Текст книги "Озорная леди"

– Это все проклятие Ковингтонов… – грустным тоном произнесла Чентел. – Господи, но о чем я говорю! – тут же одернула она себя. – Чед, ты негодяй! – Он только рассмеялся в ответ, и это окончательно вывело ее из себя: – Ты действительно негодяй! Ты не должен был меня похищать! Не должен был!

– Боюсь, что должен. Видишь ли, я слишком тебя люблю. Я могу тебе предложить не меньше, чем Сент-Джеймс. Может быть, даже больше, потому что, общаясь с тобой, я не выхожу из себя. Я никогда от тебя не потребую, чтобы ты вела себя, как дама из высшего общества. И к тому же моя мама…

– При чем тут твоя мама? Какое отношение имеет к этому тетя Беатрис? – Чентел не могла скрыть своего раздражения.

– Видишь ли, она действительно мечтает о том, чтобы ты стала ее дочерью! – сделал неожиданное признание Чед.

– Боже мой, – закатила глаза Чентел, – к какой странной породе негодяев ты относишься, если ты беспокоишься о том, чего хочет твоя мать!

– Даже у негодяев есть матери, Чентел… Я люблю ее, и я люблю тебя, – без тени смущения ответил он.

– Ах, ты меня любишь? – возмутилась Чентел. – Как ты смеешь утверждать, что ты меня любишь, если я по твоей милости едва не погибла – и притом не один раз!

– На самом деле ты никогда не подвергалась настоящей опасности. Я бы не допустил, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Наши операции в Ковингтон-Фолли в течение многих лет проходили тихо и гладко, и тебя даже ни разу не потревожили. Правда, Тедди считал, что по дому бродит призрак леди Дженевьевы, – усмехнулся Чед.

– Так, значит, это ты и твои сообщники шумели в подвалах? – со злостью спросила Чентел.

– Эти подвалы – прекрасные тайники, они такие огромные, что в них можно хранить какие угодно грузы. Ты бы удивилась, если бы узнала, какие лабиринты находятся под полом Ковингтон-Фолли.

– Должно быть, ты прав, – пробормотала Чентел. – Но еще больше я удивляюсь тому, как нас всех не перебили в своих постелях.

– Чентел, перестань! Никто из моих людей вас и пальцем бы не тронул, меня боятся как огня. Дежарн просто сглупил, отдав с перепугу шкатулку Тедди, а тот отвез ее в Ковингтон-Фолли. Французишка боялся, что его поймают с поличным, но явиться ко мне с пустыми руками он тоже не мог. – Тут он нахмурился. – Я должен был сразу избавиться от него, но мне казалось, что его еще можно использовать. Подумать только, он хотел меня выдать! И кому? Тебе. Я не ожидал от него такой наглости. – Чед раскрыл почти все свои карты.

– Ты его убил своими руками! – воскликнула Чентел.

– Да. Я должен извиниться перед тобой за причиненное неудобство. Я убрал его тело, как только смог это сделать. – Тут глаза его лукаво заблестели. – То есть после того, как вы трое прекратили его прятать. Было довольно трудно проследить, где же в конце концов он окажется.

– Чед, я просто не могу этому поверить! Неужели ты на это способен!

– Чентел, ну подумай сама! Как бы ты себя чувствовала, если бы Дежарн назвал тебе мое имя? И ты была бы вынуждена сообщить этому безупречному лорду Сент-Джеймсу, что в твоей семье, помимо кутил и игроков, есть еще и изменник… Я просто избавил тебя от лишних неприятностей. Или, может быть, тебе не понравилось, что это я убрал тело Дежарна из окрестностей Ремингтон-хаус? Неужели ты хотела бы сделать это сама?

– Конечно же, нет, – вынуждена была согласиться Чентел. – Но…

– Никаких «но». Напротив, ты должна быть благодарна мне, – упрекнул ее Чед.

– Если ты меня так оберегал, то почему в моем доме была найдена контрабанда? – спросила она.

– Это моя недоработка, – вздохнул Чед. – Я велел все убрать из Ковингтон-Фолли в тот самый день, когда ты мне рассказала о визите Сент-Джеймса. Но, Чентел, под Ковингтон-Фолли действительно лабиринт! Мои люди случайно пропустили одно из помещений. И, кстати, во время проведения этой операции я позаботился о том, чтобы тебя не было дома.

– Ты хочешь сказать, что пригласил меня в Лондон не потому, что беспокоился за меня, а для того, чтобы очистить территорию? – прищурившись, спросила Чентел.

– Я всегда о тебе заботился. Я собирался последний раз использовать Ковингтон-Фолли для передачи сообщения и подыскать для этого другое место. Но потом ты вдруг решила поехать на бал к Питерсонам и вернуться в Ковингтон-Фолли, и я отменил встречу. Кстати, в ту ночь мне очень повезло, потому что, как выяснилось, Сент-Джеймс устроил набег на твой дом, – признался Чед.

– Тебе-то, может быть, и повезло, а мне не очень, – сказала Чентел сердито. – Ричард решил тогда, что я предупредила своих агентов.

– Но разве это я виноват, что он пришел к ложному умозаключению?

– Да, ты! – И тут вдруг она поняла всю сложность ситуации. – Боже мой! Он снова может сделать неправильные выводы!

– Ты могла бы сообразить это и раньше, – иронично заметил Чед.

– Он подумает, что я сбежала с тобой! – Чентел сжала кулаки. – Что я нарушила свое обещание!

– Конечно, он так и подумает, – подтвердил Чед.

– Клянусь тебе, я…

Чентел уже прыжком поднялась с сиденья, но ее остановил холодный голос Чеда, направившего на нее пистолет:

– Чентел, успокойся и сядь на место.

Она вынуждена была ограничиться только взглядом, который способен был его уничтожить:

– Я очень надеюсь, что Сент-Джеймс убьет тебя, когда он нас догонит.

– Нет, ты этого не хочешь. И к тому же ему не удастся нас догнать, – самодовольно заявил Чед.

– Он нас догонит! Он обязательно найдет меня! – Чентел гордо вздернула подбородок.

– Если он и догонит нас, то только потому, что охотится за мной. Он тебя просил не убегать со мной исключительно из-за того, что уже подозревал меня в предательстве. Возможно, он даже считает тебя моей сообщницей. Во всяком случае, так это выглядит со стороны, – с издевкой произнес кузен.

– Не смей так говорить! – вскрикнула Чентел.

– Он подумает, что ты нарушила данное ему слово и предала его, – настаивал на своем Чед. – Он будет тебя за это презирать. Ты же из Ковингтонов, Чентел, и потому ты ему не нужна. Так же, как я не нужен старушке Англии. Со мной тебе будет намного лучше, уверяю тебя.

– Это неправда! – Чентел вскочила на ноги. Черт с ним, с пистолетом, она не может сдержаться, чтобы не дать ему пощечину. Но она не успела – снаружи раздался сдавленный крик, и карета замедлила ход и остановилась.

– Это Ричард! – воскликнула Чентел и бросилась к окну. – Ну теперь держись, Чед!

Ричард Сент-Джеймс спрыгнул с лошади прямо на кучера, который гнал лошадей во весь опор. Кучер упал на землю и побежал.

– Он атаковал твоего кучера, Чед! – Чентел зааплодировала.

Ричард догнал его и уложил на обе лопатки.

– Ура, он у Ричарда в руках! – Чентел готова была плясать от радости.

– А ты – у меня в руках, – засмеялся Чед и вдруг крепко схватил ее за талию. Стальное дуло врезалось ей в висок, и Чентел замерла. – А теперь открывай дверь, только медленно.

Чентел дотянулась до дверцы и приоткрыла ее. Сент-Джеймс стоял перед каретой, расправив плечи, с нацеленным на них пистолетом в руках.

– Осторожнее с игрушкой, Сент-Джеймс, или я убью ее! – закричал ему Чед. – А теперь, Чентел, медленно иди вперед вместе со мной.

Вдвоем, тесно прижавшись друг к другу, как нежные любовники, не желающие расставаться, они сошли на землю. Чентел встретилась с суровым взглядом Ричарда, лоб его был прорезан гневными морщинками.

– Ричард, – сказала она, пытаясь не обращать внимания на металлический предмет у ее уха, от которого у нее болела голова. – Я очень рада тебя видеть.

– Правда? – Одна его бровь недоверчиво приподнялась.

– Вот видишь! – прошептал ей на ухо Чед. – Скажите, Сент-Джеймс, за кем вы пришли: за Чентел или за мной? – проговорил он громко.

– За обоими, – коротко бросил в ответ Ричард.

– Я же тебе говорил, – тихо сказал ей Чед.

Чентел всю жизнь считала, что нет на свете хуже людей, любящих фразу «Я же тебе говорил!». Оказывается, есть: ее кузен, который произносит эти слова, держа ее под дулом пистолета.

– Если вы хотите, чтобы Чентел осталась в живых, вы сейчас нас отпустите, и мы поедем своей дорогой, – сказал Чед не допускающим возражений тоном.

Глаза Ричарда сверкнули ненавистью, и он презрительно фыркнул:

– Вы не застрелите свою сообщницу.

– Сообщницу! – возмущенно повторила Чентел.

– А ты думала, что он тебя любит, – прошептал Чед ей на ухо. – Сообщница она мне или нет, Сент-Джеймс, но не думаю, что смерть жены будет вам приятна. Подумайте о скандале, который последует за этим. Подумайте о фамильной чести. А теперь бросайте пистолет на землю, – приказал он.

– Вам не удастся уйти, Тейбор. – У Ричарда от напряжения заиграли желваки на скулах.

– У меня много шансов. Я рискну, потому что я поставил на кон гораздо больше, чем вы. – Чед рассмеялся. – А теперь бросьте пистолет, не заставляйте меня стрелять в Чентел.

– Если вы ее убьете, вам придется поискать другого партнера.

– Я ненавижу вас обоих! – воскликнула Чентел; она почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу.

– Бросайте оружие, – приказал Чед, и она вдруг поняла, что он не шутит. – Если вы заставите меня выстрелить в Чентел, я вас убью, Сент-Джеймс, клянусь, я вас убью.

В этот момент Чентел почувствовала, как она любит их обоих! Но Чед не возьмет ее с собой, не убив Ричарда. Ричард знает слишком много, этого достаточно, чтобы его уничтожить.

Ричард опустил руку с пистолетом и готов был уже бросить его на землю, когда Чентел вскрикнула:

– Не-ет! – Одновременно она пнула Чеда коленом в пах и рванулась; от неожиданности тот едва ее не выпустил. Ей удалось схватить его правую руку, в которой был пистолет, и она повисла на ней всем телом.

– Ченти, не делай этого, – скомандовал Чед; свободной рукой он сильно ударил ее по лицу, и она пошатнулась.

Позади послышался рев, напоминающий рык дикого зверя; ее грубо оттолкнули в сторону, так что она упала на землю. Когда она наконец собралась с силами и приподнялась, то ее глазам, слезящимся от боли, предстало такое зрелище: Чед и Ричард наносили друг другу удары, которые отдавались у бедняжки в голове. «Боже мой, ведь так они поубивают друг друга!» – подумала она и принялась судорожно шарить руками в траве, ища пистолет. Наконец она увидела оружие Чеда, валявшееся на земле неподалеку от нее, и осторожно подползла к нему, не отрывая взгляда от дерущихся мужчин; наконец пистолет был у нее в руках.

Она поднялась на ноги и пошатнулась. Чентел не знала, что ей теперь делать с пистолетом. В это время мужчины продолжали драку. Они так быстро увертывались от ударов и менялись местами, что у Чентел закружилась голова. Если бы она даже и умела стрелять, то все равно не стала бы этого делать в такой обстановке, дабы случайно кого-нибудь действительно не убить. Ей пришлось действовать по-другому! И, взявшись за дуло пистолета, она стала поджидать подходящего момента, который скоро ей представился: Ричард, пытаясь избежать сильнейшего удара, споткнулся о валявшегося на земле кучера и упал. Чед замешкался на какую-то долю секунды, этим и воспользовалась Чентел, ударив его по голове рукояткой; он обмяк и медленно опустился на землю.

Ричард лежал на кучере, тяжело дыша, и один глаз у него начал заплывать.

– Чентел, дорогая, – вот и все, что он смог прохрипеть, приподнявшись, и снова упав на тело слуги.

Чентел отошла от него на шаг и угрожающе потрясла у него перед носом пистолетом:

– Не смей называть меня «дорогая»! Как ты мог подумать, что я сообщница Чеда! Как ты посмел!

– Я сказал это только для того, чтобы привести его в замешательство. – Он дотронулся до своего лица и поморщился. – На самом деле я в это не верил.

– Нет, верил! Не подходи ко мне близко!

– Женщина, пора наконец научиться мне доверять! – взревел он, выхватил у нее пистолет и отшвырнул его в сторону. Она опешила, и в этот момент Ричард схватил ее и прижал к себе. Чентел собралась было высказать свое возмущение, но не успела этого сделать, потому что он наклонился и завладел ее губами, и это был страстный, глубокий поцелуй.

Чентел тут же забыла об опасности и предательстве, о похищении и своих страхах; ее охватила волна чувств и непреодолимых желаний. Она обняла его за шею, прильнув всем телом, и тихий стон слетел с ее губ, когда она почувствовала, как его руки властно и нежно гладят ее.

Ричард вдруг отпрянул от нее и, глядя ей прямо в глаза, спросил:

– Теперь ты мне веришь? Ты понимаешь, как ты мне нужна?

Чентел была как в тумане; она не отрываясь смотрела на его красиво очерченный рот, и все ее мысли были только о новом поцелуе.

– Да, я тебе нужна, – послушно повторила она.

– Господи, женщина, ведь ты же могла погибнуть! – Голос его прозвучал сурово.

Чентел наконец оторвала взгляд от его губ и посмотрела ему в глаза.

– Ты меня целуешь, ты меня хочешь только потому, что наша жизнь была под угрозой, – сказала она.

– Что за чушь!

– Ты сам это сказал в прошлый раз, и сейчас происходит то же самое. И в ту минуту, когда ты снова почувствуешь себя в полной безопасности, ты уйдешь… ты оставишь меня, как ты всегда это делаешь, – грустно вздохнула Чентел.

– Ты неправильно меня поняла! Тогда было все по-другому! И я сказал тебе это только потому, что…

– Ричард! – взвизгнула Чентел. – Чед за твоей спиной!

– Черт! – Ричард обернулся как раз вовремя, чтобы перехватить движение Чеда, который, покачиваясь, как пьяный матрос, подходил к нему с занесенным кулаком. Он ударил его правой в подбородок, и Чед рухнул на землю. Снова повернувшись к Чентел, он посмотрел ей в глаза.

– Не… не смотри на меня так! – У Чентел перехватило дыхание.

– О господи! – Ричард поднял глаза к небесам. – Вот что – давай сейчас доставим Чеда в тюрьму, а об этом поговорим позже.

– Хорошо, – с радостью согласилась с ним Чентел.

Она посмотрела на лежащего у ее ног Чеда и тяжело вздохнула:

– Никогда бы не подумал, что он может оказаться изменником. Но, кажется, я вообще плохо разбираюсь в мужчинах.

Чентел нетерпеливо мерила шагами тесную комнату конторы местной тюрьмы, которая состояла еще из двух железных клеток для заключенных. Служащие этого заведения никогда еще не испытывали столь бурных эмоций, как в последние дни. Обычно их узниками были дебоширы и пьяницы, мелкие воришки и браконьеры, но до сей поры сюда не ступала нога изменника родины.

– Но почему нельзя выпустить Тедди побыстрее? – спросила Чентел, резко повернувшись к своему спутнику. – Мы здесь уже больше трех часов!

– Они не могут его освободить, пока сквайр Питерсон не подпишет ордер, – терпеливо ответил ей Ричард. Он стоял, опираясь о единственный в помещении стол.

Его лицо было все в синяках, один глаз полностью заплыл, а на лбу красовалась неглубокая царапина. При взгляде на него Чентел хотелось только одного: расцеловать его, дотронувшись своими губами до каждого ушиба и каждой ссадины, но она не желала идти на поводу своего сердца. Она не должна испытывать к нему никаких нежных чувств! Ведь он считал ее сообщницей Чеда.

– Успокойся, нам осталось ждать совсем недолго, – сказал Ричард.

В это самое мгновение отворилась дверь, и вошел Тедди, за которым следовало двое местных стражей.

– Тедди! С тобой все в порядке? – Чентел бросилась ему на шею.

Тедди заморгал, как человек, попавший из полумрака на яркий свет:

– Со мной-то все хорошо. Но ты знаешь, что сюда привели Чеда? Он выглядит ужасно, как будто его здорово побили. Кажется, он только-только пришел в себя. – Присмотревшись к сестре, Тедди удивленно спросил: – По правде говоря, и ты не в лучшей форме. Что это у тебя на щеке?

– Это всего лишь царапина, я потом все объясню.

– Но мы же не можем оставить здесь Чеда! – воскликнул Тедди.

– Боюсь, что нам придется это сделать, – вмешался в разговор Ричард. – Твой кузен, Тедди, и есть тот изменник, которого мы искали.

– Чед – изменник? Нет, вы ошибаетесь, Чед хороший парень, – потрясенный до глубины души, Тедди посмотрел на Ричарда, и тут глаза его еще больше округлились: – Черт побери, у вас вид не лучше, чем у него!

– Я надеюсь, что он все-таки выглядит хуже, – улыбнулся Ричард одной стороной лица.

Тут наружная дверь резко распахнулась, и в комнату вошла тетя Беатрис. Она даже не взглянула на Тедди, зато ее прищуренные глаза прямо-таки просверлили насквозь Чентел.

– В чем дело? Мне сообщили, что Чед находится в тюрьме! – громко, с возмущением спросила она.

– Вам сообщили? – переспросил Ричард и с упреком посмотрел на Чентел.

– Я отправила посыльного, пока мы ждали, – пожала она плечами. – Тетя Беатрис имеет право знать об этом.

Тетя Беатрис обратила свой взор на Ричарда:

– Почему вы засадили за решетку моего сына?

– Он задержан по подозрению в измене родине.

Некоторое время тетя Беатрис не сводила глаз с Ричарда, как будто хотела сжечь его взглядом. Все молчали; потом она вдруг отрывистым голосом произнесла:

– Чушь! Вы все тут лжете! Я хочу видеть сына.

– Конечно. – Ричард согласно кивнул. – Вас проводит к нему Томас.

Пока тетя Беатрис проходила мимо них, стояла полная тишина, только Тедди отскочил в сторону, чтобы не стоять у нее на пути. Даже Томас, охранник, казалось, дрожал, пока открывал ей дверь в соседнее помещение.

– Ух! – выдохнул Тедди. – В веселеньком же она настроении! Не повезло бедному Чеду, она ему задаст!

– Да, строгая женщина, – согласился с ним страж. – А теперь вам надо подписать еще кое-какие бумаги.

– Еще! – воскликнула изнемогающая от усталости Чентел. – Сколько же еще бумаг тебе нужно, Джеффри? Даже в правительственной канцелярии меньше бюрократии!

– Сожалею, мисс Эмб… то есть миледи, – бедный Джеффри покраснел, – но все формальности должны быть соблюдены.

– Давайте тогда ими займемся, – спокойно сказал Ричард, и они с Тедди подошли к столу и стали просматривать документы, которые им предъявил охранник, а Чентел снова принялась ходить взад-вперед. Через некоторое время дверь из внутреннего помещения открылась, и на пороге появилась тетя Беатрис; лицо у нее было пепельно-серым. Чентел остановилась и подошла к ней:

– Тетя, с вами все в порядке? Мне очень жаль…

Тетя Беатрис бросила на нее злобный взгляд, и, когда она заговорила, ее подбородок задрожал от едва сдерживаемого гнева:

– Ты! Ты точно такая же, как и твоя мать! В тебе течет ее кровь! Я всегда знала, что ты ничего не стоишь, но из-за тебя пострадают достойные люди! А вы, – она обратилась к Сент-Джеймсу, – как вы посмели отобрать у меня сына?!

Она прошла через комнату, тяжело переваливаясь, и покинула контору, сильно хлопнув дверью. Все облегченно вздохнули.

– Бедная тетя, – сказала расстроенная Чентел.

– Бедный Чед, – сказал Тедди, покачав головой.

– Нет, ты ошибаешься, далеко не бедный! – произнес за их спиной голос, очень похожий на голос Чеда. Все обернулись. Это на самом деле был Чед! Он стоял в дверях, и в руке у него был большой, устрашающего вида пистолет, направленный прямо на них.

– Да, Чед вовсе не бедный, – тихим голосом подтвердил Ричард.

– А теперь давайте постараемся устроить все так, чтобы никто из нас не стал ни бедным, ни мертвым, – предложил Чед. – Никаких резких движений. Поднимите руки над головой. Джеффри, медленно, очень медленно вставай из-за стола.

– Но где ты взял пистолет? – поинтересовался Тедди, выполнив его команду.

– Я его спрятал, – с откровенной насмешкой ответил он.

– Ты всегда умел заранее все предусмотреть, – покачал головой Тедди. – Жаль, что я об этом не подумал.

– Не беспокойся, Тедди, – засмеялся Чед. – Злоумышленником тебе никогда не стать, ты не из той породы.

– Но ты не мог его спрятать! – воскликнула Чентел; руки ее были высоко подняты, а глаза пронизывали его насквозь.

– Теперь вы все пройдете сюда, – продолжал распоряжаться Чед. – Пожалуй, сегодняшнюю ночь вы проведете в спальных покоях за решеткой. Медленно продвигайтесь вперед.

Подчинившись его указаниям, все перешли в другое помещение. Может быть, такое беспрекословное повиновение объяснялось тем, что Чентел и Ричард уже убедились в серьезности угрозы, исходившей от Чеда, Тедди и подумать не мог о том, чтобы противоречить своему кузену, а Джеффри был до смерти напуган.

– Джеффри, ты присоединишься к своему товарищу, – скомандовал Чед, показывая на клетушку, где на полу лежало чье-то безжизненное тело. – Томасу может понадобиться твоя помощь. Думаю, когда он очнется, то будет жаловаться на головную боль.

Джеффри вбежал в клетку и бросился к распростертому на полу напарнику, а Чед запер за ним дверь.

– А теперь, мои дорогие родственники, предлагаю вам занять эти апартаменты, – сказал он, запирая за ними дверь.

– И все-таки, откуда у тебя пистолет? – не отставала от него Чентел.

– Просто он хорошо его спрятал, – высказал свое мнение Тедди.

Чед, не слушая их, пристально посмотрел на Ричарда.

– Какие-нибудь предложения, Сент-Джеймс?

– Да, есть парочка, – сухо ответил тот.

– Тише, тише, здесь дама! – рассмеялся Чед. – Кстати, могу ответить тебе, дорогая, – повернулся он к Чентел, – откуда у меня оружие. Я ведь тебе уже говорил, что и у негодяев есть матери. К сожалению, Чентел, я должен вас покинуть, хотя и против своего желания. Но если тебе интересно, то знай: я не еду во Францию. Настойчивость, с которой ты меня убеждала использовать достоинства и недостатки Ковингтонов во благо общества, а не во вред ему, возымела на меня действие. Мне вовсе не безразлично, что ты обо мне думаешь. Поэтому есть только одно место на земле, где могут пригодиться мои таланты.

– И где же это? – спросила она.

– В Америке. Я слышал, что в бывших колониях прекрасно чувствуют себя игроки моего калибра. Там, вдали от цивилизации, среди диких и необузданных переселенцев наверняка найдется для меня местечко.

Чентел всплеснула руками:

– Да, Чед, ты совершенно прав! Я слышала, что там жить очень опасно, и местное население постоянно подвергается набегам индейцев. Это как раз для тебя, там тебе понравится?

Чед бросил вопросительный взгляд на Ричарда:

– Как вы относитесь к моему решению? Я клянусь, что нога моя никогда не ступит на английскую землю, и я вообще никогда не вернусь в Старый Свет. Я Ковингтон, но умею держать свое слово.

– Я вам верю, – ответил Ричард, со значением взглянув на Чентел. – Я одобряю ваше решение и не буду чинить вам никаких препятствий. – И он снова перевел глаза на Чеда.

– Благодарю вас, мой новый кузен. – Чед поклонился. – Вас освободят завтра утром, когда на дежурство придет новая смена.

– Мы должны провести здесь всю ночь? – недовольно воскликнула Чентел.

Чед все так же в упор смотрел на Ричарда:

– Я постарался убедить ее в том, что она вам безразлична – и довольно успешно.

– Я заметил, – сухо ответил Ричард.

– Но я вам дарю целую ночь, – засмеялся Чед. – рассматривайте это как подарок. Дорогая, не будь слишком несговорчивой, – обратился он к Чентел.

– Несговорчивой! – возмутилась она и топнула ножкой.

Чед только покачал головой и спросил Ричарда:

– Я полагаю, вы не дадите мне сбежать, если я захвачу с собой Чентел?

– Нет, – очень любезно ответил ему тот. – В этом случае я вынужден буду вас догнать и убить.

– Я так и думал. Что ж, если уж мне приходится распрощаться с Чентел, то по крайней мере меня утешает сознание того, что я оставляю ее в надежных руках. И они должны быть очень надежными и умелыми, если вы собираетесь отныне заботиться о Ковингтонах.

– Я уже это понял, – кивнул ему Ричард, и в его глазах наконец зажглись лукавые огоньки. – Постараюсь справиться, в конце концов, мне не привыкать к трудностям.

– Боюсь, что эта задача может оказаться непосильной для того, кто не принадлежит к нашей семье, – покачал головой Чед. – Но, впрочем, я не стану вас отпугивать, потому что хочу, чтобы в мое отсутствие вы позаботились о близких мне людях. А теперь мне пора уходить.

Чентел прижалась к решетке. Она знала, что больше никогда не увидит своего кузена. Она сознавала, что должна была бы презирать его за то, чем он занимался, но она не могла расстаться с ним холодно. Ей будет так не хватать его.

– Чед, ты сможешь нам написать, рассказать, как один из Ковингтонов поживает в Америке? – дружелюбно спросила она.

– Я постараюсь. Прощай, Ченти. – И он ласково погладил ее по щеке. – Тедди, старина, придется уж как-нибудь вам двоим найти сокровище, без меня, а я состояние наживу сам. – И он послал Чентел воздушный поцелуи и исчез за дверью.

– Прощай, Чед. – Чентел смотрела ему вслед, вцепившись обеими руками в решетку.

– Иди сюда, Чентел, – позвал ее Ричард. – Нам сидеть тут до утра, давай хоть немного поспим.

Она обернулась. Ричард сидел на единственной в камере скамье, а Тедди устроился прямо на полу.

– Я не хочу спать, – сказала она.

– Нет, хочешь, – тихо засмеялся Ричард, – просто у тебя приступ дурного настроения.

– Я думаю, ты должна отдохнуть, сестра, – поддакнул Тедди. – Ты выглядишь такой уставшей.

Ричард похлопал по скамье, служившей пленникам ложем, приглашая ее сесть:

– Иди сюда.

Она сложила руки на груди и заявила:

– Нет, вы с Тедди можете расположиться вместе на скамье.

– Ты имеешь в виду, что мы вдвоем можем на нее лечь? – Тедди густо покраснел. – Чентел, мужчины так не делают. Это неприлично. Кто-нибудь может подумать… ну… Впрочем, это неважно. Это ты можешь устроиться на топчане вместе с Сент-Джеймсом… Но мы вдвоем с ним не можем – и нам с тобой этого тоже нельзя делать. Так положено.

Чентел подумала, что единственное, что Тедди хорошо усвоил, – это кому с кем спать. Убедить его изменить своим принципам было невозможно. К тому же она чувствовала, что у нее ноет все тело и ей тяжело держаться на ногах.

– Что ж, будь по-вашему, – произнесла она не слишком любезным тоном, подошла к скамье и опустилась на нее рядом с Сент-Джеймсом.

Ричард тут же обнял ее за плечи и притянул к себе.

– Закрой глаза и спи, – прошептал он.

– Жду не дождусь утра, – посетовал Тедди, ерзая на жестком полу. – Мне тут не нравится. Конечно, Томас и Джеффри неплохие парни, но мне все равно тут не нравится. Мне так не хватает Алисии! Теперь, когда я свободен, я смогу ее увидеть. Но сначала, конечно, надо найти сокровище.

Вдруг Ричард тихо засмеялся, и Чентел, подняв голову, посмотрела на него:

– Над чем ты смеешься?

– Не прошло и минуты с тех пор, как меня назначили главой семьи Ковингтонов, и я уже провожу ночь в тюрьме!

– Так ты считаешь себя главой семьи? – Она попыталась придать своим словам оттенок высокомерия, но ничего не могла поделать с собой, потому что ей было так уютно в его объятиях, и с каждым мгновением она расслаблялась все больше.

– Да, и рано или поздно ты со мной согласишься. – Он улыбнулся ей.

– Сомневаюсь в этом. – Она снова положила голову ему на грудь, и, к ее собственному удивлению, губы ее тронула ответная улыбка. – По-моему, ты сказал, что мы должны спать, а не разговаривать.

– Да. – Она чувствовала его теплое дыхание на своих волосах. – Но придет день, когда ты поверишь в меня и в то, что ты мне нужна.

– Я знаю, что это правда, но только когда мы в опасности, – сказала она, зевнув.

– Нет, ты мне нужна и тогда, когда опасности нет и в помине! Но, боюсь, с Ковингтонами это случается крайне редко, – добавил он со смешком.

– Нет, – возразила ему Чентел. – Теперь, когда Чед уехал, мы заживем спокойно.

– Ни потрясений, ни тревог? – обрадовался Ричард.

– Ничего. – Ее голос прозвучал совсем сонно.

– Тогда, моя дорогая, ты поймешь наконец, что я говорю правду, и придешь ко мне, – произнес он еле слышно.

– Нет, никогда, – пробормотала она, засыпая и крепче прижимаясь к Ричарду.