на пике сил и возможностей, когда только по-настоящему впрягся в жизнь, когда весь в планах, реализованных наполовину, в начатых делах, результатов которых теперь не суждено увидеть – это, наверное, самое сложное. Как оставлять детей, когда они еще совсем беззащитны перед жестоким миром? Как уходить, даже одним глазком не взглянув на внуков, следующее звено в цепочке? Как покидать мир, в котором еще так надеялся быть счастливым?

Свежевыжатые соки, отвар шиповника, отправление сына в больницу, ожидание его возвращения – теперь жизнь Егора состояла из этого.

– Спроси, может, ей все-таки хотелось бы чего-нибудь вкусного? Я достану, пусть только скажет, – говорил Егор, провожая Илью. Но тот возвращался с одним ответом:

– Есть мама не хочет.

Егор заходил на работу, но под видом заботы и сочувствия у него постепенно были отняты и переданы другим менеджерам все объекты, которые он вел. Руководство понимало: человек с таким настроением вряд ли что-то продаст.

К уходу за Галиной добровольно подключилась Елена Сергеевна. Узнав от Егора о случившемся, она, не слушая никаких его возражений, решительно отправилась вместе с Ильей в онкодиспансер и прошла в палату, представившись родственницей Галины. Женщины познакомились, и Елена Сергеевна приняла на себя обязанности сиделки, тем более, ей было все-таки проще в женской палате. Илья рассказывал, что две женщины подолгу тихонько о чем-то между собой беседовали.

Трагедия сблизила Егора с сыном. В прошлом месяце Илья сдал на «отлично» экзамены за восьмой класс, и теперь у него начались каникулы. Друзья его уехали на юг, и, приходя из больницы, Илья проводил все время с отцом. Невозможно весь день молчать или говорить только о болезни. Постепенно, задавая отцу разные вопросы, сын убедился в его широкой эрудиции и был удивлен этим. Раньше, во время недолгих еженедельных встреч им редко удавалось настроиться на единую волну, и общение зачастую сводилось к дежурным фразам. Теперь Илья не отходил от отца и расспрашивал его обо всем на свете, будто стремясь наверстать недополученное за тот период, пока Егор был «воскресным папой».

Особенно сына интересовала история их семьи. Своими вопросами он заставлял Егора вспоминать все, что тот знал о бабушке Ане, об отце и матери, о судьбах других родственников, о войне, о жизни на кордоне.

Накануне выписки Галина передала через Илью, что хочет видеть Егора.

Вслед за сыном он вошел в палату и поначалу не узнал ту худую и страшную старуху, которая тощей рукой поправляла свалявшиеся желтовато-седые волосы.