Текст книги "Искусство управлять людьми"

Глава 34

Андрей проснулся от незнакомой мелодии и какое-то время пытался понять, где находится. Потом до него дошло, что, глядя в потолок, это сделать трудно, и он перевел взгляд влево. Там потягивалась Маша. Всё встало на свои места. Хотя кое-что стояло и до этого.

– Что ты думаешь по поводу утреннего секса? – Он повернулся на бок.

– По поводу утреннего секса я думаю, что кому-то нужно почистить зубы.

Какой-то неожиданный ответ. Неправильный.

– Хорошо, иди.

– Вообще то, – Горская опять зевнула, – я имела в виду тебя.

– Так вторая зубная щетка в стаканчике стоит для меня? – не удержался Андрей, и благостное утреннее настроение куда-то делось.

– А ты ее сюда приносил, чтобы она там стояла? – по голосу было неясно, как Маша относится к истинной теме разговора, и это напрягало.

– Чтобы поставить ее третьей?

– Если тебя это смущает, могу тебе отдельный стаканчик выделить. Как насчёт кофе в постель?

– Не возражаю.

– Нет, вот же нахал! – Горская швырнула в него подушку. – Приперся без приглашения, без зубной щетки, даже без торта, перепихнулся, завалился спать, а теперь еще и кофе требует!

– Я не требую. Я соглашаюсь. – Вереин состроил невинную мордочку. Ставшая привычной перепалка успокаивала. – Опять же, незнакомая кофе-машина…

– Кто бы подумал, что ты так трепетно относишься к вопросам приличия. Пойдем, я вас представлю. – Машина подушка полетела в хозяйку. – Как это по-мужски! Когда аргументы заканчиваются, оппоненты переходят к силовым методам, – ехидно прокомментировала Горская, натягивая халатик. «Приподнятое» настроение вернулось.

– То есть тебе можно, а мне – нельзя? – возмутился Андрей, разглядывая соски, выпирающие сквозь тонкую ткань халата.

– Мне можно всё. Я – женщина! – гордо заявила Маша и потрусила в сторону санзоны. Отсутствие белья на хозяйке приятно щекотало воображение, и гость отправился на захват стратегически важного объекта – ванной. Две щетки жутко раздражали, и у Вереина чесались руки отправить вторую в помойное ведро. Останавливало только то, что он не знал, где чья.

– Ой, – раздался за спиной смущенный голос Горской. – Я руки хотела помыть…

– Мовев и вубы потистить, – щедро предложил Андрей, орудуя во рту пальцем с зубной пастой, и потеснился, освобождая место возле раковины.

А потом можно и душик принять. Совместный. Он же зубы почистил? А других возражений вроде не поступало.

После душа Андрей пил свежесваренный кофе с бутербродами, но на душе у него всё кипело. И не потому что на завтрак ему не досталась привычная каша, которая и полезнее и питательнее. Покоя не давала зубная щетка Залесского. И пена. И станок для бритья. И рубашка в гардеробной. Вереину казалось, что вся квартира провоняла экономистом насквозь.

Но, наверное, даже в большей степени его раздражало то, что Горская ничего, совершенно ничего по этому поводу не предпринимала. Будто ее всё устраивало. То, что он сейчас отсюда уйдет, а Залесский вернется, и будто ничего между ними не было. Ощущение второсортности не покидало. Это чувство усиливалось тем, что Маша не сидела рядом с ним, а носилась по квартире, собираясь. Время от времени она появлялась на кухне, чтобы глотнуть из своей кружки, улыбнуться и исчезнуть вновь.

Вереина подмывало дернуть Черную Герцогиню за руку, чтобы не мельтешила. Или швырнуть об стену кружку. Или уйти, хлопнув дверью. Но, хлопнув дверью, он уже уходил. Второй раз не так эффектно будет.

Можно уйти спокойно. И забыть про Горскую. А что? Он же своего добился? Добился. Три раза. Вполне достаточно. Что ему еще нужно?

Ему нужно чувство победы, признался себе Андрей.

Он должен был сейчас испытывать эйфорию от победы. Но эйфории не было. Потому что не было победы. Вереин не мог избавиться от мысли, что он забил мяч в свои ворота. Да, он мог уйти. Только это было бы равносильно поражению без борьбы.

Но, во-первых, он не привык проигрывать без боя. А во-вторых, чего это он должен оставлять Машу Залесскому? Она ему самому нравится. Когда не-мель-те-шит!

– Ты можешь спокойно допить свой кофе? – не сдержался Андрей.

– Я всегда так завтракаю.

– А сегодня сделай по-другому.

– Зачем?

– Затем, что я так хочу.

– Слабый аргумент. Попробуй еще раз, – нагло ответила Горская и попылила в ванную. Видимо, штукатуриться.

– Я тебя обедом накормлю, – крикнул ей вслед Андрей.

Маша притормозила и обернулась.

– Ты прямо сам приготовишь мне обед? – не поверила она. Правильно сделала, кстати.

– Лучше. Я свожу тебя в ресторан, – сделал широкий жест Вереин.

– Не интересует.

Как «не интересует»? Как женщину может не интересовать поход в кабак?

– В «Мальту», – дорисовал он нулей к предложению, назвав новомодное заведение.

– А это что?

– Ты издеваешься?

– Нет.

– Ресторан.

– Нет.

– Что «нет»?

Горская всё же села за стол.

– Андрей, я не пойду с тобой в ресторан.

– Фейс-контроль не прошел?

– Я не хожу по ресторанам со студентами.

Вереин и так был заведен, а тут еще «подкрутили».

– Значит, спать со мной можно, а в ресторан сходить нельзя?!

– Спать тоже нельзя. Но ты же не спрашиваешь. И – второе – об этом никто не знает.

Андрей от шока даже злиться перестал. Его скрывают как неприятный факт биографии! Следом прилетело более логичное объяснение: Маша элементарно боится, что про нее донесут драгоценному «Валерочке». Желание «выгулять» девушку подскочило до запредельного уровня.

– А с деловыми партнерами ты в рестораны ходишь? – нашелся Андрей.

– Изредка.

– А если я тебя как консультанта приглашу?

– А услуги мои как консультанта ты тоже оплатишь?

– Обедом.

– Как-то нелогично получается. Я должна согласиться пообедать с тобой, чтобы получить… обед?

– А обычно ты обедаешь для того, чтобы получить ужин?!

Маша улыбнулась на реплику, но промолчала.

– Так ты согласна пойти со мной на бизнес-ланч? Ты же еще не рассказала, что думаешь про моих работников.

– Я и тут могу рассказать.

– Я против. Тут есть более интересные занятия. А ты обещала.

– Не обещала.

– Не важно. Ты согласилась.

– Андрей Александрович, вы решили испортить себе аппетит?

– Рядом с такой красивой девушкой у меня аппетит только растет. И крепнет.

– Тьфу! Я ему про Фому… Ладно, только, чур, потом не жалуйся.

Последняя фраза Маши потревожила червячка сомнения в глубине души Андрея. Но салют, гремевший внутри в честь выигранного сражения, заставил робкое беспозвоночное забиться в уголок.

Глава 35

Как Андрей и ожидал, Горская от «пообедать» упорно пыталась отвертеться. Особенно в варианте «поужинать». На этот счет Маша была в принципе непреклонна: нет, и всё. Вереин начал терять терпение от телефонных переговоров, но идти третий раз напролом поостерегся. Удача любит настойчивых, но не любит наглых. Дважды ему повезло. Почему-то Андрей был уверен, что если бы не везенье, не получил бы он Герцогиню тепленькой в свои загребущие руки. Но нужно и меру знать. Хотя внутри всё зудело от желания приехать по знакомому адресу. Вместе с зубной щеткой, рубашкой и станком. Пеной он, так и быть, той попользуется.

А ведь и времени-то с совместного душа прошло всего два дня.

В тот момент, когда Андрей уже был готов украсть Машу после работы и отвезти к себе – раз человек нормального языка не понимает, – она неожиданно согласилась.

Бизнес-ланч был назначен на субботу.

Вереин сидел за столом и глядел на улицу. Нет, Горская не опаздывала – это он приехал раньше. За окном, в витрине напротив, мигали гирлянды. Город охватила предновогодняя лихорадка. Ёлочные игрушки, мишура и мандарины… Когда-то этого было достаточно для праздника. Андрей прислушался к себе: когда он в последний раз испытывал это ощущение?

Давно. В другой жизни. На поле.

Рукоятка столового ножа глухо постукивала в его руках по застеленному скатертью столу. Официант кружил невдалеке, как коршун над цыпленком, но Вереин ограничился стаканом воды и не торопился заказывать. Он в очередной раз глянул на часы. Осталось пять минут. Конечно, Маша не придет вовремя. Но потом начнется уже другой отсчет. Отсчет времени, когда он имеет все основания ждать.

Хмурое декабрьское небо волочилось тучами по крышам домов, обещая вот-вот прорваться потоком белых хлопьев.

Две минуты.

Вереин открыл меню, но оказалось, что это карта вин. Он знал красное и белое. А еще крепленое и не крепленое. Поразглядывав иностранные буковки, закрыл папочку. Он за рулем.

Андрей поднял глаза. И уронил челюсть. Фигурально выражаясь. Ему припомнился волк Джима Керри из «Маски», с вываливающимся языком и глазами из орбит, как полное отражение его состояния. Черная Герцогиня стоила каждой минуты ожидания. Ее можно было писать одним словом: «класс». Стройные ножки в сапожках на шпильке и платье в черно-белую клетку, облегающее сверху, стянутое на тонкой талии ремешком и разлетающееся до колен пышной юбкой. Горская, теребя нитку жемчуга на изящной шее, всматривалась в сумрак полупустого зала. Взгляды посетителей тянулись к ней, как мотыльки к уличному фонарю. Утрите слюни, мужики, эта фея прилетела ко мне!

Вереин поднялся и отодвинул кресло рядом. Маша ослепительно улыбнулась и направилась к нему. Почему-то в памяти у Андрея всплыл образ актрисы из «Римских каникул» – столь же аристократичный и утонченный.

На ее лице мелькала богатая гамма эмоций, от высокомерия Черной Герцогини до неуверенности. Маша повесила клатч на спинку сидения и расстелила на коленях сложенную вдвое салфетку.

– Замечательно выглядишь, – пока ни на что другое кроме банальностей Вереин был не способен.

– Спасибо. Ты тоже. – Было заметно, что Горская не могла определиться как себя вести и пыталась – безуспешно – держать дистанцию. – Чем нас нынче кормят?

– На твой выбор, – Андрей придвинул девушке меню.

– А что тут хорошо готовят? – продолжила она вежливую беседу.

– Понятия не имею, я здесь в первый раз. Но отзываются неплохо.

Пока девушка изучала список блюд, Андрей смотрел на ее длинные тонкие пальчики. Правильные пальчики. Подходящие. Нужно было всё же сразу домой везти.

Укрывшись за узкой папкой меню, Маша преобразилась, и заказ диктовала уже Ее Светлость. Или правильно будет «Ее Чёрность»?

– Итак, Андрей Александрович, – произнесла она, чуть откинувшись на спинку удобного кресла, когда и Вереин заказал блюда. – Как ваши успехи?

– Маш, какие успехи? – Мужчина попытался «разморозить» разговора.

– Вы не забыли? У нас – бизнес-ланч. – Возле стола материализовался официант с графином сока и стаканом. И вправду – бизнес-ланч, ничего личного и пьяного. – В делах, – пояснила она.

– Каких делах? – включил спортсмен «дурочка».

– Предположительно, в ваших.

– Вот ты мне и расскажи, – нашелся Андрей. – У нас же бизнес-ланч.

А пока она будет рассказывать, Вереин будет на нее любоваться.

На какую-то долю секунды с лица Горской соскользнула маска Черной Герцогини, и на нем проступило сомнение.

– И что вы хотите услышать? – она склонила голову на бок и посмотрела ему в глаза.

Хм. Разумеется, что он самый крутой чувак в окрУге. Что тут непонятного? Но Андрей решил зайти издалека:

– Помнишь, перед выездом на природу я просил тебя взглянуть на мой коллектив? Хочу услышать приговор.

Андрею показалось, что на этих словах его сотрапезница как-то подобралась.

– Андрей Александрович, скажите, пожалуйста, когда вы планировали корпоративный выезд на природу, вы перед собой какие цели ставили?

Он ставил перед собой цель покататься самому и добраться до Горской. Но, разумеется, признаваться в этом не собрался. Еще чего!

– Рост корпоративной культуры.

– И как же он должен был способствовать этому росту?

– Что значит «как»? Все вместе выехали, – «потому что совместный труд, для моей пользы, – он объединяет», припомнились слова кота Матроскина.

– …пожрали, – продолжила Маша неожиданно грубым для нее словом.

– А что, шашлыки на природе как-то противоречат ключевым концепциям менеджмента? – не без ехидцы уточнил Андрей.

– Как они могут противоречить? Где вы видели говорящие шашлыки, Андрей Александрович? – таким же тоном ответила Черная Герцогиня. – Я спрашиваю о другом, – уже спокойно продолжила она. – Какие именно показатели корпоративной культуры вы хотели повысить этим выездом?

Какая разница-то?! Речь вообще идет не об этом.

– Например, сплоченность. Маша, я про людей спрашивал.

– И я про людей спрашиваю. Какие мероприятия, действия, совместные занятия должны были способствовать сплоченности?

– Выехали все вместе, – Вереин начал закипать.

– Угу. И приехали. А в остальное время все были предоставлены сами себе. Лично у меня сложилось впечатление, что этот выезд оказался для «коллектива», – она изобразила «кавычки» пальцами, – непонятной прихотью руководства и ничем больше.

– А какая разница?!

– А разница в том, как люди относятся к руководству. Спонтанные, одноразовые, несистемные действия руководителя подрывают его авторитет.

Ну уж авторитету Андрея ничего не грозит. Пусть Горская со своими «инсинуациями» идет лесом! Что она вообще понимает в мужских делах?!

– Мария Петровна, давайте оставим в покое мой авторитет.

– Действительно, было бы о чем говорить… – пробормотала под нос Маша, и в этот момент в зоне видимости проявился официант с подносом. Не раньше, не позже. Что он тут вертится?!

– На что ты намекаешь?! – с угрозой в голосе произнес Вереин, немного наклоняясь вперед.

– Я намекаю на то, что руководитель получает от своих действий ровно столько, сколько в них вкладывает.

– Я много вкладываю в свое дело!

– Сил. А смысла?

– Маша, я вообще спрашивал о коллективе, а не о себе!

– О-о-о! – Горская отложила столовые приборы, сложила руки на груди и закатила глаза. – Как это прогнозируемо! «Со мной-то всё в порядке. Вы мне сотрудников почините!» Организация начинается с руководителя. Каков поп – таков и приход. Начинать нужно с себя.

– Я и начал с себя! – возмутился Андрей. – Пошел учиться.

– …чинить сотрудников, – якобы закончила за него Черная Герцогиня.

Всё шло совершенно неправильно. Не так виделся совместный обед Андрею в его фантазиях. Он собирался произвести неизгладимое впечатление на свою спутницу. Чтобы потом, в более приватной обстановке, позволить ей загладить… И облизать.

Как-то так.

Вместо этого он получил непонятные нападки. «Начинать нужно с себя!» Он и начал. Он сам начал свое дело, сам раскрутил. Он всего добился сам. Никто ему не помогал. У него не было супер-пупер папочки и мамочки, которые протоптали бы ему дорожку к тепленькому местечку!

– То есть о сотрудниках ты сказать ничего не можешь?

– Ты так ничего и не понял… – Черная Герцогиня поджала губы.

– Где уж нам уж.

– Андрей…

– Что «Андрей»?! Официант! – окликнул он «коршуна», который сразу превратился в мышь и поспешил скрыться в норе. Но не успел. – Что за дрянь вы мне подали?!

– Это шницель, – ответил тот, теребя длинный, в пол, фартук.

– Нет, это котлета! А я заказывал шницель! – официант шмыгнул в сторону кухни, только его и видели.

– Какая разница? – Горская положила ему на локоть свою ладонь. Верин стряхнул ее.

– Огромная! Шницель – это кусок мяса.

– С чего ты взял?

– У меня мама повариха! – вырвалось у Вереина.

– Тогда понятно, – Горская взяла в руки приборы, чтобы продолжить еду.

– Что тебе понятно?! – взвился Андрей.

– Андрей, веди себя прилично. Мы в публичном месте, – тихо произнесла Черная Герцогиня, чем окончательно переполнила чашу терпения Вереина.

– Прости, что не соответствую твоим высоким требованиям! – Андрей вскочил из-за стола, вынул из кошелька несколько крупных купюр и кинул на стол. – Сдачу можешь оставить себе, – бросил он и широким шагом направился к выходу.

Когда он покидал ресторан, в спешке натягивая куртку, ему послышался голос Горской, окликающей его.

Да пошла она!

Принцесса грёбаная!

Глава 36

Маша потерла брови ладонями. Голова под вечер раскалывалась неимоверно. Особенно вискИ и лоб. Это всё от дурацких мыслей. Пора забыть «рандву» в ресторане, закончившееся катастрофой. Почти неделя прошла. До Нового Года осталось всего пять дней. Нужно озаботиться подарками. Как-то украсить квартиру… Взгляд упал на бумаги, ворохом сваленные на столе. Сил на наведение порядка категорически не было. Горская села на диван, и в который уже раз вернулась к событиям злополучной субботы.

Она не хотела идти. С самого начала чувствовала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. С другой стороны, нет худа без добра. Во всяком случае, все карты раскрыты. Что сказано, то сказано, что сделано, то сделано, теперь понятно каждому, кто прав, кто виноват… Песенка Лозы, одного из любимых исполнителей брата, как нельзя лучше попадала в настроение. На глаза навернулись слезы. Горская утерла их тыльной стороной кисти и шмыгнула.

Какие всё-таки бабы – дуры. Она, по крайней мере.

После поездки на лыжную базу Маша не могла избавиться от неприятного осадка. Пренебрежительное отношение, которое проявляли за спиной начальства вереинские сотрудники, неожиданно ее заело. Казалось бы, какая разница? Не в первый раз она наблюдала такое. И не в последний. Начальник, который мнит себя великим полководцем, а сотрудников – солдатиками. Ну не доиграли мужики в детстве. Видимо, всё дело в том, что в Совдепии с игрушечными солдатиками был дефицит.

Маша глядела тогда на Вереина, а вспоминала других, ему подобных клиентов с «торопыжкой» в одном месте. Таким если что-то приспичит, то вынь да положь. Захотелось сегодня Казань взять? Все идут на Казань. Завтра осада уже не актуальна, надоело. Вы чего тут забыли?! Все подхватились и ровными шеренгами к неразумным хазарам. Образумливать. И щита на ворота прибивать. Почему шеренги неровные? Что значит «задолбались»?! Всем упасть-отжаться!

Ох, сколько же раз Горская всё это видела. Но почему-то, когда речь шла об Андрее, всё воспринималось гораздо болезненнее. Будто не Вереин делал эти банальные ошибки, а она сама.

Маша знала, что он не готов к разговору. Золотое правило консалтинга: «Если клиент не готов платить, пусть идет пастись на альпийские луга». Если клиент не готов расстаться с немалыми деньгами за коучинг, значит, он еще не созрел. Высокий ценник – барьер, отсекающий тех, кто решил поиметь консультантов в качестве солдатиков. А если кто-то этого так жаждет, что даже готов деньги на ветер выбросить, так пусть хоть моральный ущерб компенсирует. Андрей однозначно дал понять, что деньги на консалтинг тратить не намерен. На что Маша надеялась? На то, что Вереин, услышав из ее уст авторитетное мнение, проникнется и осознает? Ага! Счаз! Не такое, как выяснилось, оно авторитетное. Осознание этого факта – того, что специалистом Андрей ее не воспринимает – оказалось ощутимым ударом.

Когда Горская защитила кандидатскую, мама пригласила ее на «аудиенцию» и сказала, что пора «соответствовать». Теперь она серьезный специалист. Высшей квалификации. А выглядит как девчонка. Ну и что, что ей двадцать три. Возраст значения не имеет. Главное – что у тебя внутри. Точнее, снаружи. Вот тогда появилась «Черная Герцогиня». Маша перекрасила волосы, сменила стрижку, обновила гардероб, отрефрейминговала паттерны поведения. И как-то вдруг все увидели в ней «специалиста высшей квалификации». Прониклись уважением и почтением. И она расслабилась.

А тут Андрей. Для которого Маша – банальная «грелка во весь рост». Почему-то Горская считала, что она для Вереина нечто большее. Какая непростительная самонадеянность.

Она вновь шмыгнула носом. Голова разболелась еще сильнее. Надо бы сходить, выпить какую-нибудь таблетку, что ли…

Валера, особенно в первые годы совместной работы, часто напоминал Горской в контексте работы, что мужчины – существа нежные и глубоко уязвимые, когда речь заходит об их эго. Он даже аргументы приводил, поясняя, что на мужчину с раннего детства обществом возлагается ответственность. Девочке прощаются слезы и капризы, потому что она девочка. А мальчик с рождения обязан быть Мужчиной. И соответствовать кодексу поведения. «Не реви, ты же мужчина!» «Не трусь, ты же мужчина!» «Терпи, мужчина ты или кто?» Поэтому мужчина всегда, до самой старости, в глубине души переживает: «А в достаточной ли мере я мужчина?» Хочешь навсегда потерять клиента, говорил Валера, пройдись по его самолюбию. Почему Маша посчитала, что Мегадрон – другой? Что он достаточно сильный и уверенный в себе, чтобы выдержать прямой и откровенный разговор? Глупая, наивная Маша. Она пыталась впихнуть в его голову невпихуемое. Отрыть глаза слепо-глухо-немому на музыку Моцарта. Заставить задуматься спортсмена.

Когда до Горской дошло, что разговор зашел не в ту степь, она попыталась успокоить Андрея. Но то ли слова были неудачные, то ли на торнадо уговоры не действуют… Когда Вереин вылетел из ресторана, Маша даже не сразу поняла, что произошло. Действительность обрушилась на нее, как снежная лавина на лыжника. Разве этого она хотела, когда вертелась перед зеркалом, выбирая платье? Разве таким она видела завершение этого вечера? Она думала, что они с Андреем поговорят как… как положено близким людям. Может, поспорят, как Женька с Лизой. А потом…

Суп с котом.

Маша, дура, побежала следом. Она же не хотела его обидеть. Он же должен понять…

Никому он ничего не должен.

Нужно всё же выпить таблетку.

Маша встала и направилась на кухню, где хранилась аптечка. Но не дошла. Потому что раздался звонок в дверь.

Не может быть…

Звонок повторился.

Маша пошла открывать, боясь верить. Она специально не стала смотреть в глазок. Чтобы не сглазить.

Можно было не стараться. За дверью стоял довольный Валера.

– Ну, встречай, мать, победителя! – он широко улыбался, держа в руках пакеты.

– Ты же должен был только к концу недели приехать. – Хозяйка посторонилась, впуская Залесского. Прихожая наполнилась декабрьским холодом. Маша, согреваясь, потерла плечи ладонями.

– Нет ничего невозможного для человека с интеллектом, если он поставит себе какую-то цель, – рассмеялся новоиспеченный доктор экономических наук. – Как ты тут? Хоть немного скучала? – Гость снял куртку, аккуратно повесил ее на крючок и потянулся поцеловать. Маша подставила щеку.

– Валер, ты такой холодный. Пойдем, я тебя чаем напою, и ты мне расскажешь, как всё прошло.

Квартира сразу наполнилась стуком кружек, шуршанием пакетов и голосом Залесского. На столе появился торт. Точно такой же, какой приносил Андрей.

Машу начало трясти. Она села за стол, позволив Валере хозяйничать. Тот, раскладывая купленную снедь по тарелкам, в лицах описывал процедуру.

Холод, принесенный с улицы, никуда не уходил. Казалось, напротив, он набирал обороты, заполняя кухню ледяным дыханием. Маша обняла себя за плечи, но трясти стало сильнее. Зуб на зуб не попадал.

– Валер, я пойду кофту надену. Никак согреться не могу, – пожаловалась она.

– Давай, я тебя согрею, – поймал ее Залесский в объятья. И его лицо стало озабоченным. Он наклонился к Машиному лбу и коснулся губами. – Маша, у тебя жар. А ну марш в кровать!

Ну вот, дофорсила в капроне. Было бы ради кого, попеняла себе Горская. Но в душу хлынуло предательское облегчение – оттого что празднование защиты в постели сегодня отменяется.