Текст книги "Степлаг. Восстание, которого не было"

Затем мною совершенно случайно быта обнаружена тайная комната в 3-м бараке 1-го лагерного пункта, в которой изготовлялась взрывчатка из серы, кинолент и другого материала. На вопрос, что вы делаете, сидевшие в секции до 20 девушек и юношей изумились моему появлению (видимо, караульный пост не был предупрежден обо мне). Состоявший там же Келлер саркастически заметил – узнаешь потом.

Через некоторое время я услышал взрыв в зоне 1-го лагпункта за баней. А через три-четыре дня, войдя в кабинет Глеба, я был свидетелем раздачи на руки исполнителям своеобразных гранат. Мне была предложена одна из них, которую я просил передать их доверенным, охраняющим меня, фамилии которых не знаю, но звать из 4 – два Василия, один Семен, а имя четвертого не запомнил. Все они западные украинцы.

2. Как потом стало известно, конспиративный центр, найдя оружейников, привлек их к изготовлению всех возможных видов вооружения.

В частности, у меня спросили – знаю ли я Кострицкого, с которым я сидел вместе в следизоляторе. Я ответил утвердительно.

Через несколько дней, зайдя в мехмастерскую хоздвора, я обнаружил, что работает целая группа оружейников под руководством Кострицкого Анатолия и занимается серийным выпуском пистолетов, гранат и финок.

Всеми видами этого вооружения снабжались только украинские националисты и бытовики из числа преступного мира. Русским и некоторым другим национальностям оружие даже холодное в виде железной арматуры и то центром не доверялось.

3. Кроме того, к изготовлению других видов вооружения были привлечены специалисты – ученые химики из литовских националистов, которые знают секрет изготовления взрывчатых веществ из молока и прочих отходов.

Указанных химиков привлек тот же литовский националист Кондратас, с одним из них он лично познакомил меня (фамилии они мне не назвали, но знаю, что он со 2-го лагерного пункта, в инвалидной бригаде, глухой).

На другой день Слученков пошел с ним в лазарет, не доверяя мне сопровождать указанного химика, для ознакомления его с содержимым аптечек и кладовых с медикаментами.

Посещая лазарет ежедневно, я и на этот раз пошел с ними, чтобы знать, что ищут.

Как потом я узнал у врачей, указанный химик искал бертолетовую соль, нитроглицерин и ртуть, но за неимением таковых удалился.

Позднее я обнаружил, что существует несколько комнат – лабораторий по добыванию водорода, такие комнаты были в 1-м лагерном пункте: кабинет оперуполномоченного и комната начальника КВЧ1 и цензора, в которых работали литовские специалисты.

Вход к ним был воспрещен даже мне – председателю лагерной комиссии. Затем, в одну из ночей, посетив баню 2-го лагерного пункта, я заметил возню у баррикады и, несмотря на запрет, я ясно увидел, что баррикады минируются.

4. На вопрос в комиссии к Слученкову и Келлеру, что это значит, они ответили: «Система обороны, товарищ военный. А секрет лишь известен только нам, и мы будем отвечать за последствия».

5. Чтобы обезопасить лагнаселение, которому не была известна работа по вооружению и минированию, а также в целях сообщения правительственной комиссии о наличии в лагере примитивного вооружения, я счел нужным обнародовать, а вам при встречах с правительственной комиссией открыто сообщал о вооружении, характере и назначении его с тем, чтобы вы ориентировались, и положении в лагере.

За подобные сообщения общим собраниям и вам я неоднократно подвергался угрозам расправы со мной за разоблачение тайны, но приняв на себя роль артиста и дипломата, я легко успокаивал Слученкова и Келлера, что делаю это с целью острастки и создания невозможности ввода вооруженных сил в лагерь.

6. Количество изготовленных финок, пистолетов, гранат и мин мне неизвестно. Такими данными располагает только руководство конспиративного центра – Слученков, Келлер и Кострицкий.

Я был обеспокоен только тем, чтобы не пострадали солдаты при возможном подходе к баррикадам, и строго предупреждал заключенных не применять никакого оружия, если в зону войдут солдаты и офицеры без применения огня.

С этой целью я послал письменное уведомление по штабам лагпунктов, в котором категорически запрещал избиение постовых молодчиками Слученкова и Келлера, подвергавшихся избиениям за плохое несение караульной службы.

7. С целью полного ознакомления вас и администрации лагеря с системой обороны внутри зон я лично сам провел рекогносцировку и проверку и, несмотря на категорический запрет пускать в зону кого-либо из военных или штатских, я с ответственностью для себя позволял ежедневно этот вход, о чем вам также известно.

Единственное, что не мог я сломить, это систему Глеба – сопровождать вошедших офицеров в зону, но здесь во многих случаях я старался пойти сам сопровождающим, ибо знал, зачем приходят и что интересует приходящих и старался создать им эти условия.

Ваши представители замечали, что сопровождающих я старался выделить из своей среды, но, узнав об этом, Слученков и Келлер или Виктор («Ус») с Иващенко немедленно заменяли таковых своими.

Организация пропаганды, система, цель и ее направленность

1. Как только в комиссию быт рекомендован и избран от конспиративного центра Кнопмус, он возглавил и создал отдел пропаганды, целью которого ставил:

а) связь с вольным населением посредством листовок

б) создание внутрилагерной печати в виде бюллетеней и карикатурного окна;

в) системой радиопередачи внутризонного диапазона; г) системой рупористов перед проемами; д) системой выступления на собраниях, заключенных; е) путем призывов на стенах художественного оформления

2. Целью такой пропаганды было ознакомить вольное население с положением в лагере и причинах невыхода, заключенных на работу в связи с применением оружия непосредственно в зоне и жертвами [среди] заключенных, ответные радиопередачи на обращения [к] заключенным со стороны администрации лагеря и освещение результатов переговоров с правительственной комиссией, обращения через рупора к солдатам с просьбой не входить в зону и не стрелять в заключенных, которые ждут представителя ЦК КПСС.

3. В разбрасываемых листовках посредством змея обращались к населению с просьбой сообщить о положении в лагере в ЦК КПСС, приложив к письму одну из выброшенных листовок, или только послать листовку от заключенных.

4. Несмотря на ярое желание конспиративного центра националистов сделать пропаганду в угодном им стиле, лагерная комиссия и я лично предупредили Кнопмуса, что вся его деятельность не должна быть антисоветской, не должна быль оскорбительной и должна быль честной.

Нужно отдать должное, что ни в листовках, известных мне, ни в статьях бюллетеней, ни в призывах на стенах ничего не было антисоветского и все копии хранились для ознакомления представителя ЦК КПСС. Пропаганда не была конспиративной.

5. Больше всего меня беспокоила организованная двухсторонняя радиопередача – студия для сообщения о положении заключенных в лагере через эфир.

Как только мне стало известно, что возможна радиопередача в эфир с диапазоном действия передатчика до тысячи километров, я предупредил Кнопмуса и Кострицкого, что передатчик должен работать только в моем присутствии, если он действительно есть.

Заявляю совершенно ответственно, что не видал передатчика и не могу утверждать, работал ли он, если верить слухам и сообщениям работников радиостудии, то мне было сообщено, что передачи быгли по азбуке Морзе, по русскому и международному коду, что сообщения касались только положения в лагере и просьб, заключенных сообщить об этом в ЦК КПСС, что якобы сообщения по радио были приняты Карагандой и Алма-Атой.

Так ли обстояло дело, утверждать не могу

Подробности могут сказать Кнопмус и Кострицкий, которые были и дикторами, а Кострицкий был радиотехником и заведующим студией.

6. Фамилии работающих в редакции, радиостудии и со змеем известны Кноп-мусу, я же ничего не знаю, кроме имени Борис, пускающего змей.

Готовился воздушный шар для подъема лозунга с просьбой о приезде члена Президиума ЦК КПСС в лагерь и «Позор бериевскому произволу!». Но шар не быт изготовлен. Водород для него добывался.

7. О всем вышеизложенном я старался поставить в известность лагнаселение через официальные мои сообщения на собраниях и официальные уведомления вас и состав вашей комиссии при встречах, затем, чтобы вами были приняты возможные меры ограждения и т. п., за что чуть не поплатился жизнью.

Хозяйственные вопросы

1. Вся жизнь в лагере в течение всех 40 дней протекала нормально с точки зрения хозяйственного и коммунального быта. За всю эту деятельность отвечал сам я. Работа столовых, ларьков, буфетов, бань, прачечных, амбулаторий, лазаретов и бухгалтерии не прекращалась ни на один день.

Беспорядков не было. Все мои личные указания этим точкам исходили в виде просьб. Нарушений бухгалтерской отчетности не было. Продукты получались израсходовались в строгом порядке, установленном администрацией лагеря до событий 16—17/^-54 года.

За исключением того, что мною и комиссией было дано указание в соответствии с решением общих собраний, заключенных о снижении пайкодачи до 0,500 граммов хлеба и 75-процентной закладки круп. Это имело место последние 10 дней с целью экономии продуктов.

Если это нарушение – я дал указание о продаже махорки из склада через ларьки в количестве 4000 пачек, а также запретил работу буфетов с целью передачи круп на котловое довольствие.

Было принято решение об использовании продуктов питания торготдела с переводом их на котловое довольствие на правах взаимности с последующим возвратом торготделу ОИС лагеря.

Обо всем этом я официально докладывал приходившим в зону начальнику отд [ела] снабжения лагеря и руководителю торготдела, администрации лагеря и вашему составу комиссии.

Все это делалось в результате отсутствия отдельных продуктов по линии планового снабжения – особенно круп и мяса. Нарушений в бухгалтерских проводках не было.

2. Ведя жестокую борьбу с попытками расхищения государственной собственности и воровством, я не могу не отметить имевших место в этом случае нарушений и подмен моих указаний со стороны Слученкова, Келлера и их конспирации.

В частности, мое указание об обмундировании части заключенных в летнюю одежду на общих основаниях через бухгалтерию было не выполнено. Выдача производилась по распоряжению Слученкова и Келлера не тому, кто имел на нее право, а тому, что яро сопротивлялся выходу на работу. В частности, большинству из украинских националистов они приказали пошить костюмы, а из готовых лагерных фондов выдавали вторые пары обмундирования.

3. Все пошивочные мастерские стали в руках конспиративного центра, и мне с трудом удалось закрыть их работу, переведя все машинки и сапожников только на ремонт общим порядком, установленным в лагере.

4. Без ведома комиссии и моего, как председателя, Слученков, Келлер, Кондратас, Ивашенко и Виктор («Ус») тайно изъяли личные вещи заключенных, вышедших за зону, и реквизировали их по своему усмотрению.

Желая, видимо, избежать ответственности или памятуя о моем запрете, они вручили зав. каптерками личных вещей распоряжение, исходящее якобы от меня. Но те, зная мою гуманность, не поверили, вещей не выдали и доложили мне.

Я вторично запретил выдачу и дал свой образец росписи, чтобы устранить возможную подделку. Но Слученков и Келлер через своих исполнителей силой, в ночное время, изъяли вещи и реквизировали их, заявив, что отвечать будут они.

5. Кроме того, по их указанию бралось что-то из склада Симонова, но мне неизвестны подробности.

Национальный вопрос

1. Конспиративный центр в первого дня старался посеять национальную рознь в лагере, с чем мне пришлось, вместе с другими членами комиссии, немало поработать.

Украинские и литовские националисты особенно презирали русских и евреев. Угрожавшим опасность я создавал возможность выхода за зону. А на общих собраниях потребовал от всех гуманности к человеческой личности и бросил клич: «У нас нет национальностей в лагере, а есть коллектив заключенных, выразивший единую просьбу – прекратить произвол в лагере и наказать виновных за события 16—17/^—54 года», что и было единодушно поддержано и соблюдалась солидарность все дни.

Сопротивление исполнению Указа Президиума Верховного Совета СССР от 24/1У-54 года

1. Несмотря на наличие указа об освобождении лиц, совершивших свои преступления в возрасте до 18 лет, коих нашлось в лагере свыше 400 человек, и работу комиссии в подготовке нужных документов к освобождению этих лиц, конспиративный центр националистов приказал им не выходить за зону до спокойного положения в лагере, стращая этих лиц расправой над ними, как только они выйдут за зону, со стороны администрации лагеря.

Веря этому и несмотря на все мое личное усилие убедить их в необходимости выхода за зону и отъезда домой свободными, они поклялись не выходить за зону до приезда представителя ЦК КПСС, ибо верили только своим предводителям-националистам и держались их.

С трудом мне пришлось выпроводить инвалидов. Матери с детьми также не пожелали выйти.

Конспиративный центр ставил перед собой цель – задержать этот контингент с целью создания условий невозможности ввода вооруженных сил в зону лагеря и применения ими огня.

Обо всем этом я ставил вас в известность, а ваши представители сами беседовали с этим контингентом в моем присутствии.

Все мои усилия не приводили к нужным результатам, и моя деятельность в этом направлении рассматривалась заключенными как капитулянтская.

С трудом мне удавалось выводить за зону лиц из числа отбывших сроки наказания, обходя конспиративный центр и делая это почти тоже конспиративно.

Последние усилия разъяснительной работы комиссии МВД и Прокуратуры СССР к заключенным

1. Возобновление наших встреч с комиссией МВД и прокуратуры с 16/У1 по 23/У1—54 г. нашли взаимопонимание сторон. Неоднократное ваше сообщение о невозможности приезда в лагерь члена Президиума ЦК КПСС из-за занятости их и [имеющихся] ваших полномочий разрешить положение в лагере на месте – нашло удовлетворение как среди отдельных членов комиссии, так и в среде заключенных.

Мною было лично высказано при встречах с вами, в лагерной комиссии и на общих собраниях заключенных, что «не важно, кто приедет и приедет ли вообще. Важно – кто мирно и беспоследственно для заключенных восстановит нормальную жизнь в лагере».

Ваши полномочия говорили об этом, и обе стороны пришли к согласию:

а) разрешить заключенным послать их письмо-жалобу на имя ЦК КПСС через местный партийный орган;

б) считать возможным посетить лагерь представителями местных партийных, советских и хозяйственных органов с целью ознакомления с положением в лагере и причин невыхода, заключенных на работу и др.

При удовлетворении этих просьб заключенные должны решить вопрос о выходе на работу в положительную сторону.

Но тут же представители конспиративного центра предложили послать делегацию заключенных на Рудник. И это было вами принято.

Письмо было подготовлено, делегаты от местных властей и организаций посетили лагерь. Делегация заключенных на Рудник съездила. Но тем не менее вопрос о выходе на работу заключенных решен не был, а наоборот, такую постановку вопроса Слученков и Келлер со своими агентами в комиссии запретили.

Я спросил их на комиссии: «Чего они хотят?» Они ответили: «Нам нужны были вольные для вручения им писем для передачи в Рудник, чтобы там поддержали нас и не выходили на работу. Для этого мы и посылали тоже свою делегацию, но она не удалась. Нам важно, как можно дольше затянуть забастовку в лагере и сделать ее слышной на весь мир».

Тогда я поставил второй вопрос: «А с приездом представителя ЦК КПСС вы выйдите на работу или вы думаете безрассудно сопротивляться сами не зная чему?» Они ответили: «А тогда посмотрим, как будут выполнены наши требования».

2. Для меня стали ясными цель их прямого саботажа и моя бесполезность пребывания в комиссии. Я решил уйти за зону, как только это представится, и для этого последние три ночи я спал в бане 2-го лагерного пункта, намереваясь уйти в проемы, ибо через вахту уйти мне было невозможно.

Заканчивая свое сообщение вам, я считаю своим долгом характеризовать деятельность членов комиссии:

1. За гуманность, нормальный и законный разбор и расследование событий 16—17У.54 г. с выходом на работу были: я, Авакян, Шиманская, Семкин (Кнопмус был двойственным).

За дальнейшее сопротивление и осложнение были: Слученков, Супрун, Михалевич, Суничев и представители центра: Келлер, Кондратас, Иващенко, Виктор («Ус») и их свита в массе заключенных.

Конкретными виновниками создавшегося положения я считаю конспиративный центр украинских и литовских националистов: Келлера, Кондратаса и их исполнителей, а также Слученкова, как их ставленника.

Фамилии особо резвых в этом деле могут дать только они. Я же, как новый человек в лагере, фамилий не знаю, но могу опознать их в лицо в ходе следствия.

Считаю своим долгом также доложить, что я признаю свою вину в том, что находился и являлся председателем комиссии и, несмотря на мои усилия, не смог добиться повторного выхода на работу.

Но принимая во внимание мою деятельность в первый период комиссии, что положение в лагере было урегулировано, за что была вынесена от правительственной комиссии благодарность, и что в течение последующего периода я оставался в комиссии с целью добиться того же положения после второго протеста заключенных и найти пути к выходу на работу, а также в целях возможной дачи информации вам о положении в лагере любыми путями, о чем сообщил вам через прокурора Степлага Никологорского.

Кроме того, мое присутствие в комиссии я считал необходимым в целях сохранения государственной собственности в лагере от расхищения и уничтожения. А равно и за сохранность имущества и личных вещей вольного населения, которые были бы изъяты, а мною они переданы владельцам.

Бесспорно, и то, что в моем присутствии был относительный порядок, а в моем отсутствии осложнение было бы худшим.

Без трусости и с полным сознанием остаюсь сторонником законного расследования [применения] оружия против заключенных непосредственно в зонах у жилых бараков и в них за такой проступок, как связь с заключенными женщинами.

Надеюсь, что и вы не одобряете подобных действий, что и вызвало собственно гнев заключенных, который был использован в какой-то мере националистами, старавшимися превратить его в порочность советской действительности.

Я не прошу к себе снисхождения, если буду признан вами виновным, которым я лично верил, как и верил в ваши полномочия.

Но прошу при определении не быть неблагодарными за мое некоторое усердие, которое было очевидным для всех офицеров администрации лагеря и составу вашей комиссии.

Сообщение написано мною собственноручно на 43 листах и сорока трех страницах в течение 27—28—29 июня 1954 года по моему собственному желанию после встречи с вами 27/У1—54 г.

КУЗНЕЦОВ»

ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 32. Д. 3777. Л. 17—38. Машинописная копия.

(Из книги: «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960» СОСТАВИТЕЛИ: А. И. Кокурин и Н. В. Петров 2000 г.)

13. «Обвинительное заключение по следственному делу №84 по обвинению

1.Слученков Энгельс Иванович

2.Келлер Герша Иосифовича

3.Рябова Виктора Петровича

4.Кнопмуса Юрия Альфредовича

5.Кузнецова Капитона Ивановича

6.Иващенко Валентина Владимировича

7.Ибрагимова Зайдулла Хамидуловича

8.Стирук Виталия Петровича

9.Задорожного Анатолия Ивановича

10.Кострицкого Анатолия Павловича

11.Гельныш Борислова Адамовича

12.Шиманскую Марию Семеновну

13.Кондратас Иосифа Иосифовича

В преступлениях, предусмотренных ст. ст. 59—2 ч.1 п. «а», 59—3, 58—14 УК РСФСР, ст. УК Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и ч.2 ст. Указа Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усиление охраны личного имущества граждан».

Режимным оперативным отделом Управления Степного лагеря МВД 17 мая 1954 г. по факту массовых беспорядков среди заключенных лагерного отделения №3 и применения по ним оружия стрелками военизированной охраны было возбуждено уголовное дело. Произведенным по данному делу предварительным расследованием

УСТАНОВЛЕНО

16 мая 1954 г. заключенные 3-го лагерного пункта, лагерного отделения №3 Степного лагеря МВД, группой свыше 30 человек, не повинуясь лагерной администрации и надзирательному составу преодолев забор, разделяющий 2-ой и 3-ий лагпункты вторглись на территорию 2-го лагпункта, где также не подчинились лагерной администрации и оказав ей физическое сопротивление прорвались через хозяйственный двор в женскую зону где учинили массовые беспорядки.

Принятыми мерами со стороны лагерной администрации прорвавшие заключенные были изъяты из женской зоны и возвращены обратно на 3-й лагпункт.

Вечером 16 мая сего года заключенные лагерного пункта №3 продолжая неповиновение лагерной администрации разрушили частично стену разделяющую 2 и 3 лагпункты и большой частью, свыше 200 человек ворвались на территорию 2-го лагпункта, а затем совместно с присоединившимися к ним заключенными 2-го лагпункта проникли на территорию хоздвора откуда пробив металлическими предметами большое отверстие в стене, разделяющий хоздвор с женским лагпунктом, вторглись на территорию женского лагпункта, где учинили массовые беспорядки: поломали дверные запоры штрафного изолятора, избили дежурного надзирателя Фархутдинова, самочинно освободили из камер заключения 6 человек заключенных мужчин, водворенных туда 16 мая.

В тот же вечер 16 мая 3-го лагерного пункта, группой свыше 50 человек произвели налет на штрафной и следственный изолятор расположенный на территории этого лакпункта, где вытеснив в запретную зону надзирательский состав и обслугу, поломали все запоры дверей камер указанных изоляторов, освободили всех там содержащихся подследственных наказанных в административном порядке заключенных; учинили погром служебных кабинетов; уничтожили путем сожжения личные и тюремные дела подследственных заключенных и наказанных в административном порядке; различную документацию и журналы учета; порвали телефонную и сигнальную связь между изоляторами, уничтожили и похитили часть имущества и все деньги, принадлежавшие подследственным заключенным.

С целью наведения порядка среди заключенных в лаготделении, сбережения находящихся в складах имущества в 10-ом часу вечера 16 мая сего года в хоздвор были введены вооруженные стрелки военизированной охраны. Однако заключенные продолжали чинить беспорядки и оказывали физическое сопротивление, в связи с чем с хоздвора были выведены. 17 мая был издан приказ по Управлению лагеря о введение огневых линий между лагерными пунктами, о чем было объявлено всем заключенным, содержавшимся в 3-м лагерном отделении.

Несмотря на это заключенные в ночь с 17 на 18 мая 1954 г. не только не прекратили беспорядки и неповиновение, а наоборот с целью группировки оказания более стойкого сопротивления создали в хоздворе баррикады и под их сопротивление переходили группами через огневые линии из одного лагпункта в другой. Следствие чего военизированной охраной по ним был применен огонь, в результате чего было убито 13 заключенных и 5 заключенных от полученных ранений умерли в больнице.

В ответ на действия военизированной охраны заключенные из числа уголовного рецидива и активные националисты стали ловить находящихся на службе надзирателей, избивали их, а затем бросали на огневые линии для уничтожения.

Таким образом, лагерная администрация была вытеснены из жилой зоны лаготделения, под угрозой физической расправы и в дальнейшем под угрозой физической расправы не допускалась к исполнению своих обязанностей над руководством заключенных.

Л.д. том №1, л.д. №26—27, 172, 174,252—257; том.2 л.д.1—21, 45—47,120—128, 156—157, 164, 247—248, 264—265, том 5 л.д. (1, 43, 45, 46, 60)

Заключенный Кузнецов К. И. будучи незаконно освобожден из следственного изолятора утром 18 мая 1954 г. во время повторного налета заключенных на изолятор явился на 3-й лагерный пункт, где в этот же день по своей личной инициативе взял на себя руководство неповинующимися заключенными призвал к организованному сопротивлению лагерной администрации.

Под его руководством на собрание заключенных указанного лагпункта были выработаны лично им, а затем лично им были отредактированы, написанные и отосланные начальнику Управления Степлага МВД ультимативные характера требования и с этого дня массовость неповиновения заключенных приняла организованный характер.

Было решение, до приезда московской комиссии на работу не выходить и лагерную администрацию в жилую зону не допускать.

………………………………………………………

19 мая 1954 г. по инициативе и председательством Кузнецова К. И. была организована так называемая «комиссия» от заключенных для руководства неповинующимися заключенными и ведения переговоров с представителями МВД, прокуратуры Казахской ССР. Возглавляя эту «комиссию» Кузнецов в период с 19 мая написал ряд документов ультимативными требованиями комиссии МВД, прокуратуре, затем доводили до сведения заключенных, навязывал последним эти ультимативные требования.

На ряду с этим Кузнецов в своих выступлениях перед заключенными 3-го лаготделения призывал их к сплочению и мщению лагерной администрации за незаконное якобы применение оружия по заключенным, 17, 18 мая 1954 г.. С таким призывом в частности Кузнецов выступал 19 мая 1954 г. на инициированной им похоронной процессии. Этими действиями Кузнецов настроил значительную часть заключенных к продолжению неповиновения, саботажу, и оказания организованного сопротивления лагерной администрации и стрелкам военизированной охраны до выполнения выработанных им ультимативных требований.

……………………………………………………

В результате чего с 24 мая 1954г. уголовные рецидивисты и активная часть националистических групп под руководством Слученкова, Келлера, Рябова, Стирук, Иващенко, Кнопмус, и других поддерживали преступные действия Кузнецова, Шиманской и других, возобновили массовые беспорядки, переросшие затем в контрреволюционный саботаж, бандитские действия с грабежом и уничтожением государственного имущества и личного имущества заключенных. Не допуская под угрозой физической расправы лагадминистрацию в жилую зону лагеря к исполнению своих обязанностей по руководству заключенными и хозяйственной работой, указанная банда под руководством Кузнецова, Слученкова, Келлер, Кнопмус, Стирук, Рябова, Иващенко и других ставила основной своей целью терроризировать основную массу заключенных держать ее в неповиновении, на что ими была разработана структура управления неповинующихся заключенными. Внутри лагеря 25—26 мая вновь по инициативе Кузнецова была организована так называемая «комиссия» от заключенных. Эта, «комиссия» от заключенных под воздействием организаторов банды Слученкова, Келлер, Кнопмус, Кузнецова, и активных участников массовых беспорядков Иващенко, Рябова, Стирук, Ибрагимова, Задорожного, Кострицкого, Гериныш, Шиманской, Кондратас и других при помощи специальных созданной «службой безопасности», комендатур, сыскного бюро и тюрем создали террористический режим для основной массы заключенных. Заключенных не желающие поддерживать неповиновение сажали в тюрьмы, допрашивали, избивали, применяли пытки и истязания. Всего было посажено в тюрьмы и зверски избиты свыше 40 человек.

………………………………………………

Кроме того, «комиссией» были организованы «военный отдел», «центральный штаб сопротивления», «отдел пропаганды и агитации».

«Комиссией» были разработаны широкие мероприятия длительного и упорного сопротивления заключенных и продолжения неповиновения. Для оказания сопротивления лагерной администрации, а также воспрепятствованию вводу войск в жилую зону лаготделения созданы при «комиссии» «центральный штаб сопротивления» и организованы «штабы сопротивления» по лагпунктам. Были назначены командиры штабов, секторов, бараков, секций, бригад и при самом «центральном штабе» имелась специальная группа. Для формирования этих групп были привлечены украинские националисты и уголовный рецидив. При так называемом «центральном штабе» были организованы мастерская, кузнеца в которых изготовлялись холодное и огнестрельное оружие (ножи, сабли, пики, самопалы, гранаты, мины и т.д.) для вооружения активной части неповинующихся заключенных. Всего за период беспорядков было изготовлено свыше 60 гранат, более 200 ножей, типа кинжалов, свыше 70 сабель, несколько сот штук пик и большое количество металлических прутьев, тростей палок и т. д.

…………………………………………………………

Под руководством «комиссии», под руководством организаторов и участников банды перед всеми входными воротами и проемами, а также внутри лагерного пункта были сооружены баррикады из самана укрепленные колючей проволокой, бревнами и другими предметами. Для сооружения баррикад были подвергнуты разрушению отдельные строения лагеря и использованы другие материалы находящиеся внутри жилой зоны лаготделения.

…………………………………………………………… Стр.6

Для воздействия на заключенных идеологически по предложению членов «комиссии» и руководства бандитской группы Слученкова, Кузнецова, Келлера, Кнопмуса, Кострицкого был создан так называемый «отдел пропаганды» который, занимался выпуском бюллетеней с провокационными измышлениями, клеветой на лагерную администрацию. Изготовлением и распространением различного рода провокационных листовок, воззваний призывов, обращений к жителям пос. Кенгир. «Отдел пропаганды» внутри лагеря организовал радиопередачи на территории, были попытки изготовления коротковолнового передатчика, для установления связи с иностранными государствами, были предприняты попытки к установлению связи с другими лаготделениями с целью склонения содержащихся там заключенных к поддержанию саботажа и бандитской деятельности. …………………………………………………………

В процессе предварительного следствия также установлено, что бандитская саботажная группа, руководимая Кузнецовым, Слученковым, Келлером, Кнопмусом наряду с бандитизмом, саботажем, систематически занимались расхищением со складов и камер хранения личных вещей, заключенных находившихся в жилой зоне лаготделения. Всего за период массовых беспорядков руководителями банды было расхищено государственного имущества на общую сумму 36 908 рублей 64 копейки. Кроме того, по указанию организаторов и руководителей банды личные вещи заключенных, которые не желали поддерживать беспорядки изымались у них под угрозой смерти и раздавались другим участникам беспорядка, а часть этих вещей присваивались самими участниками банды.

…………………………………………………………

За время массовых беспорядков, заключенных в 3-м лаготделении в период с 16 мая по 26 июня сего года и не выход заключенных в количестве 5 200 человек нанесен ущерб народному хозяйству в сумме 3 200 902. Оказался сорванным государственный план по строительству и своевременному вводу в эксплуатацию промышленных объектов треста «Казмедьстрой» и Министерства цветной металлургии СССР. Общий ущерб, нанесенный государству в результате массовых беспорядков, саботажа и бандитизма среди заключенных 3– лаготделения Степлага МВД составил 4 708 621 и 61 копейку.