Текст книги "Счастье будет!"

Глава сороковая, или Мечты, которые опоздали

До какого-то момента я думала, что у меня есть представление о своей идеальной жизни. О тех моментах, которые дадут мне понять – все получилось, все удалось, все, чего я хотела, я добилась.

Речь шла как о масштабных мечтаниях (дом у южного моря с чернокожими служанками, как у романтической героини из романа), так и о небольших постыдных страстишках, о которых никому особенно не расскажешь.

Всерьез зафанатев от фильма «Завтрак у Тиффани», я стала мечтать о классической американской помолвке. Чтобы вот не свадьба «как у людей», а непременная церемония до нее.

Помолвка казалась самым красивым и значительным событием в жизни одинокой девушки: ты волнуешься и выбираешь платье, а он – весь в нервических пятнах – платит за дорогой ужин и подсовывает тебе колечко в десерт.

И конечно же классическое:

– А теперь, дорогая Мария Луиза Изабелла ибн Хоттаб, я хочу предложить тебе все, чем владею. Будь моей супругой на земле и небесах.

– Ну не знаю, – отвечаю я. – А десерт вкусный?

Признаться, годы жизни в Москве и значительная по весу история свиданий – как удачных, так и провальных – серьезно подкосили мой энтузиазм насчет подобных способов выражать свое чувство. В пределах Садового кольца самым романтичным, что тебе мог вручить мужчина, были абонемент к стоматологу и брачный контракт.

Шли дни, до Нининой свадьбы оставались считаные недели, казалось, жизнь вошла в свое привычное русло.

И все-таки иногда я думала. Думала о том, мог ли у нас с Сергеем быть хотя бы один шанс.

– Алиса, тебя ждут на ресепшн. – Голос нашего секретаря Лены звучал очень ласково. Обычно так бывает, когда Антонова рвет и мечет: что могло случиться под конец рабочего дня? Может быть, я перепутала макеты в «GQ»? Или еще какнибудь накосячила. Точно! Наверное, вышла какая-нибудь мерзкая статья.

Вот за что не люблю свою работу – так это за синдром неожиданности. Какому-нибудь журналисту стоит выпить пару кружек пива с болтуном из отдела закупок – и здравствуйте, на первой полосе статья о выходе нового бренда. И неважно, что официальный договор еще не подписан, а коллекцию мы у этого бренда заказали, чтобы изучить состав, протестировать качество, попытаться спрогнозировать спрос. Все эти мелочи товарища журналиста не волнуют! Главное – побыстрее дать в печать статью: «„Джакарта“ привозит в Россию этих-то». Если он напечатает первым, другим газетам придется на него ссылаться: «Как пишет газета „Вестник Орехово-Борисово“...» – и все, жизнь удалась. Конечно же заранее о готовящихся таким образом «сливах» узнать нереально, хорошо еще, приличные журналисты перезванивают на мобильный, уточняют, правда ли, просят официальный комментарий. Но вот молодые и резвые новички... с этими всегда проблемы.

Конечно, подобные неприятности случаются не часто. Обычно меня сразу вызывают на ковер (а для пущего страху заставляют подождать еще часик под дверью). Это самое страшное – когда зовут наверх, к генеральному директору, перед которым даже Антонова склоняет свою величественную голову.

Господи, спаси.

Быстро поменяв туфли (в своем кабинете я хожу в мягких мокасинах), я выскочила в коридор.

Нет, надо взять папку. Для солидности.

И очки надеть.

Катя рассказывала, что людей в очках ругать сложнее – срабатывает какой-то хитрый психологический запрет. Вроде как ругаться с первой учительницей.

Так, с папкой и в очках, я на негнущихся конечностях почесала к ресепшн, гадая, что же все-таки случилось.

И меня действительно встретила неожиданность.

Неожиданности нельзя было отказать в отменном вкусе – пижонский летний костюм в клетку, по силуэту напоминающий Kiton, и роскошная рубашка цвета фисташек. Аккуратная стрижка, ухоженные руки... Без обручального кольца – впрочем, как всегда.

– Может быть, мы все-таки поговорим или мне надо для этого здесь поскандалить? – улыбнулись мои крупные неприятности. Мой мировой финансовый кризис.

Боковым зрением я покосилась на Леночку. Естественно, она уже что-то докладывает по телефону, не сводя с меня глаз.

Скандалить в фойе мне категорически нельзя.

– Поговорим, – натянуто улыбнулась я и вызвала лифт. Главное, чтобы в нем был кто-нибудь еще!

Лифт был пуст. Я нажала на «1», и стоило только железной двери закрыться...

– Почему ты....

Лифт проехал один этаж и остановился. Вошла Антонова.

Никогда еще я не была ей настолько рада.

– Добрый день! – просияла я. Антонова еле заметно кивнула.

– Gieves&Hawkes, – шепнула она мне, выходя. – Отличный вкус! – И подмигнула.

Gieves&Hawkes были лондонскими портными мужского костюма, чьи цены равнялись стоимости неплохого автомобиля. С костюмом я не угадала. Чертов пижон! Кажется, он успел слетать в Лондон на пару-тройку примерок. Клубы, девочки, бывшие подружки, отели... В стране кризис бушует, заводы останавливаются, а ему ничего. Видимо, не особенно грустит. Почему-то я разозлилась.

– Ну? – спросила я Сергея. Это прозвучало даже невежливо, и он слегка дернулся, как от удара.

– Нам нужно поговорить, – мягко подтолкнув, он повел меня к машине. Я увидела шофера, который вглядывался в меня с нескрываемым интересом; на его лице было написано «И что в ней такого?». От этого я разозлилась еще больше.

Холодный пот проступил у меня на висках, когда я увидела, что за тем, как меня усаживают в «Bentley», наблюдает Антонова. Я медленно проводила взглядом ее «Infi niti», а заодно и свою призрачную надежду получить прибавку к зарплате. Теперь вероятность выпросить даже пару тысяч, малодушно прикрываясь ипотекой и кризисом, стремительно летела к нулю.

Что и говорить, Сергей умел эффектно вторгаться в мою жизнь. Щепки полетели во все стороны, стоило ему только в офис зайти!

Я шлепнулась на бежевое сиденье автомобиля, обтянутое мягкой кожей.

– Николай, вот здесь развернуться нам лучше – и вперед. – Сергей тоже сел на заднее сиденье (я ловко опустила между нами широченный подлокотник) и вытянул руку, чтобы показать Николаю, где именно ему разворачиваться.

Что-то яркое вывалилось из его кармана и, подпрыгнув, упало мне под ноги.

Маленькая черная коробочка, обтянутая бархатом. Я аккуратно толкнула ее носком туфельки, и она перевернулась надписью вверх: «Tiffany&CO».

Дыхание замерло у меня в груди. У меня под ногами валялась... моя собственная мечта. С несколько истекшим сроком годности.

«Такие девушки, как звезды», – поется в старой песенке. Конечно же кольца от «Tiffany» редко дарят просто так. В общем, их вообще дарят, на мой взгляд, непростительно редко. Я готова баллотироваться в органы законодательной власти от всех незамужних, чтобы предложить к рассмотрению следующий законопроект: одно предложение в месяц, и одно бонусное, дополнительно после двенадцати месяцев отказов, каждой незамужней девушке. И все – слышите, мужчины, все! – с прекрасными, романтическими, лаконичными кольцами в голубых коробочках. Которые лучше тех, что в красных, – просто потому, что лучше.

Сердце билось у меня где-то в ушах, я нажала на кнопку, чтобы слегка открыть окно.

Глоток прохладного воздуха вернул мне потерянное самообладание.

– У тебя что-то выпало, – сообщила я Сергею.

– Что... как... да... – Он заметно смутился и долго шарил по полу, пытаясь поймать непослушную коробочку. Она никак не хотела идти к нему в руки. – Ну вот, – неловко улыбнулся он. – Сюрприза не вышло.

Я молчала, закусив губу.

– Николай, останови машину, – громко сказал Сергей.

Николай удивленно посмотрел на него в стекло заднего вида:

– Прямо здесь?

– Да. Прямо здесь.

– Выходи. – Сергей открыл дверь и подал мне руку, практически выдернув меня из машины.

Он стоял на одном колене на асфальте посреди идущих потоков сигналящих машин, которые мчались прямо на нас. Ветер, холодный московский ветер лупил меня по щекам и раздувал полы его дорогого пиджака, сшитого на заказ.

Все, что соединяло нас, никогда не было правильным. А теперь, стоя прямо на Кутузовском проспекте, я услышала слова, которые Сергей прокричал на весь город:

– Я люблю тебя! Будь моей женой!!!

Он протянул мне кольцо тем самым жестом, который я ждала с нашего первого свидания там, в Петербурге; это было знакомое мне движение, которое я представляла тысячу раз.

Меня била крупная дрожь. Кругом сигналили машины; впереди меня ждал прыжок с десятитысячного этажа, со всей высоты каждой минуты, которую я провела, обдумывая ответ на его предложение.

Я смотрела на Сергея так долго, что мне показалось, будто прошла вечность; время замерло, и я ощущала дыхание секунд за своей спиной, покрывшейся мурашками от холода и страха.

– Встань, пожалуйста. – Я взяла в руки кольцо. Холодный бриллиант ослепительно сверкнул;

солнечный луч, погладив меня по озябшим плечам, снова скрылся за облаками.

– У меня есть один вопрос. – Я смотрела ему прямо в глаза. – Ты... Ты будешь мне изменять?

Самодовольная улыбка озарила лицо Сергея.

– Конечно, – чуть помедлив, промолвил он. – Я не хочу давать тебе невыполнимых обещаний.

Прошло еще несколько медленных, как тягучий воск, тяжелых секунд, каждая из них отбивалась у меня в висках.

– Отвези меня домой. – У меня больше не было сил. – И закончим на этом.

Николай прекрасно помнил мой домашний адрес.

До какого-то момента я думала, что у меня есть представление о своей идеальной жизни. О тех моментах, которые дадут мне понять – все получилось, все удалось, все, чего я хотела, я добилась.

Эпилог, в котором жизнь пытается расставить все по местам

Сказать, что какая-нибудь история подошла к концу, можно только в приключенческом романе. В жизни же одна история сменяет другую, еще более интересную, – и так без конца.

В середине лета Катя с удивлением узнала, что они с Вениамином ждут девочку – и это после всех громких заявлений о сыне, которому она уже подобрала институт. Мама Вени (как выяснилось, преподаватель МГУ), неожиданно для самого Вениамина, пришла в нескрываемый восторг от будущей невестки. Дамы быстро сплотили ряды и теперь дружат против несчастного Вениамина. Думаю, он с тоской вспоминает те канувшие в Лету времена, когда хотя бы часть его жизни могла носить гордое название «личной».

Катя понятия не имеет, кто именно является биологическим отцом ее будущей малышки. И ей на это, честно говоря, наплевать.

– Главное, чтобы у девочки была правильная мама, – заявляет она нам. – А там разберемся.

Вениамин понятия не имеет, что его плантации в свое время удобрял целый штат талантливых садовников. И ему на это, честно говоря, наплевать. Ревность в целом не присуща этому великому человеку; узнав о ребенке, он пустился в пляс прямо в медицинском центре. Теперь же, хоть обойдите всю Москву, вам не найти более заботливого и внимательного будущего отца. Кстати, он уже заказал Катерине частную клинику в Вене.

– Главный врач этой клиники – очень строгая дама, – в восторге сообщил он нам подробности своего выбора. – Просто настоящий деспот! Она кричала на меня, когда я не смог припомнить результаты последних анализов Катеньки. Ее моя дорогая Катрин точно будет слушаться!

Время идет, а люди не меняются – никакие обстоятельства не в силах заставить Венечку разлюбить жестких медсестричек.

Нина провела великолепный свадебный отпуск на Мальдивских островах, где молодожены играли в участников передачи «Последний герой».

В первые же дни предприимчивый Андрей наловил ярких рыбок, которых нежная жена приготовила на костре. Следующую неделю семейка провела на койке, время от времени отлучаясь по естественной надобности. Чертовы рыбки оказались ядовитыми! Так что с островов они вернулись бледные и похудевшие, к большому удовольствию Нинки.

– Ну тебе еды было мало? Все включено! – возмущалась Катя, слушая в телефонную трубку рассказы подруги.

– У них там острое! Я не могу без плиты! – защищалась Нинон.

Однако за эту парочку я полностью спокойна. В здоровье и болезни, горе и радости – мне почему-то кажется, что они всегда будут вместе, и размер Нининых джинсов здесь абсолютно ни при чем. Она нашла настоящего принца, для которого она, Нина, самая красивая женщина на Земле. Потому что единственная.

Ну а что касается нас с Никитосом, то тут конечно же не обошлось без конфликтов. Моему драгоценному надоело каждый вечер искать в холодильнике, чего бы поесть, и он отправил меня на модные кулинарные курсы. Теперь я, преодолевая себя, пытаюсь приготовить что-то из мертвой курицы, а следующим шагом будет зверское и кровавое убийство живого карпа. Я не могу сказать, что я талантливый кулинар; противопожарную сигнализацию в квартире все же пришлось снять, так как у меня постоянно что-то сгорает. Однако моего мужчину это не пугает; он с непоколебимым видом съедает мои сыроватые пироги, пережаренные отбивные, сухое ризотто и макароны одним комком.

– У тебя есть еще года полтора до того момента, как я заработаю язву, – приговаривает он. – Используй это время с пользой!

Ну и как, спрашивается, его не любить?

Конечно же на горизонте уже появлялся Сергей. Через несколько дней после разлучившего нас дорожно-транспортного происшествия на своем рабочем столе я нашла яркую, вызывающую голубую коробку размером примерно десять на десять сантиметров. К коробке прилагался тяжеленный белый букет ароматных лилий «Королева».

– Апч-хи! – злобно чихнула Антонова, которая, как назло, проходила мимо. – Алиса, за два года работы в нашей компании можно уже и запомнить, что на лилии у меня жестокая аллергия! – Она потянулась за платком, на глазах покрываясь бурыми пятнами.

– Извините. – Я схватила букет и метнулась вместе с ним на улицу. Там я заперла лилии в багажник своего новенького «Mini».

Вернувшись, я нашла Антонову на том же месте. Широко распахнув окно, она с увлечением изучала диплом бриллианта, прилагавшийся к злосчастной коробке.

– Какая прелесть, – пробурчала она. – Коллекция позапрошлого года. В Америке на нее сейчас скидки, и стоит она там сущие копейки. А к нам ее даже не завезли! У меня есть к этому колечку серьги для парюра. Наборчик принцессы. Принесу посмотреть.

«Дарю», – чуть было не брякнула я, но вовремя опомнилась.

– Спасибо, это будет так интересно! – защебетала я.

Этой ночью мне не спалось. Я много думала – о жизни, о богатстве и бедности, о тронах, принцах и принцессах, а еще почему-то о негласных, нигде не описанных, но оттого еще более незыблемых законах распродажи.

В жизни, как и на распродаже дорогих товаров, важно не опоздать, но еще важнее – не схватить что-нибудь, чего тебе на самом деле совершенно не нужно.