Текст книги "Основы православной педагогической культуры"

Востребована и деятельность самих кафедр теологии. Они проводят консультирование местных властей по вопросам взаимодействия с религиозными организациями; государственную экспертизу новых религиозных движений и религиозных объединений, учебных программ, имеющих религиозные компоненты, и т. п.

Итак, в современном пространстве отечественной православной педагогической культуры происходит как возрождение, развитие, преобразование, так и создание принципиально новых образовательных структур. Среди них существуют как духовные образовательные учреждения, так и светские религиозные. Основной своей целью они, традиционно для православной педагогической культуры, ставят духовно-нравственное развитие и религиозное воспитание личности обучающихся. При этом стержнем выстраивания их деятельности является идея «обучающего воспитания». Жизнь любого из существующих типов образовательных учреждений в области православной педагогической культуры взаимосвязана с жизнью Русской Православной Церкви, что выражается в выстраивании их литургического соборного единства. Полноценное становление учащихся православных образовательных учреждений предполагает соединение веры и знания, организацию православного просвещения. При этом соблюдается здоровая консервативность, преемственность в отношении ко всему тому педагогическому наследию, которое проверено многолетним опытом и положительно зарекомендовало себя, верность ценностям православной культуры, сохранение своей национальной идентичности.

Активное развитие сети православных образовательных учреждений потребовало организации принципиально нового подхода к подготовке педагогических кадров, соединяющую формирование как общепрофессиональных, так и профессионально-специализированных компетенций посредством включения в структуру педагогического образования гуманитарно-мировоззренческого модуля, разработки содержания православно-ориентированных педагогических дисциплин, что, в свою очередь, диктует необходимость проведения научных исследований в области православной педагогической культуры.

На сегодняшний день православное образование и православно-ориентированная педагогическая деятельность активно интегрируются в социокультурное пространство страны по следующим направлениям работы: духовно-просветительское, социально-культурное, научно-методическое.

Духовно-просветительское направление связано со следующими формами работы:

• проведение уроков Основ православной культуры в общеобразовательной государственной школе, методическое обеспечение которых разрабатывается совместно современными богословами и преподавателями православно-ориентированных учебных заведений;

• организация совместной внеклассной и внеучебной деятельности: встречи, беседы и лекции священнослужителей с обучающимися, учителями и родителями общеобразовательных школ, совместные паломнические поездки, факультативные курсы («Православная церковь на севере России», «История православной культуры земли Смоленской», «Церковная история Тамбовского края» и т. п.); общероссийская олимпиада школьников по Основам православной культуры;

• деятельность института домовых храмов при вузах.

Социально-культурное направление реализуется через:

• благотворительную деятельность Русской Православной Церкви и ее образовательных структур (посещение домов ребенка, детских больниц, школ-интернатов, домов престарелых);

• совместное проведение праздников, выставок, концертов образовательными учреждениями РПЦ и государственными образовательными организациями;

• организацию летнего духовно-ориентированного отдыха детей и молодежи;

• краеведческую работу, связанную с изучением истории религии края, знакомством с местными «подвижниками благочестия».

Научно-методическое направление интеграции осуществляется путем:

• организации совместной научно-исследовательской деятельности, конференций, чтений, круглых столов по проблемам педагогики образовательных структур РПЦ и государства;

• организации экспериментальных площадок – школ, курсов подготовки учителей Основ православной культуры ит.п.;

• проведения ежегодного Всероссийского конкурса работ в области педагогики, воспитания и работы с детьми и молодежью на соискание премии «За нравственный подвиг учителя»;

• развития специализаций на гуманитарных факультетах, открытие специальных кафедр (например, кафедра церковной истории в МГУ, кафедры византиистики на филологических факультетах, церковно-государственных отношений и церковного права на юридических факультетах);

• реализации совместных научных проектов. В целом можно констатировать, что предметом совместных усилий образовательных структур Русской Православной Церкви и государства является духовно-нравственное воспитание и развитие подрастающих поколений россиян.

Вопросы и задания

1. Ознакомьтесь с деятельностью одной из воскресных или православных общеобразовательных школ. На основе знакомства подготовьте презентацию, в которой постарайтесь отразить: местонахождение школы, ее статус, педагогический состав, количество учащихся, историю школы, специфику организации учебного процесса в школе, воспитательную работу в школе, работу по развитию творчества учащихся, социальную ориентированность школы, управление школой.

2. Представьте себя начинающим преподавателем кафедры теологии в вузе. Какой спецкурс (название), связанный с православной культурой, вы могли бы предложить для студентов? По какому направлению (специальности) обучаются эти студенты? Какова цель этого спецкурса для данной категории студентов? Разработайте его тематику на 30 часов занятий (10 часов лекций, 20 часов семинаров). Приветствуется подготовка презентации спецкурса.

Литература

1. Каледа Глеб, прот. Задачи, принципы и формы православного образования в современных условиях / прот. Глеб Каледа // Отцы, матери, дети. Православное воспитание и современный мир. – М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2001. – С. 6–25.

2. Метлик И. В. Религия и образование в светской школе: монография / И. В. Метлик. – М.: Планета, 2004 – 384 с.

3. Никитская Е. А. Православная воскресная школа как воспитательная организация: социально-педагогический потенциал: монография / Е. А. Никитская. – М.: Логос, 2012. – 207 с.

4. Склярова Т. В. Профессиональная подготовка социальных педагогов в конфессионально-ориентированных высших учебных заведениях: монография / Т. В. Склярова. – М.: Изд-во ПСТГУ, 2008. – 363 с.

5. Сурова Л. В. Православная школа сегодня: Кн. для учащихся и учащих / Л. В. Сурова. – М.: Изд-во Владим. епархии, 1996. – 495 с.

6. Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа: проблемы и реформы (вторая половина XIX века) / Н. Ю. Сухова. – М.: ПСТГУ, 2006. – 658 с.

7. Чебанов Олег, свящ. Православный священник и современная школа. (Опыт Курской области) / священник Олег Чебанов. – Курск, 2004. – 56 с.

Глава 2
Становление и развитие теоретической мысли в православной педагогической культуре России

2.1. Педагогические идеи религиозно-нравственного развития личности в учительной литературе и церковно-педагогических трудах отцов Русской Православной Церкви

Известно, что в древнерусском языке не было термина «педагогика». Отдельные педагогические представления и взгляды не выделялись в специальную область знания, но они были и определяли практику воспитания и обучения подрастающего поколения. Сама практика воспитания была плотно вкраплена в общекультурную народно-бытовую, домашне-семейную, церковную, производственную жизнь. Она была плотно сращена с религиозными идеями и православным обрядом.

Духовная мудрость, являвшаяся одной из целей воспитания в православии, требовала учебы, постоянного и вдумчивого чтения книг. Поэтому важнейшим средством религиозно-нравственного воспитания выступала книга. Как источник духовной мудрости, она ценилась в Древней Руси очень высоко. Книги читали не только дома, но и собирали их в библиотеки, которые существовали и в монастырях, и при архиерейских кафедрах, и в приходских церквях. Что это были за книги? В устюжских церковно-приходских библиотеках значились: Многосложный свиток, Маргарит, патерики Печерский, скитский, Торжественник, Книга новых чудотворцев, жития святых, Измарагд, Златоуста богословие и др. Такой состав церковно-приходских библиотек, без сомнения, удовлетворял потребностям в религиозно-нравственном чтении наших предков.

Чтением религиозных книг часто занимались дома. Первыми из них были книги Священного Писания, особенно Псалтирь, богослужебные книги, творения святых отцов Церкви, жития святых, сборники религиозного содержания. Эти книги любили и почитали наши предки, в них искали утешения, укрепления веры, по ним и воспитывались, и начинали свое обучение грамоте. Их читали в школе и дома, списывали, сохраняли как драгоценность, передавали из рода в род. Они служили источниками духовного развития и просвещения наших предков. Можно предположить, что для древнерусского человека книга явилась таким чудом, которое трудно сравнить с чем-либо еще. Он читал книгу и узнавал, как должен жить и действовать. «Книга, – отмечал М. И. Демков, – явилась внезапным светом, который разом дал почувствовать обществу его нравственную слепоту, и с этой минуты неграмотный человек на Руси стал человеком темным… Книга – это были глаголы самого Бога, и кто ее читает, тот беседует с самим Господом. Книга и Божественная мудрость отождествлялись в сознании» [6, с. 27]. В одном из списков «Пчелы» (1199 г.) – весьма распространенного древнерусского сборника – так говорится читателю о пользе книг: «Ум без книги аки птица опешена (без крыльев), якоже она взлететь не может, такоже и ум не домыслится совершена разума без книги. Свет дневной есть слово книжное, егоже лишився безумный, аки во тьме ходит и погибнет в веки». Очевидно, что в Древней Руси высоко ставилось чтение книг. Книга читалась в первую очередь для пользы души и спасения и явилась, таким образом, важнейшим средством духовно-нравственного воспитания народа.

Изначально педагогических произведений в Древней Руси не было, но педагогические идеи и воспитательный опыт многих поколений включались в летописи, поучения, жития, читая которые человек постигал сущность христианства. Библия, особенно для древнейшего времени, была главным педагогическим источником, основанием всей старинной русской педагогики. Главными книгами Библии, заключавшими в себе воспитательный элемент, были книги Соломона и Иисуса Сирахова. Своим поучительным и практическим характером они особенно пришлись по вкусу русскому народу и проникли в его пословицы. Также принято было ежедневно читать Евангелие, Псалтирь знали наизусть, она была практически настольной книгой наших предков.

Результатом осмысления проблем христианской жизни и воспитания явились первые русские произведения: «Поучение к братии» архиеп. Новгородского Луки Жидяти, «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона, «Слово о вере христианской и латинской», «О казнях Божиих», «О тропарных чашах», «О терпении и о любви», «О терпении и милостыни», «О терпении и смирении», «О хождении к Церкви и о молитве» Феодосия Киево-Печерского, «Житие Феодосия Печерского» и «Повесть временных лет» Нестора, «Моление» Даниила Заточника, «Слово о Полку Игореве», «Поучение» Владимира Мономаха и др.

Как прямой преемник византийских проповедников выступил в XII в. православный святой, мыслитель и писатель Кирилл Туровский (ИЗО – около 1182), живший в центре Турово-Пинского княжества в Турове. Произведения Кирилла Туровского, например «Притча о человеческой душе и теле», пользовались такой популярностью, что включались в рукописные сборники, выходившие на Руси наряду с творениями отцов Восточной церкви. Основным предназначением человеческой мудрости он считал спасение души, которое возможно только с приближением к Богу через постижение богомудрости, совершенствование ума и укрепление веры. Безнравственный, бездуховный человек не может быть мудрым, убеждал своих современников Кирилл Туровский. Повествуя о природе человека, он заострял внимание на том, что кроме души и тела есть еще разумная душа – ум. Благодаря уму человек может возвыситься до вершин духовного совершенства, организовать жизнь в строгом соответствии с важнейшими нравственными законами, избавиться от искушающих его порочных действий и поступков.

Также епископ тесно связывал человеческую мудрость с исполнением основных постулатов христианской этики, стремился растолковать людям необходимость обретения соответствующих знаний как обязательного условия на пути их духовно-нравственного совершенствования («Неведения злее есть согрешения»). В своих произведениях он обращал внимание на то, что, с одной стороны, недостаток ума приводит к порокам, а с другой – на то, что его развитие в отрыве от веры может соблазнить человека к самоволию, гордыне и иным грехам.

Будучи сам высокообразованным человеком, он призывал паству к постижению книжной мудрости. В книгах он видел средство духовно-нравственного усовершенствования личности, считая их источником «сердечного разума». Как человеческое тело не может жить без еды, так и его душа должна постоянно питаться «душеполезными словесами». В представлении Кирилла Туровского самостоятельное осмысление книжной мудрости должно быть взвешенным, вдумчивым, с искренней верой в Бога, в правоту христианского вероучения. Проповедник предостерегал, что рядом с совершенными книгами, высшей из которых является Евангелие, существуют книги порочные, мешающие человеку стать на праведный путь. В сети таких книг попадают люди недостаточно подготовленные, у которых разум находится в дремоте, а основы веры недостаточно прочные.

Произведения, подобные сочинениям Кирилла Туровского, не являлись собственно педагогическими, но для формирования русской православно-педагогической культуры представляли огромную ценность, потому что в них получили отражение мировоззрение древнерусского общества, нравственные ценности русского человека, его характерологические качества. В этом смысле вся древнерусская литература была учительной.

Педагогику Древней Руси мы обнаруживаем в самых разнообразных источниках, в том числе в древнерусских сборниках, где были собраны изречения из Священного Писания и святоотеческих произведений. Изречения в сборниках были довольно краткими, отрывочными и часто рассеянными. Но тем не менее им ни в коей мере нельзя отказать в педагогическом значении для древней русской семьи, в коей они были достаточно популярны и любимы. Объясняется это тем, что содержание сборников было таким, что вносило смысл в семейные отношения, содействовало уяснению этих отношений.

Наибольшей популярностью в Древней Руси пользовались труды ев. Иоанна Златоуста. Привлекало содержание его наставлений. В то время как большая часть содержания произведений Василия Великого или Григория Богослова была направлена на установление монашеской или подвижнической жизни и отличалась созерцательным характером, Иоанн Златоуст проповедовал о любви к ближнему. Насколько ценились творения Иоанна Златоуста в старину, видно из того, что редкий (по крайней мере из дошедших до нас) сборников не имел хотя бы одной из его работ. Наиболее популярным было его произведение «О воспитании детей», послужившее впоследствии своего рода образцом для педагогических статей в древнерусских сборниках. Изложенный в этой и других работах Златоуста взгляд на проблемы воспитания послужил «путеводной нитью» для родителей в понимании их отношения к детям, в установлении практики воспитания.

Одной из основных педагогических идей Златоуста была вера в воспитание. Отвергая врожденность в человеке зла, Иоанн Златоуст убеждал в необходимости правильного воспитания. Утверждая, что не от естества приходит людям зло, он писал, что все зависит только от одной злой воли. Отсюда проистекает обязанность родителей воспитывать «хорошо своих детей», за что они получат награду, как положившие начало «доброму плоду». От хорошего воспитания зависит и будущность самих детей: бесконечное блаженство в будущей жизни или вечные мучения в аду. Целью хорошего воспитания должен быть страх Божий и добродетель, послушание. Встречающиеся в сочинениях Иоанна Златоуста строгие, и даже, на наш сегодняшний взгляд, жестокие правила воспитания выводились под влиянием ветхозаветной педагогики. Эту же двойственность можно заметить и в сочинениях других отцов Церкви, которая объясняется двойственностью источников, на которых они утверждали свою педагогику: Библия, предписывающая достаточно суровое воспитание, и Евангелие с его прямым указанием на необходимость применения любви и кротости в обращении с детьми. При этом святые отцы хорошо понимали, что при правильном воспитании, когда ребенок с самого раннего детства приучается к доброй жизни, возможно обойтись без телесных наказаний. Первоначально, по вышеуказанной причине того, что библейские понятия о воспитании ближе подходили к устройству древнерусской жизни, они находили себе значительное количество усердных читателей среди отцов семейств. Однако и евангельская педагогика предъявляла свои права.

Возвращаясь к первым русским педагогическим сборникам («Пчела», «Измарагд» и др.), отметим, что основной их целью было доставить древнерусскому читателю назидательное чтение. Так, сборник «Пчела», существовавший во множестве списков от XIV до XVII в., неоднократно переписывался, дополнялся и изменялся. Сборник «Пчела» представлял собой антологию, состоящую из афоризмов, кратких изречений, выбранных из Священного Писания, творений святых отцов и разных классических писателей, распределенных по содержанию на отдельные главы и рубрики. С полной уверенностью можно сказать о богатстве содержания данного сборника идеями религиозно-нравственного воспитания. Так, например, читаем о незлобии: «Не одоли злобою благодати, но одоли благодатию злобу», «не твори зла и не постигнет тебя зло»; о словесном воздержании: «Буди всяк человек скор на послушание, а ленив на глаголание…», «кротко слово разрушает гнев»; о значении труда: «Блудныя есть муж то иже чести ищет себе, а страды (труда) бегает…»; о терпении и смирении: «имеющий смирение покоряет бесов, а не имеющий покорен будет бесом», «аще печален еси помолися Богу, радостен ли еси смирися»; о необходимости добрых дел: «аще кто милостыню дает нищим, то Христу в руку влагает», «аще кто христианином нарицается и веру правую имеет, а дел добрых не творит, то подобен есть имущу лицо без очей якоже бо тело без души тако и вера без дел», «лучше храма Божия воском не просвещати нежели убогих обидети»; о послушании: «послушание больше есть поста и пустынного жития, Сам бо Господь наш Иисус Христос послушен быв, даже до смерти»; о добродетели как источнике и основании мудрости: «мудрость же над всеми добродетельми царствует» [Цит. по: 6, с. 87–91].

В сборниках находим полезные наставления для семейной жизни, например о значении доброй жены: «Добра жена мужа и по смерти спасет, а злая жена мужа и при животе загубляет», а также дидактические наставления нравственного характера учащим: «Уча, учи нравом, а не словом; иже словом мудр, а дела его несовершенна, то хром есть, а иже язык доброглаголив имеет, а душе его непоставена и ненаказана (в смысле не воспитана), то неприятен есть; не то правый, иже малы о добродеянии глаголет, а добродеяние добре являет и прилагает веру к своему учению житием своим», «тогда учитель совершен и верен бывает уча, егда деянием учит по апостольскому глаголу, яже начать Иисус творити и учити», «учитель нравом да покорит, а не словом» [Цит. по: 6, с. 89].

Мысли, излагаемые в «Пчеле», были достаточно афористичны, но именно в таком виде они и были доступны древнерусскому человеку, который без труда мог их запомнить и применять в устроении себя, своей семейной жизни и воспитании детей. Таким образом, данный сборник имел универсально-педагогический характер, поскольку учил человека многим жизненным добродетелям.

На русской почве к концу XIII – началу XIV в. возник и другой сборник поучений – «Измарагд», который, так же как и «Пчела», предлагал своим читателям в наставление высокие истины христианской нравственности в современной и доступной для того времени форме. Судя по тому, что данный сборник имел широкое распространение, он вполне удовлетворял духовные запросы и потребности своих читателей. Так, Измарагд первого извода начинается «Стословом» патриарха Геннадия, в котором излагаются исповедание веры и нравственные основы христианской жизни. Изложены они были достаточно просто и касались не только религии, но и обыденной жизни, отношений к ближнему. Последняя глава содержала в себе итог всего ранее изложенного и была в дальнейшем широко распространена в древнерусской литературе: «Конец же всем прежде реченным, возлюби Господа от всей души и страх его да будет в сердце твоем. Нравом будь истинен, кроток, смирен и покорлив, очима долу поничен, ум же в небеси простирая, умилен Богу и к человеку приветлив, печальным утешитель, терпелив в напасти; к нищим щедр и милостив, нищим кормитель, странноприимник; скорбен греха ради, весел о Бозе; кроток, не словоохотлив, не горд, боязлив пред царем, готов к повелению его, в ответах сладок, часто молитвенник, разумен, трудник к Богу, не Судник всякому человеку, поборник обидным, нелицемерен». Особое значение составитель «Измарагда» придавал христианской любви. Здесь можно найти слово I Златоуста о любви и зависти (гл. 16), слово св. Ефрема о любви (гл. 20), слово святых отец о рассмотрении любви (гл. 21). Также в этих сборниках часто проводилась мысль, что для душевного спасения необходимо книжное учение: только «ведущий» может знать истинный путь к нему (душевному спасению). «Ведущему» же не подобает таить в себе знания, но по силе научить другого, по крайней мере семейство и своих друзей. Также проводится мысль, что спасение получается не за исполнение внешних обрядов религии (пост, «удручение тела» и др.), но за истинно добродетельную жизнь и любовь к ближнему. Эта любовь и есть основание христианской жизни.

Другой почитаемой и любимой книгой наших предков были Патерики, или отеческие книги, которые заключали в себе жития святых: египетских, синайских, иерусалимских. По их образу составился на Руси патерик Печерский. В этих сочинениях правила богоугодной жизни представлены в примерах и в живых образах. Иногда такие сборники назывались «синаксарями», гораздо чаще – «прологами» по первой статье и по предисловию, которое было помещено в начало сборника. В своей русской форме пролог заключал жития греческих и русских святых, а также разного рода назидательные повести и поучения, богословские рассуждения. Древнейший известный список славяно-русского пролога относится к 1262 г.

Это были большей частью небольшие цельные произведения или извлечения из творений христианских подвижников, встречаемые часто в других древнерусских сборниках, но было немало среди них и самостоятельных статей. Патерики, проникнутые восторженной поэзией отшельнической жизни, были любимым чтением наших предков от XI до XVII в. включительно. И, конечно, они сыграли огромную роль в деле воспитания: заучиваясь наизусть, они входили в воззрения и убеждения наших предков и отражались в их практической деятельности. Проложные поучения были общего характера, говорили о главной добродетели христианина: любви к Богу и ближнему. Но касались и частных моментов христианского нравоучения: удаления от грехов, покаяния и причастия, хождения в церковь, дел милосердия, семейных отношений и т. и. Это были своего рода энциклопедические сборники нравоучительных сведений для древнерусского человека.

Красной нитью по всем педагогическим наставлениям того времени проходил следующий основной мотив: «Зачало премудрости – страх Божий». Воспитание данного чувства невозможно без Церкви, поэтому ребенок должен ходить в церковь, молиться, исполнять заповеди Божьи, уважать и почитать родителей, учителей, доброжелательно относиться к товарищам. Дети не должны скрывать своих проступков, не стараться избегнуть наказания, но во всем чистосердечно признаваться: если подвергаться наказанию и неприятно, то надо помнить, что оно впоследствии принесет «душевную сладость». Наряду с наставлениями мы находим в этой литературе указания на то, как приучить детей ко всем этим правилам. В кругу педагогических мер, конечно, заметное место отводилось розге, но большое значение придавалось и нравственному воздействию: удаление ребенка от дурного общества, пример родителей и т. и.

Вместе с поучениями о правилах христианской жизни и нравственности в древнерусской литературе указываются и характеризуются средства, ведущие к ней. Это участие в церковных таинствах, почитание святых, икон, мощей, молитва, пост, чтение Священного Писания, покаяние, труд: «Мощи святых с верой целуй и честь воздай», «Кланяйся Кресту Христову с верою, яко на том спасение всем человеком соделал Господь», «Тайнам Божиим веруй», «Храни свещу от ветра, молитвы же от лености…», «Предай же тело на пост… сердце на крепость» («Стословец») [12, Вып. 3, с. 2–3, с. 7, 8]; «Делателям бо обещал есть Бог от труда убо здравие, а от страды спасение» [12, Вып. 3, с. 92]; «Словеса бо Евангельская – пища суть душам нашим, яже Христос многообразна глагола человеческого ради спасения» (Кирилл Туровский) [12, Вып. 1, с. 126].

В ряду дидактических произведений особое место занимали разнообразные как по форме, так и по содержанию «поучения» и «домострой». Каждое из этих произведений заключало в себе своего рода итоги нравственного развития, достигнутого обществом в различные исторические периоды. Изучение их полезно еще и в тех случаях, когда необходимо обратиться к характеристике умственного и нравственного состояния общества в тот или иной исторический период.

Идеал человека мы находим в известном памятнике древнерусской письменности – «Поучении князя Владимира Мономаха» (конец XI – начало XII в.). Главные свойства человека, согласно данному идеалу, – человеколюбие и трудолюбие, основанные на религиозности и благочестии: «Велик Господь, чудесны дела его! О дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество… Страх Божий и любовь к человечеству есть основание добродетели… Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяние. Не забывайте бедных: кормите их и мыслите, что всякое достояние есть Божие и поручено вам только на время. Будьте отцами сирот; судите вдовии сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виноватого: жизнь и душа христианина священна… Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце… Бойтесь всякой лжи, пьянства и любострастия, равно гибельного для тела и души… Леность – мать пороков: берегитесь ея. Человек должен всегда заниматься… не имея дела, вместо суетных мыслей, читайте наизусть молитвы…» [Цит. по: 6, с. 43].

Замечательно завещание Константина Всеволодовича к детям Васильку и Всеволоду, поскольку в нем выражается истинно христианский взгляд на нравственные обязанности человека: «Воззлюбленнеи мои чаде! Будьте между собою в любви, Бога бойтесь всею душою, заповеди Его во всем соблюдающее, и мои нравы не всприимите, яже мя видеша творяща: нищих и вдовиц не призрита, церкви не отлучайся, иерейский и монашеский чин любите, и книжного поучения слушайте, и будьте в любви меж собою, и Бог мира будет с вами» [1, с. 188].

В основании нравственного воспитания наши предки полагали страх Божий. Этот страх был страхом любви, в нем не было устрашения, он считался лучшим охранителем человека на жизненном пути. Отец, заботясь о будущем своего сына, заповедовал ему исполнять дела милости телесной и духовной, важнейшим долгом считал почитание старших, старался внушить сыну необходимость смирения перед жизненными испытаниями: «… ни кто же вам не может вредитися и убити, понеже не будет от Бога повелено: а иже будет смерть, то ни отец, ни мати, ни братья не могут отъяти, но отче добро блюсти, Божие блюденье леплее есть человеческаго» [Цит. по: 6, с. 43].

Эти слова шли от глубокой веры наших предков в Провидение. По этой причине они старались терпеливо сносить скорби, испытания, не виня никого, но осознавая, что причиной всех бед является человеческая греховность, и только покаянием, молитвой и исправлением можно отвратить гнев Божий. Это коренное воззрение передавалось воспитанием, высказывалось в отеческих завещаниях.

Содержание известного «Поучения» Владимира Мономаха говорит не только о развитии педагогических представлений в древнерусском государстве, но об одаренности автора и высокой степени его духовно-нравственного развития, выражающейся в отеческой заботе и нравственных идеалах, которым отец предлагает следовать своему сыну. Для «Поучения», как и для других произведений того времени, характерно сочетание высокого и вполне обыденного. Объясняется это тем, что в понимании православного человека мелочей в обыденном не было, вся земная жизнь, с ее порой мелкими заботами и хлопотами, является лишь приготовлением к вечности, и от того, как пройден будет человеком этот земной путь, зависит его жизнь в вечности. Древнерусское отеческое воспитание включало кодекс сведений и навыков, которые считались необходимыми для освоения ряда правил, составляющих науку «о христианском жительстве». Этот кодекс постепенно стал состоять из трех наук, или строений: душевное, или дело спасения, мирское – наука о гражданском общежитии, домовое – наука о хозяйственном домоводстве. Наиболее ярко данная структура отражена в известном памятнике русского быта и воспитания «Домострое» (середина XVI в.).

В трех его частях – духовное строение (религиозные наставления), мирское строение (о семейных отношениях), домовое строение (хозяйственные рекомендации) – были собраны правила домашнего строя, семейной жизни. Составление данной книги приписывается священнику Сильвестру, посвятившему ее своему сыну Анфиму, тоже священнику. Можно смело утверждать, что в Домострое выражается не частный взгляд одного человека и даже не воззрения и правила одной эпохи XVI в. В ней излагаются обычаи, образовавшиеся издавна, в течение всей древнерусской жизни. Характер Домостроя, в отличие от вышеприведенных отеческих наставлений, более практический: праведное житие здесь описывается не в общих чертах, но даются конкретные указания, в каких добродетелях оно должно выражаться.

В XIV–XV вв. постепенно складывался семейный быт русского народа с сильной властью отца, с высоким нравственным авторитетом матери. Поэтому центром всех поучений «Домостроя» является отец дома. Древнерусское общество высоко ставило личность родителя, но и возлагало на него великую нравственную обязанность строить и охранять нравы дома: «не о себе едином пецыся, но о жене и о детях своих и о прочих… – все бо есмы связаны единою верою к Богу; и с добрым сим прилежанием имей любовь ко всем в Бозе живущим и око сердечное, взирающее к Богу и будеши сосуд избран…». На этом наказе построена вся нравственная практическая древнерусская семейная педагогика. Он составляет душу, основу всех поучений и «Домостроя». Священная обязанность держать ответ за всё и за всех в доме давала отцу самые широкие права и полномочия. Родительская воля, по «Домострою», сама по себе образец и сама по себе наука. В соответствии с ней семейная жизнь должна выстраиваться иерархически, как естественная лестница взаимоотношений, в которой каждый занимает свою ступень и выполняет свою задачу: «Благословляю я, грешный, и поучаю, и наставляю, и вразумляю сына своего и его жену, и их детей, и домочадцев: жить во всем по христианскому закону, в чистой совести и правде, с верой творя волю Божию и соблюдая заповеди его, и себя утверждая в страхе Божием, в праведной жизни, и жену поучая, также и домочадцев своих наставляя – не принуждением, не побоями, не работой тяжкою, а как детей, чтобы были всегда упокоены, сыты, одеты, и в теплом дому, и всегда в порядке». Семья рисуется в «Домострое» как единый организм, в котором все делается сообща: «есть и пить, или яства варить, или печь что…». Объединяющим началом являлась общая молитва: «Каждый день вечером мужу с женой, с детьми и с домочадцами, кто знает грамоту – отпеть вечерню, повечерницу, полунощницу в тишине, с вниманием и смирением, с молитвою и с поклонами, петь внятно и согласно…» В описании такой семьи чувствуется незримое присутствие высшего Отца, в стремлении выполнять Его заветы объединялись члены семьи, что обеспечивало ее целостность, соблюдение традиций, воспитание детей в четких правилах. Гарантом такого воспитания, укажем на это еще раз, выступал отец, который, кроме прочих своих задач, выполнял функцию наставника.