Текст книги "Озорная леди"

Чентел набрала полную грудь воздуха и постучала в дверь, которая как будто специально была изрезана ножом. Ответа не последовало. Чентел постучала еще раз, более громко.

– Должно быть, его нет дома, – обрадовался Тедди. – Как жаль! Но ничего, мы его застанем в другой раз.

Он уже повернулся, чтобы идти, но Чентел ухватила его за рукав.

– Стой, – приказала она. – Домовладелец сказал, что видел, как он входил, – и она снова забарабанила в дверь.

– Да, но это он сказал после того, как ты дала ему фунтовую бумажку. Не понимаю, зачем ты соришь деньгами направо и налево, в то время как больше всего они нужны мне, – простонал Тедди.

– Тебе прежде всего нужно снять с себя подозрение в предательстве, – напомнила ему Чентел и ударила в дверь ногой.

Медленно и со скрипом дверь приоткрылась, и оттуда выглянула чья-то голова.

– Луи Дежарн? – спросила Чентел с деланной улыбкой, чувствуя себя абсолютно незащищенной, потому что Тедди спрятался за ее спину и отступил назад, готовый убежать в любую минуту.

– Да. – Дверь открылась пошире, и Чентел смогла рассмотреть того, кто стоял на пороге. Это был мужчина совсем маленького роста, не выше ее самой, черноглазый, с редкими черными волосами, на которые он потратил слишком много бриолина. Некоторое время он изучающе смотрел на Чентел, причем взгляд его задержался на ее груди и фигуре, откровенно подчеркнутой чересчур облегающим корсажем; после этого масленые глазки его загорелись нездоровым блеском, и он облизнул губы: – Да-да, я Луи Дежарн. Вы слышали обо мне? С женщинами я делаю чудеса! Заходите, милая, заходите, – пригласил он ее, чуть отступив в сторону.

Чентел вздрогнула; он показался ей похожим на паука, заманивающего ее в свою паутину. Тем не менее она шагнула внутрь его маленькой комнатки, отчаянно призывая жестами Тедди следовать за ней. Тедди быстро вошел, и Луи Дежарн разочарованно отступил назад.

– Но, моя дорогая, зачем нам тут мужчина? – с хмурым видом глядя на Тедди, спросил он.

– Потому что я совсем не та, за кого вы меня принимаете! Мы с Тедди выяснили, что было в той черной шкатулке, которую вы отдали ему на сохранение, – приступила к изложению дела Чентел.

– Тедди? – Маленький человек пристально вгляделся в испуганное лицо брата Чентел. – Ага! Так вот вы кто!

– Вы его не узнали? – воскликнула крайне удивленная Чентел. Тот пожал плечами:

– Вы должны признать, мадемуазель, что у него не самое запоминающееся лицо. Но зато ваше… Ах, я его буду помнить до самой смерти!

– И это вполне возможно, – пробормотала Чентел себе под нос; вслух же она произнесла: – Вы хотите сказать, что вручили незнакомому человеку шкатулку, но при этом даже не запомнили, как он выглядит? Вы не представляете, какие неприятности вы ему причинили!

– Неприятности? Это у меня из-за него неприятности! – Луи Дежарн возвел руки к небу.

– Зачем вы отдали ему шкатулку и наказали, чтобы он хранил ее в Ковингтон-Фолли? Что в ней лежит?

Луи посмотрел на нее с усмешкой:

– Зачем такая хорошенькая женщина, как вы, об этом беспокоится? Вам совершенно не нужно этого знать, иначе вы рискуете потерять свою хорошенькую головку, – подмигивая ей, прошептал Дежарн.

– Послушайте, мой брат… – начала было Чентел.

– Тедди – ваш брат? – воскликнул француз. – Мой бог, так вы та самая очаровательная Чентел? И вы хотите знать, зачем я отдал шкатулку вашему брату? – Он засмеялся и пожал плечами. – Мне просто надо было от нее поскорее избавиться. За мной следили. А ваш брат – он такой простофиля…

– Потише, вы! – воскликнул Тедди. – Может быть, я и простофиля, но вы не имеете права так отзываться обо мне. Как будто меня нет в комнате!

– А при чем тут Ковингтон-Фолли? – спросила Чентел, не обращая внимания на слова Тедди.

– А почему бы и нет? Тедди все время толковал о Ковингтон-Фолли, он говорил, что там находится сокровище… – произнес с усмешкой Дежарн.

– Я… я этого не говорил. – Тедди побледнел.

– Ну, конечно же, вы только об этом и говорили! – В голосе Луи послышалось презрение. – Вы сказали, что ваши долговые расписки надежны, потому что вы скоро найдете сокровище.

Тедди густо покраснел:

– Я был здорово пьян. Никакого сокровища нет и в помине. – Он неистово потряс головой.

– Хорошо, – нетерпеливо сказала Чентел, твердо намеренная выяснить истину. – А теперь скажите, что было в шкатулке и на кого вы работаете?

Человек недоуменно пожал плечами:

– Этого я не могу вам сказать, моя дорогая. Я не хочу умирать!

– Вы умрете, если мне этого не скажете, – пригрозила ему Чентел.

– И это говорите вы! Но ведь вы не убьете бедного Луи, потому что вы леди, разве не так? А теперь уходите. И не играйте в опасные игры, которые выше вашего понимания, моя дорогая. – Это было сказано снисходительным тоном, каким сильный, умный мужчина говорит со слабой, глупой женщиной, и Чентел отчаянно захотелось его пристрелить.

Он повернулся к ним спиной, чтобы открыть дверь, но Чентел остановила его.

– Подождите минутку. – Злорадно улыбаясь, она вытащила пистолет из кармана плаща. – Остановитесь, мон шер, или я вас застрелю!

Луи обернулся и, увидев пистолет в ее руке, от души расхохотался:

– Какая замечательная вещь! Какой темперамент, маленькая леди, но вы не должны держать эту штуку в руке, это вам не идет. А теперь, может быть, вы соизволите уйти?

– Нет, не соизволим. – Чентел сдерживалась изо всех сил; ей во что бы то ни стало надо было получить информацию от этого карлика.

– Прекрасно, тогда уйду я, – пожав плечами, он повернулся к двери.

– Что нам теперь делать? – шепотом спросил Тедди. – Он уходит.

Пытаясь его остановить, Чентел зажмурилась, нетвердыми руками направила пистолет выше головы Луи и нажала на спуск. Ответный толчок был очень сильным и отбросил девушку чуть ли не на середину комнаты. От выстрела у Чентел зазвенело в ушах. Пуля попала в потолок, прямо над головой француза.

– Я вас пристрелю, – заявила Чентел, оправившись от испуга.

Луи медленно повернулся. Его голова и плечи были обсыпаны штукатуркой, а на лице застыло выражение крайнего удивления. Руки он инстинктивно поднял вверх.

– Бог мой, вы в меня стреляли, вы на самом деле в меня стреляли! – потрясение прошептал француз.

– И выстрелю еще раз! Тедди, дай мне свой пистолет… – Чентел была неумолима. – Я не пощажу этого подлеца! – громко продолжала Чентел, локтем пихнув брата в бок. – Я хочу его убить.

– Ты не сможешь его убить, потому что… – прохрипел Тедди, но Чентел не дала ему закончить.

– Ни слова больше! – Она бросила на брата взгляд, от которого тот чуть не упал на месте. – Твой пистолет, живо!

– Хорошо, – покорился Тедди и протянул ей оружие, причем дуло оказалось направлено прямо в сердце Луи. – Хотя пользы от него никакой…

Луи глубоко вздохнул и взмолился, переминаясь с ноги на ногу:

– Нет-нет, пожалуйста! Следите за тем, что делаете!

– Что? – переспросил Тедди; его рука невольно ослабела, и дуло переместилось ниже; француз застыл на месте, издав душераздирающий крик.

– Я знаю, что нельзя убивать его, пока он не расскажет нам все, что мы хотим знать, но у меня руки так и чешутся покончить с ним. – Чентел выхватила у Тедди пистолет, так как Луи закатил глаза, и девушка испугалась, что он вот-вот упадет в обморок.

– Бог мой! – выдохнул Луи. – Пожалуйста, не убивай меня!

Чентел навела на него пистолет, положила палец на курок и приказала:

– Тогда говорите!

– Матерь Божья, вы всего лишь женщина! Вы не можете меня понять! Если я вам скажу, меня убьют! – дрожащим голосом проговорил Дежарн.

– Но если вы не скажете, то я убью вас раньше! – пригрозила Чентел.

– Да, конечно… – простонал он. – Но вы не понимаете! Тот, кто меня нанимал, будет убивать меня долго и мучительно!

Рука Чентел дрогнула: ее хитрость не сработала! Тогда она бросила на француза ледяной взгляд, мрачно заметив:

– Мертвый – он и есть мертвый, – и потрясла пистолетом.

– Подождите, не стреляйте, – взмолился тот. – Дайте мне немного подумать!

– Дай ему подумать, – сочувственно сказал Тедди и добавил: – Это разумно. Мне, например, всегда для этого нужно время.

Луи благодарно взглянул на своего заступника.

– Я не могу вам сейчас ничего сказать… за мной следят. Но… – Во взгляде у него промелькнула надежда. – Но если вы дадите мне денег, тогда я вам обо всем расскажу и после сбегу во Францию. Только подумайте, ма шери…

– Еще раз назовете меня так, и я вас тут же пристрелю, как бешеную собаку, – пригрозила Чентел сквозь стиснутые зубы.

– Нет-нет, моя красавица, ма белль…

Чентел подняла пистолет:

– И за это тоже!

– Нет-нет, пожалуйста, я больше не буду вас так называть! Но что вы думаете по этому поводу? Вы даете мне деньги, я расскажу вам все и уеду к себе домой. Обе стороны довольны… и, главное, все живы! – добавил он слабым голосом.

Чентел сделала вид, что раздумывает над его предложением.

– Хорошо, – сказала она наконец, сунув пистолет в безвольные пальцы Тедди, причем оба, и Тедди и француз, при этом ахнули в унисон.

Открыв свой ридикюль, Чентел вытащила оттуда все деньги, которые там еще остались, и показала банкноты Луи:

– Этого достаточно?

Луи, не отрывая одного бдительного глаза от руки Тедди, в которой тот держал пистолет, взглянул другим на ассигнации и ответил:

– Нет.

– Да здесь же уйма денег, – возмущенно возразил ему Тедди.

– Но недостаточно, чтобы добраться до Франции. Мне нужно будет еще двести фунтов.

– Если вы придете ко мне домой через два дня утром, потому что в это время Сент-Джеймс, как правило, уезжает по делам, то я дам вам денег. Даже не две сотни, а три, – добавила великодушно Чентел, прекрасно понимая, что надо подсластить приманку.

Луи улыбнулся, и его черные глаза засверкали.

– Ах, вы так щедры, ма ш… мадемуазель, – быстро поправился он. – Видите ли, я здесь сейчас без работы, никто меня не нанимает после того случая со шкатулкой. Но я клянусь вам, что скажу, кто тот человек, на которого я работал, как только вы мне дадите деньги.

– Хорошо. – Чентел кивнула, пытаясь скрыть радостное волнение, которое она в этот момент испытывала. – А теперь нам пора.

– Но вы тоже должны мне кое-что пообещать, – неуверенным голосом попросил Луи.

– Я не собираюсь вам ничего обещать! – ледяным тоном заявила Чентел.

– Нет, вы должны мне пообещать, что никому не скажете о нашем договоре, иначе мне не жить. Чентел внимательно посмотрела на него:

– Вы имеете в виду, что я не должна говорить об этом Сент-Джеймсу?

– Да. И никому вообще. Ни единой душе! Это должно быть нашей тайной. Вы должны пообещать! – потребовал Дежарн в отчаянии.

Чентел сжалилась над этим жалким существом.

– Хорошо, я обещаю. – Она торжественно кивнула.

– Мерси, – выдохнул он.

– А теперь нам действительно пора. – Чентел торопилась уйти, пока удача ей не изменила, да и Луи не прочь был отделаться от незваных гостей.

Простившись, Чентел схватила Тедди за рукав, и Луи отступил в сторону, освобождая им путь. Когда дверь за ними закрылась, Чентел прошептала:

– Мы получим ответ через два дня.

– Но как мы достанем три сотни фунтов? – поинтересовался Тедди.

– Я об этом позабочусь. – Чентел отмахнулась от его вопроса… они шли по мрачному, сырому коридору.

– Что ты собираешься делать?

– Пока еще не знаю, – довольная одержанной победой, она не хотела думать о том, что могло испортить ей настроение. – Но я их достану, можешь в этом не сомневаться.

7.

Ричард пристально смотрел на мужчин, сидевших перед ним. Несмотря на внешнее спокойствие, в душе его бушевала буря: его жгло сильнейшее желание ударить по физиономии того, кто говорил. Он вообще-то ничего не имел против Джеймсона, более того, он считал его превосходным человеком, но его взбесило то, что он услышал…

– И затем леди Сент-Джеймс и ее брат вошли в заведение миссис Дюрхэм. Миледи при этом была одета… гм… несколько экстравагантно, – рассказывал Джеймсон.

– Да? – Ричард пытался притвориться безразличным.

– На ней было зеленое платье, – добавил Бретт с глупой ухмылкой. – Оно было… – Тут он поймал на себе взгляд Ричарда и поперхнулся. – Оно было… э-э… зеленым.

– Да, милорд, – согласился с ним Джеймсон. – После этого они встретились с Луи Дежарном.

– Что? – воскликнул Ричард, чуть пристав в кресле.

– Они встретились с Луи… – повторил рассказчик.

– Вы уверены в этом? – переспросил Сент-Джеймс.

– Да, милорд. За ними было очень легко наблюдать. Они оставляли за собой след в виде купюр, перешедших в жадные руки, – пояснил Джеймсон.

– И это я их финансировал! – Ричард буквально взвыл. – Что было дальше?

– Они вышли от Дежарна, очень довольные собой, – продолжил тот.

– Да? – Ричард был в недоумении.

– Вы думаете, что они в этом замешаны? – спросил Бретт.

– Не могу сказать ничего определенного, – ответил Ричард уклончиво. – Либо они действительно в этом участвуют, либо они просто вбили себе в голову, что сами могут найти предателя, и потому действуют так неразумно. Наверняка Чентел думает, что это гениальный план. Она привыкла всегда защищать своего братца.

– Боже мой, – выдохнул Джеймсон, – она не представляет, с кем имеет дело!

– Но, к сожалению, мы тоже этого не представляем! Господа, спасибо вам за службу.

– Не за что, милорд, – сказал Бретт, поднимаясь. Ричард бросил на него сердитый взгляд, тот покраснел и стал извиняться: – То есть я хотел сказать…

– Я знаю, что ты хотел сказать, – сухо заметил Ричард и покачал головой. – Как будто мало у меня неприятностей, так еще моя милая женушка разыгрывает из себя сыщика. Еще раз благодарю вас, господа. Вы проделали превосходную работу. Когда вы вернетесь в Лондон, пожалуйста, передайте от меня письмо Эдварду.

– Разумеется, – сказал Джеймсон.

– Нет проблем, – отозвался Бретт.

Они ушли. Ричард, проводив их, снова уселся на место. Нахмурившись, он машинально стал выбивать пальцами барабанную дробь о полированную поверхность стола. Его мучил вопрос: что же собралась предпринять эта маленькая ведьмочка дальше?

– Ох, мисс, вы выглядите просто сногсшибательно! – Бетти, новая горничная Чентел, искренне восхищалась своей хозяйкой. – Милорд не сможет оторвать от вас глаз!

– Будем надеяться! – отозвалась Чентел, смотрясь в зеркало. На ней было ее зеленое платье, правда, на этот раз без кроваво-красной нижней юбки и желтых оборок. Она не завила волосы, ибо решила, что и без того выглядит достаточно соблазнительно.

– Ты действительно думаешь, что я привлеку внимание милорда?

– О чем вы говорите! – Бетти, простая деревенская девушка, захихикала, и на ее пухленьких щечках появились обворожительные ямочки. – Думаю, милорд не сможет вам ни в чем отказать, как только вас увидит.

– Надеюсь, что ты права, Бетти, – сказала Чентел, но на душе у нее было неспокойно. Она твердо решила вечером соблазнить Ричарда Сент-Джеймса. Это был единственный способ раздобыть деньги, чтобы заплатить Луи Дежарну. Она должна была защитить Тедди и фамильную честь.

Чентел глубоко вдохнула. Нет, другого пути у нее нет! Она принесет себя в жертву на алтарь своей семьи. Поняв, что Сент-Джеймс просто так ей денег не даст, она пришла в отчаяние, но, вспомнив о миссис Дюрхэм, воспряла духом.

Миссис Дюрхэм зарабатывала себе на жизнь, соблазняя мужчин. Чентел узнала от нее, что Сент-Джеймс легко поддавался женским чарам. У него были связи с женщинами легкого поведения. Губы Чентел слегка скривились при этой мысли, каждый раз, когда она об этом вспоминала, какое-то неприятное ощущение возникало у нее под ложечкой. Надо сказать, репутация Сент-Джеймса сильно пострадала в глазах Чентел за время ее пребывания в Лондоне.

Чентел заставила себя вернуться мыслями к настоящему. Сегодня вечером объектом его внимания будет не какая-нибудь девица легкого поведения, а она сама. Конечно, Чентел собиралась соблазнить его только ради семьи.

– Ой, подождите, мисс, я кое о чем вспомнила, – воскликнула Бетти. – У меня есть одна вещичка, которая вам понадобится. Так, заключительный штрих. Я мигом.

Она выскочила из комнаты, и Чентел осталась одна, нервно ломая пальцы. Она опоздает на обед! Она снова посмотрелась в зеркало и засомневалась – не зря ли она отказалась от румян? Сегодня она не имеет права на неудачу! Она должна соблазнить Ричарда, иначе…

– Вот, мисс. – Бетти, тяжело дыша, влетела в комнату и протянула ей флакончик.

– Что это? – спросила Чентел.

– Это называется «О де пассьон» – «Вода страсти». Когда я душусь этими духами, мой Том сходит с ума. – Она вынула пробку и обильно подушила Чентел ароматной жидкостью. Чентел втянула в себя воздух; запах был тяжелым и пряным. Она слабо улыбнулась:

– Спасибо, Бетти. Пожелай мне удачи.

Горничная фыркнула в ответ:

– Удачи! Не сомневайтесь, задолго до конца обеда хозяин будет есть из ваших рук! – зачарованно глядя на хозяйку, произнесла Бетти.

Чентел поднялась, но от волнения ноги, казалось, не желали ей повиноваться.

– Это просто… просто ослепительное платье, – сказал Ричард.

– Оно тебе нравится? – громко спросила Чентел: ей приходилось почти кричать, чтобы ее голос был слышен на другом конце стола.

Она совершенно не учла, что обед в парадной столовой предоставляет слишком мало возможностей для искушения. Ричард сидел очень далеко от нее, на другом конце стола, так что она почти не различала его лица.

– Конечно же, оно мне нравится. Чентел не смогла понять выражения его лица. Может быть, он просто не мог как следует разглядеть ее прелести? Чентел забеспокоилась, но потом вспомнила, что на самом деле она не знает, как должен вести себя мужчина, потерявший голову от страсти.

– Это одно из тех платьев, что ты купила во время своей поездки в Лондон? – спросил он.

– Да, – ответила Чентел.

– И много ты купила подобных нарядов? – поинтересовался Ричард.

– А почему ты спрашиваешь? – Чентел вдруг показалось, что он подсмеивается над ней. Может быть, она что-то не так делала.

– О, только потому, что мне нравится твой вкус. Надеюсь, ты приобрела платьев такого фасона с десяток? – мило улыбаясь, спросил милорд.

– Тебе настолько оно нравится? – удивилась Чентел. Сама она считала это платье вульгарным и чересчур вызывающим, но, видимо, у мужчин другие вкусы… И тут на нее снизошло вдохновение: – Я очень рада, что тебе оно понравилось. Видишь ли, в Лондоне меня захватила покупательская лихорадка, и, боюсь, я немного превысила ту сумму, которую ты мне выделил на расходы…

– Да? – У Ричарда был такой вид, будто он откровенно развлекался.

Но, судя по всему, она выбрала правильную тактику! С выражением святой невинности на лице она кивнула:

– Мне кажется… Словом, я… Мне нужны еще деньги.

– И какая же сумма? – поинтересовался Ричард.

– Три сотни фунтов стерлингов, – заявила Чентел. – И они мне нужны завтра утром.

– Триста фунтов? – Ричард сделал удивленное лицо. – Это большая сумма. Но ведь эти деньги будут потрачены не зря, они пойдут на доброе дело, на покупку красивых платьев. Это ведь доброе дело, не так ли?

– Разумеется, – с глубоким убеждением ответила ему Чентел. Она торжествовала: еще немного, и ее план сработает! Осталось только соблазнить Ричарда Сент-Джеймса! Она отпила из своего бокала и забросила еще одну приманку: – Конечно же, я тебе их возмещу.

– Каким образом? – полюбопытствовал он.

Вот оно! Пришло время воспользоваться женскими уловками! Чентел неумело состроила ему глазки и нагнулась вперед. Оставалось только надеяться, что через стол он сможет все это разглядеть.

– Я придумаю что-нибудь такое, что доставит тебе удовольствие, – сказала она обольстительным, как ей казалось, тоном.

– Интересно… Так деньги тебе нужны к завтрашнему утру? – спокойно спросил Ричард.

– Ну, в крайнем случае, завтра вечером.

– Так что у меня в запасе вечер и ночь, чтобы решить, дам ли я их тебе? – Он многозначительно посмотрел на нее.

– Да… Но тебе не придется так долго размышлять, потому что сегодня вечером я сделаю все, чтобы убедить тебя. – Она постаралась придать своему голосу чувственные нотки.

– В самом деле? – Неожиданно он широко улыбнулся, и у Чентел вдруг перехватило дыхание. – Но пока мы обедаем, расскажи мне еще что-нибудь, – попросил он.

– Хорошо. – Чентел допила свое вино. Она плохо представляла себе, что нужно делать и говорить на следующей стадии соблазнения мужчины.

– Что ты еще делала в Лондоне? – помог ей Ричард.

– Что? – Она не сразу переключилась от размышлений по поводу своего затруднительного положения на его вопрос.

– А, ты меня не слышишь. – Ричард заговорил громче. – Это все стол, он чересчур длинный.

– Да, – охотно согласилась с ним Чентел.

– Знаешь, я тоже плохо тебя слышу, – продолжал Ричард, и в голосе его появилась новая, незнакомая интонация, от которой у Чентел все замерло внутри.

– Правда? – спросила она чуть дрожащим голосом.

– Правда. – Ричард откинулся на спинку кресла и посмотрел на нее так, как будто чего-то ждал. Чентел смутилась под его взглядом. Что она должна теперь делать? Граф опустил глаза, и на его лице заиграла легкая улыбка: – Я думаю, будет лучше, если ты подойдешь ко мне и сядешь рядом!

– Гораздо лучше! – живо отозвалась Чентел. Все устраивается само собой! Она тут же вскочила, схватила одной рукой бокал, а другой – стул, потащила его за собой к противоположному концу стола и уселась рядом с Ричардом. – Да; – заметила она, довольная тем, что все идет по плану. – Так намного лучше.

Ричард рассмеялся, а потом вдруг глубоко вдохнул в себя воздух:

– Чем это от тебя пахнет?

– Это «Вода страсти»! – радостно сообщила ему Чентел. Бетти оказалась права – он сразу почувствовал запах и, судя по его реакции, духи действовали именно так, как и было задумано. – Тебе нравится?

– Превосходно. – Ричард смотрел на нее улыбаясь, и от этого взгляда Чентел мгновенно растаяла. – Тебе не нужна твоя тарелка? – бархатным голосом спросил он.

– Я не голодна. – У Чентел перехватило дыхание. Она подняла бокал к губам и сделала несколько глотков; оказалось, процесс совращения мужчины вызывает сильную жажду!

– Но ты должна поесть хоть немного, – сказал Ричард. – Я не хочу, чтобы сегодня ночью нам мешал голод. Поешь из моей тарелки. – И с этими словами он отломил кусок пирога и поднес к ее губам.

Чентел была поражена; от удивления она раскрыла рот, и он быстро вложил ей туда кусочек, погладив при этом ее нижнюю губу. Она жевала, не в силах оторвать взгляд от его лица. Его серые глаза действовали на нее как магнит.

– У тебя тут осталась крошка, – сказал он и слегка коснулся пальцем уголка ее рта.

– Все? – еле слышно спросила Чентел. Она испытывала совершенно непонятные, странные ощущения.

– Нет. Иди сюда, – прошептал он.

Чентел подчинилась и наклонилась к нему. Ей казалось, что она видит сон. Он губами дотронулся до того места, которое гладил пальцем. Чентел замерла, но не отстранилась от него; она сидела неподвижно, чувствуя дрожь во всем теле. А потом он коснулся легкими поцелуями ее виска, щеки, подбородка, нежной кожи под самым ухом… Чентел закрыла глаза, в то время как всю ее пронзило чудесное и в то же время мучительное ощущение тепла и чего-то еще, чему не было названия.

Ричард приник губами к ямочке у основания ее горла, и инстинктивным движением она откинула голову назад; с ее губ слетел еле слышный вздох удовлетворения. Касаясь ее совсем легко, как перышко, губы Ричарда спустились ниже и добрались до ложбинки между грудями. Чентел вся задрожала и издала удивленный стон.

Ей показалось, что он прошептал ее имя… Неожиданно он встал. В замешательстве она открыла глаза, недовольная тем, что его теплые губы оторвались от ее кожи. Но Ричард схватил ее за руку, заставив тоже подняться на ноги, и тут же крепко прижал к себе.

В тот момент, когда она всем своим существом почувствовала жар его страсти, все мысли, чувства и эмоции слились в одно желание – она хотела Сент-Джеймса, ей был нужен только он! Она дотронулась до его лица, потом обняла его плечи и приникла губами к его рту; ей нравилась и твердость его губ, и шелковистые волосы, которые она гладила, и его запах. Его руки ласкали ее спину, а потом вдруг он взял ее на руки и вышел из-за стола, так и не прерывая поцелуй.

Одна неясная, туманная мысль тревожила Чентел – кажется, она потеряла контроль над собой и перестала владеть ситуацией. Она тут же отбросила ее в сторону, испытывая только странное, дикое, неистовое желание. Только Ричард мог удовлетворить его – это она знала инстинктивно. И еще она знала, что если не избавится от этой странной пустоты внутри, то сойдет с ума!

Губы Ричарда нашли мочку ее уха, и она застонала. К черту фамильную честь! Она хотела этого мужчину, и ее желание не имело ничего общего с потребностью в деньгах!

«Я позабочусь о деньгах завтра», – подумала она и, захваченная неистовым накалом страсти, не заметила, что произнесла эту фразу вслух. Она была сосредоточена на магических прикосновениях губ Ричарда.

Казалось, на какое-то мгновение Ричард отстранился от нее, но это была лишь секунда, и Чентел не обратила на это внимания. Ей было совершенно все равно, куда он ее несет.

Он развернулся и возвратился обратно в столовую.

– Что такое? – воскликнула она, оказавшись на обеденном столе, посреди серебряных приборов, фамильного хрусталя и лиможского фарфора, рядом с недоеденным цыпленком и засахаренными грушами. Ее брюссельские кружева соприкоснулись с брюссельской капустой; бокал рядом с ней опрокинулся, и Чентел чувствовала, как жидкость подбирается к ее телу сквозь многослойные юбки. Некоторое время ее разум и чувство были в разладе; сильнейшее желание заполняло ее всю, но давал о себе знать и дискомфорт, который она испытывала от сидения на столе.

– Спальня чересчур далеко, – сказал Ричард, но в его голосе больше не было страсти – скорее в нем слышался гнев. – Мы можем заняться этим и тут, на столе.

– Что? Как ты смеешь! – возмутилась Чентел, в которой наконец проснулся разум.

Ричард сделал шаг вперед, и Чентел истерически закричала:

– Нет! Оставь меня! Держись от меня подальше!

Она схватила первое, что попалось ей под руку, – это была масленка – и подняла ее над головой.

– Но разве тебе не нужны деньги? – усмехнулся Ричард. – Три сотни фунтов – значительная сумма. В конце концов, проститутке на улицах Лондона приходится работать год, чтобы получить столько, сколько ты рассчитываешь получить за один раз.

Чентел почувствовала одновременно досаду, неудовлетворенность и гнев.

Она закричала:

– Ты животное! – и бросила в Ричарда масленкой, от которой он легко уклонился. – Мерзавец! – За масленкой последовал бокал. – Подлец! – На этот раз в него полетела ваза для фруктов.

Ни один из запущенных предметов не попал в цель, потому что Ричард искусно уклонялся, и, когда она выдохшись сделала перерыв, он вдруг расхохотался.

– Жаль, что ты себя сейчас не видишь, – с трудом выговорил он, держась руками за живот от смеха.

– Прекрати! – В бешенстве Чентел схватила стеклянный графин с вином и угрожающе приподняла его над головой, но замерла, увидев, что Ричард выпрямился.

– На твоем месте я не стал бы этого делать, – произнес он с мрачным видом, в его голосе не осталось ни намека на веселье. – Я тебя уже однажды предупреждал.

– Я тебя ненавижу. – Чентел медленно опустила графин.

Его серые глаза стали почти черными от гнева, он стоял абсолютно прямо. В эту минуту Ричард выглядел очень властным и могущественным человеком, собственно говоря, таким он и был.

– Пусть это будет тебе уроком. В следующий раз, когда ты захочешь меня соблазнить, не делай этого ради денег, – с холодным презрением произнес он.

– Другого раза не будет, – тихо сказала Чентел; в ее глазах стояли слезы, а в голосе звучала уже не ярость, а скорее отчаяние и обида.

На мгновение ей показалось, что на лице Ричарда отразилась боль, но это выражение тут же исчезло; он молча повернулся и вышел из комнаты.

Оставшись одна, Чентел дала волю слезам.

«Другого раза не будет. Не будет», – повторяла она про себя с сожалением, и на душе у нее было черным-черно.

Чентел сидела в гостиной в подавленном настроении, ей никогда в жизни не было так плохо. В голове у нее постоянно прокручивалась сцена ее вчерашнего унижения. Помимо стыда, который жег ее душу, она чувствовала, что лишилась чего-то особенного, очень ей дорогого.

Она вскинула голову. О чем это она думает? Что она могла потерять, если ничем и не владела! Ричард никогда не испытывал к ней уважения, так что вчерашний день ничего не изменил. Он принадлежит к знатному роду. Такие, как он, не свяжутся с Ковингтонами, у которых во всех шкафах попрятано столько скелетов, что хватит на небольшое кладбище. К тому же он опытный в любви мужчина, который никогда не попадется в сети неискушенной рыжеволосой девицы, абсолютно не умеющей соблазнять мужчин. Стоит ему захотеть, и у его ног окажется искусная любовница, которая знает, как очаровывать мужчин. Как ей могла прийти в голову идея соблазнить Ричарда?! Открылась дверь, и дворецкий объявил:

– Пришел мистер Чед.

– Великолепно. – Чентел обрадовалась тому, что наконец-то она отвлечется от своих мрачных мыслей. Чед обязательно улучшит ей настроение! В эту минуту ни одно лекарство не помогло бы ей так, как дружеское участие.

Чед, одетый, как всегда, с иголочки, вошел в комнату.

– Я получил твою записку. Ты написала, что хочешь срочно меня видеть. Что случилось? – спросил он.

– Кажется, в последнее время я то и дело тебя срочно вызываю, – грустно усмехнулась Чентел.

– Я против этого ничуть не возражаю. – Чед опустился в кресло рядом с ней. – Честно говоря, я предпочел бы получать от тебя сообщения о том, что с тобой все в порядке, но тем не менее я рад, что ты хочешь меня видеть.

Чентел дотронулась до его руки:

– Может быть, через пять месяцев меня абсолютно ничего не будет тревожить и я тебя приглашу в гости без причины, просто выпить чаю, – произнесла она.

– Когда же неприятности оставят нашу семью? – вздохнул Чед.

– Наверняка мы так несчастны из-за проклятия Ковингтонов, – закончила Чентел.

– А теперь расскажи мне, что беспокоит тебя на этот раз. – Тут его лицо приняло озабоченное выражение. – Не пойдет ли речь о твоей безопасности? На тебя больше никто не покушался?

– Нет, конечно же, нет! – уверила кузена Чентел.

Он помрачнел:

– Я заезжал к тебе на прошлой неделе, и Сент-Джеймс сказал мне, что ты в Лондоне. Он держался со мной крайне холодно. Была ли это правда или меня просто выпроводили за дверь? – спросил Чед.

– Я действительно была с Тедди в Лондоне. Мне захотелось уехать, и, собравшись на скорую руку, я не успела никого об этом известить.

– Ты совершенно не обязана передо мной оправдываться, дорогая моя. – Чед рассмеялся. – Ты свободна и вольна делать все, чего тебе хочется, – лишь бы ты была довольна.