Текст книги "Счастье будет!"
Автор книги: София Катенина
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава двадцать третья, или Mon amour premiére
Встреча с одноклассниками – волнительное событие, даже три месяца разлуки могут изменить всех до неузнаваемости. Одним из ярких воспоминаний моего детства стал момент, когда я увидела мальчиков своего седьмого класса, вернувшихся с летних каникул. Они выросли сантиметров на двадцать каждый, и у них уже ломался голос – многих попросту было не узнать. Что уж говорить о встрече через шестнадцать лет?
В день икс Катя, как профессиональная женщина, решила делать ставку на красоту и молодость – стратегической одеждой были выбраны простые джинсы в сочетании с самыми высокими каблуками, которые только обнаружились в шкафу. Теплый апрель позволял показать себя в лучшем виде – загар из вертикального солярия, регулярные занятия в спортивном зале и общий оптимистичный настрой сделали свое дело: Катя выглядела и чувствовала себя абсолютно великолепно, о чем ей сообщил даже таксист.
Это был один из тех необычайно чудесных дней, когда солнце светило ярче, чем обычно, а люди улыбались, глядя на цветущую Катю, неброско, но стильно накрашенную. Да и она сама давно уже не чувствовала себя такой прекрасной. В означенный час (одиннадцать дня) в ее квартире раздался телефонный звонок.
Катя услышала до боли знакомый голос, голос мальчика, который звонил по этому телефону тысячи раз; и раз за разом Катюша снимала трубку и отвечала ему «Алло». В мгновение ока жизнь остановилась, забуксовала и решительно рванула вспять: Катя вновь была маленькой, взволнованной девочкой, которая мямлила, не зная, что ответить.
– Алло, это Петр. – Абонент на том конце провода был напуган не меньше.
– Привет, ты доехал?
– Долетел, – уточнил Петя. – И теперь пытаюсь узнать родной город. Все так изменилось!
– Да, – Катя с тревогой посмотрела на себя в зеркало, – многое действительно изменилось.
– Давай увидимся завтра, только предложи место сама, я здесь ничего не знаю. – В речи Петра был заметен американский акцент.
– Ммм... «SKYLOUNGE»? – неуверенно промямлила Катя. Иностранцу подойдет все, что напоминает колесо обозрения.
Через несколько минут неловкого разговора сладкая парочка договорилась о месте и времени встречи, и Катя наконец шлепнула трубку на место и вытерла вспотевшие руки о полотенце. Такого заряда адреналина она не могла и припомнить – это были настоящие американские горки!
Что и говорить, по сравнению со своими подростковыми годами Катерина выглядела хоть куда. Святое время мыльниц было не вернуть, но новые веяния подарили женщинам французскую косметику в открытом доступе, свободу от тонального крема «Балет» и лака для волос «Прелесть», удобное белье и дезодоранты «Rexona», неведомые в далекие девяностые. Тринадцать лет, проведенных в разлуке с мужчиной всей своей жизни, Катя потратила на выщипывание бровей, эпиляцию и педикюр. Ее волосы приобрели натуральный оттенок и особый блеск путем окраски в четыре разных цвета одновременно и последующей стрижки горячими ножницами; в ее гардеробе появился стиль, и из него безоговорочно исчезли пластиковая обувь, исключая вьетнамки для бассейна, и белые носочки, исключая носки для спортивного зала и утренних пробежек в парке.
Катя летела, едва касаясь босоножками мостовой Арбата; она прошла несколько уличных музыкантов, и впервые за долгое время их песни не показались ей пошлыми или идиотскими. Всем своим подтянутым, ухоженным существом двадцатисемилетней женщины она была настроена на разумное, доброе и вечное. Казалось, ее чувства обрели прежнюю свежесть и остроту – как в том далеком году, когда ее отца перевели в Москву из Самары и Катя пошла в новую, столичную школу. На этот же год пришелся и их первый с Петенькой поцелуй.
– Такси, такси! – Добежав до Садового, она через минуту уже прыгнула в машину. – Я опаздываю.
Перед входом в бар стоял он – видимо, это был он, хотя точно Катя не была уверена.
– Привет, – сказал Петр.
Время обошлось с ним не так милосердно, как с Катей: видимо, все эти годы Петя пытался заглушить свои страдания, поедая высококалорийную пищу. От былого мальчишки остались только глаза – насмешливые и пронзительные, так же как и умение выдержать любой взгляд.
Петр вырос во вполне себе респектабельного Питера – никто не мог бы заподозрить человека, имеющего русские корни, в этом невысоком, округлом, ладном иностранце; он был острижен практически под ноль, а его высокий (как и в детстве) лоб украшали две внушительные залысины. На нашем герое были мягкие, широкие велюровые штаны и нечто похожее на рубашку поло, за спиной болтался рюкзак – обязательный аксессуар всех прибывающих в столицу иностранцев. Под звуки уличного оркестра, затянувшего что-то совсем уж аховое про «мне б такую», Петя и Катя готовились впервые за всю историю их отношений совместно посетить ресторан.
Много лет назад они бы на подобное не осмелились; теперь же казалось таким естественным сидеть друг напротив друга, пить клубничный дайкири и разговаривать о жизни. Катя впервые поняла, как же сильно она повзрослела.
Первая любовь, первые клятвы верности и первые серьезные отношения – как отметина о прививке, они остаются с нами навсегда. Как бы ни сложилась жизнь, ближе к тридцати каждая из нас обязательно задумается – а что бы случилось, если бы мы с другом Васей все-таки дотянули до выпускного? Может быть, крепкая семья берет начало от чистого истока, со школьной скамьи? И мороженое на палочке было знаком, который мы проглядели?
Петр, казалось, был настроен крайне решительно. Выпив два коктейля, он начал говорить, после третьего остановить его уже не представлялось возможным. Кате было интересно и жутко одновременно; потеряв Петра из виду, она на долгое время забыла о его существовании вообще, а по его словам получалось, что он жил эти долгие годы, храня в памяти светлый образ Екатерины.
В этом есть что-то невероятное – ты бросаешь камень в реку и идешь дальше, не понимая, что он падает на дно и остается там навсегда. Глядя на совершенно незнакомого американца, Катя чувствовала, как разделяющие их годы тают на глазах. С каждым коктейлем все четче проступал образ самого умного и, без сомнения, самого красивого мальчика 7 «В» класса – того самого, которому она посвящала свои неуклюжие девичьи стихи, того самого, который носил ей кока-колу, когда ее забрали в больницу.
– Между прочим, ты обещал на мне жениться, – хихикнула Катя. – Еще «Маргариту», пожалуйста!
– Если бы ты не оставила меня тогда, – неожиданно в голосе Пети прозвучала настоящая, серьезная тоска, – для меня на свете не было бы другой женщины.
Он много рассказал о себе в тот вечер – и о том, как окончил университет Сан-Франциско, и о том, как работал разносчиком пиццы, а по ночам писал программы, о своем доме в Калифорнии и об огромных помидорах, которые выращивает под окном.
С каждой минутой Катя становилась все пьянее – и от коктейлей, и от мыслей о том, что проглядела одного из самых стабильных и семейно ориентированных парней в своей жизни. Петя смотрел на нее с нежностью, которая росла на глазах.
– А я помню твою дурацкую черную шубу, – улыбнулась Катя.
– А я помню твои кошмарные дутые сапожки, – парировал Петр.
Близость, которая родилась между ними так много лет назад, казалось, была полностью восстановлена, как будто она и не исчезала никуда, а просто затаилась по закону сохранения энергии. Они расплатились и пошли бродить по ночному городу, выбирая маршруты, знакомые им обоим.
– Здесь мы впервые поцеловались, – шепнул Петя.
– И прогуляли урок истории, – улыбнулась Катя.
Внезапно она повернулась к Петру, обняла его за шею и... поцеловала. Он почти вскрикнул, как от удара, и заключил ее в объятия.
Это был тот самый поцелуй, который Катя не могла бы спутать ни с чем на планете. Поцелуй времени, первый поцелуй мальчика, в которого она была влюблена без памяти, поцелуй, неизменным пронесенный сквозь годы. Сердце Кати бешено колотилось.
– Я мечтал об этом шестнадцать лет, – прошептал Петр. – Я взял билет сразу, как только ты написала мне...
Что это было? Тоска по утраченному, надежда на чудо или власть прошлого, которая вечно сильна над нами? Мысли Кати разлетались в полном смятении, как рассветные облака; она уже готовила речь, с которой обратится к имеющейся жене Петрика, чтобы объяснить ей все... Она уже думала, как лучше добраться до Сан-Франциско. В глазах Пети сиял тот же свет, что и много лет назад.
– Я твой, – прошептал он ей растерянно. – Но... я стану папой через месяц.
Время, то самое время, что разделило их, вмиг стало осязаемым и неумолимым. Сердце Кати провалилось куда-то сквозь землю, и в ушах оглушительно зазвенело. Прошло несколько долгих минут, прежде чем она сумела прийти в себя, – и в эти минуты шестнадцать лет пролетели перед ее глазами, как кадры диафильма. Позже она говорила, что в тот день была горда собой, как никогда, – прежде всего потому, что смогла найти в себе силы осознать, что произошло в этот сумбурный день, и простить Петра за его невольную слабость. Каждый день, каждая минута ее жизни имели свое значение и свой вес – что же говорить о десятилетиях! Всхлипнув, Катя обняла Петра, но теперь в ее объятиях не было ничего, кроме дружеского тепла.
– Я рада, что у тебя семья, мой дорогой мальчишка, – сказала Катя. – И я не позволю тебе все испортить.
Она возвращалась домой, легкая и свободная. Катя была уверена, что Петр больше никогда не будет ей сниться. Что-то случилось, и, хотя ей было невероятно больно, как будто она вновь вернулась в свое детство, где была совсем беззащитной, Катя понимала – все это лишь тоска по прошлому, желание вернуть его, вернуть утраченное, то, чему уже не место в этом мире. Она все сделала правильно, и поняла для себя главное – есть такие дороги, по которым можно пройти только однажды. Стоит ли грустить по этому поводу? Вряд ли. Может быть, есть вещи, с которыми не нужно бороться, потому что они по определению сильнее нас.
Глава двадцать четвертая, или Никогда не говори «никогда»
Мало кто осознает, что с наступлением темноты, когда закрываются все магазины, кроме круглосуточных, и тысячи россиян приникают к телеэкранам, чтобы посмотреть на Харламова и челябинских гомосексуалистов, в нашем прекрасном городе начинается вторая, новая жизнь. Крепко запертые двери роскошных универмагов отворяются, но не до конца: после 22:00 сюда можно попасть только по специальным приглашениям. Получив волшебный билет в ночной мир Москвы, вы окажетесь там, где раньше никогда не бывали: внутри разводного моста, в здании давно закрытого завода, в трамвайном депо. Общее слово объединяющее все части ночной московской шарады, – это «вечеринка». Частная вечеринка с Мадонной. Закрытая тусовка, на которую приезжает Шакира, – танцы до утра гарантированы. Фуршет и диско в Куршевеле – пристегните ремни, вы летите специальным рейсом. Фабрика удовольствий, производящая канапе на сухом хлебе, крошечные пирожные и шампанское минимального уровня «Кристалл Розе», начинает работать около полуночи.
В этом месяце бригадиром выбрали меня. На днях «Джакарта» собиралась потрясти столицу настоящим гламуром – на вечеринку в честь открытия первого бутика одной известной марки часов в Москву был приглашен голливудский актер, восходящая звезда бондианы. В связи с приездом супергероя на хрупкие плечи сотрудников моего отдела ложилась невидимая часть айсберга, а именно подготовительные работы и организация этого светлого праздника.
Легендарный Джеймс Бонд оказался человеком капризным и подозрительным, его райдер включал нечеловеческое количество охраны и особое питание. Казалось, что он и впрямь вжился в роль, иначе зачем передвигаться по Москве, соблюдая меры предосторожности, достойные самого Фиделя Кастро.
Три недели я была полностью поглощена организацией мероприятия; мы решили проводить его в непосредственной близости к бутику, в легендарном ГУМе, который для такого случая будет обнесен красной ковровой дорожкой и превращен в казино «Рояль». Список приглашенных напоминал перепись населения с сильным уклоном в золотой список «Forbes». Тут должны были появиться все, включая главных редакторов самых модных и рейтинговых журналов, владельцев заводов, газет и пароходов, до которых мог добраться курьер с приглашением... Любая, даже самая крошечная оплошность могла стоить мне нервов, а то и работы, вот почему я проводила день за днем, обсуждая свет с монтажниками-осветителями, качество устриц с поставщиками, количество свежей клубники в ледяных вазах с поварами. Одной из немаловажных задач был поиск наилучшего ракурса для съемки Бонда, Джеймса Бонда – ракурса, в котором бы прекрасно просматривались не только брутальные формы агента 007, но и все подобающие случаю логотипы. В стотысячный раз выверяя списки прессы и перепроверяя адреса, по которым в ближайшие дни будут доставлены роскошные золотые конверты с приглашениями, я решила заглянуть в дополнительный список гостей. Всегда любопытно, кого пригласит генеральное руководство; иногда это может быть телеведущий, иногда – твой сосед по лестничной клетке, в любом случае, предупрежден – значит вооружен.
Или... безоружен? Среди прочих фамилий я увидела ту, которую боялась встретить больше всего.
Сергей Ковров.
Ему тоже будет доставлено приглашение.
Все приглашения – на два лица.
Встретиться нос к носу с бывшим любовником, который соврал тебе и разбил твое сердце, на собственной вечеринке, что может быть хуже? Разве что встретиться с ним и его женой.
Бежать, бежать, срочно увольняться и в поля. В деревню, в глушь, в Саратов. Все лучше, чем краснеть и бледнеть перед лицом более успешной соперницы, видя, как она будет пожирать твою любовно подобранную клубнику.
А вдруг она фотомодель? Сознание услужливо подсунуло образ роскошной юной грации лет восемнадцати, на бесконечных, как мой ужас, ногах. Рядом нарисовался автопортрет – девушка, утомленная прессой, с блестящим от волнения носом, одетая кое-как и – чего уж там скрывать! – порядком растрепанная. Это был настоящий, не придуманный кошмар – и с ним нужно было что-то делать.
– Колонотерапия. – Нина, как всегда, была настроена радикально. – Три сеанса – минус пять килограммов и отличный цвет лица!
– Мда... И куча воспоминаний. Следующий. – Мое унижение и так было достаточным, и я решила не добавлять к нему новых красок. Ей достанутся и мужчина, и клубника, а я должна довольствоваться гигантской клизмой? Ну уж нет!
– Сбор информации. – Катя крутила в тонких пальчиках остро отточенный карандаш. – Явки, пароли, а главное – фотографии! Нужно понять, кого мы так боимся. Может оказаться, что все не так запущено.
– Или наоборот! – вдохновилась Нина. – Все очень запущено. Она – бывшая доярка-энтузиастка, страдает булимией и облысением.
– Нина... – зашипела я.
– Хорошо! Вместо булимии возьмем рабочий вариант – метеоризм. В меню будет свежая капуста? Или, может быть, бобовые? Капустка – это так гламурненько.
– Мои подруги – сволочи, которые танцуют и веселятся на осколках моей личной жизни! – взвыла я. Почему-то от мысли, что жена Коврова некрасива, мне стало еще хуже. Ведь тогда получается, что он ее действительно... любит. Резкая боль в желудке заставила меня вздрогнуть и согнуться почти пополам. – Воды, – простонала я.
– Сестра, пить, – закричала Нина официантке. – Милочка, выключай Дездемону. Рано петь заупокойные молитвы, Катя дело говорит. Наденем парики, очки и выследим его супругу. Сделаем парочку фотографий. Скрытой камерой. Удачные снимки потом продадим... Сергею.
– А неудачные – Альке, – мрачно продолжила Катя. – Что именно нам известно об этой женщине?
– Немного. Она ездит на «Mini Cooper». Курит сигареты «Salem» с ментолом. Работает корпоративным юристом. Подозреваю, что она вполне может оказаться хорошим человеком. Это-то и ужасно. – Я сделала судорожный глоток из запотевшего стакана.
Почему-то в ситуации с чужими женами всегда легче, если они оказываются неопрятными любительницами культа вуду и осквернения памятников старины. Хотя таких наверняка меньшинство. Обычные же уютные, домашние жены так очаровательны, милы и приятны, что сама мысль о том, что ты пыталась, сама того не ведая, украсть у них супруга, может довести до ручки.
Я окончательно запуталась. Найдя себя в магазине Pinko у платья, которое я решительно не могла себе позволить, я осознала – мне все еще рано говорить о том, что эта история завершена. Ну почему, почему я не могла отпустить все, что случилось, и продолжать жить спокойно? Почему я отчаянно надеялась на то, что в его жестоком сердце поселилась хотя бы капелька любви ко мне? К тому, как я смешно морщу нос, когда чищу зубы, к моей привычке перебегать дорогу в неположенном месте и везде заказывать морковный сок... Почему мне до сих пор хотелось оставаться для него особенной? И главное – почему я начала оправдывать его поступок, коварный обман сразу двух женщин? Что было не так со мной?
– Мне кажется, нам надо поговорить. – Катя позвонила мне так поздно, что я затруднялась сказать, был ли это поздний вечер или раннее утро. – Я сейчас приеду.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, но может случиться. – В голосе подруги сквозила решимость.
– Приезжай... – Растерянная, я выползла из постели и через двадцать минут нажимала на кнопку домофона.
– Привет. – Катька обняла меня и потащила на кухню. – Давай попьем кофе?
В самые сложные минуты, когда сила воли и разум оставляют тебя, приходят настоящие друзья.
– Слушай, Алька, я знаю тебя много лет. – Катька отпила кофе из фарфоровой кружки с дельфинами. – И могу сказать одно – ты достойна лучшего.
– Кать... – Слезы навернулись мне на глаза.
– Нет, правда... я имею это в виду... Мне не кажется, что моя лучшая подруга должна метаться по городу, пытаясь понравиться женатику, который ее обманул.
– Но он... он...
– Может быть, он велик и могуч, но он поступил с тобой отвратительно. И не только с тобой. И он наверняка поступит так еще раз. Знаешь что, дорогая? Ты гораздо лучше его.
Эта простая мысль как-то давно не приходила мне в голову. Внезапно я поняла – почему-то я перестала быть другом самой себе. По какой-то неизвестной никому причине я решила, что заслуживаю только боли – и ничего, кроме боли. Почему-то я продолжала казнить себя – за то, что влюбилась, за то, что позволила себя обмануть, за то, что втянулась в грязную историю, режиссером которой стал доктор Лектор, и главное – за то, что у меня не хватало сил сорвать розовые очки и выйти из дурацкой игры. Мне никогда в ней не выиграть – но у меня еще оставался шанс проиграть достойно.
Мы говорили, говорили и говорили – до того, как рассвет окрасил дома Москвы в розовый цвет. Цвет несбывшейся мечты или – кто знает? – цвет надежды... Город проснулся, и впервые за долгое время он проснулся другим – теплым и родным. Я нашла себя, простила и помирилась с собой этой ночью. Больше не надо было мучиться, пытаясь настичь страшные тени прошлого и поговорить с ними. Я заснула абсолютно спокойно.
Забегая вперед, сообщу – вечеринка прошла прекрасно. Я надела свое любимое шелковое платье от Chloe и золотые босоножки Jimmy Choo и чувствовала себя королевой бала. Как чувствовал себя мой злой гений? Этого никому узнать не удалось. Кажется, его не было на вечеринке. Хотя, может быть, он и пришел, только я его не заметила. Все было кончено, все было кончено раз и навсегда.
Глава двадцать пятая, или Снова неуловимые
Вжизни каждой девушки был десяток-другой свиданий, оставивших после себя чувство полного недоумения. Речь идет о тех редких, но не исключительных случаях, когда все, как кажется, идет по намеченному плану. Ты тщательно чистишь зубы отбеливающей пастой, делаешь пилинг и долго принимаешь душ. Надеваешь одежду, в которой выглядишь мило и слегка соблазнительно. Умеренно ешь, кокетливо улыбаешься, удачно шутишь. Смеешься над его шутками – и процент искренности при этом колеблется от пятидесяти до шестидесяти пяти процентов, что немало. Все кажется гладким и практически безупречным от первого «Привет» до финального поцелуя у подъезда. Поцелуя, который действительно оказывается финальным: после него не следует ни звонка, ни намека на продолжение столь приятного вечера. Полная тишина. Рыбаки назвали бы это ложной поклевкой; по сути, это один из самых неприятных видов свидания, которое отнимает много сил на подготовку и при этом не ведет хоть к какому-нибудь результату. Это ложное свидание.
Каждая девушка по-своему реагирует на случившееся в ее жизни ложное свидание. Катя попросту не замечала того, что молодой человек не удосужился ей перезвонить, и забывала о нем едва ли ни быстрее, чем начинался новый день. Я философски думала, что, видимо, мы не подходим друг другу на уровне тонких энергий. Нина же впадала в настоящую истерику и проводила недели в самокопании.
– Что со мной не так? Что именно со мной не так? Что такое они все во мне видят, что их так страшно отпугивает? – Голос дорогой подруги в телефонной трубке не оставлял сомнений – с ней приключилось злосчастное свидание, так ничем и не окончившееся.
– Дорогая, в нашем городе живет более восьми миллионов мужчин. – Мне всегда казалось, что статистика успокаивает. – И ты просто технически не можешь подходить им всем. Осталось привыкнуть к этой мысли.
– Скажи, почему, почему это меня так задевает? Как хорошо, что у меня есть прекрасный парень! Если бы не он, это бы вообще могло меня убить! – Нина была настроена серьезно.
– Радуйся, что у тебя он есть, и не забивай себе голову ерундой. Наверняка, если бы ты узнала того идиота получше, у него обнаружилась бы целая куча чудовищных недостатков!
– Ммм... интересная мысль... Я думаю, какие такие недостатки могли бы меня однозначно отвернуть от симпатичного парня.
– Жена, – мрачно отрезала я.
– О да. Еще наркомания! Тяжелые наркотики... ЛСД! Впрочем, даже травка с некоторых пор пугает меня до смерти, – расфантазировалась Нина.
– Жадность. А еще, я думаю, меня бы бесило, если бы он ненавидел животных, – улыбнулась я.
– И обожал телесериалы! Я знавала одного такого, его квартира была складом пиратских дисков, – поделилась Нина, – и когда он нервничал, то включал «Lost».
– Псих, – согласилась я, – хотя психи могут быть интересными. Я вот люблю Доктора Хауса. А он псих. Из телесериала...
– Если честно, я понимаю, подходит мне парень или нет, по запаху, – подумав, сообщила Нина. – Это странно, да?
Это не было странным. Даже внутри московских каменных джунглей запах зачастую говорил нам больше, чем медицинская карта вкупе с налоговой декларацией. Я легко могла назвать как минимум двадцать мужчин и женщин, которые признавались, что запахи имеют над ними необыкновенную власть. Удивительным было скорее не это, а то, что в век абсолютного торжества Procter&Gamble человеку вообще удавалось сохранить какой-либо мало-мальски индивидуальный аромат.
И тем не менее он был. Запах любимого мужчины, волнующий и почти забытый. Офисные запахи коллег, искусно задрапированные модными парфюмами. Запах мамы – неизменный на протяжении всей жизни, самый нежный на свете. Запах опасности – дорогие духи Ангелины Антоновой. Запахи, которые я не могу вспомнить, как и людей, которые их «носили».
Может быть, в большом городе, где так сложно разобраться, где свой, а где чужой, не стоит пренебрегать такой подсказкой, как запах?
После работы мы собрались на парфюмерном этаже магазина «Весна», чтобы найти что-нибудь свеженькое.
– Катька, колись... – Я перебирала разноцветные прозрачные флаконы с новинками. – Какие дурацкие одноразовые свидания у тебя были?
– Ты про секс? – оживилась Катя.
– Нет. – Я посмотрела на страдальчески перекосившееся лицо Нины. – И вообще осторожнее, с нами дети. Я про ложные свидания, ну когда все идет по плану, а потом он исчезает в никуда!
– Мало ли на свете идиотов, – хмыкнула Катя. – Сейчас подумаю...
Гена Л., преуспевающий продавец вентиляционных систем, человек неопределенного возраста и сложной судьбы. С ним Катю познакомила сердобольная коллега. Естественно, с наилучшими рекомендациями – вдовец, отец взрослой дочери, серьезный человек.
– Тоска зеленая, – призналась Катя. – Он повел меня в «Горки» и почти все время молчал. Я щебетала, как Малахов на энергетиках! Устала – жуть! А потом он брякнул что-то про свою дочь.
– Что же? – заинтересовалась Нина.
– Ну, пожаловался, что она проколола язык. Знаешь, эти подростки...
– А ты?
– Утешила его, как могла! Сказала: «Зато знаешь, как с ней теперь интересно целоваться!»
Понятное дело, после Катиных «утешений» бедный отец небольшого семейства тихо сполз под стол. Минус один в нашей ведомости потенциальных кандидатов на руку, сердце и чувство юмора. Карлсон улетел и в этот раз даже не обещал вернуться.
Далее был Костя Ж. – брутальный, подвижный как ртуть директор регионального офиса телекоммуникационной компании. Откуда он свалился на Катину голову посреди Москвы – никто не знал. Мощный региональный Костя решил сразу взять быка за рога и на первое свидание пришел прямо к Кате в гости.
– Он ломанулся через всю квартиру прямо в спальню, – хмыкнула Катя, – и повесил на дверь свой пиджак. Он болтался там, как... пиратский флаг на рее захваченного судна! Почему-то именно в этот момент я и поняла окончательно, что ни за что не пересплю с этим придурком.
– Ишь Джек Воробей, – хихикнула Нина.
– Все-таки это не совсем ложное свидание. Это ты его отшила, – заметила я.
– Да, знаешь, обычно такое бывает взаимно. Просто ты не сразу это понимаешь. На все нужно время. – Катя брызнула на запястье что-то пряное и восточное.
– Непобедимая армада! – Нина взглянула на Катю с уважением.
– Вспомнила! – воскликнула Катя. – Я вспомнила совершенно бессмысленное свидание, действительно одноразовое.
Леша К., журналист, пишущий на экономические темы, потомственный московский интеллигент. Представитель той редкой, вымирающей породы коренных москвичей, эрогенные зоны которых возбуждаются от рассказов о собственной недвижимости.
– Он рассказал мне, что у него две квартиры, и подробно описал какие и где, – веселилась Катя.
– Планы не показывал? – поинтересовалась Нина.
– Нет. Зато задушевно поведал, что ремонт будет стоить около пятидесяти тысяч евро. И с надеждой посмотрел на меня.
Далее шли вопросы по профилю Алексея: Катин годовой доход, расходы на спортивный зал, цены на ренту, даже стоимость сумочки – все интересовало дотошного служителя пера и клавиатуры. Казалось, в его умной голове то и дело щелкали клавиши электронно-вычислительной машины, вот только противное клацанье мешало Кате сосредоточиться на романтической составляющей их свидания. Со стороны даже могло показаться, что ее... этой составляющей – о ужас! – нет вообще!
Сводить дебет с кредитом Катя и Леша отправились в кинотеатр. Как и подозревала уже изрядно настороженная Катя, проблемы финансового характера начались сразу. У кассы.
– Кажется, у меня не хватит денег на два билета, – пробормотал Алексей.
– О... – только и сказала Катя.
Почему-то в такие моменты девушки чувствуют себя чрезвычайно беспомощно. И дело не в том, кто лезет в кошелек и достает кредитную карточку, а в хрупком волшебстве, которое растворяется на глазах, стоит только потянуться за деньгами самостоятельно.
– Вы принимаете кредитки? – Катя протянула кассиру свою Visa. Кредитки касса не принимала.
В последующие несколько минут Леша, сопя и бормоча что-то маловразумительное, выворачивал карманы и доставал из них мятые десятки и мелочь.
– Ура! – Он протянул кассирше растрепанную пачку наличности. Очередь за Лешей и Катей загудела с облегчением. – Я молодец, – уверенно заявил Леша. Кате же почему-то так совсем не казалось.
Тест на финансовую сознательность Катя провалила – и почему-то была этому очень рада.
Все-таки хорошо, что есть такие запахи, которые подходят тебе, и только тебе, и, скорее всего, хорошо, что есть такие мужчины, которые тебе категорически не подходят. Ведь тогда становится очевидно – существуют и другие, просто их, наверное, не так легко встретить.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.