Текст книги "Сокровище Нефритового змея"

– Но почему вы послушались его приказа? – спросила я тихо. Казалось, никто не услышит, но мне все же ответили:

– Потому что сила Айша обрушила все воздушные кишки каньона, – ответила грустно та женщина, что защищала Джерхана. И опустила глаза. – Если мы не выберемся – задохнемся. А силы не делить лучше, должны мы выйти вместе все, лишь так у нас есть возможность жизни сохранить…

По спине прокатилась морозная волна.

– Я остановлю его. Мы повернем назад, – проговорила, стараясь убедить в этом хотя бы себя.

Но чем больше старалась, тем больше чувствовала, что это ложь. То странное внутреннее ощущение, что росло и ширилось где-то под желудком, твердило, пульсировало страхом, намекая, что вот-вот произойдет нечто ужасное. Вот-вот…

Возможно, это было то самое чутье Красной матери, которое позволяло мне знать, где правильный путь. И тогда вряд ли оно ошибалось с ощущением надвигающейся беды.

Но об этом я старалась не думать. Иначе сил не останется.

– Пропустите! – воскликнула я, когда рядом с шеей вдруг зашевелился царь пауков и даже слегка прикусил меня за кожу.

Слов не понадобилось. Я и так поняла, что потеряла слишком много времени.

– Передавайте вперед, что Айяала жива! И она идет к Великому Айшу! – громко прокричала я, игнорируя сноп мурашек, что брызнули под кожу, стоило услышать пещерное эхо собственного крика.

– Пустите Айяалу!!! – закричали люди и стали расступаться, создавая для меня узкий, но вполне проходимый коридор.

– Пустите Айяалу! – повторяли люди все дальше и дальше, передавая мои слова, вытягивая коридор, кажется, до бесконечности. И позволяя мне снова двигаться почти бегом.

Я больше не глядела по сторонам и не обращала внимания на удивленные и радостные возгласы вокруг. Не глядела по сторонам, когда люди нарочно пытались коснуться меня, пока я пробегала мимо. Улыбались и плакали.

Я просто бежала вперед, ничего не видя вокруг, задыхаясь от переполняющего ощущения под желудком. Ощущения, что было похоже на страх, смешанный с запахом смерти.

А потом, кажется, через бесконечность времени, когда все смешалось вокруг: лица, пещеры, камни, пауки и блеск факелов, я увидела впереди его. Среди толпы вооруженных короткими мечами шаррвальских воинов, впереди коридора из мужчин, закованных в легкие пластинчатые доспехи, стояла могучая фигура моего Великого Айша.

Джерхана в обличье полубога, который повернул ко мне горящий взгляд полностью зеленых глаз и замер в каменно-холодной неподвижности…

В этот миг, казалось, само время остановилось. Замерло, чтобы уже через мгновение бесконечно ускориться, рассыпая на осколки мое самообладание. Все чувства, что замерли внутри, застыли, будто самоубийца на самом краю.

А затем ринулись в пропасть вместе с криком:

– Джерхан!

Я не помню, как мы преодолели расстояние друг до друга. Помню лишь, как спустя вечность долей секунды он уже прижимал меня к себе. А я почему-то разревелась, как последняя плакса…

Он гладил меня по спине и молчал, не выпуская из крепких объятий, в которых можно было задохнуться.

А мне нравилось. Мне это было нужно. Потому что, как оказалось, я до сих пор боялась чего-то. Будто оттолкнет… будто я ему на самом деле и не нужна вовсе…

И только подняв голову, чтобы взглянуть в его глаза, я поняла, что это не так. Потому что по его щекам текли слезы из чистого ядовито-зеленого огня.

Это было страшно и завораживающе. И сердце словно остановилось, когда я подняла руки, чтобы стереть дорожки пламени с его лица.

Коснулась их, совсем не боясь обжечься. Лишь бы снова его лицо было таким, как прежде. Лишь бы улыбался и глаза его стали нефритовыми… а не цвета подземного яда.

– Джерхан… – тихо проговорила я, пытаясь понять, что происходит с нами обоими. Кто стоял сейчас передо мной? Мой спаситель из пещер и веселый сосед по теларану или посланник мрачной шаррвальской богини?

– Эвиссаэш, – хрипло выдохнул он в ответ низким, чуть рокочущим голосом Великого Айша. – Я был уверен, что потерял тебя…

– Нет-нет, – покачала головой я, глядя на пальцы, которыми стирала огонь с его щек.

Зеленое пламя на них медленно гасло и превращалось в простую воду.

– Это была ошибка, меня Хортанаирис укусил, и что-то там у меня внутри замедлилось… и ты решил…

Слова выходили какими-то неловкими, словно угловатые булыжники кто-то выталкивал из моего горла.

Я указала пальцем на паука, что должен был сидеть на плече, но, как ни странно, его там не оказалось. Джерхан перевел удивленный взгляд с моего плеча на меня, но никак не прокомментировал происходящее.

Как Великий Айш, он всегда был немногословен. И это немного смущало.

О чем он думал? Что творилось за чертой его колдовских горящих глаз?..

– Джерхан, – негромко позвала я, снова встретившись с пугающим огнем его взгляда. Под кожей рассыпались прохладные мурашки. – Ты не должен вести шаррвальцев на поверхность, ты понимаешь это? Там, наверху, все погибнут! А я тут… жива. И не нужно никому мстить!

В этот момент где-то в стороне раздался скрип и шум. А я наконец вспомнила, что мы в пещере далеко не одни. Все подземное племя сейчас с нами. И шаррвальские воины, и орды пауков, рассредоточившиеся по стенам…

А еще там, совсем рядом, в большой клетке из переплетенных прутьев на колесах, обнаружилась Фелидархат с еще двумя мужчинами… Теми самыми теларанскими тысячниками, которых я уличила в заговоре!

Не нужно было долго думать, чтобы понять: всех предателей уже обнаружили, но, видимо, собирались судить уже на поверхности.

Поэтому я снова посмотрела на Джерхана, надеясь услышать единственно верный ответ.

Но наткнулась на тот самый огненный взгляд, от которого все внутри переворачивалось.

– Ты не повернешь назад, верно? – вдруг поняла я, потому что Айш продолжал молчать, не выпуская меня из рук. При этом, чтобы оказаться со мной хоть немного рядом, его громадные паучьи ноги согнулись, а я была практически окружена ими со всех сторон. Но меня это уже давно не пугало. Пугало другое: что-то твердило внутри меня, что рок все ближе…

В этот миг Джер вдруг покачал головой, не сводя с меня горящих глаз, лишенных белков и радужек.

– Но почему? Это же бред! Все погибнут!

– Так было предсказано, – раздался его грудной голос, уверенный, тихий… вот только почему-то очень грустный.

Хотя, возможно, мне это лишь казалось.

– Джерхан! Не заставляй меня думать, что ты делаешь это все по чьей-то указке! Это же ты… я знаю, – закончила я шепотом, все еще пытаясь увидеть в его ответном взгляде что-то живое, знакомое. Но видела лишь огонь. – Мы должны вернуть всех шаррвальцев назад!

– Это невозможно, Эвиссаэш, – снова покачал головой он, и на этот раз выражение его лица стало твердым как камень.

Под желудком стало горячо.

Пламя в глазах Джерхана вспыхнуло, вырываясь в стороны, будто пламенные крылья.

– Но!..

– Тоннели разрушены, – вдруг ворвался в наш разговор голос одного из тысячников. – Назад нет дороги, Айяала…

Сердце провалилось куда-то вниз.

– Нет, не может быть, – прошептала я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. И только жжется что-то внутри все сильнее. – Не зря же я так спешила… Я знаю, что все еще можно повернуть вспять!

– Не зря, Айяла, – ответил все тот же тысячник. – Вы с нами будете, когда мы выйдем на поверхность. А значит, победить у нас будет шансов больше гораздо. Не бойтесь, Айяала… Мы готовы.

С этими словами он вынул меч из ножен и ударил о небольшой серебристый щит в виде паука.

Его примеру последовали десятки воинов, что стояли рядом, а затем наш тоннель заполнил грохот и воинственные крики шаррвальцев.

– Мы победим!

– Победим!!!

– Но вы не должны никого побеждать… – проговорила я, в ужасе вглядываясь в мужские лица, обрамленные светлыми распущенными прядями и шаррвальскими мелкими косами. Но никто не слышал.

Джерхан осторожно отпустил меня, коснувшись губами моего лба, и двинулся вперед. Словно его вела какая-то цель, понятная только ему одному.

– Нет! А ну-ка, стой! – воскликнула я, чувствуя, что вот-вот сойду с ума. Потому что воины тут же последовали за Айшем, как за своим предводителем. И только короткие мечи блестели в свете факелов, как острые диковинные драгоценности.

Никто не послушал меня. А я начала ощущать стремительно растущее внутри чувство безысходности.

Еще этот проклятый хельсарх исчез в самый важный момент! Вот что теперь делать? Как быть, когда с каждой секундой я все отчетливее понимала, что Стеклянный каньон стремительно движется к своей гибели?.. Более того, вместе с ними погибнет и Джерхан. И я!

В какой-то момент, когда воины шаррваль стали почтительно обходить меня стороной, следуя за Айшем, степень моего отчаяния достигла своего предела. Я готова была кричать. Предчувствие смерти стало настолько сильно, что меня начало ощутимо трясти.

– Джерхан!!! – позвала я его, перекрикивая шум толпы, и наконец сорвалась с места, чтобы через несколько мгновений преградить дорогу огромному полупауку. – Никуда ты не пойдешь!!!

Я перекрыла руками проход, оказавшись в самом начале процессии. Одна… А передо мной стоял полубог, за спиной которого толкались сотни и тысячи воинов с обнаженными клинками…

– Эвиссаэш, отойди. Я должен выполнить свой долг, – прогрохотал голос Айша, а затем он двинулся вперед, планируя оттолкнуть меня легким движением бесконечно сильной руки.

А потом я, кажется, закричала. Не помню, как это произошло, но стены тоннеля начали дрожать. Шаррвалцы замерли, оглядываясь по сторонам, а Джерхан нахмурился.

– Эвиссаэш… – проговорил он грудно и хрипло.

– И хватит меня так звать! – воскликнула я, широко раскрыв глаза. Под ребрами стало так горячо, что казалось, вздохнуть больше не удастся. – Да, пещеры заблокированы. Но у нас есть другой путь кроме войны!

– Какой? – раздался тихий вопрос чуть в стороне, и только потом я поняла, что это был голос Ильхамеса. – Других тоннелей нет в каньоне. А чтобы очистить их или прорыть, понадобится слишком много времени. Годы…

А я… снова заплакала, потому что на самом деле не знала, что делать. Не имела ни малейшего представления. И я плакала громко и надрывно, понимая, что малыши у меня в животе тоже умрут вместе со всеми нами. А я еще даже не успела в них до конца поверить.

– Вы не пройдете здесь! – зарычала я, еще сильнее распахивая руки в стороны так, что даже Айш не смог сдвинуть меня с места, бешено глядя на приближающихся воинов.

Внутри появилось очередное стойкое ощущение, что когда-то нечто подобное уже происходило. Словно способность видеть скрытое и здесь подсказывала мне что-то, но на это раз невозможно было понять, о чем идет речь…

В этот миг грохот пещеры вторил моему голосу, который было невозможно узнать.

А потом вдруг все замерли. И Ильхамес тихо проговорил:

– Айяала… твои глаза…

«Что с ними?» – спросила я, но ни слова не вырвалось из горла. Лишь мысли метались в голове, как в глухой клетке. И сердце стучало… стучало…

Ильхамес подошел ближе, медленно, словно боялся чего-то. А затем посмотрел на меня, не мигая.

И в отражении его огромных глаз я увидела собственные… два зеленых пятна огня, точно такие же, как у Джерхана.

«Что это?» – чуть не вырвался из горла сдавленный вопрос, но я снова не смогла ничего сказать, и на этот раз не из-за мыслей, что уже грозили разорвать голову, а от непонимания происходящего, от смешанных чувств, тревоги, страха и чего-то огненного, что, казалось, вот-вот должно было разорвать меня на куски.

Я отвернулась от Первого жреца Стеклянного каньона и снова посмотрела на Джерхана. Он не говорил ни слова, и я слышала лишь громкий шум крови в ушах.

– Есть другой путь, – все же удалось произнести мне, но я не узнала свой голос. Как будто кто-то другой говорил за меня… во мне.

Из груди вырвался вздох, и я прошла мимо Айша, чьи громадные искрящиеся, как полированный обсидиан, ноги беспокойно стучали по камням.

Он двинулся следом за мной, не произнося ни звука. Тогда я осторожно коснулась каменной стены, испытывая внутри лишь одно-единственное желание: чтобы мы все выжили, чтобы весь Стеклянный каньон спасся. Как бы я ни относилась к племени шаррваль раньше, как бы ни внушали мне с детства, что пауки и все, что с ними связано, проклято, сейчас я действительно больше всего на свете желала именно этого.

И едва я почувствовала подушечками пальцев холодный камень, как вдруг пещера завибрировала.

– Осторожно, обвал! – закричал кто-то позади. Люди зашумели, в пещере начал подниматься гомон. А у меня под пальцами все сильнее дрожал камень.

– Эвиссаэш… – предупреждающе проговорил Джерхан, а потом вдруг замолчал, сжав мое плечо. Он тоже чувствовал что-то, я понимала это где-то внутри, словно между мной и им вдруг протянулась невидимая нить. Через сердца и души… а потом в руку и глубину камня.

Пещера дрожала всё сильнее.

– Отойдите дальше!

– Спасайтесь!

– Что происходит? – кричали со всех сторон.

А потом вся толпа людей начала в ужасе пятиться от нас, едва не давя друг друга, ведь узкая пещера не позволяла двигаться быстро. Поэтому, если бы сейчас произошел обвал, завалило бы всех.

Вот только я знала, что никакого обвала не будет. Перед глазами словно опустилась невидимая пелена зелени… как глаза Джерхана, как…

…священный хризопраз паучьей богини.

На сердце было спокойно, и разум был чист, как алмаз. Лишь в груди стучало глухо и быстро, больно.

А в следующий миг я толкнула камень, и стена пещеры на глазах с громким грохотом начала расходиться в стороны.

Люди закричали, а мне захотелось зажмуриться.

Я одновременно не могла поверить своим глазам и знала, что именно так и должно быть. То разрывающее грудную клетку чувство, что всю дорогу преследовало меня, росло и множилось, сейчас достигло апогея и вырывалось теперь сквозь кончики пальцев. Казалось, что оно вот-вот хлынет и через все другие доступные места: через рот, нос, глаза, которые уже светились колдовской зеленью. У меня было такое чувство, что я сама вот-вот превращусь в столб огня ядовито-зелёного цвета, как свет шаррвальских грибов.

– Ну же, дай пройти… – почти с рычанием вырвалось у меня из горла.

Я ещё сильнее толкнула камень стены, и тогда монолит не просто начал расходиться в стороны, а прямо под моей рукой образовалась широкая пустота прохода.

Я затаила дыхание, боясь пошевелиться, опасаясь, что всё это мне кажется и я сошла с ума. Но ноги сами двигались вперёд, и я шла, касаясь одной рукой края стены. А проход увеличивался вслед за мной, всё рос и рос. Казалось, будто прямо впереди огромный червь поедает гранитную породу.

– Эвисса… – тихо проговорил Джерхан, который все это время стоял рядом со мной, плечом к плечу, и не отступал ни на шаг, несмотря на то, что было страшно. Несмотря на то, что тоннель грозил обвалиться в любую минуту и остальные шаррвальцы уже давно отступили на несколько десятков метров назад, оставив нас в одиночестве.

Рука к руке.

Сердце к сердцу.

– Джерхан, – проговорила я, и не думая называть его каким-то иным именем, даже учитывая тот факт, что сейчас на моего прежнего знакомого полубог был похож меньше всего.

Все равно он был тем, ради кого у меня внутри воспламенялась кровь. Ради кого я в первые же дни попадания в Стеклянный каньон забыла о побеге. О свободе.

А затем земля резко поменялась местами с потолком, но не успела я вскрикнуть, как очутилась на спине Джерхана.

– Эй! – только и вырвалось из моего улыбающегося рта.

Полубог улыбнулся в ответ.

– Не опускай руки, Эвиссаэш, – проговорил он мягко, вибрирующе. – И продолжай мечтать… у тебя это очень хорошо получается…

А затем он неторопливо двинулся вперед, перебирая огромными острыми иглами ног, туда, где перед нами незримой силой раздвигался камень. Туда, куда вело мое раскаленное сердце, бьющееся в едином ритме со всем Стеклянным каньоном и тысячей пауков, что следовали за нами по пятам…

…подальше от Шейсары. В наш новый дом.

Эпилог

Янтарное солнце золотило вершины густых деревьев, лёгкий ветер шелестел душистыми цветами, пригибал к земле траву, разносил по округе дивный аромат растений.

С одной стороны широкой долины возвышался длинный хребет гор, а с другой – искрящаяся белоснежным песком прибрежная линия уводила в тёплое море.

И ни одной живой души вокруг, кроме нас…

А ведь когда-то жизнь здесь была невозможна. Прежде всю эту местность наполняли лишь каменные зубья скал, торчащие к небу, словно из пасти огромного подземного червя. То была самая дальняя окраина континента Шейсары, не тронутый человеком уголок природы, лишенный растительности и животных из-за сменяющих друг друга гор.

Прошел год с тех пор, и на месте холодных утесов выросли цветущие заросли, деревья, кустарники и дивные цветы. Здесь не бывало зимы, и будто бы сама природа требовала сотворить тут новый город.

Но ровно год назад никто и не догадывался, что у нас это получится. Мы шли под землей много дней, пока каменный переход, созданный моими руками и магией Красной матери, вдруг не закончился столпом света. С непривычки он слепил глаза, почти оглушал подскочившим пульсом в ушах.

Трудно было поверить, что это правда: мы вышли на поверхность. Ведь еще пару мгновений назад казалось, что впереди лишь смерть от нехватки еды и воды, от недостатка воздуха, как вдруг в лицо ударил свежий горный бриз…

– Мы выбрались, – выдохнула я, схватившись за гладкую паучью ногу и осторожно спустившись с могучего тела Айша. Выбежала вперед, стараясь не упасть на осыпающихся под ногами камнях, и увидела бесконечные высокие горы, уходящие ввысь снежными шапками.

– Здесь нельзя жить, – раздался за спиной голос Джерхана вместе с тихим перестуком паучьих лап. Он подошел ко мне и встал рядом, а золото солнца играло калено-белыми бликами на его перевязи, наплечнике и браслетах.

Шаррвальцы еще не успели выбраться из пещеры, лишь первые из теларанских воинов сейчас несмело выходили наружу, закрывая лица руками. В тот момент они еще не знали, что сила Красной матери вывела нас на безжизненную границу Шейсары, к горным хребтам, которые звались «Ежовая спина» за бесконечное количество торчащих в небо скал.

Я громко сглотнула, боясь, что он прав. И что я вывела шаррвальцев к гибели. Впрочем, был ли у нас иной выход?

Мы стояли почти на самой вершине одной из гор, и здесь было очень холодно. Вот почему наш тоннель так долго шел вверх и все не заканчивался, а я еще не могла понять, как это возможно…

Но потом произошло нечто невероятное.

– Больше нам идти некуда, а значит, мы будем жить здесь, – проговорила я хрипло, садясь на колени. Я положила руки на промерзшую землю и закрыла глаза, представляя, что делаю еще один тоннель.

И земля под моими руками начала меняться.

– Не может быть, – прошептал кто-то.

– Айяала – первый маг земли в каньоне нашем! – вторил другой голос.

– Мы уже не в каньоне, Кандор…

Но я не слушала, стиснув зубы и боясь, что подведу их, что всех подведу. Земля под моими пальцами дрожала и опускалась, превращаясь впереди в лестницу, что должна была вывести нас вниз с горы. Получалось плохо, тяжело и медленно.

А потом я снова почувствовала на плече горячую руку. И не нужно было открывать глаза, чтобы знать, кому она принадлежит.

Земля задрожала громче. Я открыла глаза, и в какой-то миг мир снова окрасился хризопразовой зеленью. Сквозь нее я увидела, как гора перед нами начала стремительно уменьшаться, следуя моему мысленному приказу.

– Мало, – тихо выдохнула я, сдвинув брови под испуганные и неверящие возгласы сзади. – Этого недостаточно…

Я не говорила ни единого слова заклятья, вспоминая, как учил меня когда-то Джерхан:

«Слова – лишь способ облечь мысли в приказ. Приказ для тебя самой. Ведь камень ничего не слышит. Сконцентрируйся на своем требовании. Просто пожелай… будто это самое большое твое желание в жизни…»

И это стало новым моим самым большим желанием – сказочно красивая долина внизу вместо острых бесконечных гор…

Чудовищный грохот наполнил округу, весь мир. Было так громко, словно наступал конец света. И воздух наполнился пылью каменных осколков.

– Смотрите, смотрите! – закричал позади какой-то мальчик через пару минут, когда пыль начала оседать, а мы все едва удержались на ногах.

Не переставая касаться земли пальцами, я подняла голову и увидела. На нескольких километрах впереди образовывалась долина. Горы уменьшались, выравнивались, превращаясь в небольшие возвышенности или исчезая вовсе. А с одной стороны открылся путь к морю.

– Это чудо… – проговорил кто-то.

– Нет, – вдруг улыбнулся Джерхан, коснувшись моей руки и поднимая меня с земли. А я вдруг поняла, что его глаза перестали гореть тем страшным колдовским огнем. Он глядел на меня и продолжал улыбаться, и у меня в сердце с каждой секундой словно распускалось по новому цветку. – Это наша Эвиссаэш. Сокровище шаррваль…

А в следующий миг он поцеловал меня, касаясь мягко и осторожно, с какой-то щемящей нежностью, от которой ноги подкашивались и щипало глаза. Я и закрыла их, а когда открыла снова, оказалось, что паучьи ноги Айша исчезли. Передо мной снова стоял человек, Джерхан по прозвищу Нефритовый змей.

– Ты перевоплотился! – ахнула я, широко улыбаясь. А он ничего не ответил и просто крепко прижал к себе, зарывшись носом где-то в волосах у меня возле уха.

Без слов, потому что они были уже не нужны.

Гора, на которой мы стояли, осталась единственной в нашем новом доме. В долине, которую было решено назвать Айясарой, что в переводе с древнего языка песков – эллаэш – означало «Серебряный город».

* * *

Прошел год, в течение которого мы создавали наш новый дом. Забот было очень много: обустроиться, найти воду, еду, создать жилища для людей. А еще – не позволить шейсарцам узнать, что у них под боком образовалось новое государство.

Это было непросто, учитывая, что в горах ближе к Шейсаре жили гоблины и мы чуть не потревожили их тоннели. К счастью, этого не произошло, ведь то место, что мы выбрали для долины, они ещё не успели облюбовать.

И уже не успеют, ведь так любимых ими гор тут больше не было.

Но все же мелкий народец узнал о нашем появлении, и стоило немалых трудов уговорить их молчать. Зато, когда нам это удалось, в обмен на грибы-тирааны и некоторые колдовские настойки гоблины согласились помочь отстроить город. Они же тайком пригласили из Шейсары нескольких фей, которые были не против украсить Айясаару растительностью за плату в виде диковинных шаррвальских драгоценностей, которые даже мне самой ужасно нравились. Чего стоили только те клипсы с цепочками на передние пряди, что так восхитительно обрамляли лицо! С некоторых пор я всегда стала носить подобные украшения под любое платье.

Кстати, Хортанаирис как пропал с того самого дня в пещерах, когда я выпила настойку Красной матери, так и не появился больше, сколько я его ни искала.

Но что самое любопытное, одна из фей, что согласилась втайне помогать нам, неожиданно попросила вместо драгоценностей целый ящик настойки из черногриба. Сказала, что планирует открыть салон любовных зелий в Шейсаре. А шаррвальские снадобья оказались почти уникальны в своем роде!

Все это жители новой Айясары успешно добывали, возвращаясь в Стеклянный каньон тем единственным тоннелем, через который мы вышли и который еще остался доступен. Родина шаррваль не была утеряна.

Через год на вершине той самой горы в центре нашей долины с помощью гоблинов был выстроен дворец, в котором предстояло править нам с Джерханом. Он стал царем государства айшей, как теперь себя называли шаррвальцы, а я его женой.

Царицей айшей.

В это все еще было трудно поверить, но в определенный момент не поверить стало невозможно. Наверное, именно тогда, когда во дворце появились на свет наши с Джерханом близнецы.

В день, когда я должна была родить, на пороге моих покоев вдруг появился белый паук с ужасно знакомыми хитрыми глазками в окружении еще нескольких десятков точно таких же пауков.

Они ввалились в мои покои как снежная волна, несущая сверкающие капли рубинов. Но только один из всех привлек мое внимание умным и веселым взглядом.

– Истеачлаваинкт! – воскликнула я, ужасно обрадовавшись появлению старого знакомца.

– Шушу! – воскликнул он в ответ где-то у меня в голове и запружинил на тощих бледных лапках. – Ты узнала меня, узнала! Я верил-верил-верил!

Невольно я улыбнулась маленькому гостю.

Хрустальный паук забрался по одеялу ко мне на кровать, из которой я не хотела вылезать все утро. И как оказалось – неспроста. С каждым мгновением живот схватывало все сильнее, и становилось ясно, что счастливый день, наконец, наступил.

– Во что ты там верил? – фыркнула я, прикидывая, как позвать Джерхана, который, как обычно, встал ни свет ни заря и уже наверняка работал. А именно – совещался с десятком лучших шаррвальских воинов, что стали его приближенными и вошли в «Черную восьмерку» – новый совет Айясары, названный по числу ног паука.

– В то, что узнаешь меня, конечно же, – бросил он, аккуратно коснувшись лапкой моей руки, но и не думая запрыгивать на меня, как раньше. – Ты увидела меня в толпе. Меня одного! Это дорогого стоит, Эвиса. Готов спорить, это потому, что ты теперь почти паук!

– Что-о-о? – ахнула я.

Истеачлаваинкт снова запружинил на лапах, по комнате распространился его щелкающий смех.

– Что-что? – фыркнул он. – Брюшко у тебя уже есть, так чем же ты не паук? А то, что лап меньше у тебя, так вон у Ансунтачира тоже всего четыре! – Он указал лапой на одного из десятков пауков, что демонстративно подпрыгнул всего на двух парах ног. – Ну лишился он нескольких, пока от солаанова детеныша убегал, что сделаешь? Так что не переживай, ты нам теперь как сестра! А я вообще говорил всегда, что брюшко для паука важнее гораздо, чем лапы! А у тебя не брюшко, а загляденье! Всем на зависть, шу-шу!

Он кивнул пушистой головой на мой огромный живот, и остальные пауки одобрительно зашуршали. Как ни странно, у меня не было ни одного аргумента, чтобы поспорить.

«Ну и чем я, в самом деле, не паук?..» – улыбнулась в ответ.

А потом стало не до болтовни, потому что процесс деторождения пошел полным ходом. В этот момент в комнате как-то сами собой появились и слуги, и придворные, а потом и Джерхан с широко раскрытыми зелеными глазами. Он был так напуган, что это веселило меня все те два часа, в течение которых продолжались мои стремительные роды.

Потом Джер меня долго целовал, пока я пыталась прийти в себя, смело брал наших детей на руки, хотя у меня пальцы дрожали от страха, а остальные присутствующие неожиданно начали звать малышей «царевич и царевна». Наверно, после этого я окончательно и убедилась в том, что я действительно царица и жена настоящего царя.

Но тот момент я помню плохо, потому что мне на руки как раз положили два сверточка, красиво обмотанных цветастой шаррвальской тканью – смесью паутины Хрустальных пауков, травы и цветов. Два малыша, невероятно похожих на меня и Джерхана.

– Как ты их назовешь? – спросил тогда мой царь, когда слуги оставили нас одних, а он сел ко мне на кровать.

Его глаза были спокойно-зелеными, в них больше не было того дикого колдовского огня, но я все еще чувствовала, что он не пропал, лишь скрывшись где-то глубоко внутри. С тех пор как он последний раз перевоплотился в человека, хекшаррахния больше никто не видел. Для всех Джерхан остался Великим Айшем, но его паучья сущность словно спала.

Но так ли это было на самом деле, никто не знал. А сам Джерхан предпочитал об этом не разговаривать.

– Я думала назвать мальчика Асшай, – ответила тихо, рассматривая одного малыша, чьи волосы были черны как ночь, и лишь когда на них падал свет, непроглядный мрак начинал отливать золотом и медью, точно как у его отца. – Когда-то совсем недавно один друг сказал мне, что так звали кое-кого… – Я таинственно улыбнулась, заметив, как вытягивается лицо Джерхана, а нефритовые глаза опасно сужаются.

– Это кого же так звали? И что это за друг появился у моей жены? – проговорил он предупреждающе медленно.

– Не беспокойся, этот друг уже давно пропал, – фыркнула я.

– Назови мне его имя, сокровище, и мы найдем его вместе, я тебе обещаю, – проговорил Джерхан, сложив руки на груди и сжав губы.

Это было так забавно, что с лихвой окупило все мои прежние страдания по поводу того, любит ли меня царевич мираев или нет.

– Не стоит обещать того, чего ты не сможешь выполнить, – ухмыльнулась я.

– Это я-то не смогу? – широко распахнул глаза царь Айясары. Длинные волосы, что за последний год стали еще длиннее и теперь спускались ниже плеч, полыхнули огненной медью.

– Конечно, не сможешь. Потому что хитрый Хортанаирис, по совместительству царь всех хельсархов, исчез без следа. И теперь его наверняка никто не увидит еще пару веков.

Джерхан мгновенно расслабился и улыбнулся.

– Так тебе подсказал имя царь пауков? Тогда оно, безусловно, хорошее. Но в честь кого оно?

– Ну, строго говоря, это не совсем имя. Хортанаирис рассказал, что много тысячелетий назад Шейсару и всех, кто ее населяет, создали царица-солнце и царь-месяц. А «месяц» по-паучьему звучит очень похоже на «Асшай».

Джерхан приподнял бровь, нахмурился, словно обдумывая сказанное, а затем кивнул.

– Да, это хорошее имя. – Он осторожно погладил малыша, который старательно облизывал собственные губы впервые в жизни, а затем спросил: – А что с девочкой?

Та спокойно лежала рядом, рассматривая все вокруг не слишком-то сфокусированным взглядом, но при этом мне этот взгляд все равно казался ужасно умным.

– Я думала, девочку ты назовешь сам.

Странно представить, но за прошедшие месяцы мы ни разу не говорили об именах для детей. Как-то некогда было: то нужно было решать какие-то вопросы с отстройкой города, то устранять возникающие проблемы. А когда появлялось свободное время… мы в основном проводили его в чересчур горячих объятиях. Мне всегда было трудно находиться рядом с ним, не касаясь его. А стоило прикоснуться, как дни быстро перерастали в ночи, полные страсти, огня и шуток, которыми мы не переставали перекидываться.

Только сейчас, когда у меня на руках оказались наши дети, появилась небольшая пауза, в течение которой мне хотелось трогать их, а не моего царя.

– Тогда я предлагаю назвать ее Нерилисса, – ответил Джерхан, глядя на светловолосую девочку рядом. У нее, в отличие от брата-близнеца, были голубовато-белые кудряшки. – «Нери» на мирайском означает «небо», а «лисса» – традиционное окончание многих змеиных имен. Означает «цветок».

– Красиво, – кивнула я, глядя на голубоватые пряди малышки. – Действительно, это имя ей очень подходит. Но я хотела спросить у тебя кое-что…

Стоило мне взглянуть на Джерхана с ноткой опасения, как его лицо мгновенно стало тверже, будто разом превращаясь в камень. Он всегда легко улавливал направление моих мыслей, даже если еще не знал, о чем я собираюсь говорить.