Текст книги "Искусство управлять людьми"

Глава 23

Андрей был готов швырнуть в стену несчастный степлер, которым щелкал от злости. Где-то он прощелкал клювом, и теперь хоть щелкай, хоть об стенку бейся – выхода Вереин не видел. А ведь всё складывалось так хорошо! Он даже придумал повод, чтобы напроситься к Маше в гости. Два шага оставалось, практически, как всё вдруг изменилось. Теперь Мария Петровна вела себя подчеркнуто отстраненно, и застать на кафедре ее можно было только в чьей-либо компании. Пару раз Андрей наблюдал, как от университета отъезжала машина Залесского, увозя объект вожделения буквально из-под носа. Очевидно, соперник «закрутил гайки». Возможно, кто-то обратил внимание на визиты спортсмена к Маше и «настучал». Андрей и сам думал, что зачастил к Горской. Но ничего не мог с собой поделать. Его туда как магнитом тянуло.

Вереин пытался понять, чем его так зацепила Черная Герцогиня? Совершенно не его типаж от объемов до интересов. Возможно, дело в том, что Мария Петровна Горская была для него вызовом. Она жила в другой вселенной. Вселенной рафинированных интеллектуалов, прячущихся от реальности за стеклами очков и судящих о ней по аналитическим сводкам. Для них такие, как Андрей, были юнитами статистики, амебами на предметном стекле. Тупым быдлом с крепкими ногами и достаточно толстой лобовой костью, чтобы брать передачи головой. Да, он хотел получить Машу в свою постель. И не только постель – у Вереина было много интересных идей о том, где бы он хотел ее получить. Но еще он хотел доказать миру очкариков, что ничем не хуже. Для Андрея добиться Черной Герцогини стало делом чести, как для предводителя дворовой компании привлечь внимание отличницы, первой красавицы класса. Это придало смысл существованию Андрея, стало первой стОящей целью после ухода из большого спорта. Увы, теперь мечтанья те разбивались о скалы непонятного стечения обстоятельств. Ни тебе девчонки-отличницы, ни тебе кофе в постель.

Вторым раздражающим фактором была Верочка. Андрей уже и думать о ней забыл, как одним снежным утром она нарисовалась на пороге, вся в капроне, слезах и соплях. Настроение было ни к черту: всю предыдущую ночь у него ныла коленка, как нередко бывало перед дождем или снегом. Но выставить продрогшую девушку за порог сразу он не смог. Бог их, этих девушек поймет, зачем они надевают зимой курточки чуть ниже ребер, юбочки на полсантиметра ниже попы и капрон под полусапожки. Форс, говорят, морозу не боится. Наверное, дело в том, что у женщин не бывает простатита, иначе они бы одевались по погоде. Жаль, что у них нет предстательной железы. Или хотя бы мозгов.

Верочка, хлюпая носом, – то ли от слез, то ли от простуды, – побрела на кухню. Андрей налил ей кофе. Через полчаса он пожалел о своей доброте, через час был готов придушить собеседницу, через полтора – удавиться сам. Грудь, призывно выглядывающая из полупрозрачной блузки с декольте до пупа, несколько скрадывала общий негатив, но исправить ситуацию не могла. Слушать повесть о душевных страданиях девушки и упреки в черствости и эгоизме было нудно и скучно, но женщине нужно дать высказаться. Чаще всего после кризиса начинается выздоровление. Главное – не вмешиваться в монолог неуместными обращениями к логике. Андрей держался. Хотя пару раз его одолевало желание заткнуть рот Верочке самым неприличным образом: и ему облегчение, и ей отдохнуть. Но после этого доказать, что она ему нафиг не нужна, стало бы невозможно. Поэтому Вереин выслушал всё до конца, посочувствовал, согласился, признал и сказал, что ничего не изменится. Они расстались, и отсутствие у него девушки вовсе не говорит о том, что он всё еще страдает по бывшей пассии. И нет, в университет он ездит не в надежде мельком увидеть ее (о, боже, откуда вообще берутся такие мысли?!), а по учебной надобности. И ей туда нужно с той же целью. О доме нужно думать, о доме, вертелось у Андрея в голове, но озвучивать свои мысли он не стал – всё равно шутку не оценят. Убедив Веру поехать в универ, он даже отвез ее туда собственноручно, в смысле, на личном транспорте. Только отъезжая он сообразил, что время уже – конец третьей пары, и что ей там делать в такое время? Но, по сути, это было некритично. Теперь это не его проблемы.

Увы, в случае Верочки после кризиса выздоровление не последовало. Жертва временем и нервами оказалась тщетной. Бывшая пассия стала маячить повсюду, периодически позванивая, увешивая лайками и корявыми, но грамотно написанными комплиментами форум. На что девица надеялось, было непонятно, однако поскольку она не давала повода откровенно послать, приходилось терпеть.

В дверь постучали, и в кабинет заглянула вихрастая голова Игорька:

– Привет! Занят?

– Заходи. Ты куда потерялся? – Вереин осознал, что соскучился по однокурснику.

– Занят был. Два крупных заказа, дэдлайн почти одновременно, думал, сдохну. А у тебя как дела?

Как сажа бела.

– Потихоньку. Ты до Черной Герцогини по теме курсовика добрался?

– Высочайшее одобрение Её Светлости получено, – кивнул Игорь. – А у тебя как? Прогресс есть?

Андрей пожал плечами. Кто ж на данном этапе скажет, кто куда движется и с какими целями?

Словно по заказу, помогая избежать неприятной темы, кабинет огласился рингтоном «О-ле-о-ле-о-ле-о-ле». Звонил Олег. После обмена приветствиями и новостями, Капдва поинтересовался:

– Ты как на счет базы на выходных? Не желаешь прокатиться с горки в хорошей компании?

Вереин хмыкнул:

– В гору бегом, с горы – кувырком?

– Не боись, подъемники уже запустили.

Действительно, зима хоть и припоздала со снегом, но отсыпала его, не жадничая. Несколько пригородных горнолыжных баз выдержали первый наплыв любителей снега и зрелищ уже пару недель назад. Ориентированы базы были преимущественно на «ширпотреб», предлагая в основном легкие трассы. Олег с одноклубниками на «черноту» бы и сам не пошёл: кому охота выплачивать клубу неустойку за игры, пропущенные из-за «непроизводственной» травмы? Андрей их поддерживал. Он тоже крутым экспертом не был, хотя прокатиться любил. Снаряга, купленная на новый сезон, уже жгла Андрею руки. И ноги. Поэтому уговаривать его долго не пришлось.

Пообсуждав детали поездки, Вереин отключился.

– Корпоратив обсуждали? – с интересом спросил Игорь.

– В смысле?

– Ну, я подумал, раз ты оргкультурой занялся, то решил корпоративчик на природе запулить, – смутился парень. – Это же первая ассоциация на «организационную культуру».

А ведь это может сработать!

– Игорек, иди сюда, дорогой, я тебя поцелую.

– Без обид, Андрюх: ты мужик симпатичный, базару ноль, но абсолютно не в моем вкусе, – возразил тот.

– А я так надеялся… – «огорчился» Вереин. – С нами поедешь? На горных лыжах стоишь?

– Стою. Особенно на ровной поверхности хорошо удается. Вот когда двигаться начинаю, тут возникают проблемы…

– Ничего, на тюбингах покатаешься. Шашлычки поешь. Свежим воздухом подышишь.

– А девушки будут? – полюбопытствовал Игорь, но по тону было понятно, что вопрос скорее для порядка.

– Я надеюсь…

Глава 24

План у Вереина был прямо-таки гениальный. Операция получила оптимистичное название «Снежные дали». Суть ее была незамысловатой: вывезти Горскую на природу под предлогом корпоратива, воспользовавшись дезориентацией жертвы, совершить захват и, как минимум, прижать ее… к какой-нибудь сосне и выяснить, что вообще происходит. А как максимум – совершить «террористический» акт. А что? Помечтать нельзя?

План Андрею нравился. Очень. Оставалась сущая мелочь: уговорить Марию Петровну. Вереин дураком не был и понимал, что эта задача сродни пресловутому «Станьте, мышки, ёжиками». Но попытаться всё же стоило. Поскольку, как одна известная личность заявляла в другом анекдоте: «Можно в морду схлопотать, а можно и впендюрить». Откладывать дело в долгий ящик Вереин не стал и на следующий день поехал в университет – вп…, в смысле, пытаться.

Ему повезло: Маша оказалась на месте. Правда, на кафедре она была не одна, а на пару со своей коллегой-блондинкой. Той самой, с которой ездила на велодром. И той самой, которая всячески пыталась обратить на себя внимание Андрея. И раньше, и сейчас, бросая из-за открытого ноутбука восторженные взгляды.

Вереин галантно поздоровался с дамами и совсем негалантно устроился за соседним с Машей преподавательским столом. Его, разумеется, никто не приглашал, но заводить разговор в позиции просителя, мнущего шапку, было равносильно сдаче. Отнюдь не зачета.

Черная Герцогиня воплощала собой скульптурную композицию: «Терпеливый лектор, глядящий на болтающую камчатку, за пять секунд до исчерпания выдержки».

– Мария Петровна, мне очень, очень нужна ваша помощь как специалиста, – проникновенно начал Вереин. – Должен признать, что недооценил значение организационной культуры в управлении фирмой. Благодаря вам я кардинально изменил свое мнение. Но, увы, столь же кардинально поменять эту самую культуру мне не удается.

– Андрей Александрович, это совершенно нормально, – Горская кивнула в подтверждение. – Эффективная оргкультура – как ребенок: должна быть зачата в любви, выношена положенный срок и в муках рождена на свет. А через месяц можно получить только выкидыш, – развела она руками. – Хотя, если честно, сомневаюсь, что там есть, чему выкидываться.

Губы Марии Петровны скривились в подобие улыбки, типа: «чем могу!»

Если бы Вереин действительно пришел обсуждать оргкультуру, его бы задели эти слова. Но он пришел с другой целью. Было у него подозрение, что и преподавательница говорила о чем-то своем, вкладывая в слова ей одной понятный смысл.

– А вы мне помогите.

– В смысле?

– Зачать.

Блондинка за ноутом, грея ухо их беседой, прикрыла рукой рот. Маша не выдержала и прыснула.

– Обычно с такими предложениями обращаются женщины, – ответила она.

Ага, от тебя дождешься…

– К вам? – Андрей удивленно поднял брови.

– Подозреваю, что к вам, – красивый рот собеседницы вновь скривился.

– Это был комплимент? – уточнил студент.

– Андрей Александрович, я нахожу эту прелюдию затянутой, – как-то устало выдохнула Горская. – Чего вы от меня хотите?

– Хочу, чтобы вы посмотрели на мой коллектив в реале. Если вам удалось поставить диагноз заочно, то, возможно, очно вы сможете подсказать лечение? – на взгляд Вереина, это была удачная импровизация. – Я планирую на выходные вывезти сотрудников за город, на горнолыжную базу…

– Парня в горы тяни, рискни, – напела Маша с искренней улыбкой. Андрей поразился, насколько преобразилось при этом ее лицо.

– Где-то так, да. И хотел пригласить вас. Возможно, – он, не сбрасывая оборотов, повернулся к блондинке, – и вы составите нам компанию?

Преподавательница могла бы и не озвучивать свой ответ, в глазах уже читалось радостное: «Да, да, да-да-да, да-да-да-да, да-да!»

– Конечно, с удовольствием! – воскликнула она. – Помогу, чем смогу!

– Помогите мне уговорить вашу коллегу, – попросил Андрей с обворожительной улыбкой, однозначно показывая, что блондинка приглашается исключительно в комплекте с Черной Герцогиней.

– Машуль, это так интересно! И когда ты в последний раз выезжала на природу? – затараторила блондинка.

Вереин был стратегом. И выдающимся организатором. Он нашел того, кто сделает из мышек ёжиков.

Маша отказывалась верить в происходящее. Буквально две недели назад она была убеждена в том, что Вереин без ума от нее, и стоит ей щелкнуть пальцами, как тот подаст голос. И она благосклонно принимала внимание. Суровый удар реальности в лице Верочки она тоже приняла. Стойко. А теперь этот многостаночник у нее на глазах клеит Галку! Нет, должны же быть у человека какие-то границы! Пока потрясенная Горская подбирала слова, Андрей пожелал преподавательскому составу кафедры экономики удачного дня, выразил надежду на скорую встречу и солнечную погоду и вышел.

Стоило ему скрыться за дверью, как Галина набросилась на коллегу, словно коршун на полевку:

– Маша, ты всегда думаешь только о себе!

Так и вы думаете обо мне. Причем плохо. Зато дружно, утешила себя Маша. Галка контраргументов, разумеется, не слышала, оттого запела знакомую песню:

– Ты лишаешь меня единственного шанса!

– Галя, хочу тебе напомнить, что это уже второй шанс. Первым было закрытие велосезона. После которого ты со мной две недели не разговаривала практически.

– В этот раз он сам, сам меня пригласил! Ты понимаешь, что это значит?!

– Это значит, что он кобель, и готов взобраться на любую самку собаки подходящего возраста.

– Спасибо за высокую оценку! – приятельница обиделась.

– Галя, могу тебе повторить еще раз: у него на лице написано: «Топчу всё, что движется».

– Ну и что! Он просто еще не встретил свою половинку. Вот про подвиги Валерия Владимировича на женском фронте тоже до сих пор легенды ходят. А встретил тебя – сразу остепенился.

Информация была неожиданной. Не то чтобы Маша сомневалась в привлекательности своего жениха… Она об этом просто не задумывалась. Однако тема в устах Галины вызвала в душе неприятный осадок.

– Остепенился, в смысле, получил степень, он несколько раньше, чем начал со мной встречаться, – Маша скорчила гримасу «чтоб вы знали». – Ты всерьез полагаешь, что сможешь стать той единственной, которая посадит на поводок Вереина?

– Не попробую – не узнаю!

Всё же Галка неисправимая оптимистка. А, как известно, оптимисты – это плохо информированные пессимисты. Но заниматься ее просвещением Горская не собиралась. Во-первых, ей всё равно не поверят и заподозрят в мании величия. Хотя Машу от нее только что вылечили. С помощью шоковой терапии. А во-вторых, пусть леч… то есть, учится на своих ошибках. Знание, за которое заплатил сам, в сто раз ценнее полученного на халяву.

– Езжай одна, – предложила Маша самый очевидный вариант.

– Ага. Ты же слышала – ему нужна твоя консультация, – заныла блондинка.

– Нужна консультация – пусть заплатит.

– Горская, вот скажи, откуда в тебе столько жлобства?!

– А ты решила, что если принесешь на алтарь освежеванную меня с консультацией подмышкой, он тебя как женщину выше оценит?

– Спасибо, Мария Петровна, за помощь. И за компьютер, – Галка закрыла Машин ноут. – Премного благодарны!

В глазах коллеги блестели еще не пролитые, но уже готовые размазать тушь, слезы и оскорбленная невинность. Рябова стремительно направилась к двери. Правда, демонстративный уход был смазан ударом об угол стола. Маша тоже «ловила» все торчащие предметы и вечно ходила с синяками.

От этого Вереина одни неприятности. Теперь опять с Галкой поругалась. Такие, как он, заслуживают, чтобы им хорошенько щелкнули по носу! В самом деле, чего это она так болезненно отреагировала на эту девицу? Да пусть имеет, кого хочет! Но она докажет, что не все женщины готовы падать к его ногам по первому свисту. А как Маша это сделает, если будет продолжать от него бегать? Ладно, если Галка будет уговаривать, она согласится. И тогда держись, Андрей Александрович. На лыжах покрепче. Ты у нас футболист опытный, вспоминай, как с достоинством принимать поражение!..

…Но что на это скажет Валера?

Глава 25

С Валерой всё было непросто.

На Машин звонок тогда, в снегопад, он не ответил. Ничего сверхъестественного в этом не было – мало ли, какие у человека могут быть дела? Он не перезвонил ни через час, ни через два. Тоже не проблема – забегался, забыл. Маша набрала его снова. Снова длинные гудки. Наступил вечер, а Залесский так и не откликнулся. Горская успокаивала себя: обижен, бывает.

На следующий день большая перемена пригнала зверя на ловца. Высокий, подтянутый, обаятельный, в безупречном костюме и при галстуке, ее, по твердому мнению большинства, жених производил впечатление. Когда они встретились взглядами, Маша поняла, что он всё еще зол. Сегодня дешевые фокусы вроде Виноватой Пушистой Зайки не пройдут. Несмотря на явно негативные эмоции, Валера всё же подошел – он был слишком воспитан, чтобы давать ротозеям пищу для сплетен.

Они стояли в коридоре возле окна.

Беловерхие тополя университетской аллеи чуть покачивались от ветра. Над дорогой, безуспешно пытаясь вернуться к матери-туче, вились снежинки поземки…

– …Маша, ты не поверишь, но я – живой человек. Мне неприятно, когда меня, словно вазу под цветы, то достанут с полки, то спрячут, то отполируют тряпочкой, то об стенку…

– Я не хотела.

– Вот! И это – самое страшное. Ты – не хотела. Ты ведешь себя так не потому что хочешь обидеть, а потому что по-другому не умеешь.

– Вот они, голубки! – за спиной прозвучал счастливый голос мамы. – О чем воркуете? Обсуждаете грядущую защиту?

Последнему, декабрьскому, заседанию диссовета предстояло стать последним пунктом в долгом пути к докторской степени Залесского. Этот факт почему-то совсем вылетел у Маши из оперативной памяти.

– А там можно будет и доченьке о докторской подумать… – улыбалась мама, глядя на предмет разговора.

Не-е-е-ет! Только не докторская! Маша честно написала «кирпич», потому что нужно соответствовать фамилии. Но это были два года нескончаемого насилия над собой.

– Впрочем, можно сначала и маленького родить, а потому уже диссертацию, – радостно щебетала мама, видимо, не замечая, что никто не разделяет ее оптимизма. – Думаю, Валерочка, из тебя получится отличный отец. И я перестану беспокоиться за свою непутевую дочь…

Горская подняла взгляд. На лице Валеры застыла маска вежливости. Он односложно отвечал на вопросы будущей тещи, но всё больше смотрел на Машу.

Ей было неловко. И за маму, и за себя.

Наконец Валентина Сергеевна уплыла в университетскую даль по своим проректорским делам.

Залесский молчал.

Горскую охватил приступ паники. До нее неожиданно дошло, что Валера – такой привычный, такой удобный, такой надежный Валера, – может исчезнуть из ее жизни. Эта константа на самом деле – переменная. А как же ее успешное будущее, в деталях прорисованное еще в школьные годы?

– Что тебе приготовить на ужин? – спросила Маша.

Теперь ей предстояло решить с Валерой вопрос о поездке на горнолыжную базу. Причем так, чтобы не соврать. И не обидеть.

– Валерчик, меня Галка зовет на природу в выходные. Ее знакомые приглашают на лыжах покататься. Ты не хочешь?

Залесский, не отрываясь от монитора, отрицательно помотал головой. Ничего удивительного: один из оппонентов уже прислал свои замечания, для другого срочно нужна была «рыба», ведущее учреждение не мычало, не телилось. А до защиты оставалось – рукой подать.

– Мне можно поехать? Или я тебе здесь нужна?

Залесский опять помотал головой.

Задача оказалась даже проще, чем казалось. Хотя… Тут всё зависит от точки зрения.

Машу потряхивало от избытка эмоций. Ей предстоял очень сложный выбор. Поскольку на природу, особенно зимой, она не выезжала, ей нужно было срочно обзавестись горнолыжным костюмом. Причем не абы каким, а таким, чтобы Вереин осознал и проникся. Желательно, с первого взгляда. А это вам не баран чихнул. Перемерив пару десятков комплектов, при беглом осмотре признанных годными, Маша, наконец, обнаружила искомое. Изысканный костюм сочетал в себе строгость и женственность, удобство и элегантность. Куртка чистого красного цвета была отделана черными узкими полосками и крупными белыми вставками спереди и по рукавам. На животе справа был вышит черный цветок. Комбинезон был красный, с таким же черным цветком в самом низу левой штанины. Костюм сел идеально. Горская вышла из примерочной и покрутилась перед большим зеркалом. Заинтересованные взгляды проходящих мимо мужчин и завистливые – женщин, подтвердили, что выбор сделан верно. Она уже выходила из магазина, когда зазвонил сотовый. Номер был незнаком.

– Добрый день, Мария Петровна, это Андрей Вереин, – заявила трубка.

О как!

– И откуда же у вас, Андрей Александрович, мой номер?

– Мария Петровна, ну что вы как маленькая, в самом деле! Тоже мне, проблема. Я хотел уточнить: вы едете?

– Какая забота! После того, как вы натравили на меня Галину, у меня просто не осталось выбора.

– Мне очень стыдно, – врал Вереин, ведь телефоны не краснеют. – Но я не мог упустить такой шанс. Мы едем автобусом. Откуда вас забрать?

– Я планировала ехать на своей машине.

– Чтобы она где-нибудь по дороге застряла, и мы потом тащили ее за собой на веревочке? Лучше скажите, куда за вами заехать.

– А что, адрес вместе с телефоном вам не сообщили?

– Сообщили, разумеется. Но меня интересует, где вам будет удобно садиться.

Между строк звучало: «Я знаю, что ты соврала своему Валере. И я – в деле».

– К чему такие сложности, Андрей Александрович? Я подъеду туда же, куда и все.

Я профессиональная и демократичная. И совсем ничего личного.

– Мне так неловко! Вам придется ехать на другой конец города, и всё из-за меня.

– Андрей Александрович, не из-за вас, а из-за Галины, давайте скажем честно. Так где у вас место встречи?