Текст книги "Рассадник добра"

– Ты еще скажи – добродетели! – не выдержала она. – Ладно, я передумала. Я не хочу знать, почему именно штаны. В конце концов, это ваше внутреннее эльфийское дело.

– Нет, штаны – это внешнее эльфийское дело, – задумчиво сказал Вий. – Внутреннее эльфийское тоньше, возвышеннее. Вероятно, это талант и дух. Один из моих знаменитых предков даже написал по этому поводу балладу. Она так и называлась: «Внутреннее и внешнее». Только про людей. Что снаружи люди – светлые и гладкие, а внутри у них – кишки и потемки. Я бы тоже что-нибудь написал, если бы у меня было свободное время.

Машка взглянула на него скептически, но почти сразу же улыбнулась. Нет, Вию непременно следовало стать историком. Собраться, перебороть свою истинно эльфийскую лень и переквалифицироваться из садовников в ученые. Ему бы так пошла докторская степень! А кроме того, Вию и вправду нравилось во всем этом копаться, искать связи, корни и смутные ассоциации.

Потеплело неожиданно, словно в естественное течение событий вмешалась могущественная академия магии, надругавшись над надвигающимися холодами. Небо было ясным, и солнце активно пригревало. Нахарды, оставшиеся в поместье некроманта после налета сборщика налогов, расплодились в невероятном количестве. Айшма безуспешно пыталась вывести эту заразу, а эльфы только посмеивались. Защищая свою исконную территорию, нахардов истребляли подвальные крызы, но и они не могли изничтожить их полностью. Что поделаешь: наиболее приспособленный к выживанию вид, да еще и усиленный случайно перехваченной магической энергией, – это просто стихийное бедствие.

По вечерам Вилигарк камлал у себя в лаборатории: связывался со своим великим покровителем. Но Мертвый бог оправдывал свое прозвище и не отзывался.

Реагируя на потепление, по окнам первого этажа поползли темно-зеленые вьюны, питающиеся насекомыми. А фуфельную плантацию заполонили сорняки, с которыми даже огородники, во множестве повылазившие из своих земляных нор, не могли ничего поделать. Это необычайно расстраивало хозяйственную Айшму.

– Слушай, а сегодня что, праздник? – удивленно спросила Машка у Тиоки, занятой вытиранием пыли с подоконника в кухне.

Маленькое окошко было открыто, и это позволяло спокойно переговариваться, несмотря на то что Тиока работала в доме, а Машка выдирала из огородной земли упрямые колючки, душашие фуфельные кусты. Фуфелки, не переносящие холодов, с них давно уже улетели, и кусты стояли голыми, а потому работа представлялась Машке совершенно бессмысленной. С утра Вилигарк отправился в город на какую-то конференцию, самым подлым образом не взяв с собой Машку. Практичная Айшма немедленно припахала ее выполнять несложную, но тяжелую работу на плантации. Машка чувствовала себя эксплуатируемым классом и демонстративно страдала. Хорошо хоть перчатки выдали, а то бы она точно взбунтовалась. Колючки лезть из земли не желали, обрывались у самых корней и все норовили уколоть Машку в незащищенное запястье.

– Конечно, а ты не знала? – отозвалась Тиока. – Сегодня Красный день.

Машка кивнула:

– Ну да. Я посмотрела наверх и так и подумала.

Небо сегодня заполнено было разновеликими шарами и воздушными змеями яркого красного цвета. Даже Роесна по случаю праздника обросла по карнизам какой-то алой мишурой, и теперь издалека казалось, что резиденция самого известного в Астолле некроманта сочится свежей кровью. Смотрелось это удивительно пошло и вульгарно, поскольку напоминало какой-нибудь «магазинчик дешевых ужасов». Но поделиться своими соображениями Машке было не с кем. Тиоку оформление замка совершенно не интересовало, эльфы по своему обыкновению шлялись по саду, уговаривая чахлые кустики расти активнее, Айшма увлеченно занималась помывкой полов, а подлый некромант, как уже говорилось выше, умчался делиться опытом с коллегами.

Тяжело вздохнув, Машка продолжила сражение с настырной колючкой, благо фуфельные кусты от сорняков она отличать уже научилась. Фуфельные кустики выдергивались куда легче. Куда девались огородники, следящие обычно за состоянием плантации, для Машки осталось загадкой.

– Ты ведь уже забрала у Воблы свои законные деньги? – подозрительно спросила Тиока, отрываясь ненадолго от работы.

Она частенько сталкивалась с тем, что приятельница не знает или не помнит самых примитивных и необходимых вещей, к коим относилась и дата дня зарплаты, единого по всему Ишмизу.

– А, – Машка махнула рукой, – у нее разве допросишься? Айшме, по-моему, легче с собственным глазом расстаться, чем с деньгами... Да и не собираюсь я сегодня никуда. А что?

– Я так и думала, – удовлетворенно констатировала Тиока. – Эх ты, Айшму Воблой кличешь, а сама – наивное плоское существо.

– Ну я же не в этом смысле, – пробормотала Машка. – Просто она похожа на сушеную воблу.

– Похожа, – признала Тиока, усмехнувшись. – Ладно, беги за деньгами – сегодня положено всякому работнику плату выдавать. И что бы ты без меня делала?

С великой радостью оставив в покое непокорные колючки, Машка понеслась в замок огорчать Айшму своей осведомленностью. Как ни странно, экономка не слишком расстроилась и отсыпала ей кучу разнокалиберных монеток.

– Приведешь в порядок край плантации около дома, и можешь быть свободна, – ворчливо добавила она, и Машка тут же загрустила.

Ей совершенно не хотелось быть Золушкой, но делать было нечего.

Тиока уже домыла посуду и теперь, напевая себе под нос, придавала форму разросшемуся по стенам светящемуся мху. Отсекая остро заточенной лопаткой новые колонии, она бросала их в корзину с крышкой. В корзине обитало диковинное местное животное какажица. Внешне какажица больше всего напоминала здоровенную мохнатую гусеницу. Аппетиты у нее были зверские, двигаться она не любила, зато в пищу употребляла любой, даже самый несъедобный мусор. Полезная тварь, словом. Особенно если не ползает по дому, коварно подъедая потерянные носки и бумажники, а тихонько сидит в своей намагиченной корзине.

– Так это что же получается? День выдачи денег – официальный праздник? – продолжила Машка прерванный радостной новостью разговор.

– А как же! – со знанием дела подтвердила Тиока. – Какое событие может быть радостнее для нормального наемного работника? Красный день – великий праздник. Это же день признания всем миром права работника на оплату его труда. Ничего, вот вечером за стенами гулянка будет – услышишь.

– А почему за стенами? – удивилась Машка, покрепче ухватившись за ближайшую гадкую колючку.

Сорняков возле дома все еще оставалось заметно больше, тем фуфельных кустиков. Их макушки жалобно выглядывали между колючек, но Машка никакого сочувствия к ним не испытывала. «Мне бы кто посочувствовал!» – злобно думала она, заставляя себя и дальше заниматься прополкой. Однако выдача заплаты изрядно прибавила ей энтузиазма.

– Хозяин не любит этот праздник. – Тиока вздохнула. – У него с ним связаны какие-то неприятные воспоминания. Настолько неприятные, что он обещал каждому, кто будет отмечать эту дату, волосы в кишки превратить. Неопасно, но довольно противно. Ну и все подумали: на что нам сдался Красный день? И без него проживем.

– Странно, – пробормотала Машка. – Но ведь Роесна тоже чем-то красным покрылась в честь праздника. Я сама видела.

Тиока рассмеялась.

– Так то Роесна! Где ты видела у замка волосы? Да и не рискует мессир Вилигарк собственный замок злить. От родового замка его некромантская сила зависит, это каждый знает.

Машка чуть слышно скрипнула зубами и зло пнула колючку. Ей давно уже надоело не знать того, что для остальных тайной не является. Пора уже становиться крутой, как и положено выходцу из иного мира, но почему-то все не складывалось. То ли карма у нее неподходящая, то ли звезды не так встали.

– Слушай, а почему день – Красный? – смирив свою гордость, спросила Машка. Уж лучше выглядеть дурой в глазах Тиоки, чем попасть впросак с кем-то еще. – Потому что праздник?

Тиока снова засмеялась.

– Да нет. Просто в первый Красный день уж больно много кровищи было. Собственно, потому единый для всех день выплат и был введен, что однажды прислуга в холодной королевской резиденции взбунтовалась и кучу народа до смерти зарезала.

– Страсти какие! – подстраиваясь под чужую манеру разговора, ужаснулась Машка. – Неудивительно, что Вилигарк не любит этот праздник. Я бы тоже не любила. Страшный он какой-то.

И она снова взглянула на небо. Теперь ей казалось, что безупречная, мирная синева его заляпана огромными пятнами крови. Смотрелось это довольно неприятно.

Быстро закончив неравную борьбу с колючками – большую часть она просто-напросто вытоптала, – Машка отправилась в домик прислуги чахнуть над выданным златом. Монетки, правда, были сделаны отнюдь не из золота. Металлическими казались только лошики. Более крупные, квадратные, на которых красовалась надпись «рез», совершенно определенно сделаны были из камня.

– Книги! Книги! Свежие книги! – донеслось откуда-то завлекательно. Машка вздрогнула и выглянула в окно. В саду никого, кроме замученной работой Тиоки, перебравшейся со своей лопаткой и корзиной ближе к ограде поместья, не наблюдалось. Размеры колоний мха, расползшегося по забору и ближайшим к нему деревьям, обещали какажице плотный ужин.

– Ух, устала, – поведала она, заметив высунувшуюся Машку.

– Немудрено, – отозвалась та с усмешкой. – Слушай, а кто это так орет?

– Как кто? – удивилась Тиока. – Безумный книжник, конечно. Сегодня же праздник. Сходи посмотри, он у ворот стоит.

– А почему безумный? – опасливо спросила Машка. Мало ли, вдруг этот книжник – отъявленный маньяк и об этом, как обычно, все, кроме нее, знают? С маньяком связываться было боязно, даже ради новых книг.

– А кто еще, кроме безумца, в праздник, да еще в такую жару работать вылезет? – отозвалась Тиока. – Никогда не понимала торговцев! Нет, ты как хочешь, а я мыться – и в город.

Машку в город не тянуло – площади, едальни и прочие места скопления посторонних людей до сих пор вызывали у нее нервную икоту. С торговцами, правда, тоже стоило держать ухо востро – но какие неприятности могут случиться из-за книжки? Опыт Машке подсказывал, что любитель чтения вряд ли может оказаться тупым громилой, а два умных и интеллигентных человека всегда могут решить вопрос мирно. Тем более когда у этих замечательных людей есть деньги и общие интересы. И Машка решительно отказалась от вылазки в город в пользу спокойного вечера в обществе новой книги.

Книжный лоток широко раскинулся за воротами. В поместье бродячего книжника не пустили. Разложив свой товар на ящиках, прикрытых немаркой серо-коричневой тканью, торговец удобно устроился на раскладной табуретке. Машка высунула за ворота любопытный нос. Заметив ее, книжник улыбнулся и тотчас заголосил, делая приглашающие жесты:

– Книги! Свежие книги! Подходи – разбирай, просмотри – не зевай!

Не обратив почти никакого внимания на его вопли, Машка решительно подошла поближе. Против воплей, рекламы и прочих торговых завлекалочек у нее еше дома стойкий иммунитет выработался. Просто здесь она еше толком не видела книг, хотя точно знала, что их печатают и продают. Правда, в Роесне книги хранились только в библиотеке Вилигарка, и это были «не просто книги». С ними Машке хотелось ознакомиться в первую очередь, но жадный некромант, узнав о ее интересе к печатному слову, коротко и ясно предупредил:

– Узнаю, что книги трогала, – руки отрежу.

И посмотрел на Машку так, что она сразу поняла: узнает и отрежет. К личным книгам он относился куда ревностнее, чем иные к зубной щетке или к трубке. Один раз Машка, конечно, забралась в библиотеку, несмотря на запрет, но, как ни старалась, ни одной книги с полки достать не смогла. Вняв ее настойчивым попыткам просветиться, один из томов завлекательно пошевелился, пытаясь выбраться. Тут же откуда-то из-под потолка спланировала здоровенная летучая мышь и недвусмысленно ощерилась, мгновенно отбив у Машки всякое желание читать.

Теперь же она могла поискать себе на книжном развале что-нибудь интересное, благо в кармане бряцали монетки. И не лошики, как раньше, а большие увесистые квадратики, здесь называемые резами. Айшма расставалась с ними неохотно, но ведь когда-то это нужно было делать. Если долго прислуге не платить, она становится нервной, а это отрицательно сказывается на качестве работы.

Удовольствие Машка решила растянуть. Пробежалась взглядом по обложкам, зацепилась за изображение полуголого мужика со здоровенным дрыном.

– Очень популярная книга, – сразу же залебезил заметивший ее интерес продавец. – Буквально с руками отрывают. Называется «Разборки в маленьком Хоу». Кровь, магия, банды – все как в жизни.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Машка. – Боевиками не интересуюсь. Мне бы что-нибудь этакое... А учебники по магии у вас есть?

– Учебников нет, – со вздохом ответил продавец. – Магические учебники только в академии купить можно. Или по лицензии мага. Как ты думаешь, ходил бы я тут с книжками, будь у меня лицензия?

– Вряд ли, – согласилась Машка. – А что-нибудь попроще? Прикладная магия для чайников, например?

– Да хоть для умывальников! – рассердился продавец. – Я продаю художественную и малохудожественную литературу, а не учебную. Вот, могу посоветовать взять «Страсть в буране». Специально для женщин.

Машка смерила тоненькую книжку презрительным взглядом и совсем уж было собралась отвернуться, как «Страсть в буране» подозрительно зашевелилась. Книжник не обратил на загадочное шевеление никакого внимания, зато у Машки волосы встали дыбом. На ее памяти ни одна книга так себя не вела. Не иначе – магия!

– Ну что, будешь брать? – оживился книжник.

В этот момент из-под рекламируемого им любовного романа – а ничем другим книжка с таким названием просто не могла оказаться – выползла другая, вида удивительного и в высшей мере волшебного. В самом центре ее обложки, весьма непрезентабельной, хлопал ресницами выпуклый голубой глаз. Сразу под ним располагался накрашенный женский рот, а из-под переплета высовывались тоненькие синие щупальца.

– Я – Великая книга магических знаний! – возвестила она. – Из меня ты узнаешь все, что тебе нужно!

Машка обомлела и перевела взгляд на невозмутимо наблюдающего за ней продавца, который, видимо, к диким выходкам своей продукции давно привык.

– Вы продаете магические книги? – прошептала она.

– Конечно, – подтвердил он. – Если ты еще не заметила, я вообще книгами торгую. Не учебниками, конечно, но книги у меня попадаются всякие. И такие тоже, почему нет. Просто они довольно дорогие, их обычно в подарок покупают...

– То есть она настоящая? – не в силах поверить своему счастью, прошептала Машка.

– Я настоящая магическая книга! – вмешалась книга. – Во мне есть все, чтобы сделать жизнь лучше. Купи меня!

– Сколько она стоит? – быстро спросила Машка, пока книга не передумала принадлежать ей.

В некоторых отличных фантастических романах было прямо сказано, что по-настоящему волшебные веши обычно сами выбирают себе владельцев. А книга сама сказала, чтобы Машка купила ее. Это была невероятная удача, которую следовало хватать за хвост.

– Три реза, – так же поспешно ответил торговец, ощупав ее глазами. – Для такой замечательной книги это совсем не дорого.

Машка была с ним полностью согласна. Что значат какие-то глупые деньги по сравнению с магической книгой, из которой можно узнать все, что нужно? Особенно если книга эта умеет разговаривать, как и положено серьезным волшебным вещам. Конечно, это не Конек-Горбунок и не золотая рыбка, но уже кое-что. Машка не сомневалась, что с таким подспорьем она быстро станет великой волшебницей.

– Будь добра, – пробормотала книга у нее из подмышки, – не беспокой меня до вечера. Я ужасно утомилась.

– Хорошо-хорошо, – торопливо пробормотала Машка, перемещая свежекупленную книгу магических знаний за пазуху.

Вий, скрестив ноги, сидел перед здоровенным плодовым деревом и легкими похлопываниями по стволу разглаживал складки коры. «Его бы энергию да в мирных целях... – подумала Машка внезапно. – С такими умениями он мог бы зашибать неплохие деньги в косметологии». Магическая книга приятно щекотала ей живот.

– Уговор же был: непонятными словами не ругаться, – пробубнил эльф, не отрываясь от своего в высшей степени занимательного дела.

– Это не ругательство, – оправдалась Машка. – Это бизнес такой.

– Ну я же просил! – страдальчески воскликнул Вий, роняя руки на колени. – Вот, все настроение коню под хвост!

И правда – брошенное дерево тут же начало морщить кору. Вий вздохнул тяжко и с упреком воззрился на Машку. Однако ни его богатая мимика, ни отповедь ее не смутили. Эльфы не всегда бывают приятными собеседниками, но их многолетний опыт при этом все равно никуда не исчезает.

– Я купила замечательную вещь, но хотела бы на всякий случай сначала показать ее тебе, – торжественно сказала она и с благоговейным выражением на лице вытащила на свет таинственную книгу в черном переплете.

Веко на обложке слегка дернулось, но глаз открываться не пожелал. Губы же скривились: похоже, книга спала и не желала, чтобы ее беспокоили. Что же касается синих ложноножек, то их вообще не было видно.

– Не ожидал от тебя такого здравомыслия, – хмыкнул эльф.

Машка усмехнулась:

– Это не здравомыслие, просто помирать ужасно неохота. У меня на сегодняшний вечер другие планы. А то вдруг на этой книге какая-нибудь защита стоит? Я так подумала: давай лучше ты на нее сначала посмотришь.

– Ну и что ты на этот раз притащила? – скептически поинтересовался Вий. На прекрасном лице его было большими буквами написано недоверие к Машкиным способностям выбрать в одиночку что-нибудь толковое.

– Тшш, ты ее разбудишь! – предостерегла Машка шепотом, кладя аккуратно книгу на колени.

– Ну и что? – недоуменно спросил Вий. – Это же книжка, ничего больше.

– Это великая книга магических знаний! – торжественно поведала ему Машка.

– Это она сама тебе так сказала? – поинтересовался Вий, усмехнувшись удивительно глумливо.

– Конечно! – подтвердила Машка, вызывающе вздернув подбородок.

Пусть умоется! Она, Машка, не хуже него знает, что настоящая магическая книга обязательно должна уметь разговаривать. История с волшебным амулетом убедила ее в том, что никогда нельзя безоглядно доверять продавцам, даже если они – настоящие маги. А главное, всегда нужно требовать полную инструкцию по пользованию амулетом или заклинанием. С этой точки зрения ничто не могло быть лучше натуральной магической книжки, которая сама о себе все расскажет и даст совет, как лучше воспользоваться помещенными в нее заклинаниями.

Но похабное выражение превосходства почему-то с лица ее собеседника не сошло. Он протянул руку и брезгливо, двумя пальцами приподнял обложку книги.

– Ох, что такое?! – возмутилась та. – Я же велела меня не беспокоить!

– Так я и думал, – пробормотал эльф, пробежавшись по нескольким страницам невнимательным взглядом.

– Мне щекотно! – капризно сказала книга.

Вий закрыл ее. Глаз на обложке моргнул, подвигался из стороны в сторону...

– Ох, господин Высокий светлый... – залебезила книга. – Даже и не думала, что могу стать подарком такому понимающему существу. Право же, очень приятно.

– Вот ты мне скажи, – не обращая никакого внимания на книжкины вопли, продолжил Вий разговор с Машкой, – кто тебя учил верить всему, что тебе говорят, и покупать все, про что тебе скажут, что это хорошо?

– Но ведь это же книга сказала... – пробормотала она.

– А если я тебе скажу, что я властелин мира, ты мне поверишь? – ехидно спросил Вий.

– Нет, конечно, я не такая дура! – фыркнула Машка.

– Тогда почему ты веришь какой-то дурацкой книжке, которая говорит, что она книга магических знаний? – поинтересовался эльф. – Чем то, что говорю я, отличается от того, что говорит книга?

– То есть ты хочешь сказать, что все книги умеют говорить? – не поверила ему Машка.

– Не все. Только зачарованные. От этого что-то меняется? От того, что печатник потратил пару лошиков и украсил обложку глазом и ротом, сборник глупых шуток еще не становится книгой заклинаний, по которой стоит учиться магии.

– То есть я купила сборник анекдотов? – пораженно спросила Машка, обвиняюще глядя на покрасневшую обложку книги.

– Ладно, не расстраивайся и не злись на нее, – примирительно сказал Вий. – Это же не ее вина, что любой печатник считает, что книга должна сама себя продавать.

– Где-то я это уже слышала, – пробурчала Машка. – Неудивительно, что сия концепция никогда мне не нравилась. Видимо, это было предчувствие.

– Не выдумывай, – оборвал ее Вий. – Нет у тебя никаких предчувствий. И почему тебя тянет на все магическое? Ты что, жить без этой магии не можешь, да?

– Не могу, – согласилась Машка. – Это же ужасно обидно – попасть в мир, где все буквально сочится магией, и не суметь эту магию подчинить себе!

– Вот в этом и заключается глобальное отличие людей от нормальных существ: подчинить, заставить... Что за извращенная психология? Неужели нельзя просто жить? – Вий вздохнул. – Ладно, я подумаю. Кстати, ты эту книжку читать не будешь?

– А зачем она мне, раз она не настоящая книга заклинаний? – расстроенно протянула Машка.

– Тогда я ее пока себе заберу, – решил эльф. – Почитаю вечерком. Говорят, полезно читать перед сном смешное – цвет лица улучшается.

Машка ничего подобного раньше не слышала, однако на всякий случай кивнула. Черт их разберет, этих эльфов. Может, у них и в самом деле иная природа и анекдоты читать дюже полезно.

Пиная с досады подворачивающиеся сорняки, заполонившие все пространство между деревьями и дорожками, Машка уныло поплелась к домику прислуги. За последнее время он стал ей почти родным. Под ее кроватью валялись грязные вязаные носки, которые она уже неделю собиралась постирать – совсем как дома. Клок эльфийских волос, похоже, был единственным препятствием на пути бесконтрольного размножения вампиров в комнате, потому как часто убираться Машке в последнее время было лень. Ничто не радовало ее. Мечта, в осуществлении которой она была еще недавно так уверена, похоже, рассыпалась в пыль, и это казалось ужасно обидным. Ну чем она хуже всех этих многократно описанных в литературе магов-вундеркиндов, гениев-путешественников и прочих поклонников обучения этому искусству экстерном? У нее есть все: происхождение из иного мира, приятели-эльфы, учитель-маг, правда, не проявляющий особого энтузиазма. И даже общительный дракон, не пожелавший ее сожрать, ей уже повстречался. А магической силы как не было, так и нет.

Ночью ее разбудил настойчивый стук в окно. Так нагло может стучать посреди ночи только очень хороший друг или – не приведи господи – потерявший ключи от квартиры родитель. Машка знала, о чем рассуждает. Мать часто геряла ключи и будила ее полночной барабанной дробью, благо высота окон вполне позволяла провести подобную операцию. Обитание на первом этаже имело свои, довольно заметные, минусы. Однажды в окно постучал пьяный дворник. Дело было ранним утром. Солнце еще не встало, было сыро и во дворе стоял туман. Дворник, злой, промокший и лохматый, хотел домой, но ошибся окном, страшно Машку перепугав. К счастью, сегодня это оказался вовсе не он.

– Ну?.. – сонно спросила Машка.

– Это я! – немедленно отозвался Май.

Машка хмыкнула, вспомнив бессмертное «я бывают разные», но с кровати поднялась и окно открыла. Все равно не отстанет, раз уж пришел. Эльфы, они такие.

– И чего ты добиваешься, стоя ночью у приличной девушки под окном? – недовольно осведомилась она.

– Вылезай, – позвал Май, почти неразличимый в темноте на фоне черных кустов. Только белки его глаз ярко блестели.

– Так ночь же! – праведно возмутилась Машка. Ну да, как будто он сам не знает!

– Правильно, – согласился Май. – Все самое интересное всегда происходит именно ночью, когда большинство глупцов спит. Давай вылезай.

Печально вздохнув, Машка решила, что ныть бесполезно, да и врожденное любопытство уже начало грызть ее. Накинув на плечи толстый серый платок и облачившись в грубые штаны, она вылезла в окно. Трава была мокрой, жесткой и холодной.

– Брр! – вздрогнула Машка. – Вылезла называется. Ну и зачем ты меня разбудил? Мне, между прочим, завтра работать вставать – в отличие от некоторых.

– Цени! – Май внушительно выставил вперед средний палец. – Я собираюсь посвятить тебя в древнюю эльфийскую тайну.

– Она страшная? – недоверчиво хмыкнула Машка.

– Она прекрасная! – патетически провозгласил эльф. – Мало кто из людей вообще знает о ней, а участвующих в секретных эльфийских церемониях можно пересчитать по пальцам одной ноги. Сегодня ночью наступает Время бессонницы!

– Да что ты говоришь? – Машка зевнула. – Не знаю, как ты, а я вот совершенно этого не чувствую. Мне спать как раз очень хочется.

– Потому что ты плоская человеческая девочка, – обиделся Май. – Пошли, Вий там наверняка уже тропинку на поляне протоптал, нас ожидаючи.

– И почему ты решил посвятить в эту церемонию именно меня, раз она такая таинственная? – проворчала Машка, послушно топая за ним по мокрому темному саду. – Сами бы ее и проводили, этакий междусобойчик... А я бы поспала еще пару часиков.

– Нам третий нужен, – бесхитростно поведал эльф. – Для обряда непременно трое нужны.

– Знаю я ваши обряды... – буркнула Машка. – Соберутся – и давай на троих соображать. А потом голова болит.

– Да, – обескураженно согласился Май, – об этом я как-то не подумал. Ты же человек, а значит, что-то у тебя болеть будет. Не обязательно голова, но все же... Это плохо.

Он остановился и задумался. Пахло давленой земляникой, но слабо-слабо. В глубине сада пробовала голос ночная птица, а справа выступала ярким белым силуэтом из темноты вспенившаяся цветами водянка. Ее ягоды, кислые, терпкие, созреют только к концу сезона и опадут в траву. Никто не станет их собирать, как и многое другое в саду некроманта. Сад в отличие от огорода – место статусное. Каждому уважаемому городскому жителю следует иметь ухоженный сад, а Вилигарк не рвался в разряд исключений. Его и так в городе не любили слишком многие. Что поделать, это вечные изъяны увлечения некромантией.

– Конечно, плохо, – сварливо отозвалась Машка. Ноги ее уже промокли, и она начала серьезно мерзнуть.

– Ладно, пойдем, – решился наконец Май. – Пойдем, не замирай. Вий что-нибудь придумает.

– Вечно за тебя Вий думает, – пробурчала Машка. – Что это хоть за церемония такая загадочная?

– Увидишь.

Эльф таинственно подмигнул ей и ринулся по тропинке. Казалось, он буквально брызжет энтузиазмом. В глубине души Машка была уверена, что, присмотрись она к эльфу чуть-чуть внимательнее, увидит искры, разлетающиеся от него. Но глаза спросонья видели плохо, да и к ночной темноте зрение еще не адаптировалось. Поэтому Машка только вздохнула и постаралась не отставать от приятеля.

– Прибавь шагу, – на бегу посоветовал Май. – Опоздаем.

– У меня ноги болят, – пожаловалась Машка. – И трава мокрая.

– Ну и что? – удивился он. – Знаешь, так ты никогда не станешь всемогущей. Если обращать внимание на всякую ерунду вроде жизненных неудобств и придавать значение любой неприятности или сложности, никогда ничего не добьешься.

– Можно подумать, что ты знаешь секрет всемогущества человеческой расы! – фыркнула Машка.

Эльф юркнул в просвет между деревьями. Машка последовала за ним и немедленно плюхнулась на землю, поскользнувшись на мокрой траве. Ушиблась она небольно, но обидно было ужасно. Во-первых, сразу же промокли штаны, а во-вторых, неприятно чувствовать себя неуклюжей. Она мужественно встала и заставила себя продолжить путь. Розоватый свет огромной луны, ничуть не похожей на московский крохотный фонарик, озарил сад внезапно. Подул ветерок, тучи разбежались стадом испуганных волчьим запахом овец – и стало светло, почти как днем. В этом свете стала видна каждая травинка, каждая ветка. Машка повеселела. Так бывает: стоит лишь сменить освещение, и картинка сразу становится совершенно другой. В ней появляется что-то волшебное, нереальное, сказочное. Направьте на самую обычную девушку розовый прожектор, и, возможно, она покажется вам самой прекрасной леди на свете. Оттого что такой вы не видели ее никогда.

– Знаю. – Эльф выскочил из тени неожиданно. – Только тебе он не подойдет.

– Почему? – обиделась Машка. – Потому что у меня с магией проблемы?

– Дело не в магии. – Май задумчиво посвистел, глядя на луну, и, сформулировав мысль, продолжил: – У нас, эльфов, все проще. Нам могущество дано от рождения. А вам нужно его добиваться. Это очень просто понять, но очень сложно исполнить. Вот все ваши и ищут чего попроще: некромантия, хиромантия, астрология и прочая ерунда. А для того чтобы стать всемогущим, надо только победить все свои слабости. Человек, который сильнее себя, сильнее всех других людей и всех обстоятельств. Но люди, вот как ты, себя жалеют, холят и лелеют. И всячески избегают неприятностей. И стараются поменьше работать, а побольше – отдыхать. И потакают себе во всем. Тем самым они делают себя слабыми и отдаляют миг получения могущества. А то и вовсе делают это невозможным.

Для Мая тема явно была тем коньком, которого он давно уже заездил до полусмерти. Конь еще не издох, но покорился своей печальной участи, а потому эльф мог еще долго не слезать с его истертой седлом спины. Увлекшись объяснением, он чуть не проскочил нужную им секретную поляну. Машка, приоткрыв рот, слушала его философские умопостроения, которые выглядели непривлекательными, но на удивление логичными.

– И давно вы вокруг поляны бродите? – ворчливо спросил Вий, заступая им дорогу. – Я, конечно, понимаю, у вас интересный и познавательный разговор, но луна, смею заметить, скоро кончится.

Узнала его Машка только по голосу. Лицо эльфа было симметрично раскрашено: правая сторона в белый цвет, а левая в черный. Этот странный макияж сильно изменил его внешность.

– Извини, – промямлил Май, заметно смущаясь. – Просто заболтался.

– Ничего, – снисходительно заметил Вий. – Я к этому уже успел привыкнуть, за столько-то лет. Тебя не изменишь, хоть палками бей по глупой твоей пустой голове.

– И вовсе она не пустая! – возмутился Май. – Она легкая, это правда, но это оттого, что все мысли в ней – возвышенные.

– Ага, – поддакнула ему Машка. – Например, о жратве. Очень возвышенно. Ладно, я уже замерзла. Где ваша уникальная и секретная церемония происходить будет?

– Здесь. – Вий махнул рукой в сторону центра поляны.

– Прямо тут, в саду? – удивилась она. – Но тут же холодно, мокро и все такое...

– Холодно и мокро, – наставительно произнес старший из эльфов, – только твоему безмозглому телу, а это не имеет значения. А твоей сути не может быть ни холодно, ни жарко.