Текст книги "В поисках шестого океана. Часть третья. Возрождение"

38. Город греха

Когда прозвучал телефонный звонок и Рико, осторожно отодвинув меня, потянулся к изголовью, я уже знала, что мы рванем в ночь на мотоцикле, и я буду замерзать, несмотря на куртку и свитер, который мне даст Мария.

Рико ответил на звонок тихо, боясь разбудить меня, потом вдруг громко ругнулся по-испански, вскочил с постели и продолжал разговор уже в полный голос, расхаживая по комнате.

– У Вас там крышу посносило на безопасности? Не важно. Еще чего!

Он явно переругивался со своим оппонентом. Потом его голос стал мягче.

– Извини. Спасибо, что предупредил. Ладно. Как всегда.

Рико бросил телефон на кровать. Стал одеваться в темноте. Он уже не пытался вести себя тихо.

Я села в постели.

– Что-то случилось?

– Проблемы на работе.

– Надо ехать сейчас? Ночью?

– Да, Софи, прямо сейчас. И ты едешь со мной. Одевайся, пожалуйста.

– К тебе на работу?

Рико не ответил. Снова зазвонил телефон. Рико включил громкую связь.

– Тейлор, слышишь меня? – голос был мне не знаком.

– Да, шеф, – ответил Рико, продолжая одеваться.

– У нас здесь гости, из ФБР.

– Я в курсе.

– Тебе сообщили?

– Да.

– Чертежи… Это ты сделал?

– Шеф, я что идиот? – возмутился Рико.

– Я тоже думаю, что нет. Но они ищут тебя, Тейлор. Где ты?

Рико не ответил. Он уже был одет и собирал по комнате остатки вещей.

– Может, вернешься на базу? Дашь объяснения. Не стоит от них убегать, они ребята серьезные.

– Что, серьезнее наших? – с вызовом спросил Рико.

– Тебя найдут, Тейлор. – Устало ответил шеф. – По этому телефону и найдут. Счет идет на минуты, Рик. Не дури.

– Спасибо за заботу, шеф. До связи.

Рико нажал отбой, подержал телефон в руке, замахнулся было разбить, но лишь швырнул его на постель.

Все то время, что Рико разговаривал, я одевалась, и теперь мне осталось лишь зашнуровать кроссовки. Это было не очень удобно, живот еще тянуло, когда я наклонялась. Рико это знал.

– Сядь, – сказал он мне, когда я потянулась к шнуркам, – я сам.

Он тянул меня прочь из домика, но мы пошли не к мотоциклу, а к дому Олафа.

Рико стучал громко, пока дверь не открылась. На пороге стоял хмурый Олаф в пижамных штанах, из-за его спины выглядывала Мария в белом махровом халате. Ее кожа контрастировала с халатом, и в полутьме Мария казалась потрясающе красивой.

– Что опять, Тейлор? Бессонница?

Мария за спиной Олафа молчала, но смотрела вызывающе.

– Мы уезжаем, Олаф. Предупреди охрану.

Рико помолчал, потом добавил:

– Извини, что помешали. – Потом обратился к Марии: – У тебя есть что-нибудь теплое для Софи? Мы вернем, если… Когда все кончится.

«Если останемся живы», – подумала я.

Олаф вдруг посерьезнел.

– Может быть, что-то еще?

– Я оставил свой телефон в доме. Они наверняка сигнал уже запеленговали.

– Я могу что-то сделать?

– Нам бы время выиграть…

– Разве я могу не пустить сюда полицию?

Рико вздохнул.

– Это не полиция, Олаф, а федералы. По крайней мере, тот, кому нужна Софи. И она нужна ему мертвой. Вот увидишь, он обернет все так, чтобы им пришлось стрелять.

– Почему я должен верить тебе, а не им?

– Да потому что меня обвиняют в краже того, что и так мое! – Рико завелся. – Он прокололся, Олаф. Этот ублюдок вывернул так, словно я украл разработки узла М-8. А это моя идея. И все расчеты – мои. Зачем мне красть, если я с закрытыми глазами могу начертить все схемы, а уж принцип действия, материалы…

Рико махнул рукой.

– Мне шеф звонил, он сам не верит в этот бред. Только вот сейчас, ночью, я не хочу встречаться с федералами. В темноте не будет видно, откуда прилетит пуля.

– У тебя самого есть оружие? – спросил Олаф.

– Нет у меня оружия, – раздраженно ответил Рико. – А если бы и было. Отстреливаться предлагаешь? От полиции и ФБР? Полный бред! Я же не террорист.

Тем временем Мария принесла мне теплый свитер, и я послушно переоделась прямо на пороге их дома.

Через несколько минут мы уже ехали прочь из долины, огромные белые тарелки телескопов, освещенные лунным светом, остались у нас за спиной.

Шоссе было пустынным.

– Нам бы только добраться до трассы, а там можно будет смешаться с потоком. К Вегасу рванем, там оживленно. Главное – не привлекать внимания.

Мы еще не доехали до трассы, когда нас догнала машина. Но это была не погоня. Обогнав мотоцикл, машина двигалась дальше. За рулем сидела Мария. Она была сосредоточена и даже не взглянула на нас. Не доезжая до развилки, она резко свернула, съезжая с дороги, и мы потеряли ее из виду.

– Куда она? – пробормотал Рико.

Тут мотоцикл стал входить в крутой поворот, и Рико наклонил его так, что казалось, вот-вот наши колени зацепят асфальт.

Я не закричала, я только вцепилась в Рико изо всех сил.

– Пожалуйста, Софи, пожалуйста! – взмолился Рико, когда мы выровнялись. – Когда я наклоняю мотоцикл, ты должна двигаться вместе со мной, а не отклоняться в противоположную сторону. Я мог в поворот не войти.

– Мне стало страшно, казалось, что мы падаем.

Рико засмеялся.

– Я на этом мотоцикле пол-Америки исколесил и, как видишь, жив. Или ты мне не доверяешь?

Мотоцикл снова вильнул, я вцепилась в Рико, но отклоняться не стала, просто прильнула к его спине.

– Вот так лучше, – сказал он снисходительно. – Еще будем тренироваться?

– Давай не сейчас, – предложила я. – И предупреждай меня, пожалуйста.

В следующий раз, когда Рико сказал: «Поворот», я была готова и, несмотря на то, что мне было страшно, двигалась вместе с ним.

– Отлично, Софи! – обрадовался Рико.

С тех пор как он стал говорить «Поворот», отношение к этому действию у меня изменилось. Я же не боялась, когда «Поворот» командовал папа. Даже если «Ника» почти касалась парусами воды.

* * *

После того как мы выехали на трассу, Рико сбросил скорость и начал двигаться аккуратно, соблюдая все правила и скоростной режим.

До Вегаса мы доехали меньше чем за два часа, но остановились в пустыне, не въезжая в него. Город лежал чуть ниже, в долине. Окруженный горами, он казался лавой в жерле вулкана, сияющим напитком в чаше Грааля.* Новые времена, новые заветы. «Город Греха» сиял так, что затмевал небесные светила.

И тут обнаружилась новая неприятность. У нас не оказалось денег. Конечно, банковские карточки Рико были в порядке, но вот пользоваться ими мы не могли. Это было все равно что заявить: «Мы здесь! Сюда! Вот на этой заправке мы покупали бензин. Полюбуйтесь на нас в записях видеокамер».

Глупо. Это даже я понимала.

У меня денег не было вовсе. Все, что у меня имелось, сгорело вместе с сумочкой в машине во время аварии. У Рико набралось чуть больше ста долларов мелочью.

Вегас сверкал огнями и жил полной жизнью. Я вспомнила удушающее чувство страха, которое внушил мне этот город, и тошнота подкатила к горлу. Но я решилась.

– Мы можем сыграть, – сказала я, кивнув на казино.

– Тогда проще деньги сразу выбросить, – возразил Рико. – Однажды я здесь все жалованье просадил. Вместе с машиной. С тех пор больше не играю.

– Я знаю способ. И у меня получается выигрывать.

Рико присвистнул.

– Так вот от кого ты сбегала прошлый раз? Азартные дела? Ты аферистка? – спросил он с любопытством.

Я так обиделась, что чуть не заплакала.

– У меня дар! Я могу предсказывать будущее. Поэтому и выигрываю. А ты – дурак, что называешь меня аферисткой, и никакого будущего у нас с тобой не будет.

Я выпалила это на одном дыхании и отвернулась, но Рико обнял меня за талию, привлек к себе.

– Я просто уточнил. Не аферистка, и славно. Я не люблю аферы. Что за дар?

Мне уже ничего не хотелось ему рассказывать. Но тут я вдруг все вспомнила. А я ведь, правда, аферистка. Я просто не хотела помнить эту позорную страницу.

Я перестала сопротивляться и опустила голову.

– Ты обиделась, радость моя? Прости меня. Я дурак, что подумал про тебя такое.

И от этой нежности стало несказанно горько. Он верит мне! А я – мошенница. И самое главное, что теперь я даже не могу объяснить причины, по которым я помогала Диего в его махинациях. Ведь могла отказаться. Он ведь не бил меня. По крайней мере, тогда. Странно. Я почти ничего не помнила из нашей жизни с Диего. Словно мою память затерли. Остались какие-то фрагменты, эпизоды, я помнила события и лица, но вот эмоции и чувства – стерлись, словно их никогда и не было. Как он заставлял меня? Почему я «велась»? Так глупо! Если смотреть на все мои действия с точки закона, я – мошенница и законченная негодяйка.

– Что с тобой? – спросил Рико встревоженно. – Ты переменилась в лице, тебя всю трясет. Ты замерзла?

– Я вспомнила, Рико. Словно завесу сдернули с моей памяти, и я вспомнила. Все. Все, что хотела забыть. Я действительно преступница. Слушай и не перебивай.

Я высвободилась из его объятий и села рядом.

Я рассказала Рико про все аферы Диего, в которых вольно или невольно участвовала. Начиная с трех кило кокаина, что привезла из Перу в мольберте, и заканчивая последним, когда я выиграла для Диего почти миллион долларов. И как в последнем казино на окраине нас схватили, и как Диего сдал меня бандитам.

Я рассказывала долго. Рико не перебивал меня, не задавал уточняющих вопросов, даже когда я сама путалась и перескакивала из конца в начало и повествовала про эксперименты доктора Кейна надо мной. И про Анну Смит, которая после опытов стала совсем другой личностью. И снова про казино и видения. Рико слушал очень внимательно и молчал.

Он молчал, и я не знала, как он воспринимает все сказанное мною. Уже рассвело, а я боялась взглянуть ему в глаза. Боялась увидеть презрение или отвращение.

Когда я закончила, Рико еще некоторое время безмолвствовал, а потом сказал тихо и взвешенно.

– Знаешь, я теперь даже жалею, что Гонсалес умер. Так скоро. Я бы с удовольствием убил его сам. И именно таким же способом.

Я подняла глаза на Рико. Он был очень серьезен.

Я не знала, что ответить, и сидела молча. Рико же, напротив, начал действовать. Он порылся в одной из сумок и извлек оттуда револьвер. Я видела такие раньше. Рико крутанул барабан, проверил патроны и засунул револьвер в карман куртки. Я испугалась.

– Что ты хочешь делать?

Рико посмотрел на меня и улыбнулся.

– Раздобуду нам немного денег.

– Но ты сказал Олафу, что у тебя нет оружия. Откуда у тебя револьвер?

– В штате Калифорния разрешение на оружие можно получить через пятнадцать дней после подачи заявления. А Олафу не все надо знать. Он и без того умный.

– Что ты собираешься делать?

Сердце у меня забилось так, что, казалось, выпрыгнет и будет прыгать по камням, как лягушонок. Во рту у меня пересохло, и я тщетно пыталась сглотнуть.

– Поехали, нам же нужны деньги… – сказал Рико и протянул шлем.

Потом, словно вспомнив что-то, достал револьвер, вытряхнул патроны себе на ладонь и высыпал в карман куртки. Оружие завернул в платок и снова сунул в карман.

Я боялась что-либо предположить, а еще больше боялась увидеть что-то непоправимое. Я села на мотоцикл позади Риккардо, и мы поехали в просыпающийся город.

Несмотря на то что Вегас всю ночь сверкал огнями и веселился, утром народу тоже было достаточно. Колесили мы недолго. Остановились возле магазинчика с вывеской на испанском.

– Подожди меня, – сказал Рико и вошел в магазин. Шлем он снял и оставил на руле.

Мне показалось, он был там очень и очень долго, или это время тянулось бесконечно. Наконец, он вышел, весь потный и взъерошенный.

– Теперь у нас есть деньги, – Рико радостно помахал купюрами.

Я все еще не понимала.

Глядя на мое недоуменное лицо, Рико обнял меня, чмокнул в нос и рассмеялся.

– Расслабься, Софи! Я продал свою «пушку».

Я облегченно вздохнула и уткнулась ему в грудь.

– А ты что подумала, глупышка? – Рико гладил меня по голове. – Хватит с нас уже авантюр. Я ведь тоже не святой.

За оружие Рико получил восемьсот долларов. Официально револьвер он всего лишь заложил и через две недели мог выкупить его обратно. Первым делом мы заправили мотоцикл. Потом поели сами.

– Теперь можно пойти в казино и из пяти сотен сделать десять, – загорелась я. – Если мы будем осторожны, нас не поймают.

Рико чуть не поперхнулся, откашлялся, выпил целую чашку кофе и, наконец, произнес:

– Нет, Софи. Ты больше не будешь играть. Никогда.

__________________________________

* Грааль – это чаша, которой пользовался Христос на Тайной Вечере.

39. Шифр

Мы ехали часа четыре. Пока дорога была сложной и петляла в горах, все было нормально. Я уже настолько привыкла, что без всяких предупреждений, слившись с Рико, наклонялась в нужную сторону. Потом мы выскочили на широкую трассу, Рико прибавил скорость, но это оказалось опаснее горных троп. На прямой широкой магистрали Рико стал засыпать. Я поняла это, когда мы вдруг вильнули и чуть не потеряли равновесие.

– Может быть, остановимся и поспим? – предложила я.

– И как это будет выглядеть? Двое на пледе, в пустыне, рядом с федеральной трассой? Потерпи немножко, сейчас будет Бишоп. Навигатор показывает.

– Ты был там?

– Мимо проезжал.

– Там есть мотель, где можно остановиться?

– Найдем что-нибудь.

Немного помолчав, я снова спросила:

– У тебя есть план?

– Знаешь, Софи, я думаю об этом непрерывно. Он уже делает ошибку за ошибкой. Что-то его подгоняет. Только что? Он ведь не трогал тебя все эти годы. Почему теперь?

– Я тоже об этом думаю, – сказала я. – Ведь он знал, где я живу. По крайней мере две недели, пока ты ездил ко мне. А решил убить вдруг.

– Софи, он начал охотиться за тобой, когда прочел письмо твоего отца про ключи и дискеты. Он думает, что ты знаешь, где они.

– Если бы это было так! – вздохнула я. – Но я не знаю. Родители ничего мне не оставили.

– Что-то там еще… что-то еще… – бормотал Рико.

Мотоцикл снова вильнул.

– Ты спишь? – затормошила я Рико. – Остановись хотя бы, мы разобьемся!

– Все в порядке, – отвечал Рико. – Вот уже Эль Бишоп.

На самом деле вывеска гласила «Эль Ранчо», мотель. Но мне казалось, что Рико уже откровенно спал. Полуденные лучи, проходя сквозь поверхность шлема, не слепили глаз. Теперь и я оценила подарок друзей Риккардо. Шлем был легкий, очень удобный. Плотно прилегая к голове, он совсем не чувствовался и жарко в нем не было. Связь друг с другом была превосходной. Еще можно было подключать радио или плеер, но сейчас Рико предпочитал разговаривать. Еще когда мы выезжали из Вегаса, он сказал:

– Под музыку я точно засну.

Теперь же он засыпал, даже когда я его тормошила.

Когда мы ввалились в мотель, я была похожа на рокершу с пьяным дружком на плече.

«Мистер и миссис Санчес» записала я в книге постояльцев. Только бы не забыть утром! То есть вечером. В общем, когда проснемся.

Рико рухнул на постель одетым, я стаскивала с него одежду, но он только мычал что-то невразумительное. Сколько он уже на ногах? Когда Рико забирал меня из больницы, он казался вполне бодрым. А уже в Голдстоуне, после ужина, он заснул почти мгновенно. А спали мы там всего около часа.

Я забралась под одеяло и, положив голову на плечо Рико, закрыла глаза.

За окном было шумно: проезжали и гудели машины, где-то рядом стучали молотки, время от времени слышались голоса, кто-то разговаривал. Где-то вдали, на соседней улице, взвизгивала пила или какой-то станок. Городок жил своей жизнью, и ему не было дела, что мне никак не уснуть. Точнее я уже спала, но сон был дерганый, наполненный посторонними звуками, и отдыха не приносил. Меня тошнило от усталости. А может быть, от запаха пережаренных гамбургеров, который залетал в окно? Видимо, где-то рядом располагалась закусочная. Я бежала по каким-то переходам, поднималась по бетонным лестницам, прыгала с балкона на балкон и вдруг начинала понимать, что нахожусь в лабиринте. В огромном бетонном здании, из которого нет выхода. Я то плутала по переходам, то поднималась куда-то вверх, то спускалась вниз и не могла отыскать того, что мне было нужно. Как я могу найти то, чего не знаю? Куда двигаться, если неизвестна цель?

Я перестала суетиться и оглядела пустые бетонные залы. Они ведь похожи друг на друга. И те, которые были внизу, и эти, на самом верху…

Наверху чего? Что это за здание, где я плутаю? Моя жизнь? Почему она такая пустая и однообразная? Я сама сделала ее такой?

Я не хочу больше бегать по коридорам, переходам и залам. Я не хочу больше карабкаться по лестницам вверх и слушать лишь тишину, отраженную серыми стенами. Я хочу вон! И словно в ответ на мое желание очередной проем оказался выходом прямо в лес.

Лес был густой и мрачный, но он жил! Глухота бетонных плит исчезла. Я наполнилась звуками леса, почувствовала всей кожей легкое дуновение ветра, вдохнула запах жизни: глубокий, сказочно-прекрасный.

Темные силуэты деревьев на фоне яркой зелени были привычно знакомыми. Это точно Орегон. Такие же ощущения от леса у меня были, когда мы ходили в байдарочный поход и я потерялась. Теперь я нашлась.

Меня разбудил запах кофе. Он ворвался в мой сон так неожиданно, что, уже проснувшись, я все еще чувствовала прохладу орегонского леса. Я открыла глаза. Чашка кофе стояла на столике рядом со мной. Там же лежала записка, написанная рукой Рико на клочке бумаги:

«Я в душе. Вставай, солнышко!»

Рядом было нарисовано спящее солнце на подушках из облаков. Я улыбнулась и потянулась к кофе. От моего движения листочек с запиской перевернулся, и я увидела ряд цифр. Вероятно, это страничка из записной книжки. Эти цифры напомнили мне другую запись. В моем стареньком блокноте с бабочками. Два ряда значков ровным папиным почерком. Я много думала над этими значками и выучила наизусть. Но что они означали, так и не смогла понять. Записка от мамы была эмоциональной, я много плакала над ней, но дословно не могла вспомнить. Папины же цифры впечатались в мозг намертво. Почему так? Может быть потому, что цифры лаконичны и не вызывают эмоций. Цифры, логика… Папа всегда говорил, что я хорошо мыслю логически, но его загадку я разгадать не в силах.

Вернулся Рико. Он был свежий после душа и почему-то смеялся.

– Софи, какую фамилию ты назвала, когда мы заселились?

Я задумалась, потом вспомнила.

– Мистер и миссис Санчес. А что?

– Меня окликнул портье, а я не сразу сообразил, что это меня. Пришлось делать вид, будто в ухо попала вода.

Я продолжала держать в руке листочек.

– Что с тобой, радость моя? Ты словно привидение увидела.

– Почти. – Я вздохнула. – Твоя записка с цифрами на обороте мне напомнила папину. Там тоже были цифры.

Я коротко рассказала Рико о блокноте и о мамином послании, но он больше заинтересовался цифрами.

– Ты их помнишь, Софи?

Я кивнула.

Рико протянул мне свою записную книжку. Я выбрала свободную страницу и аккуратно, стараясь подражать папе, вывела два ряда цифр. Протянула Риккардо. Он смотрел на запись с интересом.

– Это зашифрованное послание? Вы с отцом увлекались криптографией?

Я покачала головой.

– Нет.

– Эти точки ты сама поставила или они были в тексте? А пробелы?

– Точки точно были, а вот на счет пробелов я уже не уверена.

Рико еще некоторое время всматривался в цифры, потом вздохнул и убрал записную книжку.

– Я еще подумаю над этим. А сейчас надо двигаться.

– Едем? – спросила я.

– Для начала предлагаю определиться – «куда».

– Мне приснилось, что надо ехать в Орегон, – сказала я.

– А я убежден, что нам надо скрываться в Канаде.

– Почему именно там?

Рико замялся.

– Ну, у меня там отец. Больше-то все равно никого нет.

– А мама?

Рико усмехнулся.

– Мама есть, но до Венесуэлы мы точно не доедем. А до Канады всего-то 18 часов быстрой езды.

Я покачала головой.

– От такой тряски наши седалища точно занемеют и отвалятся.

– А мы их помассируем, – в глазах Рико мелькнули озорные искорки, он придвинулся ко мне с явным намерением осуществить предложенное.

– Погоди, я приму душ, – остановила его я.

– Ну, можно начать сейчас. И потом еще, после душа…

– А позавтракать ты не хочешь?

– Ты хочешь сказать поужинать?

Он облапил меня со всех сторон.

– И после ужина тоже можно… продолжить… Уф! – шумно выдохнул он. – Меня даже в жар бросает от таких перспектив.

– А как же твой столбняк от лицезрения моих шрамов? – спросила я насмешливо.– Прошел?

– Главное столбенеть в нужных местах, – живо откликнулся Рико.

От такого напора я смутилась, покраснела, вспомнила, сколько времени я провела в больнице… И тут меня как громом поразило: таблетки! Я должна принимать их каждый день. Желательно в одно и то же время. Я кинулась к своей куртке. Рико недоуменно поднял бровь.

– Я думал, ты разденешься… – растерянно начал он.

– Таблетки, Рико! Я должна принимать таблетки. Полгода, каждый день.

Я добралась, наконец, до кармана, вытащила пластиковую коробочку. Достала пилюлю и тут же проглотила ее, запив уже остывшим кофе. В упаковке оставалось всего три штуки. «Что я буду делать дальше?» – подумала я и тут же вспомнила, что в бумагах, что мне дали в больнице, обязательно должен быть рецепт.

Я так щепетильно относилась ко всем медицинским процедурам, видимо, потому, что болела крайне редко. А если и болела, то выполняла все предписания врачей, таблетки принимала строго по часам и поправлялась на удивление быстро. Поэтому считала все советы и рекомендации врачей истиной в последней инстанции.

От моей ажитации по поводу таблеток Рико чуть поостыл. Он уже не тискал меня, а мягко обнимал за плечи.

– Приняла? Теперь все в порядке? – спросил он меня. – Ты, оказывается, совсем маленькая, за тобой нужно следить. Теперь я буду тебе напоминать. Во сколько следующая?

Я взглянула на часы.

– Теперь ровно через сутки, в это же время. Я пойду в душ.

– Пойдем вместе. Я постою снаружи, там дверь плохо закрывается.

Мы пошли вместе. В этом дешевеньком мотеле душ был один на несколько номеров. Я отправилась мыться, а Рико остановился поговорить с портье.

Когда я вышла, Рико стоял буквально прикованный к экрану телевизора. Передавали новости, звук бы выключен, но, похоже, Рико хватило и того, что он увидел.

На экране небольшого телевизора работали спасатели. Они доставали из пропасти покореженную машину с надписью НАСА. Это была машина Олафа. Та самая, в которой мы в последний раз видели Марию.