Текст книги "Степлаг. Восстание, которого не было"

Глава 31.
Развязка, или Кто прекратил кенгирский мятеж

Мы не знаем точно, каков был процент соотношения заключенных между националистами, уголовниками и политическими в 3-ем лаготделение, но хорошо понимаем, что даже названная Слученковым цифра в 40 человек, которой он грозился комиссии от Москвы удержать ситуацию в нужном ему русле очень даже правдоподобна. Никто, как говорилось в названии известного советского фильма – не хотел умирать.

И какой бы правдой не было упомянутое обращение начальника ГУЛАГа Долгих о руководителях мятежа, заключенные могли лишь выслушать ее, но не подвергать свою жизнь опасности:

«Они кричат о беззаконности в лагере, о произволе, за который при установлении Прокуратурой Союза виновные понесут наказание, а сами грубо попирают ст. 127 Конституции СССР, которая гласит: «Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту, иначе как по постановлению суда или санкции прокурора».

А Слученков, Иващенко и другие арестовывают вас только за попытку выйти из зоны. Они, самозванцы, чинят допросы, избивают неповинных людей, не разделяющих их авантюристические взгляды, разгуливают, как бандиты, вооруженные пиками, и терроризируют каждого. Даже так называемый «председатель комиссии» Кузнецов и тот охраняется вооруженными бритвами уголовниками – не потому, что Кузнецову хотят обезопасить жизнь, а с бритвой в руке понуждают быть организатором их разгула.

Они кричат о том, что для них не авторитет, приезжавший в лагерь секретарь Карагандинского обкома тов. Байгалиев, что и московская комиссия в лице зам. министра Егорова, прокурора Вавилова тоже не авторитет, а наоборот – готовят для нас расправу.

Сами же, между тем, организовали у себя военный арсенал, куют оружие. Спрашивается, против кого? И для чего? Разве это способны делать мирные люди? Нет, на это способны только бандиты».

(Из книги «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960»)

Обстановка в лагере для умозаключений, заключенных была не простой, всякое инакомыслие находилось под контролем, а противостояние или неисполнение указаний новоиспеченных руководителей от националистов рассматривалось как предательство, что отражалось в свидетельских показаниях после мятежа:

«Прокурору Степлага МВД СССР

Следственному отделу Степлага

От обвиняемого З-ого А.И. 14 августа 1954 г.

Собственноручные показания

(показания действительно написаны собственноручно, карандашом. Прим. автора)

В течении хода следствия не имея желания втягивать людей в другие дела умалчивал… (не ясно, сверху надпись с чьей-то резолюцией. Прим. автора) и на заданный мне вопрос кого я знаю из активных участников я заявлял, что никого, но видя теперь, что это не так я должен в свою очередь сказать вам следующее:

У-ев я знаю как з.к. 2 —го лагпункта не помню какого числа на собрании русских нацменов выступал с призывом что все русские обязаны быть активными участниками сопротивления, вооружиться, в это собрание он трижды выступал решал проблему с питанием и ставил вопрос о принятии самых строгих мер к тем русским, которые будут в стороне от событий.

2. У-ев Хамза, также выступал призывал объединиться русских и нацменов и в случае чего т.е. входа солдат через баррикады он заявлял, что мы умрем, но они не должны пройти. Может подтвер. Ибрагимов, Слученков

3. Русанов выступал на собрание 3-ого лагпункта, где он говорил, что он бросил партию, что в виду несогласия с ее линией его судили 2-ой раз по … (не ясно. Прим. автора) делу. Что мы не должны выходить на работу, должны ждать приезда ЦК КПСС и прибывшей комиссии верить нельзя, ибо они обманывают с 1917 гола. Мы должны добиться своею, а им верить нельзя. Вот посему кандидатура Русанова всплыло в члены комиссии. Затем Русанов приходил к Ж-ву и в моем присутствии заявил, что бригадир 314 бригады саботирует решение общего собрания, не вооружает людей и необходимо принять к таким людям меры. Подтвердить может з. к. Ж-ов.

4. Долгополов исполнял обязанности начальника штаба и командира сопротивления 3-ого лагпункта. По его указанию непосредственно были сняты решетки в 1-ом бараке. Руководил постройкой баррикад говорил, что я майор и стратегически знаю, и оцениваю, что именно это необходимо. Принесенные мною документы из кабинета начальника лагпункта разбора вместе, а затем на мой вопрос, что с ними делать он сказал, что эти оставшиеся уничтожить. Он назначил меня командиром баррикады между 4 бараком и санчастью.

Он принес с 1-ого лагпункта пропуска и выдавал их под роспись. У кого он из получал не знаю. Ведал нарядам распределения постов и проверял исполнения приказов, которые он давал.

И вообще всей деятельностью 3-ого лагпункта ведал он как начальник и командир.

Данные показания прошу приобщить к делу. РОСПИСЬ»

(КГУ ГАГЖ фонд 89, опись 3, дело 19 стр. 114—114а)

Со временим националистам стало ясно, что их провокационные требования приезда члена Президиума ЦК безрезультативны и поэтому направили все свои усилия на подготовку к отпору к надвигающемуся физическому разрешению проблемы.

Впрочем, фарс с этим требованием был очевиден с самого начала, и Кузнецов пишет об этом так:

«Тогда я поставил второй вопрос: «А с приездом представителя ЦК КПСС вы выйдите на работу или вы думаете безрассудно сопротивляться сами не зная, чему?» Они ответили: «А тогда посмотрим, как будут выполнены наши требования».

(«Сообщение» Кузнецова)

Переговоры зашли в тупик и стали небезопасны. Вмешиваясь в них, националисты и уголовники в любой момент совершить провокационные действия.

И поэтому к концу событий, руководство лагеря и комиссия переговорщиков ограничивалась посещением лаготделения офицерами якобы для контроля соблюдения законности и пр.

Кузнецов, прекрасно понимал, что эти посещения носят характер изучения изменений на территории и старался проводить посетителей у вновь построенных баррикад и заграждений.

Однако националисты в этом отношении были более многоопытными Кузнецова и поэтому вскоре прекратили такого рода «экскурсии».

С такой же целью была сорвана работа вольнонаемных женщин, которые подвергали перлюстрацию писем заключенных. Для этого оказалось достаточно, напомним, в грубой форме обыскивать их.

Таким же ограничениям и подозрению подвергались и другие люди, которые посещали лагерь в связи со своей профессиональной обязанностью, например, врачи, рапорт одного из них мы нашли в архивах:

«Рапорт

Начальнику 2-ого лагпункта подполковнику тов. Ф-ву

Настоящим докладываю, что 7 июня 1954 года я зашел в зону 1-ого лагерного пункта устроенные баррикады меня встретили пикет заключенных из 6-ти человек. Один из них, заключенный Д-ан, выразил ко мне неприязнь, один пикетчик был вооружен палкой и я попросил прийти члена комиссии. Пришел заключенный Иван Иванщенко и дал разрешение мне пройти в санчасть. Со слов, заключенных мне известно, что Иван Иващенко руководит охраной всего лагеря и ему подчиняются все пикетчики, полицейские. Заключенный Иващенко для наблюдения за мной прикрепил заключенного Ибрагимова, он же Иванов, который сопровождал меня во время нахождения в зоне. Ибрагимов контролировал мои действия, не давал вести частных разговоров с заключенными. При выходе 1-го во 2-ой лагерный пункт я встретил, который объявил себя председателем так называемого комиссии лагеря Кузнецова сопровождала личная охрана в числе которых были заключенный З-ов прибывший из Колымлага ранее сидевший в 21 камере следственного изолятора… оба имели при себе опасные бритвы.

09.06.1954 года я снова был в зоне 1-го и 2-го лагерного лагпункта вместе с майором… в 1-ом бараке 1 лагпункта где заседала так называемая комиссия. Активное участие в обсуждение продолжение волынки принимали члены комиссии, заключенные Слученков, Шуманский К.С, Супрун (женщина) Жантрантас, Синичук, Авакян.

Начальник санчасти 3-го врач Х-кин»

Как же разрешилась ситуация в Степлаге? Кто взял на себя ответственность вынести окончательный вердикт?

В часто упоминаемой нами книге «ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917—1960» опубликован документ от 20 июня 1954 г. в Совет Министров Союза ССР в котором говорилось буквально следующее:

«с 16 мая с. г. весь контингент заключенных в Кенгире, в количестве 6500 человек, отказался выходить на работу.

Командированные на место заместитель министра внутренних дел СССР тов. Егоров, начальник ГУЛАГа МВД СССР тов. Долгих, его заместитель Бочков, заместитель Генерального прокурора СССР тов. Вавилов, министр внутренних дел Казахской ССР тов. Губин и др., несмотря на принимаемые ими меры, в течение трех недель не обеспечили возобновление выхода заключенных на работу.

Невыход заключенных на работу приостановил строительство обогатительной фабрики, ТЭЦ, гидроузла и жилищно-бытовых объектов медьзавода, а также деятельность производственных предприятий (кирпичного завода, деревообрабатывающего завода, завода железобетонных изделий и др.).

Созданное отказом заключенных от выхода на работу состояние строительства, близкое к полной консервации, наносит большие убытки и срывает задания по наращиванию мощностей джезказганских предприятий.

Беспорядки в Кенгирских отделениях лагеря оказали разлагающее действие на отделения, обслуживающие горные работы, в результате чего за 17 дней июня с.г. план по добыче медной руды Джезказганским рудником выполнен только на 85 процентов.

Считая подобное положение совершенно нетерпимым, просим Совет Министров Союза ССР:

1. Обязать МВД СССР (т. Круглова) в 10-дневный срок навести порядок в Джезказганском лагере, обеспечить выход заключенных на работу в количестве, потребном для выполнения установленных на 1954 г. планов по добыче руды и строительству джезказганских предприятий медной промышленности.

2. Обязать Совет Министров Казахской ССР до 15 июля с.г. обеспечить направление рабочих по организованному набору для треста «Казмедьстрой» по плану первого полугодия с.г., а также улучшить торговлю и культурно-бытовое обслуживание населения в Джезказгане.

Министр строительства предприятий металлургической

и химической промышленности Д. РАЙЗЕР

Министр цветной металлургии СССР П. ЛОМАКО»

Именно это письмо привело в немедленное движение в затянувшуюся волынку, поскольку на нем поставил свою короткую резолюцию глава правительства Г. Маленков: «Министру внутренних дел (т. Круглову) принять необходимые меры и об исполнении доложить. Г. Маленков. 23.06.54».

Авторитетное заявление двух этих министров оказался для Маленкова бесспорным.

Райзер Давид Яковлевич, крупный специалист своего дела, успевший до выхода на пенсию поработать министром строительства Казахской ССР передавая свой опыт. А Петр Фадеевич Ломако и вовсе личность легендарная мирового масштаба, только на министерских постах Советского Союза он отслужил более 46 лет. И этот показатель нам интересен не тем, что это является абсолютным рекордсменом в книге Гиннесса, а огромным вкладом Ломако в развитие страны, в том числе и Джезказганского региона (чего только стоят последние строки этого заявления!).

Недавно руководство России заявило, что оно трудится на благо страны намного эффективнее чем правительство СССР в послевоенное время. Мы уверены, если бы эти персоны за время своего правления сумели бы сделать хотя бы 10 процентов того, что сделал за свою трудовую жизнь Петр Фадеевич, Россия давно бы была процветающей страной. И такого рода заявления – глумление над памятью тех, кто в кратчайшие сроки после войны восстановили страну.

Так вот, требование Райзера и Ломако оказалось очень своевременным.

Пользуясь некоторым затишьем мятежники прежде всего постарались угрозами и уговорами оставить в лагере инвалидов, несовершеннолетних преступников и женщин с детьми, обещая все тем же лозунгом, что по прибытие члена ЦК разрешатся все вопросы. Известная агитация и кажущаяся безнаказанность привели к тому, что по известному сценарию пытались склонить к саботажу заключенных 1-ого лаготделения, да и в других лаготделениях стало неспокойно.

После резолюции Маленкова весь военный механизм заработал с ускоренной силой.

В Джезказган срочно были переброшены 5 танков Т-34. Разработан план мероприятия по введению военнослужащих и техники в мятежную зону. Разработчики операции ознакомились с опытом такого явления в других лагерях ГУЛАГа в 1953 году. Было указано о необходимости хранить начало операции в тайне и в то же время о предварительном предупреждении заключенных перед началом ее с призывом во избежание кровопролития не оказывать сопротивления. Обговаривалось условия применения оружия и нежелательность жертв.

И 26 июня 1954 года, при соблюдении всех выше указанных условностей все закончилось.

Вопрос сорока дней волынки в 3-ем отделении Степлага был разрешен за полтора часа. По официальным документам при оказании сопротивления погибло 35 человек и ранено 4 военнослужащих.

Для сравнения в операции по освобождению заложников в октябре 2002 года в московском театре на Дубровке, более известное как «заложники Норд-Ост», по названию спектакля проходившее в театре тот день, официально погибло 130 заложников и это, не считая 42-х террористов (из них 20 женщин) захвативших в здании 916 человек.

Глава 32. Уголовное расследование событий в Степлаге

Уголовное дело по событиям в Степлаге было возбуждено еще 17 мая 1954 года, начальником следственного отделения 3-ого отдела Управления Степного лагеря, который постановил:

«Возбудить уголовное дело повстанческих и других уголовных наказуемых действий, заключенных 3-го лаготделения и по факту применения оружия по ним и принять его к своему производству».

(КГУ ГАГЖ Фонд №89 опись 3 дело №19 стр.1)

Далее было открыто следственное дело №84, которое по мере продолжения событий специальным постановлением от 7 июня было передано также для дальнейшего ведения следствия прокуратуре Карагандинской области.

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись3 дело №19 стр. 5)

Позже это дело пополнялась показаниями заключенных вышедших из мятежной зоны. Так, в постановление от 17 июня начальника следственного режимного отдела Степлага МВД упоминается и Макеев:

«3 июня 1954 года от вышедшего за зону заключенного Макеева А. Ф. принятого по факту от того же числа различные документы, относящиеся к уголовному делу №84.

Заявление и справки, собранные членами «комиссией» от заключенных на 4-х листах

Отмеченные в акте приема документов от Макеева под №16, которые относятся к факту применения оружия по заключенным.

Учитывая то, что расследованием данного факта занимается прокуратура Карагандинской области

ПОСТАНОВИЛ

Передать эти заявления и справки на 4-х листах прокурору Карагандинской области».

(КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 4)

Приобщены были также различного рода свидетельские показания, акты рапорта, заявления, объяснительные начиная от должностных лиц лаготделения, служащими и самими заключенными:

«В ходе предварительного расследования по настоящему делу от КО Управления Степлага МВД СССР а также от руководства лаготделения №3 Степлага МВД СССР поступили материалы Акт от 28 июня 1954 года с приложением к нему 10 смет на 18 листах и включая Акт от 7 1954 года копии ведомостей на 7 листах, список заключенных лаготделения №3 на 11 человек заключенной К-йн М.С., объяснительная заключенной К-ич А.П., рапорт начальника 2 —го лагпункта Л-ва, заявление заключенного К-иш В.У., Акт №1590, объяснение заключенного Щ-ого А.Н., АКТ №738, второе объяснение заключенного Щ-ого от 19 июля 1954 г., заявление заключенного Л-на Н.Е., Акт №1440, второе заявление заключенного Л-на Н.Е. 3-Акт за №1440, и еще две объяснительные заключенного Щ-ого, и всего на 15-ти листах в которых усматривается причиненный ущерб лаготделению №3 и преступная деятельность проходящих по уголовным делам лиц.

Учитывая, что эти документы имеют важное значение по делу и являются письменным доказательством преступной деятельности обвиняемых, в их саботаже и хищение государственного имущества и поэтому руководствуясь ст. ст. 66, 67 УПК РСФСР

ПОСТАНОВИЛ

Перечисленные выше документы приобщить к следственному делу №84 по обвинению Слученкова, Келлера, Рябова, в качестве документального доказательства».

(Постановление о приобщение к делу документов 1954 г. августа 12 дня п. Кенгир КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр.78)

Не были также забыты документы воззваний и обращений руководства лагеря и правительственной комиссии, которых оказалось гораздо больше, чем мы смогли вам продемонстрировать:

«В период массовых беспорядков, учинённых в 3-м лаготделении Степлага МВД 16 мая по 26 июня 1954 г. Комиссия МВД прокуратуры СССР систематически обращалась к неповинующимся заключенным с требованием прекращения в зоне лагеря беспорядки, впустить в лагерь представителей власти и выйти на работу.

В связи с указанной работой Комиссии МВД и Прокуратуры СССР имеются следующие документы:

а) 10 уведомлений на 13 листах б) 2 объявления на 2-х листах

в) 2 обращения к заключенным на 2-х листах

г) 8 обращений на 11 листах

д) 3 сообщения на 5-ти листах

е) 3 приказа на 11 листах ж) список на 4-х листах

з) Выступление Начальника Гулага на 8-ми листах

Принимая во внимание, что все выше перечисленные документы письменными доказательствами и имеют существенное значение по делу, руководствуясь ст. 58 УПК РСФСР

ПОСТАНОВИЛ

Перечисленные документы приобщить в следственное дело №84, как письменные доказательства».

(Постановление о приобщение документов от 27 августа 1954 г. г. Джезказган КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись №3 дело №19 стр.82)

Отдельным документом было оформлено постановление о вещественных доказательствах

«В материалах следственного дела №84 имеются полученные из зоны 3-го лаготделения Степлага МВД в период массовых беспорядков: различные приказы, уведомления, распоряжения, указания, пропуска, листовки, чертежи, иллюстрации, удостоверения, а также плакаты, флаги, «воздушные шары», медицинские приборы, УВЧ, фарадизации, гармонизации, мегафон.

Кроме того, после ликвидации беспорядков изъяты из зоны: холодное и огнестрельное оружие, самодельные гранаты-самопалы, ножи, сабли, пики, трости, другие виды оружия, являющиеся видом оружия при оказании сопротивления лагерной администрации и военизированной охране. А также письменные вещественные доказательства, относящиеся к деятельности к так называемой «комиссии» от заключенных и создание при ней отделов «безопасности», «пропаганды», и «штабов сопротивления», и служившие предметами преступных действий обвиняемых по настоящему делу Кузнецова, Слученкова, Иващенко. Кнопмуса, Кострицкого, Гериныш и других лиц.

Для исследования отдельных обстоятельств были проведены по делу технические, медицинские экспертизы и составлены по ним заключения также необходимые осмотры освидетельствования.

В связи с тем, что вещественные доказательства получены в большом количестве, они внесены в специальные описи за номерами 1,2, 3 акты и рапорта. Учитывая, что полученные предметы являются вещественными доказательствами по своему содержанию и назначению и имеют важное значение по делу, а также характеризуют и подтверждает преступную деятельность обвиняемых Кузнецова, Слученкова, Кнопмуса, Иващенко, Гелиныш и других и поэтому руководствуясь статьями 66, 67 УПК РСФСР

ПОСТАНОВИЛ

1.Полученные из зоны во время беспорядков, а также добытые в момент ликвидации беспорядков в ходе следствия документы и предметы признать в качестве вещественных доказательств.

2.Письменные вещественные доказательства, перечисленные в описях за №№1,2,3 и актов и рапортах приобщить к следственному делу №84 по обвинению Кузнецова, Слученкова, Иващенкова и других.

3.Громоздкие металлические предметы, ножи и сабли, гранаты, «воздушные шары» и «змеи», плакаты и лозунги до судебного разбирательства хранить в помещении следственного помещения».

(Постановление о признание изъятых предметов вещь доказательствами и приобщения к следственному делу от 17 августа 1954 г. КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр.88)

Позже, большая часть этих вещественных доказательств, после соответствующего их документированного оформления (акты и фото), окончания следственных мероприятий, предъявления обвинения и передачи уголовного дела в суд – было уничтожено:

«согласно дополнительного определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Совета Казахской ССР от 17 сентября 1955 г. по уголовному делу №84 по обвинению Кузнецова Слученкова, Келлера, Рябова, а всего 13 человек произвели путем сожжения, а также поломки уничтожение письменных и вещественных доказательств по делу №84.

Уничтожению подверглись следующие предметы являющимися вещественными доказательствами: 1.Воздушный змей с приспособлением для его запуска в воздух

2.Разные флаги вывешиваемые заключенными на зданиях в зоне в период массовых беспорядков.

3.Листовки с различным текстом клеветнического содержания на лагадминистрацию

4.Воззвания, плакаты, лозунги и другие документы и предметы ультимативные, требования заключенных к администрации лагеря.

5.Ножи, железные палки, пики, гранаты, сабли, самопалы, и другие вооружения заключенных и оборудования ими в мастерских для изготовления оружия и радиоузла.

6.Бюллетни, карикатуры и другие издания степной печати заключенных в период массовых беспорядков.

7.Телефонные аппараты разных типов коменданту управления Степного лагеря для использования в хозяйстве.

Уничтожению подверглись предметы, документы, находившиеся на хранение в режимном оперативном отделе Степного ИТЛ в чем и составлен настоящий акт».

(Акт на уничтожение вещественных доказательств по уголовному делу №84 г. Джезказган 7 октября 1955 г. КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр.190)

Что касается обвиняемых, то был составлен специальный план мероприятий на 9 листах включающий в себя 38 пунктов по установлению виновных в событиях Степлага:

«1. Предоставить список свидетелей, проходящих по делу и предложить в дальнейшим без согласования режимного оперативного отдела ни одного свидетеля не этапировать из лагеря. В дальнейшим этапирование заключенных из 3-го лаготделения производить только с согласия режимного оперативного отдела.

2.Истребовать Акт о причинение убытков лагерю

3.Взять из санотдела акты освидетельствования заключенных пострадавших на момент ликвидации волынки в период ее.

4.Установить авторов и исполнителей листовок, после чего решить вопрос о привлечении их к уголовной ответственности.

5.Тщательно допросить согласно плана обвиняемых по всем фактам их преступной деятельности с предъявлением вещественных доказательств относящихся к тому или иному обвиняемому, выяснив при этом, по чьей инициативе, кем, по поводу чего и с какой целью был изготовлен или написан тот или иной документ и оружие сопротивления.

6.Получить в спецчасти 3-го лаготделения фотокарточки на привлеченных по делу в качестве обвиняемых и по ним произвести опознание обвиняемых Ибрагимова, Иващенко, Токеева-Волкова, Задорожного, Келлера, Слученкова и других, чьи свидетели, которые дают показания, о их преступной деятельности, зная их в лицо, но не зная по фамилии.

7.По показаниям обвиняемых Слученкова, Кузнецова, Рябова, Ибрагимова, свидетеля З-ва-З-ва, И-го, проходит главарь опергруппы украинцев Виктор Ус, который является, как установлено, путем опознания по фотокарточке заключенным Сикирук Виталий Петрович этапированый в тюрьму №1 МВД Челябинской области. Подлежит к привлечению к уголовной ответственности, срочно этапировать в Степлаг.

8.С участием прокурора, согласно плана провести очные ставки обвиняемым Келлера, Слученкова, Кнопмусу, Иваненко, Запорожному, Ибрагимову, Токееву, Волкову, Кондратасу с обвиняемым Кузнецовым…

(далее идут пункты, кто и как допросить. Прим. автора)

16.Установить согласно плана допросить в качестве свидетеля по делу К-ко, Г-ко Андрея, Ш-ва Бориса Александровича, инженера по имени Александр, по вопросу привлечения их Кострицким к изготовлению радиоаппаратуры и установление связи в период массовых беспорядков….

33. Потребовать производственные характеристики на всех обвиняемых. Приобщить к обвинению копии приговоров на всех обвиняемых»

(План по оперативным следственным мероприятиям по уголовному делу №84 КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 документ 19 стр.104)

Основному обвинению в событиях Степлага по делу №84 подверглись 14 человек это: Слученков Энгельс Иванович, Келлер Герша Иосифович, Рябов Виктор Петрович, Кнопмус Юрий Альфредович, Кузнецов Капитон Иванович, Иващенко Валентин Владимирович, Супрун Лидия Кондратьевна, Ибрагимов Зайдулла Хамидулович, Стирук Виталий Петрович, Задорожный Анатолий Иванович, Кострицкий Анатолий Павлович, Гельныш Борислов Адамович, Шиманская Мария Семеновна, Кондратас Иосиф Иосифович.

Однако Супрун Л. К. умерла во время следствия и по ее делу было вынесено следующее определение:

«…о том, что была привлечена Супрун Лидия Кондратьевна 1924 г.р. уроженка г. Одессы, но она умерла до привлечения к уголовной ответственности по настоящему делу что подтверждается справкой спецотдела Степлага 24 августа 1954 г. на этом основании дело Супрун Лидии Кондратьевны прекратили за ее смертью».

(Постановление о прекращение уголовного дела от 20 августа 1954 г. п. Кенгир КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись3 дело 19 стр.86)

Все эти обвиняемые были арестованы по одинаковым постановлениям:

«…что, Кузнецов, изобличается в совершении преступлений, предусмотренных 58—14 и 59—2 ч.1 п «а» УК РСФСР и принимая во внимание, что он, находясь в жилой зоне заключенных может повлиять на ход следствия и суде и поэтому руководствуясь ст. 145 и 159 УПК РСФСР

ПОСТАНОВИЛ

Меры пресечения способов уклонения от следствия и суда и влияние на ход расследования Кузнецову Капитону Ивановичу избрать содержание под стражей в тюрьме, о чем в порядке ст. 46 УПК РСФСР объяснить арестованному под расписку о настоящем постановлении.

В соответствии со ст. 160 УПК РСФСР копию постановления направить прокуратуру и передать начальнику тюрьмы для приобщения тюремного дела арестованного».

(Постановление об избрание меры пресечения 27 июня 1954 г. г. Б. Жезказган КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр.8)

Всем им, кроме основного обвинения о беспорядках в лагере было предъявлено дополнительное обвинение о расхищение государственного имущества, которое, по нашему мнению, было весьма мизерным, благодаря деятельности Капитона Ивановича Кузнецова по предотвращению мародерских действий мятежников:

«В ходе предварительного расследования установлено, что бандитская группа под руководством Кузнецова, Слученкова, Келлера и других в период беспорядков наряду с бандитизмом, саботажем, систематически занимались расхищением государственного имущества складов, камер хранения, различных личных вещей заключенных находившихся в жилой зоне лаготделения.

Всего за период беспорядков было похищено бандой государственного имущества на сумму 36 908 рублей 64 копейки.

Кроме того, организаторами и участниками банды личные вещи заключенных не желающих поддерживать беспорядки изымались под силой угроз и раздавались другим участникам. А часть этих вещей присваивались самими организаторами банды.

Вместе с этим организаторам банды готовилась особое питание в столовых лагпунктов из продуктов, принадлежавших лагерю.

На основании изложенного руководствуясь ст. ст. 128, 129 УПК РСФСР

ПОСТАНОВЛЯЮ

Кузнецову Капитону Ивановичу к ранее предъявленным обвинениям по ст. ст. 59—2 ч1 п «а», 59—3, и 58—14 УК РСФСР дополнительно предъявить обвинение для чего в качестве обвиняемого по ст. 2 Указа Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и по ч. 2-ой Указа от 4 июня 1947 г. «Об усиление охраны личной собственности граждан» и о чем объявить ему под расписку настоящее постановление».

(Постановление о дополнительные предъявления обвинения 1954 года августа 15 дня п. Кенгир КГУ ГАГЖ Фонд 59 опись 3 дело 19)

То есть, мы подчеркиваем, что в любой из этих двух документов вы можете вписать фамилии других 12 обвиняемых и они будут идентичными тому что мы цитируем.

Кроме этих 13 обвиняемых, в списки расследования попали еще 106 человек.

Первыми из них отмечены Грекало Николай Иванович и Дронин Михаил Семенович, которые вместе с Кузнецовым К. И. «совместно вырабатывали ультимативные требования лагерной администрации, затем являлись связными у так называемой комиссии от заключенных» (Грекало Н. И., и Дронин М. С. отошли затем от активной деятельности в событиях. Прим. автора)

В этот список попали 8 человек «которые в период беспорядков являлись членами, так называемой комиссии от заключенных лаготделения №3» (Кстати Макеев А. Ф. в том числе. Прим. автора).

Следующие 7 человек были отмечены в этом списки как «которые в период беспорядков работали при организованных комиссией при организованных штабах с определением в лагпунктах».

88 человек в этот список попали как обвиняемые

«которые в период беспорядков работали или при „службе безопасности“ или при „штабе сопротивления“ лаготделения №3 в качестве сыщиков, пропагандистов, рупористов, контролеров, на несение службы в пикетах, не дающих возможности выходу заключенных из жилой зоны через проемы во внешней стене или охранниками тюрем, или телохранителями у обвиняемых Слученкова, Кузнецова».

И, наконец, в этот список последней вписана некая К-ая: «которая в период беспорядков являлась разводящей пикетчиков на первом женском лагпункте».

Далее в этом документе говорится, что

«Принимая во внимание что в ходе предварительного расследования через обвиняемых свидетелей не добыто достаточных данных для привлечения перечисленных лиц к уголовной ответственности по данному делу, а имеющийся на них материал, свидетельствующий о их преступной деятельности требует перепроверки и продолжительной в этом отношении работы, а срок работы по настоящему делу истек, поэтому руководствуясь ст. ст. 117 УК РСФСР

ПОСТАНОВИЛ

Имеющиеся материалы на перечисленных лиц в количестве 106 человек из подследственного дела №84 по обвинению Слученкова Г. Э., Келлера и других 11 человек выделить в отдельное производство».

(Постановление о выделении материалов в отдельное производство 1954 года 19 августа п. Кенгир КГУ ГАГЖ Фонд 89 опись 3 дело 19 стр. 84)

Разумеется, «достаточных данных» не могло быть и «добыто». Ведь мятеж закончился. А заключенным 3-го лаготделения предстояло еще жить среди тех, кто еще вчера был хозяином положения и мог оставаться ими и в будущем. Что там говорить о них, когда и основные обвиняемые во главе с Кузнецовым, просто отказывались подписывать предъявленные им обвинения.