Текст книги "Опасный поцелуй"

Глава 11

Наконец прибыли двое адвокатов юридической фирмы «Отец и сын Грины». Мэгги была разочарована, что встречаться с ними и вести переговоры приходится ей одной, ибо Джимми уже успел обсудить с ними в библиотеке свои дела и, очевидно, посчитал это достаточным. К тому же он хотел как можно скорее уехать отсюда и предоставить самой Мэгги решать оставшиеся юридические проблемы.

А Джимми считал, что с этой женщиной у него все покончено. После той самой ночи покончено. Ведь Мэгги на следующий же день вышла замуж за его дядю. Теперь, после внезапной кончины лорда Чарлза, Мэгги не чувствует вроде бы себя виновной. И уж тем более не представляет собой воплощение зла. Наоборот, выйдя замуж за престарелого лорда Чарлза, она поклялась стать ему преданной женой.

Лорд Чарлз умер… Его сразил возраст, а вовсе не она. И сейчас Мэгги сидит в библиотеке виконта. Даже опиумной настойки не выпила, чтобы успокоиться.

Старший из адвокатов, с седыми бачками и лысиной, прикрытой редкими волосами, выглядел сурово. Сын казался совершеннейшей его копией, за исключением седины в густых каштановых волосах.

Мэгги с благодарностью выслушала текст завещания лорда Чарлза, в котором виконт упомянул о бесконечном счастье, которым одарила его молодая супруга. Без особого интереса она отнеслась к той части письма, которая касалось наследства. Как и ожидалось, Джеймс Лэнгдон унаследовал титул и полагающиеся земли, в том числе Мурхейвен. За Мэгги признавалось право пожизненно проживать в поместье, при условии, что она не выйдет замуж.

В завещании лорда Чарлза указывался размер денежного содержания, причитающегося Мэгги как его вдове. Определялись также размеры возможных трат. Если же Мэгги больше не выйдет замуж, то завещанное денежное содержание оставалось ей пожизненно.

Мэгги сидела и одобрительно кивала головой. Но только до тех пор, пока адвокат не приступил к чтению пункта о ее падчерице. В завещании Мэгги назначалась официальной опекуншей Арианны до совершеннолетия девушки.

– Вам все понятно, миледи? – спросил Грин-старший. – Да.

– Каждый пункт?

– Да.

– Вы не обязаны соглашаться с каждым из них.

– Однако мой муж собственной рукой написал, что поручает моим заботам свою дочь.

– Да, это так. До достижения ею совершеннолетия вы должны строго контролировать то, как леди Арианна распоряжается доставшимся от отца наследством.

– Понимаю. Скажите, а Арианна уже ознакомилась с завещанием?

– Мы ознакомим ее немедленно после нашего с вами разговора.

– Я хочу предупредить вас, джентльмены, что дочь лорда Чарлза ненавидит и презирает меня, ибо уверена, что я убила ее отца. Поэтому я сомневаюсь, что смогу должным образом исполнять обязанности опекунши Арианны. Но у нее есть кузен, который вполне мог бы со всем этим справиться!

– Мы уже ознакомили лорда Джеймса с текстом завещания.

– Ну и что?

– В документе точно указано, что лорд Чарлз именно вам поручает заботу о дочери до ее совершеннолетия.

Мэгги глубоко вздохнула. Ведь Чарлз не знал, что Арианна люто ненавидит его молодую жену.

– Но… – начала было Мэгги, однако старший Грин тут же прервал ее:

– Вы отказываетесь, миледи?

– Нет, не отказываюсь, а просто пытаюсь объяснить вам обоим ситуацию.

Грин-старший начал проявлять признаки нетерпения.

– Поймите же, Арианна недостаточно взрослая. А получая наследство, человек одновременно берет на себя обязательства, миледи!

Мэгги встала из-за стола и подняла руки вверх:

– Сдаюсь! Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы поладить с падчерицей, джентльмены! Но окончательный ответ дам только после того, как вы поговорите с Арианной. А теперь благодарю вас обоих за проявленное терпение.

– Всегда к вашим услугам, миледи.

– Спасибо. Весьма вероятно, вскоре вновь понадобятся ваши услуги. А сейчас я проверю, передали ли Арианне, что вы ее ждете.

С этими словами Мэгги вышла из библиотеки. Однако Арианны не оказалось ни около двери, ни в гостиной. Вместо нее Мэгги увидела Фиону.

– Фиона, – обратилась к ней Мэгги, – могли бы вы найти Арианну и передать, что ее ждут адвокаты? А потом можете быть свободной до конца дня. Сегодня вы мне больше не нужны.

Мэгги направилась к себе на второй этаж. Но на середине лестницы ее чуть не сбил с ног бежавший вниз Джимми. В руках у него был чемодан.

– А, Мэгги! – воскликнул он. – Наконец-то я не вижу слез в ваших глазах!

Мэгги посмотрела на чемодан и удивленно спросила:

– Уезжаете?

– У меня же есть собственный дом.

– Но вы унаследовали и этот.

– Да, получил. Сейчас я буду заниматься решением нескольких важных дел… К тому же этот дом остается вашим до тех пор, пока вы не найдете себе нового мужа.

– Я вряд ли буду его искать.

– Гм… Что ж, судя по сложившейся ситуации, вам в обозримом будущем действительно будет не до того.

– Браки заключаются на небесах, а не потому, что в них нуждаются, сэр Джеймс!

– Да неужели?

Мэгги невольно покраснела, за что тут же себя упрекнула.

– Но вы нужны Арианне!

– Дядя Чарлз, как явствует из его завещания, надеялся, что Арианной займетесь в первую очередь именно вы. Поэтому желаю вам приятно провести время вместе.

– И вы туда же? Это же не только смешно, но и опасно. Или вам неизвестно, что она меня люто ненавидит?

Поскольку Джимми медлил с ответом, Мэгги крепко схватилась за перила лестницы, пытаясь побороть готовый вырваться наружу взрыв негодования. Естественно, между ней и Джимми всегда была дистанция. Чарлз умер. Мэгги пережила в связи с этой трагедией ужасающее чувство вины и предательства. Джимми отлично знал об этом, как и о многом другом.

Та ночь… Ночь волшебного очарования и соблазна для нее… А для него – толчок для еще более страстного желания.

Сегодня Джимми уже не искатель приключений, который верно служит ее величеству королеве. Он стал виконтом Лэнгдоном – титулованным и богатым. Любая мать аристократического Тона готова подсунуть ему свою юную и обязательно самую красивую в мире дочку. А Мэгги… Что ж, она женщина с запятнанной репутацией, в свое время вышедшая замуж за простолюдина, затем замеченная в неприличном клубе, потом залучившая в мужья старого лорда Чарлза и (не исключено!) ускорившая его кончину.

Но не только это! Адвокаты сказали, что Джимми в курсе планов лорда Чарлза по отношению к дочери. Не означает ли это, что ей предстоит стать женой Джимми? Не потому ли он так решительно отказался жить в этом доме? Все эти мысли стремительно проносились в голове Мэгги.

– Арианна, как вам известно, – после паузы начал Джимми, – все еще глубоко переживает потерю отца. Но так или иначе, вы должны помириться.

– Сомневаюсь, что это возможно.

– Но вы должны!

– Я знаю, что должна уехать из этого дома, а вы – остаться в нем.

– Неужели? Другими словами, вы намерены забрать денежки и бежать?

– Ничего подобного я не сказала! – негодующе фыркнула Мэгги. – Я вовсе не уверена, что мое опекунство над Арианной не окончится очередным скандалом в этом семействе! Подумайте, как я могу давать ей какие-то советы, если она не выносит даже моего присутствия в одной с ней комнате?!

– То есть вы должны все хорошо обдумать, не так ли? – предположил Джимми. – Если я вам понадоблюсь, то сообщите об этом через Дарби. В ближайшие несколько месяцев я буду в городе. – И он продолжил спуск по лестнице.

Мэгги готова была разрыдаться. А ведь она поклялась больше никогда не плакать! По сути дела, ей следовало бы выбежать из дома и постараться успокоиться на воздухе. Но она бросилась в свою комнату, уткнулась лицом в подушку и выплакалась всласть. Немного успокоившись, Мэгги поднялась и стала собирать вещи.

Джимми всегда удивляло, как столь холодная и совершенно ничем не примечательная женщина могла стать королевой великой империи.

И все же Виктория, при всей своей внешней простоте и скромной домашней одежде, смотрела на Джимми мудрыми глазами прожившей долгую и наполненную множеством событий женщины.

Виктория была вся в черном. Принц Альберт, по которому королева носила траур, покинул бренный мир уже много лет назад, но его вдова продолжала жить воспоминаниями о тех прекрасных временах, когда они были вместе. Временах страстной любви…

Джимми удивился, что сама королева вызвала его во дворец. И был этим в высшей мере польщен.

Королева приняла его в небольшом кабинете и без дворцовых церемоний. Чай, предложенный ему за столиком из красного дерева, был отменным.

Джимми заметил, что Виктория думала о чем-то очень земном.

– Извиняюсь, что вызвала вас сейчас, когда со дня смерти вашего любимого дядюшки прошло всего несколько дней, – начала королева, знаком приглашая Джимми сесть.

– Ваше величество, – с низким поклоном ответил он, – вы можете вызывать меня в любое время. Я бесконечно благодарен вам за память о моем дяде и прекрасное отношение к нему при жизни. Для меня же эта утрата стала тяжелым ударом.

– Как и для меня.

– Спасибо, ваше величество.

– Страна не всегда справедливо относилась к вашему дяде. И мне это очень обидно.

– Ваше величество, мятежникам, как правило, активно противостоят лояльные к законной власти люди. Причем всех классов. И они восхищаются вами. Все они поддерживают Корону и слышать не хотят ни о какой республике!

Глаза королевы вспыхнули радостью, а на лице заиграла благодарная улыбка.

– Спасибо, лорд Джеймс! Но вы ведь знаете, что немало моих подданных просто жаждут разрушить все то, что создавалось в нашей стране столетиями. Не надо забывать, что мы не просто страна, а великая империя. И всей славой побед обязаны тем, кто воевал за ее могущество. Многие герои отдали за это свои жизни. И все же даже здесь, внутри страны, нам приходится сталкиваться с серьезными сложностями и необходимостью вести решительную и бескомпромиссную борьбу!

– Что вы имеете в виду, ваше величество? Королева подошла к столу, взяла из пачки лежавших там свежих газет одну и протянула Джимми:

– Читайте!

Это была статья о зверском убийстве Энни Чапмен. Подробности были столь ужасающими, что на лбу Джимми выступил холодный пот. Редакция поместила фотографию убитой со вспоротым животом и вырванными внутренностями. В конце статьи приводился список подозреваемых в преступлении.

Подобные фотографии публиковали и другие газеты. Многие возлагали ответственность за взрыв преступности в стране на правительство. Но немало было и статей, в которых обвинялась вообще глава нации.

Джимми по диагонали просмотрел статью, положил газету на стол и устремил взгляд на королеву, ожидавшую его реакции.

– Ваше величество! – заговорил он. – Среди газетчиков всегда будут существовать такие, кому не нужны новости. Они предпочитают сенсации! Причем поданные в самом непотребном виде! Полиция же, как правило, не имеет в руках нитей, которые могли бы привести к раскрытию преступления. Все это характерно для ужасного события, которое столь подробно расписывается в этих газетах. Например, арестован некто Пайзер. Об этом сообщает несколько газет. Полиция должна теперь оградить арестованного от ярости толпы, готовой разорвать его на части. В материалах же следствия, как явствует из газетных публикаций, этот человек Проходит в качестве свидетеля. У него подтвержденное алиби. Но если вчитаться в статью внимательнее, то можно заметить, что многие считают, будто все беды происходят из-за того, что Пайзер иммигрант. И эти люди сотворят настоящий хаос в квартале, коль скоро немалое число его новых жителей составляют приехавшие из-за границы и вызывающие негодование, а порой и ярость местных старожилов. Ибо последние уверены, что воры, убийцы, бандиты в подавляющем большинстве приезжие из-за рубежа, беженцы. Впрочем, в этом жители бедных кварталов столицы недалеки от истины. Что касается Пайзера, то он якобы еврей. И это в еще большей степени возбуждает толпу черни. А потому да поможет нам Бог, чтобы у нас не началась гражданская война на национальной почве. Если над Пайзером свершится самосуд, это может стать сигналом для начала всеобщей бойни. В газетах же расписывают Пайзера, как кому вздумается. Один репортер уверяет, что это мясник маленького роста, другие, наоборот, пишут о том, что Пайзер длинный и худой. Кроме того, местная полиция получает мешки писем от встревоженных жителей – есть среди них и мистики, и клерикалы, и люди с неуравновешенной психикой, и другие элементы, – которые утверждают, будто бы преступник – джентльмен знатного происхождения. Это уже попытка придать криминальной напряженности социальный оттенок. А главное, все авторы подобных писем – убежденные противники монархии! Это весьма опасное явление, хотя, уверен, полиция работает на пределе своих возможностей.

Королева Виктория гордо подняла голову:

– Да, я знаю. Профессионалы в полиции, как правило, действительно делают все, что могут. Но есть и те, кто добился назначения на пост через знакомства и родство. Они, несомненно, карьеристы. Существуют между ними и такие, кто считает, что последнее преступление в Ист-Энде совершил… коммунист!

– Что за чушь?!

– Да, но я получаю и такого рода письма. Кстати, и в полиции подобных немало. Некоторые из них могу зачитать. – Королева Виктория предъявила ему несколько писем. – Вот послушайте. «Я был в Ист-Энде на следующий день после того, как молодые люди, именующие себя коммунистами, попытались поднять свой красный флаг над подъездом одного из домов. При этом стоявший в отдалении парень громко сказал соседу, хлопавшему от восторга в ладоши: „Подожди радоваться! Несколько дней назад здесь происходило нечто подобное. Собралась орава, в которой был всякий сброд. А когда флаг подняли, они завизжали, как свиньи на бойне, потом кого-то избили так, что беднягу увезли в больницу!“» – Королева Виктория отложила письмо и вопросительно посмотрела на Джимми: – Ну, что скажете? Или подобное не кажется вам угрожающим? Ладно, слушайте дальше! – И она перевернула страницу. – «Кое-кто в толпе обвинял полицию в бездействии и предрекал скорое падение правительства, непременную отставку лорда Солсбери и замену его на Гладстоуна. Другие предрекали великой империи крах и говорили, что единственное спасение – провозгласить в стране республику».

Королева Виктория выдержала паузу, выразительно глядя на Джимми.

На этот раз он действительно задумался о серьезности положения и потом произнес:

– Я понимаю озабоченность вашего величества. Тем не менее, ознакомившись с протоколами допросов и отчетами об этих поистине ужасных преступлениях, я решил, что газеты с чьей-то подачи намеренно драматизируют события. Ибо в глазах большинства простых людей убийства и издевательства над себе подобными отнюдь не одобряются. Более того, они решительно высказываются за устранение подобного рода явлений из нашей жизни.

– Я также уверена, что только сумасшедший способен на подобное, – задумчиво проговорила королева. – Но считаю своим долгом разобраться во всем до конца. Однако тем временем эти страшные преступления и убийства могут продолжиться!

– Боюсь, так оно и будет! – покачал головой Джимми.

– Тогда я прошу вас, лорд Джеймс, заняться этим делом, провести дополнительные расследования и допросы в этих опасных кварталах столицы, чтобы составить максимально объективную картину всего, что там сейчас происходит.

– Готов исполнить любой приказ вашего величества. Уверен, что каждый полицейский, работающий в Ист-Энде, несомненно, держит под контролем порученный ему квартал.

– Я не требую от вас изловить безумного, лорд Джеймс. Ваша задача – наблюдать за поведением жителей, действиями полиции и выяснить там политическую обстановку. Тем самым восторжествует монархия и, да поможет нам всем Бог, империя! Вы отныне мои глаза и уши!

Джимми, получив важное задание, склонил перед королевой голову и клятвенно заверил:

– Исполню все, ваше величество!

В конце аудиенции королева Виктория мягко улыбнулась лорду Джеймсу, виконту Лэнгдону.

У ворот дворца Джимми поджидал Рэндолф с экипажем.

– Куда теперь, милорд? – спросил он с поклоном. – В Ист-Энд!

– Вдова вашего дядюшки снова занялась благотворительностью?

– Не дай Бог, если это окажется так! Но сначала заедем домой – мне следует переодеться!..

Глава 12

– Вы слыхали? Слыхали?

Плотная толпа шумных и возбужденных женщин, собравшихся в церковном дворе, напоминала пчелиный рой. Конечно, Мэгги лестно было думать, что причиной тому растущий интерес к ее выступлениям или хотя бы желание получить дары, которые она непременно раздавала слушательницам ее лекций. Но на сей раз она не анонсировала свое выступление, а решила привезти сюда Миро, поскольку испытывала неколебимое желание продолжить благочестивое дело. А заодно договориться с пастором Викерсом о дальнейшей благотворительной деятельности. Но стоило им выйти из кеба, как женщины окружили обоих плотным кольцом.

– О миледи! – запричитала высокая и страшно худая женщина. – Слышали, что он сделал с бедняжками? Как издевался над их душами?

– Вы о недавнем убийстве? Я читала в газетах. Это кошмар!

– Да иди ты знаешь куда! – набросилась на говорившую ее товарка и грубо оттолкнула ту локтем от Мэгги. – Неужели ничего не знаешь, Лиззи?..

– Чего не знаю?.. – откликнулась та.

– Что несчастная миледи вышла замуж, а ее супруг тут же умер?!

Раздались возгласы соболезнований.

– Спасибо! – растроганно отвечала Мэгги.

– Вы уже пришли в себя от страшного удара? – спросила Лиззи.

Мэгги не нашлась что ответить. Но ее выручила одна из женщин:

– Миледи, мы все любим вас, соболезнуем вам и желаем скорее пережить это ужасное горе. Мы благодарим за то, что вы сейчас к нам приехали. Мы почти обезумели от страха перед изувером, который убивает женщин. Он не раз надругался над их телами, душами и трупами. Мы не знаем, кто он…

– А я знаю имя мерзавца. Это Лизер Апрон, назвавший себя Пайзером. Полиция охраняет его от расправы разъяренной толпы. Потому он и проходит по делу об убийстве всего лишь как свидетель. А тем временем зверские убийства продолжаются. Сейчас уже трудно перечислить имена тех, кто погиб от руки злодея. – Мэгги перевела дух. – Вы же знаете, Ист-Энд просто наводнен преступниками!

– А что нам остается делать? – раздалось из середины толпы. – Уж не ждать ли, пока полиция наведет порядок? Да никогда этого не будет!

– Но вы ведь не пробовали найти приличную работу, а не торговать собой, – сказала Мэгги.

– Здесь приличную работу найти невозможно! – покачала головой женщина средних лет.

– Почему же не поискать ее за пределами Ист-Энда?

– Кто нас возьмет? Кому мы там нужны? Наступило тягостное молчание. Женщины стали расходиться.

Мэгги тихо обратилась к Миро:

– Сейчас было бы неплохо поговорить с пастором Викерсом.

– Пойдем!

Когда они вошли в церковь, пастор Викерс вместе с мальчиком-служкой зажигал свечи.

– Мэгги, Жак! – удивленно воскликнул он, завидев гостей. – Вот не ожидал! – Потом с тревогой посмотрел на Мэгги:

– Миледи, скажите, что вы здесь делаете? Вашего бедного мужа буквально только что опустили в могилу! Ведь вам нужно время, чтобы опомниться от такого страшного горя!

– Пастор Викерс, мне сейчас нужно, – усталым голосом ответила Мэгги, – поскорее заняться делом. Важным. И не для себя!

– Конечно! У вас много друзей, с которыми сейчас можно почаще встречаться.

– Это совсем не то, отец Викерс, – горько усмехнулась Мэгги, вспомнив ночь в клубе, куда ее затащила Цецилия.

– Сейчас не время для уличных прогулок! – осуждающе покачал головой пастор Викерс. – Здесь стало весьма опасно!

– Мы уже слышали.

– Вы даже представить себе не можете этот кошмар! Души двух бедных женщин преждевременно вознеслись к Творцу. Причем в ужасных мучениях! Но это лишь то, что мы знаем. Даже полиция не может точно установить число жертв безумца. А публикации в газетах статей и писем в полицию нагнали на здешних жителей такого страху, что они боятся даже выглянуть на улицу. Разгул преступности и анархия – вот что происходит сейчас в Ист-Энде!

Пастор Викерс поминутно суетливо и нервно оглядывался, как бы опасаясь, что даже в церкви кто-то подслушивает их разговор.

– Скажите, что случилось? – настаивала Мэгги. – Кажется, вы и сейчас чего-то опасаетесь. Скажите же…

– Хорошо, миледи. Но пройдемте лучше ко мне. Пастор Викерс жил в домике у храма. Жилище состояло из прихожей и гостиной, в которой стояла также и кровать. В углу располагалась печь. А середину комнаты занимал дубовый стол с несколькими стульями. На серебряном подносе стоял горячий чайник.

Пастор Викерс пригласил гостей к столу и достал из шкафчика три чашки с блюдцами, печенье, сыр, гренки, после чего занял свое место.

– Рассказывайте же, – мягко попросила его Мэгги, разлив в чашки чай и разложив на плетеных тарелочках нехитрое угощение.

– По кварталу ходят слухи, которые противоречат один другому. Ежедневно находятся все новые свидетели, якобы видевшие преступника. Большинство из них уверяют, что на нем поношенная одежда. И только! Никто не привел мало-мальски достоверного описания. Другие же, наоборот, упорно твердят, что преступник роскошно одет и приезжает в дорогом экипаже. После очередного убийства он вроде бы сразу уезжает.

– Но ведь такой экипаж, разъезжающий по кварталам Ист-Энда, не мог не привлечь к себе внимания! – убежденно возразила Мэгги.

– Возможно. Но не исключено, что он ездит быстро и прохожие не успевают его рассмотреть. Всем нам известно, что богачи порой любят… поразвлечься.

– Пастор Викерс, вы что-то темните, – строго заметила Мэгги. – Прошу вас быть откровенным.

Священник задумался, еще раз огляделся по сторонам и тихо зашептал:

– Говорят, во всех этих, мягко говоря, «играх» замешан и принц Эдди!

– Возможно, принц действительно пользуется услугами проституток, – заметил Миро. – Но, уверен, он не стал бы искать таковых в Ист-Энде!

– Девушка-католичка, с которой он был здесь, отнюдь не была проституткой. Ее все здесь знали. И она работала в одной из лавок Ист-Энда.

Мэгги покачала головой:

– Пастор Викерс, я что-то ничего не понимаю! Ведь уже известно, что преступник убивает именно проституток…

– Повторяю, эта девушка работала в местной лавке. Ходили слухи, будто она родила от него ребенка.

– Не понимаю, а какое все это имеет отношение к убийствам?

– А скандал?! Ведь она католичка, а родила от него, не будучи замужем. Или вы считаете, этого недостаточно?

Мэгги отпила глоток чая и покачала головой:

– Пастор Викерс! Если такое и произошло, это не могло иметь таких последствий. Даже если бы принц и девушка поженились, их брак неофициальный. Ибо принц Эдди никогда бы не женился без разрешения королевы. Но раз она работала в лавке, вряд ли это бросает на нее тень. Ведь она не была проституткой.

– А вам известно, что работа девушки в лавке Ист-Энда означает, что она уже на пути к тому? У этой девушки наверняка были подруги среди падших женщин. Или же, вполне возможно, у нее с ними существовал некий обет молчания.

– Нарушителя такого обета обычно убивают. Все здесь это знают. На этой почве убийства тут совершают тайно. Кое-кто погорюет, да одна-две желтые газетенки напишут об этом. Но и то ради сенсации!

Пастор Викерс замолчал и заметно погрустнел.

– Почему эта история вас так беспокоит? – спросила Мэгги.

– Потому что существуют правда и осознание правды. Люди говорят одно, думают другое, а делают третье. Так что эти ужасные преступления будут, похоже, продолжаться…

– Мы должны молиться, чтобы бандита схватили, отдали под суд и наказали по всей строгости закона, – заметил Миро. – Кстати, извините, пастор Викерс, но Мэгги приехала, не захватив с собой никаких продуктов. А все деньги, которые у нас были, раздала по пути бедным.

Пастор Викерс с нежностью смотрел на Мэгги.

– Как думаете, пастор Викерс, на что эти несчастные их истратят? – спросила Мэгги.

– Да пропьют!

Мэгги сокрушенно вздохнула и после долгого молчания попросила пастора Викерса накормить их, если можно. Тот кивнул, вышел в соседнюю комнату, которая служила ему также кухней, и через несколько минут вернулся с двумя тарелками, от которых распространялся аппетитнейший запах.

У Миро в кармане нашлись кое-какие деньги, чтобы взять кеб. Пастор Викерс достал из бокового кармана газеты и передал Мэгги.

– Прочтите! – тихо сказал он. – И не переживайте, ведь вы невиновны!

Мэгги быстро пробежала глазами небольшую заметку: «Пока полиция, сбиваясь с ног, ищет убийцу, который измывается над трупами женщин, власти, похоже, совсем забыли, что число жертв постоянно растет. Полиция ищет страшного безумца, а ведь может статься, что у убийцы весьма миловидная внешность. Помните об этом!»

Она посмотрела на пастора Викерса, ничем не выдав своего волнения.

– Спасибо, что показали мне это! – прошептала Мэгги.

– Многие читатели не поймут, что все это означает или о ком конкретно идет речь, – мрачно заметил священник.

– Но будет немало и таких, кто поймет! – возразила Мэгги. – Что ж, я уже однажды была предметом шумного скандала…

– Вы имеете в виду замужество с Натаном и его гибель?

– Тогда тоже производилось вскрытие. А на похоронах присутствовала сама королева Виктория.

– Здесь уверены, что богатый человек должен быть надежно защищен покровительством ее величества королевы.

– Пастор Викерс, я верю, что наверняка смогу выяснить причины всего происходящего. А в следующий раз я привезу с собой побольше хлеба и не стану раздавать деньги беднякам, раз они их пропивают!

– Да пребудет Господь с вами, дорогая! – улыбнулся священник.

– И с вами, пастор Викерс.

Когда кеб отъехал от домика пастора Викерса, Мэгги пересказала Миро содержание только что прочитанной заметки. Он пристально посмотрел ей в глаза, прежде чем спросить:

– Догадываешься, кто подсунул газете эту гнусную статейку?

– Пока не совсем уверена.

– Но подозреваешь?..

– Как ты думаешь – кого?

– Донельзя очаровательную юную красавицу Арианну. Ну и что же теперь будет?

– Полагаю, неизбежны тяжелые сцены между мной и падчерицей. Но первым делом хочу пойти в редакцию и пригрозить подать на них в суд за клевету.

Миро помрачнел:

– Здесь я как-то встретил очень молодую женщину. Лицо ее мне рассмотреть не удалось, поскольку его скрывала шаль, но глаза запомнились. Причем она посмотрела на меня так, будто узнала…

Мэгги вздрогнула:

– Может, тебя узнала другая женщина?

– Мэгги! Я ведь говорил, что никогда не приезжал в Ист-Энд ловить на улицах прос… Извини! Ты понимаешь, что я имел в виду.

Мэгги рассмеялась:

– При чем здесь эти девицы? Она-то могла видеть тебя со мной, когда мы приезжали в Ист-Энд.

– Точно! Точно! Наверняка так оно и было!

– Боже, как все ужасно! Никуда нельзя пойти, чтобы тебя тут же кто-нибудь не узнал и не начал распускать сплетни. Лживые и грязные. Пастор Викерс прав: злые языки страшнее пистолета.

– Мэгги, нам следует куда-нибудь уехать! Хотя бы на время.

– Ты прав. Хорошо бы вырваться отсюда, пусть на денек. Была бы возможность передохнуть от всего. Но, увы, сейчас это невозможно!

– Почему?

– Видишь ли, как вдова в трауре я не могу ездить куда-либо, – пояснила Мэгги. – Так повелось издавна.

– Но ведь нужно сменить обстановку хоть на пару дней, – настаивал Миро. – Близится зима, и ты по причине пережитого имеешь полное моральное право съездить куда-нибудь на юг. Например, в Италию.

Мэгги медленно покачала головой:

– Ты забыл, что теперь у меня есть взрослый ребенок, которого я должна воспитывать. Этим мне и придется в первую очередь заняться, как только вернусь домой.

– Он видел меня! – в отчаянии воскликнула Фиона.

– Замолчи! – прикрикнула на нее Арианна. – Он понятия не имеет, кто ты такая. И перестань болтать чушь! А теперь пойдем. Наш разговор уже привлек внимание посетителей.

Спор происходил на пороге одного из пабов. Арианна проскользнула в зал. Фиона тяжело вздохнула и последовала за ней.

Переодевшись в поношенные платья простолюдинок, через несколько минут они вышли и направились пешком к Олдгейту. Там после недолгих поисков им удалось найти женщину, согласившуюся сдать комнату.

Мэгги подошла к комнате падчерицы и постучала в дверь. Ответа не последовало. Мэгги постучала еще раз, уже громче. Снова молчание.

Она спустилась в холл, где встретила миссис Уитли.

– Слушаю вас, миледи, – холодно произнесла экономка, не глядя на вдову своего бывшего хозяина.

– Скажите, леди Арианна куда-то ушла?

– Думаю, она просто приняла снотворное и спит после обеда.

– Что ж, хорошо. Я пока не буду ее тревожить, но через час-другой все же разбужу.

– Перед ужином?

– Вероятно.

– Тогда я должна сказать повару, чтобы он приготовил для нее ужин отдельно. Видите ли, миледи, когда кто-то из вас уходит, не сделав никаких распоряжений относительно завтрака, обеда или ужина, то мы не готовим лишних порций. Значит, потребуется время, чтобы приготовить отдельный ужин для леди Арианны.

– Меня не интересует, как вы планируете справляться со своими обязанностями. Я ставлю вас в известность, что разбужу ее примерно через час. – Мэгги круто повернулась и пошла к себе, думая о том, что неплохо бы уволить эту неприятную миссис Уитли. Как только отнесутся к этому остальные домочадцы?

Вернувшись в комнату, Мэгги хотела было позвать Фиону, но, вспомнив, что та всю ночь стирала и гладила белье, решила ее не беспокоить. Что же касается Арианны, то Мэгги не сомневалась: миссис Уитли и не подумает сказать той, что мачеха желает ее видеть.

Она, однако, ошиблась. Ровно через час в дверь комнаты Мэгги постучали.

– Войдите! – откликнулась Мэгги.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Арианна.

– Добрый вечер, – негромко приветствовала ее Мэгги. – Благодарю вас, что пришли точно, минута в минуту! Значит, миссис Уитли передала вам, что я хотела вас видеть?

– Вы не ошиблись! – уверенным тоном, с усмешкой ответила Арианна. – Мне бы и в голову не пришло ослушаться своей… опекунши! – Последнее слово она акцентировала, чего Мэгги не могла не заметить.

– Очень мило с вашей стороны, – ответила Мэгги. – Это, видимо, означает, что в наших отношениях проблем не будет.

– Гм… Надеюсь! А сейчас я хотела бы получить причитающиеся мне деньги на карманные расходы.

– Я скажу Дарби, чтобы завтра утром он вам их передал, – утвердительно кивнула Мэгги. – Правда, мне не совсем понятна такая срочная нужда. Разве вы не получили гонорар за публикацию статьи в газете?

– Конеч… – заикнулась было Арианна, но тут же опомнилась и взяла себя в руки. – В какой газете?..

– Как вам известно, Арианна, доктора произвели вскрытие тела вашего покойного отца. А поскольку их заключение вам известно, то написанная вами в газету заметка носит явно провокационный, точнее, подстрекательский характер. Имейте в виду, что у меня немало друзей, умеющих писать. Мне ничего не стоит к ним обратиться, и в результате появится абсолютно объективная статья, и уже не в каком-то бульварном листке – извините, но иначе не могу назвать ту грязную газетенку, к которой вы не постеснялись обратиться! – а в очень влиятельной печати. Стоит ли объяснять, чем вам это грозит? Это первое. А второе заключается в том, что вы стали тратить на себя слишком много денег. Значительно больше полагающихся вам по завещанию отца на так называемые карманные расходы. Да, в городе постоянно совершаются разные преступления, но мелких вымогателей, которые подчас живут рядом с нами, тоже следует наказывать. Так вот, если вы и в дальнейшем намерены упражняться в этом, с позволения сказать, ремесле, то мне придется принять крутые меры. А именно – попридержать выплату вам денег на карманные расходы, что целиком и полностью согласуется с буквой закона. То же подтвердили и адвокаты, господа Грин. И это вам, кстати, отлично известно!