Текст книги "Степлаг. Восстание, которого не было"

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Л-ва стр.126)

И действительно, зачем было умирать «бессмысленной» смертью…

8.Из личного дела, заключенного Степлага Ф-ш И. М.

Как известно, государство Израиль было создано на основании резолюции ООН, которая была принята в значительной мере в результате поддержки США и СССР в 1947 году. И в связи с этим, очень трудно объяснить причины неприкрытой репрессивной антисемитской деятельности правоохранительных органов СССР, развернутой именно в эти годы против успешной прослойки части населения этой национальности. Впрочем, эта компания, как возникла неожиданно, так и неожиданно завершилась после смерти Сталина, в основном полной реабилитацией обвиняемых.

Ф-ш И.М. был арестован согласно постановления от 12 апреля 1949 г. в г. Москве.

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Ф-ш стр.2)

За что же был осужден Ф-ш? Вот выписка из его дела:

«Выписка из протокола №67

Особого Совещания при Министре Государственной безопасности Союза ССР от 10 декабря 1949 года

СЛУШАЛИ

Дело №2392 3-го Управления МГБ СССР, по обвинению:

Ф-ш И.М., 1921 года рождения, уроженца гор. Кировограда, еврея, гражданина СССР, из служащих, со средним образованием.

Обв. по ст. ст.58—10 ч.1 и 58—11 УК РСФСР

ПОСТАНОВИЛИ

Ф-ш И.М. за принадлежность к антисоветской группе и антисоветскую агитацию – заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на ДЕСЯТЬ лет, считая срок с 13 апреля 1949 года.

Нач. Секретариата Особого Совещения

(подпись неразборчива) (так в документе. Прим. автора)

Копия верна: РОСПИСЬ»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Ф-ш стр.94)

Сколько в этом протоколе фигурировали людей и когда происходило это совещание нам пока неизвестно, но Постановление о направление Ф-ша в особый лагерь подписано 11 ноября 1949 г., в котором мы находим некоторые дополнительные сведения, за что же был осужден Ф-ш:

«Ф-ш И.М……старшего инспектора отдела кадров Мосвоенторга……

В 1944 году Ф-ш, находясь на службе в Советской Армии, неоднократно встречался с сотрудниками американского посольства, в беседах с которыми отрицательно отзывался о Советской и восхвалял американскую технику. В 1949 году Ф-ш являлся участником антисоветской группы …. он высказывал клеветнические измышления о мероприятиях партии и Советского правительства и возводил клевету на советскую действительность.

Учитывая совершенные Ф-ш преступления, — ПОСТАНОВИЛ

Ф-ш И.М. за организацию антисоветской деятельности направить для отбытия наказания в Особый Лагерь МВД СССР….»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Ф-ш стр.95)

Этим самым, профессиональные обязанности, которые он наверняка вынужден был проявлять в силу своей работы, были вменены ему в вину.

Интересно, что в наряде об отправлении Ф-ша из Бутырской тюрьмы в Степной лагерь указано:

«Осужден. Особым Совещанием при МГБ СССР 10 декабря 1949 г.»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Ф-ш стр.96)

То есть Постановление о его отправки в лагерь подписано раньше, чем он, Ф-ш, был осужден Особым Совещанием (напомню – 11 ноября)?

Ф-ш вошел в список 106-ти наиболее активных, по мнению комиссии, участников беспорядков в лагере 1954 году, но наказания фактически не понес. Известно, что настоящие организаторы беспорядков старались прикрываться такими людьми как Ф-ш.

В Степлаге Ф-ш был не последним человеком.

Вот его заявление, написанное собственноручно:

«От з. к. Ф-ш И.М….производственного контролера ДОЗа

Заявление

В декабре м-це 1954 г. меня представили на досрочно-условное освобождение и в настоящее время оформляется материал на суд.

В связи с тем, что на меня есть заявка Начальника «Проектмонтажавтоматики» о направлении в эту организацию на постоянную работу, прошу Вас при решении вопроса о направлении на место жительство после суда, оставить меня здесь, в Джезказгане.

8.III.1955г. ПОДПИСЬ (Ф-ш)»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Ф-ш стр.97)

Так, в Джезказгане, появился еще один вольнонаемный, который влился в дружную многонациональную семью этого города. И это не удивительно, ведь хорошим специалистам здесь хорошо платили.

Местные жители утверждают, за всю историю этого меднорудного края, в шахте работал только один горняк еврейской национальности, потому что, как говорят в Одессе: «Там пыльно…». Но этим человеком Ф-ш разумеется не был.

9.Из личного дела заключенного Степлага С-ук Е.С.

Это дело мы выделили не только потому что С-ук один из самых активных участников событий мая-июня 1954 года, но и являлся на момент ареста перед осуждением священником:

«Постановление

(Об избрание меры пересечения)

22 марта 1949 г. гор. Луцк

Я, ст. оперуполномоченный УМГБ по Волынской области гв. капитан Г-ев, рассмотрев материалы о преступной деятельности-

С-ук Е.С., 1922 года рождения, уроженца села Билачи, Демидовского района, Ровенской области, гр-на СССР, происходит из кулацкой среды, украинца. Беспартийного, со средним образованием, женат. В настоящее время занимает положение священника в селе Первенчо, Гороховского района, Волынской области, проживает в г. Луцке… (место рождения С-ук указано в этом документе не верно. Прим.. автора)

………………………………………………………………

ПОСТАНОВИЛ

Мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда С-ук избрать содержание под стражей…»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага С-ук стр.1)

В Постановление от 20 июля 1949 следователь по его делу:

«НАШЕЛ

С-ук Е.С., в 1941 году служил полицейским, имел на вооружении винтовку, производил обыски аресты и конвоирование советских граждан. В 1943 году являлся участником банды ОУН под псевдонимом «Белый», принимал участие в физическом уничтожение польского населения:

ПОСТАНОВИЛ

С-ук после осуждения, для отбытия срока наказания направить в Особый Лагерь….»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага С-ук стр.11)

В письме от УКГБ по Волынской области, на имя начальника Степлага в марте 1956 г. поступили дополнительные данные по делу С-ка 1949 года:

«Из обвинительного заключения по делу С-ка, что он в июле-августе 1941 года служил у немцев…, был вооружен винтовкой, принимал участие в аресте и охране советских активистов: г-н З., С., Ф., С., которые в течении трех месяцев после ареста были обнаружены убитыми на поле с. Сухополье.

В октябре 1943 года вступил в ОУН, где был политруководителем ОУН.

В составе банды ОУН он принимал активное участие в физическом уничтожении польского населения.

С освобождением территории Ровенской области от немецких оккупантов в 1944 году был привлечен к сотрудничеству с органами контрразведки. С 1946 года был секретным сотрудником МГБ Волынской области.

Будучи сотрудником органов МГБ в 1947 году осенью установил связь с бандой ОУН, которой в июле 1948 года передал 600 рублей.

В мае месяце 1948 года среди граждан высказывал клеветнические измышления по адресу советской власти и пел антисоветские националистические песни.

За все перечисленное он был арестован и привлечен к уголовной ответственности.

Одновременно сообщаем, что архивно-следственное дело на С-ук в настоящее время находится в Следственном отделе УКГБ по Волынской области на доследовании, после чего будет переслано Центральную Комиссию по пересмотру дел осужденных Особым Совещанием МГБ…»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага С-ук стр.90 -91)

В событиях мая-июня 1954 года в Степлаге, С-ук являлся одним из самых его участников о чем есть показания в его деле:

Из показаний К-го: «…был священник, фамилию не знаю, тоже держал речь, высказывая, что казахская степь укрыта костями заключенных».

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага С-ук стр.183)

Из показаний С-на (6.07 1954 г.): «…Вопрос: Расскажите, что Вам известно об активных участниках чинимых непорядков… Ответ: Находясь в зоне 3-го лаготделения я сам видел, как некоторая часть заключенных из бытового контингента и заключенных сужденных по ст.58 организовали других заключенных на неповиновение лагерной администрации… Активное участие в этом принимали С-ук…..В течение 5—6 дней эти заключенные С-ук… собирали митинги…»

(так в документе, фамилия С-ка везде стоит первая. Прим. автора)

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага С-ук стр.116)

Из показаний Макеева перешедшего на сторону администрации, в них указаны 23 самых активных участников событий, С-ук замыкает в этом списке «почетную» десятку:

«10. С-ук, сначала введен в комиссию от бандеровцев, а затем и избран 2-м лагпунктом. Видимо представлял какого-то идеологического деятеля (пропагандиста ОУН) говорит: „Меня дырка в жензону не интересует, мы должны добиться пользы для общего дела….“. При осложнении обстановки „тикает“ в лазарет где делается температурно больным…».

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага С-ук стр.117)

И несмотря на то, что С-ук являлся членом «комиссии», той самой – второй, которая проявила себя наиболее агрессивной, в Постановление о прекращение уголовного дела от 17 июля 1954 года говорится:

«…В ходе расследования установлено, что С-ук в ходе беспорядков выступал перед заключенными и призывал к продолжению беспорядков, оскорблял лагерную администрацию.

Учитывая, что за указанные действия заключенный С-ук может быть наказан в соответствии с Указом МВД СССР…»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага С-ук стр.120)

Так этот священнослужитель отделался за свое участие в беспорядках в Степлаге просто тюремным сроком.

10. Из личного дела заключенного Степлага Д-ва М. Е.

И закончить обзор личных дел, заключенных Степлага мы хотели бы историей еще одного представителя социально значимого человека в любом обществе – из системы медицины. Нам известно, как достойно вели себя во время войны наши военные врачи и медсестры, начиная с истории Бреста до самого его окончания. Не случайно их подвиг вошел во многочисленные литературные произведения начиная с «Судьбы человека» Шолохова и «Живые и мертвые» Симонова, где они, не являясь по существу главными героями произведений показываются настоящими и незаменимыми трудягами войны.

Но к «сожалению», мы не смогли отыскать среди личных дел историю имеющего прямое отношение к этим героям, а вот к медицине – все-таки одно нашлось, итак:

Из письма военного прокурора войск МВД Уральского округа военному прокурору уральского военного округа от 6 апреля 1949 года:

«…Дело по обвинению Д-ва по ст. 58-I „б“ УК РСФСР направлено Вам на утверждения обвинительного заключения и передачи дела по подсудимости в ВТ Урал ВО»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Д-ва стр.8)

Далее тот же автор и тому же адресату в письме от от 3 июня 1949 года сообщает:

«представляю оконченное расследованием дело по обвинению Д-ва М.Е., Б-ва П.А., М-го Н.И. по ст. 58-I «б» УК РСФСР.

Обвиняемые содержатся под стражей во внутренней тюрьме УМГБ Молотовской области и с сего числа перечисляются за вами.

Приложение: Дело на «278» листах»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Д-ва стр.10 или 12. Так в документе. – Прим. автора.)

Поскольку дело Д-ва пересекалось еще с кем-то, то их дела объединялись и соответственно их судили вместе.

Суд прошел и был оглашен приговор 23 июня 1949 года:

«ПРИГОВОР

…1. быв. начальника дивветлазарета 82 кавдивизии – военврача II ранга Д-ва, 1913 года рождения, уроженца села Шаталовки, Шаталовского района, Воронежской области, по национальности русского, по соцположению служащего, с высшим ветеринарным образованием, беспартийного, женатого, несудимого, призванного в Советскую армию в июне 1941 года Борисолебским ГВК.

2. быв. командира взвода 206 отд. Саперного батальона – лейтенанта Б-ва П.А., 1908 года рождения, уроженца станции Тифлисской, Кропоткинского района, Краснодарского края, по национальности русского, по соцположению служащего, с образованием в объеме неп. средней школы, беспартийного, женатого, призванного в Советскую армию в марте 1941 года Грозненским Старо– Промысловским ГВК.

3. быв. политрука роты в 220 стр. дивизии – политрука М-го Н.И., 1908 года рождения, уроженца деревни Боричево, Петраковского района, Полесской области, по национальности белоруса, по соцположению служащего, с образованием в объеме неполной средней школы, бывшего члена ВКП (б) с 1932 года и выбывшего из партии в связи с пленением, холостого, не судимого, призванного в Советскую армию в июле 1941 года Харьковским ГВК, всех троих в преступлении, предусмотренном ст. 58-I «б» УК РСФСР.

УСТАНОВИЛ

Д-в, Б-ев, М-ий, будучи в различных частях Советско-германского фронта с июня месяца 1941 года, в разное время, осени 1941 года, и лета 1942 года, были захвачены немцами в плен, после чего до 1944 года содержались в лагерях советских военнопленных.

В августе месяце 1944 года Д-в, Б-в, М-ий добровольно перешли на сторону немецко-фашисткой Германии были зачислены в школу пропагандистов «РОА» которая дислоцировалась в местечке Дабендорф (Германия).

Эта школа готовила агитаторов-пропагандистов в целях ведения фашисткой агитации и пропаганды среди советских военнопленных и граждан СССР, насильственно вывезенных в Германию на каторжный труд, для привлечения последних к активной борьбе в составе «РОА» против Советского Союза.

По окончании школы в ноябре 1944 года Б-му и М-му было присвоено звание «подпоручик» «РОА», а Д-ов в связи с направлением на месячные курсы ветврачей в город А…, офицерского звания в школе не получил.

До дня капитуляции Германии Б-ев служил в составе 600 пехотной дивизии «РОА» в качестве командира взвода хозроты, а М-ий в качестве интенданта 1 батальона, 1 полка той же пехотной дивизии.

Д-ов. после окончания курсов ветврачей был назначен и служил ветврачем в 712, а затем 714 полках 600 пехотной дивизии «РОА», имея звание «капитан» 12 мая 1945 года Д-ов в районе города Праги, советскими войсками был взят в плен.

ПРИГОВОРИЛ

Д-ва, Б-ва, М-ого, на основании ст. 58– I «б» УК РСФСР и в соответствии с Указом Президиума верховного Совета СССР от 25 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» подвергнуть к заключению… на ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ лет каждого…»

(КГУ ГАКО Из личного дела, заключенного Степлага Д-ва стр.13—14. На стр. 26 имеется отдельная выписка этого приговора, без упоминаний фамилий с кем Д-в судился вместе. Очевидно потому, что дальше их судьбы разошлись. Прим. автора).

Лошади, не люди, им Д-в не стыдился глядеть в глаза. В списках наиболее активных участников беспорядков в Степлаге 1954 г. он находится под №16.

Глава 20. Люди Степлага. Из заместителя директора ЗиСа в заключенного

В описаниях лагерей ГУЛАГа, нередко указывается какие известные люди были их заключенными. И мы решили как-то не отступать от этой традиции и рассказать несколько историй о заинтересовавших нас заключенных Степлага, чьи личные дела были нам доступны для ознакомления.

Имя заключенного Ш., о котором мы хотим рассказать в этой главе не было известно широко в стране, но, пожалуй, лишь потому, что стране был известен его непосредственный начальник – директор московского автомобильного завода ЗиС (Завод имени Сталина с 1931 г.) Иван Алексеевич Лихачев, организатор советской автомобильной промышленности (В 1956 году, после смерти Лихачева, по решению рабочего коллектива, был переименован его именем – ЗиЛ).

Лихачев, человек без образования, самоучка, ставший директором будущего автогиганта в 30 лет, усиленно занимался самообразованием и призывал к этому начальников, таких же как он выдвиженцев из рабочих. И поэтому не удивительно, что с прибывавшие на его завод молодые люди с образованием закончившие ВУЗы стремительно поднимались по карьерной лестнице.

Одним из таких людей и стал Ш., закончивший в 1929 г. Московский промышленно-экономический институт, по специальности инженер-строитель. Он начал свою работу на ЗиСе прорабом в 1930 году и уже в 1940 году, в возрасте 33 лет, стал заместителем директора по строительству.

Война стала особенной страницей в жизни Ш.

Эвакуируя московское производство Лихачев создал четыре его филиала в различных городах Союза, ставшие впоследствии самостоятельными. Строительство одного из них, в Миассе, было поручено Ш. И лишь в 1943 году он вновь вернулся к своей прежней должности заместителя директора ЗиС.

Казалось бы, будущее Ш. безоблачно: прекрасная карьера, хорошие показатели, заслуженные награды и даже успехи в общественной жизни. Ш. был избран депутатом одного из районов Москвы, где находился на должности председателя депутатской комиссии.

Беда нагрянула в 1950 году, когда на заводе были арестованы ряд руководящих работников преимущественно еврейской национальности.

Что же такое случилось с нашими советскими евреями, которых вдруг стали в буквальном смысле прессовать во всех отраслях экономики и культуры и именно тогда, когда СССР была первой страной не только голосовавшей за создание государства Израиль, и первой признало его, нам трудно сказать. На этот вопрос вам могут ответить специалисты, занимающиеся этими вопросами, но вопрос о вредительстве на ЗиСе возник не с пустого места.

После многих лет успешной работы ЗиСа, на котором делали добротные машины и обеспечивали ими всю страну, но и холодильников, в качестве которых убедились не только наши родители, но и мы, получившие их в наследство, уважая эти громоздкие и производящих при работе шум заведенной машины за их долголетие и простоту устройства.

Но всякому прогрессу всегда приходит спад, и он особенно чувствителен, когда вместо ожидаемого шага вперед, приходится признавать, что шаг этот был не верен и более того, убыточен.

Так произошло и на ЗиСе: новые машины, запущенные в серийное производство, не оправдали себя.

Несмотря на то, что суровые требования войны, казалось бы, ушли в прошлое, но в советской действительности тех времен, без виноватых не могло было быть неудач. Это сегодня, вполне безнаказанно могут падать с неба ракеты и травить нас и нашу местность гептилом.

По иронии судьбы (мы потом объясним почему) на завод с проверкой прибыл Н. С. Хрущев, который и доложил выше (утверждают, что Сталину) о вредительской деятельности на ЗиСе еврейских националистов.

Предварительно сместив с директоров Лихачева, как допустившего такие безобразия, соответствующие органы начали аресты нужных по национальности лиц, в число которых попал и Ш.

То, что Ш. попал в эту беду исключительно по этой графе, свидетельствует то, что на все усилия следствия, вплоть до «физического воздействия» не смогли приблизить этого фигуранта дела ни к одному из других арестованных, а также к «злодеяниям», которые им приписывались. Именно поэтому Ш. был осужден на своем судебном заседание один, на что, впрочем, он позже горько сетовал и зря. Другие несостоявшиеся «подельники» Ш. по ЗиСу были осуждены скопом и многие из них к расстрелу.

Сегодня об этом деле вспоминают, как только об одном из антисемитских репрессий Сталина, но как говорится, кто, о чем плачет…

Короткая анкета на арестованного Ш. оформленная: «Прибл. в 5.00 29.III-50г.: фамилия Ш. год рождения 1907 г. Ярославль, место жительство Москва…. профессия – инженер, последнее место работы Москва ЗиС, помощник директора завода; национальность – еврей; гражданин – СССР…»

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр. 3)

Далее идет приговор:

«Приговор

«…В закрытом судебном заседании в гор. Москве 27 ноября 1950 г., рассмотрела дело по обвинению быв. пом. директора Московского автозавода по строительству Ш…….. в преступлениях предусмотренных ст. ст. 17—58 1»а», 58—7, 58—10, ч.1 и 58—11 УК РСФСР.

Предварительным и судебным следствием установлено, что Ш. с 1943 г. находился в преступной связи с главарем антисоветской еврейской националистической группы, действовавшей на Московском автозаводе, Эйдиновым и вместе с ним и другими своими сообщниками проводил на заводе вредительско-подрывную работу.

Будучи начальником управления капитального строительства автозавода, Ш. прибегал к различным преступным махинациям и аферам, хищнически расходовал материальные ценности, дезорганизовал порядок распределения материальных фондов, разбазаривал метал и другие материалы, расходуя их не по назначению, а также вел работу по подрыву финансового состояния завода.

Ш. срывал установленные сроки строительства объектов, завышал себестоимость монтажно-строительных работ, допускал значительный перерасход государственных средств.

В беседах, в кругу своих единомышленников Ш. высказывал клевету на ВКП (б) и Советское правительство.

На руководящие должности завода Ш. умышленно насаждал еврейских националистов, на которых и опирался в своей подрывной работе.

Сообщники Ш. были связаны с американскими шпионами Б. и А., которым способствовали в сборе шпионских сведений об автозаводе.

Признавая Ш. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст………Военная коллегия Верховного Суда СССР, —

ПРИГОВОРИЛА

Ш. ……лишить свободы в ИТЛ сроком на ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ лет, с поражением прав на 5 лет, и с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества…..».

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр. 22—23)

Понимая, что это весьма некорректно, размышлять о чем-то другом, читая эти бумаги из дела Ш., но невольно задумываешься: вот бы такие приговоры да нашим современным коррупционерам, а не очень возможно несчастному Ш. у которого и должность, и сфера деятельности, и обязанности, и даже национальность позволяли тогда обвинять его как угодно и в чем угодно.

Признаюсь, листая дела заключенных Степлага, я не сразу понял масштаб личности Ш., но именно вот этот приговор, в котором не было указано, признал ли себя подсудимый виновным (может частично) или нет, а также в случае отрицательного ответа обязательной фразы в такого рода приговорах: «но вина его полностью (или частично) доказана свидетельскими показаниями» полностью отсутствуют. Других таких приговоров я не встречал.

Постановлением оформленным майором МГБ В., от 1 декабря 1950 г. с такой же формулировкой, что и в приговоре, с утвержденной росписью высокого чина, опять же по иронии судьбы, однофамильца некогда директора ЗиСа, Ш. был отправлен в Степлаг.

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр.25)

В Степлаге, едва придя в себя от прошедших событий Ш. сразу подал прошение о пересмотре его дела.

Вот ответ от Прокуратуры СССР, Главной военной прокуратуры Советской армии и Военного прокурора войск МВД СССР, вместившихся почему-то сразу в один казенный бланк на это прошение от 5 февраля 1952 г.:

«…Начальнику Степного лагеря МВД пос. Джезказган Карагандинской области. Прошу объявить заключенному Ш., что поданные им жалобы в ЦК ВКП (б) переданы для проверки в Военную прокуратуру войск МВД СССР.

Произведённой проверкой установлено, что осужден Ш. правильно

Ввиду отсутствий оснований к постановке вопроса об отмене или изменении приговора, жалобы Ш. оставлены без удовлетворения.

Пом. Военного прокурора войск МГБ СССР подполковник юстиции ПОДПИСЬ»

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр. 34)

А вот и еще одна короткая информация от исполняющего обязанности прокурора Степлага юриста 2-го класса К. начальнику Спецчасти 3-го лаготделения ст. лейтенанту Б. в январе 1955 г.:

«Прошу объявить заключенному Ш. о том, что его заявление, адресованное на имя прокурору Карагандинской области для разрешения, поступило ко мне.

Рассмотрев по существу жалобу установил, что из-за отсутствия оснований к принесению протеста на определение Карагандинского обл. суда по его делу – жалобу оставить без удовлетворения»

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр. (?) – не ясно Прим. автора)

Эти заявление Ш. писал уже будучи тяжело больным, получив тяжелую травму на работе в 1953 г.

В отчаянии Ш. пишет заявление на имя своего бывшего директора ЗиСа Лихачева И. А., бывшего тогда депутатом Верховного Совета СССР. Вряд ли Лихачев не знал о судьбе своего одного из бывших лучших производственников его завода. Он сам понимал, что чудом избежал наказания из-за своих прежних заслуг, а попытаться помочь уже осужденному его соратнику означало только дать возможность усомниться в его политической лояльности к власти.

Но очевидно это письмо и послужило предметом нового отношения к Ш., хотя его заявление и не дошло до адресата. Вот реакция правовых органов на это заявление:

«Начальнику трудового-исправительного лагеря (адрес. – Прим. автора)

Прошу объявить заключенному Ш., 1907 г. рождения, что его заявление от 2 февраля 1955 года, адресованное Депутату Верховного Совета И. А. Лихачеву передано в Главную военную прокуратуру. Проверка по делу Ш. будет закончена в ближайшее время. Вызов Ш. для допроса в Москву не вызывается необходимостью. О результатах проверки будет сообщено дополнительно».

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр. 87)

Одна только строка «в ближайшее время» даже в нас, спустя многие десятилетия вселила надежду на судьбу этого человека.

И действительно, 29 августа 1955 года, на закрытом заседании судебной коллегии рассматривался протест прокурора Казахской ССР на определение постоянной сессии Карагандинского суда от 11 сентября 1954 г. и оно вынесло такой вердикт:

«…Представленными в суд материалами установлено, что при отбытии наказания в Степном лагере, находясь на работе, Ш. в апреле 1953 г. получил сильный удар в голову упавшей с подъемного крана тяжелой металлической деталью. В результате чего заболел тяжелым неизлечимым в условиях лагеря недугом….Вследствие этого недуга Ш. не смог присутствовать на судебном заседании при рассмотрении вопроса о досрочном освобождении его из заключения.

Учитывая, что заболевание тяжелым неизлечимым недугом Ш. получил во время отбывания наказания в лагере, в момент нахождения его на работе, коллегия находит возможным его досрочно освободить…»

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр. 101)

После этого определения уже решался вопрос, а куда же направить освобожденного Ш. и в адрес управления лагеря пришло следующее письмо из МВД СССР:

«Возвращаем вам личное дело на Ш.

В связи с тем, что жена Ш. проживает в режимной местности (г. Москва) он не может быть передан ей под опеку.

Ш. не может быть помещен в специальный дом инвалидов, т.к. он имеет брата и сестер, проживающих в Ярославле (см. анкету).

Просим вас дать указание истребовать от проживающих в гор. Ярославле родственников Ш. заявление – обязательство о том, что берут его под свою опеку. Если брат и сестры не желают взять Ш. под свою опеку, переписку по этому вопросу следует приобщить к делу».

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр. 56)

Но военная коллегия Верховного суда СССР под председательством все того же однофамильца бывшего директора ЗиСа, вынесла свое не столь оптимистическое постановление по делу Ш. от 5 ноября 1955 г., в нем говорится:

«…В заключении Генерального прокурора СССР ставится вопрос об отмене приговора и прекращении дела Ш. за недоказанностью предъявленного обвинения на том основании, что дополнительной проверкой установлено, что Э. и П. и другим работникам автозавода обвинение во вредительской-подрывной деятельности предъявлено без достаточных тому оснований и что в связи с этим внесены протесты на предмет прекращения дел на указанных лиц, а также, что допрошенные в процессе дополнительной проверки свидетели Р. и С., знавшие Ш. по совместной работе на автозаводе, показаний о его преступной деятельности не дали.

Рассмотрев материалы… Коллегия Верховного Суда СССР находит… правильно ставится вопрос о необходимости приговора по делу Ш., однако дело подлежит не прекращению как об этом просит Прокурор, а возвращению на новое рассмотрение стадии предварительно расследования по следующим основаниям:

Вопрос о проводившийся подрывной деятельности бывших работников автозавода во главе с Э. в ходе дополнительной проверки глубоко не проверялся, в связи с чем дела на осужденных Э. и П. и других Военной Коллегией возвращены на доследование.

В ходе предварительного следствия и в судебном заседании Ш. показывал, что он расходовал материальные ценности… ривал (не ясно. Прим. автора) по прямому указанию бывшего директора московского автозавода Лихачева. Однако Лихачев не был допрошен не в ходе предварительного расследования, ни в процессе дополнительной проверки.

Другие факты, вынесенные по приговору Ш., также не нашли своего достаточного исследования в материалах процесса.

Ввиду изложенного и находя необходимым возвращение дело Ш. на доследование, Военная Коллегия…

ОПРЕДЕЛИЛА

Приговор Военной Коллегии Верховного суда от 27 ноября 1950 г. в отношении Ш. отменить, а дело возвратить… на новое расследование… Меру пресечения в отношение Ш. оставить прежней, т.е. оставить под стражей».

(КГУ ГАКО Личное дело Ш. заключенного Степлага стр. 105)

Нам также известно содержание письма Ш. на имя первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева, которое родственники передали на «Мемориал», где Ш. обращается к нему со словами:

«Зная Вашу внимательность и чуткость к подданным заявлениям к членам К. П. С.С. и Ваше непримиримое отношение, невзирая на лица к нарушению советской законности, к неправильному обвинению, лжи и клевете – я обращаюсь к Вам и убедительно прошу Вас уделить немного своего внимания моей судьбе…» и т. д.

Мы не знаем, как Никита Сергеевич отреагировал на это письмо Ш., но знал бы последний, что он обращается именно к тому человеку, кто круто изменил его жизнь и жизнь его товарищей, а некоторых и вовсе лишил ее.

И все-таки к концу 1955 г. Ш. по постановлению Генеральной прокуратуры был освобожден, а вначале 1956 года полностью реабилитирован.

С 1957 по 1984 год Ш. продолжил работу на ЗиСе руководителем группы в проектном отделе завода.

Ш. умер в 1984 г. до конца оставаясь верным своему делу и заводу.

Такова судьба еще одного заключенного Гулага в судьбе которого сыграл главную роль будущий вожак антисталинизма.