Текст книги "Долина теней"

– Нет, – тихо произнес Келемвар, отталкивая руку Миднайт, когда чародейка попыталась утешить его. Он сурово взглянул на девушку: – Теперь все, что у нас осталось, – это цель твоего никчемного похода!

– Кел, нет…

– Все впустую! – выкрикнул Келемвар и повернулся к чародейке спиной.

– Что же мы будем есть? – шагнул вперед Адон.

Келемвар взглянул через плечо. Его глаза горели необычным блеском, как будто в них отражались первые-лучи поднимающегося солнца. Кожа воина внезапно потемнела.

– Я найду что-нибудь, – сказал Келемвар. – Пойду поохочусь.

Кайрик вызвался помочь ему, но Келемвар лишь отмахнулся, быстро удаляясь в сторону гор.

– Возьми хотя бы лук! – крикнул Кайрик, но Келемвар, словно не слышал его. Он быстро удалился слившись с темными подножиями холмов.

– Богами дано, богами и отнято, – философски заметил Адон, пожав плечами.

Короткий, горький смех вырвался из уст Кайрика.

– Твои боги…

Миднайт подняла руку, не дав Кайрику договорить.

– Снимите с коней все, что считаете нужным, – приказала чародейка. – Затем нам следует прикончить их, как велит милосердие.

– Неужели ничего нельзя сделать? – взмолился Адон, от души жалея несчастных животных.

– Нет, – ответил Кайрик, обнажая клинок.

Миднайт шумно выдохнула и кивнула. Кайрик предложил Адону и Миднайт отойти подальше, чтобы не видеть смерти оставшихся лошадей, но чародейка и священнослужитель пожелали остаться, чтобы проводить несчастных животных в последний путь.

* * *

Прошло несколько часов, а Келемвара все не было. Наконец Адон не выдержал и отправился на поиски воина.

Священнослужитель углубился в тень, где тихонько стрекотали крошечные, невидимые существа. «А если Келемвар ранен? – размышлял Адон. – Или вообще покинул нас? Но тогда он взял бы вещи». Впрочем, эта мысль слабо утешила его, и жрец двинулся дальше.

Что-то прошмыгнуло у ног Адона, и он приятно удивился, увидев перед собой пушистую серую белку. Внезапно остановившись, она посмотрела на священнослужителя, но, когда Адон присел на корточки, чтобы заглянуть в ее бездонные синие глаза, белка тут же умчалась. Осторожно раздвигая ветви, чтобы не оцарапать себе лицо, жрец пробирался сквозь чащу. Поднявшись выше по склону, он наткнулся на след, хорошо отпечатавшийся на земле.

Здесь прошел Келемвар.

Адон поздравил было себя с находкой, как вдруг споткнулся о нагрудные латы Келемвара, покрытые кровью. Жрец предусмотрительно приготовил свой боевой молот.

Двигаясь по следу, священнослужитель обнаружил остальные доспехи Келемвара, также залитые кровью. «Он силен и смел, – подумал Адон, – вряд ли какой зверь мог справиться с Келемваром».

Деревья зашевелились. Обернувшись, священнослужитель увидел в кустах проблеск черного меха и белых клыков. Боясь выдать себя, Адон еле сдержал крик о помощи. Жрец замер на месте и вскоре услышал за своей спиной оглушительный рев.

Не оборачиваясь, Адон пустился бежать, ориентируясь по сломанным веткам и следам на земле. Если бы он был повнимательнее, то заметил бы, что эти следы, уводившие от доспехов и начинавшиеся как отпечатки человеческих ступней, превратились в следы какого-то громадного животного.

Жрец бежал не разбирая дороги. Внезапно он вломился в заросли и почувствовал, что земля исчезла из-под его ног и он куда-то падает. Через мгновение во все стороны полетели брызги, и Адон плюхнулся в воду.

Вынырнув, жрец стряхнул с волос тину и осмотрелся. «Болото? – подумал он. – Здесь? Какое-то безумие!»

Безумие или нет, но Адону пришлось выбираться из заболоченного водоема на прекрасную, залитую призрачным золотистым светом землю. Солнечные лучи танцевали на тонких прядях мха, свисающих с высоких черных кипарисов. Мох блестел и переливался, нависая над самой землей и иногда нежно касаясь поверхности болота. Лепестки гигантского лотоса подплыли к Адону, и, выползая на берег, жрец увидел, как великолепная бабочка с оранжево-серебряными крылышками выбралась из своего кокона. Заметив приближение человека, одинокая цапля встрепенулась и быстро зашагала к зарослям.

Адон вылез из болота, с отвращением разглядывая то безобразие, в которое превратились его превосходные одеяния. Вдруг священнослужитель застыл, словно изваяние: рев неизвестного зверя снова пронесся по лесу. Но так же внезапно, как и начался, рев смолк, и жрец посмотрел по сторонам, тщетно ища взглядом какое-нибудь укрытие. Пучки ярко-желтых и красных листьев покрывали верхушки вытянутых серых деревьев, стоявших поблизости. Прячась за стволами, Адон медленно взбирался вверх по крутому склону холма, с которого он скатился в болото.

Поднявшись, Адон нашел свой боевой молот на том же месте, где уронил его при падении. «Отлично, – подумал он. – По крайней мере я погибну сражаясь».

Как Келемвар.

Звериный рев раздался вновь, и Адон пустился бежать, все время помня о том, что звать на помощь нельзя. Вскоре взору жреца открылась лесная полянка, но дорогу ему преградил огромный зверь, переминающийся с лапы на лапу.

Адон остановился.

Огромный черный леопард стоял перед ним. Рядом лежала туша лани, разодранная до неузнаваемости. «Это всего лишь животное, – подумал священнослужитель! – А мне уж было показалось, что это какой-то ужасный тролль».

Голову леопарда водило из стороны в сторону, словно зверь был пьян. Адон помолился своей богине о том, чтобы животное насытилось пойманной жертвой, но не успел служитель Сьюн и шага ступить назад, как зверь вдруг судорожно задрожал. Он запрокинул голову, и Адон мельком увидел сверкающие зеленые глаза. В приступе боли животное заревело, и человеческая рука вырвалась наружу из горла леопарда.

Боевой молот выпал из рук Адона. Однако глухой звук упавшего на землю оружия не привлек внимания зверя. Вторая, орошенная кровью рука, прорвала бок леопарда, затем последовал отвратительный треск разрывающейся на части грудной клетки, и в образовавшейся дыре появилась голова Келемвара. Шкура на одной из лап животного разорвалась, и на свет показалась бледная, изогнутая нога. Она принялась расти, пока не доросла до размера мужской ноги; скрученная ступня распрямилась, потрескивая косточками, встающими на место.

Вторая нога появилась тем же способом, что и первая, и существо, превращающееся в Келемвара, выпрыгнуло из звериной оболочки. Упав на землю, воин что-то утомленно пробормотал. Нагая, гладкая кожа воина начала покрываться порослью волосков.

Адон пришел в себя и потянулся за молотом. Содрогаясь от страха, он подошел к другу.

– Келемвар? – окликнул он воина, но широко раскрытые глаза того застыли, словно стеклянные.

Келемвар почти не дышал, кровь пульсировала в набухших венах, плоть быстро старилась, принимая вид, соответствующий годам воина.

– Келемвар, – повторил Адон, но воин ничего не ответил.

Прочитав молитву, жрец поспешно покинул поляну. Он отыскал тропинку и, пробравшись сквозь лес, вскоре достиг лагеря. Миднайт и Кайрик бросились ему навстречу.

– Ты нашел его? – спросила Миднайт.

– Нет, но не стоит беспокоиться, – покачал головой Адон. – Дичи и укромных местечек здесь предостаточно. Наверное, он сейчас сидит в засаде. Думаю, скоро вернется.

Адон рассказал товарищам об удивительном болоте, которое создала природа, и вскоре до героев донеслись звуки шагов – кто-то неуклюже пробирался сквозь заросли, Миднайт и Кайрик встретили Келемвара у подножия холма. Кровь, покрывавшая его доспехи, казалось, вытекла из туши убитой лани, перекинутой через плечо воина. Кайрик помог Келемвару; они разделали тушу животного и быстро поджарили мясо на костре.

Адон пристально смотрел на воина, который, казалось, полностью сосредоточился на еде. Вдруг Келемвар поднял глаза и заметил внимательный взгляд священнослужителя.

– В чем дело? – грубо поинтересовался Келемвар. – Ты забыл освятить пищу?

– Нет, – ответил Адон. – Я просто задумался.

Келемвар кивнул и вернулся к еде. Когда обед завершился, Адон с Кайриком отправились к туше лани, чтобы позаботиться о сохранности оставшегося мяса.

– Я должен поговорить с тобой, – сказал Келемвар Миднайт.

Чародейка кивнула и последовала за воином, направившимся к дороге. Миднайт догадывалась о намерениях воина и поэтому совсем не удивилась, услышав его требования.

– Я должен получить вознаграждение, иначе не смогу идти с тобой.

– Но, Кел, это бесмысленно! – воскликнула Миднайт. – Ты просто обязан рассказать мне, почему это так важно для тебя.

Келемвар упорно молчал.

– Ладно, – вздохнула Миднайт. – Что предложить тебе на этот раз?

Келемвар опустил голову:

– Всякий раз награда должна быть иной.

– Но что еще я могу дать тебе? – спросила Миднайт, прижимая ладонь к щеке воина.

Келемвар схватил руку чародейки, отбросил от своей щеки и вырвался из ее объятий.

– Это не то. Не только то, что ты готова предложить мне сейчас! Награда должна быть дорогой для тебя, и вместе с тем я обязан изрядно потрудиться, чтобы заслужить ее.

Миднайт едва сдерживала гнев.

– Но то, что происходит между тобой и мной, очень дорого для меня!

Келемвар кивнул и повернулся к чародейке:

– Для меня тоже, поверь.

Миднайт рванулась вперед, но тут же остановилась, не осмеливаясь приблизиться к воину.

– Прошу тебя, скажи, в чем дело. Я могу помочь тебе…

– Никто не может мне помочь!

Миднайт взглянула на Келемвара. Она уже видела это неистовое отчаяние в глазах воина, когда они шли по замку Килгрейв. И сейчас отчаяние появилось вновь.

– У меня есть условия, – сказала Миднайт.

– Назови.

– Ты отправишься вместе с нами. Будешь защищать Кайрика, Адона и меня. Будешь оказывать помощь в приготовлении пищи и разбивке лагеря. Будешь сообщать любые сведения, имеющие отношение к нашей безопасности и благополучию, даже если это будет лишь твое собственное мнение. – Миднайт вздохнула и продолжила: – И будешь выполнять все, что я прикажу.

– А моя награда? – спросил Келемвар.

– Мое настоящее имя. После нашего разговора с Эльминстером из Долины Теней я скажу тебе свое настоящее имя.

Келемвар кивнул:

– Этого будет достаточно.

Остаток дня друзья провели в пути. Они ехали по двое на оставшихся в живых скакунах, принадлежавших Келемвару и Миднайт. В ту ночь, после того как друзья разбили лагерь и поужинали, Миднайт не пошла к Келемвару. Вместо этого она села рядом с Кайриком, составив ему компанию на время ночного дежурства. Они описывали друг другу места, где побывали, но ни один не заговаривал о том, что делал в тех удивительных краях.

Вскоре, однако, Миднайт устала и оставила Кайрика в одиночестве. Завернувшись в одеяло, она быстро погрузилась в глубокий, целительный сон, который внезапно прервался, когда в него ворвался образ огромного зверя с блестящими зелеными глазами и клыкастой пастью. Чародейка проснулась, и на мгновение ей почудилось, что по поверхности амулета вдруг пробежали крошечные бело-голубые огоньки. Но это было невозможно. Ведь сила Мистры вернулась к богине, а сама богиня погибла.

Послышался шорох, и чародейка потянулась за ножом. Рядом появился Келемвар.

– Время заступать на дежурство, – сказал он и исчез в ночной тьме.

Сидя у костра, Миднайт вглядывалась в темноту в поисках Келемвара, но все вокруг было тихо. В нескольких шагах от нее лежал Кайрик. Его мучили кошмары, он вздрагивал и метался во сне.

Адон, напротив, никак не мог уснуть. Тайна, которую нечаянно раскрыл священнослужитель, мучила его. Келемвар вроде бы не помнил о том, что Адон присутствовал при удивительном превращении леопарда в воина. Или притворялся, что не помнит? Адону страшно хотелось поделиться с кем-нибудь секретом, рассказать о том, что он видел, но как священнослужитель, уважающий тайну исповеди, он не мог преступить законы чести. Ему следует хранить секрет Келемвара до тех пор, пока сам воин не пожелает раскрыть его своим товарищам либо пока какая-нибудь угроза не нависнет над ними.

Адон устремил взгляд в ночную тьму и помолился о том, чтобы Сьюн помогла ему принять верное решение.

* * *

Прежде чем нырнуть в туннель, ведущий в потайные покои Бэйна, Темпус Блэкторн зажег факел. Пыхтя от натуги, он поднял закупленные им продукты. Туннель представлял собой удивительное сооружение. Стены и потолок его имели форму идеального цилиндра, а пол состоял из длинной лестницы шириной около метра. Стены сначала покрыли лаком, а затем на них нанесли какой-то материал, который, подсохнув, стал похож на мрамор. Блэкторн все же пожалел мастеров и воздержался от убийства, сочинив историю об их случайной смерти. Хотя вряд ли кто-нибудь поверил ему.

В комнате наверху Бэйн мычал что-то бессвязное на неизвестном Блэкторну языке. Прислушиваясь к голосу господина, верный слуга осторожно поднимался по каменным ступеням, выдерживая при этом особый порядок шагов, который позволял Бэйну отличить приближение своего человека от поступи непрошеного гостя: правую ногу на первую ступень, левую – на третью. Затем правая нога присоединяется к левой на третьей ступени. Левая – вверх на одну ступень, правая – на две, затем вниз и снова вверх, но в обратном порядке. Установленные на лестнице ловушки разорвут на кусочки любого, кто нарушит порядок.

Покачиваясь на одной ноге, Блэкторн покрепче ухватил свою поклажу. Взявшись за рычаг на стене, маг дернул его три раза вниз, затем девять раз вверх и два раза вниз. Стена, преграждавшая путь, исчезла, и Блэкторн вошел в тайные покои Бэйна.

Зрелище черного, покрывшегося пузырями тела, лежавшего с кровавой пеной у рта, представшее перед глазами мага, заставило его отвернуться. Одна из цепей, в которые был закован Черный Властелин, вырвалась из стены, оставив большую дыру. Разрушенная кровать лежала на полу вместе с изорванным в клочья матрасом. Бэйн издал пронзительный вопль, и его тело судорожно забилось в жутком припадке. Потому-то его и пришлось сковать.

Блэкторн стоял, подбирая какой-нибудь веский предлог, чтобы обратиться к Черному Властелину, но внезапно крики прекратились. Маг обернулся и увидел, что Бэйн лежит, не подавая признаков жизни. Слуга подошел ближе к своему богу, опасаясь, что сердце Бэйна остановилось. Комнату наполняло дыхание смерти.

– Властитель Бэйн… – обратился к нему Блэкторн.

Глаза бога мгновенно раскрылись. Когтистая лапа Бэйна метнулась к горлу Блэкторна, и тот отскочил назад, спасая свою жизнь. Бэйн медленно приподнялся.

– Сколько я здесь? – коротко спросил он.

– Рад видеть вас в добром здравии! – пав на колени, произнес Блэкторн.

Бэйн играючи выдернул из стены оставшиеся цепи и разорвал оковы на ногах и запястьях.

– Я задал тебе вопрос.

Блэкторн рассказал Бэйну обо всем, что произошло с тех пор, как они бежали из замка Килгрейв. Черный Властелин сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и слушал рассказ, лишь изредка выражая свои чувства кивком головы.

– Мои раны, вижу, уже зажили, – сказал наконец он.

Блэкторн обнадеживающе улыбнулся.

– В смысле, телесные раны, – продолжал Бэйн. – Но моя гордость кровоточит.

Улыбка Блэкторна исчезла.

– Моя жалкая человеческая гордость… – Бэйн приподнял руку и взглянул на длинные когти. – Но я не человек, – продолжал он, глядя на Блэкторна. – Я – бог.

Маг медленно кивал в знак согласия.

– Теперь помоги мне одеться, – сказал Бэйн, и Блэкторн поспешно бросился к богу.

Пока они возились с доспехами Черного Властелина, бог расспросил о некоторых из своих последователей и делах в храме.

– Люди, которые пришли на помощь Мистре в замке Килгрейв… Что тебе известно о них? – спросил Бэйн.

– Ничего, – покачал головой Блэкторн. Один из рубиновых глаз на перчатке Бэйна широко раскрылся, и Черный Властелин поморщился.

Воспоминания о последних мгновениях жизни Мистры и о ее предупреждении черноволосой чародейке завладели мыслями черного бога.

– Мы разыщем их, – сказал он. – Они на пути в Долину Теней, где будут искать помощи великого мага Эльминстера.

– Вы хотите помешать им? – поинтересовался Блэкторн.

Вздрогнув, Бэйн поднял глаза:

– Я желаю их смерти. – Перчатка вновь привлекла внимание Черного Властелина. – И еще я хочу, чтобы амулет той женщины принесли мне. Теперь уходи. Я позову тебя, когда буду готов.

Блэкторн кивнул и вышел из комнаты.

Черный Властелин, дрожа, прислонился к стене. Он ощущал сильную слабость. Бэйн поправился, но тело его аватары слишком ослабло. Будучи богом, он обладал бессмертием и никогда раньше не обращал внимания на подобные мелочи, но сейчас… Пробудившись ото сна, Бэйн почувствовал, что к нему вернулась прежняя ясность мысли. Он принялся обдумывать свое нынешнее положение.

Хельм потребовал от Мистры предъявить Камни Судьбы. Когда же вместо Камней она предложила выдать имена тех, кто был повинен в краже, Хельм уничтожил богиню. Тайна, которую черный бог разделял с богом Миркулом, осталась нераскрытой.

– Ты ничего не знаешь, Владыка Эо, – прошептал Бэйн. – Потеря Камней ослабила тебя, как и предполагали мы с Миркулом.

Черный Властелин понял, что говорит сам с собой, и ощутил неприятный холодок. Аватара бога еще сохраняла некоторые черты человеческого облика, но с ними в свое время будет покончено. По крайней мере, его жажда власти – это не просто человеческое желание. Битва Бэйна началась с кражи Камней и закончится уничтожением самого Владыки Эо.

Однако существовал ряд препятствий, которые Бэйну предстоит преодолеть, прежде чем он достигнет окончательной победы.

– Эльминстер… – тихо произнес Бэйн. – Наверное, нам суждено встретиться.

В темные часы раннего утра Бэйн предстал перед своими последователями. Лишь те, кто обладал высшим рангом либо особыми привилегиями, присутствовали здесь. Черный Властелин обращался к собравшимся восседая на своем троне. Он связался с сознанием каждого присутствующего, чтобы вселить в них пламенную мечту о немыслимом могуществе и славе. Не сказав ни слова, Бэйн привел собравшихся людей в состояние настоящего экстаза.

Эфзул Чембрин, обладатель самого громкого голоса, усердно служил делу Бэйна. Черный Властелин помнил о том, что в прошлом Эфзул противостоял воле бога, но благоволил к этому красивому рыжеволосому жрецу, который теперь выступал за внесение изменений в систему Черной Сети, организации жрецов, находящейся под управлением самого Бэйна. Естественно, на место руководителя Эфзул предлагал себя, однако окончательное решение оставалось за Бэйном, в мудрости которого никто не сомневался.

На лице аватары Бэйна появилась улыбка. Ничто так не возбуждает людей, как настоящая война. Они будут маршировать к Долине Теней, и Бэйн лично поведет войска. В самый разгар сражения он незаметно покинет поле брани и покончит с Эльминстером – великим магом, вставшим на пути бога. Меж тем наемники перехватят чародейку, служительницу Мистры, и сделают это до того, как она передаст амулет мудрецу из Долины Теней. Другой отряд расправится с надоедливыми Рыцарями Миф Драннора. Довольный своими замыслами, Бэйн вернулся в тайные покои.

В ту ночь Черный Властелин не сомкнул глаз. И радовался этому.

9
ЗАСАДА

Всякий раз, когда лысый человек пытался уснуть, его начинали мучить ужасные ночные кошмары. Лысый человек сразу же просыпался, но затем понимал, что сон является всего-навсего отражением действительности, напоминанием о жутких разрушениях, которые видели он и его отряд на пути из Арабеля к месту, где некогда стоял замок Килгрейв.

Каким-то образом лысый человек догадался, что место, где они разбили лагерь, находится рядом с эпицентром разразившейся здесь чудовищной бури и поэтому уцелело. Волна разрушений докатилась до самых ворот Арабеля и остановилась. Жители города немного успокоились, поняв, что их дома останутся нетронутыми. И только страшно изменившийся пейзаж, который они наблюдали со сторожевых башен и стен, напоминал о том, как близок был город к гибели.

В тот миг, когда север небосклона зажегся странными огнями, богиня Таймора перенесла приступ мучительной боли. И когда лысый человек, стоявший во главе Отряда Рассвета, покинул город в погоне за Келемваром и его спутниками, богиня все еще не пришла в себя. Последователи Тайморы не спали всю ночь, но богиня просто сидела на своем троне, не отвечая на их мольбы, не сводя взгляда с чего-то недоступного человеческому зрению.

Прогнав ночные страхи и воспоминания, лысый человек снова попытался уснуть. Утром он вместе с отрядом покинет этот нетронутый уголок – очаровательную колоннаду, которая когда-то служила местом поклонения богам. Прохладная, искрящаяся на солнце вода дивного пруда освежила воинов, но не смогла смыть воспоминаний о жутких разрушениях, виденных ими по пути.

Хотя командир отряда не относился к числу особо верующих людей, он все же прочел маленькую молитву, обращенную к Шар, богине Забытья. И вдруг, словно на его молитву ответили, чей-то крик разорвал тишину ночи. Лысый человек вскочил на ноги.

– Сюда! – закричал один из воинов, указывая на своего товарища, которого кто-то оторвал от земли и держал за ворот. Плоть нападавшего казалась белой, словно мел. Лунный свет неземным блеском отражался от поверхности безголового существа.

– Статуи! – раздался чей-то вопль. – Они ожили!

За спиной лысого человека послышался негромкий треск, и, обернувшись, он увидел скульптуру двух влюбленных, все еще слитых воедино – каменные руки мужчины приросли к спине женщины. Но вот любовники из камня задвигались и, все еще соединенные вместе как одно существо, стремительно бросились вперед.

Ночная тьма наполнилась отчаянными криками.

* * *

Перевал Гоблинов остался позади. Келемвар и его спутники редко оборачивались, зная, что увидят неизменную картину: снежные горы на фоне нежно-голубого неба, горделивые пики, напоминающие мираж.

Отряд единодушно принял решение двигаться на север до Тилвертона, вместо того чтобы, голодая и преодолевая препятствия, ехать короткой дорогой по пустынной местности. Даже Келемвар не имел ничего против перемены планов, несмотря на желание побыстрее добраться до Долины Теней и покончить с этой работенкой. Прежде, до того как погибли лошади, и пропало продовольствие, воин мог бы возражать, но теперь он ясно понимал, что необходимо сделать остановку и запастись всем необходимым, прежде чем войти в Мглистый Проход и направиться к Долине Теней.

На протяжении большей части путешествия Келемвар делил своего скакуна с Адоном, а Миднайт своего – с Кайриком. Недостаток продовольствия сильно действовал на нервы, вызывая гневные вспышки у наездников и приступы упрямства у лошадей.

К вечеру долгого дня друзья оказались среди бледно-серых просторов коварного Камнеземья. Сначала окружающая земля казалась ровной и безопасной – заманчивая альтернатива извилистой дороге впереди. Но, подъехав ближе, путешественники увидели незаметные с первого взгляда гребни и пропасти гористой страны.

Проехав еще немного, они заметили в четверти мили от дороги нескольких путников. Видимо, те съехали с тракта, пытаясь сократить путь и выиграть время, но вместо этого угодили в глубокую яму. Их повозка перевернулась, и лошади испустили дух, придавленные тяжелой телегой. На плоской серой земле лежали тела людей, и до ушей искателей приключений донеслись звуки женского плача. Келемвар отвернулся, чтобы не видеть этого, но тут же наткнулся на вопрошающий взгляд Адона.

– Мы ничем не можем им помочь. Пусть власти Тилвертона посылают кого-нибудь на подмогу, – сказал Келемвар.

– Но нельзя же просто так проехать мимо, – возразила Миднайт, возмущенная поведением Келемвара.

– Можно.

– Мне бы следовало удивиться, – хмыкнула Миднайт, – но я не удивлена. Для тебя действительно все имеет свою цену, Кел?

Келемвар бросил на темноволосую чародейку свирепый взгляд.

– Неужели мы бросим их? – нервно спросил Адон. – Может быть, кто-нибудь из них тяжело ранен и нуждается в помощи священнослужителя.

– А чем ты им поможешь? – резко поинтересовался Кайрик. – Ты ведь разучился лечить.

– Да, конечно, – понурил голову Адон.

– Что скажешь, Кел? – обратилась Миднайт к воину, заглядывая в его холодные глаза.

– Тут и говорить нечего. Если хочешь потешить себя подобной глупостью, то без меня! Конечно, ты можешь приказать мне…

Миднайт перевела взгляд с воина на Кайрика, сидевшего на одной лошади с ней. Вор кивнул, и конь понес их в сторону попавших в беду путешественников.

Адон упрашивал «оглохшего» Келемвара, пока наконец тот не спрыгнул с коня. Махнув рукой, воин отпустил священнослужителя на все четыре стороны.

– Поезжай, если считаешь нужным. Я подожду здесь, – сказал Келемвар.

Адон взглянул на рассерженного воина. Смесь жалости и смущения отразилась на лице жреца.

– Поезжай, я сказал! – крикнул Келемвар и хлопнул по крупу жеребца, на котором сидел Адон, посылая коня вслед Миднайт и Кайрику.

Скакун чародейки быстро преодолел расстояние до пострадавших, однако рыдавшая женщина, казалось, не заметила их приближения. Подъехав к перевернутой повозке, Кайрик и Миднайт разглядели на светло-голубой юбке женщины пятна коричневой крови. Обнаженные ноги женщины были загорелыми, а руки – сильными и загрубевшими. Свалявшиеся светлые волосы закрывали ее лицо. Прижимая к своей груди тело мужчины, женщина нежно покачивала его, как бы убаюкивая.

– Вы не ранены? – спросила Миднайт, спрыгнув с лошади и подойдя к женщине.

Сейчас чародейка разглядела, что сидящая перед ней куда моложе, чем можно было подумать. Девушка, едва достигшая брачного возраста, судорожно сжимала руки, на одной из которых блестело обручальное кольцо.

На мужчине были штаны из грубой кожи и башмаки, подметки которых почти износились. По его бледно-голубой рубахе расползлось большое коричневато-красное пятно. Осмотревшись, чародейка не нашла ничего похожего на оружие.

Когда Адон присоединился к ним, Кайрик вдруг заметил, что на руке мертвеца обручального кольца нет.

– Назад! – громко закричал вор, но шестеро мужчин, внезапно появившиеся из-за серых барханов, уже окружили друзей.

Воскресший «мертвец» ухмыльнулся, одарил свою «женушку» быстрым поцелуем и потянулся за мечом, спрятанным рядом и присыпанным почерневшим песком. Женщина вытащила из-под юбки пару ножей и, вскочив на ноги, примкнула к остальным нападающим, которые окружали своих жертв, постепенно сужая кольцо.

Стоявший у обочины дороги Келемвар громко выругался, когда увидел, что его товарищи оказались в западне. Но по условиям, выдвинутым чародейкой, он должен был защищать Миднайт и остальных, поэтому без долгих размышлений ринулся на выручку. В то мгновение, когда его меч покинул ножны, что-то громко свистнуло возле уха воина. Дуновение холодного ветерка – стрела с металлическим наконечником пролетела мимо и зарылась в песок.

Позади себя Келемвар услышал чьи-то крики. Он прислушался к сердитым голосам и уловил слабый, но хорошо знакомый звук: арбалетную тетиву натянули и резко отпустили. Он повернулся и упал на колени. Его меч блеснул, расщепив две из трех стрел, которые, несомненно, были направлены в воина.

Трое лучников, выбежавших из-за барханов, стояли по другую сторону дороги и уже готовились выпустить новые стрелы. Издалека до ушей Келемвара донесся звон металла: Миднайт, Кайрик и Адон сражались.

– У нас ничего нет! – выкрикнул Келемвар и покатился по земле, уворачиваясь от новых стрел.

Одна из них просвистела у самого лица воина – ситуация была безнадежной. И не имеет значения, куда он повернется, – на этот раз один из лучников предупредит его движение. Доспехи плохо защищали Келемвара от арбалетов нападающих, к тому же непокрытая голова воина была неплохой мишенью.

Разбойники наступали. Они подошли ближе к своей цели и изменили тактику боя, начав выпускать стрелы поочередно. Через мгновение нескончаемый поток свистящей стали обрушился на Келемвара: пока третий лучник пускал стрелу, первый прицеливался.

По другую сторону каменисто-песчаного поля, у перевернутой телеги, завязался отчаянный бой. Заметив арбалет, нацеленный Кайрику в спину, Миднайт сразу подумала о заклинании, способном отклонить стрелу. Но на чары не хватило бы времени, да и кто знает, сработали бы они или нет. Чародейка пригнулась, метнув один из своих кинжалов в горло противника. И пущенная наугад стальная стрела пролетела над головой Кайрика, не причинив тому никакого вреда.

Так и не узнав о попытке лучника убить его, Кайрик набросился на главаря шайки. Однако топорик вора оказался плохой защитой против широкого меча противника, поэтому Кайрик метнулся влево, рассчитывая втянуть разбойника в ближний бой и обезоружить его. Вооруженный мечом мужчина не попался на уловку, и его клинок мелькнул на расстоянии волоска от горла Кайрика. Вор упал на спину, но успел глубоко вонзить топорик в щиколотку разбойника, чуть не отрубив тому ступню. Главарь повалился, взмахнув мечом и почти что вспоров Кайрику живот, но ловкий вор стремительно откатился в сторону и поднял оружие. Разбойник не успел издать ни звука, когда топорик перерубил ему шею.

Кайрик освободил окровавленное оружие, но вдруг острая боль пронзила тело вора – один из ножей «женушки» разбойника попал-таки в цель.

Адона, оказавшегося в стороне от Миднайт и Кайрика, стащили с коня. Боевой молот жреца оторвался от ремня, на котором висел, и упал на землю. Адон свалился рядом. Он схватил было молот, но грязный башмак одного из разбойников наступил ему на руку. Другой рукой Адон вцепился в ногу противника и дернул его на себя. Через мгновение владелец башмака полетел на землю, и священнослужитель ударил его молотом. Поднявшись, Адон резко бросился вперед, счастливо увернувшись от кинжала, который мог избавить жреца от части его густых, красиво уложенных волос вместе со скальпом. Боевой молот выручил Адона и на этот раз.

Позади послышалось какое-то движение. Резко повернувшись, Адон увидел, что его атакует очередной разбойник, целящийся своим коротким мечом прямо ему в сердце. Адон успел бы подготовиться к нападению, но тело другого разбойника с глухим ударом врезалось в бежавшего мужчину, сбив его с ног. Священнослужитель поднял глаза и увидел чародейку, вступившую в рукопашный бой с рослым детиной. Ее противник ударил коленом в живот Миднайт, облаченные в стальные перчатки руки сложились в огромный кулак, который вот-вот должен был размозжить голову чародейки.

Адон вспомнил то, чему его когда-то учили, сорвался с места и изо всех сил ударил плечом в область поясницы противника Миднайт, мгновенно переломав тому позвоночник. Разбойник повалился назад, широко раскрыв глаза. Миднайт, поднявшаяся на ноги с помощью Адона, с изумлением посмотрела на жреца.

– Служитель Сьюн должен уметь защищать дары, которыми щедро награждает его богиня! – сказал Адон и улыбнулся.

Миднайт почти рассмеялась, но, отпихнув священнослужителя с дороги, быстро выпалила заклинание. Очередной враг, выпустив оружие из рук, застыл на месте. Разбойника затрясло, словно что-то ужасное пробудилось к жизни внутри его тела, затем глаза его закрылись, плоть почернела и превратилась в камень. Маленькая слезинка выкатилась из человеческого глаза.