Текст книги "Зона Посещения. Шифр отчуждения"

За бортом, по ту сторону оконного стеклопласта, смеркалось, затем чёрная пасть ночи проглотила пейзаж. Но в моём купе свет горел, отгораживая от мрака.

В голове беспорядочно толпились разнородные мысли. Одновременные удовлетворение от того, что решился уехать, и боязнь совершения фатальной ошибки… Тот ещё коктейль.

Однако пора было спать. Я вынул из ушей ретрансляторные вкладыши, встал, переоделся в лёгкую спортивку, уличную одежду убрал в специальный шкафчик, а сумку засунул в багажную нишу. Улёгся снова, теперь вытянулся во весь рост и голову поместил на мягкую подушку. Укрываться не хотелось, поэтому одеяло осталось в ногах.

Наконец я выключил свет. Впустил забортную тьму в купе. Если свет пропадает, освободившееся пространство чем-то должно заполниться, и по естественным законам его заполняет мрак. Правда, немного свечения поступало теперь оттуда, из-за окна. Это я увидел, когда зрение адаптировалось, и там, где выглядело мрачно и непроглядно, проявились искорки просветов, одиночные и россыпями. Там, в ночи, тоже люди живут…

Стеклопласт пропускал синеватое, бледное свечение. Тени беззвучно танцевали в купе, повинуясь покачиванию вагона. Рельсы уже давно сплошные, без стыков секций, и легендарного перестука колёс, о котором мне рассказывала бабушка, увы, теперь не испытать, под его убаюкивающий ритм не заснуть.

Без музыки уши наполнила тишина, почти не нарушаемая звуками движения поезда. Но в сознании не исчезали те песни, которые я слушал только что…

Да, когда внутренний свет исчез, внешний не заставил себя ждать. Прежний свет был завесой, преградой. Теперь за окном проступили оттенки темноты, и она оказалась очень даже неоднородной. Деревья, столбы, эстакады, ещё что-то разбавляли её, сгущая или разрежая. Но вот нахлынула полная кромешность, такое бывает, когда мимо вагона проносится холм/гора или если состав въезжает в тоннель, но если бы тоннель, то в момент входа звук следования поезда немного изменился бы, как будто ветреный шквал накатывает…

Гора промелькнула, вновь стало светлее. А где-то совсем вверху виднелись звёзды. Лёжа на спине, я глядел на них. Звёзды чистые, словно зеркальные, а небо мутное, без намёка на проблеск, какое-то такое…

Мне было без разницы, сколько лежать. Я постоянно думал, вспоминал, воображал, это стало неотъемлемым, я перестал акцентироваться на этом, как если бы не думал вовсе. Но такой уж я, не мог не думать, разве что если специально сконцентрироваться на том, чтобы «очистить» голову.

Спать не получалось. В раздумьях истекала ночь. Все эти элементы – темнота, чувства, мысли, поезд, играющая в голове музыка – слились для меня в симфонию настроения. Может, я даже спал, но очень неглубоко, дремал и при этом не совсем упускал из внимания явь. Возбуждение, вызванное отправкой в путешествие, не унималось и не позволяло организму полностью отключиться.

В таком состоянии «между» я и встретил новый день.

Тем не менее чувствовал себя довольно бодро. Встал, когда солнечные лучи полились в окно ещё не напористо, но уже настойчиво. Когда небо перестало скрываться в ночной темноте. Переоделся, поправил одеяло и отправился в туалет. Пока в него ещё не выстроилась утренняя очередь. Это в вагонах бизнес-класса индивидуальные уборные, а в обычных – две кабинки на всех.

Бабушка рассказывала, да и в сети я смотрел видео, о том, что когда-то существовали «плацкартный» и даже «общий» классы вагонов, вот это был дурдом на колёсах наверняка! Фактически десятки людей в одном помещении ездили. Да и тогдашние четырёхместные купе мало напоминали комфортные секции в современных поездах, расположенные вдоль, а не поперёк вагонов, как некогда в старых. Хотя верхние и нижние места сохранились, но это вполне нормальные по габаритам и упругости кровати, лишь по традиции называемые полками.

Теперь можно посетить вагон-ресторан. Начать первое утро в пути с подобающего завтрака. Ранняя пора, и многие пассажиры ещё спят, ну, это и хорошо, я как-то не искал многолюдной толпы.

Можно было заказать доставку в купе, и робостюард сервирует столик прямо у кроватки. Тем более что в секции я пока один, без попутчика еду. Но я ощутил, что необходимо прогуляться, размять ноги.

Коридор между правыми и левыми купе достаточно узкий, но один человек, даже широкоплечий, свободно пройдёт. Я дошагал до переходного сочленения, соединяющего вагоны, никого не встретив.

Миновал шлюз, тут было немного шумнее и вибрация сильней, и наконец ощутил всем телом, что нахожусь внутри поезда, несущегося на запад со скоростью полутора сотен кэмэ в час. От Гордого меня на этот момент отделяла добрая тысяча километров… Потом ещё один вагон и ещё. Через восемь шлюзов я дошёл в середину составной «цепи».

В этом вагоне коридора нет, окна в большом длинном салоне по обеим сторонам, всё устроено для приёма пищи, столы и стулья, барная стойка, похожие на торшеры с тремя гибкими «ножками» робостюарды и даже – живой бармен!..

Кивнув ему и приветливо улыбнувшись, я устроился за столиком, выбрал из ресторанного меню понравившиеся позиции; через терминал отправил заказ кухонной системе…

Когда мне принесли блюда, это совпало с остановкой поезда на крупной станции. Стояли минут двадцать, я завтракал и разглядывал виды за окном. Вокзал похож на наш, скорее всего и архитектура города не намного отличается… Вот скоро граница, и после её пересечения поезд покатится уже по территории соседней страны.

Пограничников и досмотров на условной линии никаких не было. Все сведения обо мне и других пассажирах имеются в базах данных, на предмет наличия оружия и запрещённых веществ всех просканировали неоднократно; в том числе гирокресло, в котором я ехал к вагону, меня «просвечивало». Хакеры, конечно, реально могут помочь перебраться через рубеж людям с неблагополучными досье, но если преступления или деяния серьёзно угрожают безопасности, рано или поздно нарушителя всё равно задержат и нейтрализуют. Поездные стюарды, например, оборудованы на случай экстренной ситуации усыпляющими инъекторами.

Первую станцию на территории западного соседа я немного потоптал собственными подошвами. Вышел и побродил по перрону вдоль состава.

Об этом городе я кое-что знал, застройка у него нетривиальная, по кольцевому типу, как у городов древних, корневых, набор пёстрых кварталов лепестками расходился от делового центра. Издали, когда подъезжали к городу, был хорошо заметен небоскрёб «Око Небес», у которого нижняя половина, пятьдесят этажей, сделана как обычное квадратное многоэтажное здание, а довершающие тридцать в виде прозрачного кольца.

Насколько я знаю, в определённое время, вечером или утром, в зависимости от того, с запада или востока смотреть, можно дождаться момента, когда солнце окажется точно в этом кольце, и, по отзывам в сети, зрелище незабываемое.

На этом вокзале я купил банку молочной сгущёнки. У нас она только импортная, давно не производится, признана нерекомендованной с точки зрения влияния на здоровье, а здесь – пожалуйста, лопай сколько влезет.

Глядя в окно на проплывающие мимо иностранные веси, я сидел и наворачивал ложкой прямо из банки. Белая тягучая масса была невыносимо сладкой, и мне с трудом удалось сократить содержимое хотя бы вполовину за один раз, ничем не закусывая и не запивая. Я сдался где-то на десятой чайной ложке и отставил экзотическое лакомство в сторонку.

Пока в купе ко мне никто не подсел. Я ожидал, что появится какой-нибудь иностранец, когда пересекли границу, но ожидание не оправдалось. Что ж, я особо и не искал компании.

К полуночи поезд добрался до города Кунжутного, в лучших традициях концептуализма возведённого лет двадцать назад, изобилующего изящными башнями, парками аттракционов, крупнейшими в этой стране небоскрёбами, большущими транспарантами и скоплениями воздушных граффити. Горные массивы остались позади, со всеми тоннелями и мостами через многочисленные сибирские реки… Время терялось в дороге, вроде и некуда его было растратить, но как-то незаметно оно растворилось.

Морально раскисать, целый день валяясь на полке в купе, – это не моё. Я много слушал музыку, прочитал захваченный в дорогу роман, рассматривал пейзажи. Даже почитал новости через терминал и начал читать ещё одну книжку в электронной копии… Но вернулся к экрану окна. Смотреть на видео это одно, я же сейчас смотрел в реале, в крупном масштабе, разглядывал, анализировал, узнавал новую среду.

Мне было интересно наблюдать, хотя бы вскользь, как бытуют люди в других городах, самолично увидеть достопримечательности, о которых ранее только слышал и рассматривал в сетевых ресурсах. Раньше я бывал за границей, естественно, но обычно летал в другие точки планеты без промежуточной фазы «дорога к пункту назначения». И как-то так сложилось, что по большей части в туры отправлялся на юг, на юго-запад и на восток, за океан. В туристической логистике нашей страны эти направления гораздо популярней западных.

Между прочим, давно подмечено: люди часто жалуются, что им мало новых просторов, а действительно сорваться с насиженных мест и отправиться куда-то надолго готовы не все. За примером далеко ходить не надо – наши предки в эпоху СССР. Жили за семью замками внутри «железного занавеса»; для них отправиться в какую-то иную страну было сказочной, труднодостижимой задачей. И цивилизация, расположенная вне «красной империи», казалась фантастически прекрасной… А в начале двадцать первого века, в нулевых-десятых, мечтательные юноши так же смотрели на звёзды, видя там манящий неисследованный мир… Время идёт – масштабы меняются. Эти юноши даже не подозревали, что кто-то двумя поколениями назад недостижимо мечтал о простой поездке за границу.

Занавес к началу века опустился, и гипотетически они могли отправиться хоть в Бразилию, хоть в Канаду, хоть в Австралию, да в любую страну по желанию, вот только по статистике за границей побывал от силы каждый четвёртый, ведь конкретный человек ничего не решает, он скован, ограничен своим ареалом обитания.

Как бы не вышло, что в светлом будущем, когда откроются космические дороги, многие люди дальше родных планет всё равно не захотят подниматься, останутся в пределах «зоны» с единственным горизонтом… Так что ценнее даже сама дозволенность, чем практическая возможность, получается.

Либо к тому времени человечество изменится. Процесс уже начался, мне кажется. Нынешние юноши чем-то кардинально отличаются от юношей начала века. Свобода для них, для нас – не пустой звук и не фигуральное выражение. Впереди двадцать второй, он вот-вот наступит. Пора уходить к звёздам, и наконец-то для этого созданы все предпосылки…

Моё одиночество, наполненное раздумьями о судьбах мира и человечества, прервалось вторым утром, встреченным в поезде. Маршрут как раз преодолел территорию нашего западного соседа. Новая граница, пролегающая по широченной реке, исполинский мост, и вот она, следующая страна, расположенная ещё западнее.

Попутчик нашёлся здесь, да ещё какой! Нет, мы не резались с ним в шахматы день и ночь. Занимались кое-чем другим – то на моей полке, то на верхней. Это стало возможным, само собой, потому что – попутчица. Вдвойне хорошо, что не воображаемая, а вполне реальная, роковая брюнетка, которая с первого взгляда меня чем-то «прожгла»… Интересно всё-таки, эта пресловутая любовь – она в первую секунду встречи вспыхивает?.. А то многие, с кем я общался, любовь с первого взгляда опровергали.

Это, наверное, потому что они не прочувствовали, что рождается оно или нечто подобное в самом-самом начале – не бывает огня без искры! – но осознанно любить начинали со временем, пока разрастётся, пока заполыхает уверенно… Хотя если пламя нежелательно, некоторым его в зародыше погасить удаётся. А чтобы само не погасло, надо дровишек подкидывать постоянно… Давать ему пищу. Однако при этом не лишне приглядывать за ним, не то разыграется в неконтролируемый пожар…

С внезапной попутчицей у нас любовь не случилась. Так, дорожные забавы. Выражаясь старомодным языком, плотские утехи. Я даже имя её фактически не узнал. Если к Нелли у меня что-то горело, да, я не назову это любовью, но горячо бывало в душе, то с этой девушкой пламя рождалось искусственно. Ну, вроде как из зажигалки…

Коротко говоря, словно наваждение случилось. Мы совсем немного присмотрелись друг к другу, а потом бурно сцепились. Только не в боевом танце, а в пляске соития. Это было настолько неожиданно для меня, что я потом, опомнившись после её ухода на какой-то из станций, такого же внезапного, как появление, растерялся. И не смог сам себе объяснить, почему так среагировал на девушку, в общем, симпатичную, даже красивую, но совершенно не типичную для всех моих прежних представлений о неповторимой, единственной и желанной…

После многоактного слияния она пропала из моей жизни, растворилась в ночи, выйдя на станции, название которой мне мало что говорило. Мы были вместе всего лишь день и половину ночи – но эти часы получились невероятными… Позже я подловил себя на невольной мысли о том, что «куда уж там Маше!»

Так что я поторопился, расценивая случившееся у меня перед отъездом как «прощальный подарок». В поезде я получил истинный подарок… Но соскочила моя ветреная попутчица с поезда на какой-то своей станции, поделившись со мной вроде бы долгим, изнурительным, но почти мимолётным наслаждением… Самое любопытное, что в итоге улетучилось давящее напряжение; рассеялась тень страха перед неизвестностью, периодически меня накрывавшая.

На столике в купе она забыла – или нарочно оставила? – заколку для волос. Простенькую чёрную «прищепку». Догнать, вернуть не было ни малейшей возможности. Странно, но факт, я даже имени её не спросил, и она моим не интересовалась.

Да, в шахматы мы не резались, но… в какую-то игру сыграли. Только мне о правилах её никто не сообщал.

И станция, где сошла моя жгучая внезапная брюнетка, канула в прошлое, когда поезд тронулся…

* * *

Не-ет, время для моего некролога ещё не настало!..

Пойдя однажды по какому-то пути в реале, а не в кино, уже не отмотать сюжет назад и не переиграть момент… Можно, да, если сочтёшь свой выбор ошибочным, успеть повернуть назад и даже исправить последствия… но отменить его невозможно… И если избрать дорогу смерти, то разница между живым и мёртвым стирается… и ты ни жив ни мёртв, а значит, умирать труднее, хотя и жить тоже…

Мысли в моей голове сменяются, цепляются одна за другую, тянутся, одинаково бессмысленные и нелепые.

Я вернулся в сознание, рассудок мутится, но уже как-то пытается мыслить. Живо-ой, ещё повоюю.

Очень странно, что жив, но – факт. Только вот непонятно, что стряслось. Мне казалось, что, разжав пальцы, я поставил крайнюю точку в моей персональной истории. И сомневаюсь, что мог бы ещё что-то соображать, взорвись рядом со мной граната. Но ведь взрыв был, я его… слышал? Может быть, я всё ещё в тумане… Он завладел моим разумом, и то, что происходит дальше, мне просто мерещится… А как же я соображаю? Где нахожусь?

В этом предстояло разбираться.

Прежде чем окончательно выйти назад, в реальный мир, я думаю о том, что люди всю жизнь неведомо зачем слоняются в туманах, некоторые бессмысленно, не имея даже шанса отыскать свет, ибо им попросту не дано его видеть, кто-то – преследуя эфемерные идеалы… Туман коварно обманывает, внушая веру в лучшее, и мы, слепо повинуясь мечтам, желаниям, страстям, внутреннему притяжению к тому, что возвышенно, идём и идём…

В надежде, что там, в конце, Свет всё-таки есть.

Пойду-ка и я…

Осознаю себя живым и вместе с этим ощущаю, что лежу обездвиженный. Конечности свободно не шевелятся, потому что прикреплены к тому, на чём я распростёрся. Приподымаю голову, пытаюсь осмотреться и делаю вывод, что вокруг меня… столпились муравьи. Галлюцинация знатная! Обычные, насколько я разбираюсь, муравьи, не мутированные уроды какие-нибудь.

Только вот нюансик один. Размерами эти инсектоиды если и меньше меня, то ненамного.

Варианта два. Либо я уменьшился и стал крохотным, либо они превратились в гигантов.

Выглядят твари, блин, как самые настоящие муравьи! Я решаю проморгаться и зажмуриться в надежде, что странный масштаб картинки изменится, но когда открываю глаза, к моему ужасу, ничего не изменилось и не исчезло. Страстно хочется поверить, что я по-прежнему в беспамятстве, или воспринять происходящее как бессвязный бред, но меня выносит на берег яви и бросает на нём. Прямо перед суровой необходимостью признать бредовое видение реальной картиной мироздания.

Задёргавшись, я пытаюсь освободиться от пут, мне это не удаётся, и я, как нормальный человек, бурно выражаю недовольство в словесной форме, нецензурной, конечно.

«Спокойно, спокойно, не надо дёргаться, поранишься!»

Отчётливо слышу голос, но поверить, что услышал его, не могу пока…

«Нет, это не галлюцинация, всё происходит на самом деле. Мы сейчас стоим перед тобой, да, мы – вот эти самые муравьи. Чтобы ты нас понимал, установлен телепатический контакт…»

И до того связно, логически обоснованно и этак ласково говорит со мной плод моего воображения, что я даже буянить прекращаю от изумления.

Внутри холодеет. Живой я почти наверняка, но здравый рассудок потерял с такой же высокой долей вероятности.

«Можешь ответить нам. Сейчас тебе сложно, но постепенно ты научишься настраиваться на необходимое состояние…»

Голос звучит совершенно натурально, по-человечески, разборчиво и отчётливо, только слышу я его не ушами. Он раздаётся внутри моей головы, а не доносится снаружи. Затем к нему присоединяются и другие голоса. Уже потом я установил, что никакие органы или внешние детали их тел для поддержания диалога не использовались. Ни жвалы, ни лапы, ни усики, ничего такого. Сигнал действительно ментальный, не звуковой и поступает напрямую в мозги, а не в уши.

Да, позже я окончательно убедился, что внешне они сохранили аутентичное строение оригинальных «формицидов». Только вымахали в огромное количество раз. Будто на экране компьютера мелких муравьишек прогнали через графический редактор и растянули во все стороны. Но сотворено сие преображение не с графическим рисунком, а с материальными живыми существами.

Однако главная мутация произошла не с размерами и не с формой, а с уровнем разумности. Их мозги совершили настоящий скачок в развитии, и кроме того, что обзавелись абстрактным мышлением и памятью, так ещё и обрели куда большую личностную индивидуальность.

Плюс новые возможности, в первую очередь телепатическое общение. Невероятно, но факт – телепатия не выдумка и не мечта фантастов! Гигантские муравьи Отчуждения доказали мне это безапелляционно.

А сейчас, в первые минуты контакта со мной, они охотно дают мне более-менее приемлемое объяснение, почему я остался жив, рванув буквально рядом с собой гранату.

И в сложившейся ситуации я совершаю самое умное, что в подобном положении можно совершить. Отбросив вариант, что сошёл с ума и галлюцинирую, я просто верю им. По факту, принимаю происходящее как некую природную данность, с которой ничего поделать не способен. Как дождь, град или снег.

К счастью, я никогда не страдал инсектофобией! И совершенно спокойно воспринимаю внешний вид собеседников.

Наконец-то в хаотическом аду мне повстречались разумные существа! Да ещё такие, что не желают сразу убить и сожрать. Мирно контактировать со мной не прочь, диалог намерены вести… Замечательные ребята!

Ну и что, подумаешь, не люди.

Моё желание найти себе подобных – сбылось, но буквально. «Подобных» себе. А не таких же, как я. С желаниями, кажется, в Отчуждении надо быть втройне осторожным. Они могут сбыться самым неожиданным образом. Подтверждая мудрость максимы: «бойтесь заветных желаний, они исполняются…»

Их много, муравьёв-переростков. Меня занесло прямо в ареал их обитания. Существование этих больших – сильно похоже на копошение малышей из муравейника. Им тоже свойственно базирование в гнезде, центральном ядре протекающих процессов. Их социум – многоступенчатая структура, поражающая чёткой продуманностью и логичностью деятельности, гибкостью организации, масштабностью взаимосвязей.

Каждый выполняет определённую функцию; к общему результату ведёт сложная система, включающая в себя механизмы коммуникации между особями, подконтрольность направляющим целям, чёткое разделение труда. Муравейник, только высотой с пятнадцатиэтажный дом и примерно на столько же углублённый под землю.

Целый город! И в него попадаю я. Единственный человек. Всё ещё человек…

Сотни, тысячи муравьёв таскают ветки, камни, брёвна, роют землю, латают и ремонтируют сооружение в разных местах, пробираясь вглубь и забираясь на самый верх, шевеля усами, семафорят друг другу, взаимодействуют, углублённо общаются при помощи телепатии. Такая картина предстаёт предо мной, когда, избавленный от пут, я смог двигаться.

Их город находится в почти полной изоляции. В него можно попасть, пройдя сквозь особый туман, и что самое странное – только если не желать попасть конкретно сюда. Иначе уведёт мимо или удушит.

Ареал муравьёв со всех сторон этакой оградой окружает туманный вал. На востоке он забирается очень высоко, на внушительное горное плато. С других трёх сторон туман отдалённо маячит у горизонта, неизбежно напоминая о своём присутствии. Но муравьи и не стремятся преграду одолевать, их всё устраивает в налаженном образе жизни; нет мотивации, просто незачем отдаляться от дома.

Зато извне из тумана, бывало, приходил кто-нибудь. Очень редко, но случалось.

Я не первый.

Единственное, что нарушает покой муравьёв, – летающие твари с гор, также обитающие внутри ограниченного ареала. На фоне прочих гармоничных факторов жизни разумных насекомых эти нападения – досадное исключение. Летунов очень проблематично убить или даже ранить, насколько я понял, они бронированные.

Нападают сверху внезапно и массированно. Эскадрилья драконов, надо же! Муравьи несут большие потери от атак и не умеют толком от них обороняться. Земные обитатели бессильны перед вторжением с небес.

По понятной причине меня крайне интересует тема ранее случавшихся посещений извне.

Ещё меня, медика и учёного, более чем волнует ответ на вопрос, как же стало возможным, что я улавливаю телепатические посылы муравьёв и даже сам им что-то в ответ «телепаю»?!

Я ведь не «иксмэн» какой-нибудь, не Эмма Фрост и не Джина Грэй вроде бы, иначе соответствующие способности выявились бы раньше. Или они активировались, когда пришло время, в конкретной ситуации? Именно здесь, в этом запредельном мире… Но муравьи – не люди, а сигналы я принимаю вполне человеческие, да ещё с подбором слов на родном языке. Прямо магия какая-то!

Хотя на моём месте американец или китаец были бы уверены, что с ними говорят на их языках. Один из моих собеседников, назвавшийся Цепким, пояснил мне, почему так. В голове разумного существа мысль формулируется на языке, ему понятном. В голову другого существа она доносится, скажем так, энергетическим импульсом, в «универсальном формате», который мозг-приёмник улавливает и конвертирует в такой вид, чтоб стало понятно уже его носителю.

Я прежде несколько иначе представлял себе телепатию, и то, как она «срабатывает» у муравьёв, показалось новаторским. Но пояснение я счёл удобоваримым. Главное, факт – телепатия возможна!

Да уж, заодно перевернулись не только мои представления о телепатии – пошатнулось моё осмысление науки биологии в частности и строения мироздания в целом. Мои прежние догадки об устройстве сущего теперь выглядели… э-э-э, сильно ограниченными.

По ассоциации ранее я словно существовал внутри «площадки», ограждённой туманом незнания, и он вдруг начал редеть и отступать, раздвигая горизонты.

И всё-таки муравьиный «островок» это отдельный мир?

Либо этакая скрытая автономная «ниша» в отчуждённом пространстве, в которое я попал, перебравшись через старую бетонную ограду?

Но ответа я не получил. Муравьи не ведали. Правда, они поделились какой-то информацией о том, как возник их ареал. Предание гласило, что много-много закатов и рассветов тому назад был просто муравейник. И предки переростков были крохотными. Потом случилась глобальная катастрофа, что-то грянуло, низверглось на среду обитания, пошёл процесс некоего преображения, и окружающие вещи поменяли свои значения.

То, что раньше было соразмерным, уменьшилось, а то, что было огромным, стало соразмерным. То же, что было маленьким, вовсе исчезло. Чтобы не раствориться в небытии, коллективный разум муравейника стал развиваться и тоже преобразился.

Обитатели одного маленького муравейника экстренно проделали путь, длиной приблизительно равный пройденному человеческой цивилизацией от «пещерной» эпохи. Но альтернативный. Скажем так, хомо сапиенсы предпочли техногенный вариант развития, а цивилизация формика сапиенсов – биогенный. Впрочем, путь оказался не менее тернистым, чем у людей.

Само собой, мне хотелось побольше узнать о том, что послужило причиной вынужденной трансформации, но муравьи не смогли рассказать. Когда ОНО случилось, у них ещё не было сознательной памяти, способной фиксировать и сохранять точную информацию и, главное, осмысливать её.

Туман ограничивает их ареал. Немногие, углублявшиеся в него, назад не возвращались. Разве что некоторые, вовремя раздумав, поворачивали назад. Отделывались лишь шокирующим впечатлением страха, шрамом в памяти на всё дальнейшее существование.

Да, ещё в сити-муравейнике имеется сооружение, по функции схожее с храмом. Оно является для больших муравьёв священным. В одном из «помещений», примыкающих к храму, меня поселили. Так у них принято – чтобы пришедшие из тумана получали приют в месте, недалёком от главной святыни.

Легенда гласит, что давным-давно в том месте, где сейчас храм, один из первых пришельцев расправился с гигантским червём, в ту пору терроризировавшим муравьиный народ. Вообще приход каждого пришельца считается у них чем-то вроде знамения; он случается в моменты, когда муравьям приходится туго.

Неудивительно, что меня приняли чуть ли не за мессию. Поэтому спасли, когда я в момент появления столкнулся с враждебными монстрами и яростно сражался с ними, в итоге решив покончить с собой с помощью гранаты.

Я бы там и умер, не помоги мне муравьи в патовый момент. Их патруль расправился с хищными мутантами-жуками, злыднями, рыскающими вокруг города в стремлении сожрать муравья, рискнувшего в одиночку отойти от гнезда слишком далеко, при этом не обладая возможностью постоять за себя должным образом. В последний миг один из патрульных успел откинуть ребристый овоид подальше. Граната рванула не рядом, осколки просвистели мимо меня и приникших к земле умных муравьёв и посекли жучиных бандитов. Раненых затем добили.

Поселившись в предоставленных мне «апартаментах», я уже начал свыкаться с происходящим, найдя отдушину в сборе информации и осмыслении её… А через несколько суток случилась вероломная атака бронированных «драконов». Летучие твари, похожие на птиц и ящеров одновременно, напали сверху нестройным, но стремительным косяком, безжалостно и молниеносно заклёвывая подвернувшихся муравьёв.

Однако ребята не потерялись. Основная масса рабочих в экстренном порядке ушла под землю, причём это выполняется организованно, без паники и толкучки. Воины прикрывают эвакуацию.

Я вижу, как Цепкий сбивает спесь с одного из налетевших, умело орудуя дубинкой из отломанной ветви, и чудом уворачивается, выскакивая из-под ударов других противников…

Муравьи применяют своеобразные катапульты из гибких стволов мутированной травы, вымахавшей метров на шесть. Специальные «расчёты» мечут из этих конструкций заранее приготовленные камни-снаряды. «Angry Birds» в натуре, никогда бы не подумал, что увижу такое наяву!

Налётчики успевают вывести из строя несколько десятков муравьёв. Всё залито тёмной жидкостью из расклёванных тел. Но среди павших муравьёв – ни одного убитого или хотя бы раненого летуна. И вправду какие-то неубиваемые эти birds! Хотя, встретив серьёзный отпор, стая ретировалась. Я в этой мясорубке остаюсь жив благодаря тому, что несколько муравьёв прикрывали меня и кое-кто погиб.

По итогам пережитого я придумываю план. Главный козырь, имеющийся в наличии, – мои гранаты и заряды взрывчатки, именно они. Если грамотно их применить, можно избавиться от гадов одним махом. Это я и предлагаю муравьям, когда они торжественно обращаются к «мессии» с просьбой отобрать лучших бойцов и отправиться в боевой рейд, дабы избавить муравьёв от кошмарной напасти.

Граната, которую дал мне дед-проводник и которой я по его совету воспользовался в тупиковой ситуёвине, чуть было не прервала мой путь. Теперь другие гранаты и пластиковая взрывчатка могут помочь его продолжить. На этом я и выстраиваю план.

Подобраться как можно ближе к гнезду, расположенному в глубоком горном ущелье, по разведывательным данным, добытым ценою многих муравьиных жизней. Закидать тварей смертоносными подарочками. На словах просто, но на деле, чтобы провернуть такую схему, скорее всего предстоит попотеть, мягко выражаясь.

Горы на востоке обманчивы и коварны, подъём намечается крутой и неблизкий. На моих глазах сити-муравейник терроризировали около дюжины летунов, но в месте основного скопления может встретиться большее количество врагов. До ущелья дойти – уже удача. А потом накрыть всех, кто окажется внизу, самим не попасть под взрывную волну, вернуться назад живыми.

По ассоциации вспомнился старый фильм, «Миссия невыполнима». Кино с таким названием вполне можно снимать и про мою команду муравьёв-камикадзе и человека, принятого ими за мессию. Хотя у меня больше общего с Гулливером, чем с Итаном Хантом. Надеюсь, раз они выкрутились, то и у меня получится.

Своей «правой рукой» я назначаю Цепкого, по достоинству оценив его выкрутасы с дубиной. Также в число спутников входят солдаты Бравый, Бегунья и двое с одинаковыми именами, Мастак и Мастак (чуть меньший размером, потому я нарёк его Младшим). Кандидатуры выдвинули сами воины, им видней, кто из них самый крутой.

Этот состав отряда я оглашаю муравьиному правителю, существу наиболее вышестоящему и авторитетному среди обитателей ареала. Гигантские муравьи, уподобившись в этом людям, разделились на женскую и мужскую половины, впрочем, моногамными не стали, насколько я успел разобраться, семьи у них как бы мини-муравейники, из нескольких мужей и жён, и детишки общие.

Однако династия правителей, ведущая происхождение от королевы-матки, как бы гибридная. Совмещает плюсы обоих полов и в то же время свободна от привязки к какому-то одному из них, благодаря этому более развитая и продвинутая и верховодит муравьями других разновидностей. То есть власть у них не выбирается народом, она является властью уже априори.