Текст книги "Армен"

Было холодно. Моросил мелкий колючий дождь. Прячась в предрассветных сумерках, неощутимо текла река, и густые тени камышей не могли согреть ее мерзнущего тела. Царило глухое пустынное безмолвие, птицы забились в свои гнезда, лишь плеск дождя иногда нарушал тишину и тут же растворялся в непроницаемом тумане.

На берегу, на своем привычном месте под большим высохшим деревом, спиной привалившись к стволу и задрав жидкую бороденку, сидел Ата и широко и часто зевал. Привязав удочку к свисавшей над рекой ветке дерева и уставившись в воду бессмысленным, немигающим взглядом воспаленных глаз, он ждал, когда же дернется поплавок, но ничего не происходило.

– Ловись же, проклятая, – недовольно проворчал он, обращаясь к рыбе, – а то я тебя раздавлю, как червяка… как любого…

– Что, не клюет? – раздался вдруг чей-то хриплый голос, и немного погодя из тумана вынырнул высоченного роста человек в длинном дождевике. – Рыбку ловишь? – зябко втягивая голову в плечи и внимательно глядя по сторонам, спросил он между прочим.

– А кого ж еще, человека, что ли? – ответил Ата и загоготал. – Хотя и это не помешало бы: надолго бы обеспечил себя кормежкой… – Вытерев губы ладонью, он снова было залился смехом, но закашлялся натужным, душащим кашлем.

Человек не откликнулся. Вид у него был рассеянный и озабоченный, лицо осунулось от бессонницы. Это был Чаркин. Он подождал, пока Ата откашляется.

– Есть для тебя неплохое дельце, – как бы вскользь сказал Чаркин, не отрывая глаз от реки. – Ты сегодня на бутылку заработал или еще нет?..

Он дружески положил руку на плечо Аты, губы тронула едва заметная усмешка.

– А что? – насторожился Ата, поворачивая свою лысую голову к собеседнику.

– Да тут ночью чудак один покончил с собой: утопился, – сказал Чаркин, кивнув в сторону реки. – Надо вытащить труп…

Примерно в середине реки покачивалось наткнувшееся на огромную корягу тело утопленника; сквозь туман можно было разглядеть голую спину и ремешок на поясе.

Ата весь превратился в слух.

– Получишь целую бутылку красного в качестве премии, – продолжал Чаркин тем же мягким, дружеским тоном. – Кроме того…

– Да этого не хватит даже горло промочить! – Ата обиженно отвернулся. – Тоже мне, нашли дурака…

– Ладно, две…

– Три! – выпалил Ата. – А теперь решай, – он снова занял прежнюю безразличную позу и уставился на поплавок.

Между тем туман редел с каждой минутой, и труп был виден все отчетливее.

– Так и быть, доставай! – Чаркин нетерпеливо чмокал губами.

Ата удивительно легко вскочил с места, спустился с крутого берега к воде и скрылся из глаз. Некоторое время снизу доносился шум, производимый действиями Аты да громкое шуршание травы под его ногами. Потом в реку шлепнулась длинная сухая ветка, к концу которой стеблями пырея был прочно прикреплен крюк, сделанный из толстой и ржавой металлической проволоки. Несколько раз крюк касался голой спины трупа, оставляя на ней полосы, прежде чем уцепился за пояс. Вначале казалось, что труп сопротивляется, но вот он медленно поплыл к берегу. Вскоре снизу послышалось недовольное кряхтенье и хриплые ругательства, и наконец появилась огромная фигура Аты, взвалившего на плечи труп.

Подойдя к Чаркину, он привычным движением сбросил тело с плеч и рукавом вытер со лба пот. Тело с глухим стуком упало на землю. Чаркин не успел увернуться от разлетевшихся брызг и принялся стряхивать с себя капли воды.

– Тьфу, разбойник, – ругнулся он.

– Тяжелый, как семь дохлых баранов… – прерывисто дыша, Ата с усилием сглотнул и улыбнулся.

Оба молча смотрели на лежавшего ничком мертвеца, на затылке которого зияла глубокая круглая рана с рваными краями, наполненная черной свернувшейся кровью. Тишину нарушил раздраженный голос Чаркина.

– Поверни его на спину, – приказал он.

Ата просунул ногу под тело, напрягся и перевернул его. На миг показалось, что труп сделал какое-то самостоятельное движение, раскидывая руки. Но они тут же застыли в траве, неподвижные, как камни, большие и честные руки.

– Ого, – удивился Ата.

– Знаешь его? – прищурил глаза Чаркин.

– Ага, соседями были, – ухмыльнулся Ата. – Да только нехороший он был человек, трусливый, – он поскреб ногтями затылок, улыбаясь и не отрывая глаз от трупа. – Не поладили мы однажды, и он хотел меня ломом шарахнуть, но я на него так зыркнул, что он бросил лом и сбежал… А домик он себе неплохой соорудил, – с завистью добавил Ата после паузы.

– А где ты живешь? – поинтересовался Чаркин.

– В старой мастерской.

– Хотел бы жить в его доме?

– Неплохо было бы, – нерешительно произнес Ата, не очень-то веря, что такое возможно. – Но… – Он взглянул на Чаркина и, встретив его угрюмо-испытующий взгляд, осекся.

Снова наступило молчание.

– Что он такого сделал? – осторожно спросил Ата.

– Двадцать восемь дней назад в одной лесной деревушке ребенка убил, – рассеянно ответил Чаркин, оглядываясь по сторонам. – Вчера ночью, когда его переправляли в тюрьму, ему удалось сбежать. Парень наверняка свихнулся: все время повторял, что руки на себя наложит. Так и сделал… – Чаркин снова устремил на Ату внимательный взгляд.

– Гм…

– Этой ночью ты, как всегда, ловил здесь рыбу, когда при лунном свете увидел, что этот человек бежит к реке и при этом орет как ненормальный. Правильно?..

Ата переступил с ноги на ногу и ничего не ответил.

– Потом ты увидел, как полицейские стали искать его в камышах, они расспросили тебя, и ты сказал все, чему был свидетелем…

– Да, – неуверенно подтвердил Ата.

– Всю ночь полиция разыскивала его, но не нашла. Только когда рассвело, ты заметил труп, который прибило к коряге, и сразу сообщил мне…

– Так и было, – уже смелее подтвердил Ата.

– Хорошо, ты получишь то, о чем мы говорили, – сказал Чаркин. – Оставайся здесь. Через час сюда прибудет очень важный человек, чтобы на месте собственными глазами увидеть убийцу своего сына. Ты расскажешь ему все, ничего не добавляя и не убавляя, понятно?..

– А рана на затылке?

– Экспертиза подтвердит, что бежавший от правосудия убийца бросился в реку и в затылок ему вонзился острый конец оси старой телеги, которая когда-то здесь затонула. Эту ось мы вытащим из воды как вещественное доказательство… Ну, в общем, как договорились, – Чаркин покровительственно похлопал Ату по плечу и бодрым шагом удалился.

Оставшись один, Ата какое-то время внимательно разглядывал труп, пытаясь отыскать новые полезные детали. Раны на руках и на груди, ссадины и кровоподтеки могли возникнуть во время агонии, когда, уже задыхаясь, он судорожно хватался под водой за корни, коряги, камыши и камни, но это его не спасло. Ата ухмыльнулся и, вполголоса ругнувшись, ударил труп ногой в бок.

– Это тебе за все – чтобы ты унес с собой в иной мир…

Труп дрогнул, и из кармана что-то выпало. Ата схватил, обтер рукавом, вгляделся: это была круглая, желтая пуговица, сверкавшая, точно золотая. Ата, озираясь, спрятал пуговицу глубоко в карман, потом наклонился над трупом и с лихорадочной поспешностью стал копаться в его карманах. Ничего не найдя, разочарованно разогнулся, еще раз пнул мертвеца ногой и снова уселся на свое место под высохшим деревом. Прислонился спиной к стволу, зевнул и, как и прежде, замер, уставившись на реку, но уже не видя ни поплавка, ни лески. Потом размял затекшие ноги, сладко потянулся – и вдруг его опухшее лицо точно окаменело от какой-то тайной мысли…

Туман уже полностью рассеялся, и умывшиеся дождем река, трава, деревья и кусты ярко блестели в свете зари. Вскоре проснулись птицы, и густые камышовые заросли наполнились веселым щебетом и свистом. Ящерица метнулась к реке, мохнатый жук, устроившись в траве по соседству, завел свою басовитую монотонную песню…

Труп лежал в том же положении, лицом к небу, широко раскинув руки, словно готовился встретить восходящее солнце. Лицо его оставалось на удивление невредимым, на высоком и чистом лбу сверкали капли утренней росы, и ничто не говорило о смерти. Только в волосах запутались травинки, а в ноздрях и ушах, если приглядеться, можно было заметить обрывки зеленых водорослей. В остановившемся взгляде застыл тонкий лучик, упавший то ли с неба, то ли из окна отчего дома.