Текст книги "Степлаг. Восстание, которого не было"

Глава 29. Мятеж: подготовка к большой крови

Итак, с 24 мая 1954 года события приняли свое продолжение. Теперь уже националисты не скрывали свое первенство и напрямую руководили бесчинствами этого дня.

Вот одно из показаний заключенного Степлага об этих событиях

«Протокол допроса

Протокол начат 2 июня 1954 года в 18.00

Я, оперуполномоченный 3-го лагерного отделения Степного лагеря МВД СССР младший лейтенант У-ев допросил в качестве свидетеля бывшего свидетеля С-на Владимира Яковлевича 1927 года рождения, уроженца села Токанзила (?) Тираспольской области, русского, гражданина СССР с образованием 7 классов отбывавшего наказание в 3-м лагерном отделение Степного лагеря МВД. За дачу ложных показаний предупрежден.

Вопрос: Расскажите, что вам известно об активных участниках, чинимых непорядки в зоне 3-его отделения.

Ответ: Находясь в зоне 3-его отделения, я сам видел, как некоторая часть заключенных из бытового контингента и заключенных осужденных по статье 58 организовали других заключенных на неповиновение лагерной администрации выразившиеся в массовом переходе в женскую зону, разгрома штрафного следственного изолятора, разбора стен разделяющие лагпункты, грубость и угрозы лагерной администрации.

Активное участие в этом принимали следующие заключенные: Синичук, Емельян Гаврилюк, Гончаров Семен, Задорожный по имени Роман.

Перечисленные мною заключенные первыми начали разламывать стену разделяющие 3—2 лагпункты. Они же насильно заставляли разбирать эту стену заключенных, призывали заключенных соединиться всем 3-м лагпунктам и воедино организовать сопротивление лагерной администрации и не выходить на работу. Даже стариков и инвалидов приводили к стене и заставляли разбирать. Выше указанная группа заключенных спровоцировала других заключенных прорваться на 2-й лагпункт через огневую зону, в результате несколько заключенных при проходе огневой зоны было ранено. В течение 5-6-ти эти заключенные Синчук, Гаврилюк, Гончаров, Задорожный и по имени Роман собирали митинги на которых призывали заключенных не выходить на работу, оскорбляли нецензурными словами органов МВД и советского правительства они же организовали и расставляли пикеты по 2—3 заключенных возле вахты и эти пикетчики не пропускали лагерную администрацию в зону. В результате этих действий выше перечисленных заключенных, заключенные не выходили не работу в течение 12-ти дней. А тем, кто желал выйти на работу угрожали расправой.

Вопрос: Что можете дополнить к своим показаниям?

Ответ: Дополнить ничего не могу. Показания написаны с моих слов и верно

Допросил лейтенант МВД У– ев».

(КГУ ГАКО Из личного дела заключенного Степлага С-ук)

Захватив по-настоящему руководство над мятежом, «сопротивленцы» выставили новые требования, которые вынужден был озвучить, как председатель уже новой комиссии заключенных Кузнецов:

а) привлечь к ответственности виновников применения оружия 17 мая. Также расследовать все факты применения оружия, имевшие место [в] 1954 году;

б) не применять репрессии к членам комиссии заключенных и не производить отправку этапов [до] конца расследования, ликвидировать следственный изолятор и штрафной барак;

в) просить правительство [о] снижении срока наказания осужденным [на] 25 лет, также изменить отношение [к] семьям заключенных, осужденных по статье 58;

г) отменить ссылку для лиц, освобожденных из спецлагерей;

д) установить оплату труда заключенным наравне [с] вольнонаемными рабочими, повысить шкалу зачетов до 5 дней и ввести восьмичасовой рабочий день для всех заключенных;

е) просить правительство отменить приговоры лагерных судов по статье 58;

ж) разрешить свободное общение мужчин с женщинами;

з) ограничить право администрации в вопросах трудовых дисциплинарных взысканий к заключенным, водворение в ШИЗО только [с] санкции прокурора;

и) установить льготные условия по зачетам для женщин;

к) просить приезда в лагерь члена Президиума ЦК КПСС или секретаря ЦК.

(Из книги: «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960»)

Было понятно, что некоторые из них совершенно невыполнимы, но это и устраивало мятежников. Самой большой находкой для них стало требование, впервые озвученное Авакяном об обязательном вызове члена Президиума ЦК КПСС. И чем бы в дальнейшем не заканчивались переговоры представителей властей с комиссией и заключенными, в которых, казалось бы, им убедительно доказывалось возможность решения одних проблем и невозможность других, как тут же заранее подготовленными ораторами разыгрывалась эта беспроигрышная карта – возгласы о недоверие к этим представителям власти и требование прибытия члена ЦК.

Вот что пишет об одном из них Кузнецов:

«Кондратас был постоянным представителем и соглядатаем от центра на собраниях около меня и был постоянным выступающим за недоверие составу правительственной комиссии за приезд только члена Президиума ЦК КПСС».

(Из «Сообщения» Кузнецова)

Таким образом, сохранив визуальный демократизм в работе комиссии мятежники блокировали усилия Кузнецова и Семкина к нормальной ее работе.

Мало того, хорошо понимая, что все эти события закончатся физическим решением конфликта они немедленно приступили к возможному вооруженному сопротивлению.

Для этого прежде всего ими были созданы несколько подпольных групп решающих определенные задачи, за образец которых им служили опыт подполья бандеровщины. Этим опыт использовался ранее и в других подобных событиях в лагерях ГУЛАГа в 1953 году. Для этого не нужно было применять особых усилий, ведь подпольный штаб националистов существовал в Сеплаге и до мая 1954 года. Переход его на «военные» рельсы расширил их деятельность созданием уже известным и привычным подпольной деятельности бандеровцев отделов безопасности (руководил Слученков), военного (Келлер) и пропаганды (Кнопмус).

Создав эти отделы националисты прежде всего оградили их деятельность от остальных членов комиссии, и Кузнецов так рассказывает об этом:

«На одном из совещаний лагерной комиссии, где вновь встал вопрос о деятельности Слученкова и конспиративного центра Келлера, т.е. существует ли комиссия или всем продолжает руководить конспиративный центр, Слученков и Келлер заявили, что дело комиссии встречаться с представителями МВД и прокуратуры, а их дело – это их дело!»

(Из «Сообщения» Кузнецова)

Всех, кто пытался на что-то пожаловаться Кузнецову немедленно перехватывал отдел безопасности Слученкова, по лагерю даже распустили слух, что «что Слученков и Келлер со своими исполнителями занимались убийством, подвешиванием и сожжением трупов из числа неугодных им заключенных» (там же), которым в одно время верил даже Кузнецов.

И эта вера была не безосновательна, многие военные знали истинное лицо бандеровщины.

Были созданы комендатура и полицейский участок (Иващенко). Бандит Ус занимался сыском и докладывал о неблагонадежных заключенных Слученкову, люди которого арестовывали их по ночам (чтобы скрыть это от Кузнецова), допрашивали, пытали и содержали в камерах.

Келлер, при поддержке Слученкова, потребовали назначить ответственных за охрану (караульная служба) и оборону тех или иных объектов лаготделения, но их имена были так глубоко законспирированы, что Кузнецов знал их лишь некоторых по именам. Хотя пытался принимать участие в назначение командующих непрекращающихся строится баррикад, чтобы потом иметь влияние на них.

И как он сам утверждал, неоднократно призывал заключенных не оказывать сопротивления если на территорию лаготделению будут введены солдаты.

Но националисты были уверены, что за предоставленное время они сумеют хорошо подготовиться и все это время занимались производством вооружения: самодельных пистолетов, гранат, ножей, финок и кинжалов, пик и копий, толченного стекла (ответственный Кострицкий).

Для первых руководителей мятежа, по утверждению Кузнецова, сшили даже определенную форму «по образцу бывших служащих УПА».

В работу комиссий от заключенных с представителями властей подтянули нескольких талантливых демагогов, которых всячески затягивали, а то и срывали переговоры.

Днем и ночью работал штаб пропаганды Кнопмуса размножая для заключенных листовки, пытаясь доставить их местному населению с помощью воздушных змеев и даже с помощью воздушного шара обращение в Президиум ЦК (не успели собрать необходимое количество водорода).

Кузнецов мог лишь добиться исключения из этих листовок антисоветского содержания.

Пожалуй, единственным вопросом, куда не встревали националисты и бандиты, так это в хозяйственные вопросы.

Несмотря на известные погромы некоторых помещений 3 лаготделения, Кузнецову удалось остановить расхищение и разбазаривание имущества, особенно продуктов. Конечно, руководители «восстания» позволили себе сшить униформу, курить дорогой табак и раздавать его своим приближенным. Но даже эти «переборы» не оставались без внимания Кузнецова, как и явного рода случаи мародёрства и хищения.

После подавления мятежа на одном из собраний было высказано такое мнение:

«Р-ко: – После волынки, имевшей место в Норильске всем лагерям, предлагалось базы и продовольственные склады вынести из зоны. Руководство управления этого не сделало, тем самым создало условия для возникновения волынки в 3 лаготделении. А то мы могли бы посадить их на штрафной паек, на котором много не поволынишь».

(КГУ ГАГЖ Фонд 900 Опись 32 дело 2 Лист 33 Протокол 15 Закрытое партийное собрание первичной парторганизции управления Степного лагеря МВД от 15 июня 1954г.)

Нужно отметить, что это было не только запоздалое, но и неправильное мнение. Что бы не было и как бы не случилось, заключенных все равно пришлось бы кормить. И едва, в конце мятежа Кузнецов объявил по лагерю и для лагерной администрации, что рацион питания заключенных в целях экономии в связи с нехваткой продуктов будет урезан, это стало тревожным звонком для власти. Ведь не хватало им еще того, что заключенные заявят о том, что их хотят уморить голодом.

А это было уже более серьезным явлением, чем возможность оказания вооруженного сопротивления.

Глава 30. Воззвания вместо переговоров

Между тем, объявив приказ: «Не стрелять!» высокое начальство МВД и ГУЛАГа было само вынуждено приступить к переговорам с мятежниками.

Переговоры велись на уровне министра МВД Казахской ССР (который уже в первом своем докладе министру МВД СССР потребовал прислать представителей ГУЛАГа) его заместителей и представителей прокуратуры.

Вначале все вроде обошлось. Но после событий 25 мая, когда возникла новая вспышка сопротивления и руководство над мятежниками возглавили националисты, переговорщики сразу поняли бесперспективность своей дальнейшей деятельности и попросили санкций у Москвы перевести лагерь на особый режим.

«Всеми этими делами руководят в лагере оуновцы, и чем больше с ними говорят, тем больше они выставляют требований и наглеют» – сообщили они.

Да, оуновцы тогда вошли во вкус, чувствуя свою временную безнаказанность они смело приступили к деятельности, о которой мы говорили выше.

И тогда, доложив руководству страны о сложившейся ситуации, Москва направила на место действий делегацию от заместителя министра МВД СССР, до других, не менее крупных чинов ГУЛАГа и прокуратуры.

Прибывшая комиссия разумеется сразу нашла несколько виновных в происшедших событиях и отстранила их от работы. Кроме того, приказала усилить работу по ранее вышедшим указам об освобождении из лагерей душевнобольных, неизлечимых инвалидов и малолетних преступников (лиц, не достигших 18 лет). Не остались без внимания и вопросы по приему заключенных с личными жалобами, улучшения быта и политической работы.

Но сообщения об этом в Москву не поддерживались особым оптимизмом и словно понимая это столичное командование указало продолжать «вести усиленную разложенческую работу» и ждать новых указаний сверху.

Но вся эта «разложенческая» работа в конце концов натыкалось на неизменное требование прибытие члена Президиума ЦК.

Понимая, что так называемая «комиссия» от заключенных ведет переговоры с видом на затяжку времени, к ним пытались обратиться с обращениями по радио с призывами прекратить саботаж, выйти желающим из территории 3 лаготделения через проломы в свободные от мятежа зоны.

«Вы не работаете уже около 3 недель, лишились зарплаты, зачетов рабочих дней, нанесли большой ущерб строительству и лагерю. И все из-за того, что кучка хулиганов желает пожить разнузданно и удовлетворить свои низменные побуждения, хочет безделья, разгула, женщин.

Своим поведением вы скомпрометировали свой коллектив, имевший неплохие традиции в строительстве Большого Джезказгана» – так говорилось в обращение начальника ГУЛАГа Долгих к заключенным 5 июня.

(Из книги «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960»)

Вот такими воззваниями переговорщики пытались образумить и «разложить» заключенных 3-го лаготделения.

Если в в.у. книге было приведено лишь одно из них, то в архивах мы обнаружили 11 таких обращений и уведомлений с отметками кто и когда их передавал.

Вот что примерно в них говорилось:

«Вы не работаете пол месяца. Вас запугивает, обманывая кучка дезорганизаторов. Не понявшая до сих пор, что за преступления нужно честно отрабатывать наказание и доказать Родине, что вы не потерянные и вполне исправимы. В этом убеждены и мы….

Поймите, что неповиновение и нарушение порядка выгодно только тем, кто не отказался от затаенной злобы против советского государства. Их – единицы, не верьте им!

Обращение передано по радио несколько раз 2 июня 1954 года». (Приписка рукой – Прим. автора)

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 158)

«Доводится до сведения 3-го лаготделения Степлага, что 2 июня 1954 г. издан приказ МВД СССР о введение с 1 мая 1954 г. новых правил ведения зачетов рабочих дней, заключенных содержащимися в Степном лагере (повторить медленно еще 2 раза) ….

Исключительно большие льготы по зачетам рабочих дней предоставлены для женщин. Максимальные зачеты рабочих дней для женщин начисляются при выполнении ими нормы выработки на 106%, вместо раньше существовавших 150 и выше….

Введены зачеты рабочих дней для работающих заключенных из числа инвалидов, которые ранее не получали зачетов рабочих дней (написано ручкой Прим. автора)»

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись3 дело 19 стр. 160 3—4 июня 1954 г.)

«считаем, что подавляющее число заключенных не выходят на работу и продолжают поддерживать неповиновение лагерной администрации в результате воздействия некоторой части заключенных дезорганизующих нормальную жизнь заключённых в лагере.

Они под угрозой убийств, запугивают сознательную часть и не дают возможность выходить на работу.

Комиссия разъясняет о бессмысленности продолжения неповиновения и рекомендует заключенным поддерживать дезорганизаторов, выйти в проделанные проемы в стенах основной зоны за пределы лагеря в местах специально обозначенных.

Вышедшие за зону, будут приняты официально в лагере. Приемы этих заключенных будет производиться в любое время суток. Охрана в местах прореза проемов ни при каких обстоятельствах применять оружие не будет».

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 162)

«В связи с массовым заявлением 3-го лаготделения об оказании им помощи для выхода им из зоны… руководство Степного лагеря решило восстановить проемы в основной зоне ограждений и предупредительной зоне для создания желающим условий выйти из зоны лагеря.

В проемах для облегчения выхода выставлены автоматчики и проводники со служебными розыскными собаками, которые будут всячески противодействовать тем, кто будет преследовать желающих выйти из зоны заключенных».

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 163 12 июня 1954 г.)

«Сегодня 12 июня нами получено из Москвы следующее сообщение

1.Члены Президиума ЦК КПСС, секретари ЦК КПСС в виду занятости их посетить лагерь заключенных не могут.

2.Вопросы, связанные с пересмотром дел, осужденных за контрреволюционные преступления, будут рассмотрены специальными органами в законом порядке. Пересмотр этих дел уже начался.

3.Все другие вопросы, как-то: расследование по факту применение оружия по заключенным 17—18 мая с.г.; расследование социалистической законности, а также устранение недостатков и условий содержания, трудовом использовании заключенных поручено комиссии МВД и Прокуратуре Союза ССР

С. Егоров Н. Вавилов И. Долгих

Сообщение передано по радио, несколько раз 12 июня 1954 г.

Передавали тов. Д-их, Н-ов, Л-ин, Б-ов.

(Имеется роспись Н-ва. Прим. автора) 12.06.1954 г.».

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 164)

«СООБЩАЕМ

1.По факту применения оружия по заключенным 3-го лагерного отделения имевшим место 17 мая сего года, а также заявлению заключенных о неправильном содержании в штрафном изоляторе и следственных изоляторах расследование проводится по поручению Прокуратуры Союза и в составе…

2. В феврале месяце 1954 года действительно имело место случай когда

солдатом охраны М-ко было незаконно применено оружие по

заключенному Сысоеву, который в зоне объекта был убит. Солдат

М-ко за это преступление был предан суду и осужден сроком на 8 лет. (в документе указанный срок зачеркнут ручкой. Примеч. автора).

По факту применения оружия 15 мая 1953 г в результате которого было ранено несколько человек заключенных, предан суд и осужден сроком

на 4 года лишения свободы солдат охраны К-ин. (В документе срок осуждения также вычеркнут ручкой. Прим. автора).

По остальным вопросам, с которыми вы обращались в комиссию МВД и Прокуратуру Союза, а именно об огульном снижении сроков наказания всем осужденным к 25 годам заключения, применение зачетов рабочих дней 1:5, а выплате зарплаты на уровне с вольнонаемными рабочими и о приезде в лагерь для встречи с вами, одного из членов Президиума ЦК КПСС или же секретаря ЦК КПСС еще раз разъясняем: Комиссия МВД СССР и Прокуратуры Союза об этих вопросах довела до сведения вышестоящие инстанции. Нам сообщили, что все эти вопросы, поставленные вами, будут рассматриваться в законном порядке.

Комиссия считает, что поводов продолжения и дальнейших неповиновений лагерной администрации невыходов на работу нет. Надо вам понять, что все эти неповиновения приняли антисоветский характер со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Передавалось по радио 5, 6 и 7 июня 1954 г. Передачи вели: майор Н-ов, капитан Л-ин и ст. лейтенант Б-ов». (дописано карандашом – Прим. автора).

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 165—166 5-6-7 июня 1954 г.)

«Уведомление

Настоящем доводится до сведения всех заключенных 3-го лагерного отделения о том, что вчера, 5 июня 1954 г. выездная сессия Карагандинского областного суда рассмотрела и в соответствии со ст. 457 УПК РСФСР вынесла определение об освобождение меры наказания заключенных заболевших тяжелым неизлечимым недугом.

Подлежат освобождению: (далее фамилии 17 человек. Прим. автора)…

…комиссия доводит до сведения о том, что по причине серьезных препятствий, созданных на 3-м лагерном отделении группой дезорганизаторов парализовавших нормальную работу судебных органов, сложившаяся обстановка в настоящее время не дает возможности областному и народным судам рассматривать материалы на заключенных заболевших тяжелым неизлечимым недугом и на лиц, совершивших преступления в возрасте до 18 лет…

Имея в виду, что кучка хулиганов и дезорганизаторов при попустительстве заключенных 3-го лагерного отделения встала на путь грубейшего нарушения социалистической законности, срывает мероприятия партии и правительства направленных на решение первостепенных жизненно важных для заключенных вопросов, поэтому органы суда и прокуратуры вынуждены прекратить впредь до установления порядка в лагере свою деятельность по рассмотрению материалов на заключенных содержащихся в 3-м лагерном отделение Степного лагеря МВД СССР».

(Далее приписано ручкой Прим. автора «Уведомление передавалось по радио несколько раз 4,5,6 июня 1954 г. Передавали: Н-ов, Мартин, Л-ин».

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 167, 168 4-5-6 июня 1954 г. написано ручкой. Прим. автора)

«Заключенные! Совершенно очевидно, что преобладающее большинство из вас оказалось в сложных условиях вынужденно подчиниться беззаконию, произволу творимыми уголовниками, рецидивистами и бандитами….

Заключенные, неужели вам не ясно, что демагогические проповеди этих отщепенцев о том, что они хотят для вас свободы, является ложью и обманом. Они дрожат за свою подлую душу, они призывают вас выступать против представителей советской власти, вооружают и пытаются воодушевить вас на оказание сопротивления вооруженной охране, но сами они думают, что, как бы пересидеть это время в щелях, в укрытие. Обращение трижды передавалось по радио 3 июня 1954 года 3—6 июня 1954 г. Передавали майор Н-ов, капитан Ч-ка».

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 170—171)

«В связи с многочисленными просьбами заключенных о выдачи поступивших в их адрес посылки руководство управления Степного лагеря МВД обратилась с ходатайством начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенанту Долгих разрешить заключенным 3-го лаготделения выдать поступившие по почте посылки. Начальник ГУЛАГАа МВД СССР генерал-лейтенант Долгих разрешил, как исключение выдать поступившие в адрес заключенных 3-го лаготделения посылки обеспечив при этом необходимый порядок установленный согласно инструкции о порядке выдачи посылок… Исполняющий обязанности начальника Управления Степного лагеря МВД

подполковник Р-ОВ 20.06.54 г. РОСПИСЬ»

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 172)

«После объявления 1 и 2-го июня комиссией из представителей МВД СССР и прокуратуры СССР по радио обращения к вам нами получен ответ, в котором комиссия от вашего имени сообщает, что мнение комиссии от МВД СССР о том, что в лагере имеются заключенные желающие выйти из лагеря, прекратить неповиновение и приступить к работе не соответствует действительности. По мнению комиссии, кто хочет из заключенных выходить за зону дорогу ему свободна, в лагере поддерживается дисциплина и порядок.

Комиссия сообщает, что она рассматривает этот документ, как не отвечающий действительности. Однозначно число заключенных не могло так сказать, мы знаем большинство из вас запугано дезорганизаторами, которые с согласия комиссии лагеря разжились пиками, ножами, и другим холодным оружием под угрозой расправы и физического насилия препятствуют вашему выходу. Эти дезорганизаторы вновь восстановили решетки в отдельных бараках снятые по указанию МВД СССР, отдельные бараки заключенных на ночь закрываются, у входа выставляются пикеты и вам запрещается выходить из бараков.

Можно ли после этого верить так называемым членам комиссии? О каком порядке может идти речь, когда в лагере творится произвол, происходят пытки и насилие? Какие у комиссии имеются права и основания арестовывать и держать в штрафном изоляторе заключенных пытавшихся выйти из зоны лагеря?…

2 июня комиссия лагеря сообщила нам что она сняла с себя полномочия по управления лагеря и еще раз напоминает, что препятствий заключенным желающим из зоны лагеря нет. Что заявления комиссии лагеря как обман, ибо заключенные также знают, какой произвол был допущен в ночь с 1 на 2 к заключенным желавшим выйти за зону лагеря. Снятие лагерной комиссии полномочий, мы рассматриваем, как попытку уйти от ответственности за чинимый произвол над заключенными и срыв нормальной деятельности лагеря и строительства объектов по развитию Большого Джезказгана где вы трудились…

Если комиссия считает, что заключенным не чинятся препятствия выхода за зону, снимите дезорганизаторов, которых вы выставили у проходов, тогда вы увидите, за кем идут заключенные, за вами или за советским правительством…

3, 4, 6 июня 1954 г. КОМИССИЯ

Обращение было передано по радио несколько раз. Передавали майор Н-ов, капитан Ч-ка и капитан Л-ин».

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 173 3, 4 июня 1954 г. написано карандашом, Прим. автора)

«Обращение

Заключенным 3-го лаготделения заключенных женщин сельхозучастка Кенгир

Товарищи заключенные! Находясь на сельхозучастке, а до этого многие из нас были в женском лагпункте 3-го лаготделения.

Мы хорошо обеспечены жильем, питанием, обмундированием и ларьковым товаром. В жилых помещениях и на производстве организован и поддерживается необходимый порядок. Лагерная администрация грубости к нам не допускает. Мы благодарны советскому правительству за то, что на нас распространены зачеты, которые ускорят возвращение в свою семью каждого из нас.

Нас до глубины души волнует то состояние, в котором оказались заключенные 3-го лаготделения втянутые на путь дезорганизации и неповиновения группой отъявленных врагов нашего государства.

Мы убеждены, что основная масса из вас, хочет работать и искупить свою вину честным трудом.

Вместо улучшения своей работы и поведения в быту, что явилось бы благодарностью советскому правительству за улучшение содержания заключенных, за зачеты и другие льготы, вы стали на неправильный путь неповиновения лагерной администрации и прекратили работу на объектах государственного строительства.

Мы убедились в том, что сейчас многие заключенные освобождаются из лагеря по пересмотру дел и зачетам рабочих дней.

Мы возмущены тем, что небольшая группа дезорганизаторов клевещет на не существующие порядки и силой угроз толкает вас на причинение вреда общему делу. Мы требуем от вас и в первую очередь от вдохновителей беспорядков Кузнецова, Слученкова, Иващенко и других прекратить неповиновение, принять все меры восстановлению порядка в лаготделение

Мы призываем вас пока не поздно отказаться от ложного поведения и встать на путь честного труда и соблюдения лагерного режима.

Заключенные, вы понимаете, что беспорядок в 3-м лагпункте продолжаться дальше не может и он никому из нас не нужен, кроме дезорганизаторов, которые стремятся усугубить, прикрывая свои подлые действия обманными фразами.

По причине собрания женщин обращение подписали»

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 177 На этом обращение подписей нет. Не указано также число и месяц. Нет отметки о том передавалось оно или нет. Думается, что не передавалось. – Прим. автора)

Встречи двух комиссий становились все более безрезультатными, а обстановка напряженной.

К 20 июня комиссии из Москвы пришлось доложить о полном провале этих переговоров:

«В течение трех дней 16—18 июня сего года встречались [с] членами комиссии заключенных 3-го лаготделения с целью склонить комиссию [к] прекращению неповиновения.

19 июня 1954 года в 12 часов дня должны были вновь встретиться, однако встреча была сорвана. Член комиссии Слученков – представитель рецидивистов – явился пьяным, вооруженный кинжалом, вместе с ним пришла [в] таком же состоянии группа его приближенных. Слученков заявил, что нам надоели переговоры, вести их дальше он не будет.

На протест со стороны председателя комиссии, заключенного Кузнецова Слученков в резких и браных выражениях, заявил, что он не признает никого, его группа в количестве 40 человек заставит остальных заключенных делать, что нужно.

Террор внутри зоны усиливается, ночью производятся избиения. На протяжении последних четырех дней усиленно строятся внутри зоны заграждения, через рупоры передаются обращения к солдатам охраны, призывая их [к] неповиновению своим офицерам. Обстановка [с] каждым днем становится накаленной.

В 1—2-м лаготделениях на работу выходят все, однако заключенные проявляют большой интерес [к] событиям [в] 3-м лагерном отделении.

По сообщению парторга ЦКПС «Казмедьстроя», жители Кенгира высказывают недовольство поведением заключенных 3-го лаготделения и длительным их оставлением безнаказанными».

(Из книги «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960» Телеграмма Министру МВД СССР от 19.06.54 г.)

Таким образом ситуация в Степлаге достигла своего пикового состояния.